Текст книги "Трикстер (СИ)"

Автор книги: TsissiBlack

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Первая и единственная часть ==========

– Блядские апостолы, какая же все-таки задница, – услышал Стив, но не в коммуникаторе, а будто прямо у себя в голове. – Как орех. Драл бы это достояние нации, пока ноги не отнимутся. Только кто ж мне даст, да, Роджерс?

Стив метнул диск щита, сбивая сразу трех противников и стараясь делать вид, что ничего не слышит, но тут по общему каналу раздался голос Наташи:

– Одна я слышу, как кто-то голосом Рамлоу говорит о привлекательности некоторых частей тела Кэпа?

– Рамлоу мертв, – не очень уверенно ответил Сэм. – Но я тоже слышу этого ублюдка.

– Фух, – подал голос Старк. – Я-то думал, у меня слуховые галлюцинации. Опять.

– Кэп, а Кэп? – раздался тот же хриплый голос. – Пока ты тут стоишь, приоткрыв свой по-блядски сладкий ротик, на десять часов… Опа, – перед Стивом что-то мелькнуло, какая-то черная размытая тень, и пуля, еще горячая, упала к его ногам.

– Спасибо, – автоматически ответил Стив, прикрываясь щитом и поднимая пулю. С крыши напротив упал снайпер.

– Ага. Без меня ты беспомощен, – произнес все тот же голос. – Гляди в оба. И так план говно, топчетесь, как стадо баранов, да еще пиздите не по делу.

– Это Рамлоу, – впервые подал голос Клинт. – Узнаю мудака.

– Мудак тот, кто у вас за снайпера. Дай-ка угадаю, не ты ли это? И где ваша подтанцовка, девочки? Сейчас тут станет жарко.

– В аду, – отозвался Сэм.

И ад разверзся.

Противников было больше, они сыпались и сыпались, Мстители едва успевали уворачиваться, не говоря уже о том, чтобы продвинуться. Но даже в этом аду Стив периодически слышал: «слева, Кэп», и «побереги дыхалку, Роджерс». Что слышали другие, он не знал. А потом все это кончилось, потому что Тони, прокричав что-то невразумительное, взорвал какой-то хитрый управляющий сигнализацией блок, освещение и, видимо, связь, потому что коммы резко замолчали, оставив Стива наедине с голосом умершего полгода назад Рамлоу.

– Держи левее, – с насмешкой посоветовал голос. – Вдоль стены. Третий поворот – и окажешься в машинном зале.

– С чего мне верить тебе? – Стив упрямо остановился в кромешной темноте, прислушиваясь, но, похоже, звукоизоляция на базе была что надо.

– С того, что больше некому?

– Кто ты?

– Ты знаешь, Роджерс. Даже и не думай притворяться, что не узнал.

– Рамлоу. Но… как?

– Давай оставим художественный пиздеж, заламывания рук и прочие прелести человеческой природы до лучших времен. Которые для тебя не настанут, если ты еще хоть на два дюйма отступишь назад. Очень неприятная ловушка. Сработает и так, без связи и прочей лабуды. Мое дело – предупредить.

Стив замер – он не верил Рамлоу или тому, кто талантливо копировал его голос и манеру выражаться, но решил перестраховаться. Нащупав рукой стену, он пошел вдоль нее, отсчитал ровно три провала-ответвления от общего коридора и вышел в большой зал, залитый бледным голубоватым светом аварийного освещения.

Гудели серверы, мигали какие-то индикаторы, а в остальном было удивительно тихо, будто еще несколько минут назад база вымерла.

– Где все? – спросил Стив, чувствуя себя дураком, – разговаривать с мертвыми он никогда не пробовал, да и начинать не хотел. Но говорить все же было лучше, чем остаться в темноте и одиночестве.

– Кто – все?

– Команда.

– Романова в ста футах, направляется сюда. Старк вырубил сам себя, пытается запустить свою консервную банку в аварийном режиме. Косой глаз единственный при деле – добивает хлынувших отсюда крыс. Медленно, но верно. Птичка с ним. А ты тут.

– А ты?

– А с каких пор, Роджерс, ты причисляешь меня к своей команде?

– Наверное, я и не переставал, – признался Стив, осматриваясь. – Привычка, Рамлоу. Кстати. А чего все бегут?

– Ну, может, потому, что через минуту вся эта поебень взлетит на воздух? – насмешливо отозвался голос.

– Ты… – у Стива противно застучало в висках, когда он понял, что попался, как дурак. Рамлоу и при жизни был не лучшим человеком на свете, а уж после смерти…

– А ты думал, можно безнаказанно уронить на меня дом? – вкрадчиво прошептал голос. – Зарыть в землю, как слишком вонючее дерьмо, и забыть?

Стив почти не слушал его. Подхватил прыгнувшую с верхней галереи Наташу и скользнул в небольшую бетонную нишу, прикрыв их обоих щитом. По его внутреннему таймеру до взрыва оставалось несколько секунд, по истечении которых раздался не грохот рушащегося бункера, а искренний смех.

– Видел бы ты свою рожу, Роджерс, – отсмеявшись, весело произнес Рамлоу. Теперь, когда Стив услышал этот смех, он был уверен. – Вылезай, черепашка полосатая. Я бы не стал прикрывать тебя от снайпера, чтобы завалить обломками бетона. Живым и злым ты мне нравишься больше. До взрыва второй очереди устройств, которую я не подумаю нейтрализовывать, пятнадцать минут. В обрез хватит на то, чтобы скопировать инфу с серверов и убраться. В обрез. Чего сидим? Кого ждем?

Наташа, прошипев что-то по-русски про мудаков, кинулась к компьютерам, а Стив встал в полный рост и продолжил осмотр помещения. Он помнил, как пришел сюда, и мог бы вернуться и в абсолютной темноте, но, возможно, был более короткий путь. Какая-нибудь схема экстренной эвакуации.

– На дальней стене, – снова раздался голос Рамлоу. – Нет, жопа все же хороша. Надо было что-то интереснее взрыва придумать. Такое, чтобы ты разделся.

Стив старался не обращать на голос внимания, но выходило плохо. В голову постоянно лезли мысли о том, был ли тот Рамлоу, которого он знал и с которым работал столько лет, таким же, но только более молчаливым.

– Иногда думал на миссиях и инструктажах, – словно подслушав, продолжил невидимый Рамлоу, – какого цвета у тебя дырка? Темнее, чем губы? Тесная, наверное, – хрипло продолжил он, и Стив против воли покраснел. Он чувствовал, что слова его задевают, затрагивают внутри что-то такое, до чего он никому не позволял добраться. – Сладкая, как роса с розового бутона. Я бы драл тебя часами, Роджерс. А ты бы почти плакал подо мной.

– Всегда считала, что у тебя другие предпочтения, – сказала вдруг Романова, и Стив почти физически ощутил, как меняется воздух в просторном помещении. Стало теплее и запахло чем-то странным.

– Какие же, мисс? – в голосе Рамлоу прорезалась сталь, обманчиво прикрытая мягкими интонациями. Так Рамлоу иногда говорил с новобранцами, прежде чем прописать «подбадривающих пиздюлей».

– Стив, три минуты до окончания загрузки.

– Я знаю, как нам выбраться, – отозвался тот. – Рамлоу, ты не ответил на вопрос.

– А я и не обязан отвечать, Роджерс. Хотя давай баш на баш. Ты мне длину своего члена, а я тебе намекну «как». Намекну.

– Тогда и я намекну. Он у меня есть.

Наташа фыркнула, а Рамлоу вдруг выступил из ближайшей тени. Босой, смуглый, широкоплечий, одетый в тонкие багровые шрамы, испятнавшие левую сторону лица и шею, и камуфляжные штаны.

– Я вернулся, Роджерс, – сказал он, и глаза его на мгновение сверкнули красным. – Хочешь ты того или нет.

– Боже, – только и смог выговорить Стив.

– Минута, – сообщила Наташа, но Стив смотрел и смотрел в знакомые темные глаза, будто загипнотизированный, и, поймав себя на том, что тянет руку, чтобы коснуться плотной смуглой кожи, сбросил оцепенение. Рамлоу оскалился.

– Иди за мной. Я даже тебе подсвечу, – он фыркнул, и шрамы вдруг засветились на коже, как ручейки раскаленной лавы на фоне темной земли.

– Рамлоу…

– Поцелуй на удачу? Ну же, Кэп, мне нужна мотивация.

– Раньше ты справлялся так.

– Херово справлялся. Иначе не в могиле сейчас бы гнил, а трахал мулаток на кромке прибоя.

– Сомневаюсь, – вставила Наташа. – Есть! Загрузка завершена. Выбираемся.

Рамлоу на мгновение будто оплел собой, вжался неестественно горячим, сильным телом и в следующий момент оказался у одного из выходов.

– Шевелитесь. До взрыва семь минут.

Стив сверился со схемой у себя в голове и пошел к нему, для надежности схватив Наташу за руку.

Потом они бежали по опустевшим коридорам, следуя за неспешно удалявшимся Рамлоу, и никак не могли его нагнать. Вне зависимости от того, снижали они скорость или неслись во весь дух, тот шел стелящимся шагом профессионального бойца, мягко переступая босыми ногами, не приближаясь и не отдаляясь ни на дюйм. У раскрытой настежь двери, ведущей в ослепительно яркий после темноты большой мир, Рамлоу оглянулся, будто с сожалением, и растворился в тени.

Стив с Наташей вывалились на свежий воздух и тут же были подхвачены Тони и Сэмом, легкие обожгло от напора вспарываемого на скорости воздуха, и через мгновение все пространство сотряс мощнейший взрыв. Такой, после которого даже самые прочные здания перемалывает в мелкую крошку, и распыляет ее на сотни метров вокруг эпицентра. После такого не выживет никто, даже Капитан Америка.

– Что это было? – усадив их с Наташей на пожухлую листву небольшого пригорка, спросил Сэм. Он стоял, упираясь ладонями в колени, и явно пытался отдышаться. – На общей частоте. Я слышал голос.

– Меня больше интересует, – Тони убрал лицевой щиток и кое-как опустился рядом – броню подклинивало, и он двигался рывками, будто сломанная заводная кукла, – кто отключил первую волну взрывчатки. Все должно было взлететь на воздух еще четверть часа назад.

– Рамлоу, – Стив снял шлем, достал носовой платок и вытер лицо.

– Э… ничего, что чувак мертв уже месяцев, эдак, шесть? – встрял Сэм. – Я был на похоронах. Я видел, как его завалило. Ходил плюнуть на могилу. В гробу была груда обгорелого мяса. По экспертизе ДНК – совершенно точно наш двуличный мудак.

– Я видел его, – признался Стив, и все уставились на него так, будто он бредил. – Это был он. Ну, не совсем такой, как при жизни.

– Привидение? – деловито спросил Тони. Он всегда брал такой тон, когда хотел потом разнести теорию в пух и прах.

– Нет. Вполне реален. Весь в шрамах.

– Ты головой не ударялся, Кэп?

– Я тоже его видела, – Наташа поболтала остатками воды в простой пластиковой бутылке, врученной ей Клинтом. – И могу сказать, что он не человек.

– Мутант? Он воскрес, что ли? Из чего там было воскресать? Может, его клонировали? Чего именно его? – идеи выстреливали из Тони со скоростью пулеметной очереди.

– Я не знаю, что он такое, но поручусь за его материальность, – остановил поток не совсем научных гипотез Стив. – Связи так и нет?

– Пятница работает автономно, пытается восстановить, но нам лучше выдвигаться к месту общего сбора своим ходом.

– Общего сбора, – хмыкнул Стив, поднимаясь с земли и подавая руку Наташе. – В одном Рамлоу прав, нам надо восстановить группу огневой поддержки. Набрать туда своих людей.

– Ничему тебя жизнь не учит, старик, – вздохнул Сэм. – Пустишь кого-то за спину, не успеешь глазом моргнуть, как получишь пулю в затылок.

– Ну, даже в случае Страйка в затылок нам никто так и не выстрелил.

– Скажи еще, нам всем Рамлоу жизнь спас.

– Сегодня – да, – подумав, ответил Стив. – Рамлоу или то, во что он превратился. Наверняка по каким-то своим причинам, но да, спас. Мне и Наташе точно.

Сэм фыркнул, а Тони уже открыл рот, чтобы возразить, но Стив оборвал их:

– Подъем. До зоны эвакуации девять миль, и неизвестно еще, скольким удалось сбежать из бункера. Там официальных отходов при эвакуации было три. А сколько еще тайных – никто не знает. Так что держитесь за мной.

– Херовый план, – снова раздался хриплый насмешливый голос. – Вас что, не учили подавать сигнал SOS при помощи ракетницы? Давайте. Девять миль – говно вопрос. По пересеченной местности с дамочкой, у которой сломаны ребра, клинящей консервной банкой и…

– Покажись, – Старк не без труда развернулся, скрипя сочленениями костюма, и огляделся. – Пятница?

– Ничего подозрительного, босс.

– Но ты же слышишь голос?

– Да, босс. Но его источник определить не получается.

– На десять часов, – снова раздался насмешливый голос. – А, нет, на час. На три. Все-таки на десять.

– Я его вижу, – произнес Клинт. – В тени на десять часов. Под нижней веткой.

Стив тоже увидел его почти сразу. Возможно потому, что тот хотел, чтобы он увидел. Угли глаз Рамлоу будто тлели в полумраке, он неотрывно смотрел на Стива, и тот чувствовал этот взгляд на теле, как маркер лазерного прицела.

– Ты можешь выйти на свет? – спросил Стив, и в голове у него раздалось насмешливое фырканье.

– Я не вампир, Роджерс.

– А они бывают? – тут же спросил Стив, чувствуя, что улыбается. Все было плохо, но отчего-то улыбка так и лезла на лицо. Наверное, до организма только-только дошло, что он в который раз спасся, и теперь Стиву прилетело коктейлем гормонов, при помощи которых тот справлялся со стрессом.

– Какой только хуйни нет на свете, – в голосе Рамлоу слышалась ухмылка. – Стреляй из ракетницы, Кэп. Пароль напомнить?

– Нет.

– Стоп, – вмешался Тони. – Ты собираешься послушать этого… я даже не знаю, кого? Наш коллективный глюк? Роджерс, слушать глюки – последнее дело.

– Слова человека, который знает, о чем говорит, – вкрадчиво произнес Рамлоу. – Вас перестреляют из кустов как щенят, по одному. У Романовой сломаны ребра. Вы будете тащиться три часа. Джет долетит за пару минут. Вы что, скаутами не были? Радиосвязь пропала и все, вы сдулись?

– Роджерс, – начал Тони.

– Он прав, – нехотя признал Сэм. – Ненавижу, когда ублюдки правы, но через лес опасно, Старк. А троих мы бы не унесли, даже если бы ты не взорвал свой костюм. И связь заодно.

– Я не… Господи, кто меня окружает? Объяснять тебе, Уилсон, что произошло, все равно, что толковать блондинке основы холодного ядерного синтеза.

– Врезать бы тебе, – устало посетовала Наташа, – за шовинизм. Сигналь, Стив. Если и сбегутся сюда те, кого мы не добили, то на открытом месте проще будет защититься, семь минут точно продержимся.

Стив, если быть честным, давно принял решение, вспомнив, что в костюм Тони как раз встроена система такого светового оповещения.

– Тони, подавай сигнал, – озвучил свое решение он. – Всем приготовиться отражать возможное нападение.

Он на секунду отвел глаза от того места, где был Рамлоу, а когда взглянул снова, там уже никого не было.

***

Домой Стив вернулся только под вечер следующего дня: отчеты, разборы, первичный анализ полученных с серверов данных и так далее. Он опасался, что кто-нибудь из команды укажет в отчетах неизвестно от чего не сработавшую первую очередь взрывчатки, но все оказались достаточно умны, чтобы не попадать потом на психологическое освидетельствование. Появление Рамлоу в странной форме тоже никто не упомянул, естественно.

В результате было решено, что взрыватели были выведены из строя тем же Старком, так как имели дистанционное управление. Стиву даже пришла в голову мысль, что так и было, а Рамлоу просто воспользовался подвернувшейся возможностью, но, по сути, это не имело особого значения. Стив все равно не верил ему ни на грош.

Кинув щит в прихожей, он устало стянул куртку и обувь и прямиком пошел в душ, мечтая только об одном: смыть с себя события последних двух суток и уснуть часов на двенадцать. Едва он разделся и включил воду, как почувствовал между лопаток знакомый взгляд-прицел.

– Тебе не говорили, что вмешательство в частную жизнь – верх бескультурья? – не оборачиваясь, спросил он, регулируя температуру воды.

– А тебе не говорили, что прятать такую задницу – преступление? – Рамлоу отделился от тени, едва заметной в ярко освещенной ванной, встал у него за спиной и встретился со Стивом взглядами в зеркале.

– А ты действительно не вампир, – заметил тот. – Вампиры же не отражаются в зеркалах?

Рамлоу хмыкнул и коснулся губами его плеча. Стива будто обожгло. От прикосновения мягких губ и языка, которым Рамлоу длинно провел до самой шеи, его словно окатило горячей водой.

– Про вампиров столько хуйни написано, – глядя в глаза Стиву, он вдруг оскалил белоснежные зубы, демонстрируя чуть удлиненные клыки. – Одно верно – они плотоядные зверушки. Как и я.

– Ты пришел меня съесть? – удивился Стив.

Рамлоу рассмеялся, прижимаясь к спине неестественно горячим телом. На нем, похоже, не было даже тех весьма условных штанов, которые он демонстрировал в бункере.

– Ты же не дурак, Кэп, – хрипло прошептал он, вжимаясь в ягодицы твердым членом. – Мой голод другого плана. Не задавай идиотских вопросов. Я хочу тебя. Я за этим вернулся. Оценил силу моего желания?

Стив чувствовал себя странно. Он никогда всерьез не думал об отношениях с мужчинами, просто не представлял себе, как это все провернуть, – юность в гомофобном веке научила его скрывать свою бисексуальность. Он так и не привык к свободе, и всегда инстинктивно игнорировал даже малейшие намеки на что-либо со стороны представителей своего пола. Рамлоу при жизни смотрел голодно и зло, но Стив предпочитал этого не замечать и сто раз похвалил себя, когда правда о Гидре выяснилась во всей своей неприглядности. Ему даже пришло в голову, что, возможно, личный интерес Рамлоу, у которого «ничего личного» было чем-то вроде кредо, был тоже хорошо спланированным маневром.

– Ты же понимаешь, что ничего не выйдет? – спросил Стив. Рамлоу он не боялся. Будь тот хоть кем, под его дудку он плясать не станет.

– Слушай, – глаза у Рамлоу налились вишневым, но было видно, что он держит себя в руках, – я ведь могу и силой взять. Только это не то, верно?

– Не уверен, – усмехнулся Стив, – что у тебя выйдет силой.

– Я не человек, Роджерс. Я могу снять с тебя шкуру за пятнадцать секунд. Целиком, даже с твоего великолепного хуя, который, похоже, не так принципиален, как его хозяин, – Рамлоу обхватил его член, и Стив понял, что действительно возбужден. Это было странно, потому что командир Страйка никогда не вызывал у него особого интереса – слишком хищным и агрессивным был. С таким не расслабишься. А Стив слишком устал напрягаться на службе, чтобы тащить ее еще и в постель. – Но я не шкуру хочу. А твою тугую горячую задницу. И чтобы ты орал, когда я вставлю тебе. И не от боли. В моей жизни – и после нее – было слишком много кровищи и насилия, чтобы я тащил их еще и к тебе.

– Тогда ты должен понимать, что я не хочу.

– Я вижу, – Рамлоу провел по всей длине его члена и снова коснулся губами плеча. – Я подожду, Роджерс. Мне некуда торопиться.

Он вдруг скользнул вниз, как змея – быстро и едва заметно даже для суперсолдатских рефлексов – раздвинул ягодицы горячими ладонями и прежде, чем Стив успел развернуться и дать ему в челюсть, длинно, мокро лизнул его, опаляя дыханием, и исчез, снова спрятался в тени.

– Розовая, как твои губы, – хрипло прозвучало у Стива в голове. – И такая же сладкая. Передумаешь – позови. Я услышу. Тебя я услышу везде.

Стив оперся обеими руками о раковину и длинно выдохнул, пытаясь успокоиться. Между ягодицами сладко пульсировало, даже дергало, там было горячо и влажно, а от желания темнело в глазах. Упрямо закрутив горячий кран, он встал под ледяные струи. Он больше не собирался допускать ничего подобного.

Определенно нет.

Стив провалился в сон, как в глубокий колодец. В темный и душный колодец без дна, где он летел и летел в темноте, пока не перестал понимать, где низ, а где верх. Он слышал, что так бывает у пилотов истребителей, когда вестибулярный аппарат сходит с ума, и начинает казаться, что летишь вниз головой.

Темнота обступала его обнаженное тело, бархатно касалась, будто мягкой шерстью, а он был слеп, нем и ничего, совершенно ничего не мог сделать.

А потом пришло возбуждение. Огненно-горячее, нестерпимое, оно ощущалось пульсацией внизу живота, прокатывалось по спине, но он будто был распят, придавлен бархатной тьмой, не в силах прикоснуться к себе, дать выход мучившему его напряжению.

И вдруг раздался голос. Знакомый, хриплый голос запел на какой-то странный лирический мотив:

– Я схвачу тебя за ноги, потащу тебя в кусты, не ебать же на дороге королеву красоты?

Возбуждение сразу отступило, и Стив проснулся рывком, сел в постели, тяжело дыша, и огляделся. Силуэт Рамлоу был хорошо виден на фоне предрассветной серости незанавешенного окна. В руках у него была гитара, и он довольно мелодично перебирал струны, поглаживая голой ступней ногу Стива. Это все было до того странно, что Стив даже не удивился.

– По деревне ходят утки, серенькие крякают. А я милого ебу, только серьги брякают.

В этот момент Стив пожалел, что когда-то выучил русский.

– Рамлоу, что происходит? – он ошарашено растер лицо и отодвинул ногу, чтобы не касаться горячей кожи этого существа.

– Хотел разбудить тебя минетом, – гитара в руках у Рамлоу исчезла, а зажженная сигарета – появилась. – Но, похоже, тебе снился кошмар. Что-то интересное?

– Похоже, у нас разные понятия о том, что интересно. Иди курить к окну.

– Ты чувствуешь запах дыма?

– Я чувствую в своей постели того, кого я в нее не приглашал.

– Ну, мы сошлись на том, что я не вампир, потому мне твое приглашение в хуй не уперлось.

Стив вздохнул, потер лицо и взглянул на часы.

– Четыре часа утра, Рамлоу, – констатировал он. – У тебя совесть есть?

– Откуда бы? У меня ее и при жизни не водилось.

– Это точно.

Рамлоу чуть сместился, так, что снова касался теплой ступней голени Стива, и с удовольствием затянулся.

– Ты умер, – будто самому себе сказал Стив. – Ты умер, я был на похоронах.

– Какая честь, – саркастично отозвался Рамлоу. – Лучше бы ты у меня в койке был, может, тогда и на похороны ходить не пришлось.

– То есть это я виноват?

– То есть виновата недостаточная мотивация, – хмыкнул Рамлоу, и глаза его снова стали напоминать два уголька, – с твоей стороны.

– Что мне сделать, чтобы ты ушел? – обреченно спросил Стив.

– Ничего. Потому что я не уйду.

– Господи, – Стив снова лег и закрыл глаза, – никакого покоя теперь и дома нет.

– Покой нам только снится. Пожрать есть?

– Что ты ешь? Человечину?

Рамлоу расхохотался, запрокинув голову, и от этого искреннего теплого смеха, Стиву вдруг тоже полегчало на душе.

– Подойдет любое мясо и – сюрприз – не обязательно сырое.

– В морозилке есть стейк. Иди, погрызи вместо мороженого и дай мне поспать еще хоть час, – он сунул голову под подушку и закрыл глаза. Судя по тому, что никто не навалился сверху и не покусился на его неприкрытые тылы, Рамлоу его предложение заинтересовало.

Проснулся он от запаха крепкого кофе и жарящегося мяса. Полежал немного, пытаясь понять, что происходит, поймал себя на странном чувстве не-одиночества, а потом, наконец, вспомнил о странном госте.

Вздохнув, он сполз с кровати, поддернул пижамные штаны и пошел на кухню, натыкаясь на мебель и углы, – спросонья он был на редкость неуклюжим, и даже сыворотка в этом оказалась бессильна.

– О, а вот и отрада глаз моих, – Рамлоу, абсолютно голый, если не считать странного передника, больше похожего на завесу из живого колеблющегося огня, повернулся к нему от плиты и подмигнул. – Кофе? Мяса? Меня?

Стив молча прошел к кофемашине, перевернув по дороге стул, и жадно напился горького, густого, как смола, кофе.

– Ты такой сладкий по утрам, – показал клыки Рамлоу. – И ловкий.

Стив выставил средний палец, не отрываясь от чашки, и ответом ему был задорный ржач.

– И вежливый. И как ты такие навыки коммуникации-то прятал от людей?

– У себя дома я делаю что хочу. Особенно, если разбудить меня в четыре утра обещаниями затянуть в кусты.

– О, так ты принял это на свой счет?

– А ты пел без намека, что ли?

– Я знал, что ты, услышав нецензурщину, выплывешь из любого кошмара, чтобы навести порядок.

Стив снова щелкнул тумблером, невольно разглядывая Рамлоу при свете дня. В бытность того командиром Страйка, Стив, конечно, видел его без одежды – в раздевалках или душевых второстепенных баз, на которых у Капитана Америки не было отдельных апартаментов. Но мельком, да и не присматривался он особо. Теперь же та часть его бисексуальности, которой нравились мужчины, подсказывала, что данный конкретный экземпляр вполне себе ничего.

– Что за знак на лопатке? – спросил Стив, рассматривая выжженное тавро в виде треугольного шутовского колпака, ярко выделявшееся на смуглой гладкой коже.

– Символ клана. Тебе с кровью?

– Нет, хорошо прожаренные, но не жесткие. На салат что-то есть?

– Ты у меня спрашиваешь?

– Ну ты же заглядывал туда последним.

– Роджерс, мы еще даже не трахались, а ты уже пытаешься меня грузить. Мне салат без надобности, я не травоядный. Тебе надо – ты и смотри. Могу омлет пожарить. На большее моих талантов не хватит.

– А говорили, ты хорошо готовишь, – хмыкнул Стив.

– Про тебя говорили, что ты трахаешься часами. Больше слушай чужой пиздеж. Я из жратвы только мясо могу не испортить. И кофе в кофемашине сварить. Потому что сложно испортить уже прожаренные зерна. А вот траву – запросто.

Стив открыл холодильник, просто чтобы убедиться, что зелень завяла, а огурцы вот-вот эволюционируют в новую форму жизни. Он достал суперпастеризованное молоко (единственное, что у него выживало), два яйца и пошарил на верхней полке шкафа в поисках муки.

– Оладьи ты тоже не ешь? – спросил он, пытаясь вспомнить пропорции, потому что кофе еще не запустил его идеальную память. По одной горсти муки на каждое яйцо или по две?

– Горелые не буду.

– Я постараюсь не сжечь, – пообещал Стив, хотя не чувствовал особой уверенности.

– Благоговея, жду.

– Так кто ты все-таки? – не то чтобы у Стива даже в таком заторможенном состоянии не было догадок, но все-таки хотелось знать наверняка. Ну или хотя бы услышать версию самого Рамлоу.

Тот обернулся, отчего огненный фартук на его бедрах колыхнулся, приоткрывая на мгновения то, что было им скрыто, и Стив подумал, что клановый знак Шута Рамлоу, как ни странно, получил не зря. Наверняка он многие вещи делал специально. Например, ходил голым. Огонь не в счет.

– Сам-то как думаешь?

– У нас викторина? – вопросом на вопрос ответил Стив. – Ладно. Не хочешь – не говори.

– Не хочу, – разочаровал его Рамлоу. – Готово.

Он выложил мясо на большое блюдо и достал из холодильника кетчуп, плотно притершись пахом к ягодицам Стива, когда проходил мимо и сделав вид, что иначе ему было не протиснуться. Огонь фартука оказался горячим, но не обжигающим, ничего не загорелось, во всяком случае, из одежды. А вот притихшее возбуждение вдруг всколыхнулось внутри, как политое бензином пламя.

Стив не мог понять, что происходит. Он никогда не отличался яркой реакцией на людей одного с собой пола, иначе ему было бы очень сложно в армии. С другой стороны, никто и не домогался его так откровенно, наслаждаясь каждым прикосновением, как этот чертов…

– Трикстер, – вслух произнес он. – Это знак трикстеров.

– Бинго, – Рамлоу щедро полил стейки кетчупом и, схватив один из них голыми руками, отправил в рот и облизал пальцы. – Какие-нибудь еще волнительные открытия или будем завтракать?

Стив посмотрел на гору жареного мяса (он был уверен, что у него в морозилке отродясь не водилось такого количества), на миску теста для оладьев, отрезал себе кусок хлеба, забрал чашку с кофе и уселся напротив. Что ж, приходилось признать, что такого странного завтрака у него еще не было.

Через пятнадцать минут Рамлоу курил на подоконнике, развалившись в фривольной позе, а Стиву досталась загаженная посуда. «Кто готовил, тот посуду не моет». Это если готовкой можно было назвать обжаривание по две минуты с каждой стороны кусков даже несоленого мяса, щедро посыпанных перцем. Сковородка была одна, и ее следовало отмыть, прежде чем переходить к оладьям.

– Сними штаны, а? Будь человеком, Роджерс, – сказал вдруг Рамлоу.

– При жизни ты нравился мне больше. Тем, что молчал хотя бы через раз.

– Поверь, я очень изощренно думал, – трикстер затянулся ароматным дымом и стряхнул пепел прямо на пол. Стив уже открыл рот, чтобы возмутиться, но легкие серые хлопья так и не коснулись светлого ламината – исчезли в нескольких дюймах от него. Будто растворились в воздухе.

– Представляю себе, – Стив вернулся к отмыванию сковороды, размышляя о том, что, кажется, скоро совсем разучится удивляться. При такой-то жизни.

– Вряд ли. Ты точно родственник святого Петра, Роджерс. У него такая же постная рожа все время.

– Ты знаешь святого Петра?

– Сам-то как думаешь?

– Думаю, что перестал верить в существование врат рая лет в четырнадцать.

– Выгодно не верить в то, что мешает грешить, – философски заметил Рамлоу. – Но не переживай, люди всегда усложняют. На самом деле все гораздо проще и прозаичнее. И нет, никакого читерства. Так что со штанами? Ты меня стесняешься? Чувствуешь себя беззащитным? У тебя комплексы?

– Штаны останутся на мне, – ответил Стив, хотя краткое мгновение все-таки колебался, прежде чем отказать. – А ты психологом, что ли, стал?

– Не поверишь – какой только херне не научишься, чтобы выжить. Снимай, или я их с тебя сдеру.

– А как же свобода воли? – Стив домыл сковородку и поставил ее на плиту, принимаясь перемешивать тесто.

– За этим не ко мне, – Рамлоу фыркнул и лег на подоконник, высоко задрав ноги на откос. – Я ж не любви от тебя требую.

– Да? – Стив на мгновение ощутил неприятный укол около сердца, будто испытал разочарование, удивившее его самого.

Рамлоу засмеялся, но как-то невесело, и снова закурил.

– Вот про то, что любить нельзя заставить – правда. Иначе ты бы уже давно пускал на меня слюни умиления. А я бы каждое мгновение знал, что это не по-настоящему. Это тоже было бы изнасилованием, только в душу. Скукота.

Стив выложил первые медальки из теста на разогретую сковороду и подошел к нему. Потрогал острое колено, потянулся открыть окно, – вытяжки обычно бывало недостаточно, а Рамлоу оказался вдруг нестерпимо близко, лизнул около пупка, странно низко рыкнул, чуть царапая клыками кожу на животе, смял ладонями ягодицы и вдруг оплел собой, обхватил ногами, мгновенно перетекая из одного положения в другое, заглядывая в глаза, приоткрывая сочные губы, пахнущие дымом. Радужка у него снова стала вишневой, что, видимо, означало возбуждение.

Стив поставил окно на проветривание и коснулся кончиками пальцев едва заметных сейчас шрамов, змеившихся по левому виску, скуле, спускавшимся к губам и шее, охватывавшим глазницу. Те мягко засветились, и Рамлоу хрипло выдохнул, потянулся губами, всем собой, горячий, жадный, и во взгляде его было столько немой мольбы, столько горького, глубоко запрятанного желания, что Стив уступил. Знал, что усложняет все, что делает глупость, подпуская еще ближе, даже не разобравшись в том, с чем имеет дело, но уступил все равно.

Рамлоу ответил жадно, голодно, обжигая губы, вжимая в себя. Стив целовал и целовал его, собирая вкус, странный, терпко-приятный, без привкуса сигарет. Волосы у Рамлоу были жесткими, как волчья шерсть, а сам он будто полыхал. Перед глазами поплыло от возбуждения, но из зыбкого марева Стива вырвал запах горелого теста.

– Черт, – сказал он в губы Рамлоу. – Все-таки сжег.

– Нахуй, – тот махнул рукой, и вонять горелым перестало. – Слаще. Губы. Чем задница.