Текст книги "Пустой Горизонт"

Автор книги: User

Соавторы: Иоланда Олсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава 4

Ночь тянулась ужасно долго, большую часть которой я старалась не срываться на клиентов-джентльменов, изо всех сил сохраняя заинтересованную улыбку и услужливое поведение, хотя знала, что произойдет всего через несколько часов.

Я бы накормила зверя, который сидел во мне, и смогла бы двигаться дальше. Или, может быть, мне не придется уезжать, потому что мои пристрастия умрут вместе с Оуэном. Я не знала, но страстно желала узнать это.

«Держись, Вторник. Скоро ты сможешь вывести Бурю (прим.: прозвище героини, Темпест, с англ. означает «буря, шторм») на поверхность», – подумала я, наскоро вытирая барную стойку.

– Осторожно, или мне придется ее заменить, – сказал Оуэн, неожиданно появляясь рядом со мной.

Улыбнувшись, я бросила в него грязную тряпку. Если бы это зависело от меня, он бы закрыл двери на ночь и разрешил девушкам отдохнуть, но это был его бизнес, и так он зарабатывал деньги.

– Извини, я просто взволнована, – честно ответила я.

– Я тоже, – признался он, проходя мимо меня и улыбаясь.

Я наблюдала, как он, начав считать деньги в кассе, приподнял бровь. Никогда не видела, чтобы он делал это, когда заведение было еще открыто.

– Я чувствую на себе твой взгляд. Мы закрылись десять минут назад, Вторник, – сказал он со смехом, продолжая считать.

Закончив убирать остальную часть бара, собирая бутылки и выбрасывая их в контейнер, который был для них предназначен, я сказала Оуэну, что встречусь с ним на улице и что он может проводить меня домой. Почувствовав пронизывающий меня заряд чистого возбуждения от осознания того, что скоро буду кормить монстра, я слегка задрожала. Пробежав в заднюю часть заведения мимо всех полуголых девиц, которые надевали свою обычную одежду, я нашла свой маленький боковой офис, в котором была моя сумочка, и пока я рылась в ней в поисках ключей, задавалась вопросом, как долго смогу сохранять ему жизнь. Мне было интересно, будет ли это так же легко, как в случае с моей последней жертвой, или он окажется для меня таким же вызовом, как Райли для Джекстона.

Мои пальцы коснулись прохладной длинной трубки, и я вытащила ее, внимательно осматривая. Я так давно его не использовала, что задавалась вопросом, не испортился ли находящийся внутри шприца транквилизатор. Сняв колпачок, я слегка нажала на поршень. Из кончика иглы брызнула прозрачная жидкость, и я почувствовала внезапный прилив эйфории. Джекс однажды признался мне, что именно его он использовал на Райли и что этот препарат лучше всего подходит для похищений. Я быстро закрыла шприц колпачком, все еще не зная, жизнеспособен ли «Ксилазин». Мне также нужно было помнить, что его нельзя передозировать, иначе я могу убить, так как это был транквилизатор для животных.

«Думаю, мне просто придется рискнуть» – подумала я, пожав плечами, и осторожно вернула шприц обратно в сумочку, спрятав его в отделение на молнии. Я должна была быть уверена, что не уроню его и не разобью.

Дрожащими руками я сунула сумочку подмышку и, выйдя, надежно закрыла дверь. Не успела я обернуться, как наткнулась на Оуэна, который, очевидно, ждал меня возле офиса.

– Черт, – пробормотала я, когда моя сумочка упала на пол.

– Прости, – сказал он со смехом. – Не хотел тебя напугать, я просто пришел посмотреть, все ли с тобой в порядке. Похоже, ты не торопишься.

– Я в порядке, – ответила.

Потянулась за сумочкой, и осторожно сжала ее стенки, чтобы ощупать. Не отметив сырости, я вздохнула с облегчением. Уцелевший шприц дал мне полную уверенность в том, что Оуэн станет моей следующей жертвой.

– Итак, ты поедешь со мной, верно? – спросила я, шагая по коридору. Идя на шаг позади меня, он кивнул.

– Я рад, что ты решила дать мне шанс, – сказал он с улыбкой.

«Я тоже», – мрачно подумала я.

Чтобы добраться от работы до места, которое я теперь называла своим домом, невинном, на первый взгляд, потребовалось всего двадцать минут. Под домом скрывалась моя личная Комната Одиночества. Я обустроила ее с тех пор, как переехала, и, хотя не была такой роскошной, как у Джекстона, она была моей и могла удовлетворить мои потребности на сегодняшний вечер.

– Ты в порядке, Вторник? Ты кажешься немного... настороженной, – сказал он, как только мы вышли наружу, и запер входную дверь.

– Я в порядке, – снова сказала я.

Сунув ключи от своего клуба в карман, он скрестил руки на груди. Я чувствовала на себе его взгляд, хотя была занята изучением своих ногтей. Очевидно, он пытался решить, будет ли поехать со мной хорошей идеей. Было еще более очевидно, что мне придется сделать ему инъекцию прямо здесь, а потом тащить его к своей машине.

– Хм. Я просто хочу убедиться, что ты по-прежнему не против, что я поеду, вот и все. Я имею в виду, что обычно ты говоришь мне что-нибудь в течение своей смены, но мы никогда раньше не тусовались, – сказал он, пожав плечами, когда мы, наконец, двинулись к парковке.

Я покосилась на него и улыбнулась. Ничего слишком сердитого, зловещего или немногословного. Я хотела, чтобы Оуэн поверил, будто мы собираемся потусоваться. Что это будет обычная ночь, которая приведет к сексу, разрушит наши рабочие отношения и закончится тем, что меня трахнут на барной стойке в закрытом клубе. Это было то, чего он хотел, и мужчина должен был в это поверить.

 – Где ты припарковался? – неуклюже спросила я.

Я знала, что его машина стоит рядом с моей, но в этот момент мне нужно было сказать что-то, чтобы хотя бы отдаленно напоминать человека.

Оуэн приподнял бровь и усмехнулся, проходя мимо моей машины к своей:

 – Прямо здесь. Эй, Вторник, подойди сюда на секундочку.

Нетерпеливо вздохнув, я подошла к нему, стоящему рядом с водительской дверью своего черного гладкого пикапа «Holden Colorado». Он улыбался, прислонившись к окну и засунув руки в карманы, глядя на меня, как на нервного маленького мальчика.

 – Ну, теперь то что? – с любопытством спросила я.

 – Это, – прошептал он.

Последовала серебряная вспышка и серия быстрых движений. К тому времени, когда я, наконец, снова поняла, что со мной происходит, он мягко надавил на поршень, и мой мир начал переходить от прекрасного ночного неба к кошмарной тьме.

Через несколько дней я проснулась. Моя голова пульсировала. Неуверенно приложив руку ко лбу, я неровно вздохнула. Что, черт возьми, со мной случилось? Я не могла ничего вспомнить и ослепляющая головная боль, с которой я пыталась бороться, никак не помогала. Быстро моргнув несколько раз в попытке избавиться от нечеткости, я могла поклясться, что слышу голоса. Я попыталась перевести себя в сидячее положение, но что-то сдерживало мое левое запястье, из-за чего мне было почти невозможно сесть.

«Наверное, я сломала его, когда вышла из клуба», — подумала я с внутренним стоном. Я снова в больнице с очередной травмой.

Вздохнув, я заставила себя открыть глаза.

Высокий потолок комнаты, в которой я находилась, был белым и знакомым. Услышав приглушенные звуки, я поняла, что они исходят из телевизора, стоящего где-то в комнате, относительно недалеко от меня. Повернув голову влево, я увидела большой плоский экран, на котором шел рекламный ролик, и нахмурилась. Где я, черт возьми? Послышались спокойные шаги, направляющиеся ко мне, и я быстро повернула голову, чтобы посмотреть, кто входит в комнату.

Моя кровь превратилась в лед, весь воздух словно вышибли из моих легких, и я быстро закрыла в страхе глаза.

– Проснулась наконец-то? – спросил он со смешком, усаживаясь на свое обычное место, подлокотник дивана, с тарелкой хлопьев.

Я не могла поверить в это.

Джекстон вернул меня.

Глава 5

Открыв рот, я закричала так громко, как только могла. Он засмеялся и немного увеличил громкость телевизора.

– К настоящему времени ты должна уже знать, что это не работает, – сказал он, опуская ложку в миску.

Если я выберусь отсюда, Бог свидетель, и запихну эту миску в его гребаное горло.

Я перестала кричать и снова попыталась сесть, но на этот раз он поставил свою миску, подошел ко мне и привязал мое правое запястье к столу, на котором я лежала. Предположила, что это был журнальный столик, но почему здесь? Почему я была в его гостиной, а не в Комнате Одиночества?

– Перестань кричать, Вторник. У меня от твоего крика разболелась голова, – мягко сказал он, возвращаясь на свое место на диване.

Повернувшись к нему лицом, я заметила, что теперь он сидит на подушках, а не на подлокотнике, согнув одну ногу и глядя на меня.

– Как давно это было? Дни? Месяцы? Я действительно не могу вспомнить. У меня нет представления о времени, когда мы вместе.

Я была в бешенстве в этот момент. Никогда в истории, будучи его личной куклой для пыток, он не называл меня Вторником. Всегда только Райли или Темпест, но не Вторник. Я изо всех сил потянула за ограничители, но они не поддались. Обычно вы никогда не должны сопротивляться человеку, от которого пытаетесь сбежать, но мне было все равно. Джекстон Уитлок не был человеком. Он был чертовым монстром, который, скорее всего, собирался использовать меня, прежде чем бросить в Тасманово море за то, что я сбежала в первый раз.

«Не сопротивляйся. Будь послушной. Маскируй боль».

Это были слова Райли, которые она сказала мне, когда мы были в Комнате Одиночества. Она знала, что умрет, но она также сказала мне, что была уверена, что я буду жить, если буду следовать этим трем простым правилам.

– Я не уверена, – наконец, ответила я.

Решила, что попробую поступить так, как она говорила, и посмотрю, смогу ли я снова выбраться из этого.

– Где Оуэн? – неожиданно спросила я.

– Ушел.

«Куда ушел, больной ты человек?» – хотелось мне закричать.

– Хм, он вернется? У меня есть кое-что, что я хотела бы ему отдать, – сказала я, устраиваясь на столе поудобнее.

Джекс усмехнулся, но ничего не ответил.

– Ты знаешь Оуэна? – с любопытством спросила я.

– Да.

– Откуда? – давила я.

– Нас тренировали одни и те же два человека. Почти в одно и то же время. Ему было безопаснее выйти в общество и функционировать как нормальный человек, тогда как я считаю себя непригодным для этого. Вот почему я почти не выхожу из этого дома. Вот почему я очень хорошо и быстро делаю то, что делаю.

Я внимательно посмотрела на него. Он казался расслабленным, как любое опасное животное перед прыжком, и я должна была думать быстро. Каким-то образом мне нужно было убедить его снять эти ограничители, но на данный момент нужно было заставить его со мной разговаривать, пока я не придумала план.

– Это как академия? – с любопытством спросила я.

Он запрокинул голову и рассмеялся. Это был первый искренний, приятный смех, который я когда-либо слышала от Джекса, и на мгновение меня это поразило. Я почти увидела человека в монстре. Почти.

– Нет, – ответил он, когда его смех утих. – Точно нет.

– Тогда что же заставило вас двоих стать такими? – осторожно спросила я.

Я увидела, как словно по щелчку пальцев его лицо покинуло веселье, а из его глаз исчез свет. Я наблюдала, как он, уронив ногу с дивана, встал, сердито схватил свою любимую миску с любимыми хлопьями и вышел из комнаты. Несколько мгновений спустя я услышала его гневный крик, за которым последовал звук разбиваемой посуды, и в этот момент я поняла, что задала не тот гребаный вопрос.

Сделала несколько прерывистых вдохов, когда услышала, как он открывает ящики на своей роскошной кухне. Открывает. Захлопывает. Открывает. Захлопывает. Это выглядело так, будто он насмехался надо мной. Наконец, я услышала его быстрые возвращающиеся шаги и вытянула шею изо всех сил, чтобы увидеть его. Как только я его увидела, то закрыла глаза и сделала то, чего не делала уже очень давно. Я заплакала.

– Открой глаза, Райли, – прошептал он.

– Я не Райли, Джекстон! – завопила я. – Я Вторник, помнишь? Пожалуйста, вспомни!

Я чувствовала его присутствие, когда он стоял надо мной, крепко сжимая в руке длинный широкий кухонный нож, который стал причиной моих слез и кончик которого сейчас, вероятно, указывал на мое сердце, но я отказывалась смотреть.

– Посмотри на меня, или я перережу твое гребаное горло, – опасно прошептал он.

Мои глаза распахнулись. Если он ставил мне ультиматум, то, скорее всего, он еще не собирался меня убивать. Повернув к нему голову, я некоторое время смотрела на лезвие, прежде чем взглянуть в его глаза. Красивые карие глаза, лишенные света и полные диких намерений.

– Хочешь узнать, что сделало меня таким, какой я есть? Хочешь узнать мою историю? – тихо спросил он.

Я кивнула. Чем дольше я заставлю его говорить, как изначально планировала, тем больше шансов, что он опустит нож. Джекстон быстро разрезал лезвием ножа мои ограничители, а затем грубо усадил меня на столе. Вытерев своей рубашкой скатывающиеся по щекам слезы, я осталась сидеть на месте. Я не доверяла ему достаточно, чтобы двигаться больше, чем я это уже сделала.

– Все началось с моей матери, – сказал он, начиная расхаживать передо мной взад и вперед, скрестив за спиной руки с крепко зажатым в них ножом. – Ее звали Сорроу (прим.: с англ. «печаль, скорбь»). По-моему, это вполне подходящее ей имя, если учесть, что я был одной из вещей, которые у нее были, но которую она не хотела. Видишь ли, она была из очень богатой семьи, но не знала, как с этим справиться. В раннем возрасте она увлеклась наркотиками и сексом. Ей потребовались годы, чтобы завязать, и когда она, наконец, это сделала, ее изнасиловал один из бывших друзей-наркоманов. Однако я никогда не знал ее любви. Как только я родился, она сразу же отдала меня. Она даже не дала мне ни одного гребаного шанса. Я не просил об этом, Райли! Не просил быть продуктом изнасилования, но я чертовски уверен, что заслужил любовь своей матери! – крикнул он, метнув нож через всю комнату.

Я вздрогнула, но, крепко вцепившись руками в колени, продолжила слушать. Джекстон, опасно близкий к слезам, мельком взглянул на меня, и снова упав на диван, он закрыл лицо руками и продолжил свой рассказ.

– Итак, я прожил с приемными родителями пятнадцать лет. Они были абсолютно потрясающими, но я никогда не верил, что был их сыном. Что-то внутри меня говорило, что это не так, понимаешь? Примерно в это же время я решил найти своих биологических родителей. Я просто хотел с ними встретиться, посмотреть, на кого я похож, спросить, почему я был недостаточно хорош, чтобы оставаться с ними. Как ты, наверное, догадалась, я так и не нашел своего отца, но получил зацепку по Сорроу. Мои приемные родители помогли мне найти ее имя и информацию по ней.

Джекс замолчал и убрал руки от лица. Слез, которые, как я была уверена, он пролил из-за этих нескольких незабываемых моментов, не было видно. Ни единой влажной дорожки, ни покрасневших глаз. Прислонившись к спинке дивана, он с помощью пульта дистанционного управления выключил телевизор, а затем, устремив взгляд в потолок, продолжил свой рассказ.

– Мне так и не удалось с ней поговорить. Я связался с ней за неделю до того, как меня похитили мои наставники, и спросил, встретится ли она со мной. Она согласилась, и мы назначили дату. Она так и не пришла. Или, может быть, она это сделала, но, когда увидела меня, я напомнил ей своего отца, и женщина убежала, не знаю. Но из-за того, что она избегала меня, в тот день я напился и оказался в руках двух самых коварных людей, которых когда-либо встречал. Они не сразу меня оставили у себя. Они хотели сначала узнать, смогу ли я соблюдать их строгое правило молчания, и я сдержал свое обещание, Райли. Я никому не сказал ни слова о том, что они со мной сделали. Они подготавливали меня три года. И каждый день мне все больше нравилось то, чем я становился. Я понял, что нуждаюсь в монстре, жаждая того, ради чего меня растили. Я понимаю, почему они выбрали меня. Я был легкой мишенью как пьяный пятнадцатилетний мальчишка, убитый горем из-за того, что его мать отвергла его во второй раз. В общем, когда мне исполнилось восемнадцать, я принял их предложение жить с ними и наблюдать за тем, что они делают с другими, пока не подойдет моя очередь. В конце концов, женщина умерла, но пожилой мужчина остался со мной. Он показал мне, как использовать свой гнев против матери и потребность причинять боль в успокаивающем ключе. Звучит ужасно, не правда ли? Но для меня это было своего рода психологическим упражнением. И до сих пор им остается. Что-то, что я делаю в качестве психологической разгрузки всякий раз, когда чувствую необходимость снова найти Сорроу. Я почти уверен, что никогда не увижу ее до конца своей жизни, но думаю, что вместо того, чтобы убить ее, сейчас я бы поговорил с ней. Я не уверен в этом до конца, но мне хотелось бы так думать. И это история Джекстона Уитлока. Я ответил на твой вопрос?

Я кивнула, не зная, смотрит он на меня или нет. У меня не было слов для того, что он только что сказал мне, и, честно говоря, я была в ужасе, что снова могу сказать что-то не то, и это заставит его снова сойти с ума.

– Знаешь, что тебе нужно прямо сейчас? – спросил он, подаваясь вперед.

Я медленно подняла глаза, чтобы посмотреть на него. Ничего из того, что он сказал бы мне сейчас, не было бы хорошим или обоснованным, но я все равно позволила ему это сказать.

– Пойдем со мной, – сказал он, вставая и протягивая мне руку.

Я без колебаний взяла ее и позволила ему помочь мне встать со стола, хотя все внутри меня кричало не идти с ним. Думаю, сжав мою руку, он почувствовал, как все мое тело задрожало, потому что снова усмехнулся.

– Я не причиню тебе вреда, Пурпурка. Не сегодня, – сказал он, нежно сжав мою ладонь.

Взглянула на него и позволила ему вывести себя из гостиной. Он называл меня Пурпурой, когда начинал понимать, что я не Райли. Когда он снова успокоиться, то станет называть меня Темпест.

– Завтра? – спросила я, как испуганный ребенок.

Он просто улыбнулся мне, пока мы шли к главной лестнице. Когда мы поднялись на площадку, он отпустил мою руку и жестом велел идти впереди него. Для меня стало очевидно, что он думал, будто мне нужно, чтобы он снова навязал мне себя.

Высоко подняв голову, я поднялась на его этаж, вспоминая мудрые слова Райли – не сопротивляйся. Так работало с Джекстоном: чем меньше вы ему сопротивлялись, тем меньше вам было больно. Не то чтобы он был нежным, но борьба с ним только привела бы к появлению дикого зверя. С ее первым и основным правилом в своей голове я послушно подошла к двери его спальни и стала ждать разрешения ее открыть.

– Что ты делаешь? – с любопытством спросил он.

Обернувшись, я увидела, что он остановился возле двери чуть дальше своей комнаты. Прислонившись к ней и скрестив на груди руки, он весело на меня смотрел.

– Это то, чего ты хочешь, Пурпура? Я, конечно, могу удовлетворить это желание, если оно у тебя есть, но собирался позволить тебе остаться в этой комнате, – сказал он, постукивая по двери, – до конца дня и на ночь. Я подумал, что больше всего тебе сейчас понадобится отдых.

– Спасибо, – сказала я.

Быстро подходя к нему, я взялась за дверную ручку. Джекс положил свою руку поверх моей и крепко ее сжал.

– Только до утра, – прошептал он мне на ухо, наклонившись, прежде чем отпустить мою руку. – Завтра я снова должен буду тебя сломать.

Глава 6

Можно было с уверенностью сказать, что той ночью я не спала. Осознания того, что мне снова придется пройти через жестокое надругательство, которое Джекстон называл тренировкой, было достаточно, чтобы мне захотелось выпрыгнуть из окна. Однако я не была трусихой, не говоря уже о том, что была уверена, что окно заперто на код, и, вероятно, в комнате где-то была камера, наблюдающая за каждым моим движением.

Я знала, что Джекстон невероятно умен, но это не остановило меня от поисков выхода из комнаты. Как я и предполагала, окна были закодированы, а дверь открывалась только снаружи. Я потратила добрый час, проверяя каждый угол, каждую поверхность комнаты на наличие камер, но не нашла ни одной. Я также знала, что то, что я не могла видеть камеру, не означало, что ее не было, поэтому вернулась к кровати королевского размера и легла на пастельно-фиолетовое одеяло. Перекатившись на правый бок, я уставилась на темно-фиолетового плюшевого медведя, который сидел за будильником.

«Странно», – подумала я, нахмурившись. Я села и внимательно огляделась, замечая все фиолетовые акценты в комнате. Как будто он знал, что снова найдет меня.

Я упала на спину и уставилась в потолок прямо над собой. Именно тогда я увидела мигающий красный огонек размером с булавочную головку. Нашла тебя, сучка. Быстро поднявшись, я потянулась к скрытой камере. Проблема заключалась в том, что я была слишком низкой, чтобы дотянуться до нее, поэтому, когда я подпрыгнула несколько раз на кровать, мои пальцы только задели потолок.

– Почему бы тебе просто не убить меня и не покончить с этим? – крикнула я в камеру.

Сердито рухнув на кровать, словно избалованный ребенок, который не добился своего, я услышала, как открылась дверь его спальни. Повернув голову набок, я услышала, как его шаги, тихим эхом раздававшиеся по коридору, остановились перед моей дверью. Раздалось мягкое постукивание, будто он спрашивал у меня разрешения войти в комнату, а затем я услышала звук клавиатуры, когда он набрал код и толкнул дверь.

Дверь медленно открылась? и Джекс, заглянув внутрь, осмотрел комнату. Увидев, что я сижу на кровати, он вошел и закрыл за собой дверь. Я не могла не оценить снова его физическую форму, когда он стоял там в свободных хлопковых шортах, демонстрирующих его сильные ноги и майке, обтягивающей его торс. Этот человек мог быть совершенно ненормальным, но вид у него был невероятный.

– Могу я присесть рядом с тобой? – мягко спросил он, приближаясь ко мне.

Часть меня хотела сказать ему «нет», ударить его будильником и убежать, но я знала, что мне некуда идти. Поэтому вместо этого я кивнула и отодвинулась как можно дальше к краю кровати, стараясь не упасть с нее.

– Ты просила меня прийти сюда и убить тебя, поэтому я пришел спросить, как ты хочешь умереть, – сказал он, потирая затылок. – Я больше не буду хранить то, что не хочет быть сохраненным.

Я посмотрела на свои руки. Хотела сказать ему, чтобы он просто сделал это. Не хотела, чтобы меня больше использовали. Жить в постоянном страхе и боли. Но потом у меня возникла мысль, что-то, что могло бы спасти меня от него раз и навсегда.

– Тогда ты будешь не лучше Сорроу, – сказала я чуть громче шепота.

Джекс усмехнулся.

– Нет, ты ошибаешься. У меня не было выбора. Шлюха бросила меня, как только я вошел в этот мир. Она не хотела иметь меня. Я хотел бы оставить тебя, но не буду заставлять тебя оставаться здесь.

– Просто отпусти меня, – сказала я, будучи в опасной близости от слез. Повернувшись к нему всем телом, я стала горячо умолять его.

– В прошлый раз я никому ничего не сказала. Я продолжала делать то, чего ты от меня хотел. Я думала, что тебя нет в стране, поэтому поехал в Бонди-Бич. Джекстон, пожалуйста. Просто отпусти меня.

Поднявшись на ноги, он посмотрел на меня, как хищник, оценивающий свою добычу. Нежно положив руку мне на голову, он стал гладить мои волосы. На мгновение я закрыла глаза и просто позволила ему это. Если бы это было то, что ему сейчас было нужно, чтобы успокоиться, я бы дала ему это.

– Нет.

Издав всхлип, я быстро зажала рот рукой, чтобы подавить следующий.

– Ты все еще мне не ровня, Темпест. В каком-то смысле Райли была и остается ею. Ты должна заслужить свою свободу. Я отпустил тебя, потому что мне стало с тобой скучно, и я хотел провести немного времени в Комнате Одиночества. Утром ты увидишь, как это чудесно. У меня появилось много нового, что я с нетерпением хотел бы показать тебе. Это единственная причина, по которой я тебя отпустил. Ты просто никогда не осознавала, что твоя свобода ложная, временная.

Я сделала несколько судорожных вдохов, зная, что мне придется испытать, чтобы выбраться отсюда. И я также решила в этот момент, что единственный выход – это смерть.

– Я не хочу ждать до завтра, – сказала я, вставая с кровати и проходя мимо него. – Открой дверь.

– Так не терпится узнать? – тихо спросил он.

– Открой чертову дверь, Джекстон. Давай покончим с этим.

Он медленно повернул ко мне голову, но поскольку в комнате было темно, я не могла сказать, были ли у него дикие глаза. Медленными, неторопливыми движениями он подошел ко мне и на мгновение прислонился к двери.

– На этот раз я не буду облегчать тебе задачу. Райли – единственное, что меня сдерживало, – предупредил он.

– Понятно.

– Отвернись, – сказал он перед тем, как начать возиться с дверной ручкой. Через несколько секунд дверь распахнулась, и он схватил меня за руку.

Когда он вел меня по коридору и лестнице к потайной двери его дома, я сделала глубокий вдох и в последний раз посмотрела в окно.

Я знала, что это был последний раз, когда видела ночное небо.

Глава 7

Джекстон

Это заняло всего несколько минут. Я оставил Темпест в Комнате Одиночества с множеством острых предметов, надеясь, что она сама справится. Она сказала правду, что я буду не лучше Сорроу, и не хочу, чтобы это было на моей совести. Я больше не могу нести это бремя.

Поднимаясь по лестнице к двери, я слышал ее крик, вызвавший у меня на губах легкую улыбку. Было очевидно, что она выбрала предмет и нашла свой собственный путь наружу. Это было хорошо, потому что тогда мне оставалось только развести костер и сжечь ее тело.

Поднявшись на первый этаж своего дома, я решил пойти в свой кабинет. Я хотел посмотреть, что она делает, а также провести время с Райли.

Все, что у меня осталось от нее, это наши записи, которые я сделал, когда она была здесь. Моя любимая – запись ее первой ночи со мной. Пока она спала, я отнес ее в Комнату Одиночества и сорвал ее сладкий цветок. Это был безупречно красивый момент, и мне было приятно знать, что я не забыл записать его. Райли была такой красивой и почти стала мне равной. Я никогда раньше не чувствовал подобного к жертве, но скучал по ее слезам, смеху, сопротивлению, мягкости ее тела на мне, когда мы смотрели телевизор. Я не хотел ее убивать, хотел оставить ее себе. Она должна была быть моей, но, как и со всем остальным в моей жизни, я облажался, потянув слишком сильно.

Тяжело вздохнув, я открыл дверь в свой кабинет и подошел к столу. Запустив руки в волосы, я просто сидел там. Мне нравится думать, что я не такой сломленный, как все думали, но также знал, что лгал себе каждый раз, когда у меня возникала эта мысль.

Наклонившись, я включил питание компьютера и снова откинулся на спинку кресла, заложив руки за голову. Приглушенный голос из книжного шкафа, стоящего у окна, заставил меня закатить глаза.

Когда компьютер включился, я подошел к шкафу и отодвинул его в сторону. Протянув руку, я взял небольшой фонарик, который держал на нижней полке, и присел перед импровизированной клеткой, которую прятал в стене за ним.

– Я думал, что мы поняли друг друга. Когда я закончу, ты получишь по заслугам, но сейчас должен молчать. Я не хочу, чтобы она знала, что ты здесь.

Оуэн сердито посмотрел на меня. Рана на его голове затянулась и кровь, которая так обильно текла из нее, залила его лоб и попала на изоленту, которой был заклеен его рот. Я восхищался его выдержкой. Он пробыл здесь несколько дней с прикованными над головой руками, истекая кровью, как я ошибочно предположил. Но больше всего меня интересовало, откуда он черпал силы, чтобы издавать эти звуки. Максимум, что я дал ему, была вода. Я не стал тратить на него еду и впускал в комнату лишь небольшие порции воздуха.

Он снова начал издавать свои приглушенные звуки и из чистого любопытства я просунул руку в клетку и оторвал изоленту.

– Да? – спросил я.

– Я сделал то, что ты хотел, Джекстон, – сказал он, тяжело дыша. – Я нашел эту суку и убедил ее остаться со мной наедине. Почему ты так со мной поступаешь?

Улыбнувшись, я вернул изоленту на место. Очевидно, Оуэн не понял. Дело не в том, что он сделал, как я просил, а в том, для чего его воспитали. Старик тренировал Оуэна примерно в то же время, что и меня. В каком-то смысле он был моим братом, но я мало нуждался в нем, поэтому, когда он нашел меня за несколько лет до того, как я взял Райли, я знал, что смогу убедить его в том, что однажды мне понадобится его помощь.

– Ты выполнил свою задачу. За это я тебе благодарен, – просто ответил я.

Выключил фонарик и стал задвигать книжный шкаф назад. Я слышал звон цепей, когда он начал бороться с ними, и его приглушенные крики о помощи, которые, как я знал, со временем стихнут. Так было всегда.

А пока я оставлю его в этой клетке умирать от голода или истощения, в зависимости от того, что наступит раньше, а затем избавлюсь от него, как от Темпест.

Вернувшись к компьютеру, я сел, ввел пароль для доступа к своему рабочему столу и, как только он ожил, открыл программу для камер видеонаблюдения. Я выбрал одну, чтобы посмотреть, что Темпест делала с собой, и другую, чтобы посмотреть, что я сделал с Райли.

Через мгновение на рабочем столе появились несколько экранов. Я закрыл те, которые показывали другие части дома, и оставил ту, которая транслировала изображение из Комнаты Одиночества, и камеру ночного видения, что показывала Оуэна. Нажав несколько кнопок, я открыл файл с надписью «Райли» и нашел видео, озаглавленное «Наш первый раз».

Пока видео открывалось, я рассеянно полез в верхний ящик стола, вытащил небольшой острый нож и стал крутить его между пальцами. Взглянув на происходящее в Комнате Одиночества, я увеличил размер экрана.

Наклонившись ближе к экрану, я прищурился. Я не мог точно сказать, что она там делала, но, похоже, она не переучивалась. Похоже, она пыталась взломать дверь, за которой я хранил свое оборудование. Возможно, она подумала, что это было выходом? Я этого не знал, но осознавал, что у нее должна была быть сила тысячи мужчин, чтобы снять эту дверь с петель.

– Твою мать!

Вскочив из-за стола, я помчался по коридору с ножом в руке. Видимо я ошибался – все, что ей было нужно, это адреналин и сила воли.

Все, о чем я мог думать, – это о том, как мне подойти к ней, чтобы привязать ее к кровати, и кого мне найти, чтобы починить эту гребаную дверь. Я мог сделать это сам, но не хотел брать в руки электроинструмент. Я боялся, что искушение окажется слишком сильным для меня и...

«Не думай об этом», – сказал я себе, открывая дверь и плотно захлопывая ее за собой.

– Темпест? – позвал я.

Ее всхлипы тут же стихли, и я услышал топот ее ног, бегущих через комнату. Я мог только представить, что она чувствовала прямо сейчас, зная, что когда-то сам проходил обучение в Комнате Одиночества.

– Выходи, красавица. Я не причиню тебе вреда, – сказал я, спускаясь по лестнице.