Текст книги "Барин. Повести и рассказы о любви"

Автор книги: Вадим Андреев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Прачка

Уйти подальше от мирских дел можно только далеко в лес или в поле. Сегодня я решил проехать на коне вдоль реки, протекающей через мой лес. Люблю наблюдать медленно текущую воду или стоящую в чистом пруду или озере. В детстве часто любовался «блинчиками» от кидаемых в воду камней. Помню, отец кого-то цитировал:

If someone was to throw such a stone into the water towards you, the stone would go through the air in between hops faster than the waves that it causes are moving through the water. As it gets closer, you will see the waves that are produced by each skip in reverse order. The most recently created ones will get to you first and those from the early skips along the water would come last.

(Если бы кто-то бросил такой камень в воду в вашу сторону, камень прошел бы по воздуху между прыжками быстрее, чем вызванные им волны движутся по воде. По мере приближения вы увидите волны, создаваемые каждым пропуском в обратном порядке. Самые недавно созданные будут доставлены вам первыми, а те, что были созданы на ранних этапах плавания по воде, – последними.)

Местность просто завораживала. Сразу после песчаной отмели начинался глухой густой лиственный лес. Молодой и очень светлый местами. Потом полоса старого леса с буреломами и непроходимыми зарослями. Трудно сказать, почему такое чередование, – возможно после каких-то природных катаклизмов, – например смерча или лесного пожара. Не знаю. Надо окопаться в старых записях в церкви или управляющих… Хотя, кто там мог такие события регистрировать. Да и я навряд ли полезу искать и ворошить старые пыльные бумаги только для того, чтобы узнать, был ли за последнее столетие большой пожар в лесополосе, да еще прошел ли он полосой. Только при таком вот путешествии могли прийти в голову такие мысли…

За поворотом реки я увидел вдалеке помост. Небольшая деревянная площадка в воде у берега реки, пруда и т. п. для полоскания белья, для причала лодок и т. п. над поверхностью реки. Он издавна был местом для полоскания белья всеми жителями ближних деревень. Они группами и поодиночке прямо с этих подмостков выполаскивали белье в реке. Чаще всего, конечно, это были женщины разных возрастов.

Я подъехал на коне и спрыгнул около помоста. Женщина средних лет смотрела на меня из под руки против солнца. Когда она меня узнала, – своего барина, – то просто пала ниц, так и стоя на коленях. Она стирала и полоскала белье прямо на мостку, и оно было разложено вокруг нее на досках. Она улыбалась, глядя на меня снизу вверх.

– Здравствуйте, барин. Я очень рада Вас видеть. Как Ваше здоровье?

Я сел около нее, снял сапоги и поболтал ногами в воде.

– Сядь рядом. Хватит стоять на коленях. Ноги-то поди болят от длительной стирки?

– Нет, барин, на болят, – ответила она, садясь рядом и так же опустив ноги в воду. – Я привычная. Я часто здесь стираю.

– Тебя как зовут-то?

– Акулина.

– Орлица, значит? – улыбнулся я. – А живешь где?

– Живу я неподалеку, в деревне, – и она назвала свою деревню.

– А почему рядом с деревней не стираешь? Это же далеко отсюда мокрое белье носить.

– А мне не тяжело. Просто здесь мало кто из баб бывает, вода чище потому. Да и нет толпы на мостках. Не люблю я, когда много народу толчется рядом.

– А не боишься тут одна?

– А что мне бояться? Бандитов в наших краях нет, а свои меня все знают. А Вас я сразу признала, как подъехали. Мы всем селом когда-то вас приветствовали еще при батюшке Вашем. Я тогда еще девчонкой была.

– А в усадьбе ты не работала разве?

– Нет, мы с моим мужем туда зерно привозили в прошлом году. Там я Вас тоже видела. А Вы с кем-то разговаривали долго, пока мы зерно сдавали Евдокии.

– Дети-то у тебя есть?

– Нет, не дал Бог пока. Мы с мужем и свечки ставили в храме, и молились истово, но пока нет.

– Ладно, ты стирай, а я пока посижу рядом. Не обращай на меня внимание,– просто отдохну.

Женщина опять встала на колени и начала стирать и полоскать свои вещи. Она наклонялась с мостков к воде, выставив вверх ягодицы, прикрытые длинной юбкой. Правда юбку она подоткнула за пояс, и по дней стали видны ее ноги. Я смотрел на ноги и думал, что не обязательно отсутствие детей может быть в ней. Может же быть бесплодным муж, но никто не знает и никогда не узнает об этом. Мужу она не изменяет, а иначе никак не узнать.

Протянутой рукой я погладил по бедру. Акулина вздрогнула и замерла. Прямо над поверхностью воды и замерла. С бельем в реках, которое полоскала.

– Барин, а можно так? – спросила она.

– Со своим барином можно. Это как манна небесная для женщины. Я чужим мужчиной нельзя.

Акулина посмотрела на меня и немного придвинулась ко мне, словно чтобы я не тянулся к ней, если буду снова гладить. Я тоже придвинулся и глубже залез ей под юбку, начав гладить по холодному бедру. Кожа была гладкая, нежная. Хотя у женщин кожа на внутренней поверхности бедра всегда нежная, но в этот момент меня это как-то особенно тронуло.

Женщина положила белье в корзину, но выпрямиться я ей не дал. Тоже встал на колени позади нее и задрал юбку еще выше. Протянул руку дальше между ног и пощупал промежность. Промежность была тоже холодной, как кожа у лягушки, и мокрая, скорее всего от речной воды. Я расстегнул штаны, вынул наружу член и приблизился в ее половым губам. Как-то глубоко она вздохнула, что мне даже стало непонятно, хочет она этого или сожалеет. Не став это уточнять, я надавил головкой члена между ее губ и он вошел спокойно и ровно, как к себе домой. Глубже, глубже, глубже… Акулина так и стояла на коленях, нависнув над водой половиной тела, – только держалась руками за край помоста. И смотрела на меня, точнее на наше отражение в воде.

Достигнув дна ее влагалища, я стал раскачиваться вперед-назад, словно познавая и изучая ее изнутри. И она стала следовать за мной, – точнее за членом. Когда он направлялся в ее направлении, она шла навстречу и насаживалась с небольшим размахом как можно глубже. Когда я вынимал его из нее, то она как-бы тянулась за ним… При этом в ее отражении я видел, что она стала закрывать глаза и улыбаться чему-то своему, – наверно, своим внутренним ощущениям. Да и кожа ее вокруг промежности и на внутренней поверхности бедер стала, как мне показалось, теплее.

Чтобы она не свалилась с помоста, я придерживал ее за таз. В результате свои движения я стал делать более резко,настойчиво, и вот уже не она насаживалась на член, а я стал в силой насаживать ее на себя, притягивая за таз.

Кончил я неожиданно и совершенно не будучи готов к этому. Вдруг взорвался потоком семени внутри нее и этот поток ударил куда-то глубоко-глубоко. «Хорошо бы он помог ей забеременеть!» – подумал я и лег за ее спиной на помост. Некоторое время Акулина сидела так же на коленях,потом поболтала ладошкой по воде, встала.

– Барин разрешит мне уже пойти домой. Я уже закончила стирать, да и барин, вроде бы, тоже закончил свои дела.

– Иди, конечно иди, – я приподнялся на локте. – Приезжай на той неделе в усадьбу, – я помогу тебе забеременеть, да и помолимся вместе. Будут тебе детки, будут…

И она шла.

Я еще некоторое время полежал, потом снова сел на коня и продолжил свой путь…

Постельничная

Посте́льничий (др. – рус. постельникъ – «спальник, смотрящий за спальней») – старинная должность придворного, в обязанности которого входило следить за чистотой, убранством и сохранностью царской постели.

Материал из Википедии – свободной энциклопедии

– Глашка, иди барину постель стели, – на голос Евдокии появилась добротно сделанная молодая девка в свободном сарафане.

– А чо я? Я сегодня… – начала она, но Евдокия шлепнула ее полотенцем по лицу.

– Потому что я так сказала, понятно? Мне так надо, чтобы ты стелила, потому иди и стели.

– А барин где? В спальне?

– А тебе-то что? Тебе постель надо поменять, новую расстелить, аккуратно разгладить и согреть. А когда барин придет спать, то постель должна быть чистая и теплая. Ясно?

– Да ясно, ясно. А как ее греть? – но Евдокия уже не слышала, вышагивая в сторону кухни.

Глаша была из дворовых. Ее забрали в качестве ежегодного «оброка дочерьми» в хозяйскую усадьбу, где она училась всему нужному в жизни. Она знала, что это хорошо, и ей в этом очень повезло, потому что сельские девки, оставшиеся с родителями, никогда не смогут не только увидеть все чудеса в усадьбе, как она. А еще она стала учиться многим полезным в жизни вещам: готовить вкусные блюда, вышивать крестиком и гладью, шить наряды и повседневную одежду, перестирывать вещи так, что к ним возвращалась их родная окраска, а не серая безысходность. Вот и постель она стала учиться стелить совсем недавно, а ей уже доверили сегодня стелить ее барину. Наверно за то, что она на самом деле старалась всё это делать хорошо.

Первым делом она сняла пододеяльник с одеяла и наволочки с подушек, потом стянула на пол простынь. Все собранные постельные принадлежности она сложила в одну из наволочек и приготовила около дверей выносить. Взбила перину и подушки. Потом достала из шкафов чистое белье и застелила так, как ее учили. Отгладила ладошками так, чтобы не было складочек, еще натянула простыню, чтобы была ровненькая и заправила ее под перину. Поверх горы подушек стала стелить большущее шерстяное одеяло, но потеряла равновесие и упала на постель, зарывшись в подушки. Одеяло упало так, что накрыло ее с головой. Она посмеялась-посмеялась и… заснула. Сегодня за день она сильно много работала, потом Евдокия приказала ей сходить в баню, чтобы от нее не смердило, там распарилась в удовольствие, раз уж разрешили, а теперь буквально минутку понежилась под одеялом и заснула.

* * *

Я подошел к кровати и увидел, что из-под одеяла свисают почти до пола женские ножки с задранным сарафаном или юбкой. Интересно-интересно, что сегодня за подарок на ночь мне Евдокия приготовила. Я запер замок на входной двери и заметил, что ножки вздрогнули, когда я захлопнул дверь. Значит лежит и прислушивается. Это хорошо, что слышит, значит готова ко всему.

Медленно подошел к кровати и разделся. Под юбкой хорошо проступали упругие ягодицы, а ножки были видны почти до самого своего основания. Я приблизился ближе и гадал, кто же там сегодня. Но не стал напрягать свой мыслительный аппарат, тем более, что член уже стоял столбом, и встал около ее ног. Взял обеими руками ее за ноги и подтянул ноги к себе с разных сторон от своих бедер. При попытке поднять голову вместе одеялом, огрел неизвестную мне девицу своими штанами и цыкнул:

– А ну не выпускай тепло из постели, а то на конюшне выпорют, – голова опустилась снова на постель и осталась там лежать. Я еще придвинул ее к себе, – промежностью до самого края постели, задрал юбку максимально вверх и стал разглядывать открывшуюся мне картину. Срамная область немного заросла девичьим пушком, губки розовые, бедра гладкие и светлые, мало загоревшие. Я стал щупать ее бедра, – мягкие и теплые, даже горячие. Надо поторопиться, пока не остыли. Потрогал срамные губы, – теплые, но сухие.

Поплевал на ладонь и хорошо смочил член. Знал бы, что так будет, одел бы халат, а там всегда дежурит в кармане баночка с вазелином на все такие случаи жизни. Придвинул девку еще к себе, приставил член к ее щелке и начал вдвигаться в незнакомую еще область. Сначала пошло туго, даже преграду встретила (значит целку Евдокия послала, это приятно), потом после преодоления преграды (девка в тот момент застонала) пошло легче. Ну да так всегда и бывает. Вошел в нее глубоко, немного вынул назад, а потом, словно с разбега, вошел на всю длину члена. Девка вздрогнула, опять коротко застонала и затихла.

Удачно получилось. Ее щелка плотно облегала член и, хотя и была почти сухая, все равно массаж о ее стенки были приятными.

* * *

Проснулась она от стука закрываемой и запираемой двери в барскую спальню. Замерла испуганно, постаралась почти не дышать, чтобы ее не заметили, что она была так не ловка, что упала в хозяйскую постель. Не учла только то, что ноги-то ее свисали с кровати аккурат напротив входной двери. Ну да, может быть, пронесет?

Барин подошел к кровати… Господи! ГОС-ПО-ДИ!!! Сделай так, чтобы он меня не заметил и лег спать с другой стороны. А я тихонько или уползу из комнаты, или спрячусь до завтра под кроватью.

Глаша почувствовала, как барин стал двигать ее ноги по кровати, и поняла, что не пронесло. Когда она хотела поднять голову и попросить прощение, что упала на кровать и испугалась его, то он ударил ее какой-то тряпкой и проревел:

– А ну не выпускай тепло из постели, а то на конюшне выпорют, – а быть выпоротой ей очень не хотелось. Потом барин сдвинул ее еще больше в краю кровати и вдруг… протаранил ее щелку, которую она сегодня так заботливо мыла.

Глаша пискнула и опять затихла, – побоялась конюшни.

Потом барин выдвинул свою «штуку» почти совсем, и она только вздохнула с облегчением, но он тут же словно черенком лопаты снова проткнул ее нутро и начала двигаться там внутри, как тот кобель в сучке, которых Глаша наблюдала на улице. Она снова пискнула и замерла. Потому что где-то глубоко внутри у нее стало появляться какое-то тепло, которое сначала согрело ее проткнутую щелку, потом стало подниматься выше и расходиться в разные стороны от нее. Вот уже стало тепло рукам и свешенным ногам, потом стало бросать в жар и она немного откинула одеяло.

* * *

– Что, жарко стало? – усмехнулся я и откинул одеяло совсем. – А ну раздевайся совсем, – приказал он и вынул свою «штуку» из Глаши. Та быстренько, путаясь в завязках и пуговицах, стала стягивать с себя платье, но забыла расстегнуть верхние пуговицы и всё одеяние застряло у нее на шее, закрыв голову.

– Замри! – приказал я и она замерла. – А теперь ползи по кровати вперед до самых подушек.

Глаша поползла до подушек, пока не уперлась в них головой.

– Стой! Лежи! – приказал я и залез с ногами на постель, встал над ней и сел на ее верхом около ее срамной области. Вся ее промежность была хорошо видна между широко раздвинутыми ногами, потому ничего не стоило снова вернуть член на его положенное место, – в дамочку. Я ее пока не признал, но нутро ее мне пока понравилось. Ну и ладно, потом признаю. И воткнулся опять на всю длину. В этот раз она не стонала. Я толкнул ее всем тазом со всей силы и начал толкать быстро-быстро. Но что-то мне мешало. Подложил ей под таз самые большие подушки, а девка со своим платьем на голове мне даже помогала, Получилась такая гора из подушек, что она стала лежать не сто кл с приподнятым тазом, но как бы перегнутая пополам в этой области с высоко лежащим и задранным к потолку задом. Войдя в не снова, я понял, что так будет еще лучше и удовлетворенно стал ее просто долбить с большой скоростью.

* * *

Жар внутри неимоверно усилился, когда его «штучка» стала, словно двуручная пила двигаться у ее внутри вперед-назад, вперед-назад. То ли штука разогревала ее, то ли сама она разогревалась… Штука стала утолщаться и утолщаться, а потом вдруг что-то стрельнуло у нее в глубине и всё тело обмякло и стало словно ей самой не принадлежать. Глаша раскидала руки в разные стороны, словно обнимала ту кучу подушек, на которой лежала.

* * *

Во как раскидалась, – подумал я и лег рядом. Слава тому мастеру и моим правильным мыслям, что спальное ложе должно быть широким и длинным. Хоть на три, хоть на пять человек. Место для игрищ, если понадобится, должно быть просторным. Вот и ЭТА раскидалась на пол кровати. Если бы кровать была меньше, то и мне не хватило бы места. А вообще-то, чего она раскидалась? Оргазм, что ли, схватила с первого раза?

– Снимай свою одежку, поправляй подушки и укрывай нас. Да поживее! А то замерзну и всыплю плетей прямо здесь.

Вот теперь я ее узнал, когда она стянула окончательно с себя платье. Глаша. Прибыла с последним оброком из дальней деревеньки и была пригожая собой и смышленая в учебе. Грудки стояли в разные стороны, ягодицы не свисали и не загораживали вход в срамную область. Лицом мила.

Словом, молодец Евдокия, надо ей немного денег в награду дать для дочки. Пусть порадует ее.

– Тебя же Глаша звать? – спросил я ее, пока она меня старательно укрывала одеялом. – Чего ж ты, Глаша, сама-то меня греть на залезаешь, а всё вокруг бегаешь по кровати? А ну быстро залезай под одеяло. Тебе Евдокия не говорила, что должна греть мне постель?

– Го-во-ри-ла. Да я стесняюся… – протянула она. Но я шикнул на нее и она быстро залезла под под огромное одеяло и легла в сторонке.

Глядя на то, что тепла я не дождусь, то просто притянул ее за руку и прижал к себе. Показал, как обнять меня руками и ногами, чтобы мне было тепло и приятно. Попутно проверил, на месте ли ее груди и писька. Погладил их… Груди меня особенно привлекли и я начал играться с ними. Приятные это штучки, женские груди. Почти независимо от размера и формы, они умеют так заводить мужиков. Помял-помял из – и начал снова «заводиться». Положил ее ладони к себе на член, – пусть греет и за одно учится всему, чему ее Евдокия явно не успела научить.

В руках Глаши член стал расти быстро-быстро, хотя она замерла и почти не дышала, не то что массажировать член. Ну да ладно, научится еще. А пока я залез под одеяло, уложил ее на спину, приподнял ее ноги и согнул их в коленях, раздвинул максимально широко. Когда я лег между ее ног, то почувствовал, как она вся сжалась и напряглась. Ничего-ничего, пусть привыкает, – и вошел в нее. Благо, внутри было влажно и скользко.

Я не стал ее мучить долгими трениями по только что проткнутой целке, а быстренько кончил, отвалился на спину и заснул. Проснулся уже утром. А что? Спешить мне никуда не надо, грелка рядом лежит, обняла и притаилась.

– Что? Еще хочешь? – и она кивнула. – А ТАМ не болит?

– Почти нет, спасибо, барин, – ух ты, разговорилась. Значит, надо ставить раком и продолжать обучение, пока у меня стоит.

Я поставил ее сначала на колени, потом показал, как надо согнуться в пояснице.

– Как собачки? – вдруг спросила она.

Я расхохотался, подтвердил и стал ее снова буравить. Удобно так стоять на коленях позади нее и притягивать к себе за картинно нарисованные бедра. А сам в этот же момент стараться ударить членом что-то твердое у нее глубоко в щелке. До ударялся до того, что опять быстро и бурно кончил.

И почувствовал чувство голода и желание сходить в туалет.

– Всё, ты прошла первое испытание. Я беру тебя на испытательный срок постельничной. Поняла? – та замотала головой из стороны в сторону. – Ладно, скажешь Евдокии, пусть тебя всему научит. Но с вечера ты должна… Впрочем, одевайся и иди к Евдокии. И скажи по дороге, пусть завтрак мне подают в гостиную. Что я скоро приду.

Она ушла, а я сходил в туалет и залез под душ.

Ночь оставила хорошую пустоту в «нижнем этаже» и хорошо отдохнувшие тело и голову.

Так, чем займемся сегодня?..

Горничная

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Назад к карточке книги "Барин. Повести и рассказы о любви"