Текст книги "Идеальный Господин (СИ)"

Автор книги: Traum von Katrin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Элизабет, будь добра, подай нам с моим гостем кофе, – мимоходом распорядился мой рыжеголовый начальник, проходя в свой кабинет. За ним слишком черт его побери знакомой развязной походкой шел он. Джагхед, мать его, Джонс. Аромат свежего одеколона пронесся мимо меня легким шлейфом, заменяя воздух. Да я и во сне его узнаю. Встречаю удивление в дымчато-серых глазах и нервно сглатываю. Вот это подстава. Даже предположить не могла, что мой Господин знаком с моим работодателем… Мир тесен.

– Бетти? – пропустив гостя (который довольно быстро сделал вид, что не узнал меня), позвал Эндрюс. Я вздрогнула и натянула фальшивую улыбку, собираясь с мыслями. Черт. Кофе.

– Конечно, мистер Эндрюс, минуту.

Дверь мягко захлопнулась, предлагая мне два варианта дальнейшего развития событий. Первый – взять пример с Джонса и строить из себя полное неведение. Обычно так и поступали Темщики, встречаясь в реале. Никто не лез в чужую жизнь, в которой суровый Топ мог оказаться примерным семьянином, а рабоплетная сабочка – грозной начальницей корпорации. Но как, как же мне сохранять безразличие?! Как не выдать нашу связь при одном взгляде на эти руки с татуировкой на запястье… Сейчас скрытой за рукавом неожиданно светлой, освежающей лицо рубашки. Интересно, мой Господин в реале имеет отношение к работе архитектора, коим являлся Эндрюс, или они просто друзья?

Второй вариант – позорно слиться. Изобразить перед Арчи внезапную простуду (ага, в конце весны, когда днем уже печет так, что асфальт плавится), отпроситься домой. Но кто гарантирует, что Джонс не придет завтра? Избегать его идея откровенно тупая. Вздохнув, я поправила свою скромную серую юбку-карандаш и стерла со лба испарину тыльной стороной ладони.

«Держись, Купер. Он прошарен больше тебя. Так что просто иди, подай кофе, улыбнись и займись работой».

Набравшись смелости, я быстренько сбегала к кофеварке, налила в одинаковые белые казенные чашки два капучино и добавила к ним вазочку с конфетами. Все, как обычно. Иначе в «Эндрюс контракшенс» гостей и не встречали. Так, заводские пакетики с сахаром и вытереть капли с подноса… Вроде готово. Глубокий вдох прежде, чем открыть дверь кабинета начальника.

– … Так вот, а я ей говорю: Ронни, ты напридумывала себе полную хрень! – увлеченно рассказывал Арчи Джонсу, активно жестикулируя. Они пристроились на белом кожаном диванчике светлого большого кабинета, – Но она не поверила! Ума не приложу, как теперь объяснить ей, что Джози мне никто…

– Арч, просто перестань трахать все, что движется, – хохотнул его друг, поднимая на меня пронзительный взгляд, от которого сердце ушло в пятки. Теперь у меня не было сомнений, что они не коллеги или партнеры, а именно близкие люди. В дымчато-серых глазах промелькнул тот самый порочный черный огонек, и мои руки затряслись так, что чашки на подносе зазвенели. Боже. Мой. Прекрати. Прошу. Тело бросило в жар – иначе на меня этот мужчина и не действовал. На ватных плохо гнущихся ногах я, стуча каблучками, подошла к журнальному столику возле дивана и поставила свою ношу, пока не упала на колени чисто по привычке и не разбила сервиз к хренам.

– Спасибо, Бетти, – улыбнулся босс и вдруг (как же, черт его дери, вовремя!) решил проявить чудеса этикета, – Познакомься, это мой старый школьный приятель, Джагхед Джонс. Джаг – моя дальняя родственница, в данный момент секретарь, Элизабет Купер.

– Безумно приятно познакомиться, мисс, – с едва заметным хитроватым прищуром он поднялся с дивана и протянул мне руку, которую я не могла не пожать в такой ситуации. От соприкосновения пальцев пробежал ток, уносясь слабостью в плавящиеся кости. Неадекватная реакция. Вихрь воспоминаний в голове, как эти самые руки могут доставлять массу удовольствия. Сжимать грудь и выкручивать соски. Оставлять синяки на ягодицах, когда он вбивает меня в стену с каждым толчком…

Блядь.

Сухость во рту, неразрывный зрительный контакт, и в его темнеющих с каждым мгновением глазах я вижу, что он думает о том же. И судя по всему, моему Господину безумно весело. Иначе как еще объяснить галантный жест, когда он вместо рукопожатия вдруг чуть наклоняется и оставляет на моей руке невесомый поцелуй… Ухмыляясь, как довольный чеширский кот. Словно случайно погладив большим пальцем красноватый след на запястье, выглядывающий из-под рукава тонкой шифоновой блузки. Боже, он точно решил свести меня с ума. Дыши, Бетти, дыши!

Помог вернуться в реальность громкий рингтон мобильного, вынудивший Арчи потянуться к карману брюк. Я воспользовалась моментом и быстро выдернула свою дрожащую как осенний лист руку из хватки Джонса. Смущённо опустила взгляд, отступая на шаг назад для безопасности. Нет, все-таки надо было взять отгул.

– Да? – раздраженно бросил Эндрюс в трубку, – Прямо сейчас? Черт, ладно. Жди, поднимаюсь, – он виновато пожал плечами, убирая телефон в карман, – Прости, Джаг. Приехали партнеры на предварительное соглашение договора по последнему проекту. Не подождешь меня полчасика?

– Ничего страшного. Иди, Арч, – спокойно согласился Джонс, снова садясь на диван в расслабленной позе. По его лицу нельзя было считать ни единой эмоции.

– Я быстро, – пообещал босс уже на пути к выходу, – Элизабет тебе составит компанию, правда же?

– Конечно, – сглотнув комок в горле выдавила я через силу, но начальник уже не слышал, хлопая дверью. В кабинете повисла тишина, а я стояла, не зная, куда деть непослушные руки. Плечи предательски дрожали, а Джагхед, совершенно на меня не глядя, потянулся к столику за кофе. Я закусила губу, наблюдая за его неспешными движениями и путаясь в своих мыслях. Что теперь? Сбежать? Не значит ли это то, что я в таком случае потеряю все наши договоренности и своего Топа? Делать вид, что мы познакомились минуту назад, по меньшей мере смешно.

– Симпатичная кофточка, – усмехнулся вдруг Джонс и пригубил чашку, – Такая… целомудренная.

Я зажмурилась, прекрасно понимая, что мой рабочий образ совершенно не стыкуется с тем, в котором я приходила к нему: кожаный браслет, символизирующий мое положение, короткие платья и зачастую отсутствие белья. Сил на ответ не было, и я просто пыталась дышать поглубже. Черт, его одеколон пропитал воздух вокруг, превращая мои внутренности в трясущееся желе. Я не могу терпеть его близость и не реагировать единственным образом.

– А уж хвостик просто класс, – продолжал подкалывать бархатный баритон. Неожиданно игривый тон сменился, словно нажали переключатель. Я это чувствовала, потому как у самой имелся точно такой же: открывающий вторую сторону Бетти Купер, – Распусти волосы.

Приказ, совершенно неоспоримый. Чашка с тихим стуком отставлена на стол, а Джагхед медленно расстегивает рукава своей рубашки, не сводя с меня абсолютно почерневших глаз. Я знаю, что это значит. Знаю все наши правила. Беспрекословное подчинение одно из основных. Властный тон сковывает мышцы невидимыми кандалами, пульсируя под кожей хорошо известным желанием выполнить все, что захочет мой Господин. Но Боже, это высшая степень безумия.

– Мистер Джонс… Прошу, не здесь, – мой голос больше похож на умоляющий писк, потому что горло сжато.

Он поднимается с дивана, рукава уже закатаны до локтя, словно у готового к работе трудяги. Обнажая крохотную татуировку на левом запястье. Его походка полна сдерживаемой силы, словно у примеряющегося к добыче зверя. Скулы напряжены, а кадык нервно дергается прежде, чем он добавляет в свой тон грубости и еще более сурового приказа:

– Я. Сказал. Распусти. Волосы. Немедленно.

Хочется простонать в голос и тут же рухнуть ему в ноги, вымаливая прощение – я его разозлила. Только не это. Уже имела дело с его недовольством, и больше не хотела терпеть такие пытки: меня просто оставят без оргазма на самом краю. Пальцы трясутся, но сопротивляться невозможно, быстрым движением стягиваю резинку с волос и швыряю ее куда-то в сторону. Аккуратный хвостик превращается в мягкие волны на плечах, а раздражение на лице Господина – в кривую полуулыбку. Он приближается, и дыхание перехватывает от излучаемого им напряжения, витающего в воздухе невидимым туманом.

– Умница, – небрежно бросает он и почему-то стремительно проходит мимо меня. Оглядываюсь, закусив губу от соблазнительности его фигуры с играющими под рубашкой мышцами. Невероятный мужчина. Абсолютно сумасшедший, но оттого еще более потрясающий. Мой восхищенный выдох оказался слишком громким, пульс ускорялся, гоняя кровь все быстрей. Что же он задумал? Джонс подходит к двери и одним поворотом металлической защелки захлопывает эту клетку. Чувствую, как вдоль позвоночника прокатилась капля испарины.

– Меня… уволят, – последняя моя слабая попытка сказать ему, что Тема не должна сплетаться с реальной жизнью. Летит к чертям, потому как его хищный взгляд говорит сам за себя. Он словно не услышал, или не хотел слышать.

– Эта блузочка просто чертовски не подходит твоему характеру, детка. Слишком приторно-ванильно, не находишь? – вкрадчивый голос, от которого сердце пропускает удар. Как гипноз, и я тону в его черных глазах, падая в этот омут, – Сними. Мне не нравится.

Я больше не пытаюсь пререкаться. Полная дикость происходящего дарит новое чувство – адреналин, впрыскивающийся в кровь жгучим ядом. Тянусь к вороту и расстегиваю крохотные перламутровые пуговки одну за одной. Пальцы не гнутся, но Джагхед терпеливо ждет, и я все-таки справляюсь с его приказом. Струящаяся голубая ткань отлетает на диван, а его взору предстает бирюзовое кружево на моей груди. Он пожирает ее жадным взглядом, тут же находя крохотный синячок от его зубов чуть выше левого полушария. Я лишь прикрываю глаза, выдыхая слишком тяжелый воздух, застревающий в легких.

– Уже лучше. Но вот обзор так себе, – Джонс небрежным жестом зачесывает пальцами свои черные вихры, убирая мешающие пряди со лба. В животе разливается томительное предвкушение, и уже нет мыслей о том, где мы находимся. Это же не полноценная сессия… Так, развлечение.

Думала я. Но не он.

– На стол, малышка, – коварная усмешка, и Джагхед прислоняется спиной к стене, складывая руки на груди – словно ждет представления, – Я хочу, чтобы ты разделась для меня на столе своего босса. И сделала это максимально эротично.

Потрясенно приоткрываю ротик, пытаясь осознать требование. Он спятил?! Я не могу. Не должна. Это абсолютно точно не вписывается в условия моего испытательного срока. Тогда почему же ноги сами несут меня на указанное место, почему я не могу остановиться… Я и не знала, как может быть опасно давать кому-то такую власть над собой. Послушная марионетка, которой, впрочем, в самых тёмных уголках души нравится происходящее. И не просто нравится – я чувствовала, как знакомый кайф начинает плавить кости под выжидающим взглядом моего Господина. Заткнув не вовремя пискнувшую совесть, чуть задрала подол узкой юбки, чтобы взобраться на свой пьедестал. Пришлось устроиться на самом краю, потому как почти всю поверхность занимал картонный макет последнего проекта мистера Эндрюса.

– Давай, сделай это красиво. Знаю, ты умеешь, – подбодрил меня Джагхед, и я больше не стала медлить. Смотря только на него, следя за реакцией на каждый жест, мысленно начала вспоминать любимую песню, под которую можно поймать ритм. Так легче. Ситуация заводила все больше, посылая высоковольтные разряды в кровь. Адреналин, близость самого сексуального и опасного мужчины вкупе со сладким запретным плодом – ммм, просто невероятный коктейль. Странные химические реакции происходили в звенящих напряжением венах, когда я начала покачивать бедрами, уловив музыку своих внутренних демонят.

Руки скользят по шее, плавно опускаясь вдоль тела. Добираются до застежки юбки и расправляются с ней уверенным движением. Чувствую на себе неотрывный взгляд, знаю, как его возбуждает, когда я послушна. И сама понимаю, что трусики увлажнились от первого же приказа. Серая ткань стягивается до уровня тазовых косточек, держась лишь на силе трения. Вильнув бедрами, позволяю ей упасть на стол, и теперь мой вид еще более неприличный: кружевной бирюзовый комплект белья, простые бежевые чулочки и черные туфли-лодочки. Сердце стучит где-то в горле, колени дрожат, и я, совершенно забывшись, пытаюсь сделать полшага назад. Картонный макет с шумом падает на пол.

– Черт побери! – шиплю я, уже представляя, как буду его собирать по кусочкам и клеить заново. И как будет зол начальник.

– Плевать, продолжай, – легкое нетерпение в голосе Джонса тут же переключает все мое внимание на зрителя. Подходящего все ближе, медленно, но верно. Да уж, разбудить злость Господина мне вдвойне страшней, чем визги Эндрюса. Поэтому я не медлю и скидываю вслед за макетом свои туфли, пока не навернулась на них с этого гребаного стола. В ушах звенит так, что стука каблуков о паркет даже не слышно. А черные глаза подчиняют каждую клеточку тела, внутренние барабаны отбивают дикий ритм, которому я с легкостью повинуюсь. Закусив губу, вновь позволяю своим рукам пройтись вдоль звенящего напряжением и адреналином тела. Обхватываю грудь и мягко сжимаю, не отрывая призывного взгляда от этого безумца. Дразнюсь, получу за это славную порку, но так даже лучше. Два дня, а я уже настолько соскучилась по его шлепкам и укусам, что в груди ноет этой потребностью.

– Что мне еще сделать для Вас, мой Господин? – мурлыкающим тоном – подлизываюсь, и он это понимает. «Невинно» хлопаю глазками, и Джонс сдается. Преодолев последние шаги до стола в одно мгновение, смотрит на меня снизу вверх, изучая каждый изгиб фигуры. Руки по-хозяйски обхватывают бедра, с силой, сминая упругую кожу. Я улыбаюсь и прикрываю веки, наслаждаясь его касаниями. В животе словно нагревается кучка углей, постепенно, плавно. Готовясь превратится в пожар. А между ног уже так влажно, что я свожу их, мечтая о малейшем давлении…

Джагхед не торопится, будто обдумывает все возможные варианты. Ладони гуляют по моим икрам, и вдруг он оставляет на бедре три обжигающих поцелуя. На последнем втягивает в себя воздух вместе с кожей, и я стискиваю зубы от легкой боли, разогревающей. Он любит покрывать меня своими следами – хоть что-то я изучила за наше недолгое знакомство. Игривый укус свежего наливающегося краснотой засоса, заставляющий откинуть голову назад и ловить ртом воздух. Я знаю, что это лишь начало. Но мне уже нравится.

– На колени, моя строптивая девочка. Ты сегодня пыталась мне возражать. Я не терплю подобной наглости, – отстраняется, словно не он только что прокладывал дорожку из поцелуев к моим ягодицам. Тон снова стальной и холодный. Упс. Кажется, я все-таки зря собиралась вести себя прилично. Приказ неоспорим, и я послушно его выполняю. Теперь моя грудь практически на уровне его лица, и явно не останется незамеченной.

Я не ошиблась. Руки на моей талии, мягко поглаживая – да он же просто издевается! Не может не знать, что я хочу другого. Усмешка на его губах лучшее подтверждение этой догадке. Нет, мистер Джонс, я не хочу таких долгих прелюдий сегодня – банально нет времени. Тянусь к застежке бюстгальтера и избавляюсь от него под шумный вздох моего Господина. Он словно только этого и ждал, а может, мы уловили желания друг друга. Такое тоже слишком часто иногда случалось. Его губы тут же оказываются на крохотном синячке над левым полушарием, обводя его языком. Волна дрожи уносится в позвоночник, и пальцы покалывает от желания обхватить его плечи, держаться хоть за что-то. Но он не давал разрешения. И чувствую, что не даст ни на что, его угроза явно не голословна. Ладони требовательно сжимают грудь, зубы смыкаются на торчащем соске, остро, больно. В кабинете эхом отдает от стен мой тонкий стон удовольствия, сжимаю кулачки, чтобы куда-то выплеснуть нарастающее напряжение.

– Да, девочка, великолепно…

К одобрению присоединяются короткие, быстрые укусы мягкой плоти, от которых я дергаюсь, пронзаемая током. С силой кусаю губу, дышу уже ужасно громко, кожа плавится под его губами. Он отстраняется и ловит мой чуть подернутый дымкой возбуждения взгляд. В глазах – чистое пламя, обещающее что-то новое и восхитительное.

– Какой простор фантазии, – хищная полуулыбка, и я догадываюсь, о чем он. Органайзер с канцелярскими принадлежностями манил моего Господина, не чурающегося иногда вместо игрушек использовать подручные материалы, и явно уже распалил его воображение не меньше моей откровенной позиции. Первыми в его умелых пальцах оказываются две металлические скрепки, заставляя меня вздрогнуть. От страха или предвкушения? От их дикой смеси, подогревающей кровь. Стоп-слово, стоп-слово… Черт, я его забыла! Никогда не использовала, а потому оно просто вылетело из головы… И теперь это уже не остановить. Его руки, аккуратно разгибающие тонкую проволоку и закрепляющие скрепку на правой горошине соска под мой легкий вскрик.

Больно. Остро. Терпимо, но на самой грани – у меня слишком чувствительная грудь, и чертов сукин сын это знает. Сердце ломится в ребра, вторая скрепка сжимает левый сосок, и первая волна удовольствия прокатывается жаром по дрожащему телу. Немного привыкаю к боли, и тогда она становится только легким дискомфортом. Пока тонкие пальцы Господина не сжимают края скрепки, тут же отпуская – но этого хватает, чтобы я протяжно простонала от сладкой неги, что захватывает в свой плен. Вот, что самое приятное, когда испытываешь избавление от пытки.

– Да! – мой потрясенный выдох заглушается неожиданным поцелуем. Глубоко и жадно, посасывая язычок, делясь вкусом кофе и вплетаясь ароматом своего одеколона в легкие. Заменил кислород собой, устроив пир с главным блюдом в виде моих губ – нещадно покусывая, превращая их в распухшие красные лепестки.

Он редко меня целовал. Тело – да, а вот уста всегда были чем-то интимным (как смешно звучит такое слово, когда между ног сочится влага, а грудь сжата канцелярскими скрепками!). Словно поцелуй как раз не вписывается в обычные рамки Топа и его сабмиссива. Лишнее. Но мы не соблюдали правил, у нас свои условия. И я упивалась каждым таким моментом, потому что даже целуясь с ним всегда ощущала его превосходство. Доминант до мозга костей, никогда и ничего не делающий на равных. Кажется, даже если я когда-нибудь вдруг окажусь на нем сверху, все равно трахать будут меня…

Его горячие руки поглаживают мое тело, все ниже и ниже, приближаясь к краю трусиков. Контраст властности развязного поцелуя, ставшей тупой и ноющей боли с его почти что нежными движениями – вот за что я обожаю своего Господина. Он словно улавливает невидимую волну, мы как будто на одной частоте колебаний. Это завораживает. Пленяет. Обезоруживает. Пальцы Джонса без тени сомнения проникают за тонкое кружево, тут же утопая во влаге, которую уже не впитывает ткань.

– Так хочешь член, моя маленькая? – почти что сочувственно интересуется он, отрываясь от моих истерзанных губ и уходя на шейку. Я не успеваю собрать мысли в кучу для ответа, и тут же получаю наказание: требовательный укус и сжимающие мой клитор пальцы, заставляя слезы проступить на глазах от остроты нахлынувших ощущений, – Я задал вопрос! – вновь этот тон, грубый и напряженный, добавляющий жара тающим в блаженстве мышцам.

– Хочу… – тихо простонала я, едва сдерживаясь, чтобы не захныкать от разрывающего меня на куски желания, – Очень хочу, мистер Джонс…

– Умоляй, – его пальцы поглаживают комочек нервов все настойчивей, совершенно не давая сосредоточиться, вымывая воздух из груди.

– Пожалуйста… Господин, прошу, трахни меня…

Его губы у самого моего уха, дыхание обжигает кожу, и я буквально чувствую на вкус его усмешку:

– Не заслужила, детка.

Джонс резко прекращает свои манипуляции, отодвигается, и я все-таки хныкаю от досады: вот оно, наказание. Глупо было думать, что он забудет мое непослушание так быстро. Обхватывает мою талию и крутит на гладкой полированной поверхности спиной к себе. Ахнув, заваливаюсь вперед, не удержав равновесия, падаю на выставленные руки. И только тут ледяной иглой в висок понимаю, что именно этого он и добивался. Теперь я стою на четвереньках на столе собственного начальника в одних насквозь мокрых трусиках и чулках – Боги, как это вообще произошло… Новая порция адреналина смешивается с томительным ожиданием, становящимся еще острей, когда немного шершавые руки удовлетворенно поглаживают мою выставленную попку.

– Просто идеально, – шепчет он где-то позади меня, и оглядываться нельзя. Только пытаться совладать с дыханием и вцепится в столешницу ногтями до скрипа, – Но чего-то не хватает…

Словно на секунду задумался, а я уже понемногу теряю и терпение, и малейшие крупицы разума. Внутри ноет пустотой, и мне все больше хочется свести его с ума, заставить сдаться. Призывно вильнула ягодицами, и тут же получила резкий, жгучий шлепок сильной рукой, от которого дернулась, чуть не упав на чертов стол. Дыхание пропало, чувствую только, как горит место удара, разливаясь огнем по венам.

– Не пытайся играть со мной – шипит мистер Джонс, – Это ты моя сучка, не забыла? А теперь прогнись, красиво, чтобы я умирал от желания тебя отыметь.

Его грубость заводит не меньше, чем все еще сжатые проволокой соски и моя поза. Выполняю требование, ощущая себя не просто его рабыней, а послушным куском глины, из которой скульптор ваяет статую эпохи Возрождения. Господи, да! Приказывай, бей, ставь меня на место… Что угодно. Готова. Ко всему.

Но не к тому, что раздастся странный звук, будто распрямляется натянутая пружина, и по моей попке придется хлесткий шлепок чего-то металлического, холодного, обжигающего.

– Черт! – дергаюсь, зажмуривая глаза, перед которыми расплываются алые круги. Это что, линейка? Второй удар подтверждает предположение, еще более сильный, и я знаю, что моя задница уже наверняка красная – по крайней мере, горит так, словно меня посадили на ведьминский костер инквизиторы.

– А у Эндрюса великолепный набор начинающего мазохиста, – довольно усмехается Джонс моей реакции, невесомо поглаживая пальцами места ударов, – Твоя попка просто восьмое чудо света, детка: ты бы видела эти полоски, – наконец-то слышу в его голосе хрипотцу, ярко свидетельствующую, что и он близок к точке кипения. Подтверждая свои слова, очерчивает эти следы самым кончиком металлической линейки. Холод на пылающей коже окончательно разбивает мое терпение на осколки. Хочу. Его. В себе. Немедленно.

– Пожалуйста… – жалобный всхлип, и по щекам все-таки катятся слезы от остроты окутывающих ощущений, – Прошу, Господин, я больше не могу…

Ответом мне служит новый хлесткий шлепок: теперь я понимаю, что он просто загибает линейку и позволяет ей распрямиться, ударяя меня по ягодице. Жестоко. Вскрикиваю и прогибаюсь в спине еще сильней, спутанные волосы падают на лицо, прилипая к влажным щекам. Свожу вместе бедра, мечтая об освобождении от этой сладкой пытки. Я заслужила свое наказание, знаю это, но пульсация между ног уже просто нестерпима. Вены горят не меньше, чем моя грудь и попка.

– Скажи: я никогда больше не буду Вам перечить, – подсказал совершенно севший голос позади, и я даже не задумываясь подтвердила:

– Я никогда больше не буду Вам перечить, мистер Джонс, клянусь!

Линейка с бряканьем металла о паркет отброшена в сторону, его руки скользят по моему телу вверх, нащупывают грудь. Ужасно болезненным рывком снимают скрепки, предварительно сжав посильней. Я кричу в голос, но тут же крик превращается в стон удовольствия: освобождение от импровизированных зажимов расплавило кости окончательно, и даже поглотило боль от исполосованных ягодиц. Это же… Боже, восхитительно. Словно холодный душ после летней жары, словно пламя костра после промозглого ветра. Окутывает, поглощает, растворяет в себе. Никогда я не испытывала ничего подобного – сознание уплывает, абсолютный кайф… Радуга перед глазами, сверкающие всполохи. Что сродни сильному опьянению, и я точно под убойной наркотой, улыбаюсь все шире, продолжая всхлипывать – вот он, вкус безумия.

«Сабспейс» – тихо подсказывает размягченный мозг, и я уплываю в свои ощущения, даже не замечая, что еще ничего не закончено. Что мой на славу постаравшийся Топ уже подхватил из органайзера широкий рулон скотча и увлеченно обматывает им мои ноги от щиколоток до колен, а я подчиняюсь ему на инстинктах, как пластилин. Неужели бывает что-то прекрасней?

А Джонс больше не медлит, видимо, мое трансовое состояние его заражает. Резко дергает мои ватные ноги вниз, чтобы я встала на пол, но при этом не дает распрямиться. И теперь мое безвольное податливое тело прижимается грудью к столешнице, а руки раскинуты в стороны, не находя сил двигаться. Радужные всполохи перед глазами, кружащаяся голова… Смутно осознаваемый звук расстегиваемой ширинки и шумный выдох, где-то неожиданно близко, прямо над ухом. Чувствую бедром его эрекцию, и улыбаюсь еще шире. Будет еще лучше – когда он даст мне самую вкусную часть, мою любимую. Десерт.

– Держись за край стола и не смей разжимать пальцы, – выдыхает Господин мне в шею, хрипло, надрывно. Явно держится из последних крох самообладания, – Ты поклялась исполнять, помни.

– Да, – только и остается пискнуть мне, вытягивая руки над головой. Хватаюсь за столешницу как можно крепче, еще тесней прижимаясь к поверхности грудью. Хочу дать больше опоры негнущимся ногам, но только тут осознаю, что они перемотаны чертовым скотчем и невозможно их развести хоть чуть-чуть. Блядь!

– Попалась, – Джонс прикусывает мочку моего уха, явно насмехаясь над моим порывом. Понимаю полную свою беспомощность. Его руки рывком стягивают трусики с моих ягодиц, просто оставляя их болтаться в районе связанных колен. Он входит в меня быстро, резко, заполняя собой до основания. Надавливая руками на ямочки поясницы.

Мой вскрик смешивается с его стоном, по стянутым ногам проносится судорога. От того, что они сведены вместе, проникновение и без того не маленького члена кажется еще более тесным и глубоким. Сворачивая все клеточки моего тела в плотные комочки. Впиваюсь пальцами в край стола до хруста суставов, и приказ Господина связывает мои руки гораздо лучше любой веревки и скотча.

Джонс не раздумывает, не дает привыкнуть к ощущению его внутри. Сразу же, с первого толчка, набирает темп, неумолимо вбивая меня в чертов стол. Жар скручивает нервы, уничтожает дыхание. Я поскуливаю на каждое новое движение, и в полной мере понимаю выражение «небо в алмазах» – именно так пестрит перед глазами от его необузданности.

– Чееерт, да, малышка! – рычит он, окончательно срываясь. Весь его кокон самообладания рушится, руки впиваются в мои ягодицы, амплитуда толчков все увеличивается. Дрожь вдоль позвоночника, до самого низа, сосредотачиваясь внизу живота острым желанием не останавливаться ни на миг. Отдавать себя ему без остатка.

Пальцы немеют от силы, с которой сжимают отчаянно скрипнувший пластик, со стола градом сыплются ручки и карандаши архитектора. Сердце грозит придушить меня частотой ударов, легкие горят без воздуха. Ещё. Боже, еще, совсем немного.

Испарина на лбу, уплывающее в негу сознание. И я не выдерживаю этого бешеного темпа, желая ощутить как можно больше. Выпускаю столешницу и опираюсь на вытянутые руки, запрокидывая голову с отчаянным стоном, когда очередной толчок подводит меня к самой границе бездонной пропасти. А Джонс словно забыл свой приказ, или он уже не имел значения. Впился зубами в мое плечо, заглушая рык, обвивая руками трясущееся в преддверии оргазма тело. Легкая боль, последняя, которую я могу выдержать, и пульсация мышц вокруг врывающегося в меня члена толкает в яркий, пестрящий круговорот.

– Даааа! – победный вскрик, когда я ощущаю нирвану каждой крупицей своего существа. Оказывается, бывает настоящий рай на земле – когда внутри разливается жар от заполняющей меня спермы. Джагхед вжимается в мои бедра так тесно, что я чувствую его дрожь – или она обоюдная?

Шумные дыхания в тишине кабинета. Стук в дверь, сливающийся с бьющим в виски пульсом. Мягкие влажные поцелуи на моей шее, и полное удовлетворение всех сторон моей души.

– А ведь ты снова ослушалась…

– Прости…те, – едва смогла выдавить я, чувствуя спиной, как взмокла его рубашка. Повторение этого марафона уже маячит на горизонте, вызывая мою блаженную улыбку.

T*v*K

Джагхед распахнул дверь кабинета, так и не выпуская моей руки. Я знала, что жутко красная от смущения: мой красноречивый растрепанный вид, яркий засос на шее, вспухшие губы. Наспех накинутая мятая блузка. Разгром в кабинете босса, сломанный макет… И черт знает, как давно Арчи ждет, когда ему откроют.

– Джаг, извини, я немного заде…

Он замер на полуслове с шокированным лицом и приоткрытым от удивления ртом. Я опустила взгляд – как же ужасно стыдно. Что теперь обо мне подумает? Наверное, выгонит к чертям.

– Не страшно, Арч, – улыбнулся другу Джонс, – Но у меня сегодня уже другие планы, отложим все на потом. И да, твоя секретарша явно будет гораздо лучше смотреться в моей редакции. Она увольняется. Так ведь? – поворачивает ко мне голову, и все, что мне остается, это пролепетать:

– Эмм… Да, простите, мистер Эндрюс, – уже на ходу, потому что Господин тянет меня за собой в коридор. Видимо, не хочет, чтобы погром был замечен до нашего бегства.

Уже у самого лифта слышу из кабинета бывшего начальника громкое:

– Ну пиздец!!!

========== Мистер Икс ==========

Никакой кондиционер в кабинете для совещаний не спасал от духоты. Все мои недавно приобретённые коллеги расселись за большим прямоугольным столом и лениво обмахивались своими папками и бумагами. Я тоже не отставала, однако толку от того, что гоняла каким-то буклетом горячий воздух, не было никакого. Блузка без рукавов и тонкие белые брюки казались непроницаемыми доспехами, только притягивающими лучи, бьющие в окно. По шее скользнула капля влаги, и проникновенный голос начальника звучал, как через подушку:

– Итого у нас неплохой рост тиража, так что предлагаю продолжить освещать тему распространения наркотиков и как следствие, преждевременных смертей среди молодежи города. Фогарти, Пирсон – поручаю собирать материал вам, – спокойно расхаживал за спинами своей команды Джонс, держа руки за спиной.

Я честно пыталась на него не смотреть. Делать вид, что старательно конспектирую каждое слово, как и положено девчонке, получившей должность всего две недели назад. Боже, уже и правда, прошло полмесяца. Без него. Парадокс в том, что как только я вошла в его редакцию в качестве подчинённой, мне перестали приходить сообщения. Те самые, долгожданные, от которых сердце пропускало удар. В редкие моменты, что мы оставались наедине, Джагхед ни словом, ни взглядом ни разу не показал, что нас связывают (или уже надо говорить в прошедшем времени?) какие-либо отношения, помимо рабочих. Профессионал до мозга костей. Мне не должно было быть так ужасно тошно от этого факта, знаю. Но честно: лучше бы я продолжала таскать кофе Арчи, а не лишилась своей главной радости. Хотя эта работа мне и нравилась гораздо больше: босс из Джонса был великолепный, но с его манией доминировать во всём это не удивительно.