Текст книги "Моя маленькая прелесть (СИ)"

Автор книги: Valkiria Ru

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Последняя комната

Тихая мелодичная музыка разносится по пустому помещению, которое только что освободили мои ученики. Разгоряченное тело остывает, обдуваемое легким осеним ветерком, залетающим в приоткрытое окошко.

– Лекс? С тобой все в порядке? – застал меня вопрос моего лучшего друга, когда я в очередной раз крутанул юлу из вчерашнего злополучного киндера.

– Угу, – задумчиво, протянул я, и, все же, не смог удержаться от вопроса. – Илюх, а это реально приятно, заниматься сексом с парнем?

Ну вот, опять весь пол залит водой, а отряхивающийся Илюха тихонечко отходит от меня.

– Лекс, с чего вдруг такие вопросы? Ты же говорил, что никогда и ни за что.

– Угу, а вчера еще и убедился, – сказал я, и только потом до меня дошло, что Илюха мог все неправильно понять, потому начал исправляться, – Это было жуть как больно. И это был только один палец. Я просто не представляю, как ты ЭТО терпишь.

Меня второй раз за день окатили водой. И, если утром это был испугавшийся Пашка, которого я напугал, подкравшись на носочках в кухне, то сейчас я довольствовался душем от Илюхи, который, как раз, набрал полный рот воды.

– Лекс, кто тебе сказал, что я снизу? – я впервые видел своего друга таким шокированным. А у меня второй раз в жизни так расширились глаза. В первый раз они так расширились, когда отец запретил мне общаться с Илюхой, потому что узнал, что тот – гей. Я тогда тоже об этом впервые узнал.

– Ну, я подумал, что ты, – я очертил в воздухе его миниатюрную комплекцию, и тут же, разведя руки в стороны, добавил. – И твой Артем – такой. Я просто думал, кто меньше – тот и снизу.

– Ошибочное мнение. Нет, я, конечно, снизу тоже иногда бываю, но не часто, – пожимая плечами и идя за тряпкой для пола, усмехнулся Илюха. – Так что тебя волнует? Да, сначала это доставляет дискомфорт и болезненно, но, если партнер опытен, то становится проще. Может, даже уже через пару дней ты начнешь получать удовольствие.

– Да не собираюсь я с Пашей сексом заниматься. Мне просто интересно стало, – чуть более взволновано, чем это того стоило, пробормотал я.

– Ну, ну, – усмехнулся друг и, отсмеявшись, продолжил, – В любом случае, я сразу пойму, что между вами что-то было, по твоей и так кривой походке.

Вода с бульканьем выливается из литровой бутылки прямо на макушку моего друга, стекает по лицу на майку, которая, намокнув, начинает прилипать к телу.

«Я тебя убью!» – думаю я, разглядывая мокрого Илюху, который со смехом вылетает из моего кабинета.

ХХХ

– Алексей Павлович, а можно Вас на минутку? – открывает меня от размышлений Диана. – Вы не поможете?

Тяжело вздохнув глубоко в душе, внешне я лишь улыбнулся и подошел к ждущей своей порции растяжки девушке. Эту группу я набрал всего с неделю как, поэтому работы было много.

– Ноги чуть шире, давай сначала локтями. У тебя хорошо получается, – чуть давя на плечи девушки, с ободряющей улыбкой проговорил я.

– Алексей Павлович, а у Вас есть девушка? – началось… Эта группа тоже долго не выдержала. Я прямо попой и всем прочим ощущал, как меня прожигают взглядом.

– Нет, но, к сожалению, я не имею права даже смотреть на свою ученицу, – с улыбкой проговорил я, стараясь не смотреть на грудь и ладную фигурку своей подопечной. Знаю я, чем это все закончится. Нет уж, спасибо, я еще с прошлого раза не отошел.

– А, может, мы чуть нарушим правила? – соблазнительно изогнулась и все же выполнила упражнение, почти укладываясь грудью на пол.

– Лекс, здесь посмотрят? – вопрос администратора заставил поднять голову, чтобы взглянуть на предполагаемых новых учениц. И очень-очень громко в своей голове выматериться. Передо мной стояли сестры и мама Паши.

– Алексей Павлович, ну так что насчет моего предложения? – поканючила Диана, а я еще раз поругал себя за жлобство, но все же произнес это.

– Прости, Дианочка, но я – ГЕЙ, – склонившись над девушкой, шепотом произнес я.

– Как, гей? – вторя мне, но уже не шепотом раскрывая меня, спросила она.

– Ну, вот так. Гей, просто гей. Стопроцентный ГЕЙ.

Сначала на лице девушки был шок, а вот потом растянулась такая улыбка, что я подумал: «Надо было не врать, а просто сказать, что у меня член восемь сантиметров, и не париться».

– Виии! Это же здорово! А можно я буду с вами дружить? – писк девчонки заставляет поёжиться, правильно говорят, что врать вредно.

– Знаешь, наверное, да. А ты, как друг, поможешь мне сегодня после урока? – подлая моя натура, не могу не воспользоваться предложением, сулящим халяву.

– Конечно, конечно.

– Вот и хорошо. Тогда пока занимайся, а я, это, пойду.

Еще полчаса я вел урок под строгими взглядами мамочки и сестер Пашки. И вот мне до жути интересно – два часа дня, с какого никто не работает?

А за пять минут до окончания урока они просто встали и удалились. Где логика? Зачем приходили?

ХХХ

– Что-то здесь не чисто, – задумавшись, пробубнил я себе под нос, открывая ключами дверь. – Паша, ты дома?

Тишина. Замечательно, никто под ногами крутиться не будет.

– А Паша это твой парень? – очень тихо, фактически шепотом, раздалось позади меня.

– Бля! Ё мое … Диана, – давно я так не пугался. Маты лились рекой от страха, который я только что испытал, а она лишь тихо стоит в коридоре и невинно хлопает ресничками. – Тебе в

спецназ надо!

-Ну, сам же сказал, что еще одно слово – и я никуда с тобой не иду, – как-то обижено пробубнила девушка. – А дед у меня военный. Я еще и не так тихо ходить могу.

«Н-да, сказал».

И ведь, действительно, эта болтушка вынесла мне мозг еще на остановке, потому я ей пригрозил. Но кто ж знал, что она проедет со мной на автобусе, дойдет до дома и даже бесшумно зайдет со мной в квартиру. Или всему виной то, что я слишком погрузился в свои мысли?

– Ладно, шпион-разведчик, пойдем, я объясню, чем помочь надо. Кушать тебе все равно еще два часа после тренировки нельзя.

Переодевшись, даже найдя девушке подходящие вещи, мы с ней приступили к приведению в порядок последней комнаты бывшего свинарника.

Спальня как спальня, но, черт возьми, она была красивее всех комнат: огромная двуспальная кровать посередине, большое окно с широким подоконником, две тумбы со светильниками по бокам, ворсистый ковер под ногами, шкаф для вещей возле двери, мягкий пуфик и зеркало примерно два на полтора. Прелесть была в том, что вся комната была сделана в темных, шоколадных тонах, то есть вся мебель и даже шторы были темными, а стеллажи, ковер, пуфик и стены были выполнены в молочно-бежевых тонах.

– Вот это грязюка! – застывая вместе со мной в дверном проеме, шокированно воскликнула Диана.

– Вот-вот, и именно это тебе, как моему другу, придется пройти вместе со мной. То-бишь убраться здесь.

– Да ты просто пользуешься моей добротой, – удара по плечу от Дианы я не ожидал. Но мне все больше начинает нравиться эта девчонка. Вот только кое-что напрягало.

– Сколько тебе лет?

– Ой, не напрягай себя, – легкая усмешка, и она проходит к окну и раздвигает шторы. – Ну что ж, начнем?

Методом шантажа и милых глазок я все же добрался до ее сумки и вытащил паспорт. Восемнадцать, ну, хоть не посадят. Да и сажать не за что. Это она меня больше смущает, чем я ее.

Когда же она начала доставать из-под кровати фаллоимитаторы, смазки, шарики, какие-то ремешки и плетки, я покраснел не на шутку. От ее ехидных комментариев у меня руки тряслись, хотелось задушить малявку. И где я там увидел грудь и ладную фигуру? Это язва, в моей, между прочим, футболке.

Когда под кроватью было убрано, и все сложено в большую коробку, мы со страхом приблизились к шкафу. Он делился на три отделения. В одном я был уверен, поскольку там уже лежали мои вещи. А вот в оставшихся двух …

– Твою мать, – ругнулась девушка, когда мы одновременно открыли дверцы. – Алекс, отдай мне своего парня. Такого извращугу еще поискать надо.

– Нет, самому интересно, – шокированно пробормотал я, залипая на этот разврат.

Ужас, здесь плеток четыре штуки, столько же наручников, шелковые ленты нескольких оттенков, я не считал. А теперь вопрос, это он привязывает или его?

– Алекс? – спросила Диана, отрывая меня от рассматривания фартучка в черной отделке. – А еще сестра или братья у твоего любимого есть?

– Чё? А, ну, сестры есть, две, – глотая слова про любимого, вяло ответил я. А потом все же поинтересовался. – А тебе зачем?

– Ну, вдруг, им тоже такое нравится, – как-то смущено проговорила девушка. – Я просто не сильно делаю различия. Ты, конечно, больше в моем вкусе, но раз занят, я не претендую.

Женская логика, атас! Только что ржала над имитаторами и смазками, а теперь спокойно говорит такое.

Щелчок входной двери, раздавшийся неожиданно, застал нас врасплох. И какая первая реакция этой дурры?

– Я в ШКАФ не полезу! Я от всего этого добра там кончу.

А какая у меня реакция?

– Идиотка, тогда прячься под кровать, там уже чисто.

– Лекс? – ой-ой, непонимание, злость, разочарование. Я просто нутром почувствовал это в его тоне. А вот голоса его сестер и мамы на заднем плане мне не понравились. Они еще не дошли до двери спальни, но я уже слышу, как они восхищаются залом. А значит, надо действовать. Не подставлять же и его, и себя.

– Паша, – ой, надеюсь, словит, разбегаюсь и прыгаю на него. Словил, танцуем и тараторим, чтобы он не успел ничего сказать: – А мы тут с Дианкой вещи перебираем. Ты, кстати, почему мне фартук не показал? И плетки со стразами меня не устраивают. Я люблю просто латекс. Но мне приятно, что ты обо мне заботишься. А и, кстати, ужин в холодильнике.

– Лекс? – протягивает парень.

Дебильная ситуация. Такое ощущение, что меня с любовницей застали. И еще мамочка и сестры так подозрительно косятся. Не верят ни мне, ни ему. Но это все я вижу боковым зрением. Поэтому пока делаем вид, что я не знаю, что они тут.

– Я соскучился, – прекращая тараторить, сказал я эти два слова просто, тихо, с нежностью и ласковой улыбкой.

«Только бы не уронил» – мелькает в голове, и я также нежно беру его лицо в свои ладони, приближаю и целую. Скользнув языком по губам, чуть прикусываю нижнюю губу. Зарываюсь одной рукой в его короткий ежик, чувствую, как его ладони сжимают мои ягодицы, а он отвечает на мой поцелуй.

Доли секунды, и вот мы уже в комнате. Тихое «ой», и Диана вылетает из комнаты. Меня кладут на кровать, но как только я услышал щелчок двери, от меня отодвигаются, оглядываются и, лишь убедившись, что в комнате никого нет, очень ехидно интересуются:

– Что это был за спектакль?

– Девчонка ко мне приставала, ляпнул, что гей. Твои родственники приперлись ко мне на работу, а у меня там двадцать девчонок в группе. Так скажем, я попой чую, что они сомневаются в наших отношениях.

– Ясно, спасибо, и, раз уж у нас такая ситуация, придется продолжить, – шепчет он, и его рука скользит под резинку моих штанов.

Только сейчас я осознаю, в каком положении я нахожусь. Я лежу на спине, ноги разведены в стороны, а между ними он как раз-таки и устроился.

– Ты чего творишь? – шиплю я, пытаясь его оттолкнуть, упираясь ладонями в его грудь. – Там же твои родственники.

– То есть то, что моя рука находится у тебя в трусах, тебя не удивляет, – ехидно заметил он, и тут же пояснил свои действия. – Мои родственники хорошо меня знают. Я никогда не был скромником, поэтому они очень удивятся, если мы выйдем быстро. Не переживай, мы просто сделаем массаж на два часа раньше.

Пока до меня доходил смысл его слов, этот гад воспользовался моим замешательством и, приподняв мою футболку, прильнул к соску, укусил, облизал и быстрыми поцелуями спустился к паху.

– Паша! – мой злобный вскрик заглушили широкой ладонью и, лишь слегка отстранившись, другой рукой начали стягивать с меня штаны, в которые я вцепился, рявкнув в ответ:

– Лекс, я тебя сейчас наручниками прикую и кляп в рот засуну.

– Мы на такое не договаривались, – бурчу я через его руку.

– Отпусти свои гребаные штаны. Я все равно это сделаю, но, как бонус тебе за самоотверженность, сделаю это приятно. Веришь мне?

– Ни хрена, – честно отвечаю я.

– Ах так, значит, да? – по раздраженной интонации я очень четко понял, что попал. Логика вопила, что мне же будет хуже. Злость рычала, что это не дело, когда два парня таким занимаются. А здравый смысл вопил матом, что у него столько всякой херни, что ему реально не составит труда меня связать и заткнуть, а вот потом не факт, что он только пальцем воспользуется. Поэтому …

– Ладно, – здравый смысл победил, и я быстро, чтобы не передумать, снимаю с себя штаны и нижнее белье, и через минуту уже лежу на боку, чуть притянув ноги к груди.

– Отлично.

И вновь я слышу, как он одевает перчатки, слышу щелчок открываемой смазки и запах персиков. Вот только дальнейшие действия парня заставляют ахнуть, когда он ложиться на бок, лицом ко мне и смотрит прямо мне в глаза, раздвигает мои ноги и пальцами скользит между ягодиц.

Зарываюсь лицом в подушку, стыдно до одури, когда я осознаю, что мое тело отвечает на его ласку. От безысходности скриплю зубами, когда он проникает в меня и начинает двигать во мне двумя пальцами, задевая эту гребаную точку. Член опять опадает из-за боли. Сделает он приятно, как же. Это чертовски больно. Минута, две, и он вытаскивает свои пальцы. Хочу отстраниться, но не тут-то было.

– А теперь приятное, – шепот на ухо, и он пододвигается ближе.

Поцелуй, резкий, грубый, страстный. Звук снимаемой перчатки, еще секунда и его рука движется по моему члену. Мою голову притягивают ближе, заставляя ладошками упираться в его грудь, а в пах приливает кровь.

Вновь тихий, на грани слышимости, стон парня, и у меня окончательно сносит крышу, я начинаю отвечать на его поцелуй. Жар распространяется по всему телу, я фактически уже толкаюсь в его ладонь.

Искры из глаз, прикусываю его губу и, не ведая, что творю, открываю глаза и натыкаюсь на точно такие же пьяные от страсти глаза Павла. Это стало пиком.

***

Никогда не думал, что я умею так, стеснятся. Я вот прямо попой чувствую, как меня сверлят взглядами.

– Алекс, я наверно пойду, хорошо? – тихо пробормотала Диана, тоже жутко краснея.

– А, ну да, пойдем, провожу, – ответил я, стараясь не смотреть на Пашиных родных, которые уселись за столом его маленькой кухоньки.

– Мы тоже пойдем, мы лишь пришли удостовериться в вашем союзе, – вежливо и спокойно проговорила его мама.

– Ага, и еще на брачной ночке побывали, – усмехается его сестра и тут же получает подзатыльник от мамы, а я банально краснею. – Ой, да ладно тебе краснеть, можешь гордиться собой, Паша никого кроме нас, своей семьи, и Макса, как лучшего друга, сюда не пускает. А уж чтобы с кем-то жить, это вообще нонсенс. Зато тут витает такая любовь.

Последние слова сестры Пашки еще долго звучали в голове. Кстати, надо бы узнать как сестру и маму зовут, а то как-то вообще неудобно. Но сначала…

– Трус, выползай из ванны, они ушли, – проходя мимо ванны, оповестил я сожителя. – И неужели ты меня реально любишь? И я теперь грешным делом начинаю сомневаться, что Макс просто друг.

– А причем тут Макс? – удивлённая мордашка Паши высовывается из ванной комнаты. То есть вопрос по любовь он тактично проигнорировал.

– Ну как же, – поворачиваясь к нему и облокачиваясь спиной на стену, спокойно произношу я. – По словам твоей сестры, ты ни с кем еще не жил, кроме как со мной. А игрушек и прочего такого в твоей квартире дохрена, вот, грешным делом, и подумал.

– Плохо думаешь, Макс натурал и просто хороший парень. А игрушки собираю на будущее.

Pov Павла.

Подумал он, да ему лучше вообще не думать. Моя чуть садисткая натура сразу отметила его сцепленные руки, мило прикушенную нижнюю губу и чуть покрасневшее личико, а еще волнение и ревность, что плескалась в его глазах. Интересно, он сам это осознает?

– Это становится опасным, – вновь запираясь в ванной, прошипел я сквозь зубы. – Я его такими темпами точно изнасилую.

Еще пять минут под холодным душем, и я плюю на все. Я так точно не успокоюсь. Поэтому я просто опираюсь рукой на стену, и прислоняю лоб к руке, другой же начинаю двигать по болезненно стоящему члену. Пара движений рукой, в голове проносятся воспоминания о том, как Лекс извивался подо мной совсем недавно.

Белесые капли пачкают стену, глубокий вздох раздается совсем рядом со мной. Поворачиваю голову в сторону застывшего Лекса. Дыхание еще не выровнялось, волны удовольствия еще накрывают организм, поэтому я просто смотрю на Лекса, улыбаюсь и делаю последние движения, выжимая из себя последние капли.

– Ахренеть, то есть прости. Прости, Паш, я случайно, – мямлит Лекс и уже из-за двери продолжает: – Я больше не буду в ванную без стука заходить, честно. А просто зашел потому, что из магазина звонили, через двадцать минут наш диван привезут, так что ты это, поторопись.

– Ты издеваешься, да?– рычу я не знаю кому. То ли члену, который от вида смущённого парня опять встал, то ли Лексу, который ждет за дверью.

Два часа спустя. Диван установлен, чай налит, примерный план его желания понят.

– Я не буду исполнять твое желание, (Нет, ну как только у него мозгов на такое хватило?) – возмущался я, сидя на новеньком диване.

– Паша, ты обещал, один массаж – один презент от тебя.

– Презент, а не этот ужас, – тыкая в экран пальцем, возмущаюсь я.

– Паша, я знаю, где лежат твои наручники, сейчас оглушу, прикую к батарее, и ты все равно будешь играть со мной в это, – наступая на меня, угрожает это чудо.

– Я боюсь страшилок!

– Тебе двадцать восемь.

– Это не исключает того, что я все равно их боюсь и не играю в них.

– Ах так, да? Ну и ладно, тогда спокойной ночи, – разворот на сто восемьдесят градусов, и этот истерик выходит из зала, добавив. – Врун и трус.

Вдох-выдох, отдышаться, успокоиться и взглянуть на установку игры, которая загружалась сейчас на моем ноуте. У этой игры название даже не ахти «Outlast»*

– Лекс, а ты так и будешь продолжать спать со мной? – кричу я, услышав, как он расправляет кровать в моей спальне.

– А что? – выглядывая из-за угла, невинно интересуется он.

– Просто я думал, как у нас появится диван, ты будешь на нем спать. Сам же говорил, что стесняешься меня, – вру, даже глазом не моргнув.

Это мне тяжко находится рядом с ним. Еще эта папина работа, вроде только пару дней работаю, а нагрузки выше крыши. Если он продолжит спать со мной, я просто этого не выдержу. Знал бы он, чего стоит мне мое каменное лицо и выдержка.

– А, ну хорошо, тогда вставай с дивана, я себе здесь постелю, – отводя взгляд, отвечает Лекс.

Все он выиграл, ну не люблю я, когда он такой пассивный и грустный. Я идиот, кажись, я точно влюбился в натурала.

– Победил, пойдем ко мне, будем играть только с условием. Ты сидишь рядом, и если станет пиздец страшно, мы прекращаем игру.

Как в принципе и ожидалось, прекратили мы играть уже на двадцатой минуте. Легли спать в разных комнатах, и только я начал лелеять надежду на то, что наконец-то нормально высплюсь, как пришел этот кадр, заявил, что на диване спать неудобно и, спихнув меня с уже нагретого места, улегся под одеяло и уснул. Нет, ну где растят таких наглых особей? Надо узнать и сжечь это дьявольское место.

Через полчаса по нервному шебуршанию и тихим вскрикам я понял, что ему начали сниться кошмары.

– И это я еще трус, – покачав головой, усмехнулся я и притянул к себе парня. – Надеюсь, ты не сильно удивишься, проснувшись утром в моих объятиях.

***

Кто-то там говорил, что утро это новые открытия! Он был абсолютно прав. Столько матов и обвинений в свою сторону я не слышал давно. Но меня все равно покормили, фактически одели, потому что времени было всего семь утра, а я еще не перешел с ночного режима на обычный. И, о да, меня простили за очередной киндер-сюрприз. Н-да, чувствую, мне скоро коробку будет проще купить и каждое утро просыпаться с ним так как сегодня. Добиваться прощения пришлось, кстати, за мой член, который терся о его попу, но я честно спал, так что весь спрос с организма.

Хотя чего обижаться, это утренняя физиология, и мы спали в нижнем белье. А ближе к утру он сам ко мне поближе лег. Короче, сам он виноват, но киндер все равно получил и, мне кажется, это не совсем честно.

– Павел Григорьевич, вас вызывает Григорий Юрьевич, – вырывая меня из моих размышлений, протараторила секретарша отца.

– А просто сказать, что меня папа вызывает, нельзя? – шутливо поинтересовался я у серьезной девушки.

Сейчас, по моему же настоянию, я работал переводчиком с английского и французского. По образованию я переводчик с юридическим уклоном, но на данный момент я прекрасно осознаю, что столько лет без практики дает о себе знать, и мне сначала надо наверстать упущенное. Поэтому сейчас я работал в одном кабинете с еще тремя девушками-переводчицами и, в принципе, уживался я с ними хорошо.

– Григорий Юрьевич сказал...

– Ладно, ладно, я понял, – перебил я молодую секретаршу и, встав со своего места, направился вслед за ней .

***

– Пап, ты хотел меня видеть? – заходя в его кабинет и плюхаясь в кресло, спрашиваю я.

– Нет, блин, просто так чайком побаловаться пригласил, – зло отвечает мой обычно спокойный и уравновешенный отец.

– Что случилось? – улыбки в сторону, я принимаю удобное положение и надеваю на лицо маску серьезности. Что-что, а это я отлично умею, сам отец и научил меня этому, отрешаться от мелочей и сосредоточиться на чем-то одном.

– Ты, вообще, знаешь, с кем ты связался? – кидая мне папку, рычит отец. Я открываю папку, на меня смотрит еще молодой Лекс а отец продолжает: – Читай, читай, может, поймешь что-нибудь. Намекну это мы, твои родители, добрые и понимающие, а вот эти закопают тебя за то, что ты сделал из их сына гея.

Утронов Алексей Павлович 1989 года рождения. Уроженец N федерации, родился и проживал с 1989 по 2010 в городе N. Не привлекался, окончил школу с красным дипломом, посещал и закончил кружки танцев, хореографии и балета с отличием. (Бла-бла-бла, сколько же мой мальчик знает. А вот это уже интересней.) Сбежал из дома в 2010 году в ноябре месяце после ссоры с отцом. Точная причина ссоры не известна, но ходят слухи, что сбежал со своим другом Ильей, который не единожды был замечен в компании лиц нетрадиционой ориентации. До сих пор в розыске.

А вот теперь совсем интересно.

Отец Утронов Павел Игнатович 1967 года рождения, директор сети спорт-комплексов, владелец газеты « Ранон», а также нескольких крупных магазинов одежды. Не последний человек в своем городе. (Бла,бла,бла вот теперь становится страшнее)

Мама Лекса тоже не простая домохозяйка, владелица салона красоты, но чаще всего находится рядом с мужем или с дочкой тринадцати лет.

– Ты хоть примерно понимаешь, что он сделает с тобой? – тихо интересуется отец, глядя мне прямо в глаза.

– Примерно да.

– Паш, он найдет его, когда ему это понадобится.

– Ну, пока же не нашел, – разводя руками, спокойно произношу я.

Писк за дверью прервал наш разговор, а испуганное, нервное « К директору сейчас нельзя» заставляет повернуться к двери.

– А вот теперь нашел, – нервно произносит отец, обещая мне своим тоном как минимум кастрацию под девочку.

От мужчины, что вальяжно зашел в кабинет, за километр несло властью и деньгами. И как у такого громилы может быть такой миниатюрный и милый сын?

Рост под два метра, ярко рыжие волосы острижены очень коротко. Широкие плечи, прокачанные мышцы и дорогой костюм, явно сшитый на заказ. Лекс только волосами и был на него похож.

А вот взглянув на женщину позади него, я понял в кого пошел Лекс. Очень красивая, будто лучик солнца, яркая, волосы такие же рыжие, сияющая улыбка и россыпь веснушек по щечкам. Будто узнав в ней Лекса, у меня невольно вылезла улыбка на лице, но наткнувшись на взгляд ее мужа, я решил по-быстренькому искать ближайшую могилку.

– Добрый день, мы по личному вопросу насчет нашего сына. Я хочу... – не успел он договорить, как жена его перебила, дернув за рукав, заставила склониться к себе и прошептала ему в ухо, но я был ближе, я услышал:

– Если я еще раз потеряю сына из-за твоей несдержанности в словах, я на тебя обижусь.

Все не могу. Характер Лекс тоже от мамы получил, значит надо с ней подружиться.

Примечание к части Простите за такую долгую задержку, и спасибо тем кто пинал и печатал и проверял. Я вас ценю)))

*Журналист Майлз Апшер (англ. Miles Upshur) в поисках сенсации приезжает в психиатрическую лечебницу Маунт Мэссив (англ. Mount Massive), о деятельности которой вертится множество слухов. К своему удивлению, Майлз обнаруживает, что лечебница никем не охраняется, а все входы в неё закрыты.

Проникнув в лечебницу через окно, Майлз видит весь ужас, происходящий в ней: повсюду разбросаны расчленённые трупы, а по коридорам бродят спятившие и изуродованные пациенты. Среди всех этих сумасшедших встречается некий священник Мартин, пропагандирующий культ вокруг божества, называемого Волрайдер (англ. Walrider), бывший охранник лечебницы Крис Уокер, похожий на большого громилу-мутанта и на протяжении всей игры преследующий Майлза для того, чтобы убить, и врач Ричард Трагер – садист, использующий пациентов для своих хирургических опытов. Двигаясь по коридорам лечебницы, главный герой узнаёт, что она лишь прикрытие научного института Меркоф (англ. Murkoff Corporation) для проведения незаконных опытов с целью получения нового вида людей, обладающих сверхспособностями.