Текст книги "Time of death (СИ)"

Автор книги: Valya100

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

========== Глава 13. ==========

Комментарий к Глава 13.

Посвящаю эту главу моему любимому Полену, которая разбомбила мне всю личку, когда узнала о содержании этой части и пообещала сделать тоже самое с комментариями. Спасибо тебе за столь искренние эмоции и все угрозы в мой адрес. Ты лучшая =D

POV Ньют.

Я шёл по знакомой улице, тоскливо озираясь по сторонам. Мне были отлично известны все дома и переулки в Гетто. Воспоминания подступали одно за другим, отказываясь покидать мою голову. Прошло столько лет, но это место не менялось. Я повернул голову в сторону старой детской площадки. Когда-то мы с мамой любили здесь гулять. Воспоминания о матери начинали ещё сильнее угнетать. Не хотелось думать о плохом, ведь теперь у меня новая жизнь. Сегодня утром у нас не получилось уехать: пешком добраться не удастся, а машину в этой дыре купить нельзя. Пришлось задержаться на неопределённый срок. Томас пытался возражать, но его слова остались без внимания. Я был ужасно зол на него. Всё, что происходило в последнее время, как-то странно на мне сказывалось. Хотелось просто замкнуться в себе, ни с кем не разговаривать и убежать. Но я не мог всё так просто оставить. Мне действительно нравилась жизнь с брюнетом, и если мне придётся терпеть его приставания, то пусть так и будет. Возможно, однажды и ему что-то перепадёт, но сейчас я точно не был готов к подобному. Кстати о Томасе: как раз сейчас он находился на той самой детской площадке. Рядом с ним я заметил женщину, которая мило хихикала, положив ладонь на плечо брюнета. Я ненадолго замер, но потом торопливо зашёл за угол ближайшего дома, чтобы проследить за ситуацией. На качелях качалась девочка лет семи. У меня не было особого желания её рассматривать, и я просто продолжил наблюдать за Томасом. Никогда не думал, что опущусь так низко: уже слежу за парнем, которого сам же и отшил. Юноша о чём-то увлечённо болтал с дамочкой, широко улыбаясь. Внезапно девочка слезла с качели и побежала к брюнету, который моментально её подхватил и начал кружить в воздухе. Не думаю, что Томас уже успел здесь с кем-то так близко познакомиться. Неужели у него есть дочь? Почему он ничего не сказал? Сомнения ушли, когда женщина чмокнула парня в щёку, прежде чем снять с его рук ребёнка. Девочка недовольно фыркала и возмущалась, но брюнет говорил ей какие-то ласковые слова, заставляя смеяться.

Я вжался в стену и закрыл глаза. Слишком много тайн. Слишком много лжи. Мне понадобилось время, чтобы прийти в себя и сорваться с места. Я больше не мог находиться здесь ни секунды. Нам обоим было небезопасно гулять по улице, ведь наши лица крутили по всем телеканалам, предлагая хорошее вознаграждение тем, кому удастся нас поймать. Не об этом я мечтал, когда соглашался работать на Эдисона.

Ещё немного побродив по улицам, я заметил Томаса, который разговаривал по таксофону. Парень стоял ко мне спиной, и трудно было определить его настроение. Я присел на корточки возле одного из домов, не рискуя подходить ближе. Неужели брюнет решил вновь позвонить отцу? После того, что он сделал? Хочет объясниться? Я продолжал неподвижно сидеть, пока не поднял голову и не наткнулся на испуганный взгляд Эдисона.

– Берегись! – крикнул он, достав непонятно откуда пистолет.

Я даже не успел ничего понять, когда в воздухе раздался звук выстрела. Вздрогнув от неожиданности, я повернул голову в сторону, где лежал один из Хранителей времени. Томасу удалось попасть ему в плечо. Люди, находившиеся на улице, начали в панике разбегаться в разные стороны. Кто-то кричал, а кто-то даже плакал. Я подскочил на ноги и выхватил из рук хранителя оружие. В поле зрения попала открытая машина, которая так и манила к себе. Брюнет быстро понял мою задумку и, повесив трубку, бросился в мою сторону. Я позволил ему сесть за руль, и машина тронулась с места.

Мне не хотелось разговаривать. Я просто игнорировал все вопросы юноши о том, где был и почему вышел из отеля. Сейчас нужно было забрать Минхо и валить из этого места, пока не поздно. Когда мы добрались до гостиницы, Томас принялся сигналить, чтобы азиат вышел на улицу. Прошло всего несколько секунд, прежде чем удивлённое лицо парня показалось в окне, а через минуту он уже присоединился к нам.

Хотелось скорее уехать и забыть обо всём, что произошло. Хотелось, чтобы всё было как раньше. Я скучал по Терезе. Мне нужно было с ней поговорить, посоветоваться. Уж она точно скажет, что делать дальше. Я не слышал поток вопросов Минхо – мои мысли были заняты другим. Томас старался отвечать на них как можно яснее, но мне и на это было всё равно. Я просто смотрел в окно как брошенный и никому не нужный зверёк, который хотел поскорее найти своё счастье и забыть все тяготы жизни.

Мирная и тихая идиллия закончилась внезапно. Я заметил капельки пота, покрывшие лоб брюнета и немного наклонился, чтобы лучше рассмотреть его лицо. Томаса пробивала какая-то странная дрожь, заставляющая меня волноваться. Парень

продолжал уверенно держать руки на руле, но в его взгляде отчётливо читался страх.

Если бы он чувствовал себя плохо, то остановился бы, верно? Я отвернулся и вжался в кресло, стараясь не обращать ни на что внимания. Оставалось только довериться столь опытному водителю. Однако всё пошло наперекосяк. Уже через несколько минут Томас припарковал машину, съехав на обочину. Брюнет быстро выбрался из салона. Его тошнило. Переглянувшись с азиатом, я нерешительно вышел и приблизился к парню, положив руку ему на спину и начиная её массировать.

– В чём дело? – обеспокоенно спросил я, поймав на себе уставший взгляд.

Брюнет лишь покачал головой и ничего не ответил. В бардачке машины я нашёл упаковку салфеток и передал их юноше, чтобы тот смог привести себя в порядок. Было понятно, что дальше он рулить не сможет, и поэтому я решительно уселся на водительское сидение. Дождавшись, когда Томасу станет лучше, и он пересядет назад, я нажал на педаль газа. Минхо решил остаться сидеть сзади на случай, если брюнету станет совсем плохо. Я изредка кидал быстрые взгляды назад, чтобы контролировать ситуацию, но видел лишь Томаса, спящего на плече азиата. Минхо осторожно придерживал голову парня, чтобы тот не упал в случае внезапного торможения. Порой мне казалось, что мой друг невольно заглядывается на черты лица Эдисона, и это заставляло меня стиснуть зубы. Всё казалось таким нереальным и глупым, что хотелось просто натянуть на глаза что-то светонепроницаемое и скрыться.

«Там должен сидеть я, а не он! Только я могу прикасаться к этим родинкам и запускать пальцы в тёмные волосы. Только я и больше никто!»

Я и сам пропустил тот момент, когда начал считать брюнета своей собственностью. Уверен, что Томас был бы не против такого поворота событий. Хотя я сам выстроил между нами высокую стену, но это было необходимо: брюнет переходил все границы. Сначала он обращался со мной как с маленьким ребёнком и исполнял все капризы, затем заваливался рядом на кровать, обнимал и выдыхал в шею, а потом вовсе решил, что может сделать со мной всё и… поцеловал. Мне будет трудно забыть прикосновение этих шершавых, но до ужаса манящих губ. Я бы мог позволить себе минутную слабость и прикоснуться к ним вновь, но нельзя. Уверен, если отец Томаса узнает, то застрелит меня при первой возможности. А может, моя смерть будет более мучительной.

Не хотелось никому доставлять боли. Страдать должен только я. Уже давно к этому привык. Никогда жизнь не делала что-то в мою пользу, даже когда казалось, что счастье совсем рядом. Мне грех жаловаться: у меня всегда была крыша над головой, еда в холодильнике, любящая мама, готовая пожертвовать всем ради меня. А потом в моей жизни появилась пара глаз цвета молочного шоколада. И всё разрушилось.

Нельзя было даже допустить мысли о том, что я и Томас… Томас и я… Это было так же нелепо, как и слон с крыльями.

«Терпи, Ньют. Только не с ним».

– Ньют? – взволнованный голос друга заставил меня повернуть голову. – Кажется, он не дышит.

Перед глазами потемнело, и я машинально свернул на обочину. В голове была непонятная каша, которая не давала нормально соображать. Всё происходило словно на автомате. Едва машина затормозила, мы с Минхо осторожно переложили Томаса на землю. Я был готов начать биться в истерике, ведь понятия не имел, что нужно делать. Все уроки по ОБЖ пошли насмарку – всё до единого слова просто вылетело пулей из головы, даже не помахав ручкой на прощание. Я судорожно бил юношу по щекам, стараясь унять дрожь в руках. Неужели я действительно ждал какой-то реакции?

«Соберись, тряпка! – кричало моё подсознание. – Просто соберись и сделай это!»

Я присел на корточки слева от брюнета, одним движением разорвал рубашку, и скрестил руки на его груди. Главное не надавить слишком сильно и не переломать рёбра. Я начал надавливать на грудную клетку Эдисона, стараясь не быть слишком грубым. Руки продолжали дрожать, и я боялся хоть как-то навредить.

– Минхо, помоги мне! – крикнул я, несмотря на то, что друг был совсем рядом.

Азиат уверенно кивнул и занял мою позицию, в то время как я переместился ближе к тёмноволосой голове. Минхо начал делать непрямой массаж сердца, а я пытался сосредоточиться для следующего шага. Это ведь было необходимо, а иначе парень умрёт.

Обхватив ладонью его лицо, я немного закинул назад темноволосую голову, прежде чем набрать в лёгкие как можно больше воздуха, закрыть нос Томаса и плотно прижаться к его рту, выдыхая. Едва я отстранился, Минхо продолжил делать массаж сердца. Моё подсознание издавало отчаянные крики.

«Я не могу позволить брюнету умереть у меня на руках».

Когда азиат остановился, я вновь повторил свои действия, прижавшись ко рту Эдисона. Многие сравнивают это с поцелуем, но я скажу, что ничего общего в этом нет. В экстренной ситуации нет времени думать о чувствах и губах пострадавшего. Главное – успеть…

Не знаю, сколько прошло с тех пор, как мы остановились. Время текло бесконечно долго, и я уже начинал отчаиваться.

«Раз, два, три, четыре, пять», – считал я про себя каждый раз, когда Минхо надавливал на грудь Томаса, а потом я делал очередной выдох.

Внезапно глаза парня расширились, и он сделал громкий вдох, наполняя лёгкие воздухом. От неожиданности я вздрогнул и отстранился, так как в тот момент наши рты были соединены. Томас продолжал жадно глотать воздух, испуганно озираясь по сторонам. Минхо сел на землю и обхватил ноги руками, прижимая их к груди, как маленький и испуганный ребёнок, и пряча лицо. Я облегчённо вздохнул, и притянул Эдисона к себе за шею, утыкая носом в грудь. Моё дыхание всё ещё было сбившимся и неровным. Я был готов просидеть так целую вечность, лишь бы с брюнетом всё было хорошо. Я не знал, что произошло и, судя по удивлению юноши, он тоже. Закрыв глаза, я попытался расслабиться. Всё закончилось. Плохое позади. Томас начал тихо всхлипывать, заставляя меня запустить пальцы в его волосы, начиная их поглаживать. Было очевидно, что сегодня мы уже никуда не поедем. Придётся заночевать прямо здесь, а завтра уже будем в Нью-Гринвиче. Брюнета нужно было показать специалистам, ведь сердце не может остановиться просто так, верно?

На улице уже начинало темнеть и стоило решить проблему со сном. Минхо добровольно согласился пристроиться на переднем сидении, откинувшись назад, а я предпочёл остаться с Томасом, чтобы парень мог нормально лечь, пристроив голову на моих коленях. Я знал, что сегодня будет трудно уснуть, но мне был необходим отдых: брюнет не сможет вести машину и отдуваться придется снова мне.

***

Опять бегу. Бегу, расталкивая прохожих, торопящихся по своим делам. Глаза мельтешат в разные стороны, выискивая единственного человека – Минхо. Чувствуется дежавю. Я снова вижу этот сон, но не понимаю, что сплю. Для меня всё происходит на самом деле, словно я действительно ищу друга. Наконец я замечаю его: азиат стоит возле моста и смотрит на меня, застыв в одной позе. Позади него стоит высокий мужчина в чёрном костюме. Он прижимает к горлу моего лучшего друга нож. Моё дыхание учащается, а сердце начинает бешено биться.

– Ньют!

Я слышу голос, который узнаю из тысячи и поворачиваю голову. На противоположной стороне стоит Томас. История повторяется. Позади тоже стоит человек, с приставленным к шее оружием.

– Выбирай, – незнакомый мне голос эхом раздаётся в голове.

К такому выбору меня жизнь не готовила. Я согнулся пополам и был готов закричать. Но этого не произошло. Я уже точно знал, что придётся выбрать и даже знал, кого именно. Но нужно было время, чтобы всё обдумать. Я поднял глаза и посмотрел на Томаса, а потом перевёл на Минхо. Оба парня тяжело дышали в ожидании моего вердикта. Почему именно я? Чем я заслужил всё это?

Вздохнув, я повернулся к лучшему другу и одними губами прошептал:

– Прости…

После этих слов я сорвался с места и побежал в сторону брюнета, от шеи которого убрали лезвие. На глаза наворачивались слёзы, но я сделал выбор. Возможно, очень глупо было предпочесть человека, которого я знаю около двух недель, лучшему другу. Но это только моё решение. Плевать на то, что будет дальше, плевать на мысли Томаса обо мне. Достигнув брюнета, я крепко прижался к нему, почувствовав руки на своей спине. Уже через мгновение послышались сдавленные хрипы. Я не хотел поворачиваться – знал, что увижу. Когда я немного отошёл от шока и открыл глаза, то заметил, что белоснежная рубашка брюнета заляпана кровью. Я перевёл взгляд на свои руки и закричал. Они были в крови. В крови моего лучшего друга.

Я проснулся довольно рано и первым делом посмотрел на спящего Эдисона. По груди было видно, что он дышит, и я облегчённо вздохнул. Хотелось встать, ноги ужасно затекли, но приходилось терпеть ради Томми. Я откинул голову назад и набрал полную грудь воздуха. Не хотелось говорить или куда-то ехать. Лучше бы мы остались дома. Слишком много всего произошло за последние дни. Я успел уже тысячу раз пожалеть об этой поездке. Из головы никак не выходил сон. Почему я выбрал Томаса, а не Минхо? Это ведь всего лишь сон! Простой сон, выдумка! Я покачал головой, чтобы отогнать все дурные мысли. Лучше бы я умер сам, чем позволил убить одного из них. Сбросился бы с того самого моста, и не пришлось бы делать страшный выбор.

Я почувствовал движение на своих коленях и опустил голову. Томас уже проснулся и теперь смотрел на меня. Сегодня он выглядел довольно бодрым и отдохнувшим. Юноша улыбнулся мне, прежде чем попытаться подняться, но я надавил ему на грудь, вынуждая лечь обратно. Рубашка брюнета была разорвана и больше не подлежала восстановлению. Не уверен, что Эдисон понимал, что произошло. Наверное, он помнит только то, что я присосался к его рту и резко отпрянул, когда он очнулся.

– Ты помнишь, что случилось? – осторожно спросил я, заглядывая в шоколадные глаза.

Брюнет поморщился и тяжело вздохнул. Даже если он и помнил, то явно не хотел об этом говорить. Я пожал плечами и не стал допытываться. Значит, так будет лучше.

– Мне… снился сон, – неуверенно начал отвечать Томас, привлекая моё внимание. – Даже, наверное, не сон, а какое-то воспоминание, отрывок из детства.

– И что ты видел? – с любопытством поинтересовался я, начиная убирать со лба парня мокрую от пота чёлку.

Брюнет на мгновение закрыл глаза и поморщился. Не хотелось на него давить. Я старался разговаривать так мягко, как только мог. Не хотелось навредить.

– Я вспомнил, как научился приёму твоего отца, – едва слышно ответил Томас. – А может, и не вспомнил. Может, это просто был глупый сон.

Я больше не стал ничего говорить. Ему понадобится время, чтобы восстановиться. Жаль, что Минхо не умеет водить машину. Я бы предпочёл остаться на заднем сидении с брюнетом, чтобы лучше за ним следить. Но мне всё равно придётся сесть за руль. В любом случае, за брюнетом будет легче наблюдать, пока он находится в сознании. С этим проблем возникнуть не должно. Но один вопрос оставался: что произошло? На данный момент у меня была только одна версия: Томас отравился. Но как? Он же знает, что ему нельзя есть сладкое. Зачем бы он стал намеренно это делать? К этому вопросу я вернусь позже, возможно, даже прямо спрошу у самого Эдисона.

Оставалось только дождаться, пока проснётся Минхо, и мы тронемся. Мы могли бы остановиться у Бена, но нельзя было тратить на это время. Однажды мы вернёмся туда. Томас точно вернётся, и я знал это. Было бесполезно ему что-то доказывать или отговаривать. Он всегда всё делает по-своему.

– Ты спас мне жизнь, я помню, – прервал молчание брюнет, вытащив меня из омута своих мыслей. – Я никогда не смогу должным образом тебя отблагодарить за это.

Мне пришлось вновь опустить взгляд, встречаясь с глазами парня. После вчерашнего происшествия мне будет страшно оставлять его одного хоть на секунду. По крайней мере, до тех пор, пока не узнаю наверняка, что случилось. Тереза говорила о его холестерине, но думаю, что дело совсем в другом. Вряд ли человек может умереть из-за одной конфетки, а иначе и быть не могло. Томас бы ни за что не стал намеренно наедаться сладкого. Его тошнило, а это значит, что юноша явно чем-то отравился.

Не хотелось больше об этом думать. Все мысли и загадки оставим на потом.

– Не стоит, – тихо ответил я, касаясь губ парня большим пальцем. – Просто… не пугай меня так больше. Я не знаю, что бы делал, если бы ты умер.

– Продал бы тачку и начал новую жизнь? – предположил брюнет, усмехнувшись.

– Спасибо за идею, Томми, – засмеявшись, ответил я. – Так и сделаю.

Эдисон перевёл взгляд на сопящего азиата, который никак не хотел просыпаться.

– Может, нам стоит его растолкать? – предложил я, когда юноша принял сидячее положение.

– Хорошо, но только ты это делай, – ответил он, потирая глаза. – Однажды я уже вернулся с того света. Второго шанса может не быть.

Пожав плечами, я медленно потянулся к лицу Минхо, прежде чем влепить ему шуточную пощёчину.

Думаю, он припомнит мне это ещё не один раз.

========== Глава 14. ==========

«Музыка воодушевляет весь мир, снабжает душу крыльями, способствует полёту воображения; музыка придаёт жизнь и веселье всему существующему… Её можно назвать воплощением всего прекрасного и всего возвышенного»

Платон.

My Heart Will Go On – Titanic

К счастью, вся остальная дорога прошла без происшествий. Томас отказался пересаживаться вперёд и предпочёл остаться на месте. Я позволил это сделать, но только с условием, что он будет произносить хотя бы одно слово раз в десять минут. После резкого пробуждения Минхо ещё долго нецензурно выражался и угрожал меня убить. Мне оставалось лишь пожимать плечами и смеяться. Я старался чаще смотреть в зеркало заднего вида, чтобы убедиться в нормальном состоянии брюнета, который не отрывал взгляда от окна. Несмотря на наш договор, он не произнёс ни слова за всю поездку. На мои вопросы он лишь кивал головой, давая знать, что всё хорошо. Даже азиат был обеспокоен этим. Он видел, как Томас мне дорог, и понимал, что их вражда ни к чему не приведёт. Однако мне стоило несколько раз подумать, прежде чем тащиться за лучшим другом. Меня терзали сомнения о том, что брюнет так просто даст ему кучу времени и отпустит гулять по городу. Скорее всего, теперь Минхо будет жить с нами. Меня не очень устраивал такой поворот событий, ведь азиат постарается сделать так, чтобы я проводил с ним всё своё время и реже сталкивался с Эдисоном. Как бы сильно я не любил своего друга, нельзя было допустить подобного. Возможно, это всего лишь ревность?

Я помог Томасу осторожно вылезти из машины, перекинув его руку через своё плечо. Брюнет пытался успокоить меня, заставить поверить в то, что всё хорошо, но я упорно качал головой и только сильнее прижимал его к себе. Мои зубы плотно сжались, когда с другой стороны подошёл Минхо, и перекинул через своё плечо вторую руку юноши. Никогда бы не подумал, что буду ревновать лучшего друга к парню, которого знаю около двух недель. Мне всё казалось не так: азиат как-то слишком близко прижимал Эдисона к себе, слишком мягко его рука лежала на бедре Томаса, и слишком взволнованным был его взгляд. Я продолжал хранить молчание, стиснув зубы. Вскоре я заметил Терезу, бегущую нам навстречу. Девушка выглядела очень растеряно и напугано. На секунду в моей голове проскочила мысль о том, что её можно попробовать свести с Минхо, чтобы он переключил всё внимание на неё. Заметив, что Тереза собралась нам помогать, Томас резко дёрнул руками, заставив нас разойтись в стороны.

– Я в порядке, – раздражённо сказал он, начиная самостоятельно подниматься по лестнице. – Тер, размести нашего гостя в свободной комнате.

Дождавшись кивка, Эдисон продолжил подниматься. Я уверенно шёл за ним, стараясь не отставать ни на шаг. У меня были сомнения по поводу того, что я успею поймать парня, если он решит навернуться, но просто хотелось быть рядом. Когда брюнет вошёл в свою комнату, он сразу же упал на кровать, делая глубокий вдох. Я тихо закрыл за собой дверь, но остался стоять на месте. Заметив моё замешательство, Томас приподнял голову и жестом поманил меня к себе. Мне казалось, будто с юношей надо обращаться как можно осторожнее, словно он из хрусталя. Неловко присев на самый край кровати, я словил на себе удивлённый взгляд. Хмыкнув, Томас перебрался ближе ко мне, роняя голову на мои колени. Только теперь я смог немного расслабиться и выдохнуть. Я снова в Нью-Гринвиче, дома, в безопасности. Руки сами потянулись к тёмным волосам, принимаясь их перебирать. Брюнет довольно прикрыл глаза и поддался ощущениям.

Трудно сказать, почему я делал всё это. Чувство постоянной тревоги засело глубоко в моём сердце, не давая покоя. Я просто чувствовал, что должен каждую секунду находиться рядом с брюнетом, не спуская с него глаз. Любовь – это состояние организма, заставляющее его забыть о собственной заднице и подумать о чужой. Как раз это со мной сейчас и происходило. Я был готов пожертвовать всем, в том числе и своей жизнью, чтобы Томас не знал горя. Любая мысль, что кто-то может сделать ему больно, заставляла меня злиться. Но кто я такой? Обычный бедняк, который по нелепой случайности влюбился в сына олигарха и теперь полностью от него зависит. Не так я планировал прожить свою жизнь. Всегда хотелось чего-то необычного и нелепого. И я получил это. Теперь моя жизнь – сплошное безумие, и мне это нравится. Я наслаждался каждой секундой, которую проводил рядом с Томасом. Раньше я не понимал, как мне повезло, думал, что будет странно и противоестественно. В глубине души я поклялся никогда не раскрывать своих чувств, но что-то мне подсказывало, что я не смогу сдержать клятву и нарушу её при первой же возможности.

Не знаю, сколько мы так просидели, но я почувствовал, что Томас засыпает. Он устал от долгой поездки и нуждался в хорошем отдыхе. Стараясь не делать резких движений, я потянулся за подушкой, прежде чем подложить её под свою голову. Брюнет устроился на моей груди, сразу же засыпая. Уже через несколько секунд я услышал тихое сопение, моментально успокаивающее нервы. Я прикрыл глаза и расслабился. Нельзя было уходить: страх делал своё дело. Казалось, как только я окажусь за пределами комнаты, Томми начнёт задыхаться и хрипеть. Второй раз я могу не успеть.

Я открыл глаза и вздрогнул, когда дверь тихо заскрипела и в комнату кто-то вошёл. Я был развёрнут к вошедшему спиной и не мог его видеть, но вскоре стало понятно, что это Тереза. Девушка приветливо улыбнулась и присела на край кровати, глядя на развалившегося на мне брюнета. Я мягко запустил руку в волосы парня, заставив того поморщиться.

– Что случилось? – шёпотом спросила Тереза, взволнованно посмотрев на меня.

Я не знал, что нужно ответить, ведь причина состояния Томаса была по-прежнему неизвестна, а мои предположения не играли никакой роли. Я неловко посмотрел на подругу и пожал плечами, услышав вздох.

– Мы ехали в машине, и ему стало плохо, – начал рассказывать я. – Его тошнило, лицо было бледным. Я не знал, что происходит и что нужно делать. Томми пересел на пассажирское сидение, а я сел за руль, чтобы не терять времени и быстрее добраться до дома. Но потом Минхо сказал мне, что его сердце… Он…

Я не мог дальше говорить. Ком встал в горле, мешая сосредоточиться. Я был готов заплакать, позволить себе слабость, но нужно было держаться. Я старался никогда не показывать своих эмоций людям, хотя иногда это плохо получалось. Дальше говорить не хотелось. Голова немного кружилась от воспоминаний, заставляя меня снова и снова прокручивать один из самых ужасных фрагментов жизни.

– Это была остановка сердца? – голос Терезы прервал бесконечный поток мыслей и заставил меня посмотреть на неё и кивнуть. – Знаешь, у богачей есть свои проблемы, – девушка провела по руке брюнета, разглядывая часы. – Когда у них забирают время, появляется что-то вроде болезни. Это действует только на тех, кто носит век больше года. Они зависимы от него, одержимы. Этому ещё не придумали название, но судя по тому, что ты рассказал – вас ограбили. Это объясняет, почему вы втроём вломились в банк Гетто.

Я ничего не ответил. Девушка оказалась на удивление догадливой, и ей не нужны были никакие объяснения. Я шумно выдохнул и лишь сильнее прижал к себе голову брюнета. Этот жест не ускользнул от глаз подруги, и она тихо усмехнулась, возможно, собираясь что-то спросить, но так и не решилась. Томас продолжал посапывать, зарывшись носом куда-то в область моей шеи. Я чувствовал наслаждение от каждой минуты, проведённой с ним. Странное тепло разливалось по всему телу, заставляя меня улыбаться и чувствовать себя в безопасности. Я снова был дома.

Возможно, я ненадолго задремал, ведь когда проснулся, Терезы уже не было. Взглянув на часы, я понял, что прошло всего полчаса. Брюнет всё ещё спал, обхватив меня руками. Я сто раз пожалел о том, что проснулся – было не очень удобно лежать в такой скованной позе. Руки сильно затекли и неприятно покалывали. Я попытался выбраться, но это было бесполезно. Придётся ждать, пока юноша проснётся и соизволит выпустить меня из своих крепких объятий. Я был совсем не против, нет, просто данная ситуация заставляла меня краснеть. Что подумает обо мне Эдисон, когда проснётся? Хотя, это же не я намертво вцепился в него, не позволяя уйти или вообще пошевелиться. Стоило мне об этом подумать, как брюнет зашевелился и открыл глаза. Я неловко посмотрел на него, ожидая хоть какой-то реакции, но ничего не произошло. Томас лишь слабо улыбнулся и сильнее прижался носом к моей шее, вдыхая запах. Я хотел убрать руку с его головы, но передумал это делать, продолжая перебирать тёмные пряди. Парень был совсем не против. Наверное, он в прошлой жизни был котёнком. Его ничуть не смущала данная ситуация, и он хотел продолжения.

– Как ты? – едва слышно спросил я, заставив парня оторваться от моей шеи и посмотреть на меня.

– В порядке, – ответил он, занимая сидячее положение.

Я последовал его примеру и тоже сел, скрестив ноги. Вся эта ситуация напоминала мне посиделки двух братьев, которые закрылись от родителей и рассказывали друг другу самое сокровенное, то, что касалось только их двоих. Но к брюнету у меня были далеко не братские чувства. Это было что-то другое, что-то более сильное. Я больше не гонял от себя подобные мысли, в конце концов, пару минут назад мы вдвоём в обнимку лежали на кровати, крепко вцепившись друг в друга. Разве я мог просить большего? Просидев так ещё несколько минут, я тяжело вздохнул и поднялся на ноги, поймав на себе недоумевающий взгляд. Мне самому требовался отдых. Следовало хорошо помыться и набить чем-нибудь желудок, который предательски ворчал. Не хотелось оставлять брюнета одного, но я тоже не мог сидеть с ним сутками только из-за страха.

Приняв душ и набив рот пончиками, я вернулся в свою комнату и осмотрелся. Всё было так же, как когда я уезжал в Гетто. Все вещи были на своих местах, из окна виднелся океан, а в углу стоял рояль. Недолго думая, я приблизился к нему и сел на стул, открывая крышку инструмента. В голове было столько различных мыслей, и я не знал, какую из своих идей стоит воплотить. Хотелось чего-то спокойного, нежного и романтичного, как раз под настроение. Я несколько раз провёл пальцами по клавишам, не решаясь начать. Музыка всегда могла меня успокоить и заставить расслабиться. Она помогала мне в самые сложные периоды жизни и убеждала верить в себя. «Музыка воодушевляет весь мир, снабжает душу крыльями, способствует полёту воображения; музыка придаёт жизнь и веселье всему существующему… Её можно назвать воплощением всего прекрасного и всего возвышенного».

Выдохнув, я ещё раз пробежался глазами по клавишам, прежде чем взять первый аккорд. Мне не нравились быстрые и заводные мелодии – я больше любил что-то нежное, от чего бежали мурашки по коже. Рояль – это не бас гитара, а очень спокойный и воодушевляющий инструмент. Каждый его звук заставляет сердце биться быстрее. Мысленно я перебирал последовательность нот, чтобы случайно не ошибиться и всё не испортить. My Heart Will Go On. Вот, что заставляет меня наслаждаться каждой секундой жизни. Мне всегда говорили, что у меня музыкальные пальцы, и я просто создан для игры на пианино.

Я так увлёкся, что не услышал, как дверь в комнату открылась, и кто-то вошёл. Я это заметил, когда мелодия закончилась, и мне пришлось подняться. Брюнет стоял в дверях и улыбался. Только сейчас я вспомнил, что после душа так и не успел переодеться. Сейчас на мне был только шёлковый халат тёмно-серого цвета, оголявший почти половину груди. Я прилёг на кровать, подперев голову рукой, и посмотрел на Томаса, который закрыл за собой дверь и подошёл ближе ко мне.

– Это было великолепно, – сказал он, садясь рядом со мной. – Ты очень красиво играешь.

Я усмехнулся и закрыл глаза, почувствовав руку парня на своём бедре. Уже через мгновение он перевернул меня на спину, нависнув сверху. Пояс на моём халате прилично ослаб, и глупо было надеяться, что теперь он закрывал хоть что-то, что хотелось бы скрыть. Одна рука брюнета скользнула по моей груди, в то время как вторая нежно поглаживала мою ногу, постепенно опускаясь всё ниже. Только сейчас я открыл глаза и посмотрел на юношу, который продолжал нависать надо мной. На его лице не дрогнула ни одна мышца, что говорило о серьёзности его намерений. Едва тёплая рука оказалась между моих ног, я вздрогнул и попытался приподняться на локтях.

– Что ты делаешь? – полным возмущения голосом сказал я. – Неужели и правда думаешь, что я стану…

Но я не успел договорить – брюнет приник губами к моей груди, поцеловав в ключицу. Следующий поцелуй пришёлся чуть ниже, а следующий – ещё ниже. Томас провёл языком вокруг пупка, а потом начал стягивать мешающий ему пояс, чтобы избавиться от халата. Я перехватил его руку, чтобы остановить, но это было бесполезно. Эдисон всё равно стянул вещь, откидывая куда-то в сторону, после чего приблизился к моему лицу.