Текст книги "Revolutionize (ЛП)"

Автор книги: ultraviolace

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Вступление ==========

Каждый хочет, чтобы его помнили и чтобы его спасли. Но главное – каждый желает, чтобы его поняли. Мы куча бестолковых, напуганных подростков, которые всего лишь хотят понять мир, в свою очередь не понимающий нас. Вы говорите, что из нас не выйдет ничего путного, и всё, что нас ждёт в будущем, это, простите, дерьмо чистой воды.

Вы думаете, что мы ломаем свои жизни, а проблемы, с которыми мы сталкиваемся, на самом деле не так серьёзны и масштабны, как кажется. Вы отмахиваетесь, говоря: «Ты всего лишь подросток» и «Ты не знаешь, что такое жизнь». Но Вы неправы. Вы так, так, чёрт возьми, неправы.

Вы ведёте себя так, будто сами никогда не были подростком. А самое интересное – Вам кажется, что всё, что делают подростки “нового поколения”, неправильно и – потому что Вы не можете найти другое слово – бесчеловечно. Но знаете, что? Ваши родители говорили о Вас то же самое двадцать лет назад.

Я не рассчитываю на то, что Вы со мной согласитесь, я просто-напросто прошу прочитать эти истории и принять их. Я прекрасно знаю, что вы, взрослые, слишком гордые. Вы отказываетесь признавать, что неправы, даже когда это очевидно.

Я… вернее, мы хотим изменить Ваше мнение о нас. Чтобы Вы поняли, что мы – это нечто большее, чем странная музыка и вызывающая одежда.

Мы хотим быть подростками, в корне взорвавшими общественные стереотипы.

Ведь, на самом деле, мы такие же люди, как Вы, независимо от того, хотите Вы это признавать или нет.

Искренне Ваши,

Бестолковые, напуганные подростки всего мира.

========== Утрата ==========

Комментарий к Утрата

Adventure Club – Wonder (feat. The Kite String Tangle)

Имя: Ривер Шэнси

Дата: 9 февраля 2012

Период*: ?

Все задержания после уроков нужны именно для этого – чтобы писать такие письма, чтобы показать Вам, кто такие подростки на самом деле (Ваши слова, не мои). Что же это значит? Вы думаете, мы – это какие-то существа, с которыми вам, родителям, приходится возиться, но Вам некогда, Вы не хотите напрягаться, Вам проще заставлять нас писать такие вот письма? Ваша жизнь, наверное, довольно жалкая, если хотите знать моё мнение, хотя Вы ведь не хотите: никто никогда не спрашивает моё мнение.

Вот ты, может, думаешь, что я не слышу тебя за музыкой, но ты очень ошибаешься. Я тебя отлично слышу. Слышу, как ты говоришь каждому в этой комнате, что я – ни на что не годный, неблагодарный, самовлюблённый тупица, думающий только о себе. Что ж, может, я и правда так ужасен, но я никогда не был лицемером.

Знаешь, ты ведь никогда не говорил со мной. Ни дома, ни в школе никогда не усаживал меня рядом и не заводил разговор. Ты судишь меня по моему поведению. Если бы ты обращал внимание, то заметил бы перемены, которые со мной произошли. Если бы ты только обращал внимание, если бы тебе было до меня дело, ты бы заметил то, что у тебя было прямо под носом, услышал бы, как я сдерживаю крик и в кровь разбиваю руку о стену.

Но ты ничего этого не слышал. Ты даже не спрашиваешь себя, почему, а если бы и спросил, то всё равно я для тебя не настолько важен, чтобы искать ответ.

Ты говоришь, что хочешь узнать, кто такие подростки на самом деле, а это означает понять, что такое любовь и утрата. Это, может быть, одно и то же, потому что нельзя любить, не теряя.

Мы теряем стольких людей каждый день, а вы этого даже не замечаете.

Говорят, самые несчастные люди – это те, кто видит мир таким, какой он есть, без прикрас, без всякой мишуры. По крайней мере, так говорит мисс Диаз, мой учитель психологии.

Ты ведь помнишь Алекс, да? Может, и не помнишь, ну, неважно. Когда-то она постоянно приходила к нам домой. Она была самой большой опорой в моей жизни. Когда никому не было дела до меня, ей – было. И мне хотелось верить, что я тоже был самой большой опорой для неё. Она была солнцем, тёплым и ярким, а я был луной, холодной и скрытой.

Мы как-то ладили. Как бы мне хотелось, чтобы мы ладили всегда!

Это случилось в ту ночь, когда я сказал, что хочу пойти учиться дальше. Честное слово, пап, тогда я правда собирался это сделать. Но у жизни есть свойство меняться, нравится тебе это или нет.

Мы с Алекс сидели на крыше и говорили о нашем будущем. Так, как будто мы и в самом деле знали, что будет дальше. У Алекс было такое свойство: когда ты с ней говорил, то непременно верил всему, что она скажет. Она так была уверена в себе, что я верил: она добьётся в жизни всего, чего хочет.

В конце концов и наша одежда, и ночной воздух пропитались сигаретным дымом. Между ног была зажата полупустая бутылка «Jack Daniels». Мы были где-то там, далеко, возможно, на Луне, влюблённые в ликёр, и наш смех отдавался эхом по всем окрестностям.

Не знаю, не помню, когда это случилось. Может, так луна повлияла, или то была улыбка Алекс, от которой меня бросало в жар. А может, всё дело в том, что, как бы я этого ни скрывал, я безнадежно влюбился в девчонку, которой предстояло стать кем-то, в то время как мне было суждено оставаться никем.

Я поцеловал её.

Губы у неё были ледяные, и я было подумал, что она сейчас скажет: «Ты должен уйти». Они же всегда так говорят в слезливых мелодрамах, правда?

Но, как раз когда я хотел извиниться, она запустила руку в мои волосы и поцеловала в ответ.

В этом поцелуе было что-то неправильное, но я сперва не хотел в это верить. Не хотел верить, потому что растерялся, утонул в собственном счастье.

И не верил, пока мы не очутились в её комнате. Алекс положила голову мне на грудь, и мои подозрения оправдались. Она повернулась, чтобы взглянуть на меня, и, пап, её взгляд был холодным до такой степени, что до костей пробирало. У неё в глазах не было жизни – я как будто на труп смотрел, надеясь, что он оживет. Может, я ошибся. Может, не она была солнцем, а я. Но тогда я не мог об этом думать, я прямо к месту примёрз под её холодным взглядом. Нравится, когда на проселочной дороге чуть не переедешь зайца? И как он пялится на огни твоих фар, застыв от ужаса перед близкой гибелью, а в последний момент стряхивает оцепенение и срывается с места, да так, что только пятки сверкают?..

Вот так было со мной. Только я не побежал – я обнял её.

Ты, наверное, думаешь, что всё это – просто подростковая чушь. Что лет через пять я даже имени её не вспомню. Не понимаю, как ты, именно ты, можешь в это верить. Но знаю, что веришь. Слышу, как ты говоришь об этом всем в комнате, пока я пишу.

Ты такой лицемер. Ты такой сраный лицемер, отец, потому что, если всё, что ты говоришь, – правда, почему же тогда она стала моей матерью? Почему твоя школьная любовь стала моей матерью? Ты потерял её, я потерял её; мы оба потеряли её.

И Алекс я тоже потерял.

И я хочу их вернуть, нет, мне нужно их вернуть.

Даже если ты здесь, ты не здесь. Ты никогда не был рядом, когда был мне нужен.

И без всякого труда я научился тоже не быть рядом, прямо как ты.

18 октября 2011 года Алексис Джейтс покончила жизнь самоубийством.

18 октября 2011 года я, сын директора средней школы штата Индиана, хотел последовать за ней на тот свет.

Потерять её было невыносимо, как будто в груди осталась огромная зияющая дыра, и никто её не видел, кроме меня самого. Как будто меня преследовала ледяная вонь, иногда больше, иногда меньше, громадная дыра в груди позволяла дышать, и запах не был уж слишком невыносим. Но, как бы тщательно я ни старался отвлечься, воспоминания врывались, как поезд, несущийся со скоростью девяносто миль в час, и я был бессилен.

Но я достаточно мужчина для того, чтобы плакать, для того, чтобы смотреть боли прямо в лицо. В отличие от тебя, я не убегаю, когда боль подходит слишком близко, нарушает зону комфорта.

А хуже всего то, что я хочу быть похожим на тебя. Господи, я даже не знаю почему, но хочу. Я имею в виду, что тоже хочу убегать. Это ведь просто: убегать от проблем, потому что ты недостаточно силён, чтобы противостоять им. Я хочу научиться этому, хочу научиться не думать. Но я хочу оставить память о ней живой. Даже если мир вокруг меня разобьётся вдребезги.

Но всё равно я буду вскакивать посреди ночи в холодном поту, задыхаясь, пытаясь схватить ртом воздух. И не схватывая, потому что дыра в груди стала больше, а я стал холоднее. И я буду разбивать костяшки пальцев о стену, чтобы физическая боль вернула меня к реальности.

Потому что я вижу только её рыжие волосы, мокрые от крови.

Вот что делает нас подростками, подростками. Мы, может, кажемся вам чокнутыми наглыми уродами, но мы чувствуем. У каждого из нас были горькие мысли, и каждый слушал горькие мысли своего друга. Каждый из нас ломался на кусочки и видел, как ломаются другие, моля друг друга о помощи.

Каждый из нас проводил целую ночь, с рассвета до заката, умоляя своего друга опустить оружие и продолжать жить.

Мы все думали о конце, но что возвращает нас назад, так это то, что это не конец.

Нам просто нужно начать с начала.

Искренне Ваши,

Бестолковые, напуганные подростки всего мира.

Примечания переводчика:

*Период – промежуток времени в школе, отведенный на урок, который длится от сорока до шестидесяти минут. В течение одного учебного дня в среднем может быть от трёх до восьми периодов (уроков).

========== Тщеславие ==========

Комментарий к Тщеславие

Purity Ring – Lofticries

Имя: Арлетт Эрнандес

Дата: 12 сентября 2012

Период: 9

Королева Красоты.

Королева Школьных Спектаклей.

Королева Выпускного Бала.

Холодная Королева.

Злая Королева.

Разбитая Королева.

Грязная Королева.

Королевы должны сверкать ярче, чем бриллианты. Они должны быть недостижимы, как звёзды.

Они всегда должны быть счастливы.

Вот почему я спрашиваю себя: «Что, чёрт возьми, со мной не так?»

Могу я задать Вам вопрос? Вы правда верите в то, что популярные ученики школы Индиана, золотая молодёжь, – самые счастливые? Что в нашей жизни есть только яркие краски, только красивые платья и модные загородные клубы?

Если это так, то мне жаль, что я разрушу Ваши иллюзии, потому что на самом деле мы самые что ни на есть испорченные, двуличные подростки этой школы.

Мы не похожи друг на друга. Мы стараемся получить одобрение своей касты, даже если в глубине души знаем, что это невозможно. Мы пойдём на всё, чтобы вжиться в образ элиты – золотой молодёжи.

Вот что значит быть подростком. Ты хочешь вжиться в этот образ так сильно, так, чёрт возьми, сильно, что сделаешь для этого всё. И на пути к вершине ты теряешь на дне самого себя.

Это и случилось со мной. Вот только я, достигнув вершины, упала, пытаясь взобраться ещё выше.

И знаете, чем всё это закончилось?

Разбитым сердцем, не целой задницей и сломанной психикой.

И стыдом. Сотней, сотней, сотней пудов жуткого, мучительного стыда.

Директор Шэнси, Вы помните те месяцы в конце второго года обучения, которые я пропустила? Мои родители приехали к Вам и сообщили, что я не буду посещать школу в течение оставшегося времени до конца года, потому что меня каким-то чудом приняли в летнюю игровую программу во Франции, и я уехала уже утром.

Вы поверили. Конечно, поверили. Кто бы не поверил двум огромным мешкам денег, каких школа не видела на своём веку?

Но я не была во Франции, нет. Я провела это время в больнице, на морфии и на всех возможных обезболивающих, какие только есть на свете. Никто не поинтересовался, где я, потому что никому по-настоящему не было до этого дела. Один телефонный звонок, мгновение ока – и на престол взошла новая Королева. А где же прежняя? Ну, о ней быстро забыли.

Но всё это меня не волновало. Ни популярность, ни тот ублюдок, который сделал это со мной, ни даже то, что я была совершенно сломлена. Что меня по-настоящему задевало, так это родители, которые разбрасывали деньги направо и налево, пытаясь всё сохранить в тайне.

Понимаете, мысль о том, что СМИ могут вынюхать эту историю, приводила их в ужас. Их заботила лишь собственная репутация. И знаете, на какую мысль это меня навело?

Без разницы, сколько вам лет, вы всегда будете хотеть взобраться наверх и остаться там, быть предметом всеобщего восхищения.

Так что, говоря ученикам, что популярность в жизни ничего не значит, вы лжёте.

Будь это не так, меня бы не прятали от всего сраного города, боясь испортить репутацию нашей семьи.

И он бы не отправился в Европу в качестве наказания за то, что сделал со мной. Он продолжает жить как ни в чём не бывало, а я должна мучиться с кошмарами, паранойей и угрызениями совести и постоянно думать о том, что, если бы только в ту ночь я послушала, если бы я вынырнула из дурмана МДПВ* и послушала Джейсона, ничего бы этого не случилось.

Эта вечеринка должна была быть вечеринкой года, сборищем элиты. И я пошла на неё с Королём Королей средней школы штата Индиана. Ричард Грейсон. Капитан футбольной команды, команды по лакроссу и команды по плаванию. Голубая мечта каждой девчонки, и моя в том числе.

Теперь-то я понимаю, что он был похож на коралловую змею: с красивой шкурой и смертельным ядом. И я стала новой жертвой, попалась на приманку глупых надежд и иллюзий.

В ту ночь всё шло хорошо. Оглядываясь назад, мне даже смешно делается: как нелепо я, наверное, выглядела. Но тогда меня волновало лишь то, что больше всех на этой вечеринке завидуют мне, что я должна показать им, как я отлично провожу время, ведь все они мечтали оказаться на моём месте. Я хотела, чтобы они пускали слюни на то, что мне казалось совершенством.

Но сейчас… Сейчас я бы ни одной живой душе не пожелала пройти через то, через что я прошла.

Когда вечеринка достигла апогея, Ричард потащил меня на улицу. Наше пьяное хихиканье эхом отдавалось по поместью Мэдисона, отскакивая, словно мячик от деревьев.

Я держала его за руку; рука у него была грубой, но тогда я еще не знала, насколько грубой она может быть.

Он хотел, чтобы я попробовала новый наркотик, который нашел его приятель из команды по плаванию и всем предлагал. Не знаю, что это было, но раз все в школе якобы употребляют его, так почему я, Королева Школы, должна оставаться за бортом?

Сначала мы сидели рядом, купаясь в новых ощущениях. А потом он вдруг повалил меня на землю с грубым поцелуем.

Я попросила его остановиться, когда его руки зашли слишком далеко. Но он не слушал.

Всё, что я могла сказать или подумать:

Прекрати.

Прекрати.

Прекрати.

Прекрати.

Из-за наркотического дурмана я помню только хруст костей, треск ткани, разорванной по швам, и кровь. Её запах, солоноватый привкус железа, смешавшийся с запахом прелой листвы.

Прекрати.

Прекрати.

Прекрати.

Прекрати.

В конце концов он получил то, что хотел.

А я получила то, что заслужила.

Стремление выделиться никуда меня не привело. Потому что, когда я старалась вписаться в общество, чтобы занять в нём особое место, я потеряла среди людей саму себя. И в конце концов оказалась в куче таких же, мечтающих выделиться.

Вы, должно быть, задаётесь вопросом: «Почему она рассказывает мне это?»

Ну, директор Шэнси, когда в начале нашего наказания Вы ушли в туалет, мы решили показать Вам, кто мы есть на самом деле.

Мы сменили ярлыки, которые Вы повесили на нас, на те, что дала нам жизнь.

Мы шарики из пластилина, и каждое событие лепит нас заново. Этим событием, лепящим нас, может быть стремление выделиться, смерть, любовь, месть, дружба, семья, да просто совершенно незнакомый человек.

Мы все готовы признать, что ещё не сформировались до конца, а почему Вы, собственно, думаете, что знаете, какими сформированными личностями мы станем?

Вы не можете этого знать. И не знаете.

Искренне Ваши,

Бестолковые, напуганные подростки всего мира.

Примечания переводчика:

*МДПВ (Метилендиоксипировалерон) – психоактивное вещество со стимулирующими свойствами, действует как ингибитор обратного захвата дофамина и норадреналина. Также известен некоторым пользователям из США как «MTV», «MDPK», «Magic (Мэджик)», «Super Coke (Супер Кокс)» и «Peevee (Пиви)». МДПВ продается на улицах под различными названиями, такими как Cloud 9 (Клауд найн), Ivory Wave (Айвори вэйв), Ocean (Оушн), Charge Plus (Чардж плюс), White Lightning (Вайт лайтнинг), Scarface (Скарфэйс), Hurricane Charlie (Харикэйн Чарли), Red Dove (Рэд Дав), White Dove (Вайт Дав), PV1 (серия специально разработанных пировалеронов, включающая МДПВ). В 2010 году продаётся под видом «Соли для ванн», средств для отпугивания грызунов, удобрений для растений. Является воздействующим на психику препаратом со свойствами стимулятора. Установлено, что МДПВ по силе воздействия в четыре раза превосходит известный стимулятор метилфенидат, а также имеет более короткое действие. МДПВ не используется в медицинских целях, однако с 2007 года продаётся, как легальный психостимулятор, применяется в исследованиях как химическое соединение и употребляется людьми как сильный стимулятор.

========== Паршивая Овца ==========

Комментарий к Паршивая Овца

Lorde – World Alone

Имя: Тара

Дата: сентябрь?

Период: 9

Есть вещи, которые не исправить, есть вещи, которые влияют на нашу жизнь и в корне её меняют. В лучшую сторону или в худшую. Но, как бы там ни было, в конечном счёте всё зависит от нас, от наших принципов и убеждений, да и просто от того, как мы смотрим на ситуацию. Я не буду утверждать, что принимала самые правильные решения. Они обошлись мне дорого, гораздо дороже, чем я могла вообразить, но всё же это были мои решения. Может быть, когда-нибудь ночью я проснусь в холодном поту и пойму, что не надо было делать то, что я сделала.

Но я не хотела, чтобы меня вот так запомнили, как ту девушку.

Мы с Райаном встречались уже больше года, а по школьным меркам это всё равно что десятилетний брак. Так что, сами понимаете, директор Шэнси, я решила, что настало время для самого главного. Для, если угодно, дефлорации (это же так называется по старинке, да?)

Я была к этому готова, и я знала, что и он тоже был готов.

В ту ночь мы пошли на вечеринку к Мэдисон Грей, на вечеринку вечеринок. И я пошла, маленькая глупенькая я, пошла, потому что у меня был Райан, второй по популярности парень в нашей школе, и он был моим. Можете назвать меня дурой, так оно и есть, но мне нужно было убедиться, что он по-прежнему мой.

Я знала: это главная гарантия того, что Райан связан со мной навсегда.

Я думала, что секс – это ключ к отношениям. Никогда в жизни я так не ошибалась!

Кругом было полно народу, все болтали, в толпе куча девчонок только и ждала, как бы увести Райана. В конце концов мы с ним стали как сиамские близнецы, и захлестнувшее меня беспокойство начинало его раздражать. Поэтому, пока он не закатил сцену и пока все эти притаившиеся рядом гадюки не получили какую-нибудь надежду на него, я схватила бутылку «Grey Goose» и направилась к двери.

Потом мы оказались в его машине. Рваные вздохи, пальцы неловко возятся с пуговицами и ремнём…

Запах водки по всему Camero.

Одежда раскидана по полу, по сиденьям. Оставалось только бельё, но оно тут же последовало за другими вещами.

Я знала, что надо было спросить про презерватив. Но моя глупость снова пересилила, я промолчала, решила, что в первый раз ничего не случится. Вы, конечно, скажете, что мисс Дэвис на уроках столько раз говорила о противозачаточных средствах, что можно было бы уже и запомнить.

Пролетел месяц. Пару дней я сомневалась. Потом сделала тест. “Положительный” – высветилось, словно неоновая вывеска.

Но я всё равно не верила.

Сделала ещё один.

Положительный.

И ещё один.

Положительный.

И ещё.

Положительный.

И тогда, только тогда я поняла, что вот он, ответ:

Я беременна. И я чёртова идиотка.

Я плакала, рыдала часами напролёт, пока глаза не высохли так, что я даже моргнуть не могла. Я плакала так много, как будто слёзы могли изменить результат тестов. Тогда-то я и позвала Аливию, надеясь, что она придумает, что мне теперь делать.

И это стало ошибкой номер два.

Она вела себя так, как будто она всё для меня сделает, как будто она понимает меня лучше, чем кто-либо в целом мире, как будто она всегда будет рядом, независимо от того, что я сделаю, оставлю этого ребенка, отдам или вообще избавлюсь.

И ей удалось внушить мне одно: не говорить Райану.

И это стало ошибкой номер три.

Надо отдать ей должное: всего за полдня она разнесла новость по всей школе и всего за пять минут добралась до Райана, вывалив на него правду, словно атомную бомбу.

Поддельные друзья, куда ни плюнь.

Они, как пылесос, собирают всю грязь и вываливают её на тебя, забыв, что ещё неделю назад подлизывались, восхищаясь тобой и тем, что у тебя есть. А тут вдруг они воображают, что они лучше тебя, ведь они такие безупречные, они бы никогда, никогда не оступились. И секс вдруг перестает быть союзом двух людей, готовых к любым, даже опасным последствиям, оказывается чем-то мерзким, отвратительным и позорным.

Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что меня бросили все, в том числе тот, кому я отдала всю себя.

И я осталась одна, напуганная, не зная, что теперь делать. Вокруг была темнота, и некому было впустить свет, помочь мне найти решение.

Я была ходячей катастрофой, мне суждено было оступиться. Но тогда мне казалось, что это неважно, в конце концов, одной ошибкой больше, одной меньше…

И я сделала то, что должна была, – погубила не только свою жизнь, но и жизнь другого существа, которое ничего не могло с этим поделать.

Единственный вопрос, которым я задаюсь теперь: «Оно того стоило?»

Искренне Ваши,

Бестолковые, напуганные подростки всего мира.

========== Слепота ==========

Комментарий к Слепота

Lorde – Buzzcut Season

Имя: Сэм

Дата: 9 декабря 2012

Период: 6 вверх тормашками

Я никогда особо не думала о смерти, а Вы, директор Шэнси? Нет, конечно, все мы рано или поздно там будем, все будем гнить под землёй с червяками.

Но Вы когда-нибудь по-настоящему об этом задумывались? О том, что однажды Вас просто не станет, не станет человека, который что-то значил для кого-то, которого кто-то любил? О том, что Вы превратитесь в призрачное воспоминание, которое может развеять малейший порыв ветерка?

Может, не задумывались. Может, я просто сопливый подросток, пытающийся рассуждать умно, а выходит смешнее, чем если четырёхлетний малыш возьмётся говорить про генетику.

Не то, чтобы со мной такое уже бывало.

Но, думаю, именно так это и выглядит.

Слушайте, я совсем не хочу быть здесь, я вообще не должна быть здесь. Я просто пыталась поговорить с отцом. Я не говорила с ним так давно, и знать, что он ещё здесь, среди живых, было бы самым большим подарком.

А Вы его отняли.

Знаете, каково это – не спать по ночам? Не давать себе заснуть и, как одержимая, ждать одного-единственного телефонного звонка, единственной, специально установленной мелодии. Установленной для того, кого до смерти хочешь услышать!

Вы хоть представляете, каково это – знать, что однажды всё может рухнуть, в ту секунду, когда вам позвонят те, кого вы хотите услышать в самую последнюю очередь?

– …и он был отличным солдатом. Я сожалею о вашей утрате.

Мои сны сводили меня с ума (или лучше сказать “сводят”, ведь, уверяю Вас, они снятся мне до сих пор) в тот первый год, когда он от нас уехал, уехал в другую страну, чтобы сражаться на войне, которая не была его войной. Выстрелы звучали так отчетливо, словно я была там вместе с ним, оглушительные крики раненых разрывали мой мозг.

И так не только со мной, но и с мамой. Она ничего не хочет больше делать, кроме как просто сидеть дома, включив в каждой комнате телевизор – программу новостей. На работе она успевает прочесать все возможные новостные сайты, и сердце у неё сжимается, пока она ждет, чтоб загрузилась страница. Она больше не улыбается – только когда он звонит и говорит, что жив, что смог прожить ещё один день.

Но, повесив трубку, она опять становится прежней. Телом без души, застывшим в ожидании следующего звонка.

Вот в такие моменты я хочу его ненавидеть, ненавидеть всем своим существом.

Я хочу накричать на него, хочу узнать, почему он бросил нас ради кучи дикарей.

Я хочу накричать на него, когда он вернётся домой и ночью разбудит нас своим криком, проснувшись в холодном поту на мокрых простынях, в прилипшей к телу одежде.

Я хочу накричать на него за то, что он всегда бросает нас на произвол судьбы, за то, что простой звук выстрела в телевизоре сводит его с ума.

Я хочу накричать на него за шрамы, покрывающие его руки и шею, словно вторая кожа.

Я просто хочу кричать. Кричать изо всех сил, пока в ушах не зазвенит, в глазах не потемнеет, ведь, когда его нет, я должна держать себя в узде. Должна вести себя так, словно всё в порядке, улыбаться, когда хочется только плакать. Приносить домой еду, вовремя оплачивать счета, следить, чтобы у нас всё было хорошо.

Ведь, когда он вернется домой, мне нужно создать иллюзию того, что мы можем без него прожить. Я не хочу, чтобы он, приехав, увидел, что у нас всё наперекосяк.

Мне страшно подумать, что он может так волноваться за нас, что это отвлекает его, ведь он может отвлечься в самый опасный момент.

Все эти мои мысли – я знаю, что многие (если не все) ученики нашей школы не могут себе такое даже вообразить.

Они жутко избалованы, впадают в истерику, если родители не купят им новый навороченный телефон или ботинки за двести баксов – как же так, ведь они им просто необходимы! А как несправедливо не разрешить переночевать у друга или подруги!

Они – просто кучка испорченных, неблагодарных малолеток, которые настолько погрязли в своем эгоизме, что не замечают никого вокруг.

Они не думают о таких, как я. О тех, кто в одну секунду может лишиться матери или отца, остаться сиротой.

Они не знают, каково это – переезжать с одной военной базы на другую вслед за человеком, который оказался достаточно благородным для того, чтобы воевать за страну, которая этого не заслуживает.

Почему он должен терять свою человечность, свою душу ради страны, которая требует всё больше? Страны, которой нет никакого дела до солдат, которых она посылает в бой. Правительство делает вид, будто о них заботится, а на самом деле ему плевать.

Прям как Вы, Шэнси.

Вы говорите, что заботитесь о своих учениках и желаете им только самого лучшего, но сильна ли Ваша забота настолько, чтобы сесть и поговорить с нами? Вам есть дело до того, чем история одного ученика отличается от истории другого?

Не смейте говорить, что есть.

Будь это так, Вы бы поняли. Вы бы дали мне поговорить с папой, когда он позвонил. А Вы вместо этого выключили мой телефон и посмотрели на меня этим Вашим идиотским взглядом, сказав, что я наказана и должна остаться после уроков.

Вы ни о чём не спросили.

Вы ничего не слушали.

Вам не было никакого дела.

Прям. Как. Они.

Как все остальные.

Потому что мы слишком слепы и эгоистичны, чтобы оглянуться вокруг, посмотреть на окружающих. Мы плетём всю эту ерунду про самопожертвование, про бескорыстие, про любовь к ближним, потому что на самом деле нам на это всё наплевать. Мы все хороши на словах, а не на деле.

Может быть, Вы уже совсем запутались в потоке моих бессвязных мыслей. Может быть, Вы не поймете то единственное, что я так старалась донести, о чём писала так долго, что пальцы онемели.

Но какая-то часть меня всё ещё надеется, что Вы поймете, что Вы откроете глаза.

И, может быть, в следующий раз Вы не будете так строги к Риверу. Вы нужны своему сыну, он пытается докричаться до Вас, как я пытаюсь докричаться до своего отца.

Мы просто не знаем, поймёте ли вы.

Искренне Ваши,

Бестолковые, напуганные подростки всего мира.

========== Белая Ворона ==========

Имя: Абель

Дата: 2011

Период: наказание

Вы когда-нибудь приносили больше вреда, чем пользы, скрывая что-то от тех, кого Вы любите?

Я – да.

И я презираю себя за это.

Было ли в Вас когда-нибудь что-то, что отличало бы Вас от других, что-то, что другие были бы не готовы узнать?

Во мне – да.

Вы когда-нибудь скрывали настоящего себя из страха, что Вас не примут?

Я – да.

Но я не всегда был таким, я совсем недавно это понял. Даже не знаю, как меня озарило, – это просто случилось, и я бы всё отдал, чтобы этого не было. Я не хочу быть геем. Не хочу быть мерзавцем, который оскорбляет Бога.

И в то же время я хочу быть другим.

Почему я должен скрывать свою сущность? Почему я не могу быть собой и сказать всем, крикнуть во весь голос: «Я гей, и что с того, суки?»

Я не должен.

Но, если я решусь на это, я могу ранить её. Ту, кто любила меня всем сердцем, и всё-таки я не могу ответить на её чувство так, как ей бы хотелось.

Я не могу смотреть на Мойру так, как смотрю на Себастьяна.

У меня не перехватывает дыхание, и сердце не рвётся из груди, когда я смотрю на неё. Но когда я вижу его…

И мне не с кем поделиться этим, кроме Вас, Шэнси.

Без обид, но это полный отстой.

Это в очередной раз доказывает, какой я трус; мне не хватает сил сказать ей правду, когда она смотрит на меня своими огромными карими глазами.

Слова как будто застревают в горле: я боюсь, что, если скажу ей, я всё разрушу и потеряю её.

А я не могу её потерять: она – всё, что у меня есть.

Но мне нельзя быть трусом, мне нужно открыть правду. Нужно принять себя таким, какой я есть, чтобы и другие приняли меня.

И это тоже отстойно.

В этой школе полным-полно гомофобов. Они думают, что быть геем – это омерзительно, это что-то от Дьявола. Если они выяснят, что ты гей, они тебя замучают. Заставят чувствовать себя так, словно с тобой что-то не так. А на самом деле это с ними что-то не так.

Они не могут принять разницу, не могут принять то, что кто-то не такой, как они, потому что они не могут принять перемены.

Может быть, я тоже не могу. Я знаю, что, узнав правду, мои родители отрекутся от меня и сделают вид, будто меня никогда и не было. Они не смогут принять то, что в маминой утробе развивался педик и что они вырастили того, кто предпочитает парней девушкам.

Но я продолжаю думать о Мойре и своём предательстве по отношению к ней. Я хочу извиниться перед ней и сказать, что это не её вина. Не хочу, чтоб она решила, будто сделала что-то не так, что она недостаточно хороша для меня, ведь, по правде-то говоря, это я недостаточно хорош для неё.

И мне жаль, что это так.

Когда я смотрю вокруг и вижу всех этих ребят в классе, я думаю: а примут ли они меня?

Ведь они всё узнают, когда закончится наказание и мы все прочитаем письма друг друга, прежде чем передать их Вам. И от этого мне страшно до усрачки. Но это будет первый шаг в борьбе за то, чтобы меня приняли.

Я искренне надеюсь, что смогу выйти победителем, Шэнси.

Я искренне надеюсь, что Мойра простит меня.

И я искренне надеюсь, что не ошибся, выбрав Себастьяна.

Какого чёрта, я же подросток. Я уже столько ошибок понаделал.

Пожелайте мне удачи, Шэнси. Одному Богу известно (я ещё имею право так говорить?), как она мне нужна.

Искренне Ваш,