Текст книги "Воздушные шарики (СИ)"

Автор книги: Valdera

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

========== Часть первая. ==========

POV Син

В нашей школьной обители есть некая особь мужского пола, весьма привлекательной наружности. Мой личный источник вдохновения на разного характера действий в моём воображении.

Потягивается, отчего ткань рубашки приподнимается, и я могу видеть ямочки в нижней части его спины. Хочется облить мальчишку бетонным раствором, дать подсохнуть, и заиметь собственного куроса.

– Син?

Я недовольно дёрнулся на голос, оборвавший мои фантазии, но тут же вернул взгляд на прежнее место. Увы, меня ждало разочарование. Прекрасные ямочки скрылись за хлопковой материей, а их хозяин удалился за дверь кабинета.

– Си-и-ин, – меня нагло ткнули пальцем в щеку, и я фыркнул, покосившись на Рю.

– Рю-у-у, – передразнил я одноклассника, со сложенными в трубочку губами протягивая последнюю гласную.

– Си-и-ин, – конец игры. Мальчуган зажмурился и принялся выпихивать меня из-за парты.

До столовой мы дошли молча, и пока Рю расплачивался за сок, я млел от картины, которая стояла перед моими глазами: ямочки, идеальная кожа, ровная дорожка из позвонков; неподвижная статуя в моей комнате, такая неживая, такая ощутимая.

Я прикусил губу и вымученно выдохнул, наблюдая, как ко мне подкатывается Рю. Уточнение, что он именно подкатывается, а не подходит, говорило о двух вещах: во-первых, Рю парнишка просто планетообразный, а во-вторых, ленив настолько, что главной целью его жизни является избегание любых активных телодвижений.

– Держи.

Поймав сок, я начал ковыряться с трубочкой.

– Ты идёшь на выпускной? Вручение аттестатов, громогласное громогласие, туфта туфтешная и прочий сброд и шатание? Ты как-никак звезда этой школы, – парень прошёлся по мне восхищённым взглядом. – Ты не придёшь – никто не придёт.

– Иду, – киваю, чуть улыбаюсь. Действительно, куда это стадо без своего пастыря.

– Как насчёт Орайны? – заговорчески шепчет парень. – Трахнешь её?

О, Орайна. Меня мысленно стошнило от очередного упоминания её имени. Что же все твои разговоры, не объёмная ты туша, к ней только и сводятся? Сам не прочь ей присунуть, как я посмотрю.

Почему-то среди стада, в простонародье именуемого классом, принято считать, что мой член хочет задницу этой барышни – “красавицы” и “умницы” школы. Мысленно я дал себе пощёчину за такие эпитеты в адрес девчонки.

Моё мнение вопреки всеобщему расходилось: в ней я не видел ничего особенного, ни цвет глаз, ни длинные ножки меня не привлекали, да и блеск её волос казался светом уличного фонаря, но никак ни светом солнца, как считал основной мужской контингент.

Почему многие жаждут видеть в ней мою пару – по сей день остаётся нерешённой загадкой для моих мозгов, а Орайне и рада такому положению вещей: ей льстит, что на слуху в пару к ней ставят самого прекрасного, талантливого молодого человека, гордость школы, которую ждёт безоблачное будущее.

Не успел заметить, как пора было двигать домой. По сути, такой поворот событий должен меня расстроить: божественное создание имени меня идёт домой? А как же тусовки, клубы и девочки? – Это легенда. Всего лишь мой образ для тех, кто жрёт с потрохами всё, что я скажу. Жрёт и распространяет новости во всеуслышание, которые обрастают новыми фактами, превращаясь в слухи.

Лишь образ. Независимый. Непоколебимый. Спокойный. Сильный.

Самому становится смешно, насколько же абсурдным это кажется: скромный истинный я и Великий Божественный Король Школы. Боже, Син, ты мог бы стать великим актёром! Приелась мне эта роль. Вздыхаю, поднимаюсь по лестнице, открываю дверь. Встречай, Хоши. Я дома.

– Син, вставай,– приятный родной голос, рука скользнула под одеяло, погладив меня по коленке, ловко пощекотав под косточкой. Я засмеялся, потягиваясь и открывая один глаз:

– Па, мне же щекотно, – сонно протянул я, обнимая отца за шею, увлекая в царство одеяла и подушек.

В отличие от прочих людей я утро обожаю, это самые счастливые часы в моей жизни. Меня будит самый прекрасный человек на свете – отец. Который, кстати, старше меня всего лишь на 16 лет.

Любое утро – самое счастливое время, наше время – я вижу Хоши, все оставшиеся части дня он торчит на работе, но в выходные мы всегда вместе. Кроме того, что сейчас утро, так это утро выходного дня.

Мужчина положил голову на моё плечо, довольно улыбаясь и нарочно начиная пускать слюни.

– Хоши, ты опять пускаешь на меня слюни, – щёлкаю его по носу. – Что за привычка? – я отодвинул двумя руками голову мужчины, которая никак не хотела отклеиваться от моего плеча.

– Хочу и пускаю. Хочу не пускаю, – он сгрёб меня в свой «отцовский захват», из которого шансов выбраться у меня не было, поэтому я повернул голову к нему, расслабился и решил снова поспать.

Он вкусно пахнет своим собственным запахом: домашним, приятным, родным, моим.

Хоши любит меня, делает абсолютно всё, что я пожелаю. Обычно с таким безотказным отцом вырастают очень алчные и эгоистичные дети, вечно кричащие «дай». Настоящий факт обо мне: я не такой – редко прошу о чем-то, обычно мои просьбы это утренние мольбы: “Не уходи на работу, ты снова вернёшься поздно. Останься со мной”.

Единственная моя просьба к нему и единственное, на что каждое утро ответ отрицательный, лёгкая извиняющаяся улыбка, поцелуй в лоб. Отец работает одним из начальников в главном филиале крупной медийной компании. Мои мольбы – скорее утренней ритуал, моя надежда, что он пошлёт всё к черту и продлит наши выходные навечно.

Но он так не сделает.

Хоши… не мой отец. Точнее не так, Хоши – не мой биологический отец.

“Син, когда-то давно я знал одного отличного молодого парня, он был моим лучшим другом. Безбашенный, неуправляемый, смешной, милый мальчишка. И однажды он встретил её: зелёные глаза, тёмные длинные волосы, прекрасная фигура. Через 9 месяцев у них родился младенец, с её глазами и его улыбкой. Они любили друг друга и умерли в один день, как и хотели, сгорев вместе со своим домом дотла. Это был тот день, когда лучший друг этого погибшего мальчика, взял их ребёнка на весь день к себе по счастливому стечению обстоятельств. Этот младенец так и остался в однокомнатной квартире, с убитым от горя другом погибшего. Младенец плакал, просил есть, бабка и пьющая мать парня орали о том, что коли не он сам, они отдадут ребёнка в приют. Когда младенцу исполнился год, они: парень с горящими глазами и свёрток в его руках, сбежали из этого богом забытого места. На могиле лучшего друга и его жены мальчик дал клятву, сквозь собственный крик отчаянья и боли – любить, оберегать, заботиться. У него остался годовалый младенец с температурой под 40 в этот день.

Вот теперь, мой мальчик, ты сидишь передо мной, здоровый и сильный, в хорошей квартире, с доверху набитым холодильником. Я сдержал клятву и буду ей верен до своего последнего часа”.

Лишь однажды Хоши рассказал мне эту историю, до сих пор не ответив ни на один вопрос: где мы жили потом, как парню без образования удалось достичь таких успехов, откуда он брал деньги. У меня была масса вопросов, масса предположений, но все они так и остались всего лишь догадками.

Я старался быть лучшим ради него, показывал себя людям амбициозным, альфа-самцом, лидером, учился на отлично. Всё только для него. Чтобы он мной гордился, чтобы знал – не зря меня взял на руки и сбежал со мной, не зря вырастил, не зря меня так сильно любит. Я готовился поскорее закончить школу, поступить на бюджет в институт и проходить практику в компании под его руководством.

Сейчас я разрушу все слухи обо мне. Но это секрет:

Каждую ночь новая девушка? – Я не имел ни с кем близости, кроме своей руки.

Отшивает самых страшных? – Отшиваю всех, потому что никто меня не достоин и достоин не будет. Только Хоши.

Тусуется на закрытых вечеринках? – Вообще нигде не тусуюсь, не пью, не курю, все свободное от школы время провожу дома, рисуя картины в приятной компании отца, фильмов и вкусной еды.

Питается в лучших кафе и ресторанах страны, пренебрегая обычной едой? – Бред. Дома люблю готовить для отца, а в дорогие рестораны езжу лишь с одной целью – повысить собственное кулинарное мастерство с хорошим знакомым папы, который является шеф-поваром заведения.

Я люблю Хоши. Просто люблю. Не ставя значения слова в рамки “как мужчину”, “как отца”. Это всеобъемлющее чувство. Касательно своей ориентации, наверняка сейчас возникла масса вопросов по этому поводу: я не считаю себя геем, нет. Я ценю человеческую красоту. Чаще всего красоту мужчин. Чаще всего красоту Хоши, всё-таки он самый обворожительный человек на свете, с самыми красивыми шоколадными глазами, чистой, светлой улыбкой. Наверное, я на нём помешан во всех смыслах.

В ближайшем будущем намечалась важная дата – день рождение отца. Мне бы очень хотелось подарить ему что-нибудь особенное. На особенное нужны деньги, было бы комично попроси я у Хоши деньги на его собственный подарок.

Вот тут возникает дилемма: достаточно давно, папа взял с меня клятвенное обещание, что работать я не буду до тех пор, пока не окончу институт, обосновав тем, что работает он, второго работника в нашей семье не нужно.

А я хочу сделать ценный подарок, читал я, что люди его положения имеют дорогие аксессуары: брендовые часы, например, дорогие портфели и прочее.

Я строил коварные планы, шло время, приближался день папиного рождения, а я всё витал в облаках, как он меня на радостях будет таскать на руках, приговаривая, какой же я у него чудесный вырос, как же он счастлив.

За шедший месяц я понял, что денег мне нужно немало. Как обычно среднестатистическому несовершеннолетнему подростку собрать кругленькую сумму? Никак. Как это сделать мне? Запросто. Нужно просто включить Короля.

Я брел по улице недалеко от дома, заглядывая в кафе, иногда интересуясь, не нужен ли там официант. Везде был нужен такой обаятельный и привлекательный я. Мысль о том, что Король во мне может выключится от такого графика: и школе сыграй роль, так ещё и на работе не давала покоя и ставила под угрозу весь мой план.

Так прошло две недели, я хмурился, растягивая взглядом облака за окном кабинета в школе, хмурился и понимал, что нужно хоть раз в своей жизни постараться что-то сделать для человека, который столько сделал для тебя. Собрав всю волю в кулак, я устроился в кафе на полставки официантом.

Работать там было просто для Короля – особи женского пола в восторге, посетителей прибавилось, потому что “в том кафе работает такой симпатичный официант”, но очень сложно для меня настоящего – я хотел пиццу, общество Хоши и пиццу.

– Син, третий столик! – Джо гонял меня третий день, как гончую перед соревнованиями за медаль.

– Бегууу, – проорал я ответ, несясь к третьему столику, хлопая себя по карманам, проверяя на месте ли ручка и блокнот.– Добрый вечер, что будете заказывать?

– Ооо, Син, какие люди, – мне широко улыбнулся одноклассник, из которого я порой желал сделать статую.– Что делаешь тут? Работаешь? Девчат, знакомьтесь, это Син. Гордость нашей школы, – он встал, тряся мою руку, крепко обнимая и хлопая по плечу. – Ещё и работяга, ты смотри, независимый, на всех фронтах поспевает, – от него знатно разило перегаром, я чётко видел заднюю стенку черепа в его глазах.

Вероятно, сказалось моё длительное отсутствие в школе и занятость новой целью.

– Как видишь. Так что будете заказывать? – я убрал руку парня со своего плеча, выжидающе смотря на приветливо заулыбавшихся девушек.

– Да ладно тебе, Син, посиди с нами, вечер на дворе, давай, смотри, какие девчонки! – его руки обняли меня, прижимая к себе, лёгким движением толкнули на диванчики вокруг стола. Девушки захихикали, умоляя остаться. Я нахмурился, стряхивая с пиджака остатки касания чужой руки моего тела.

– У меня работа. Извини.

Парень плюхнулся рядом, повиснув на моей шее. Меня это знатно взбесило, только я поразмыслил над тем, как поделикатнее объяснить, что сейчас я сломаю кому-то прямой нос, подоспел Джо:

– Что случилось? Син? – он посмотрел на меня, скользнув взглядом по руке парня, которая будто прилипла ко мне, сдвинув брови, холодно процедив сквозь зубы:

– Алкоголикам в нашем заведение не место, прошу покинуть заведение, в противном случае я буду вынужден вызвать охрану, – юноша отпихнул мальчишку от меня, хватая меня за шиворот рубашки, поднимая с дивана.

– Чё там завёлся, бородатый? – фыркнул зеленоглазый, закидывая рюкзак на плечо. – Адъё, амиго, – он подмигнул мне, выпроваживаясь с подружками за дверь, ловкие пальцы которых уже успели пихнуть мне несколько бумажек в карман пиджака. Чую, это номера телефонов.

Джо вздохнул, посмотрев на меня:

– Син, ты устал. Уже поздно. Ты все дни на ногах, давай-ка домой двигай,– он похлопал меня по плечу.

– Рабочий день ещё не закончился, и я…

– Мальчик, мне не нужно, что бы ты без сознания свалился от переутомления. Ты хороший работник, столько клиентов мне привёл, я ценю таких. Отпускаю пораньше, иди домой, тебя, наверняка, там ждут.

– Но…

– А я, правда, бородатый? – юноша улыбнулся, смотря на меня.

– Что?– моргнул я. – Нет, щетина тебе к лицу, – я улыбнулся в ответ; поняв, что спорить с Джо бесполезно, я отправился домой.

Джо – юноша лет 27, который помогает отцу с рестораном, добрый, работящий парень, строгий правда, не терпит опозданий, но со мной он очень мил и обходителен, конечно, ведь я его золотая жила.

В хорошем расположении духа я дошёл до дома. Горел свет. Неужели, отец сегодня рано вернулся? Я помчался вверх по лестнице, радостно влетая в квартиру.

– Па! – крикнул я, хлопнув дверью, быстро раздеваясь, прокатившись вдоль коридора, залетел на кухню. – Па?

Мужчина смерил меня, незнакомым до этого момента, тяжёлым, прохладным взглядом. – Отец?

– Мне сегодня звонили из твоей школы, – он сел на стул, смотря на меня. – Сказали, что месяц ты не появлялся в школе. У тебя проблемы? Что происходит?

– Нет, нет, Хоши, я…

– Иди спать, уже поздно. Я, – он закрыл глаза, глубоко вздохнув,– разочарован.

Сегодня впервые морально был растерзан, видя такое непонимании и холод в глазах отца. Он никогда не смотрел на меня так.

Я ведь хотел сделать что-то хорошее для человека, которого люблю, почему так вышло?

Горько усмехнувшись, походив кругами по своей комнате, стало тяжело дышать, и я решил проветриться. Проветрился до своей работы, свет ещё горел – Джо там. Только я хотел дать обратного ходу, как вышел Джо, удивлённо на меня посмотрев.

– Я просто гуляю, – ответил я на немой вопрос начальника.

– Ночью? – он изогнул бровь.

– Ночью, – кивнул я.

Повисло неловкое молчание, пока он закрывал кафе.

– Случилось чего?

– Нет, все хорошо, – на автомате отрапортовал я.

– А глаза отчего красные, – он посмотрел на меня в упор, заставив вернуться к картине льда в глазах отца. Король выключился: чтобы не разреветься из-за такой дурацкой ситуации на глазах у начальства, я посильнее закусил губу, отвернув голову.

– Ты чего, Син? – мне послышалась нотка страха, смешанная с беспокойством в его голосе. Он осторожно положил ладонь мне на шею, слегка прижимая к себе.

– Я отца расстроил, – голос предательски дрогнул, Джо похлопал по плечу.

– Он отец. Поймёт и простит, – как всегда серьёзно ответил парень. – Домой ты не пойдёшь, как я понимаю? Ночевать есть у кого? – я промолчал. – У меня переночуешь тогда, – я дёрнулся, посмотрев на него:

– Что?

– Да не бойся ты, не обижу, – он усмехнулся, толкнув меня легонько в сторону своей машины.

В машине мы ехали молча, юноша не грузил вопросами и не донимал взглядами а-ля «я так волнуюсь за чужую шкуру». Это не могло не радовать. Пригласил в свою квартиру, проведя «маленький экскурс».

Квартира у него была просторная, мне не в новинку, наша квартира с отцом не на много меньше, а вот Джо отметил мою не удивлённость:

– Трудно тебя впечатлить, – я вопросительно изогнул бровь.– Обычно я слышу кучу вопросов и комплиментов насчёт такой квартиры в центре города.

– Вот как, – протянул я. – Квартира, в которой живу я, примерно таких же размеров.

– Всё ясно тогда, – он мне подмигнул, показывая комнату, в которой я сегодня сплю. – У друзей никогда не оставался с ночёвкой? – спросил он, украдкой улыбаясь.

– Нет. У меня нет друзей, Джо,– утрировал я, нахмурившись. Юноша задёрнул шторы, обернувшись, внимательно посмотрев на меня. Я вздохнул:

– А отец думает, что они есть, и я с ними где-то шляюсь, прогуливая школу и ещё много чего нерадостного, наверняка.

– Вот в чем красный цвет свёклы и вопрос сегодняшнего дня, – многозначительно сказал Джо. – Хм, ты сам виноват, Син.

– Чего? – я округлил глаза, посмотрев на парня. Ожидал поддержки, горячих объятий поддержки, но никак не того, что меня сейчас начнут упрекать.

– Работа должна быть совместима с учёбой, а не быть вместо неё.

– Раньше ты как-то был не против, вереща, что я твоя “золотая жила”, – парировал я.

– Раньше я не приглашал тебя у себя переночевать.

Вновь повисло неловкое сухое молчание.

– Син, не обижайся, – он подошёл ко мне, потрепав по волосам. Я дёрнулся, убирая его руку. Негоже, чтобы Короля трогала челядь. Я понимал, что отчасти сам виноват, нужно было поставить отца в известность, придумать что-нибудь, из-за его неосведомлённости, он считает, что я блядствую. Ведь именно это читалось в его глазах, когда он так холодно оповестил меня о своём разочаровании во мне.

На следующий день Джо подвёз меня в школу. Хорошо все-таки иметь репутацию серьёзного и занятого человека: мне простили все мои прогулы, за считанные часы я отработал практику, получив допуск до всех школьных экзаменов.

Под вечер этого же дня я ужасно устал, как ноги держали не понятно.

– Син, 7 столик, давай шевелись! – Джо не больно шлёпнул меня полотенцем по заднице, я поплыл к 7 столику, стараясь держать глаза открытыми.

– Добрый вечер. Я ваш официант на этот вечер. Что будете заказывать?

– Курицу тереяки и жаренный картофель.

– Отличный выбор, – я улыбнулся, сам люблю эту комбинацию блюд. Я поднял глаза на клиента и столкнулся с взглядом отца, в упор смотрящего на меня.

– И что ты тут делаешь? – миндалевидные глаза, сощурились, взгляд на мгновенье задержался на моем бейджике. – Ты дал мне слово. Вот как значит ты относишься к обещаниям данным мне.

– Отец…

Мужчина поднялся из-за стола, одёргивая пиджак.

– Вчера не удосужился даже позвонить,– мужчина и слова не даёт мне вставить, направляясь к выходу.

– Стой! – я прервал его монолог, хватая за руку. Он замолк, моргая, оборачиваясь. – Прекрати, – я дёрнул его в сторону столика, силой заставляя сесть за него, сам садясь напротив. – Успокойся и послушай меня, – я хотел сказать что-то важное, в моём мозгу выстроился отличный краткий монолог, который все бы объяснил, но обида на него взяла вверх, я опустил глаза, нахмурившись:

– Зато я не блядсвую, не колюсь, ни под кого не ложусь, – я посмотрел отцу в глаза. – Ты ведь так вчера думал, да? Так? Так вот нет, я работаю. И если тебе… – закончить язвительную речь я не успел, Хоши потянулся ко мне через стол рукой, закрыв мой рот ладонью.

– Прости, котёнок. Я погорячился. Ты прав. Объясни мне одну вещь: зачем ты пошёл на работу? Тебе нужны деньги? – я снова видел своего отца, он скользнул пальцами по моей щеке, стирая солёную дорожку, тут же одёргивая руку.

– Было бы странно купить тебе подарок на твои же деньги, если бы ты мне их дал по моей просьбе.

– Вот где собака зарыта. Ох, Син. Для меня подарок, что у меня такой сын, как ты. Прости за вчерашнее. Мне стыдно. Я всю ночь места себе не находил. Пойдём домой, – мужчина смотрел мне в глаза, виновато закусив губу. Только сейчас я заметил синяки под глазами.

Краем глаза я приметил Джо, наблюдающего развернувшуюся перед ним драму.

– Хорошо, только отпрошусь у начальства, – поднявшись, неспешно пошёл к смотревшему на меня парню.

– Зарплата за полмесяца. Бери их и уходи. Больше здесь не появляйся. Понял?

– Но, Джо, – я ведь не проработал тут полтора месяца, слишком много, поэтому безуспешно пытался вернуть юноше конверт.

– Твой парень? – пользуясь моим замешательством от вопроса, конверт был запихан, как можно глубже в мой пиджак его рукой. – Покраснел, красавчик, – он хмыкнул, одарив меня улыбкой.

– Это мой отец,– чувствую, как горят мои уши, пытаюсь придать лицу невозмутимый вид.

– Как то не по-отцовски он на тебя смотрит, знаешь ли, – Джо ехидно посмотрел на меня, махнув на прощанье рукой, ретировался.

Я вышел на улицу, смотря на Хоши.

– Ты чего такой красный? Этот гад-начальник гадостей тебе наговорил, да? – отец уже готов рваться в бой, на что указывал гордо вскинутый вверх волевой подбородок и ненавистный взгляд в сторону кафе.

– Не по-отцовски смотришь на меня.

– Что? – Хоши моргнул, округлив глаза.

– Гад-начальник подумал, что мы встречаемся,– улыбаюсь, беру его под руку, веду обескураженного отца в сторону дома. Его лицо прошло полный круг фаз от удивления до смущения, что-то бубня себе под нос про гада-начальника, он заинтересованно любовался пейзажем на противоположной, от меня, стороне улицы.

========== Часть вторая. ==========

POV Син

После того как я вернулся домой и провёл всю ночь в объятиях отца, моё тело и мой мозг поставили меня перед фактом:

Хоши хотелось. Безумно. Неистово.

Хотелось ловить каждое движение, касаться пальцами тела, очерчивая каждую мышцу, откровенно водить пальцами по губам. Из-за своих фантазий я и моя правая рука стали почти неразлучны, я смело мог на ней жениться.

Сперва мои фантазии сводили меня с ума, вгоняли в краску, позже моё воображение рисовало такие картины, что я воздержусь их описывать, а то мы с подругой дней моих стоячих снова воссоединимся в ванной.

Я сузил глаза, жадно скользя вдоль спины Хоши, который суетливо готовил завтрак у плиты.

– А? Син? Доброе утро, – отец обернулся через плечо, улыбнувшись. Видимо, почуял столь пристальный взгляд. Я не шелохнулся, продолжая, не моргая, наблюдать за ним.

– Ты чего замер? Не проснулся ещё?

Усмехнувшись, киваю, машу рукой:

– Утро, отец.

В воздухе ощущаются перемены. У нас что-то изменилось. Оно трескало, слегка искрило, особенно, когда я касался его. Ведь касаться я стал иначе, это уже после, после того, как я смирился со всеми пошлыми мыслями, со всеми фантазиями, с некоторыми даже согласился, ещё больше приукрашивая детали. Я гладил его колени, садясь на них сверху, покрепче обнимал ниже талии, кладя голову на плечо, смотрел, как бьётся пульсирующая вена на его шее, когда из губ непроизвольно вырывается вздох.

Я чувствовал, как напряжением отдаёт каждая мышца в его теле.

Может, я всё придумываю?

Во мне проснулся инстинкт, я чуял запах Хоши, сводивший меня с ума. Руки сами сжимаются в кулаки, непроизвольно; бегло прошёлся взглядом по позвоночнику, потягивая носом запах.

Он пахнет чем-то ещё. Что это за едкий запах волнения, который забивает ноздри, стоит мне игриво укусить за мочку уха или “нечаянно” пройтись коленом между ног. Я чувствую, как он перестаёт дышать, замирая, надеясь отстраниться, всего лишь закрыв глаза.

Свои махинации провожу осторожно. Очень осторожно. Наверное, поэтому ему страшно. Он не понимает, что со мной творится. Кстати, я тоже не понимаю – чем чаще Хоши сам прикасался ко мне, тем дальше уезжала моя крыша. Сейчас она была где-то в Сингапуре, то есть достаточно далеко, чтобы просить её вернуться.

Настал день Х – у папы день рождение. Я ещё более возбуждённый, чем обычно, поднялся с кровати, насвистывая happy birthday dear daddy.

Папы дома не было, у него какая-то важная встреча, как он мне сообщил, вылетая рано утром из квартиры, после которой, как меня клятвенно заверили, сразу домой. Тем временем я собирался за подарочком, хотел же роликс подарить. И себя, как запасной вариант, мало ли, вдруг роликс не понравится. Я весело подмигнул своему отражению в зеркале, находясь в предвкушении сегодняшнего дня.

В отличном расположении духа, я неспешно шёл вдоль улицы. Проходя мимо кафе, в котором работал, чуть улыбнулся, вспоминая Джо. Глянул за огромное стекло, разглядывая парочку ближе всех сидящую ко мне. А там поодаль был собственной персоной Джо. А рядом с ним…

Я затормозил, прилипнув к окну – что там делает отец? Сузив глаза, я неподвижно стоял около большого окна, наблюдая за непринуждённой беседой двух мужчин.

Значит, это и есть твоя важная встреча, Хоши?

Я успел закипеть внутри себя, смотря на улыбающегося отца. Джо скользнул ладонью по руке мужчины, доставая небольшую упаковку, придвинув ближе к нему. Я не слышал, что они там говорили, но видел, как отец смутился, а ещё больше смутился, увидев, что это роликс, его лицо даже приобрело серьёзность, он отодвинул коробку, явно прощаясь с собеседником. Джо поймал его за руку, вставая из-за стола. И вновь оба сидят. Я видел, как этот мудак схватил руку Хоши, судорожно сжимая её в ладонях.

Мои глаза отказывались верить происходящему, мозг взял отпуск и уехал к моей крыше в Сингапур. Я почувствовал, что у меня отняли воздух. Почувствовал, что задыхаюсь.

Отец смущённо улыбнулся, убирая руку, что-то говоря с серьёзным выражением лица.

Его украли у тебя из-под носа. Что же ты, Син, не следишь за своим?

В глаз что-то попало, картинка перестала быть чёткой, я повернулся в противоположную сторону, безвыходно смотря на поток машин, которых несло вдоль шоссе. По-моему, за этим стеклом отец был по-настоящему счастлив. Тело неприятно трясёт, я чувствую сильную физическую усталость и тошноту, делаю пару шагов вперёд, оказываясь совсем близко к проезжей части.

– Ты обдолбанный что ли? – меня резко дёргают за руку, возвращая на шаг назад.

– Чего? – сперва смотрю в лицо молодому парню, после окидываю оценивающим взглядом: рваная футболка и короткие шорты, больше напоминающие ремень, растрёпанные волосы, уложенные гелем, пухлые губы, вызывающий внешний вид.

– Обдобался что ли говорю?

– Руки дешёвой проститутки, – выплюнул я. – Убери, – одним движением стряхиваю их с себя. Мальчишка смотрит на меня, хлопая длинными ресницами, после чего засмеялся:

– Да ладно, я всего лишь танцую стриптиз, – он весело мне подмигнул. Настала очередь мне хлопать ресницами, наблюдая за хихикающим парнем. Встав в пол оборота к кафе, я внимательно всмотрелся в происходящее за стеклом: Хоши и его блядь непринуждённо болтали. Я моргнул, лишь секунду думая о том, сколько времени уже отец трахает Джо.

– Со мной поедешь, – я поднял руку, тормозя такси, увлекая за собой мальчика.

– Куда? – водитель в кепке обернулся, беря тысячную купюру из моих рук.

– Ближайшая гостиница, где не будут задавать лишних вопросов.

– Понял, шеф, – отсалютовав, таксист быстро поехал вдоль дороги.

– Хей, – зашипел мальчик, сильнее вцепившись в мою руку ногтями. – Я никуда не поеду с тобой! – он потряс меня за плечо. Так как никакой реакции не последовало с моей стороны, он скулил всю дорогу до самой гостиницы. Когда мы остановились, я вышел, обходя машину со стороны багажника, открыл мальчику дверь, наклонившись к его уху:

– Плачу наличными. Вылезай.

Надо было это раньше сказать, не капал бы мне на мозг своим нытьём. Деньги решают очень много проблем, затыкают много говорливых ртов, выполняют разные непристойные просьбы.

Нас проводили в неплохой номер, клятвенно заверив, что до утра не побеспокоят.

– Идёшь в душ, потом в кровать, – и когда в моем голосе успели появиться столь властные нотки?

Прошествовав к окну, задумался над тем, насколько меня беспокоит то, что я сейчас собираюсь сделать. Глухая обида стучала по вискам, мысли о связи Хоши с Джо выводи из себя. С трудом сдерживаюсь, чтобы не разбить окно к чёртовой матери.

Почему отец не сказал?

Здравый смысл подсказывал, что надо бы с отцом поговорить об этом и только после делать какие-либо выводы, но я же видел. Я всё видел своими глазами.

– Оригинальный метод знакомства, – было слышно, что мальчишка улыбается, трусит.

– Девственник? – я обернулся, смотря на него.

– Я же сказал, я всего лишь танцую…

– Короче, – прервал его я, чувствуя очередной прилив агрессии.

– Девственник, – светловолосый сглотнул, смотря мне в глаза.

– Чего встал? Живо в душ, – я кивнул на дверь ванной. Парень поспешно ретировался, ничего не ответив.

Я старался ни о чем не думать, это слишком больно. Но по всем законам жанра не думать не получалась, и каждая секунда, проведённая мальчишкой в душе, для меня приравнивалась к истязанию розгами вдоль обнажённой спины.

Парень вышел, придерживая ладонью полотенце на бёдрах, смотря на меня широко открытыми глазами, затаив дыхание, как будто я собираюсь его съесть.

Нет, только покусать, мой дорогой.

Деликатно облизнулся, кладя хрустящие купюры на стеклянный столик:

– Это сейчас, – столько же получишь утром.

Юноша проследил взглядом за моими манипуляциями, медленно делая шаги мне на встречу, смотря прямо в глаза. Держит контакт, значит. Заигрывает? Он убирал ладонь с полотенца, которое тут же оказалось на полу.

Впиваюсь в его губы поцелуем, мальчишка не сопротивлялся, позволяя кусать губы до крови, размазывая тёмные капли по подбородку. Лишь на секунду оторвался от уже припухших губ, чтобы стянуть с себя одежду, кусая его за мочку уха. В голове проносились мысли о первом в моем жизни поцелуе, который был с безымянным стриптизёром. Утопил весь поток противостояния в голове моим действиям в диком озлобленном возбуждении.

Жадно припадаю к изгибу шеи, терзаю зубами светлую бледную кожу, оставляя ярко красные следы, слышу тяжёлое дыханье, плотно прижимаю бёдрами его кругленькую задницу к кровати, потираюсь уже вставшим членом между худых ножек, спускаюсь полу укусами от выпирающих ключ до сосков, накрываю губами один, тут же кусаю, вырывая стон из треснувших пухлых губ.

Провожу подушечками пальцев по внутренней стороне бедра, глажу тыльной стороной ладони, разводя ножки в стороны, смотрю, как грудь вздымается вверх от возбуждения и предвкушения. Подтягиваю к себе за бедра, пристраиваясь к его заднему проходу, проведя пальцами по своему члену, смотрю в его глаза, кусает губы, по-блядски проводит кончиком языка по своим губам, приподнимает бедра, выгибаясь кошкой, трётся о мой член.

Войти в него не получается с первой попытки, мальчишка дёргается, шипит, цепляется за мою шею, видимо, не думал, что так будет больно. Обжигаю ухо горячим дыханием, шепчу ему на ухо, чтобы заткнулся и расслабился. Наконец– то удаётся протиснуться в сжатое колечко мышц, не давая ему привыкнуть, начинаю двигать бёдрами, наращивая темп.

От возбуждения заложило уши, парень сильно кусает меня в шею, бороздит ногтями спину, обнимая меня коленями. Пропустил момент, когда его крики боли, сменились криками наслаждения и слились с моими.