Текст книги "Пустой Горизонт"

Автор книги: User

Соавторы: Иоланда Олсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Иоланда Олсон «Пустой горизонт»

Серия: Южный Уэльс №2

Жанр: темный роман, похищение, БДСМ, 18+

Переводчик: Оксана Ржевская

Редактор: Маргарита Волкова

Аннотация:

Пурпура сделала то, чего не смогла Райли. Она пережила Джекстона Уитлока и заслужила свободу. Несмотря на то, что отпустили, она знала, что та имеет свою цену.

Каждый день она борется с чудовищем, которое было создано внутри нее. Монстром, которого можно приручить единственным способом, который она знала.

Так, как учил ее Джекстон.

Ей удавалось не попадаться ему на глаза почти год, но он снова нашел ее. Ей удалось сбежать на короткое время, но быть на воле не означает быть свободной, не так ли?

Узнайте, что произойдет с Пурпурой, когда она в последний раз столкнется лицом к лицу с монстром, сотворившим ее.

Пролог

Я хочу рассказать вам секрет о монстрах. Монстры, настоящие монстры, не прячутся по углам или в темноте. Они не живут под вашей кроватью и не сидят в шкафу, ожидая, чтобы схватить вас, когда вы потянетесь за курткой. Самый страшный монстр – это тот, кто проходит мимо вас по улице среди бела дня. Тот, кто стоит перед вами в очереди в продуктовом магазине. Тот, кто вовлекает вас в вежливую беседу, когда вы покупаете себе кофе по дороге на работу. Тот, кто, кажется, появляется везде, где бы вы ни находились, даже когда вы меняете свой распорядок, потому что это становится слишком очевидным.

Худшее в знании того, что монстры существуют – это признать себя одним из них. Не то чтобы он это полностью принял, не то чтобы это сделала я. Но когда вы попадаете в плен к монстру, вы учитесь приспосабливаться. Вы изучаете их распорядок, учитесь завоевывать доверие и выбираться, когда вас обучили всему, что нужно знать.

Конечно, это все идет по правилам: первое – не попадаться, второе –  брать только того, кого ты уверен, что сможешь уничтожить, третье – не будь небрежным, и, наконец, есть предупреждение – звонить, когда оказался в затруднительном положении, из которого может вытащить тебя только твой наставник. Но если ты позвонишь, ожидай и прими наказание за свои проступки.

Когда я поправляю большую спортивную сумку на спине, поднимаясь по трапу в моторную лодку, я думала, с чего это все для меня началось. С Райли. Боже, она была такой красивой. Я так сильно ее хотела и, конечно, думала, что это взаимно. Однако это оказалось ловушкой – она выбрала меня и подала своему наставнику на серебряном блюде. Своему невменяемому, в некоторой степени заботливому и невероятно сексуальному (если такое в вашем вкусе) наставнику Джекстону Уитлоку.

Закинув спортивную сумку через борт в мою маленькую лодку «Темпест», я думала о них, когда они были вместе. Это было похоже на трагическую симфонию: чем громче она играет, тем больше вы боитесь за всех участников, но мелодия настолько прекрасна, что вы хотите слышать ее громче, вам нужно слышать ее громче.

Залезая в лодку, я направляюсь к мотору и вставляю ключ в замок зажигания. Заведя лодку, я мчусь к Коралловому морю.

Да, я все еще в Австралии, но я уехала из Нового Южного Уэльса, как только мой наставник любезно предоставил мне такую возможность. Он остался в Ньюкасле, а я переехала в Рокхэмптон. Пока мне удавалось держать себя в руках, и чертовски хорошо делать то, чему меня учили. Я еще не нарушила ни одного правила. Я усердно работала, чтобы убедиться, что мне никогда больше не придется с ним встречаться, но одна вещь, которую он сказал мне перед тем, как я ушла от него, была правдой.

Одиночество вызывает плотский голод. Тебе нужно делать что-то, чтобы выжить, чтобы поддержать себя. То, что я делаю, то, что мы делаем, вызывает больше привыкания, чем любой наркотик в мире. Сексуальную эйфорию, которую ты чувствуешь на протяжении всего процесса и особенно после того, как все закончилось, невозможно передать словами.

Ветер трепал мои волосы, которые больше не были полностью фиолетовыми, потому что, как только он решил, что я – Райли, он использовал отбеливатель, чтобы вывести этот цвет. Не средство для обесцвечивания волос, заметьте, а отбеливатель для санузлов. Почти все мои волосы выпали, и я чуть не ослепла, но в итоге мне пришлось сбрить их и дать им снова отрасти. Я убедила его позволить мне снова окрасить некоторые пряди в фиолетовый цвет, хотя он все еще был убежден, что я была Райли.

 – У Райли не может быть фиолетовых волос, глупая девочка, – сказал он.

Через полчаса я снизила скорость и заглушила двигатель. У меня все еще бегали мурашки по коже, когда он думал, что я кто-то другой. Меня тошнило от того, что он делал со мной, потому что до того, как Джекстон неоднократно насиловал меня, у меня никогда не было секса с мужчиной. Я хотела заняться сексом с Райли.

Кряхтя, я приподняла спортивную сумку и перекатила ее за борт в Кораллово море. Вздохнув, я легла на дно лодки и заложила руки за голову. Вещь, которой он научил меня – подождать хотя бы час, чтобы убедиться, что выброшенный мешок опустился на дно. Если он всплывет, то мне придется звать Джекстона на помощь, но я скорее сама прыгну в море и утащу его вниз на морское дно.

Закрыв на мгновение глаза, и чувствуя под собой мягкое покачивание лодки, я думала о Райли. Бедная девушка. То, как она умерла, было, вне всякого сомнения, трагично, но тот факт, что она полюбила его в самом конце, действительно полюбила, просто приводил в ужас. Я имею в виду, что Джекстон был довольно красив, если вам нравится такой тип. Он был довольно высок, хорошо сложен, у него были светло-карие глаза и прямые светлые волосы. А еще он был сильным, злым, манипулятивным, требовательным,  властным, коварным. И теперь я такая же, как он.

Я не могу полностью его винить, он был результатом того, что с ним сделали, а теперь я стала результатом того, что он сделал со мной. Честно говоря, хотя я никогда не признавалась ему в этом, после первых нескольких попыток побега я обнаружила, что мне действительно нравится быть с ним. Частично потому, что когда у него были хорошие дни и он не называл меня другим именем, он казался почти нормальным. В те дни, когда он называл меня Райли и забирал в свою Комнату Одиночества (мы никогда не трахались в его постели, он сказал, что эта привилегия умерла вместе с Райли), я научилась терпеть его внутри себя. Настолько, что все мои жертвы были мужчинами, и все они, так или иначе, напоминали его. У меня были проблемы с наставником, и эти люди расплачивались за его грехи.

Все бы изменилось, если бы я смогла убраться к чертовой матери из Австралии. Я бы покинула свой дом и начала все заново, и он бы меня никогда не смог найти.

Зазвонивший мобильный телефон вырвал меня из моей фантазии о побеге и вернул в реальность.

 – Алло? – ответила я.

 – Готово?

 – Да, сэр, – дрожащим голосом прошептала я.

 – Хорошо. Как только он исчезнет, возвращайся домой.

Он повесил трубку. Убрав телефон дрожащими руками, я, гадая, когда голос Джекстона перестанет вызывать у меня кошмары.

Я знаю, что единственный способ избавиться от этих чувств – это убить монстра. Усыпить его, как больное животное, которым он и является, и бежать.

Сев, я посмотрела за борт. Сумки нигде не было видно, и я, вернувшись к мотору, завела его. Развернув лодку, я обнаружила, что выполняю новую миссию. Никто не смог спасти Райли, и я знала, что не смогу спастись, пока не избавлюсь от него.

Райли называла меня Пурпурой.

Джекстон – Райли.

Мои друзья – Темпест.

Но мое настоящее имя Вторник Зерич. Я хотела быть свободной, по-настоящему свободной, и была готова убить ради этой свободы.

Глава 1

Зевая, я закрыла за собой дверь гостиничного номера. Прошло двести сорок шесть дней с тех пор, как я обрела свободу и видела его в последний раз. Снятие напряжения на прошлой неделе было особенно сладким, потому что тот человек был больше похож на него, чем другие, и монстр внутри меня рос с каждым днем. Сегодня наступил новый день, и я решила провести его на пляже Бонди-Бич (прим.: город в Австралии в штате Новый Южный Уэльс). Я ехала почти семнадцать часов, чтобы поиграть с огнем, находясь в опасной близости от Джекстона. Но будучи любопытным человеком и слышав временами, как он бормочет о Бонди-Бич, мне захотелось увидеть это собственными глазами. Не говоря уже о том, что после обширного исследования я обнаружила, что его не было в стране в течение нескольких месяцев.

«Наверное, охотится за очередной девушкой», – подумала я, качая головой.

Но сначала я должна была немного поспать. Я приехала сюда сразу после снятия напряжения, имея для этого достаточно поводов. Потянувшись, я упала лицом вниз на жесткую кровать и закрыла глаза.

Я беспокойно ворочалась на кровати, пытаясь устроиться поудобнее, чтобы заснуть, но пакет, лежащий в моей сумке, прожигал дыру в моих мыслях. Он был от него – Джекстон дал его мне в тот день, когда я заслужила свободу. Мужчина сказал, что я могу его открыть в любое время. Единственное правило, прилагаемое к пакету – открывать в одиночку и наслаждаться тем, что находится внутри. Это был его прощальный подарок мне, который он заберет, если ему когда-нибудь придется решать одну из моих проблем.

Перекатившись на спину и раскинув руки и ноги, я громко застонала. Не так я хотела начать свой отпуск. Сев на кровати и скрестил под собой ноги, я уставилась на сумку с подарком. Учитывая, кто мне это дал, я предполагала, что в гребаном пакете могла быть даже отрубленная голова.

Вздохнув, я встала с кровати и взяла сумку. Найдя ключи от машины, я пошла к ней, открыла багажник и бросила сумку туда. Я решила, что лучший способ не думать об этом – не видеть ее.

Это касается многих вещей в жизни, не так ли? С глаз долой, из сердца вон. Хотела бы я, чтобы это работало с тем, через что я прошла. У меня не было физических шрамов, но мои эмоциональные шрамы были настолько глубоки, что даже команда всемирно известных археологов не смогла бы снова вытащить настоящую меня на поверхность.

– C’est la vie (прим.: с франц. «Такова жизнь»), – пробормотала я про себя, забираясь обратно на кровать.

Я не могла заснуть. Не то чтобы я сильно устала, но знала, что мне нужен отдых. К сожалению, когда я закрывала глаза, то видела его – сильного, красивого, решительного, лишенного человеческих эмоций. С тех пор, как Райли случайно умерла от его рук, Джекс потерял все чувства, которые она рождала в нем. Он снова превратился в наставника, в монстра. Мне казалось, если бы Райли выжила, если бы она убила меня так, как он ей сказал, у него был бы шанс на нормальную жизнь. Или, по крайней мере, жизнь с тем уровнем нормальности, которая была бы у него на тот момент.

Открыв глаза, я уставилась в потолок, ясно представляя, как Джекстон спустился в Комнату Одиночества и сказал, что мне нужно пойти с ним. Введя код, открывающий входную дверь, он сказал мне пойти на задний двор, взять немного дров и развести костер в яме. Он сказал, что, если я попытаюсь сбежать, найдет меня, перережет горло и оставит истекать кровью. Из страха я сделала все, как мужчина велел.

Через некоторое время после того, как огонь разгорелся, я увидела, что он идет ко мне с безжизненным телом, но не могла сказать, кто это был, пока он не бросил его на горящие дрова. Упав на траву в нескольких метрах от меня, он закрыл лицо руками. Я могла поклясться, что видела, как его плечи тряслись, но мне не хватило смелости подойти достаточно близко, чтобы проверить, поэтому я продолжала смотреть на него издалека.

Вместо этого, когда до меня начал доноситься запах горящей плоти, и мое любопытство взяло верх, я пошла к импровизированному костру, чувствуя глубоко внутри страх. Если только он не поймал кого-нибудь за очень короткое время, это должна была быть...

«Райли?» – недоверчиво подумала я, когда подошла к костру так близко, как только могла.

– Отойди от огня, Райли, – внезапно сказал Джекс позади меня.

Обернувшись, я посмотрела на него. У него был строгий взгляд и красные глаза, но я не видела слез на его лице.

– Я не Райли, – испуганно ответила я. – Я Темпест.

Джекстон усмехнулся, поднявшись на ноги и подходя ко мне. Крепко взяв меня за руку, он отвел меня от огня.

– Не пытайся меня обмануть. Я знаю кто ты.

Я задрожала, осознав, что все его здравомыслие и любая надежда на перерождение лежали сейчас в огне. Боялась спросить его, как умерла Райли, потому что он, похоже, не понимал, что я —не она.

– Может, развеять пепел на пляже? Или просто похоронить тело, Райли? – спросил он, глядя на меня.

Я помню, что не могла смотреть на него в этот момент. Меня парализовал страх того, что если я скажу что-то не так, меня с таким же успехом могут бросить в этот огонь.

Явившись каким-то актом милосердия, раздавшийся стук в дверь разрушил воспоминания о том, как горело тело Райли. Вздохнув, я слезла с кровати, решив поблагодарить кого бы то ни было за то, что он вернул меня в нынешнее состояние реальности. Состояние, в котором Джекстон не потерял рассудок, в котором я все еще оставалась Темпест, в котором мне нечего было бояться.

Но когда я подошла к двери и взялась за ручку, то почувствовала, что что-то было не так. Никто не знал, что я здесь, так кто же мог стучать в мою дверь? Решив отказаться от обслуживания номеров, я накинула цепочку на дверь, прежде чем приоткрыть ее и выглянуть в коридор.

Увидев, что в коридоре никого нет, я удивленно приподняла бровь. Вопреки здравому смыслу я распахнула дверь и вышла, споткнувшись о небольшую коричневую коробку. Уставившись на нее, как на ядовитую змею, я запрыгнула обратно в комнату.

Коробка была обвязана фиолетовой лентой почти того же оттенка, что и мои волосы. Скрестив непроизвольно руки на груди, я продолжала смотреть на коробку, прежде чем, наконец, глубоко вздохнув, потянуться за ней. Закрыв дверь и снова накинув цепочку, я подошла к кровати и поставила на нее коробку. Сев рядом с ней, я смотрела на нее целую вечность.

– Просто сделай это, – сказала я себе.

Как можно быстрее я развязала ленту и открыла коробку. Внутри находилась фиолетовая ткань, поверх которой лежала маленькая карточка с моим именем – не именем Райли. Трясущимися руками я взяла карточку и перевернула ее.

«Я скучал по тебе» – это было всем, что там было написано. Просто и мило, только я знала, что человек, написавший это, не мог быть милым.

Бросив карточку на пол, я сорвала фиолетовую ткань, чтобы увидеть, что именно он для меня оставил. Под тканью был набор из трех полароидных снимков, и на всех них была я. Снимок снаружи, когда я только приехала в отель, из вестибюля, где я регистрировалась, и из конца холла, на котором было видно, как я захожу в свой номер.

В этот момент стало очевидно, что Джекстон не уехал из Австралии, как я думала. Он был здесь, в Бонди-Бич. И давал понять, что все еще следит за каждым моим шагом.

Глава 2

Казалось, я могла сказать, что за время, проведенное с Джексом, я стала своего рода пироманьяком. Он сказал мне, что огонь обычно избавляет от всего, что нужно утилизировать. Обычно.

Поэтому, когда я сидела в ванной комнате, наблюдая за горящими фотографиями, я задавалась вопросом, какая из них, если это вообще возможно, сохранится. Я знала, что остался бы пепел, но был бы он мягким или пластичным? Исчезнет ли этот проклятый запах или мне придется пойти в магазин и купить ароматические свечи? Как я могла подумать, что он, бл*ть, уехал из Австралии, когда перебрался в свой родной город и был здесь?

Я чувствовала себя немного странно, когда смотрела, как горят фотографии. Он мне сказал одну вещь после того, как облил тело Райли жидкостью для розжига – «ты всегда должна сжигать все, что любишь».

Мне не нравились эти фотографии. Вместо того, чтобы провести приятный расслабляющий отпуск, он наблюдал за мной, и я знала, что мужчина заставит меня взяться за новую жертву. Если бы я этого не сделала, он бы меня убил, что донес до меня предельно ясно. Странно то, что Джекс переставал брать людей, когда это делала я. Он наблюдал за тем, что я делала, и вмешивался, если считал, что я выполняла что-то неправильно. В каком-то смысле мне казалось, что он переживал сексуальные пытки и разрушение человека через меня.

Мне нужно выбраться из этой комнаты, но я не могу рисковать, чтобы он меня увидел. Я должна убраться из Бонди-Бич и сделать это как можно скорее.

Включив душ, я позволила ему потушить небольшой огонь. Встав с того места, где сидела на краю ванны, я одной ногой подтолкнула кучку влажного пепла в канализацию, а затем выключила воду и вытерла ногу полотенцем.

«Черт, Вторник. Черт, черт, черт!» – скандировала я про себя.

Пройдя в спальню, я схватила свою неразобранную сумку. Обойдя кровать и достав из нее сумочку, я заглянула внутрь, чтобы убедиться, что оба моих телефона на месте. Телефон, которым я владела, и который говорил мне, что я свободна, и телефон, который дал мне он, чтобы напомнить о том, что свобода была ложной реальностью.

Отключив свой, я спрятала его в карман на молнии. Если бы он узнал, что у меня был этот телефон, все ставки на то, чтобы быть свободной, были бы отменены, и я вернулась бы в Комнату Одиночества. Навсегда.

Бросив последний взгляд на комнату, я подошла к двери и открыла ее, когда мое тело напряглось. Я не знала, был ли он в этом отеле или за мной следил кто-то другой, что также могло быть очень вероятным.

Я вышла в коридор, который был пуст, за исключением молодой пары, которая, смеясь, шла в мою сторону. Я так торопилась, что оставила дверь в свой номер открытой, и мне было все равно, пусть берут все, что хотят. Мне просто нужно было убраться из Бонди-Бич как можно скорее.

Опустив голову, я быстро прошла мимо них и практически сбежала по пандусу к стойке регистрации. Увидев небольшую очередь, ожидающую администратора отеля, у меня возникло искушение бросить ключ на стол и убежать.

Но я решила быть хорошей девочкой и постоять в очереди. Итак, десять минут спустя, когда я стояла у стола, нетерпеливо постукивая по нему пальцами, я не могла сказать, что была удивлена, когда почувствовала, как кто-то прижался ко мне. Я не была удивлена, почувствовав две сильные руки, внезапно появившиеся по обе стороны от меня, и не была удивлена, увидев, как руки, которые сделали со мной столько ужасных вещей, легли на стойку.

– Привет, – прошептал он, касаясь губами моего правого уха.

Мое тело напряглось, но мне удалось сохранить самообладание. Я не могла дать понять девушке за стойкой, что что-то не так, и я не могла дать понять ему, что так напугана им, что стараюсь не обмочиться прямо здесь, возле стойки регистрации.

Я не ответила Джекстону словами. Слова для него ничего не значили. Вместо этого я ответила ему телом, слегка прижавшись к нему, что заставило его немного расслабиться.

– Думал, ты собралась сбежать, – тихо сказал он со смешком.

Покачала головой.

– Мисс Зерик? – позвала девушка за стойкой регистрации.

Я посмотрела на нее, приподняв вопросительно бровь.

Внезапно я потеряла свою способность общаться вербально. Я отказывалась говорить до тех пор, пока он не сказал бы мне, что я могла это сделать. Как я уже говорила, слова для Джекса ни хрена не значили, но, если ты ему принадлежишь, не можешь говорить без его разрешения.

«Свобода, твою мать. Пока он жив, я всегда буду под его контролем», – с горечью подумала я.

– Мне просто нужно, чтобы вы расписались здесь и здесь, – сказала она, подтолкнув ко мне по стойке листок бумаги.

Дрожащими руками я потянулась за ручкой и Джекс позади меня усмехнулся. Убрав руки со стола, он стал потирать ими мои плечи, пытаясь заставить меня успокоиться. Тяжело сглотнув, я расписалась в тех местах, которые она указала, и вернула ей листок.

– Спасибо, – сказала она с улыбкой, снова обратив свое внимание к компьютеру.

Прочистив горло, я стояла там, пока он продолжал растирать мои руки. Именно тогда я увидела, как девушка украдкой на него поглядывает. Я могла понять ее похотливые взгляды, потому что, как я уже сказала раньше, вы никогда не видели мужчину, похожего на него, а он был чертовски красив.

– Мы закончили? – спросил он, наклоняясь ко мне ближе и кладя подбородок на мою макушку.

– Секундочку... – сказала девушка и быстро нажала пару кнопок на клавиатуре. – Хорошо! Все готово, мисс Зерик и мистер...?

– Уитлок, – ответил он.

Она кивнула, кокетливо улыбнувшись. Я закатила глаза и отвернулась. Если она его хотела, он был полностью ее. Мне было все равно, что он, черт возьми, с ней сделает, я просто не хотела вмешиваться. Может, если он взял бы ее, то забыл бы обо мне.

– Что ж, мы надеемся, что вам понравилось ваше пребывание, мисс Зерик, – сказала она, глядя в глаза Джекстону.

– Тебе понравилось пребывание? – спросил он меня, убирая подбородок и наклоняясь, чтобы посмотреть на меня.

 – Да. Спасибо, – ответила я больше ему, чем ей.

Он начал медленно от меня отстраняться. Дождавшись, когда он сделал это полностью и немного отошел, я протянула руку, схватила сумку и повернулась к нему лицом.

О, черт.

Сегодня у Джекстона было то, что я называю «дикими глазами». Несмотря на то, что его голос был спокойным и ровным, я видела по его глазам, что сегодняшний день не был одним из его хороших. Сегодня я буду Райли, а он будет вечно любящим садистским ублюдком, который пойдет на все, чтобы меня удержать.

Я сделала единственное, что могла. Повернувшись, я выбежала из вестибюля так быстро, как только возможно. Не знала, куда бежала и куда действительно можно было убежать, но если бы знала, то переплыла бы океан, если бы это помогло от него скрыться.

Джекс усмехнулся, когда я выбежала за дверь. Я слышала это и использовала его смех как топливо, чтобы поддержать себя в беге, пока неслась по улицам Сиднея.

Где-то на оживленных улицах мне удалось потерять сумку. Она выпала из моих рук, но я продолжала бежать. Я не знала, бросился ли он за мной в погоню, и, черт возьми, не собиралась останавливаться и выяснять это. В этой сумке не было ничего такого, чего нельзя было бы заменить. Ничто в этой сумке не стоило моей жизни, потому что я решила бежать от него и теперь на кону была моя жизнь.

В конце концов, я перестала бежать. В конце концов, меня настолько одолела жажда, что я оказалась в кафетерии, вытащила деньги из бюстгальтера и купила три бутылки воды. Заплатив за них, я опустилась на стул в задней части кафетерия в самом темном углу, который смогла найти. Учитывая, что сейчас в Сиднее был ясный и прекрасный день, я знала, что не было такой темноты, в которой можно было бы спрятаться, поэтому просто пыталась почувствовать себя лучше, прячась в самом дальнем углу от двери.

Выпив наполовину второй бутылки воды, я закрутила ее и отодвинула. Сложив руки на столе, я положила на них голову. Как я могла так ошибиться? Я могла поклясться, что он уехал из страны, но вместо этого мужчина все это время был здесь.

Внезапно меня охватило ужасное осознание. Я не просто потеряла свою сумку, я потеряла свою сумочку. Я официально застряла в Сиднее, если не вернусь назад и не произойдет чудо.

 «Ладно, Джекстон, – подумала я со злостью. – Похоже, у нас нет другого выбора, кроме как покончить с этим раз и навсегда».

Глава 3

Двести девяносто три дня свободы, и я задавалась вопросом, как можно было все еще чувствовать себя в ловушке. На следующий день после того, как я сбежала от Джекстона, мне удалось устроиться барменом в джентльменский клуб. Протирая верхнюю барную стойку и готовя бутылки к открытию клуба, которое должно было произойти через пару минут, я обнаружила, что думала о нем.

Вес его тела на мне мог бы приветствоваться иным образом, если бы он сделал это не так, как в отеле. Однако это был один из его многочисленных способов контролировать, толкнув вас к чему-то и удерживая на месте, пока он делал все, что, черт возьми, хотел. Иногда он просто хотел посмотреть, смог ли он удержать ваше внимание. В других случаях он просто желал лишить ваши легкие воздуха.

Я уже говорила это раньше, знала, что говорила, но не могла выразить словами, насколько невменяемым стал Джекстон Уитлок.

Были времена, когда я действительно жалела его и хотела помочь. Хорошие дни, когда он сидел в гостиной, ел свои проклятые хлопья и смотрел телевизор, словно в его голове не происходило ничего ужасного. В эти дни я сидела с ним на диване или на полу рядом, в зависимости от того, что он мне позволял, и мы просто смотрели все подряд и болтали, как друзья.

В его плохие дни я была Райли, и он хотел сделать все возможное, чтобы сохранить мне жизнь и никогда меня не отпускать. Это были дни, когда он обещал мне весь мир, в то время как связывал меня и подвешивал над кроватью, а затем силой запихивал член мне в рот, толкаясь снова и снова, пока не возникали рвотные позывы.

Я заметила, что в этот момент ему было легче всего... кончить. Когда я была связана, и мне было больно, а он мог использовать меня, как хотел, услышав звуки рвотных позывов, он всегда кончал.

 – Вторник! Ты собираешься затереть стойку до дыр?

Стряхнув воспоминания, я взглянула на Оуэна, владельца клуба. Он стоял, прислонившись к концу стойки, и улыбался мне, в его темно-зеленых глазах искрилось веселье.

Оуэн Келли казался хорошим человеком. Он дал мне работу, когда я забрела сюда, спрашивая, можно ли мне как-нибудь заработать деньги, не показывая при этом сиськи. Его смех в этот момент успокоил меня, а то, как он провел рукой по своим светло-каштановым волосам, подсказало мне, что он не представлял угрозы. Думаю, он просто влюбился в меня с первого взгляда. И хотя мне иногда нравилось быть с Джекстоном, меня все же больше интересовали женщины, чем мужчины, поэтому я старалась не уделять его смущенному лицу и нервной улыбке слишком много внимания.

Тело Оуэна было хорошо сложено, но не было таким большим, как у Джекса, что меня вполне успокаивало, хотя он был высоким, может быть, ростом с Джекса или чуть выше. Я не была уверена, но знала, что с этого момента любого мужчину все время буду сравнивать с Джекстоном Уитлоком.

– Извини, босс, – сказала я задорно.

Оуэн покраснел и, подойдя к стулу, что стоял передо мной, сел. Несмотря на то, что я не интересовалась им в этом смысле, я не возражала против небольшого флирта.

– Готова к сегодняшнему вечеру? – спросил он с улыбкой на своем по-мальчишески красивом лице.

– Всегда готова!

– Хорошо. Ты уверена, что не хочешь выйти на сцену? Думаю, там ты заработаешь намного больше денег, чем здесь, – сказал он, указывая подбородком с одного места на другое.

Я бросила в него тряпку, покачав головой. Пожав плечами, он снял тряпку, и швырнул ее мне.

Я улыбалась.

Оуэн улыбался.

«И это неловкое молчание, которое следует за этой повторяющейся последовательностью действий», – с сожалением подумала я.

Я бы никогда не доверилась ни ему, ни кому-либо другому. Мне нравилось держать дистанцию между мной и входящими в клуб «джентльменами».

– Привет, Вторник! – крикнул весело голос.

Повернув голову налево, я увидела, что из-за кулис вышла Саманта Галлоуэй, сценическое имя Капри Скай, и села на пустой стул рядом с Оуэном. Теперь настала моя очередь краснеть – я была влюблена в нее, и всякий раз, видя девушку, начинала нервничать. К сожалению, я не знала, была ли это обычная влюбленность или та, которую Джекс испытывал к Райли. Схватить их, сделать своими униженными и напуганными сексуальными рабами и избавиться от них, когда страсть закончится. Если вы не найдете кого-то вроде Райли.

Поскольку я больше не видела разницы, то изо всех сил старалась держать планку между нами. Кроме того, я так давно не занималась сексом с другой женщиной, поэтому сомневалась, что смогла бы это сделать.

«Но с другой стороны, – подумала я, снова посмотрев на Оуэна, – было бы очень весело».

Оуэн улыбнулся мне, когда понял, что мой взгляд снова устремлен на него, и я вздохнула.

Теперь мы втроем разделили неловкое молчание. Саманта, подперев подбородок рукой, посмотрела на часы на стене позади меня, а Оуэн, больной любовной лихорадкой, украдкой поглядывал на меня, оглядывая бар.

– Кажется, все готово, – наконец, сказала я, нарушив тишину.

– Ага, я пойду за кулисы и немного расслаблюсь, – сказала она, вставая со стула и махая нам рукой.

Нам. Две трагические половинки любовной истории, которая никогда не будет написана. С одной стороны, это было позором, а с другой – большим утешением, что я все еще могла отличать любовь от невыносимой жестокости. Откашлявшись, я повернулась спиной к Оуэну, ища место, куда можно было бы пристроить тряпку. Конечно же, я прекрасно знала, куда ее нужно деть – положить в серое пластиковое ведро, но теперь, когда я снова была с ним наедине, не хотела, чтобы он задерживался. Не хотела, чтобы эти мысли, чтобы сделать его своей следующей жертвой, начали течь по моему телу, потому что, как только я почувствую желание, пути назад уже не будет. Оуэн станет еще одним кровавым беспорядком, и мне придется связаться с Джекстоном, чтобы сообщить ему, что я нашла жертву. Убежав от него, я планировала затеряться в человеческой суматохе, пока не накопила бы достаточно денег, чтобы покинуть Австралию. Я ненавидела идею покинуть свой дом, но я знала, что это будет единственный способ остаться в безопасности и, возможно, получить шанс снова стать нормальным человеком.

– Она тебе нравится, не так ли? – внезапно спросил Оуэн.

«Полагаю, старый трюк со спиной на него не подействовал», – подумала я, закатив глаза.

– Что? – спросила я, поворачиваясь к нему лицом.

– Саманта, она тебе нравится. Я вижу, – сказал он с грустной улыбкой на лице.

– Что заставило тебя так думать? – поинтересовалась я более раздражительным тоном, чем хотела.

– Потому что ты смотришь на нее так, как я смотрю на тебя, – мягко ответил он.

Я стала внимательно рассматривать свои ногти. Если была такой очевидной, мне нужно было сказать что-то утешительное. Или, по крайней мере, успокаивающее.

– Как ты смотришь на меня? – спросила я, все еще глядя на свои ногти.

Оуэн добродушно рассмеялся.

– Да ладно тебе, Вторник, я знаю, что ты не слепая.

Медленно подняв голову, я посмотрела на него, и то, как его глаза сверкали, когда он улыбался, поразило что-то глубоко внутри меня.

Желание.

Голод.

Они вернулись.

– Поехали ко мне домой, когда мы здесь закончим? – предложила я с ухмылкой.

Это была не моя ухмылка, я знала это. Ухмылялось животное, которое таилось во мне, монстр, который сказал мне, что он сидел взаперти слишком долго. Чудовище, которое хотело Оуэна, которому нужно было увидеть Джекстона. Я официально больше не была собой, была той девушкой, которую Джекс называл Райли, и я собиралась накормить тьму внутри.