Текст книги "Все дело в специях (СИ)"

Автор книги: Valkiria Ru

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Стоять! Попробуй, а то поцелую, – короткий приказ-угроза, и к моим губам вплотную подносят еду.

– Извращенец, – обречено качаю я головой и все же откусываю половинку. Вкусно, даже очень-очень вкусно! И чего молчал? Сказать тяжело, что ли? Или это только мне вкусно, а ему нет? Тщательно облизав губы от красного острого соуса, я воззрился на внезапно покрасневшего Вита и спросил: – Это все, мой господин?

Тишина, и множество взглядов скрестились на мне любимом. И чего, спрашивается, вылупились? Ну, поел я из его рук, и что? Завтра все вернется в привычное русло, и ревновать меня к нему просто глупо. Напряженная тишина, повисшая за столом, если честно, начинает напрягать. Это заставляет меня снова повозиться на коленях альфы и тем самым вызвать его бурную и неожиданную реакцию.

– Все! Не могу больше, пойдем, – внезапно рявкает Вит, вскакивает и тащит меня к выходу из столовой.

<Стоп, а как же обед?>

– Вит, обед… – пытаясь остановить парня, растерянно говорю я.

– Потом все, сейчас...

– Сейчас я тебе врежу, если ты его не доешь! Я с рассвета на кухне проторчал, готовя его, – уперся я.

Вот же хамло, я, значит, работаю, стараюсь, а он так поступает с плодами моих трудов, можно сказать, с моим произведением искусства. То, что вся столовка, мягко говоря, в шоке, я даже думать не хочу, я столько внимания за все время учебы здесь не получал. Завистливые, насмешливые, злые и взбешенные взгляды. Да что за фигня? Я же на вашего красавчика не претендую.

– Окей, сам напросился, – звучит короткая фраза, и меня резко притягивают к себе и целуют. Грубо и страстно засовывая свой язык мне в рот. Стоп-стоп-стоп!

– Кретин! Ты что творишь?! – ору я, отталкиваю парня и убегаю. – Придурок! Ну что за дебил? Ну и зачем было это делать при всей школе?! Мне же теперь вообще житья не будет!

– Потому что ты мне нравишься! – доносится до меня его крик, когда я уже практически подбегаю к фойе.

Резко затормозив, я удивленно воззрился на догоняющего меня парня и покрутил пальцем у виска. Так и не отдышавшись, нашел в себе силы спросить:

– Вит, ты больной? Что с тобой творится? Увидел меня разок в униформе и чувства проснулись, да? Что за глупость? – выдавал я вопрос за вопросом, загнанно дыша и всхлипывая. – У тебя что, фетиш на униформы? Ну что ты молчишь? Мало того, что мой первый поцелуй украл, так еще и дурь какую-то говоришь....

– Ты че, ревешь?

– Да пошел ты!!!

***

– Даже не спрашивайте, – заходя на кухню, рычу я, увидев удивленные взгляды сотрудников нашего заведения.

– Лу, что за херня у тебя на голове?! – подлетая и дергая меня за волосы, орет дядя. – Нахера ты опять покрасился? Ты же стричься пошел.

– Скажи спасибо, что под ноль не остригся, – выдергивая из его рук ярко-красную прядку волос, буркнул я. В последний момент мне стало жалко стричь волосы, вот я и ограничился перекрашиванием

прядей.

– А мог? Что-то произошло? – этот взволнованный вопрос меня приканчивает, и начинается истерика.

В середине моего выплеска эмоций дядя поспешно уводит меня в кабинет, и уже там я кричу и пинаю мебель, возмущаюсь и мечусь взад-вперед. Я вспоминаю и высказываю все, что накопилось: обиду на родителей, что бросили меня и не интересуются мной. Ситуацию в школе, постоянное гнобление и...

– Ну и что? Да, мне тоже он нравится, и не всегда он был сволочью, иногда он меня выручал, но это все равно ерунда какая-то! Один день, и все?! Я, значит, теперь в ноги ему стелиться должен? Чего он добивается этим? Ему западло, что я один ему в рот не смотрю восторженно? Или что? Точно! Он, наверное, поспорил на меня. Я же прав, да?

– Лу, иди домой, отдохни и спокойно все обдумай. Я при всем желании тебе не помогу, как видишь, у меня самого отношения с омегами не складываются, так что я тебе в личных делах не советчик.

– Уверен, что я тебе сегодня здесь не нужен? – запихивая выбившуюся прядь за ухо, все еще всхлипывая, спрашиваю я.

– Абсолютно, с таким настроением от тебя толку мало будет, – открывая дверь кабинета и показывая мне на выход, отвечают мне. – И, Лу, подумай, может, это у него такое проявление чувств, я имею в виду его подколки и прочее.

***

Два часа до дома пешком сделали свое дело. Взяв за руководство к действию последние слова дяди, я действительно начал вспоминать, с каких пор у нас появилась эта вражда. Раньше-то нормально общались. Выходило, что только класса с восьмого. Как раз тот возраст, когда происходит взросление, первые течки, альфы и омеги начинают по особенному пахнуть друг для друга. И вот теперь до меня дошло, почему я так избегал Вита, он пах благородными свежими пряностями, моими любимыми, теми которые будоражат воображение и пробуждают мою фантазию. Именно в те дни, когда нам случалось подолгу общаться, по вечерам я, смешивая приправы, готовил такие блюда, что дядя поражался. Как муза, честное слово.

Прокрутил в голове еще некоторые моменты в школе, и выходило, что, так или иначе, мы всегда или были рядом, или я постоянно искал его глазами. Убеждал себя, что делаю это, чтобы избежать столкновения, но когда находил, то вместо того, чтобы убежать, наоборот всегда ждал, пока он подойдет ко мне.

– Кажется, я не только тормоз, но и мазохист, – зарывшись за ключами в свою сумку, горько усмехаюсь я себе под нос.

– Не исключено, – раздался позади меня голос, от звука которого я даже подпрыгнул.

– Вит, ты что тут делаешь? – испуганно спросил я, рыская взглядом по двору в поисках путей отступления.

– Лу, я пришел просить прощения. Мне отец и мсье Анри как следует прочистили мозги. Ну, я же не знал, что повара такие впечатлительные. Я честно доел все, что ты приготовил, и все было очень-очень вкусно и с виду прикольно, кстати. А еще тебя мсье Анри похвалил, я принес немного похвастаться ему, и папа тоже похвалил и зовет к нам на обед, – начал очень мягко Вит, но к концу разговора его голос окреп, и я начал узнавать того Вита, которого знал. – И куда ты опять намылился бежать? Я с повинной пришел, а он уже на низком старте!

– Когда с повинной приходят, таким тоном не разговаривают, – ворчливо ответил я. – Но за похвалу спасибо. И твоему папе и мсье Анри тоже передай мою благодарность за добрые слова. И вообще..

– Лу, ну, может, уже хватит? – обрывает он меня, подходя вплотную и зажимая меня между собой и дверью подъезда.

– Вит, ты меня напрягаешь такими действиями! Я нервничаю, потому что не понимаю, чего ты от меня хочешь, – испугано бормочу я, когда на мое бедро ложится ладонь альфы.

– Если я скажу, это будет звучать слишком пошло, – наклоняясь к моему лицу, шепчет он. Но мой непонимающий взгляд, видимо, все-таки вынуждает его ответить. – Тебя. Я хочу тебя.

– Угу, пошло звучит. И ты намекаешь...

Осознание, что он собирается меня поцеловать, приходит только в тот миг, когда он низко склоняется надо мной, когда я чувствую его дыхание на своих губах. Но именно в этот момент он застывает, будто ждет моего согласия. И я отвечаю, послав подальше все свои сомнения и страхи. Да и что я теряю?

Учусь я последний год, ничего со мной не случится, даже если с его стороны все это не всерьез, если просто розыгрыш, ведь правда? Я ведь не люблю, да? Но я понял, как сильно он мне нравится. И, приподняв голову, я сам прижимаюсь губами к его губам. Легкий и нежный поцелуй, наверное, именно такой должен быть в первый раз. Без грубости, напора, похоти, лишь нежность и ласка. Его губы неспешно исследуют мои. Но это продолжается недолго. Медленно и уверенно Вит переводит поцелуй в глубокий, проникая в мой рот своим языком и скользя им по моему. Голова сразу начинает кружиться, а воздуха просто катастрофически не хватает.

Аккуратное прикосновение к моей руке, и из моих пальцев выскальзывают ключи.

– Какой этаж? – раздается тихий шепот в мои губы.

– Третий, – так же тихо отвечаю я ему. – А зачем?

– Продолжим то, на чем остановились вчера, – интимно шепчет он, когда мы уже поднялись на второй этаж.

– Я минет тебе делать отказываюсь, – твердо объявляю я.

– Сам сделаю. Какая? – остановившись перед дверями, спрашивают у обалдевшего от неожиданности меня.

– Лу?

– Вот эта, – смущено отвечаю я, тыкая пальцем в свою дверь. – Вит, ты что, серьезно?

– Абсолютно, – отпирая замок и запихивая меня внутрь, с усмешкой отвечает он. – Давай, веди в свою комнату.

– Мы так и будем вести диалог? – открывая свою дверь и жутко краснея, спрашиваю я. – Упс!

А вот краснеть было от чего. Моя комната представляла собой руины. Шмотки после утренних усилий привести себя «в нормальный вид» разбросаны по всей комнате, учебники и тетради неровными стопками на полу, на подоконнике и столе. Еще до кучи пустые упаковки от чипсов и мороженого.... Вообще, последнее время я спал в зале на диване. А все почему? А все потому, что я в плане уборки жуткий лентяй. Да и откуда сил прикажете набраться, когда приходится совмещать обычную учебу с кулинарной школой и подработкой. Да и уроки никто не отменял. Так что каждый день уборка у меня откладывается на завтра.

– Ну, вообще-то комната в светлых тонах, – зачем-то сказал я, запихивая свой рюкзак под кровать. – И мне стыдно.

– Ты где спишь? У тебя чистое место только... – Вит бросает взгляд на мой комп. – Ты что, за компом живешь?

Мои запинающиеся возражения тонут в заразительном смехе Вита, который, продолжая смеяться, подходит ко мне вплотную и, приподняв мое обиженное лицо, снова целует меня в губы.

– Я помогу тебе с уборкой, – еще один поцелуй, и он резко опускается на колени предо мной. – Чуть позже.

Я в шоке замираю в тот момент, когда он, расстегнув и приспустив мои джинсы, целует мое бедро. Чуть позже приходит испуг, но на мои панические трепыхания никто не обращает внимание.

Волшебные, яркие, ни с чем не сравнимые ощущения, которые приходят, когда Вит, лизнув головку моего еще невозбужденного члена, вбирает его в свой горячий рот, сметают все страхи и стеснения. Мозги просто отключаются, остаются только желание и страсть, лишь жгучая потребность, чтоб это не прекращалось. Я никогда и помыслить не мог, что такое может происходить с нами. Я не мог даже представить, что буду стоять вот так, прислонившись к стенке в своей комнате, и губы Вита, которые говорили мне столько гадостей, будут вытворять такое с моим телом.

Мокро и скользко между ягодиц, легкие движение его пальцев по моему анусу только усиливают ощущения. И лишь через несколько минут, когда я ничего большего не ожидал, он, не прекращая ласкать ртом мой член, входит в меня пальцем. Приятного мало, туго и дискомфортно, но на фоне умопомрачительных ощущений от минета, это быстро проходит, и вскоре палец уже с легкостью во мне скользит и добавляется второй.

Толчок на кровать оказался столь неожиданным, что я даже не успел понять, когда с меня стянули майку, и я остался перед Витом абсолютно голым. Все мои комплексы по поводу моей фигуры, все, чего я всегда стеснялся, кануло в пустоту, когда Вит начал покрывать поцелуями все мое тело, рыча и грубо, но страстно сжимая его. Ощущение, что альфа просто добрался до своей добычи, так, наверное, ведут себя дикие звери.

Погруженная в полумрак комната наполнилась нашими стонами и шорохами. Лязг пряжки ремня, шорох упаковки презерватива...

– Что ты делаешь? – краснея, спрашиваю я.

– Целую, – покрывая поцелуями мое лицо, отвечает он.

– Я не про то, я про....

– Это элементарно, Ватсон, – смеется он. – Малыш, я вхожу, постарайся расслабиться.

Толчок, и мой крик тонет в поцелуе, когда член Вита входит в меня. Наши тела застывают, покрытые испариной. Фу, какой я романтичный. Все куда проще, наши тела покрыты потом от страсти и духоты майской ночи, мне хочется вцепиться Виту в спину, сжать пальцы, но Вит лишь тяжело, хрипло дышит, нависнув надо мной и удерживая мои ноги у себя на руках.

– Вит, мне больно, дай я опущу ноги... – прошу я.

– Тебе будет еще больнее, – сквозь зубы отвечают мне.

– А так мне еще и неудобно, тогда дай я сяду сверху.

Изумленная моська Вита доставляет, но смеяться нельзя. Везде написано, что смеяться во время секса нельзя, но удержаться просто невозможно. Мой смех разносится по комнате, и я, все же как-то вывернув ноги, обхватываю ими альфу. Пальцы рук наконец-то впиваются в мышцы его плеч.

– Переворачивайся.

– Ах, так, да? – доносится до меня, и в глазах опять мелькают звездочки, когда Вит глубоко, до основания входит в меня. – Над альфами смеяться нельзя, запомни это, любимый.

Толчок, пошлый шлепок, и я не знаю от чего я больше в шоке, от боли или от его слов. Боль снова накатывает изнутри, когда он начинает двигаться, сначала медленно, пытаясь дать мне немного привыкнуть к новым ощущениям, но вскоре все больше увеличивая темп и амплитуду. С каждым толчком я и сам не знаю, от чего я кричу, то ли от остатков боли, то ли от этого безумного ощущения наполненности и трения, от смешавшихся чувств и запахов, от жажды и страсти. Все слилось воедино.

Все чувства обострились до максимума. Дотянувшись, провожу языком по ключице альфы. Его запах, мой любимый запах специй, усилился под воздействием возбуждения, и в нем я улавливаю новую, чуть заметную ноту. Да! Я понял!

– Вит, запомни, кориандр, базилик и еще базилик, другого цвета, это важно, – выстанываю я, внезапно поняв, чего не хватало в моем рецепте.

– Я тебя сейчас, – рычит он, рывком переворачивая мое тело и ставя его на колени, – затрахаю! Ты о чем думаешь, занимаясь со мной любовью?!

Резкие толчки, мои стоны. Он не дает мне даже на миллиметр отдалиться, обхватывая мое тело за торс и притягивая голову за волосы. Нет, точно надо было обстричь. Очередной толчок, укус, поцелуй в шею, и меня будто молния пробивает. Волна жара разносится по телу, мой до боли возбужденный член пульсирует. Хватает пары движений руки по нему, и я бурно кончаю, пачкая себя, кровать и вещи на ней.

– Черт, – доносится задушенный стон Вита в тот момент, когда он делает последние глубокие толчки во мне. – Узко, пипец.

– Смешно, блин, выходи, – все еще выравнивая дыхание, отвечаю я.

– Какие мы строгие, – выходя, откидываясь на подушки и утягивая меня к себе на грудь, с улыбкой отвечает он. – Можно я на ночь останусь?

***

– О чем я только думал вчера ночью? – выпутываясь из под легкого одеяла, рук и ног Вита ворчал я.

Но его вчерашний ласкающий взгляд и последующий поцелуй просто не позволили мне воспротивиться. Вспомнив, как я себя вчера вел, я разом покраснел, побледнел и похолодел.

– Дядя? – тихо бочком заходя на кухню, начал я. – Ты это...

– Мне еще не разу в жизни не приходилось сбегать из собственной же квартиры, – взбивая яичную массу для омлета, со смешком перебил он. – Вставай сюда, сам давай готовь. Приготовишь чего путного на завтрак своей паре, значит, это тот, кого ты всегда искал.

– Мы не пара, он мне ничего не предлагал, и я, вообще, сомневаюсь, что он сейчас не сбежит, осознав масштабы катастрофы, – подходя к холодильнику и доставая грудинку, сыр и овощи, обреченно ответил я.

– Как я мог себя так развратно вести во время своего первого секса?

– Повар-экспериментатор в поиске оттенков чувственных ощущений, что еще сказать, – надевая на меня фартук, отвечает он, смеясь. Потом поворачивает меня к холодильнику, у которого одна сторона зеркальная. – Напряги логику и подумай, какой альфа отказался бы от тебя, даже я, не будь ты моим родственником?

Ну да, голый, в одних плавках и фартуке, всклокоченные волосы со всполохами красных прядей, разрумянившееся лицо, глаза сияют от пережитого ночью, и ярко красная метка на шее.

– Ты уже его, – показывая мне на нее, смеется дядя. – И парень уже полгода ошивается у нас в кафе, это я так, на всякий, если ты еще сомневаешься. Так что давай, готовь и иди его кормить, пока он не проснулся.

Солнечные зайчики танцуют по кухне, отражаясь от начищенной посуды, солнечные зайчики танцуют во мне от слов дяди. Быстро обжариваю на сковороде с толстым медным дном брусочки грудинки и свежие стручки молодой фасоли, заливаю яичной массой, посыпаю сыром и отправляю мой омлетный пирог в духовку. И пока смазанные маслом ломтики багета поджариваются в ростере, забрасываю в блендер веточки кинзы и листочки базилика. «Базилик и базилик,» – мысленно напеваю я, – «фиолетовый и зеленый, альфа и омега, идеальная пара». Перетираю зеленую массу с брынзой и намазываю поджаренный хлеб, укладывая сверху кружки томата. Таймер сообщает, что омлет тоже готов. Сервирую все на подносе, не забыв про крепкий кофе, сахар и сливки, и, подхватив все это великолепие, покидаю кухню.

– Никогда в жизни не вел себя так глупо, – думаю я, представив себя со стороны в фартуке на голое тело и с уставленным едой подносом. Ногой открываю дверь и вхожу, сразу наталкиваясь на восхищенный взгляд Вита.

– Обалдеть! Лу, выходи за меня, – произносит он, как только я появляюсь перед ним.