Текст книги "Юбка (СИ)"
Автор книги: tuuli-veter
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
– Черт. Черт. Черт бы вас всех побрал!
Гарри, краснея как переспелый томат, спотыкаясь и путаясь в шерстяной клетчатой юбке, брел по темному коридору. Где-то вдали слышалось восторженное хихиканье Дина, Рона и Симуса. Под юбку противно дуло. Гарри наклонился вперед – отросшие волосы мазнули его по щеке – и оглядел себя с тяжким вздохом: сине-зеленая клетка, веселые складочки, а еще ниже – белые носки и грубые мужские ботинки с металлическими носками, которые некрасиво подчеркивали его волосатые крепкие икры, торчащие из-под чертовой юбки.
Гарри протяжно вздохнул. Неимоверная красота. Хорошо хоть он еще не видит свои губы в алой помаде, которую ему вдохновенно намазывал чертов Рон. Оставалась одна надежда, что в замке все уже спят.
– Гарри, ты только до конца коридора дойди и сразу домой. Никто ничего не заметит, – добрый Невилл, искренне ему сочувствуя, тащился следом, присматривая за ним, как и обещал.
Гарри обреченно кивнул ему, не желая расстраивать. Вероятность того, что в десять вечера в одном из главных коридоров Хогвартса никого не окажется, была ничтожно мала.
А начиналось все так невинно… “Гарри, близнецы научили меня новой игре, не хочешь сыграть?..” Чертов Рон! Гарри, который теперь чувствовал себя наивным придурком – при слове “близнецы” надо было сразу мчаться от него со всех ног – ни о чем не подозревая, азартно кивнул. После войны всем им было скучно – учеба, учеба, нравоучения и снова учеба. Просто достало! Поэтому любая сомнительная авантюра воспринималась как долгожданное развлечение.
Сама по себе игра была немудрящей: карты Таро – Трелони упала бы в обморок от такого использования! – тасовались и выкладывались по старшинству. Тот, кто клал карту последним, проигрывал остальным. Но то ли карты были зачарованы близнецами, то ли Гарри как-то отчаянно не везло, но вначале он остался безо всех своих карточек от шоколадных лягушек, потом проиграл припрятанный ящик сливочного пива, а потом, поскольку у него больше ничего не осталось, чуть не проиграл новую обожаемую метлу. Но в последний момент Рон над ним сжалился и заменил метлу на желание.
И вот теперь глупый, наивный Гарри брел по коридору, поджимая мерзнущие от малейшего сквозняка ягодицы, а его приятели восторженно хохотали, наблюдая за ним из-за угла. “Чтоб тебя, Рон”, – Гарри уныло тащился вдоль темных каменных стен, заставляя себя идти как можно спокойнее и не бежать. До конца коридора оставалось не так уж и много.
– Что я вижу. Не подводит ли меня мое зрение?
Невольно замерев, Гарри обреченно закатил глаза вверх. Разумеется. Иначе и быть не могло в этот проклятый день. Именно Малфой сегодня должен был им встретиться на пути.
– Наша легенда пошла искать себе приключений? На свою еле прикрытую задницу?
В голосе Малфоя было столько ехидного яда, что, не выдержав, Гарри обернулся и уставился на него, прожигая ненавистного придурка яростным взглядом. А тот, замерев неподалеку от Гарри вместе с компанией других слизеринцев, разглядывал его с таким непередаваемым выражением на лице, что Гарри немедленно захотелось послать в него Непростительное.
– Гарри, пойдем! Не обращай на него внимания, – затеребил его за рукав Невилл.
Но Гарри словно парализовало. Тяжело дыша, он стоял посреди коридора, пытаясь справиться с ненавистью, бурлившей в груди. Малфой же, обойдя его по дуге и внимательно разглядев одеяние со всех сторон, теперь застыл перед ним, перегораживая проход – привычно изящный, небрежно красивый, в изысканной тонкой мантии, – и с наглой усмешкой разглядывал его с ног до головы. Опозориться перед ним, таким чопорным, как всегда идеальным, было невыносимо, поэтому Гарри, еле дыша от ненависти, смотрел в ненавистное лицо, почти не замечая остальных. Зато они его замечали, еще как замечали!
Забини, прислонившись к малфоевскому плечу и склонив голову набок, разглядывал Гарри, приоткрыв от изумления рот. Нотт еле заметно кивал головой, пристально изучая юбку, колени и икры. И даже туповатый Гойл ошеломленно замер напротив, глядя на Гарри осоловелыми глазками.
Гарри сжал кулаки. Больше краснеть было некуда.
– И что это тут у нас за красотка? Познакомишь, Лонгботтом? – малфоевский голос звучал так издевательски, что Гарри коротко выдохнул, нащупывая палочку в рукаве белой рубахи.
– Это моя сестра. Га… Гарриета, – ляпнул Невилл в последней тщетной попытке его защитить, сделал шаг вперед, заикнулся и покраснел. Врать он никогда не умел.
Слизеринцы охотно заржали.
– Гарриета? Мне нравится это имя… – Малфой красиво приподнял правую бровь. – Блейз, а тебе?
– И не только имя. Но и ножки, – Забини похабно хмыкнул. – Не позволите ли пригласить вас на чашечку кофе, мадемуазель?
Вихляющей походкой он двинулся к Гарри, согнув правую руку приглашающим полукольцом. Но Малфой преградил ему путь, остановив рукой, затянутой в изящную черную лайку. Гарри невольно усмехнулся картинности жеста: только этот кретин ради форса мог ходить по замку в перчатках.
– Даже не думай, Блейз, я не могу тебе ее уступить, – бросил он, разглядывая Гарри с издевательским весельем. – Придется нам биться за нее на дуэли. Я вызываю тебя, – продолжал глумиться Малфой. Картинным жестом стянув перчатку с руки, он швырнул ее в Блейза, и тот ловко подхватил ее в воздухе.
– На шпагах?
– На палочках! – Малфой небрежно выдернул свою палочку из рукава и уставил ее на Блейза.
– Круто! Я принимаю твой вызов! – Забини шутовским жестом нацелил свою ему в горло и сделал несколько выпадов. – Ради такой красавицы я готов убить тебя, Драко, хоть тысячу раз.
– Ты умрешь первым! – Малфой демонстративно нацелился Блейзу в грудь.
– Эти ножки будут только моими! – Блейз сделал в сторону Малфоя широкий взмах, имитируя заклинание. – Немного волосатые, но ничего! – выпалил он, и Малфой, скривившись от смеха, сделал красивый выпад вперед, атакуя Блейза в живот.
– Плечи… Ресницы… – томно выдохнул Блейз, и слизеринцы закружились и запрыгали вокруг Гарри в показушной битве, скрещивая палочки, рассыпая зеленые искры и не давая пройти.
– Губы…
– Локоны…
– Ботинки…
– Носки…
– Задница…
– Грудь…
– Оставь ее мне!
– Ты недостоин!
– Я убью тебя, негодяй!
– Почему?.. – неожиданно перебил их толстый Гойл, и мнимые соперники застыли на месте, повернув к нему оживленные лица.
– Что “почему”? – спросил у него уже нормальным голосом Малфой, и даже Гарри перевел на Гойла ненавидящий взгляд.
– Почему как всегда только вы двое? – Гойл настойчиво засопел, пытаясь сформулировать мысль, и неловко потер переносицу пальцем, больше похожим на большую сардельку.
– Грег? – Блейз с веселым любопытством уставился на него, явно надеясь на продолжение.
Гойл засопел еще громче.
– Почему только вы? Мне она тоже нравится, – наконец выдавил он. – Я тоже готов с вами драться…
Какое-то время все, даже Гарри и Невилл, ошеломленно смотрели на него, а потом Нотт пополам сложился от смеха, а Блейз с Малфоем переглянулись и оглушительно расхохотались.
– Расслабься, – сдавленным от смеха голосом посоветовал ему Малфой. – Наша красотка сама решит, кого из нас она хочет. И нам не придется сражаться за ее непорочную честь, – он резко обернулся и ехидно уставился Гарри в лицо: – Ведь я надеюсь, она еще непорочная, а, Гарриета?
Намека на свою затянувшуюся девственность, да еще и в одном предложении с ненавистным девчачьим именем, Гарри не вынес:
– Пошел к черту, Малфой! – он выхватил палочку из рукава, наставляя в грудь издевающемуся врагу. – Убирайся отсюда! Или ты пожалеешь!
Малфоевские глаза полыхнули азартным огнем:
– Ах, вы хотите драться, миледи? Я люблю страстных дам! Ну что ж, защищайтесь!
Теперь его палочка тоже была нацелена Гарри в грудь, а малфоевские глаза, – Гарри невольно это отметил, – его глаза в отличие от губ, сложенных в издевательскую усмешку, совсем не смеялись.
Тяжело дыша, Гарри напряженно держал палочку в вытянутой руке и с ненавистью смотрел в раскрасневшееся лицо.
– Гарри, не надо, – встревоженный Невилл затеребил его за рукав. – Ты же знаешь, какое наказание полагается за школьные драки. Давай вернемся домой. Ну пожалуйста. Никому не нужно этих проблем. Ни тебе, ни этим кретинам. С них вообще еще не до конца сняты подозрения, и они, похоже, забыли, что это может повредить их родителям, – Невилл кинул предупреждающий взгляд на Малфоя.
Малфой, услышав его слова, изменился в лице, его рука дрогнула, но, словно не в силах отступить, он все еще старательно сохранял на лице издевательскую ухмылку.
– Гарри? Пойдем? – Невилл снова осторожно потянул его за собой.
С ненавистью глянув на изменившееся малфоевское лицо, Гарри медленно опустил палочку и кивнул, больше не глядя на своего врага.
– Ты прав, Невилл. Пойдем.
Но вместо того, чтобы направиться к факультету, Гарри резко обошел слизеринцев по кругу и двинулся дальше, вдоль коридора, чувствуя, как спину ему сверлят враждебные взгляды.
– Гарри… – Невилл догнал его и зашагал рядом с ним. – Ну зачем ты?
Гарри решительно отбросил со лба отросшую челку.
– Я проспорил? Я сделаю, – резко выдохнул он. – И плевать мне на них!
Собрав всю свою волю в кулак, он шел к своей цели уверенно, размашисто, чувствуя как при каждом шаге колышется и хлопает по коленям ненавистная юбка. Ожидая услышать в спину крики и свист, но слизеринцы почему-то молчали.
И только когда Гарри дошел до самого конца коридора и развернулся, чтобы пойти обратно, до гриффиндорцев донесся озадаченный голос Гойла:
– Драко, а тебе не кажется, что эта Гарриета кого-то напоминает?
Гарри ожидал мстительного ответа, но к его удивлению, больше оттуда не раздалось ни звука. А когда он в своей юбке возвращался обратно, коридор опустел, и кроме двух ошарашенных хаффлпаффцев с младшего курса, больше они никого не встретили.
***
На следующий день Гарри пришел на уроки в надежде, что об этом инциденте все благополучно забудут. Но, увы, его ожидания не оправдались.
Малфой, небрежно покачиваясь на стуле и развернувшись в сторону Гарри, видимо, чтобы ему было лучше слышно, громко беседовал со своими друзьями.
– …Вы не поверите, она ранила меня в самое сердце. Такая красотка. Невероятные ножки… Блейз, подтверди, – Забини, к которому был адресован этот вопрос, важно кивнул, соглашаясь со словами приятеля, и Малфой, прижимая к сердцу ладонь, продолжал с театральным надрывом: – Не представляю, как я буду теперь жить без нее.
Паркинсон, которой слизеринцы, видимо, пересказали происшествие в лицах, смеялась, тонко повизгивая. Нотт, развернувшись всем корпусом, разглядывал Гарри с таким интересом, словно видел его впервые, а Забини тихо фыркал в кулак и с готовностью поддерживал малфоевские нападки.
– Драко, неужели тебя так покорили эти волосатые ножки в белых носках? – Забини обернулся и нагло посмотрел Гарри в лицо, а Гарри с ненавистью вернул ему взгляд.
Рон виновато пихнул его локтем и завозился за партой:
– Гарри, ну, правда, прости! Я же не знал, что так выйдет. Ну, хочешь, я тебе тоже должен буду желание?
Но Гарри лишь досадливо отмахнулся от его извинений. При чем тут Рон, если у него должна была быть своя голова на плечах.
– Да-а, эта девочка – нечто, – протянул Нотт, продолжая внимательно разглядывать Гарри. – Поттер, ты не подскажешь, когда мы сможем снова увидеть ее? – он развязно ухмыльнулся и подмигнул. – Как там ее зовут? Генриетта?
– Поэтичное имя! – радостно выкрикнула Паркинсон и снова расхохоталась. – Ей очень подходит.
Гарри молча склонился над учебником, пытаясь сосредоточиться.
В щеку ему тут же стукнулся жеваный шарик, прицельно пущенный заклинанием.
Гарри, резко отмахнувшись, коротко выдохнул и сжал челюсти, чтобы ничего не отвечать этим мерзавцам. Придвинув к себе учебник поближе, он старался вчитаться в текст незнакомого заклинания, но буквы прыгали и плясали перед глазами.
– Поттер, как ты думаешь, мне с ней что-нибудь светит?
Нотт сказал эти слова вроде бы тихо, но так, что Гарри услышал. Гарри резко обернулся, желая его смутить, но лицо врага было безмятежным и наглым, и кроме того, он продолжал так пристально поедать Гарри глазами, что Гарри казалось, будто он облизывает ими все его тело. Невольно смутившись неизвестно чего, Гарри поспешно перевел взгляд на других слизеринцев. Но ничего нового он не увидел: злые малфоевские глаза, – сейчас слишком злые даже для Малфоя, – насмешливое лицо Блейза, веселую ухмылку Паркинсон и туповато-осоловелый взгляд Гойла.
– Разреши наш спор, Поттер! – Нотт, прикрыв рот ладонями, шептал в свой импровизированный рупор, и его шепот звучал интимно и пошло. – Ты же знаешь. Скажи, кому бы она дала? Твоему рыжему? Или, может быть, все-таки мне?
Неожиданно он послал Гарри воздушный поцелуй, облизнул тонкие губы, и Гарри, не ожидавший даже от слизеринцев такого цинизма, растерялся и зачем-то бросил беспомощный взгляд на Малфоя.
Тот смотрел на Нотта такими злыми глазами, словно собирался испепелить его прямо на месте. Судя по всему, он тоже не был в восторге от этой шутки. Почему-то от этого Гарри нелогично стало чуть легче.
– Да пошли вы все, – пробормотал он, резко отворачиваясь обратно к учебнику.
Гермиона, сидевшая рядом, гневно обернулась на гогочущих слизеринцев, посылая им уничижительный взгляд, и поспешно наклонилась к нему:
– Гарри, не обращай на них внимания, – прошептала она и успокаивающе накрыла его руку своей. – Ты же знаешь, что они все ненормальные, особенно после войны.
Гарри молча кивнул. Разумеется, он это знал. Но, можно подумать, от этого ему было легче.
– Им просто бошки поушибало заклинаниями. И вышибло последние мозги. Если они там, конечно, были, – пробормотал Рон и дружески подпихнул его локтем.
Гарри понимал, что он пытается его утешить и загладить свою вину, поэтому с трудом кивнул головой, соглашаясь.
– Так что, Поттер? Как насчет нас? – не унимался сзади похотливый настойчивый шепот.
– Тео, заткнись, – Гарри с удивлением узнал в этом шипении злой малфоевский голос.
– Я. Тоже ее хочу, – толстый Гойл сопел так, словно его замучила одышка.
Интересно, Гарри казалось, или он до сих пор так ничего и не понял?
– Гойл, захлопнись! Она только моя, – надрывно выкрикнул Блейз и стукнул себя кулаком в грудь, так что стук донесся даже до Гарри. Паркинсон тихо хихикнула.
– Встань в очередь, Блейз. Тем более, что мы с ней уже почти что поладили. Да, Поттер? Моя сладкая Гарриета, – кажется, именно Нотта Гарри сейчас ненавидел больше других. Даже больше Малфоя. Кстати, почему тот молчит?
– Драко, ты с нами? – послышался шепот Забини.
– Ну, разумеется, – голос Малфоя казался излишне напряженным и неуверенным, но потом он окреп, и в нем появилась привычная наглость. – Она просто обязана быть моей. Я влюбился с первого взгляда.
Почему-то именно на этих словах, сказанных с привычным растягиванием гласных, Гарри не выдержал и обернулся, уставившись Малфою прямо в лицо. Гермиона дернула его за рукав, но Гарри уже было не остановить. Его дыхание сбивалось от гнева.
– Влюбился? – еле выдохнул он, чувствуя, как на глаза падает пелена.
– Безумно, – в малфоевских глазах горел наглый вызов, а губы кривились в нахальной ухмылке.
Гарри стиснул палочку изо всех сил и неожиданно усмехнулся так же нагло, как он.
– Знаешь, я даже не удивлен. Всегда это подозревал. Скажи, Гермиона.
– Безусловно, – тут же подтвердила его лучшая в мире подруга. – Весь Гриффиндор это знает. Нашел чем нас удивить. Правда, Рон?
Рон, не слишком понявший, о чем идет речь, все же поспешно кивнул.
Малфой открыл рот, закрыл и… неожиданно промолчал, а его скулы пошли некрасивыми красными пятнами. В классе воцарилась полная тишина, в которой они с Малфоем молча таращились друг на друга. Нотт, усмехнувшись, бросил на Малфоя презрительный взгляд, Паркинсон скривилась, а Забини тревожно толкнул приятеля локтем в бок. Гарри, сам ошеломленный эффектом своих слов, замер, изумленно разглядывая залитое краской лицо и потерянные глаза. На какое-то мгновение ему даже стало жалко врага. Наверное, если бы ему самому бросили такое ужасное обвинение, он бы тоже не знал, как себя надо вести.
Блейз снова резко пихнул приятеля локтем, выводя из полного транса:
– Драко, Гриффиндор нас обидел. Ты не хочешь что-нибудь сделать? – спросил он громким свистящим шепотом, и Малфой, словно очнувшись, выхватил палочку, наставил ее на Гарри и шепотом выкрикнул, видимо, первое, что пришло ему в голову:
– Остолбеней!
Пожалуй, это заклинание было лишним – опешивший Гарри и без того сидел неподвижно, как соляной столб.
– Мистер Малфой! – раздался возмущенный писк профессора Флитвика. – Это уже ни в какие ворота не лезет! Как вы смеете, на уроке… – он поспешно подкатился к Гарри на своих маленьких ножках, ловко снимая заклятие. – Почему вы себе позволяете так обращаться с нашим героем? – выкрикнул он.
– Потому что он идиот, – Малфой злобно смотрел на профессора сверху вниз, и Гарри почувствовал, как его топит ненависть.
– Двадцать баллов со Слизерина, мистер Малфой, и вечерняя отработка сегодня. Мистер Поттер, с вами все хорошо?
Покривив душой, Гарри неловко кивнул. С ним вовсе не было все хорошо! Тяжело дыша, он смотрел на Флитвика нетерпеливыми злыми глазами, а когда тот, наконец, отошел, резко развернулся, швыряя в белобрысую голову Ступефай.
От злости Гарри не смог нормально прицелиться, поэтому заклинание всего лишь чуть задело Малфоя по голове и, срикошетив, скользом попало в сидевшую рядом Паркинсон. Та громко вскрикнула и, демонстративно стеная и причитая, начала сползать вниз по стулу, старательно растирая едва ушибленное плечо.
– Мистер Поттер! – маленький профессор, в ответ на ее пантомиму, просто кипел от возмущения. – Даже герою непозволительно так вести себя в этих стенах! Я требую, чтобы вы с мистером Малфоем оба немедленно вышли из класса! И учтите, что вы сможете вернуться сюда только с разрешения директора МакГонагалл! Мисс Паркинсон, вам стоит показаться мадам Помфри.
Он склонился над стонущей Паркинсон, а Гарри медленно поднялся, потянул на себя сумку и, не глядя на друзей, молча вышел из класса, хлопнув дверью. Проклятый Малфой! Как обычно, все проблемы из-за него. И что ему надо? К МакГонагалл идти не хотелось. После войны у нее и без Гарри хватает проблем.
Гарри медленно плелся по коридору, проклиная Малфоя. Чертов хорек! Все никак не может угомониться, а Гарри должен за это страдать. И что он к нему привязался?
Сзади раздались решительные шаги, и Малфой, демонстративно толкнув Гарри плечом, обогнал его и пошел чуть впереди. Какое-то время его наглая тощая фигура маячила прямо перед глазами, и, наконец, Гарри не выдержал:
– Добился своего, идиот? – громко выкрикнул он. – Мало вам было проблем? Решил к ним добавить еще?
Малфой резко остановился и развернулся к нему:
– Что ты имеешь в виду? – его обычно большие глаза сейчас сузились в две злые щелки.
– То, что сказал, – Гарри казалось, что весь воздух рядом с Малфоем пропитан змеиным ядом. – После стольких судов над твоей семейкой, я бы на твоем месте сейчас сидел тише воды, ниже травы.
– Сиди на своем! Понял, шрамоголовый урод? – ноздри Малфоя раздулись от ярости. – Получше бы постарался, может, и судов было бы меньше!
– Ах ты, скотина! – Гарри, уставший свидетельствовать за мерзопакостную семейку в бесконечных судах, окончательно вышел из себя и рванулся к нему. – Тебе, – заорал он, подчеркивая это слово и тыкая его пальцем в грудь, – я вообще тебе ничего не был должен! Да ты мне спасибо должен был говорить каждый день, что я для вас что-то делаю! Что не оставил вас всех гнить за решеткой, как просил Кингсли! А ты, скользкая, неблагодарная тварь, ты меня… – задыхаясь, Гарри не находил нужных слов и, увидев вблизи серые ненавидящие глаза, попросту схватил Малфоя за воротник и резко рванул его вниз.
Не удержавшийся на месте Малфой, вцепился Гарри в рукав, покачнулся и рухнул на пол, утягивая Гарри следом. Попытавшись ударить врага, но вместо этого получив ощутимый удар кулаком под ребра, Гарри вцепился в его воротник и стукнул об пол наглой белобрысой башкой. Но Малфой, пытаясь вырваться из захвата, бил прицельно и больно и изворачивался ужом. Пыхтя от напряжения, какое-то время они ожесточенно боролись, без заклинаний, по-маггловски некрасиво, вымещая друг на друге всю накопленную силу и злость.
– О, так ты, оказывается, и драться умеешь, сладкая девочка, а не только в юбках ходить, – шипел ожесточенный Малфой. Сейчас он был сам на себя не похож, с разбитой губой, и прической настолько растрепанной, что вполне мог посоперничать в лохматости с Гарри.
Резко дернувшись, он сделал подсечку и неожиданно уронил Гарри на спину. Надавив Гарри локтем на горло, он низко склонился над ним и с деланной заботой спросил:
– И как тебе было в юбке, Поттер? Ничего не продуло?
– Ненавижу тебя! – ярость придала Гарри сил, и, с трудом вывернувшись из-под его тощего тела, он в свою очередь прижал его к полу рукой и коленом и проорал почти что в лицо. – Я тебя ненавижу, Малфой! Я! Тебя! Ненавижу! – тот попытался вывернуться, но Гарри рывком прижал к полу обе его руки. – Что я тебе сделал, скотина? – отчаянно выкрикнул он в надменное злое лицо.
Малфой яростно задергался под ним в попытках освободиться, напоминая скользкого вырывающегося ужа, и Гарри для верности навалился на него сверху всем телом, придавливая к полу всей своей тяжестью.
– За что?! Я не понимаю, почему ты постоянно лезешь ко мне? Все семь лет! Почему именно я? Что я тебе сделал? – в отчаянии выдохнул он в злые глаза, и поскольку лежащий под ним Малфой продолжал дергаться и таращиться на него с наглым вызовом, Гарри неожиданно вспомнил, чем его можно пронять. – Может, ты и правда влюбился в меня? – мстительно выдохнул он. Помня, какой эффект в прошлый раз произвели эти слова, он решил воспользоваться тем же оружием.
В ответ на свой выпад Гарри и сам не знал, чего ждет: воплей, оскорблений или серии новых ударов. Но только не того, что Малфой неожиданно перестанет вырываться, отвернет лицо в сторону и, закусив губу, промолчит. Еще ничего не понимая, Гарри какое-то время удерживал его обмякшее тело, с удивлением разглядывая раскрасневшиеся щеки, растрепанные волосы, светлой копной разметавшиеся по темным камням, и судорожно вздрагивающий кадык. Малфой, тяжело дыша, упрямо молчал, и только сейчас Гарри заметил, как стало тихо вокруг. Казалось, что тишина звенела в гулких пустых коридорах, между нависающих темных стен. А посреди этой тишины лежали на полу они двое: ничего не понимающий Гарри и неожиданно молчаливый Малфой, прячущий взгляд.
Судорожно втянув в себя воздух, Гарри осторожно ослабил хватку, отпуская смятую ткань, но Малфой даже не сделал попытки освободиться. Не двигаясь, он смотрел куда-то вбок и молчал.
– Малфой… ты чего? Ты… что ли, правда? – неуверенно выдохнул Гарри, стесняясь того, что он вообще мог об этом даже подумать.
И почувствовал, как мир шатается и куда-то летит, когда Малфой просто закрыл глаза. Признаваясь. Сдаваясь ему.
Сердце бешено заколотилось, норовя прошибить грудную клетку насквозь. Вся их поза, их близость – всё это теперь стало казаться Гарри нелепым и странным. И его собственные пальцы, все еще прижатые к малфоевской груди, и колено, в азарте воткнутое ему между ног, и их бедра и животы, касающиеся друг друга. Свое тело теперь ощущалось неловким и неуклюжим, словно чье-то чужое, а Малфой казался незнакомцем, пугающим и опасным.
Понимая из всего случившегося только одно: что нужно как можно скорее спастись от неловкости позы, Гарри растерянно потянул ногу и ладонь на себя, пытаясь от него отдалиться. Разумеется, Малфой, тут же почувствовал это. Горько усмехнувшись, он обреченно зажмурился еще крепче, – наверное, чтобы не видеть того, как Гарри уходит, – и его красивое лицо исказилось обреченной гримасой. И Гарри, не в силах двинуться дальше, замер в неловкой позе, растерянно разглядывая черты, искаженные настоящим страданием. Дрожащие ресницы, сбивчивое дыхание и поза брошенной куклы. Одуряющий страх накатил мгновенно, лишь стоило вспомнить, как Малфой уже однажды лежал вот так на полу, располосованный его Сектумсемпрой.
Потрясенно застыв над врагом, Гарри с ужасом вглядывался в лицо, перечеркнутое отчаянием. Тогда, на шестом курсе, он накрепко поклялся себе, что больше никогда не сделает ему больно. Что больше никогда, никогда… Но сейчас снова нарушил свое обещание. И непонятно, когда он ему сделал больнее.
– Драко… не надо, – тихо позвал он, сам не понимая, что имеет в виду. Что значит его “не надо”. Не надо любить? Не надо мучиться из-за него?
Лицо Малфоя снова скривилось в гримасе, и Гарри подумал, а что было бы, если бы он сам вот так вот решился признаться кому-то?.. Да нет, не кому-то, а тому же Малфою. А Малфой бы его отверг.
– Драко… – снова тихо позвал он, зачем-то возвращая руку на теплую грудь, в которой – Гарри чувствовал это ладонью, – бешено прыгало сердце.
Глаза у Малфоя неожиданно распахнулись, и, повернув голову, он посмотрел Гарри прямо в лицо.
– Тебе ведь не нравятся парни? – тихо спросил он. – Я прав?
Сейчас он был совсем не похож на себя, а в его голосе было столько неуверенной обреченности, что у Гарри стиснуло сердце. Он сглотнул и поспешно мотнул головой:
– Я… не знаю, – честно ответил он, сейчас ему важно было быть честным.
Малфой молча смотрел на него, и было в его взгляде столько ломкой надежды, что Гарри боялся дышать. Лишь бы только ничего не испортить. Не отодвигаясь, он продолжал смотреть на Малфоя во все глаза, и сам Малфой жадно разглядывал его лицо, словно наслаждаясь увиденным. Такого Малфоя, даже не Малфоя, а Драко – потерянного, ранимого – Гарри видел первый раз в жизни. И тот ему неожиданно нравился. Очень нравился. Так, что на него хотелось смотреть и смотреть.
– А когда ты узнаешь? – Малфой неожиданно улыбнулся горькой, нежной улыбкой, неуверенно поднял руку, и, потянувшись, пригладил Гарри непослушную прядь возле виска. – Всегда хотел это сделать, – еле слышно ответил он на невысказанный вопрос.
Заправив вихор, он пробежался пальцами по волосам и, чуть задержавшись на отросших концах, медленно отнял руку, продолжая жадно смотреть, словно впитывая близость Гарри глазами. Без его руки на Гарри словно дохнуло холодом, стало отчаянно чего-то не хватать, и поэтому он, схватив малфоевскую кисть, молча потянул ее к своим волосам.
– Ты… уверен? – Малфой с тревожной надеждой в глубине серых глаз осторожно коснулся спутанных прядей, а потом, словно уверившись, что это не шутка, с видимым наслаждением запустил пальцы в вихры, начиная расправлять их и гладить. Глаза у Гарри сами собой зажмурились от удовольствия, и он, сам не веря себе, пододвинулся ближе к Малфою, чтобы как можно больше почувствовать. Впитывая в себя эту ласку, Гарри чувствовал себя беспризорным котом, нашедшим хозяина, и еле сдерживался, чтобы не заурчать. Никто никогда не гладил его по голове. Только Молли изредка приглаживала его волосы с материнским сочувствием, и Гарри каждый раз сдерживался, чтобы не потянуться за ускользающим прикосновением, и стеснялся попросить ее сделать так снова. Но никто и никогда не запускал в его волосы ладонь целиком, не приглаживал их с заботливой нежностью и не укладывал его голову себе на грудь, продолжая ласково перебирать непослушные пряди.
Теряясь в своих ощущениях, наслаждаясь незнакомыми прикосновениями, Гарри прижимался ухом к чужой груди, слушая, как где-то внутри часто и гулко колотится сердце, и, чувствуя, как даже пальцы у Драко бьет легкая дрожь. Гарри и самого лихорадило от волнения, от непонимания и странности того, что с ними происходило, но он точно не хотел, чтобы это кончалось.
– Гарри… Драко… – видимо, МакГонагалл была слишком растеряна, раз назвала их просто по имени.
Неловко отпрянув друг от друга, они попытались подняться, глядя перед собой рассеянными, непонимающими взглядами и наскоро поправляя одежду. Под ее пристальным взором щеки и уши горели, но Гарри не было стыдно. А еще он боялся взглянуть на Малфоя.
– Мальчики… я не хочу вам мешать, – Гарри впервые в жизни видел, как их строгая директриса неуверенно подбирает слова. – Но… не могли бы вы выбирать более укромные места для своих… отношений?
Гарри привычно хотел выпалить “нет у нас никаких отношений”, но невысказанные слова комом застряли в горле. Словно теперь это было неправдой.
Он быстро взглянул на Малфоя, но тот угрюмо смотрел на дальнюю стену, прикусывая разбитую губу, а его скулы горели так, будто ему с размаху надавали пощечин. Демонстративно отстранившись от Гарри, он надменно молчал, предоставляя ему возможность самому сделать выбор.
Переступив с ноги на ногу, Гарри неловко дернул ремень на плече:
– Простите, профессор. У нас с ним нет… – выдавил он, не в силах отвести глаз от потерянного Малфоя. Но, увидев, как Драко болезненно вздрогнул, внезапно исправился: – Мы постараемся, чтобы нас никто больше не видел.
Малфой, не выдержав, неуверенно посмотрел на него, и Гарри почувствовал, что буквально тонет в этих глазах. Только сейчас это не было набившей оскомину книжной метафорой, теперь с ним это происходило по правде – сколько в него ни смотри – хочется еще и еще, жадно пить этот растерянный взгляд, захлебываясь и задыхаясь, но не в силах остановиться.
МакГонагалл кашлянула, привлекая к себе их внимание.
– Зачем вы искали меня, мистер Поттер? Мистер Малфой? – мягко спросила она.
Гарри коротко выдохнул, с трудом отводя глаза от малфоевского лица. Он обязан его защитить.
– Профессор Флитвик выгнал нас с урока за драку. Это я виноват. Простите, профессор.
– Я. Виноват, – малфоевский голос прозвучал резко и хрипло. – Он ни при чем.
– Профессор, поверьте, это все я… Накажите меня… – Гарри рванулся вперед.
МакГонагалл прервала их молчаливым кивком, словно поверив сразу обоим, но лицо ее по-прежнему выражало сострадание, а не гнев.
– Я понимаю, – она положила ладонь Гарри на плечо, но тут же ее убрала. – Нам всем тяжело после войны. Я не буду накладывать на вас наказание. Но я вас очень прошу. Выясните раз и навсегда отношения, чтобы не создавать нам отдельных проблем.
Малфой опять потерянно промолчал, и Гарри снова кивнул за двоих.
***
Рука об руку они брели с Малфоем по коридору обратно, и школа по-прежнему была пустынной и тихой. А ведь скоро звонок, коридор наполнится привычным шумом и гамом. Сейчас Гарри не хотел этого слышать.
– Пошли, – смущаясь, он схватил Малфоя за рукав и резко потянул за собой. – Нам надо поговорить.
Но тот, не двигаясь, с упрямым вызовом смотрел на него, стараясь спрятать отчаяние. И Гарри снова почувствовал безумную жалость, накрепко смешанную с чем-то еще.
