Текст книги "Принц и чудовище (СИ)"

Автор книги: Valkiria Ru

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

      – Вау, – это я уже говорил на лестничной площадке.

      Второе «вау» вырвалось у меня, когда я прошёл несколько дворов и увидел своего альфу, который подтягивался на поручнях в одной футболке. Напрягало одно, возле него стояли двое альф и пялились на него, и главное, они что-то ему говорили, а он отвечал. Подойти ближе, и спецназом быть не надо, они были так увлечены, что даже не заметили меня. Ну почему я все важное узнаю подслушивая.

      – Глеб, поверить не могу, ты что серьёзно предложил ему соединится браком? – проговорил высокий альфа.

      – На полном. Я хочу этого, хоть вы ребята и говорите, что слишком рано.

      – Да не сбежит он от тебя, он тебя любит, – качая головой пробормотал второй альфа, что был чуть ниже.

      – Я его тоже люблю. Вот пусть он любит в браке. Мне будет так спокойной.

      – Вот же собственник, ты кольца-то купил? – подходя и обнимая второго альфу, произносит высокий альфа, что-то тут не так.

      – Обижаешь, я браслеты истинных сделал, идентичные тем, что мы видели в музее, – на этих словах он приподнимается, делает кувырок и успевает заметить меня. – Рома?

      – А я тут в аптеку шел, дай, думаю, за одно согласие на твоё предложение дам, – про согласие, честное слово, случайно вырвалось.

      Но счастливая улыбка Глеба того стоила, он будто даже вздохнул свободно. А вот двое альф очень быстро смылись под наши счастливые рассматривания друг друга.

      – Я не ошибусь, если предположу, что это те парни, что вечно в кустах в парке сидят, звонят тебе и дают подсказки, когда мы на свиданиях, – спросил я, когда Глеб все же одел куртку и, взяв меня под руку, повёл в аптеку.

      – Да, моральная поддержка.

      – А почему они обнимались? – немного замялся я, но все же спросил.

      – Ну, потому что, – протянул Глеб, – они этот месяц на друг дружке показывали, как мне нужно себя с тобой вести. Лёха невольно взял на себя функцию омеги. Короче, после того, как они показали мне, как надо целоваться, кажется между ними что-то промелькнуло.

      – Нет, ну точно, если двое альф могут встречаться, то мы с тобой уж точно нормальная пара.

***

      – А если твой папа беременн? То что будет? – открывая дверь в свою квартиру, спросил Глеб.

      – Рожать он будет, отец всегда хотел много детей, а получился только я, – ответил я, пожимая плечами и проходя в коридор. – Ты не смотри на его крики, у него это шок, я, когда родился, был даже для омеги крупным – четыре с половиной кило, это сейчас я миниатюрный, а до пяти лет я был чистым альфой. Так что у него просто страх, что и следующий будет такой же, а операции кесарева он боится больше, чем рожать самому.

      Не скажу что на тесты для беременности папа отреагировал спокойно. Ладно, будем честны сами с собой, очень неспокойно, плакал, злился, увидел Глеба и выставил нас из квартиры, сказав чтобы мы погуляли.

      Догулялись ажно до звонка отца, который мягко намекнул, что домой сегодня лучше не возвращаться, и что дядя Вова, отец Глеба, вовсе не против, если я у них переночую.

      – А где дядя Вова? – заглядывая на кухню, поинтересовался я.

      – А у него сегодня свидание и, скорей всего, ночевать дома он тоже не будет, – заходя вслед за мной на кухню, отвечает Глеб.

      – Да? – удивлено произнес я, а в голове уже зрел план.

      План был прост до безобразия. Наверно у каждого омеги, у которого не было секса семнадцать лет, и который вообще был еще не тронутым альфой, созрел бы такой план. А вот нефиг было меня на течку одного кидать.

      – Ты не переживай, я в зале посплю, а ты в моей комнате, я приставать не буду, – вот так жестко, одним предложением, разрушили все мои мечты по завоеванию одной тушки.

      – Ясно, ладно, у тебя кушать есть, или готовить надо?

      – Пельмешки?

      – Нда, супер предложение, – настроение почему-то мигом упало.

      Обидно до глубины души, он кажется даже не рассматривает меня в качестве партнера для секса. Нет, ну как, как можно отказаться от меня? Надо в срочном порядке делать план более отчаянным.

      Пока я пять минут рассматривал кухню, холодильник, шкафчики на кухне, в моей голове зрел более жесткий план. Теперь он был продуман до мелочей.

      Быстро приготовив макароны по-флотски, благо фарш в микроволновке быстро разогревается, я нарезал салат и прошел в спальню Глеба, которого отправил в нее искать фильм для просмотра.

      – Еда готова, я в душ, а ты сервируешь здесь столик, дай мне майку и штаны какие-нибудь, а то я в этом уже целый день хожу, – тихо заходя в комнату, попросил я, как скромный омега.

      Приступаем ко второй части плана, моемся до скрипа, подготавливаемся точно так же, с усердием, вытираемся, взъерошиваем волосы и одеваем просто громадную майку, что доходит мне до бедра и, все же, прикрывает попу, жаль конечно, но и так сойдет. Стираем нижнее белье, чтобы он не погнал меня потом одеваться, и одеваем штаны, которые мне на три размера больше.

      – По-твоему, это смешно? – заходя в комнату, в которой Глеб сервирует стол на двух табуретках, и отпуская ткань придерживаемых мною штанов, усмехаюсь я, когда они не выдерживают и падают на пол.

      – Скройся под одеяло, – слишком резко, но я увидел его взгляд, он хочет.

      – Нет, я тебе помогу, – будто бы ничего не понимая, проговорил я.

      – Ром, залезь, пожалуйста, под одеяло, я сам со всем справлюсь, – очень глубоко вздохнув, просит альфа.

      – Ну, как хочешь, – залезая под одеяло, проговорил я, садясь по турецки и пристраивая футболку под попу так, чтобы она натянулась и открыла одно плечо. Очень сильно надеюсь, что выглядит это соблазнительно, иначе весь план полетит к чертям.

      – Ром?

      – Ммм? – как можно невинней произнес я.

      – Ничего, я в душ, я быстро, покушай пока, – доставая полотенце из шкафа, отчитывается Глеб и смывается из комнаты.

      И ведь реально быстро, не успел я продумать еще и пяти эротических поз, как он зашел, когда я репетировал четвертую. Типо я уронил сотовый и полез под кровать, нижнего белья на мне нет, должно смотреться привлекательно.

      – Ром, чего ты добиваешься? – вопрос был неожиданным, неудивительно, что я свалился под кровать и, только выбравшись из под нее, увидел то, от чего челюсть решила обратно укатится под кровать.

      Идеальное, без преувеличения, тело. На накачанных ногах свободно сидели спортивные штаны, что завязывались на бедрах. Майку он кажется надел на чуть мокрое тело, потому что она была в облипочку и в некоторых местах мокрая. А коротко стриженые волосы стояли ежиком.

      – Блин, Глеб, надеюсь ты делаешь это специально, – фактически проныл я, когда он подошел и поднял меня с пола.

      – Ну да, я специально задаю вопрос, чего ты добиваешься вот этими своими позами.

      – Того же, чего и ты, так одевшись, – не менее серьезно отвечаю я.

      – Я оделся, чтобы не смущать тебя, а ты, кажется, разделся, чтобы специально это делать, – будто упрекая проговорил он, поднимая меня и ставя на кровать, чтобы мы были с ним одного роста.

      – Конечно специально, а ты разве не понимаешь зачем?

      Мысленная работа заняла добрых двадцать секунд, потом, видимо, пришло озарение, и на моих бедрах сильнее сжались его пальцы. А в единственном глазе моего альфы мелькнуло сомнение.

      – Ты не можешь этого хотеть! – будто уговаривая меня, проговорил Глеб.

      – Почему? – теперь я немного в шоке и недопонимании.

      – Потому что я такой, – показывая на всего себя руками и, в конечном счете, прикасаясь к своему лицу, отвечает он.

      – Какой «такой», ты про шрам и глаз, что ли? Так я тебе секрет открою, мне на него вообще как-то пофигу, я за три года так привык к твоему виду, что, наоборот, мне будет не по себе, если их не будет. А еще ты вот в таком виде на пирата похож, только волосы отрастить, и чистый пират. И вообще, ты как предполагал, что мы соединимся узами брака и сексом заниматься не будем?

      – Ну, в течку бы занимались...

      – Я тебя сейчас укушу, – честно признался я, сжимая кулаки. – В течку, да? В ТЕЧКУ, ДА? Окей, а если вот так?

      На последних словах я, отступив на шаг, стянул с себя единственную часть одежды и предстал перед своим альфой совершено голым. Руки опущены по бокам, взгляд на его лицо, и член, что стоит с того самого момента, как он зашел в комнату?

      – Ну и что ты будешь делать?

      Постояв с пять секунд и не добившись вразумительного ответа, я сделал шаг вперед и положил свои руки на его бедра, залез пальцами под майку и начал приподнимать её.

      – Руки подними, – шепотом попросил я, поглаживая его по бокам.

      – Ром, может...

      – Руки подними, – более требовательно приказал я, дергая майку и, наконец-то, снимая с него эту ненужную часть одежды. – Или ты меня не хочешь?

      И опять же на последних словах я провел рукой по ткани, которая прикрывала его достоинство.

      – Хочешь и даже очень, ну и что же тебя смущает? Твое лицо? Оно красиво своей красотой, – я прикоснулся к его виску, обвел пальцами повязку и скользнул по шраму, останавливая пальцы на его губах.

      – Твое тело? – я провел рукой по его голому торсу и чуть склонился. – Оно великолепно, во всех смыслах, ты же знал, что омеги всегда падки на крупных, потому что это инстинкты в крови: большой – значит сможет защитить.

      Присаживаясь на попу на кровати, я зацепил пальцами его спортивные штаны и потянул вниз, открывая просто завораживающий вид, который заставлял дышать чаще и невольно закусывать губы. Я не ошибся, хорошо очерченные мышцами ноги, лобок чуть заросший волосами и член, с головки которого сочилась смазка. Блин, нет, я такого даже не представлял, я успел поблагодарить судьбу десяток раз, поняв, что у него не громадный, а вполне приемлемых размеров для моего тела.

      А вот проведя пальцем по головке и растирая по ней смазку, я, наконец-то, добился нужного результата. Меня взяли за затылок и заставили посмотреть на его лицо, и все, дыхание перехватило.

      Сколько желания может передавать лишь взгляд, имея всего один глаз. На его лице читалось столько эмоций, что я просто задыхался, сначала от них, а потом от поцелуя, что накрыл мои губы.

      Страстный и в тот же момент чувственный поцелуй, его язык уже уверено скользит в мой чуть приоткрытый рот, а пальцы мягко массируют затылок. Поцелуй глубже, он касается моего языка своим, тут же отступает и мягко кусает губу, возбуждая тем самым до звездочек перед глазами.

      «Ты уверен, Ром, я знаю только теорию», – слова на грани слышимости, а из моего горла вырывается хрип.

      – Я тоже практикой не увлекался, научимся, – обнимая и утягивая его на кровать, на вдохе прошептал я.

      Казалось, что сейчас нельзя разговаривать громче, только шепот и аккуратные первые неловкие прикосновения. Руки, его руки везде, пальцы мягко оглаживают бедра и торс, губы, что оторвались от моих, покрывают мини поцелуями шею, вновь поднимаются выше, прикусывают мочку уха и вновь спускаются вниз. Ощущение его большого тела надо мной возбуждает даже сильнее, чем все остальное. Только представить, как он будет входить, нависая надо мной, нет, это не реально.

      – Какой же ты маленький, и какой же ты красивый и хрупкий, и ведь действительно принц и чудовище, – садясь между моих разведенных ног, произносит он, пальцами поглаживая мой живот, и останавливаясь руками на бедрах.

      Осознание, что не один секс и даже, возможно, не один год мне придется доказывать, что он не хуже меня, заставляет улыбнутся. Я не из пугливых, и я настойчивый: доказывать буду долго, с толком и с доказательствами.

      – Иди ко мне, – протягивая руки к нему, прошу я, но он лишь качает головой, несколько отступив от меня, склоняется и целует впадинку пупка, дрожь по телу и шок, я знаю, что он собирается делать. – Нет, Глеб, не надо, я стесняюсь.

      Признаваться стыдно, но я комплексую по этому поводу, чтобы там папа не говорил, что омеги всегда меньше, но член у меня очень маленький даже для омеги. Сейчас, смотря на руки Глеба, что поглаживали меня, я еще более явно понимал, что у меня член чуть меньше его среднего пальца.

      – Значит, фактически голым стоять на карачках мы не стесняемся, а вот этого стесняемся, – с последним словом он улыбается уголком губ и вбирает весь мой член себе в рот.

      Воздуха от нахлынувших ощущений просто не хватает, мои пальцы зарываются в его ежик волос и сжимаются. Секунда, вторая, и он закидывает мои ноги себе на плечи, кажется, открывая меня еще больше, и его пальцы скользят по яичкам, проходят по промежности и останавливаются на анусе. Пальцы поглаживают, трут и просто давят, немного слюны, что стекает по яичкам, и он медленно вводит первый палец, понемногу, буквально по фаланге. Второй, третий, очень много слюны, но она высыхает, а естественной смазки очень мало.

      – Смазка? – кусая зубами свои пальцы, выдыхаю я.

      – Нет, кремов тоже нет, или так, или...

      – Я передумал, давай уже хоть как-нибудь, – стону я, когда он начинает прокручивать во мне свои пальцы.

      Еще один вздох, и я затаил дыхание, когда он вывел пальцы, вытер их о простынь около себя и, нависнув надо мной, обхватил меня одной рукой за талию, а второй направил свой член в меня, став медленно проникать. Капелька пота стекает по его виску, снимаю ее пальцами и утыкаюсь лбом в его руку, что, направив в меня член, уперлась около моего лица.

      Сантиметр за сантиметром, ощущение полной наполненности и первый толчок, что вызывает всхлип. Облизываю свои пальцы и стараюсь немного смазать себя. Толчок, еще один, боль будто режет по живому, поцелуи лишь немного отвлекают, и, когда он заходит на полную длину, вновь боль.

      – Я не могу так, тебе больно, ты просто не видишь своего лица, – пытаясь выйти из меня, отчаянно произносит он, глубоко вдыхает ноздрями воздух. – Рома!

      – Отнеси меня в ванную, – понимая, что он почувствовал запах крови, прошу я и крепче обхватываю его бедра ногами.

      – Дай выйти.

      – Нет, неси.

      Вроде всего двадцать метров, но я успеваю раза три простонать от тех приятных ощущений, пока он идет в ванную. Еще шаг, и он очень аккуратно садит меня на стиральную машинку, и, пока я не успел опомнится, выходит из меня и, даже ничего не произнеся, кивком головы спрашивает, что дальше, сжимая свои губы в тонкую линию. Злой он, очень злой.

      А я лишь нервно улыбаюсь, понимая, что сейчас будет, и, зацепив пальцами лямку рюкзака, что успел захватит из дома, зарываюсь в его содержимое, вынимаю сначала дезинфицирующее средство для рук, а потом и вовсе жирный крем для рук.

      – Зима, у меня постоянно мерзнут и покрываются цыпками руки, – оправдываясь произношу я и протягиваю оба средства своему альфе.

      – А раньше о них сказать было нельзя, по крайне мере до того, как я тебя порвал, – забирая у меня из рук бутыльки, рявкает Глеб.

      – Да я был не в том состоянии. Скажу даже больше, если бы мне дали второй шанс, я поступил бы точно также. Спиртовой отдай, – выхватывая из его рук дез средство, в ответ ему отвечаю я, и, положив раствор в рюкзак, откинул тот в сторону. – Сожжешь мне все там, а я хочу продолжения.

      Скрип зубов, и он выдавливает на свои пальцы очень много крема. И опять несколько минут для того, чтобы привыкнуть сначала к одному, а потом и ко второму, и третьему пальцам. И вновь я не соображаю от ощущений, теперь, при обилии смазки, до звездочек перед глазами становится приятно, и я отчетливо понимаю: пальцев очень мало.

      Толчок, что выбивает из легких воздух, вскрик, стон тонет на губах моего альфы, что склонился поцеловать меня.

      Хочется кричать от ощущений и каждого толчка. Внутри жжет от его размера, но все охлаждается кремом, ощущение наполненности и плавно скользящего во мне органа. Буря эмоций, чувств и ощущений заставляет кусать губы, царапать его плечи.

      – Я тебя люблю, Глеб, я тебя безумно сильно люблю, – закидывая свои руки ему на плечи, в приливе удовольствия безумно шепчу я.

      Вскрик-стон, не могу, от впечатлений кружится голова, а он, будто издеваясь, заходит медленно и не до конца. В порыве закидываю ноги на его бедра и в следующую секунду чувствую, как меня берут под попу его руки, и он, меня приподняв, начинает двигаться. Толчок, еще один, простое трение моего члена между нашими телами не помогает. Толчок, еще, еще один, и я отпускаю одну руку, которыми все также держался за его шею, и спускаю ее между нашими телами. Особо глубокий толчок, еще один в правильном темпе, и я, закусив губу и откинув голову, кончаю, сжимаюсь, чувствую, как меня сильнее хватают за бедра и в последнем толчке насаживают до конца. Горячее дыхание на шее, его клыки скользят по ней, но почему-то не ставят метку.

      – Метка будет красивее, если поставить ее во время течки, а тебе не подходит просто красивая, – все еще тяжело дыша и все также удерживая меня на весу, оправдывается Глеб.

      – Ужас, у тебя в этот момент еще мозг работал? – улыбаюсь я и, не сдержавшись, начинаю смеяться. – Посади меня, на весу сложно.

      – Ой, а я забыл, – и ведь реально забыл, вон как глаза удивлено осматривают помещение ванны, в которой мы стоим ровно на середине, это что ж получается, он не заметил, как поднял и двигался на весу со мною?

***

      Если бы на смс сообщении у меня бы звучала мерзопакостная мелодия, честное слово, я разбил бы телефон давным давно, но на звонке стоит любимая группа, и вот именно она будит меня в два часа ночи своей мелодией.

      «Папа беременн, срок шесть недель, мы только от узиста, и не спрашивай, где я нашел его в два ночи. Я счастлив, папа плачет, как думаешь, когда мне можно будет к нему подойти и не переживать за свою жизнь?» – ну, по смс отца, кажется, все предельно ясно.

      «Через недельку))) Я тоже счастлив», – улыбаясь, лежа на животе набираю я сообщение и только в этот момент осознаю, что чего-то не хватает, а именно, возле меня нет Глеба.

      Попытки встать каждый раз сопровождались матом сквозь зубы, но я это сделал и получил вознаграждение в виде смс. Вознаграждение-наказание телефон лежит там, где я его оставил, то есть на соседней половине кровати.

      Еще две минуты, и я, наконец-то, добываю его, еле как, на карачках, пробравшись по кровати. И опять смс от отца.

      «Ты был не прав, меня уже простили. Я принес ему киви» – именно с этого момента я осознал, что как минимум еще восемь месяцев я буду проходить эту беременность, как свою. Семья все же у нас слишком дружная, боюсь, что смс и звонки станут гораздо чаще.

      «У тебя будет братик. Отец здесь на голове ходит, предположительно по узи альфа. Давай утром домой, это не прилично, ночевать у жениха до свадьбы. У вас все хорошо?» – о, папа объявился.

      «Все просто замечательно, эту ночь меня только все радуют», – последнее смс от меня, и я, все также на карачках, слезаю с кровати и иду на поиски Глеба.

      Оказалось, что сидит он на кухне. Перед ним стоит большая кружка с кофе, а в руке он вертит два браслета и очень задумчиво на них смотрит.

      Дежавю в виде воспоминаний, то есть не моих. Когда я впервые увидел Глеба и осознал, что он мой истинный, папа, наконец-то, рассказал, как они с отцом сошлись. Ну, не будет отходить от традиций.

      – Ты чего здесь сидишь? – прикасаясь пальцами к затылку своего истинного и улыбаясь, интересуюсь я, и когда он посмотрел на меня и развернулся ко мне на стуле, я все же умудрился усесться ему на колени.

      – Думаю, – а в голосе вина. – Я виноват.

      – Правильно, уже столько времени с предложения прошло, а ты мне мой браслет так и не одел, – показывая пустое запястье и глазами указывая на браслеты в его руке, с улыбкой укорил его.

      – Я не про это, хоть мы и истинные...

      – Подожди, – перебил я его. – Знаешь, мои родители, как только поженились, сразу зачали меня, и так уж получилось, что лет до пяти я фактически жил в деревне со своими четырьмя дедами, ну, родителями моих родителей. Не знаю как, но они очень хорошо сошлись после свадьбы моих родителей и до сих пор живут все вместе. Ладно, суть не в этом, а в том, что это было. Я даже описать это не могу, ты представь сколько любви, ласки и нежности я получил за эти годы? Вот хочешь верь, а хочешь нет, но ты пахнешь для меня имени этими чувствами защиты, нежности и безграничной любви. От тебя пахнет всеми моими дедами, и в тебе есть запах айвы, что я так любил в твоём отце. Он приезжал редко, но всегда говорил, что приезжает от сына, и вот когда он приезжал, я просто с него не слезал, в его приезды мне казалось, что он привозит мне какой-то оберег, таким защищённым я себя чувствовал. Так что хочешь ты этого или нет, я тебя не отпущу, я выбрал своего альфу по старым традициям.

      – Мне осталось заплатить выкуп и выкрасть незаметно тебя из дома? – улыбаясь поинтересовался он, поднимая своё лицо, на котором не оказалось повязки на глазе.

      – Ага, и провести со мной первую течку, – утвердительно ответил я, протягивая запястье своему альфе.

      Ленты сплетаются, и браслет плотно облегает запястье. Я забирают второй браслет, и вот уже идентичный браслет оплетает и его запястье. А я смотрю в лицо своего альфы и понимаю. Неважно какой он внешне, меня привлекла вовсе не его внешность, а он сам.

      Я люблю его, безумно сильно люблю, всего, со всеми его шрамами, комплексами и нерешительностью. Когда-нибудь и мои дети спросят, за что я полюбил их папу, а я отвечу:

      «Мы влюбились в скромность друг друга, осознали, что у каждого из нас есть свои тайны и страхи, но перебороли их вместе и так и остались истинной парой по древним законам и традициям. Только в нашем случае была замешана ещё и любовь».