Текст книги "Письма с того света (СИ)"
Автор книги: varyaxx
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Магнус не знал, что видел его в последний раз таким. Эмоциональным. Смеющимся. Живым.
***
Неожиданно мысли Магнуса прервал короткий щелчок, а затем ощущение прикосновения чего-то тёплого к руке. На часах было практически 3 часа ночи, маг лежал в постели и пытался заснуть, на этот раз без магии: все-таки когда-то надо начинать. Вместо этого получалось лишь терзать себя воспоминаниями. Бейн обессилено поднял голову, затем сел, разглядев, что на руке лежит конверт из плотной белой бумаги, на который налеплена наклейка с изображением Железного человека, а рядом надпись «Магнус Лайтвуд-Бейн». Усталость как рукой сняло.
На пальцах колдуна появились синие искры, после чего в комнате включилось неяркое освещение, свет шёл непонятно откуда. Медленно погладив пальцем наклейку, Магнус вспомнил, как Рафаэль в детстве любил этого супергероя. Он поднёс конвертик ближе к лицу, пытаясь почуять родной запах, но это было бесполезно. От бумаги ничем не пахло. Сдержав раздосадованный вздох, Верховный маг Бруклина стал осторожно распечатывать конверт. В нем оказался листочек, похожий на тот, что был в прошлый раз. На нем тоже была одинокая наклейка в виде переливающейся радуги. Письмо гласило:
Привет, Магс!
Как жизнь? Как здоровье? Хорошо себя чувствуешь?
Привет. Прости за наклейки, Рафаэлю сейчас 7, он просто помешался на Железном человеке, а ещё на наклейках… в общем, да.
Думаю, стоит объяснить, почему письмо появилось именно сейчас. Я не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как ты получил последнее письмо, но сейчас ты, видимо, думал о том, когда в последний раз видел меня живим.
Ты только не подумай, это не праздник в честь меня, где я просто говорю о себе. Нет. Я хочу поговорить о тебе.
Вчера наши жизни подверглись угрозе. Но меня больше всего на свете волновала именно твоя. Теперь я боюсь просить у тебя помощи в миссиях, ведь ты можешь пострадать, а я не готов потерять тебя, Солнце. Я не готов, точно так же, как и ты не готов был терять меня. Мне жаль, что я причинил тебе боль… Так вот, вчера мы были на миссии, и тебя схватил один из демонов – не знаю, за какие заслуги, но это было страшно. Никто его не видел. Он просто наскочил на тебя и стал терзать и царапать. Я хотел отдать все, чтобы занять твоё место, лишь бы ты остался здесь и продолжил делать этот мир красивее одним лишь своим присутствием в комнате.
Весь вчерашний вечер и сегодняшний день ты не приходил в себя. Я не знал, что буду делать, если потеряю тебя. Магнус, я так боялся. И я вспомнил, как перед миссией ты пожелал мне удачи, рассмеялся и назвал каким-то глупым прозвищем. Губы все ещё покалывали от поцелуя перед боем, когда это произошло. И я не мог перестать прокручивать в голове то, как ты улыбнулся, какими тёплыми были твои руки и губы. Насколько быстро билось твоё сердце. Ты всегда был таким невероятно красивым как снаружи, так и внутри. В смысле, в душе. И я никогда не мог насмотреться на тебя. И сейчас понял, что это последнее мгновение так ценно. Картинка, которая будет долго улыбаться тебе среди мыслей.
Я надеюсь, что тот образ, который ты сейчас вспоминал, не был мрачным или злым, или хмурым, ведь я частенько таким бываю, да? Ха-ха. И я очень надеюсь, что мы с тобой не были в ссоре в тот момент, когда я умер. Потому что я знаю, ты начнёшь винить себя во всем. Всё хорошо. Как бы сильно мы не ссорились, я всегда любил, люблю и буду любить тебя. Даже если мы разведёмся или расстанемся, как в тот раз в метро. Я никогда не смогу разлюбить тебя, даже если очень этого захочу.
Береги этот последний образ, пожалуйста.
Я люблю тебя.
Алек.
***
Магнус аккуратно сложил письмо по линиям сгиба. Дыхание сбилось, лицо было влажным от слез. Бейн закрыл глаза и представил себе Александра в то утро. Беспорядок на голове, слегка спутанные на затылке пряди, солнечные лучики в глазах. Задорная ухмылка, легкая щетина. Алые, яркие губы. На шее уже заживающий засос (маг случайно!) прямо под крупной руной. Маленькие шрамики на коже. Румянец на щеках. Определенно, мужчина выглядел совершенно. Не мрачно, не зло и не хмуро.
Мысленно Магнус дал себе обещание: сохранить этот образ в своих мыслях настолько долго, насколько это только возможно.
– Я тоже тебя люблю, Александр. И никогда не смогу разлюбить,—хриплым от плача голосом выговорил Бейн, поглаживая пальцами лист бумаги. Алеку всегда удавалось разбить вдребезги стены, выстроенные магом. Так он сделал и сейчас, для этого даже не требовалось его присутствие. Магнус наконец был искренен.
========== Глава 4. Счастливого Рождества! ==========
Следующие 5 месяцев пролетели словно в дымке. Магнус не получал больше писем с того света, и боль стала немного утихать. Нет, не то. Бейн начал привыкать к постоянной боли, словно мёд растягивающейся по всему телу. И если днём она была менее ощутима, потому что маг был занят делами, прилагающимися к его высокой должности, то утром и вечером пустота давала о себе знать особенно ясно. А ещё было все время холодно. Даже летом, когда улицы Нью-Йорка были ежедневно залиты лучами палящего солнца, а температура воздуха едва ли щадила бедных жителей мегаполиса.
Магнусу стало постоянно казаться, что за ним наблюдают. Не в плохом смысле, совсем нет. Ему мерещилось, будто за ним кто-то присматривает, ожидая лишь того, чтобы маг совершил очередную глупость, дабы вытащить неумелого умелого, но все время зачем-то связывающегося с сумеречными охотниками колдуна из передряги. Честно говоря, Бейну нравилось считать, что следил за ним Алек. Наблюдал своими ангельскими голубыми глазами откуда-нибудь сверху, с нежностью переживая о своём любимом и о том, почему же его письма никак не приходят.
«Суеверно» – скажете вы. Возможно, это и так. Но какая разница, если от этого заледеневшая душа начинала оттаивать, а боль утихала? Тем более, если Алек мог даже после смерти выполнять свой долг сумеречного охотника, укрепляя своим прахом стены Безмолвного города под Нью-Йоркским кладбищем Марбл, то, вполне вероятно, что он мог выполнить и свой долг жениха тоже, время от времени поглядывая на своего Магнуса.
Бейну нравилась эта идея. Иногда даже мерещилось, что Александр каким-то образом держит его за руку или обнимает, легко касается выкрашенных в разные цвета прядок волос и ласково их перебирает, вытирает слезинки и поглаживает по щекам слегка шершавыми подушечками пальцев. В такие моменты Магнус сжимал в ответ воображаемую руку или шёпотом рассказывал о том, как скучает.
И два месяца назад маг решил поделиться своей глупой теорией с сыновьями.
Максвелл постучал в дверь три раза, прежде чем войти в комнату своего папы, который сидел около одного из окон, уходящих в высокий потолок, и наблюдал за ночным городом, мерцающим цветными огнями и вывесками. Маг обернулся к сыну, печально улыбаясь и поднимаясь на ноги, замечая, как следом за ним в просторную спальню спокойно зашёл и второй ребёнок – Рафаэль.
– Привет, мальчики, – с нежностью поприветствовал Бейн двух сыновей, прежде чем поочередно их обнять. – Я думал, вы уже легли спать?
– Я не мог заснуть, – признался Макс и плавно опустился на кровать, где раньше всегда спали два человека. Он задумчиво погладил шелковую простынь в том месте, куда обычно ловко плюхался Алек после тяжелого дня. – Поэтому пришёл к Рафу, и у него, оказалось, сна тоже ни в одном глазу.
Магнус перевёл взгляд с Макса на Рафаэля, который лишь подтвердил слова брата коротким кивком, а затем опустил голову, скрывая полные слез глаза, хотя все присутствующие и так знали, что юноша из последних сил сдерживал слезы боли и тоски. Бейна это заставило удивиться. Из их с Александром детей чувствительным всегда был Макс, а Раф вечно прятал эмоции под маской безразличия. Сейчас всё почему-то перевернулось с ног на голову. Если сейчас старший так болезненно реагировал прямо на людях, ему, должно быть, очень-очень тяжело. Ну разумеется. Алек всегда был его героем. Весь такой спокойный, мужественный, честный, добрый, убивающий злых монстров, знающий кучу боевых искусств, заботливый и бескорыстный Александр Гидеон Лайтвуд. Как Бэтмен, только лучше и реальный, вечно готовый помочь и поддержать. С самых малых лет Алек учил Рафаэля быть спокойным – он ведь Сумеречный охотник, поэтому должен быть готов к тяжелым битвам в дальнейшем – и равнодушным к раздражителям, он учил сына новым приемам, правилам и рунам, которые сейчас уже местами сверкали на теле юноши. И хотя Раф всегда знал, что он не станет таким же героем, он хотел быть похожим на отца. Хотел быть достойным охотником, способным делать всё своими силами и спасать бедных людей и нежить от несправедливости или демонов. И сейчас, в 18 лет, Рафаэль уже давно получил свои первые метки и ходил на миссии, он потерял того, кто был примером для подражания, идеалом для маленького пятилетнего мальчика, все ещё прячущегося внутри, в восторге наблюдавшего когда-то за тренировками отца. Магнус все время был рядом с Алеком, когда старший сын получал первые руны и когда впервые пошёл на миссию со своим папой, и он мог видеть, какими полными гордости глазами смотрел охотник на своего ребёнка. Он точно знал, что Александр гордился своим сыном и тем, каким он стал.
И Макс. Лайтвуд любил своих детей одинаково сильно, но Максвелл всегда напоминал ему давно погибшего братишку. Особенно когда в 11 лет их сын начал носить огромные очки, а затем неожиданно стал читать мангу и с удовольствием погрузился в 2D мир. За то время, пока Макс Лайтвуд был жив, он успел рассказать своему брату столько вещей об аниме и манге, что тот даже через много лет оставался знатоком, а потому был человеком, который рассказал сыну, что эти книжки нужно читать справа налево, тем они и интересны. Позже они стали вместе читать мангу, а по воскресеньям смотреть аниме. Два раза Алек даже сопроводил сына-подростка на фестиваль, посвящённый их любимым мультфильмам. Постепенно он стал героем и для младшего сына. Лайтвуд стал учить его как контролировать свои магические способности, и хотя Верховным магом Бруклина в этой семье являлся Магнус, у Александра по каким-то необъяснимым причинам лучше получалось обучать Макса контролю над магией. И юноша правда в этом очень преуспел. В свои 16 лет он был уже умелым, пользовался порталами, «крал» вещи на примере папы из магазинов, но в отличии от Магса иногда оставлял деньги в кассовом аппарате. И хотя он отлично контролировал свои магические силы, сам парень был без тормозов, особенно в отношении эмоций: плакал и смеялся так искренне, как это только возможно, всегда говорил то, что чувствует или о чем думает, был самым дружелюбным и очаровательным мальчиком на свете. И Бейн, смотря на него сейчас, понимал, что Александр – не без Магнуса, разумеется – вырастил самых замечательных сыновей во всем мире.
– Хотите посмотреть на звезды? – предложил Магнус после минутной тишины, и получив в ответ удивленные взгляды, улыбнулся.
– Пап, в Бруклине не видно звёзд, как и во всем Нью-Йорке. Здесь слишком много огней и… – резво стал объяснять Макс, но затем замолчал и с пониманием выдохнул, улыбаясь. Он обернулся на брата, который не успел застать эту традицию, но все равно знал, о чем идёт речь, и теперь заливался слезами, разглядывая всё что угодно в комнате, лишь бы не встретиться взглядом с семейкой.
– Я очень хочу, – спокойно, сдерживая всхлип, все таки выговорил Рафаэль и сжатым кулаком вытер слезы. Брат мгновенно его поддержал, активно кивая, и лёг на кровать.
Через пару минут все трое уже взгромоздились на больших размеров постель, и теперь Магнус шепчет что-то себе под нос на протяжении двух секунд, после чего грациозные кошачьи движения руками, сопровождаемые сине-голубыми искрами, щелчок пальцев в заключение и на потолке появилась целая галактика, которая постепенно заняла все пространство вокруг, так что было ощущение, словно паришь в комнате на одной лишь кровати с замысловатыми простынями. Макс восторженно стал оглядываться по сторонам, в точности как и Рафаэль, не сдерживающий больше свои эмоции. Выглядело это просто ошеломительно, волшебно, зрелище приковывало к себе взгляд и завораживало. Поэтому от удивленного созерцания до простого разглядывания сыновья дошли за целый час, в то время как Магнус спокойно лежал и смотрел в потолок, теперь сверкающий и переливающийся.
– Папочка? – подал голос Максвелл, лежащий с отцом в обнимку и вытирающий слезы время от времени.
– Да, Черничка?
– Расскажи о том, как вы делали это с папой?
– Я тоже хочу послушать, – неожиданно согласился Рафаэль, отчего Магнус расплылся в искренней улыбке.
– Это была наша традиция, которая изжила себя через несколько месяцев. Все началось с того, что мы с Александром были на свидании, устроили пикник в парке, – Маг усмехнулся воспоминаниям. В голове ярко представлялась картинка той ночи, так что он закрыл глаза. – Только вот Алек был ужасным бойфрендом, поэтому пикник с трёх часов дня пришлось перенести на восемь часов вечера, ведь у моего сумеречного охотника появились срочные дела в институте, которые никак нельзя было отложить. Вечером, придя в парк, мы поняли, что вот-вот будет закат, после чего совсем стемнеет, а ведь в Нью-Йорке и правда не видно звёзд. Поэтому, чтобы не отменять такой романтический ужин, я предложил Александру альтернативу, и когда солнце зашло, я использовал это заклинание и остались только мы вдвоём среди звёзд. А через неделю мы вновь повторили своё свидание. Ещё через неделю мы перебрались в нашу спальню, и оказалось, что звезды гораздо удобнее разглядывать, лёжа на кровати, – маг открыл глаза, когда почувствовал, что оба сына плачут, так что он заключил их обоих в объятия, успокаивающе поглаживая по головам. – Когда мы взяли к себе Макса, мы все ещё соблюдали эту традицию, но вот когда Рафаэль оказался у нас, мы уже забросили этот небольшой ритуал. А жаль. Я и забыл как это красиво. Жаль только рядом нет… жаль только, что с нами нет Александра, – запинаясь, проговорил Магнус, после чего в комнате повисла тишина.
Сейчас, смотря в такое небо, полное звёзд, хоть и не настоящее, Маг впервые задумался о том, что, возможно, Алек все ещё рядом, потому что почувствовал невесомое касание на своей щеке, но был полностью уверен, что никто и ничто его не касалось, и никакого ветра не было.
– Иногда мне кажется, что Александр наблюдает за нами откуда-то сверху. Смотрит на нас и пытается предостеречь от глупостей. Успокаивает, пока мы плачем, держит за руки и вытирает слезы. А ведь такого никогда ещё не было, – хриплым от долгого молчания голосом прошептал Магнус, предварительно убедившись, что его дети все ещё не спят.
– Думаю, он и правда где-то здесь, – улыбнулся Максвелл и лёг поудобнее. —Он не был собой, если бы так просто отошёл в мир иной,– проговорил юноша, и Бейн поймал себя на том, что полностью согласен с сыном.
– Он, наверное, лежит среди облаков и губы кусает от нервов, пока смотрит, как мы тут рыдаем дни напролёт, – согласно кивнул Раф, и все сразу захихикали, потому что так, скорее всего, и было. На этом их короткий разговор закончился, и вскоре все трое заснули, успокоив себя такой глупой мыслью.
Как бы то ни было, сейчас Магнус уже не мог успокаивать себя этой мыслью, ведь идею не обнимешь, не согреешься ею.
***
Размышления прервал звонок в дверь лофта. Магнус, сидя на диване спиной ко входу, коротко крикнул «войдите», после чего магией открыл замок на двери, чтобы гость мог спокойно ввалиться в квартиру. На дворе было Рождество, так что Бейн сверлил взглядом снег, заметавший на улице, отмечая про себя, что пришедший наверняка замёрз на уличном холоде. Тут Маг услышал стук твёрдых ботинок по ступенькам подъезда и на секунду подумал, что это Алек в своих армейских ботинках пришёл с задания, но затем вспомнил, что все охотники носили примерно одинаковую обувь, и наконец пришло осознание того, кто пришёл. Хотя такого Магнус точно не ожидал. В квартиру вошёл Саймон Льюис, нёсший на руках свою жену Изабель Лайтвуд-Льюис, на ногах которой были сапоги на высоченных каблуках.
– Какие гости! Добрый вечер, мои дорогие. Изабель, не хочешь объяснить, почему Шелдон несёт тебя на руках? Неужели он твой раб на день? – тут же весело запричитал Магс, умело скрывая свои эмоции, на что в ответ получил две улыбки: радостную и не очень.
– Меня зовут…—начал было Саймон, забавно краснея (точнее, краснея ещё сильнее, чем до этого от холода и подъема веса Изабель на несколько этажей), но был заткнут Из, чмокнувшей его в губы, отчего Сай, казалось бы, раскраснелся ещё сильнее.
– Дорогой, он знает твоё имя, просто придуряется. Такой уж наш Магнус, – мягко улыбнулась Иззи, после чего изящно опустилась на пол и вновь благодарно улыбнулась мужу. У Магнуса же в свою очередь ком в горле встал. Он не мог поверить, что никогда больше не получит свою благодарную улыбку от самого очаровательного на всем белом свете бойфренда, чья улыбка так сильно походила на ухмылку Из, что хотелось лечь на пол и плакать. Похоже, его минутная слабость не осталась незамеченной, так что охотница серьезным взглядом смерила приятеля, после чего поинтересовалась: – Как себя чувствуешь?
– Я в порядке, просто немного устал, пока украшал лофт к празднику, – довольный своей отговоркой, Бейн обвёл руками помещение позади себя, давая гостям возможность разглядывать красивые декорации, кучу зелёных веточек и полное отсутсвие омелы, потому что целоваться теперь было не с кем, только с Председателем Мяо, который сейчас развалился на обеденном столе и спал, мирно посапывая. – Хотите чай, кофе? Или может что-то рождественское? Глинтвейн? Какао? Ой, а может быть напьёмся? Виски? Вино? Водка? И это только на букву «В».
– Очень заманчивое предложение по поводу того, чтобы напиться, но вынуждены отказаться,– проговорил Саймон, встречаясь взглядом с женой, после чего оба расплылись в глупых улыбках. – У нас новости, и расскажем мы их как только появится Джейс. Он будет с минуты на минуту, – уверенно кивнув сам себе, шатен прошёл в глубь квартиры, утягивая следом за собой невесту.
– Что, и Златовласка тоже здесь будет?– грустным тоном промычал Маг, отправляясь было следом за друзьями.
– Да, красавчик, Златовласка уже здесь вместе со всей своей привлекательностью, – послышался знакомый голос со стороны входа, и Бейн повернулся на звук, собираясь было вывалить на Джейса хотя бы крохотную часть своей злости и боли, но его планы тут же сменились, когда он увидел Клэри, стоящую рядом со своим мужем и улыбающуюся.
– Я – вся его привлекательность, – шутливо отозвалась рыжеволосая, подошла к Магнусу и угодила в его дружелюбные, но прохладные объятия.
– Бисквитик! Здравствуй! – ласково пролепетал Верховный маг Бруклина и, обняв подругу, махнул рукой блондину. – И тебе привет, Капитан Америка*, – хихикнул темноволосый, чувствуя себя немного лучше в окружении друзей. Как бы он ни спорил, эти ребята правда стали ему близки. Они были замечательными – особенно женская половина. – Идем, у Шерлока и Иззи есть объявление, а без вас двоих они говорить не хотят.
***
– ЧТО?!?!?! – Клэри подскочила со стула, как только Иззи озвучила знаменательную новость. – О АНГЕЛЫ! Ты серьёзно? Вы серьёзно! О боже!! Саймон! Иззи! Я так рада за вас! ПОЗДРАВЛЯЮ!!!
– Ангелы! Неужели в семейке моей прекрасной сестренки будет пополнение?!! Безумно счастлив за вас!– Джейс реагировал менее бурно, чем делала это его девушка, но тоже заметно возбудился от подобной новости.
– ТЫ НЕ ШУТИШЬ? О БОЖЕ, СЛАДЕНЬКАЯ, ПОЗДРАВЛЯЮ! Уверен, у вас двоих родится безумно милый карапуз! Уже придумали имя?? – Магнус решил не отличаться и стал раскидываться поздравлениями одновременно с Клэри и Джейсом. Он был искренне рад за подругу и её парня, так что на мгновение даже забыл о Лайтвуде, но затем сказал, не подумав: – Александр был бы счастлив за вас! – эта фраза неумолимо громко прозвучала даже среди стоявшего гама, так что все быстро замолчали и стали тупить взгляды, избегая случайного контакта с глазами Мага.
– Да, думаю, он был бы самым счастливым дядей на всем белом свете, хотя не показывал бы этого, – первой, как всегда, опомнилась Изабель, подобрав верные слова. Девушка мягко улыбнулась Магнусу, и в её взгляде проскользнула глубокая печаль. Саймон приобнял Иззи одной рукой и тоже состроил эту сочувственную улыбку, которую Бейн за последние несколько месяцев успел выучить наизусть. Клэри взяла за руку Мага в знак поддержки, ведь она была второй по счёту его лучшей подругой – после Катарины, разумеется. Магнус также заметил, что Джейс стал нервно потирать то место, где раньше была метка Парабатай, теперь исчезнувшая, а на глазах блондина появились едва заметные слезы.
А ведь Магнус был не единственный, кто потерял близкого человека. «Я такой эгоист» – ругнулся на себя маг, мысленно давая затрещину.
Изабель Лайтвуд потеряла огромную часть своего мира. Это был уже второй погибший брат, теперь у неё остались лишь мать и Джейс. И Саймон. Иззи потеряла того, кто всегда отставлял все свои проблемы, боль и эмоции, лишь бы поддержать семью. Он всегда был рядом, успокаивал, когда снились кошмары, поддерживал перед церемонией получения первой руны, помогал выбирать платье на свадьбу. И даже если парабатаем Алека был Эрондейл, его родственной душой всегда была любимая сестренка, как и он её. Джейс потерял лучшего друга, брата, парабатая. Свою опору и того, кто всегда был на его стороне, какие бы глупости он не совершал. И теперь он страдал так же сильно, как и сестра, как и Магнус. Вот только у этих двоих мир заключался в других людях. В тех, кто сейчас стоял рядом и поддерживал всеми силами. В тех, кому было больно смотреть на их страдания. В тех, кто поклялся быть с ними и в болезни, и в здравии; и в печали, и в радости. И поэтому сейчас Бейн решился рассказать им о том, что Алек оставил после себя письма.
– Я должен рассказать вам кое-что,– негромко выговорил Магнус и поднял взгляд, встретившись с четырьмя парами глаз. – Александр… он не ушёл просто так. Не знаю, хотел бы он, чтобы я рассказал, или нет, но я посчитал это нужным и… – колдун тяжело вздохнул, собираясь с мыслями, и щелкнул длинными пальцами, после чего на столе появились два письма, аккуратно сложенные в конверты. Ребята дружно уставились на материализовавшиеся предметы, но никто не решался взять их. – Он оставил после себя письма, которые появляются каждый раз, когда я испытываю какую-либо эмоцию или совершаю какое-то определенное действие,—поспешно объяснил Бейн и с помощью магии подвинул конвертики ближе к краю стола, за которым сидели друзья.
– То есть… – начал уже говорить Джейс, как у него в руках появился ещё один конверт, выпорхнувший из воздуха. – Что это? Магнус? – Эрондейл явно был ошарашен подобным развитием событий, прямо как и сам Маг, теперь отрицательно качавший головой, потому что это было новое письмо. И оно предназначалось не ему. На конверте была надпись «Моей семье».
– Это вам, – утвердительно кивнул Бейн, когда почувствовал на себе удивленные и опечаленные взгляды. Большего ребятам и не надо было, поэтому теперь все пятеро стояли рядом и наблюдали за тем, как Джейс аккуратно распечатывает конверт.
Привет, семья.
Если вы читаете это, значит я умер, и Магнус все таки решил рассказать вам об этой моей идее с письмами. Как вам? Остроумно? :)
Ладно, начнём, пожалуй, с того, что мне очень-очень-очень жаль. Простите меня. Я, наверное, погиб очень глупо. Может, упал с лестницы, как на нашем с Магнусом первом свидании, и свернул шею? Или все таки погиб в какой-нибудь битве? А может заснул в ванной и в неё упал какой-то электрический прибор, из-за чего меня в свою очередь поджарило? Как бы то ни было, мне безумно жаль, что я оставил вас. Надеюсь, когда-нибудь вы найдёте в себе нужные силы, чтобы простить меня.
Теперь я хочу обратиться к каждому из вас. Я не знаю, кто сейчас читает это, ведь семья у меня огромная и самая замечательная. Я о такой когда-то мог только мечтать.
Первым будет Магнус. Да-да, я знаю, что написал ему уже несколько писем, но он – весь мой мир. Я не могу себе представить, насколько ему больно от такой потери, поэтому, хочу сказать ему кое-что.
Ты стал моим домом. Так ведь говорится? Я не мог найти себе место в этом огромном мире. Не мог сделать это, пока не появился ты. Весь такой шикарный, с волосами в головокружительной укладке, накрашенными ногтями и безумным количеством браслетов на руках. Ты просто стал в открытую флиртовать со мной и вечно смущать, и хотя я не сразу понял, что ты мне безумно нравишься за это, я сразу увидел в тебе что-то особенное. И вот мы сходили на первое свидание, затем еще на несколько, стали парой, пытались скрывать отношения, но ребята все равно узнали через пару недель. До сих пор не понимаю, в чем был смысл всех этих тайных отношений. Даже если это была моя идея. И вот, со временем о наших отношениях узнали все, мы отправились в путешествие, и я был так счастлив. Я тебе не говорил, но именно тогда я впервые почувствовал, что я дома, не смотря на то, что мы были в нескольких тысячах миль от Нью-Йорка. И я знаю, что стал твоим домом тоже. Так что я всегда буду рядом с тобой. Буду охранять тебя, следить за тобой, приходить к тебе во снах, радоваться за тебя и плакать вместе с тобой. Я обещаю. Чего бы это мне не стоило, я тебя не брошу, особенно когда этот мир так жесток и полон ненависти. Я люблю тебя, милый. И мне жаль, что я оставил тебя.
Дальше Иззи. Моя младшая сестренка. Самая очаровательная, добрая, сильная, справедливая и независимая девушка на свете.
Я тебя так люблю. Ты каждый день напоминаешь мне быть самим собой, верить в себя, продолжать жить и не погружаться в свою работу с головой. Я так счастлив тому, что ты была моей сестрой. Ты всегда ей будешь, даже когда меня не станет. Потому что ты – это ты, Изабель. И я хочу, чтобы ты знала, насколько ты мне дорога. Я всегда буду оберегать твои сны от кошмаров, потому что ты этого достойна. Хотел бы я тебя сейчас обнять.
Джейс. Мой парабатай, брат и лучший друг. Моя подростковая влюблённость (и мне все ещё стыдно).
Чувак, ты мне очень дорог. Ты не лучший на свете друг, но ты самый лучший для меня. Ты всегда поддерживал меня и понимал. Был рядом даже в самые тяжелые минуты, хотя я для тебя этого делать не мог. И не могу. Прости за это. Но ты помни, что когда-то на свете был такой зажатый парень по имени Алек Лайтвуд, который верил в тебя и был на твоей стороне, что бы не случилось. Тот, кто был когда-то твоим парабатаем. Я люблю тебя, дружище. Спасибо, что был со мной.
Мама. Не знаю, здесь ты или нет к моменту моей смерти, но я так тебя люблю. Мы с тобой оба очень противоречивые, и как бы я не бунтовал, прости, что делал это. Я не хотел задевать твои чувства. Ты лучшая мама на свете, правда. Даже в те моменты, когда чересчур помешана на своей работе, но я это понимаю. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты знала, что ты не заслуживаешь всего того плохого, что окружает тебя. Я сейчас, наверное, в лучшем месте. Я найду папу и Макса, и мы все снова будем вместе. Очень уж я соскучился по младшему братишке и отцу.
Максвелл и Рафаэль. Мои любимые сыновья. Магнус сказал, что я стал вашим героем? Это правда? Ну, что же, я не герой. Своей смертью я разочаровал вас и всю свою семью. Простите меня, ребята, ладно? Я не хочу, чтобы вы лишний раз расстраивались из-за моей гибели, так что знайте, что и за вами я тоже наблюдаю. И если вдруг вы посчитаете, что стали слишком взрослыми для супергероев, это не так. Потому что и вы для меня ими стали. Такие вот сыновья, которые неожиданно для себя самих выросли прекрасными людьми. Этим я хочу сказать, что очень горжусь вами. Вы самые замечательные дети, о которых я только мог мечтать. Никогда не сдавайтесь, бейтесь до последнего, верьте в себя и не давайте в обиду тех, кого любите. Потому что вас я люблю и всегда буду защищать от всех бед.
Клэри и Саймон, уверен, тоже где-то здесь? Вы, ребята, понятия не имею, как стали моей семьей. Ведь я всем своим видом пытался показать, насколько вы двое меня раздражаете, хотя скоро я понял, что вы не такие уж и плохие. Сложно признаться, но я полюбил вас, и вы стали частью моей семьи. Спасибо за ту наивную веру, которую вы мне дарили, и за то, что вы заставили моих брата и сестру светиться от любви и счастья. Я люблю вас.
Семья – это не только люди, связанные кровными узами. И вы мне это доказали. Спасибо вам огромное. Я всегда буду рядом с вами, оберегать и защищать.
Со всей своей любовью,
Алек.
К концу письма все были заплаканны. Неужели Александр взаправду считал, что он не умеет писать и говорить? Сейчас его послания трогали до глубины души. Он всегда был так дорог его друзьям и близким, что теперь потеря ощущалась слишком остро. Но они могли быть спокойны, ведь Алек никогда и ни за что не давал пустых обещаний.
***
– Думаю, вам стоит передать это письмо Маризе, – высказался Магнус, когда все полученные на этот момент послания были прочитаны друзьями по несколько раз, и теперь все сидели, погрузившись в свои мысли. Он держал в руках конверт «Для семьи», стараясь не смотреть на него, чтобы в порыве не прочитать письмо по новой, заливаясь слезами от того, какой прекрасный человек пропал.
– Да, конечно, – мягко улыбнулась Изабель и взяла у друга из рук конверт, осторожно убирая его в свою небольшую сумку. Девушка была опечалена, потому что ей на рану только что высыпали словно несколько фунтов соли, отчего та теперь горела и активно призывала к крикам боли. Хотя, на самом деле, Иззи была благодарна Магсу за то, что он все же посвятил своих друзей – или семью – в это дело, и теперь они все знали, что Алек успел попрощаться и ушёл в мир иной со спокойной душой.
– Мы вернём тебе письмо вечером,– Джейс уверенно кивнул головой и сложил руки на груди, не отводя глаз от оставшихся двух конвертов, как будто они вот-вот спрыгнут со стола и убегут или просто исчезнут, словно их никогда и не было, и это им всё показалось.– Спасибо, Магнус.
– Не за что, Златовласка, – грустно хихикнул Бейн, после чего поднялся со своего стула и стал активно убирать пустые чашки со стола. – Проваливайте уже отсюда, милые мои. Уже 4 часа вечера, до Рождества совсем немного, а я ещё не готов, – фыркнул Верховный маг Бруклина, махнув руками в сторону выхода, после чего вновь отвернулся от ребят и поправил прическу, смотрясь в отражающую поверхность холодильника.– Красоте, которую вы увидите сегодня, требуется время, а его уже недостаточно!
