Текст книги "Магистр между двух Огней (СИ)"

Автор книги: Валерия Дашкевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Глава Девятнадцатая

Глава Девятнадцатая

Леонид

С несколько минут я стою молча, потираю метку моей избранной, раздумывая, что ответить отцу, взвешивая все за и против. Приняв верное решение, собираюсь уйти.

– Забыл тебя предупредить, сегодня у нас на ужин планируются гости, так что не уезжай.

– Я понял, – произнес, направляясь в сторону холла.

Усмехнувшись наполеоновским планом отца, решил, что прежде всего займусь своими.Для начала мне стоит выяснить, кто она. Не может обычный человек ставить метки, даже если она на половину человек. Ночью и днем– это совершенно разные существа.

Направляясь прямо по коридору, решил через сад зайти в гости к своему дяде, он лучше всего разбирается во всем. Его дом находится рядом с нашим, а через сад как раз короче.

«Заключить выгодный брак», – усмехнулся я идее отца, которая совершенно не пришлась мне по душе. И как из всей ситуации выкарабкаться?

Глубоко вдохнув свежий воздух, прикрыл от слепящего солнца глаза.

– Будет сложно, – прошептал, выдыхая.

– Ты один? – раздался чуть в стороне женский голос.

– Да, – ответил, открывая глаза и поворачиваясь на голос.

Под кронами деревьями спрятавшись от слепящего солнца на деревянной лавочке сидит мама Артема.

Ее слегка волнистые светлые волосы присобраны, светло-серые глаза с грустью смотрят на меня, на губах доброжелательная улыбка, взволнованно она расправляет на нежно-голубом платье невидимые складки. Вопрос возник сам собой, я никогда об этом не задумывался. Всегда думал, что раз так положено, значит это норма. Но вот когда сам попал в ситуацию, она заставляет задуматься.

– Лариса Сергеевна, – подошел я к женщине. – Как это быть второй супругой?

Хотел добавить, вечно второй, но вовремя передумал.

– Что? – изумленно произнесла женщина, поднимая на меня свои удивленные большие глаза.

– Простите, – произнес, облокотившись о дерево. – Я хотел спросить… – и замялся, не зная, как правильно сформулировать, чтоб не обидеть.

Уже, идиот, выпалил, не задумавшись о ее чувствах.

– Не переживай, Леонид, все хорошо, это уже давно переболело. Я слышала, что сегодня у нас на ужине будут гости. Значит, все же он решился.

– Скорее, да, – ответил с облегчением и наконец позволил себе улыбнуться.

Она всегда была ко мне добра, не смотря на то, что я первенец и сын ее конкурентки. Лариса постоянно была тенью моей матери, и продолжает ей оставаться.

– Встретил девушку? – понимающе произнесла она.

На это я лишь кивнул, говорить с ней о Лавре нет желания.

– Понимаю, – прошептала она, и взгляд ее устремился вдаль. – Понимаю тебя, ты хочешь знать, что она будет чувствовать. Поначалу она будет злиться и ревновать, ее будут разрывать чувства любви к тебе и ненависти к себе. Когда ты хочешь быть с любимым, а он в это время с другой. Когда ты знаешь, что ты должна быть на ее месте, но вместо этого смиренно смотришь, понимаешь и принимаешь. Потому что не сможешь жить без него. Истерика, слезы по ночам, а потом самый долгожданный человечек, который приносит тебе радость, счастье и любовь. И ты отдаешь ему всю себя, – на пару минут она замолчала, печально глядя на проникающие сквозь густую листву лучи солнца.

И я задаюсь вопросом, а счастлива ли она была? Не пожалела ли? Чему-то своему усмехнувшись, она продолжила:

– Лень, если ты любишь ее, отпусти. Она всю жизнь будет жить в клетке, разрываясь от чувств к тебе и родному ребенку. А так у нее есть шанс встретить и, возможно, полюбить другого, не отнимай у нее шанса быть единственной и любимой.

– Ты настолько несчастна с отцом?

– И да и нет: когда он рядом одно, но когда он с другой – это другое, и вот так жить и развиваться я никому не пожелаю. У меня не было выбора, так дай же его той девушке.

– Я понял, – произнес, отступая на шаг назад.

Я жил и не задумывался, меня не интересовал этот вопрос. Что же тогда чувствовал Артем, будучи всю жизнь на вторых ролях.

– Спасибо, – ответил, скрывая свою растерянность за спокойствием.

– Так как там Артем?

– Хорошо, работает, – ответил ей я. – Дядя дома? – резко сменил тему.

– Скорей всего, – пожимая плечами, ответила она.

Но стоило мне отойти на пару шагов, услышал:

– Я не жалею, что так прожила жизнь. У меня есть все. Но хотела бы я изменить? Да…

Я лишь молча кивнул, направляясь сквозь деревья в сторону небольшого домика, задаваясь лишь одним вопросом: «А хочу ли я такую жизнь для Лавры?»

Глава Двадцатая

Глава Двадцатая

Леонид

Чем больше я задаюсь вопросом, тем более во мне растет решительность. Возможно я совершу неразумный и опрометчивый поступок, тем самым подставив своего брата. Но скорее я повторю судьбу своего дяди, чем женюсь на другой. Тем более по закону стаи у меня уже есть жена.

Неожиданный откровенный разговор со второй женой отца еще более подтолкнул меня к этой мысли. Хочу я, чтобы моя пара жалела о сделанном выборе? Нет. Знает ли отец? Сомневаюсь, для него всегда законы и правила клана стоят на первом месте.

Не спеша, размышляя в тени деревьев, я добрался до домика моего дяди. Его внедорожник припаркован около небольшого двухэтажного серого каменного домика. На какой-то миг я замер в нерешительности, глядя на закрытые деревянные двери дома.

«Стоит все выяснить», – решительно напомнил себе и направился ускоренным шагом в сторону домика.

Двери дома оказались приоткрытыми, неслышно отпер дверь, направляясь внутрь дома. В небольшой уютной кухоньке возле стола сидит мой дядя, на коленях у него примостилась жена, обнимающая его за шею. Эта сцена вызвала во мне волну умиления и нежности.

Хочу ли я так же? Да! Я желаю, чтобы возле меня находился человек, который вот так же будет сидеть со мной на одной кухне после долгих прожитых лет вместе. Облокотившись о косяк двери плечом, на моем лице расцветает улыбка.

– Привет, дядь, – произношу негромко.

– Привет, племянничек, догадывался, что ты зайдешь в гости, – усмехнулся он, отпуская свою жену.

– Здравствуй, Лень, чай будешь? – приподнимаясь с колен дяди, спросила она, расправляя фартук.

– Буду, – отталкиваясь от двери, произношу и направляюсь к столу, усаживаясь на свободный стул.

– Угощайся, – махнула она головой в сторону вазочки с печеньем. – Свежее, недавно испекла.

– Спасибо, – улыбнулся, поглядывая на дядю, давая понять, что хочу поговорить.

– Лиля, – приподнимаясь из-за стола произнес дядя. – Мы пойдем поговорим с Леонидом, родная, а ты завари нам свежего чайку.

– Идите уже, – по доброму улыбаясь, произнесла она в ответ, поглядывая на нас лучисто небесно-голубым взглядом. – Мужчины.

– Спасибо, – произнес с благодарностью, направляясь следом за высокой тучной фигурой дяди. Миновав прихожую мы вошли в его небольшой кабинет, в котором большое место занимали книги, в дальнем углу стоит стол, заваленный бумагами и пара кресел. Присев в одно из них, он взлохматил свои темно-русые волосы рукой и тяжело вздохнул.

– Догадываюсь, зачем ты пришел.

– Значит, ты в курсе, что меня решили женить, – произношу, присаживаясь напротив него и вглядываясь в темно-серые уставшие глаза.

– Конечно, они явились еще пару недель назад, словно из-под земли выросли с предложением объединить кланы.

– А в чем причина спешки? – отвлекся я от главного вопроса.

– Не пойму, – почесав голову ответил он. – Самому хотелось бы знать. Но вот странность, Лень, инкубы стараются договариваться с себе подобными. А тут? Они явились с предложением, и твой отец согласился.

– Интересно, что же они ему предложили? – непроизвольно вырвалось злое.

– А вот на этот вопрос никак не могу ответить, потому как сам не ведаю.

– Я не только по этому пришел, – произнес, доставая из кармана серый камешек. – Сколько за вот этим. Хочу знать, кто он?

– Или она? – с прищуром поглядывая на камень в моей руке, спросил он.

Я лишь усмехнулся, прекрасно понимая, что кажется меня уже разоблачили.

– Сложно тебе придется, Лень, и выбор, сам понимаешь. Да и подумай, на что ты обрекаешь девушку? – взъерепенился дядя, приподнимаясь со стула.

– Понимаю, – произношу негромко. – Но уже поздно, – добавил, открывая ворот рубашки.

Глаза дяди с удивлением медленно раскрываются, неверяще он приближается ко мне, протягивая руку, продолжая неотрывно разглядывать татуировку.

– Вот это да, – прошептал он, присаживаясь напротив и подвигая кресло.

– И? – с нетерпением глядя на него.

– Это она сделала? – продолжая рассматривать спросил, бросая взгляд на камень.

– Да, – уверенно заявил.

Постепенно самообладание начинает давать сбой, пока дядя внимательно изучает татуировку, я едва сдерживаю себя.

– Где я подобное видел? – задумчиво проговорил он, приподнимаясь и направляясь к шкафу с книгами, все время повторяя себе под нос. – Где-то видел, видел же. Но вот где?

С минут пять я, наверное, наблюдаю, как он рыщет по стеллажам с книгами, разглядывая их, и каждый раз не то.

– Покажи камень, – возвращается ко мне, в прямом смысле выдирая его из моей руки и направляясь за стол.

Еще через пару минут на его столе появились разные колбы с жидкостью, сливая в одну колбу он с легкостью опустил туда камень

– Ну кто же ты– с предвкушением в голосе шепчет он вглядываясь в темную жидкость

Несколько минут ничего не происходило, поверхность жидкости оставалась спокойной, когда резкий, словно лава из жерла вулкана вырвалась наружу, колбу охватил ярко-огненный огонь, оседая темно-золотистым цветом.

– Вот это да, – с восхищением прошептал дядя, не отрывая взгляд.

– Что ты понял? – резко произнес, вырывая его из созерцания.

– Почему инкубы спешат, – последовал задумчивый ответ. – Где она?

– За ней присматривает надежный человек.

– Она приняла себя? – спросил дядя, все так же глядя на колбу с жидкостью, в которой медленно продолжала оседать золотистая пыльца.

На какой то момент я задумался, анализируя ее поведение. Днем и ночью они разные, если вторая ее «я» решительная и напористая, то Лавра нежная и нерешительная.

– Скорее нет, чем да.

– Тогда племянник, у меня для тебя плохая весть, если на сороковой день своего перерождения она не примет себя, то….

Договаривать он не стал, и так понятно

– Я понял тебя, дядя, – произнес, приподнимаясь со своего места и направляясь к выходу.

Могу ли я потерять Лавру? Нет. В моей жизни нет смысла без Лавры, она держит меня, и если оборвется ее жизнь, то и моя…

– Что ты задумал, Леонид? – послышался позади голос дяди.

– Ты и сам знаешь, – произнес полушепотом, направляясь на выход.

Глава Двадцать первая

Глава Двадцать первая

Лавра

Дорогой дневник!

Я потеряла тебя, вот сейчас пишу прикованная к кровати наручниками пишу простым карандашом на старом пожелтевшем листке. Мне плохо, жар охватывает меня, мне тяжело дышать словно в груди все сковывает. Порой я хватаю ртом воздух словно выброшенная на берег рыба.И вновь уплываю в беспамятство. И лишь прихожу в себя меня спасает вода. Дорогой дневник!

Не могу больше бороться и сдерживать себя. Если бы ты мог помочь мне плохо, мне очень хреново. Я никому не нужна, обо мне совершенно никто не помнит. Никто не звонит. Я в целом мире одна и ненужная.Смотрю на тени играющие на обшарпанных стенах и лишь они мне мои собеседники.

Дорогой дневник!

Мне тебя не хватает, возможно бы перечитывала свои строки вероятнее нашла бы выход. А так… Меня вновь знобит, и вновь теряю сознание. Облокотившись спиной о прохладную стену нахожу в ней спасение. Но на долго ли? Мне кажется я теряю последнее надежду. С каждой минутой с меня капля за каплей уходит жизнь. Дорогой дневник!

Страшно знать, что в целом мире ты совершенно никому не нужен. Вот так пребывая в отчаянии я умру в позабытом доме. Дорогой дневник!

Что со мной твориться? Я постоянно нахожусь в беспамятстве.Если раньше она брала надо мной вверх, то в этот раз мы словно вдвоем находимся на грани. В нас словно вырвали стержень. И вновь, привет!

Что написать уже не знаю, но лишь с тобой нахожу надежду. Сделав глоток прохладной воды, смотрю на опускающуюся темноту. В комнате прохлада, но лишь она в состоянии подарить мне глоток осознания и понимания. Глянув на написание строки, я вновь пишу тебе.И вновь изливаю перед тобой душу. Внутри меня словно замирает жизнь, с каждым разом сердце медленнее стучит.Мне не хватает воздуха, меня постоянно бьет озноб. Голова раскалывается от боли. Я вновь теряю сознание для того чтобы прийти в себя через какое то время. И вновь ухожу. Дорогой Дневник!

Прости, говорят лучше всего перед смертью успеть попросить прощение. Ты один знаешь мои мысли и чувства. Ты один знаешь как я не хотела этого, и знаешь к чему я стремилась.И что теперь? Находясь на грани, я готова согласится, чтобы одна из нас жива. Но нет, она уходит вместе со мной.

Пребывая сейчас в сознании, как только я переступила дом и положила вещи принялась наводить порядок. Чтобы было где переночевать. Стала ощущать легкую усталость, списав все на прошедшие ночные приключения.Легла отдохнуть. Но мое сознание словно стало уплывать. Где находясь на грани, медленно смогла доползти до сумки чтобы сковать себя.Прежде чем сознание покинуло меня.

И если ты сейчас читаешь эти строки, тот кто нашел меня, знай в моей смерти нет виновных. В этом виновата я, не попросив помощи.Я старалась справиться самой, боровшись и еще больше усугубив свое положение.

На дворе ночь, а в моем глазу ни сна, я все еще боюсь, что расстегнув наручники она вырвется.Глядя на ночное звездное небо, думаю куда же я попаду. Постепенно чувствуя приближающийся туман, я отпускаю себя.

И вот в моей руку зажат карандаш, нам жарко и холодно, наше сознание уплывает и возвращается, оно словно играет с нами. Слышу приближающиеся шаги, но знаю нам это чудится.

Глава Двадцать вторая

Глава Двадцать вторая

Леонид

Едва я открыл дверь своей квартиры, как мне тут же прилетело в челюсть, удержался я на ногах лишь благодаря стоящему позади дяде.

– Урод, – тут же раздался со стороны голос брата.

Но в этот раз я не позволил себя ударить и вовремя пригнулся, его кулак ударился о стену.

– Убью, – вновь закричал он и набросился на меня, в этот раз я не успел отойти и повалился вместе с ним на пол в прихожую.

Едва отбиваясь от него, стараюсь до него достучаться

– Артем, – зову брата.

Но того словно подменили, с новой силой он продолжал наносить удары. Я едва уходил от ударов, не выдержав больше, одним движением скрутил его. Удерживая его рукой за горло, прижимаю к себе.

– Ты сдурел, – еле сдерживая себя, произношу сквозь зубы, продолжая его удерживать.

– Это ты сдурел, братец, – продолжая выкарабкиваться, зло выплюнул он.

– Хватит, – применив силу в голосе, произнес у двери дядя.

Это заставило нас вдвоем повиноваться.

– Ты еще и дядю привез, – выплюнул Артем, приподнимаясь.

– Да что с тобой? – не выдержал я.

Артем промолчал, лишь глянул на меня, с каким-то отвращением покачав головой, и направился в гостиную, чтобы сразу же вернуться с ежедневником в руках.

– На, читай,– практически всучил он мне его, проходя мимо меня, направляясь к двери на выход.

– Стой, – повелительным тоном произнес дядя. – А теперь сели, оба.

Послушно, словно вновь нашкодившие малые, мы присели на диван в гостиной, я продолжаю вертеть в руках ежедневник.

– Читай, – выдал Артем и отвернулся от меня.

Открыв, я моментально замер, вчитываясь в строки, напитанные болью и отчаянием. Мы, идиоты, ее делили, когда она не находила себе места. Сколько мучений и страданий, перелистывая лист за листом, в конце концов я не выдержал и закрыл тетрадь. На это Артем лишь усмехнулся.

– Я не знал, – произнес в оправдание.

– А я вот почему-то не верю, – ответил Артем.

– Твое право.

– Глупцы, – устало произнес дядя, присаживаясь на свободное кресло. – Вы продолжаете делить то, чего нет, и ту, кто скорее всего умрет.

– В смысле? – тут же произнес Артем, разворачиваясь к дяде.

– Я что-то не ясно ответил? – вглядываясь в нас, ответил он. – Как по мне, так я четко и ясно произнес, что пока вы тут выясняете отношения – кому из вас она достанется, девушка может умереть. Но у вас любовь, и для вас это не главное.

– Почему она должна умереть? – спросил Артем.

– Ты внимательно читал ее дневник? – поинтересовался дядя и тут же задал вопрос, глядя на тетрадь в моих руках. – Я ведь верно понял?

Я лишь махнул в знак согласия, он всегда был проницательным, жаль только отказался возглавлять клан. Глядя на сидящего рядом брата, понимаю, кому из нас придется отказаться от своей истинной. Он словно почувствовал на себе мой взгляд, обернувшись, понимаю: он не отступит.

– Никто из вас не отступит, – будто прочел мои мысли дядя. – Вы оба ее избранные.

– Тогда как же? – спросил я.

– Смиритесь, – покачав головой, ответил дядя. – Сейчас вам главное найти девушку и помочь ей.

– Что с ней? – в который раз задал вопрос Артем.

– Вирява она, – ответил дядя. – Древнее могущественное существо, вот только рождаются они редко. Считается, что силой она может сравниться разве что с Богами и бестелесными духами.

– О таком я даже не слышал, – произнес задумчиво Артем.

Пока я пытался вспомнить хоть что-то, дядя продолжил:

– И не услышишь, о таком рода хранят в тайне. Ее отец скорей всего инкуб, а вот мама – ведьма, вот и получилось. Девочке нужна помощь, иначе она погибнет.

Глянув с осторожностью в сторону брата, достал телефон, чтобы набрать Дениса.

– Я так и думал, – тут же произнес Артем.

– Не время, – осек его дядя, и тот тут же поник.

Разговор с Денисом занял пару секунд, тот тут же дал адрес и сказал спешить.

– Ты едешь? – приподнимаясь с дивана, спросил брата.

– Не дождешься, – ответил он, приподнимаясь и направляясь на выход.

– Ты с нами? – спросил у сидящего в кресле родственника.

– Вот там я вам точно не понадоблюсь, – усмехаясь, ответил он.

Понимая, к чему ведет дядя, я согласился, направляясь следом за Артемом, тот уже ждал меня у машины. Молча открыв дверь машины, не дожидаясь приглашения, Артем присел вперед. Он явно, как и я, нервничал, в первую очередь главное спасти Лавру, а потом уже решим наши распри.

Всю дорогу до самого домика мы ехали молча, возле деревянного забора нас встретила машина Дениса: моргнув фарами нам у дома Лавры, он уехал. Прикрыв глаза, я стараюсь сдерживать тревожность и переживания; заглушив мотор, перевожу дыхание.

– Я ее не оставлю, – нарушив молчание, произнес Артем, прежде чем покинуть салон машины

– Я тоже, – ответил вслед брату.

Двадцать третья глава

Двадцать третья глава

Артем

Если он думает, что я откажусь от Лавры, то крупно ошибается. Я не могу себе это позволить, она моя. Возможно я не слышу ее запаха, меня не сводит с ума, как многих, кто встречает на своем пути истинных. Но я уверен – она моя истинная! Я буду бороться до последней своей капли крови, ради нее, ради нас.

Громко хлопнув дверью, не дожидаясь брата, быстрым шагом направился по узкой дорожке к старому деревянному дому.

Мои мысли и чувства, полностью наполнены Лаврой. Как она? Что ей угрожает? И кто такая вирява? Что-то смутно знакомое всплывало в голове, но до конца я не уверен.

– Артем, – нервно позвал меня брат, когда я уже пересек половину двора.

Обернувшись, я удивленно уставился на брата, он находится в полутрансформации: глаза горят ярко-зеленым цветом, крепко сцепив кулаки, он выжидающе смотрит на меня. Непонимающе я смотрю на него, когда мой взгляд падает на растущие у калитки кусты. Нежно-голубые цветки колышет свежий весенний ветерок. Аконит – трава против оборотней, рядом с ним растет с сиреневым соцветием вербена – против вампиров и ярко-желтые соцветия зверобоя-против сильнейших демонов.

«Да здесь знатно защитились», – промелькнула в голове мысль.

– Пройти не можешь, братец? – усмехнувшись, довольным голосом поинтересовался у брата.

Меня в какой-то момент накрыло безудержной радостью, что хоть в чем-то я лучше. Я ликую, что он не может войти. Я первый! Она теперь только моя! Усмехнувшись, с довольной улыбкой я смотрю на брата. Его глаза сверкают изумрудом от злости, ноздри широко раздувались от гнева, тело было напряжено. Я ловлю себя на мысли, что мне доставляет огромное удовольствие видеть его беспомощным. Леонид всегда и во всем первый. Мы с ним с самого детства, будучи братьями, получили разное образование, он – как будущий глава клана, я же как бастард.

Родной отец от меня отказался, дал другое отчество, лишь бы я не претендовал на роль главы клана. Всегда и во всем я был на вторых ролях. И вот сейчас я благодарен вселенной, что я полукровка. Лавра будет принадлежать только мне.

– Обернись, – прорычал мой брат, указывая головой в сторону растений.

Сам того не понимая, усмехаясь, я оборачиваюсь. Взгляд падает на множество белоснежных цветков. Дурманящий, пьянящий, интенсивный, тепло-сладкий аромат вызывает чувство победоностности и уверенности.

– Да здесь не двор, а минное поле для существ, – непроизвольно вырывается у меня сквозь смех.

– Ее мать ведьма, – процедил сквозь зубы Леонид.

– Ну да, ну да, – повторяя произнес я.

Теперь понятно мое желание – жасмин открывает потаенные чувства и эмоции. Перед братом стало стыдно: чтобы между нами не происходило, но он никогда не унижал меня. Наоборот, порой защищал меня перед отцом, даже брал на себя мою провинность. Сейчас между нами встала женщина, обоими нами любимая. Посмотрев на брата, я лишь горько усмехнулся:

«Так пусть победит сильнейший».

Огляделся по сторонам – весь двор засажен разными травами. И спрашивается, как мне помочь ему.

– Здесь все усеяно травой, – тихо произнес я, но в тишине мой голос звучит громко.

– Попробуй вырвать ее, чтобы я мог войти во двор, – процедил брат.

– Хорошо ты придумал, – усмехнулся я, снимая с себя рубашку, чтобы обмотать ею руки.

Трава меня пропустила, но вот в руки просто так вряд ли удастся ее взять. Сделав пару шагов к калитке, меня все же продолжают грызть сомнения и желание быть единственным. Поборов себя, присел на корточки, чтобы с корнем вырвать траву. Вот только тут-то меня и догнало наказание. Она с силой ударила меня по лицу, оставляя жгучую боль и ожог.

Превозмогая боль, рука тянет стебель, листья обжигают руку, оставляя красные шипящие шрамы. Вырвав первый куст, откидываю его в сторону, следующий дался уже легче.

– Спасибо, – произнес брат, ступая на тропинку.

– Пусть сама выберет, – произнес в ответ и, не обращая внимания на брата, двинулся в сторону дома, скидывая на ходу лохмотья с рук.

Царившая в доме тишина и темнота пугает. Переступив порог дома, под скрип деревянных половиц миновал широким шагом прихожую, направляясь в небольшую комнатку: старый стол у окна, железная кровать, пара пожелтевших листов разбросаны на полу. В углу на полу прикованная к кровати лежит она, ее безжизненный взгляд устремлен в потолок, а в свободной руке зажат огрызок простого карандаша.

– Опоздали, – безжизненным голосом прошептал Леонид, прислонившись к двери.

Я ощутил, что моя душа и мое сердце распадаются на множество мелких кусков, я не могу потерять ее сейчас. Я только нашел ее!!! Только обрел!!!