Текст книги "Эдельвейс (СИ)"
Автор книги: tuuli-veter
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
– Эдельвейс растет там, – МакГонагалл указала на самую вершину скалы.
Джинни обхватила Гарри за талию и прижалась щекой к его плечу.
– Ты мне его принесешь?
Гарри молча пожал плечами и тихо вздохнул. Очередной турнир, затеянный в Хогвартсе. И, разумеется, они и здесь не могут обойтись без героя. Хочешь не хочешь, а придется ползти наверх за этим цветком. Ну кому мешает сесть на метлу, спокойно туда долететь и сорвать этот проклятый цветок? Если, конечно, он вообще существует.
Конечно, в глазах Джинни все это выглядит так романтично – сорвать цветок настоящей любви, поднести ей, и…
– …Им можно будет украсить фату.
Гарри вздрогнул.
Какую, к черту, фату? Ах да, опять эта свадьба.
Джинни потерлась щекой о плечо и покрепче стиснула его руку, чуть впиваясь ногтями. Гарри почувствовал, что загнан в капкан. Раньше он в такое не верил, – разве любовь может быть для кого-то капканом? Оказалось, может, и еще как.
“Ты должен жениться, ты ей обещал…” Под укоризненным взглядом Джинни Гарри казалось, что даже стены в Хогвартсе шепчут ему эту ненавистную фразу. Хотя вообще-то он ей не обещал ничего. Он просто однажды на шестом курсе сказал ей: “Ты мне нравишься”. Почему этого оказалось достаточно для того, чтобы оказаться в заложниках?
– Если твоим свидетелем будет Рон, ему тоже можно будет прицепить на лацкан такой же цветок. Представляешь, Гарри, – Джинни неожиданно вдохновилась, – вся наша свадьба пройдет под символом эдельвейса.
Гарри тихо вздохнул. Кажется, он уже ненавидит эти цветы.
Рон, обернувшись, бросил на него сочувствующий виноватый взгляд и снова поспешно отвернулся, потупившись. Над ним самим активно маячил призрак будущей свадьбы с Лавандой, и теперь Рон его понимал как никто.
После войны всем им хотелось просто почуять свободу – гоняться за снитчем, болтать с привидениями в темноте коридоров, учиться, смеяться. Но их девушки торопились. Почему-то именно после войны им хотелось выскочить замуж, начать новую взрослую жизнь, обзавестись своим домом вместо того, чтобы наслаждаться жизнью и просто любить. Любить.
При этом слове в душе у Гарри всегда шевелились какие-то неясные тени. Словно с Джинни он сделал ошибку, – выбрал не так и не ту, – а его настоящее чувство так и дремало где-то неузнанным, присыпанное снегом, овеянное белой пургой. Но яркая, сильная Джинни, которая постоянно была рядом с ним, не давала этому чувству проснуться, забивая, подавляя, обволакивая Гарри собой. Казалось, что теперь она была буквально везде, и Гарри изнемогал под обилием рыжего цвета.
– Научное название эдельвейса переводится как “львиная лапа”, – Гермиона тоже обернулась и посмотрела на Гарри. – Он вполне может быть символом нашего факультета. Или просто твоим, – она улыбнулась ему как-то рассеянно и снова отвернулась к МакГонагалл, а Гарри задумчиво уставился ей в затылок.
Иногда ему казалось, что он должен был выбрать Гермиону. Из всех девушек он всегда любил ее больше всех. И уж точно куда больше Джинни. Но Гермиона была ему другом, замечательным другом, и он никогда не хотел ничего нарушать. Тем более, у Гермионы был Рон. Какое-то время. А теперь… Гарри, вспомнив неприятную сцену в гриффиндорской гостиной, с трудом удержал себя от желания погладить ее по плечу, а заодно треснуть Рона, – а теперь она снова одна. Так получилось. И имеет мужество улыбаться и продолжать верить в любовь. Уж если даже она.
– Участники, подойдите.
Осторожно отлепив от себя цепкие руки Джинни, Гарри быстро пошел к месту старта, где рядом с участниками с Хаффлпаффа и Рейвенкло, засунув руки в карманы спортивной формы, стояли Малфой и Забини. Гарри бросил быстрый сердитый взгляд на их равнодушные лица – все правильно, от каждого факультета по два участника, – но почему это должны быть непременно они?
– Побеждает тот, кто без помощи магии доберется до вершины горы и добудет этот цветок, – Снейп, явно втянутый в это все против воли, при слове “цветок” брезгливо поморщился. – Титул чемпиона и двести баллов его факультету – вполне разумная плата за угрожающую опасность, – веско добавил он.
Невилл, который был вторым участником от их факультета, бросил быстрый взгляд на вершину, невольно поежился и пихнул Гарри локтем:
– Ты же все равно победишь? Я тогда не буду спешить.
Гарри укоризненно посмотрел на него и усмехнулся:
– Ну если даже ты считаешь, что я суперкрут, то шансов на объективность у меня совсем не осталось. Неужели ты правда думаешь…
Но возмущенный спич Гарри перебила МакГонагалл:
– И пусть чемпион будет только один, но победят все участники, – вдохновенно сказала она. – Потому что каждый, кто доберется до вершины горы, получит возможность подарить цветок тому, кого любит.
Не было печали. Гарри буквально почувствовал, как его спину буравит огненный взгляд, но так и не оглянулся на Джинни. Вместо этого он зачем-то посмотрел на Малфоя. Почему-то ему показалось логичным в пику Джинни посмотреть на того, кого ненавидел всю жизнь. Ведь правильно?
Малфой, словно почувствовав спиной его взгляд, неожиданно обернулся и тоже злобно уставился на него в ответ. Гарри нахмурился, не собираясь сдаваться. Прищурившись, не разрывая контакта, они сцепились взглядами, словно на ринге. Кто первый опустит ресницы или отведет глаза?
– Итак, запомните несколько правил…
Невилл снова пихнул Гарри в бок, а Блейз резко одернул Малфоя, заставляя того отвернуться.
– Что тебе? – Гарри недовольно глянул на Невилла, сердясь, что тот прервал их странную схватку.
– Ты ведь Джинни его подаришь?
Гарри нахмурился и сунул руки в карманы. Вот еще только Невилла не хватало с его вопросами.
– Не знаю пока, – сухо ответил он. – Что ты хотел?
Невилл смутился.
– Просто… – он запнулся и начал заикаться, как раньше в школе. – П-просто я вообще не знаю, к-кому его подарить. Если д-достану, конечно… Вообще-то мне нравятся две девушки сразу…
Ого! Гарри повернулся к нему и впервые бросил на Невилла заинтересованный взгляд. Пока он ломает голову, как найти хотя бы одну, у Невилла их, оказывается, уже целых две.
– Ну ты даешь, – Гарри невольно рассмеялся, и губы Невилла тоже разошлись в смущенной, доброй улыбке:
– Как-то так получилось.
Гарри кивнул ему и снова задумался. Даже у Невилла с его муками выбора все хорошо. А вот у него самого… У него, если быть честным, вообще ни одной.
Насчет Джинни он был совсем не уверен. После войны она как-то сразу стала вновь его девушкой, причем даже без участия Гарри, и если сейчас он подарит ей этот чертов цветок, то сразу автоматически перейдет в разряд женихов, а там и мужей. И вовсе Гарри не был уверен, что сам этого хочет.
Тогда кому же его подарить? Он все-таки обернулся и бросил быстрый взгляд на толпу, где взгляд невольно выхватил грустное лицо Гермионы. А если подарить его ей? Гермиона умница, она все верно поймет. Она знает, что Гарри любит ее, действительно любит, но не как девушку, а как лучшего друга. И Джинни тоже знает, что Гарри обожает свою подругу. Поэтому она огорчится, конечно, но скандалы закатывать постесняется. И никакой свадьбы не будет.
Повеселев, Гарри снова невольно глянул на слизеринцев. Забини что-то тихо и жарко шептал Малфою, словно в чем-то его убеждал, а тот упрямо качал головой. Его ярко-белые волосы светились почти-ореолом на утреннем солнце, а длинные отросшие кончики трепал легкий ветер. Это было… красиво. Интересно, о чем они говорят?
Невилл снова о чем-то его спросил, и Гарри, поняв, что непозволительно загляделся на врага, нахмурился и тряхнул головой. Да какая ему разница? Пусть болтают о чем захотят.
– Участники, вы готовы?
Гарри неожиданно понял, что, уйдя в свои мысли, вообще прослушал все правила. Растерянно оглянувшись на Невилла в надежде расспросить его хоть о чем-то, он увидел, как тот вместе со всеми решительно двинулся к подножию почти отвесной скалы, и Гарри, совсем растерявшись, кинулся следом за ними.
Темная скала уходила в самую высь. Гарри недоверчиво разглядывал небольшие уступы, слабые выемки и мелкие вбитые колышки, за которые предстояло цепляться чем только можно. Лезть наверх совсем не хотелось.
– Я надеюсь, они нас поймают, если мы оттуда сорвемся? – растерянно выдавил он.
Ему никто не ответил. Участники уже рассредоточились вдоль скалы и принялись сосредоточенно карабкаться вверх, белобрысая голова и вовсе находилась уже метрах в трех над землей.
– Да чтоб вас всех!
Гарри, ненавидящий высоту, не представляющий, кому он подарит этот мерзкий цветок, и недоумевающий, кто и как втянул его в очередную авантюру, все же поставил ногу на первый округлый камень и, зацепившись пальцами за почти невидимый выступ, решительно подтянулся наверх.
Снизу неслись подбадривающие вопли и свист, по крайней мере Гарри точно разбирал радостные выкрики Симуса, но он предпочитал не оглядываться. Прижавшись к скале, почти распластавшись на ней, Гарри неожиданно для себя двигался так методично и споро, что даже начал обгонять остальных. Может быть, он невольно использовал природную магию, а может, Невилл был в чем-то и прав – желание быть первым и экстремальные ситуации высвобождали в Гарри такие резервы внутренней силы, о которых он в обычной жизни даже не знал. Проворнее него карабкался только Малфой, – Гарри краем глаза зачем-то постоянно отслеживал белобрысую голову, которая маячила чуть наверху, – мерзкий гад, словно слившись со скалой воедино, скользил наверх ловкой змеей, и его плавные текучие движения зачаровывали и заставляли Гарри бросать на него все новые взгляды.
Не слишком быстро, но неуклонно все участники постепенно продвигались наверх. Где-то на середине пути Гарри остановился передохнуть.
– Га-арри, дава-а-ай! – послышался снизу далекий голос, и Гарри, услышав знакомые звуки, совершил непростительную ошибку – не удержался и глянул вниз.
Где-то далеко-далеко внизу стояли люди, сейчас похожие на небольших муравьев. Кто-то махал ему мелкими ручками, кто-то перебегал с места на место – но кто именно – с этого расстояния различить уже было нельзя. Гарри резко втянул в себя воздух, зачем-то продолжая смотреть.
– Га-ар-ри-и!!!
Земля внизу искривилась, качнулась и поплыла. В ушах засвистел тихий ветер. Гарри с трудом облизал пересохшие губы и попытался покрепче уцепиться за ближайший уступ. Но его пальцы, скользнув по пучку иссохшей травы, цапнули пустоту, а нога внезапно поехала по скользкому камню. В голове кружилось все сильней и сильней, и Гарри, снова попытавшись зацепиться хотя бы за что-то, неожиданно почувствовал, что удержаться больше не может, и начал медленно валиться назад.
– Протего!
Холодный зеленый луч, вырвавшись из малфоевской палочки, с силой прижал его к камню, стукнув грудью об острый уступ и накрепко зафиксировав на скале.
Уцепившись за камень, пытаясь выровнять сбившееся дыхание, Гарри поднял глаза.
Малфой, опасно зависнув на месте, смотрел на него сверху со злым раздражением так, словно уже сам жалел о том, что его спас. От этого привычного ненавидящего взгляда Гарри начал приходить в себя, чувствуя, что ему становится легче с каждой секундой. Теперь они, как и там у подножия, снова сверлили друг друга глазами, – Малфой смотрел на него с ненавистью и подозрением, словно прикидывая, не собирается ли Поттер свалиться опять, а Гарри с растерянностью – он не понимал, какого черта Малфой ради него применил запрещенную магию и вообще рисковал.
– Драко, не будь идиотом. Только победа, – Забини, находящийся под ними всего в паре метров, с трудом выдохнул эту фразу, и Малфой, словно опомнившись, отвернулся от Гарри и снова полез наверх. Окончательно очнувшись, Гарри пополз следом за ним. Малфоевский странный поступок словно удвоил его силы, пуская мысли в непривычное русло, и будто приклеил к Малфою, потому что, крепко задумавшись, Гарри лез, уцепившись взглядом за стройную фигуру и белые волосы и машинально повторяя его движения.
На самой вершине в Гарри снова проснулся азарт, и он решил поднажать. Но, как он ни старался обогнать соперника, Малфой все же был первым. Гарри отставал от него всего лишь на метр, когда Малфой, ловко подтянувшись на руках, скрылся за самым верхним уступом. Наверняка в его роду были горные змеи. Или как там еще называется эта ползучая дрянь? Одним словом, то, что может просочиться в любую щель.
Досадуя и злясь на себя, а заодно на Малфоя, Гарри с трудом перебрался через последний барьер и, тяжело дыша, наконец-то выбрался на вершину.
Малфой, склонившись над чахлой травой, уже разглядывал что-то у самой земли. Гарри, шатаясь от напряжения, поднялся на дрожащие ноги и оглянулся. Вокруг насколько хватало глаз простиралось синее небо, а где-то далеко внизу желтела земля. Ветер трепал волосы и рукава, и Гарри казалось, что он снова летит на метле.
– Смотри, идиот.
Малфой сказал это тихо, но Гарри был уверен, что он обращался к нему. Подойдя ближе, он тоже склонился над невзрачной травой, невольно задевая Малфоя плечом.
– Что это? – спросил он почему-то почти шепотом.
Маленькие белые цветы с пушистыми острыми лепестками прижимались почти к самой скале, прячась между камней. Нежные, почти незаметные, трогательные в своей уязвимости.
– Поттер, ты придурок совсем? – Малфой поднял голову и уставился ему прямо в лицо. Только теперь в его глазах почему-то не было злости, а было что-то странное, незнакомое. – Это он. Эдельвейс.
И от этого слова, произнесенного Малфоем с задумчивой нежностью, Гарри застыл, молча глядя ему в глаза. Он мог бы сказать ему многое: и “сам ты придурок”, и “просто заткнись”, и “я и без тебя это знаю”… Но так ничего не сказал.
Замерев, словно парализованный неведомым заклинанием, он просто смотрел в серые глаза, которые теперь были совсем рядом с ним. Малфоевские губы были чуть приоткрыты, он тяжело и надсадно дышал, – видимо, тоже устал от непростого пути, – и Гарри, как зачарованный, разглядывал его так, словно в первый раз в жизни увидел. Незнакомый, уставший, красивый, рисковавший ради него, Малфой смотрел, будто ожидая чего-то, будто они теперь связаны невидимой нитью, и Гарри тоже чувствовал эту нить и понимал, что не может ее разорвать.
– Эдельвейс… – эхом повторил Гарри следом за ним, чтобы хоть что-то сказать, и Малфой ему кивнул и чуть улыбнулся. Еле заметно, легко, но Гарри и этого оказалось достаточно. Эта чужая полуулыбка ярким солнцем засияла в груди, начиная топить все вокруг. Казалось, что снега вдруг начали таять, и то, что давно дремало под белыми вьюгами, вдруг ожило и ринулось вверх, начиная жечь изнутри.
Застыв над бледными тонкими лепестками, они не спускали друг с друга неверящих глаз. Здесь, на самой вершине, высоко над всем миром, они сейчас были только вдвоем. Не враги, не соперники. А просто Гарри и Драко. Два парня, накрепко связанные чем-то большим, чем вражда или дружба.
Гарри боялся пошевелиться, словно на этой вершине скалы между ними возникло вдруг что-то хрустальное. Еще более хрупкое, чем белые маленькие цветы.
Тянуло прикоснуться. Сильно тянуло. Сжать рукой тонкую сильную кисть, провести по плечу, тронуть пальцами шелковистые волосы… Странный воздух на этой скале.
Внезапно Малфой перевел взгляд на его губы, и у Гарри потемнело в глазах от желания качнуться навстречу.
– Кому?.. – он откашлялся, пытаясь сохранить остатки здравого смысла. – Кому ты хочешь его подарить?
Прежний он никогда бы не задал этот вопрос. Но и прежний Малфой в ответ должен был лишь усмехнуться. Просто обязан. Этот же, новый, с тревожной надеждой смотрел Гарри в лицо.
– А кому ты хочешь, чтобы я его подарил? – ответил он почти шепотом, и у Гарри неожиданно стиснуло горло. Стиснуло, чтобы не вылетел единственно верный ответ.
“Мне. Ты должен подарить его мне”.
– Я… не знаю, – испугавшись себя самого, Гарри резко отстранился и присел над цветком, трогая пальцем крошечные лепестки, склоняя голову вниз, пряча лицо. Но, не удержавшись, добавил: – Тебе лучше знать, кого ты действительно любишь.
Казалось, он адресуется только к цветку.
От своих же собственных слов снова дернуло сердце. Ведь Малфой и правда кого-то любил. Но теперь Гарри не хотел этого знать. Раньше он никогда об этом не думал. Но именно здесь, на вершине скалы, только это и стало нужным и важным. Кого же он?.. Какую-нибудь девчонку со Слизерина. Перед глазами возникло привлекательное лицо с томным девичьим взглядом, и Гарри понял, что, кто бы она ни была, он ее уже ненавидит.
Какого же черта это так больно? Он прикоснулся к цветку, словно пытаясь найти в нем покой.
– А ты?.. Хочешь подарить его мелкой Уизли? – Малфой присел рядом с ним и тоже тронул нежные лепестки, словно невзначай задевая пальцы Гарри своими.
Раз. И еще раз.
Говорят, в горах сильно разреженный воздух. Видимо, поэтому Гарри стало нечем дышать. В глазах потемнело, и снова подпрыгнуло сердце.
– Нет. Не ей, – Гарри сам не узнал свой отчаянный голос.
– А кому? – длинные пальцы снова прошлись по его руке, на этот раз дальше, сильнее, и осторожно скользнули в ладонь… – Гарри… кому?..
Гарри показалось, что скала наклонилась и качнулась под ним, а в голове поплыли пушистые облака.
“Я уже совсем ничего не понимаю… Наверное, я просто спятил… Но теперь я хочу подарить его только тебе”.
– Драко, ну ты даешь! Почему ты его до сих пор не сорвал? Ты же должен быть первым!
Лохматый Забини требовательно возвышался над ними, дыша тяжело и надсадно.
– Я…
– Мы…
Они стремительно отдернули руки, и Гарри почувствовал, как густая краска заливает ему щеки и шею.
– Вы придурки! – красные пятна, челка, прилипшая ко лбу, и гневный взгляд голубых пронзительных глаз. – Если вам ничего не надо, то я не такой идиот! Драко, и ты давай рви! Мы же договорились!
Нагнувшись, Блейз резко переломил стебелек, и один из цветков оказался у него в ладони.
– Или ты передумал, а, детка? – Блейз бросил на Малфоя выразительный взгляд, улыбнулся ему чуть похабной улыбкой, и у Гарри потемнело в глазах. В который раз за сегодняшний день. Нет. Быть не может. Значит, это не он, не она… Это… Забини?
В ушах горячо бился пульс, заглушая шум ветра. Гарри ничего не хотел больше знать, ничего не хотел видеть. Сейчас он сорвет свой цветок, а обо всем остальном подумает после.
Отвернувшись от слизеринцев, он низко склонился над белесой травой, примеряясь к белым цветам.
– Давай вместе.
Гарри бы никогда не поверил, что это ему в самое ухо прошептали губы Малфоя. Тот снова присел рядом с ним, касаясь Гарри плечом.
Чувствуя, что снова краснеет, Гарри молча кивнул. Почему-то он теперь совсем не мог ему отказать.
Опустив руку, он прикоснулся пальцами к тонкому стеблю, и когда его руку сверху накрыла уже знакомая кисть, ему показалось, что он сходит с ума.
Стебель хрустнул и надломился.
– Вот… возьми… – Гарри, не глядя, неловко протянул Малфою ладонь, на которой лежали два сорванных эдельвейса.
Малфой, бросив на него быстрый, ничего не выражающий взгляд, осторожно взял один из цветков, снова мазнув пальцами по ладони:
– Этот мне, – он крепко зажал цветок в кулаке. – Или нет… Лучше я выберу этот… Да, точно этот, – взяв второй цветок у Гарри с руки, он придирчиво покрутил его перед носом, затем пренебрежительно хмыкнул и снова ткнул его Гарри в ладонь. – Нет, этот пусть будет твой, – решил он и отвернулся, резко вставая, снова становясь привычным собой.
Ничего не понимающий Гарри, держа руку с цветком на весу, растерянно смотрел, как он подходит к Забини, и как они оба снова склоняются друг к другу и начинают шептаться, показывая друг другу цветы. Малфой улыбнулся приятелю, и Гарри яростно стиснул свой цветок в кулаке. Не было ничего. Ему все показалось. Никаких серых глаз и робких, отчаянных прикосновений. Чем он только думал, когда на что-то надеялся? Да пусть эти придурки делают все, что хотят. А свой цветок он подарит… подарит… Его глаза снова невольно уставились на Малфоя, на чье острое плечо уверенно легла наглая лапа Забини, притягивая к себе.
Гарри молча сжал зубы и отвернулся, бездумно разглядывая огромное небо и далекую землю. Как же он ненавидит всех слизеринцев. Особенно этих двоих.
– Может быть, мне сорвать сразу два? А там и решу? – Невилл задумчиво склонился над цветком. А Гарри и не заметил, как он здесь появился.
Остальные участники тоже начали по очереди забираться наверх, отвлекая Гарри от тягостных дум.
– А ты уже решил, кому будешь дарить? – Невилл озабоченно перекручивал второй стебелек.
Гарри молча пожал плечами. Теперь ему было вообще все равно. Джинни так Джинни. А разве есть хоть какая-то разница? Только что здесь, на вершине мира, он прикоснулся к чему-то прекрасному, драгоценному, но все это у него отобрали мгновенно и грубо. Как и всегда. Не стоило верить.
***
Шоу с вручением цветов решили устроить вечером в Большом зале. Весь день Гарри не знал, куда ему деться от настороженных ореховых глаз. Ему казалось, что Джинни словно курирует его цепким взглядом, не смея задать откровенный вопрос, но и не давая сорваться с крючка, и если раньше Гарри это бесило, то сейчас вызывало лишь тупую усталость.
За весь оставшийся день Малфой, казалось, потерял к нему всяческий интерес, поочередно болтая то с Забини, то с Ноттом, и Гарри теперь готов был назло ему подарить Джинни этот цветок. Просто назло.
– Признаться, я удивлен, что вы справились, – профессор Снейп, которого в этот раз, видимо, обязали награждать победителя, сердито прохаживался мимо участников, выстроившихся перед столами в центре зала в шеренгу. – Но как ни странно, почти все из вас добрались до конца.
В зале раздались жидкие аплодисменты, и Снейп наградил хлопающих гневным взглядом.
– Я еще не закончил, – желчно заметил он и, подойдя к слизеринцам, негромко сказал: – В этом соревновании на ловкость и смелость первым был мистер Малфой. Мистер Малфой, могу я попросить вас выйти ко мне?
Ухмыляясь, Драко сделал шаг вперед, и над залом радостно развернулись зеленые флаги.
Слизеринский стол оживленно зааплодировал, но Снейп не торопился поощрять их веселье.
– Однако… – профессор сделал демонстративную паузу, и расшумевшийся зал тут же притих. – Мистер Малфой применил запрещенную участникам магию, – Малфой невольно поежился под его осуждающим взглядом. – Поэтому его победа попросту аннулируется. И поскольку на втором месте после него был мистер Поттер, – профессор скривился при этом имени, словно проглотил ложку горького зелья, – то победа переходит к нему. Мистер Поттер, подойдите сюда.
Ничуть не огорчаясь, Малфой вернулся обратно, бросив на Гарри быстрый изучающий взгляд, а над залом зардели бордовые флаги. Гриффиндор радостно зашумел.
Нехотя Гарри вышел вперед и оказался возле профессора.
– Мистер Поттер, национальный герой, наша школьная знаменитость, – Снейп словно заново представлял его залу, как будто Гарри здесь мог кто-то не знать. Профессор сейчас вообще почему-то выглядел непривычно довольным, и следующая фраза расставила все по местам: – Разумеется, мистер Поттер снова бы стал чемпионом… Если бы… – он сделал театральную паузу, и Гарри невольно подумалось, что в профессоре пропадает великий актер, – …если бы в середине пути не попытался упасть со скалы. К счастью, он был спасен руками отважного слизеринца, – Снейп сделал скупой жест в сторону Драко, который холодно усмехнулся зрителям этого действа и чуть поклонился. – Поэтому победа от мистера Поттера так же переходит к другому участнику. А для мистера Поттера достаточной наградой должно послужить уже то, что он снова остался жив, – небрежным движением задвинув Гарри обратно в шеренгу, Снейп величественно взмахнул рукой и объявил: – Итак, в этом турнире заслуженную победу одержал третий участник – мистер Забини! И именно ему присуждается эта победа! Двести очков Слизерину! Поприветствуем нового героя Хогвартса.
В этот раз Снейп зааплодировал первым, поощряя слизеринцев вскочить со своих мест и радостно заорать. Зал снова окрасился в изумрудные цвета змеиного факультета. А Забини под радостные хлопки и выкрики вышел вперед. Наслаждаясь общим вниманием, он обернулся, бросил на Драко быстрый вопросительный взгляд, и его губы тронула кривая ухмылка – копия холодной усмешки Малфоя.
Гарри, глядя, как эти двое понимают друг друга без слов, как они подходят друг другу, – холодные, расчетливые, циничные, только сейчас окончательно понял, что может больше ни на что не надеяться. Что Малфой – это все тот же Малфой, неприступный, далекий, строящий свою жизнь где-то вдали. А у самого Гарри, как и всегда, все та же Джинни Уизли. Потому что в реальной жизни не место мечтам и химерам.
Словно пытаясь избежать второй части приветственных слов, Снейп попытался незаметно ретироваться из зала, но МакГонагалл встала за ним, преграждая пути отступления.
– А теперь наши участники подарят цветы, – решительно сказала она. – Северус, я прошу вас. Программа проведения праздника утверждена министерством.
Снейп заметно скривился, но не стал возражать.
– В таком случае, с кого мы начнем? С нашего победителя? Или со знаменитости? – с едкой любезностью поинтересовался он.
Блейз снова, ухмыльнувшись, переглянулся с Малфоем, и у Гарри от ревности потемнело в глазах. Сейчас он пойдет, выберет Джинни и выйдет из зала, чтобы не видеть, как дарят друг другу цветы эти двое.
МакГонагалл не успела ответить, как он сделал шаг вперед.
– Знаменитость не возражает, – решительно сказал он и, не дрогнув, встретил пристальный взгляд темных глаз.
Резко вынув из кармана цветок, поддерживаемый чарами Свежести, Гарри бросил взгляд в сторону их факультета. Джинни замерла в ожидании. В глазах Рона светилось сочувствие, Лаванда прижала руки к груди, а Симус радостно тыкал в него большой палец. Одна Гермиона казалась расстроенной. “Гарри, помни, ты не должен этого делать, если не хочешь”, – сказала сегодня она, и Гарри был с ней согласен.
Но теперь все изменилось.
– Я хочу его подарить… – Джинни подалась вперед, жадно впитывая каждое слово, и Гарри внезапно замялся.
Угрюмый Снейп остановился напротив него и с деланной заботой спросил:
– Вы ведь помните, что делаете магический выбор, мистер Поттер? – вкрадчиво произнес он. – Надеюсь, вы хорошо усвоили правила? Если сейчас избранник примет ваш дар, эдельвейс свяжет вас двоих магическими узами, расторгнуть которые будет непросто.
В его мрачных глазах светилось удовлетворение.
Гарри ошеломленно взглянул на него. Разумеется, эту часть он снова прослушал и понятия не имел, на что он идет.
Он с ужасом глянул на Снейпа.
– Я… – выдавил он и закашлялся. Только сейчас ему стало по-настоящему страшно.
– Смелей, мистер Поттер. Смелее и громче! – Нет, Гарри не показалось, профессор Снейп действительно получал от происходящего удовольствие. Он даже почти улыбался.
Гарри испуганно уставился на него. Ему всего лишь нужно было произнести имя “Джинни”, но он не мог. Он просто не мог.
В поисках помощи Гарри затравленно оглянулся и посмотрел на Малфоя, сам не зная зачем. А тот, перехватив его взгляд, приподнял брови и искривил губы в привычной ухмылке, но, словно принимая его молчаливую просьбу, вышел вперед и встал рядом с Гарри.
– Прошу прощения, но я вынужден вас огорчить, – он окинул зал небрежным рассеянным взглядом. – Наш герой слишком рассеянный, и он просто забыл. Он не может никого выбирать. Так как свой эдельвейс он уже подарил.
Глаза всех присутствующих жадно уставились на Малфоя, но его это ничуть не смущало. Напротив, казалось, он купается в этом внимании. Гарри обернулся и недоуменно посмотрел на него.
– Что ты несешь? – шепнул он Малфою.
Но Малфой лишь бросил на него беглый взгляд:
– Придурок, заткнись, все испортишь, – тихо ответил он и громко обратился к профессору: – Я в этом уверен.
– Вот как? – тонкие губы профессора тронула мрачная усмешка, словно он был уже в курсе происходящего. – Тогда, может быть, вы просветите нас, мистер Малфой, кому и при каких обстоятельствах он его подарил?
– Разумеется, – несмотря на возмущенные шепотки, Малфой был непробиваемо уверен в себе. – Он подарил его мне, – не глядя на Гарри, Малфой раскрыл свою руку, на которой лежал такой же цветок. – Вот доказательство.
Гарри услышал, как зал тихо ахнул. Да что там зал, – он и сам чуть не ахнул вместе со всеми. Что этот придурок такое несет?
– И чей же тогда цветок у мистера Поттера? – вкрадчиво поинтересовался у него низкий бархатный голос.
Малфой бросил на ошеломленного Гарри насмешливый взгляд.
– Мой, – просто ответил он и, услышав, как по залу прокатился рассерженный ропот, снисходительно пояснил: – На вершине горы Поттер отдал мне цветок, а я взамен подарил ему свой. Обмен состоялся, сделка заключена. Поттер мой. Теперь, я надеюсь, всем все понятно? – судя по побелевшему лицу Джинни, малфоевский наглый вопрос адресовался именно к ней.
По залу снова прокатились изумленные шепотки, и воцарилась полная тишина. Гарри, растерянный, не понимающий совсем ничего, зачем-то посмотрел на Забини, словно желая увидеть, как именно тот будет протестовать. Но вместо этого Блейз неожиданно усмехнулся и ему подмигнул.
Это значит, что Гарри… снова ошибся? И из-за этого чуть не совершил еще одну ошибку? Непоправимую?
– Мистер Поттер! Мистер Малфой говорит правду? – Снейп остановился возле него. – Вы подтверждаете?
Гарри молча пожал плечами и неопределенно мотнул головой, вспоминая малфоевские махинации там на горе: “Этот твой – этот мой”. И белый цветок, крепко зажатый в руке. Но выходит, что Малфой это задумал уже тогда? А Гарри наивно считал, что тот просто выбирал себе, что получше. Но тогда получается…
Додумать, что тогда получается, Гарри опять не успел. Его мысли прервал низкий голос профессора:
– В таком случае, этот вопрос будем считать решенным. А теперь предоставим право выбора нашему победителю.
Снейп, как будто не случилось ничего интересного, и только что случившийся выбор партнеров был для Хогвартса в порядке вещей, приглашающе кивнул напряженному Блейзу. Поскольку тот метнул очередной быстрый взгляд на Малфоя, Гарри снова внутренне сжался. Но Блейз, получив от Малфоя молчаливый ответ и словно на что-то решившись, больше не глядя по сторонам, пошел в сторону гриффиндорцев. Зал опять загудел. Ничуть не смущаясь возникшего ропота, Блейз дошел примерно до середины стола и остановился, вынимая из кармана цветок.
– Я сорвал его для тебя. И буду счастлив, если ты решишься его принять.
Стало тихо. Даже на другом конце зала было слышно, как ойкнула Лаванда, восторженно фыркнул Симус, и как напряженно закашлялся Рон.
Гарри захотелось себя ущипнуть: Блейз протягивал цветок смущенной, раскрасневшейся Гермионе. В смущении Гермиона прикусила губу и бросила на Гарри быстрый вопросительный взгляд, словно испрашивая его разрешения или поддержки. И Гарри, совсем не искушенный в любовных вопросах, внезапно прозрел: так вот что значили эти взгляды между ним и Малфоем.
