Текст книги "Заклинательница моего сердца (СИ)"

Автор книги: Traum von Katrin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Луна этой ночью яркая и почти полная, мерцанием переливающаяся в немного неспокойной от океанского бриза воде. Волны подкатывают к песчаному берегу, облизывая его мягкими краями, и вновь убегая вдаль к давно исчезнувшему за горизонтом солнцу.

Лунный свет ласкает немного влажную, слегка загоревшую кожу, и она будто светится таинственным, исходящим откуда-то из самой глубины души, сиянием. Коронованная изгибающаяся змейка охраняет немного подрагивающее от совсем недавно схлынувшего напряжения бедро своей хозяйки.

S – Serpents…

Сильная рука с выраженными сухожилиями скользит по её телу, вырисовывая невесомыми касаниями тонких длинных пальцев замысловатые узоры. От немного синеватых ключиц вдоль ложбинки груди, собирая капли влаги, и до самой тазовой косточки, поглаживая клеймо в собственническом жесте. Самая привычная и знакомая Элизабет дорожка.

– Ты просто дьявольски прекрасна, моя королева, – восхищённо шепчет бархатный голос над её головой.

Бетти ловит его немного задумчивый взгляд невероятных в своей глубине зелёных глаз. Улыбка сама собой возникает на её лице.

– А ты сегодня подозрительно щедр на комплименты, – она тянется к его губам и получает на редкость лёгкий и целомудренный поцелуй – абсолютный контраст недавнему безумию. Её Змей никогда так не целовался. Уж если он брался за это ванильное дело, то до победного, до оргазма и стонов.

– В чём дело, Джагги? – немного взволнованно нахмурилась Бетти, уже обдумывая, что случилось не так.

По правде говоря, не так всё началось неделю назад, когда на её колени упала большая перетянутая алым шёлковым бантом коробка.

– С днём рождения, детка, – выдёргивает её голос из пелены сна, заставляя недовольно поморщиться.

– Ммм, а можно мой день рождения начнётся через пару часов? – Бетти пытается натянуть на голову одеяло, мечтая вернуться в объятия Морфея.

– Увы, принять то, что ты постарела на целый год, придётся уже сейчас, мне некогда долго валяться, – Джаг нетерпеливо сдёргивает с неё упорно вырываемую ткань и ловит на себе прищур аквамариновых сонных глаз.

– Ах, значит, постарела? Тогда иди, найди себе девочку помоложе и трахай, а я буду спать, – только стопроцентная уверенность в верности своего Змея даёт ей право на такие издёвки. Он сам как-то случайно обмолвился, что у него даже не встаёт ни на кого, кроме неё.

Джагхед усмехается этому самонадеянному заявлению, но сегодня его малышке можно капризничать. Он окидывает её едва прикрытое нежно-голубой тонкой сорочкой тело многообещающим взглядом, и Бетти моментально забывает про сон, приподнимаясь и садясь на кровати. По коже пробегают мурашки.

– Так-то лучше, Беттс. Моя послушная девочка, – он достаёт из-за спины угрожающе большую коробку и ставит ей на колени, – Дубль два, с днём рождения, – от его открытой улыбки в груди Элизабет распускаются цветы и настроение само собой становится празднично-приподнятым.

Она развязывает шёлковый бант и открывает свой подарок под пристальным взглядом Джагхеда. Он с трепетом ждёт её реакции – всё-таки даритель из него неопытный. После тех практически насильно впихнутых ей золотых часов он больше не решался на попытки угадать её вкусы. До этого дня.

– Боже мой, Джагги… Это… чёрт, – щёчки Бетти смешно розовеют, когда она достаёт из коробки невероятное в своей откровенности чёрное кружевное бельё. Вставки из тончайшей кожи, а к комплекту из бюстгальтера и трусиков прилагаются чулочки, подтяжки и… мягкие ремни-наручники на заклёпках. Элизабет сглатывает тягучий комок в горле и поднимает на Джагхеда потрясённый взгляд.

– Думаю, с размером я не ошибся? – кажется, его беспокоит лишь это.

– Хочешь, чтобы я примерила? – томным голосом интересуется Бетти, уже представляя себе голодный взгляд любимых глаз.

– Не сейчас, малышка. Это же не весь подарок, посмотри получше.

Элизабет снова копается в коробке и натыкается на большой плотный конверт. Задумчиво хмурясь, вскрывает его, и в руки падают два авиабилета с открытой датой вылета.

– Канары? Твою мать, чёртовы Канары, Джагги! – ошеломлённый выдох сменяется радостным визгом, и Бетти отпихивает от себя коробку, бросив в неё все подарки. Обвивает его шею и припадает к губам, чувствуя, как Джагхед улыбается в поцелуй.

Они валятся на смятую постель, и Джонс нехотя отрывается от любимых сладких губ.

– Те, кто там бывал, называют их «острова бесконечной весны». Проверим, детка? – он любуется её раскрасневшимся лицом и азартным блеском аквамариновых глаз.

– Ты не перестаёшь меня удивлять. Сколько дней? – не верит Бетти возможности отдохнуть от суровых реалий Ривердэйла и постоянно возникающих проблем банды.

– Пять, – виновато вздыхает Джаг, – Больше мы вряд ли можем себе позволить в связи с ещё не оконченным расследованием сентябрьского происшествия, – он на мгновение хмурится, понимая, что не сможет спать спокойно, пока угроза обвинения в убийстве парнишки из Гриндэйла, возомнившего себя главарём шайки педофилов, окончательно не миновала.

– Всё равно, это невероятно. Спасибо, Джагги, – она снова тянется к нему с благодарным поцелуем, уже прикидывая в уме, какой купальник наденет первым.

И с того момента что-то невесомое, тягучее, томительно-напряжённое повисло между ними. Сначала – спешные сборы, в процессе которых пришлось изрядно побегать по магазинам. Джагхед пропал в делах Змей, чтобы со спокойной душой можно было оставить их практически на неделю и не бояться быть выдернутыми из отпуска. Он быстро закрывал текущие сделки и отдавал распоряжения братьям по будущим. Торговля оружием после разборки с Демонами немного тормозила, клиентов теперь проверяли заранее, чтобы не допускать повернутых против них самих стволов. Наркобизнес процветал, а после выигранного Заклинательницей дела Шерил, вскрывшего грешки главного конкурента – Блоссома, Змеи монополизировали рынок порошка и травы по всему штату. Приходилось налаживать контакты с новыми поставщиками, искать свежие пути перевозок. Джаг погряз в этом настолько, что иногда без сил приползал домой лишь под утро. Бетти даже не думала возмущаться или глупо ревновать. Это его жизнь, и раз она является частью этого, то принимает Джонса со всем грузом ответственности перед бандой.

Неделя после дня рождения прошла, словно в бреду. Элис, до сих пор не смирившаяся с тем, что её дочь живёт со Змеиным королём, каждый день звонила и плевалась ядом. У неё хватало ума наигранно мило скалиться при «официальном знакомстве», но мать ни на минуту не утратила надежды заставить Бетти разорвать эти пагубные отношения. В ход шёл даже шантаж, но Элизабет лишь усмехалась в ответ на злобное шипение мамочки, понимая, что она никогда не будет довольна ей и её выбором. Что ж, это проблемы миссис Купер, а не Бетти.

Джагхед же держался стоически при вынужденном общении с Элис и её подкаблучником-супругом. Гадал только, как же так вышло, что у этих безумных в стремлении доказать свою правоту любой ценой людей родилось такое чудо, как его маленькая королева. Перспектива приобрести в тёщи эту мегеру несколько удручала, но Джонс никогда не боялся трудностей. И уж тем более, ничего не могло заставить его усомниться в твёрдости своего решения. Наконец-то добравшиеся до ручек Бетти билеты в рай были этому подтверждением, пусть она ещё и не знала, что означает эта внезапная поездка.

Явные недоговорки чувствовались между ними, и заставляли Бетти изрядно нервничать. Словно вернулись все старые страхи, что Джагхед в один миг решит уйти и уже точно больше не вернётся. Этот внезапный, голодный секс на ночном пляже был странным и будто прощальным. Джонс то накидывался на неё с жадными поцелуями, заставляя дрожать каждый нерв в теле Элизабет, то как-то отчаянно сжимал в своих сильных руках её мягкую кожу, оставляя синяки.

А теперь вот это.

– Джагги, что происходит? – вновь повторила она, так и не услышав ответ и принимая сидячее положение.

Он вздрогнул, словно вытряхивая все мысли из головы. Пора. Тянуть уже полтора месяца – как же безумно глупо и трусливо. Джагхед протянул руку, доставая из-под расстеленного на песке покрывала бархатную коробочку, задумчиво покрутил её пальцами, не замечая замершей Элизабет с расширившимися от удивления глазами. Он говорил будто сам с собой, не сводя взгляда с предмета в руках.

– Знаешь, я никогда не спрашивал у тебя разрешения. Ни когда впервые поцеловал, ни когда использовал твою наивность в своих целях. Даже в нашу первую ночь я не учёл твоего мнения. Не интересовался им, когда кинул свою сумку на твой порог или назвал Заклинательницей. Ты не протестовала и тогда, когда я надел на тебя куртку Змеи и оставил клеймо на теле. Как думаешь, стоит ли нарушать традицию сейчас? – Джагхед, наконец, поднял взгляд, встречаясь с её затуманившимися пеленой влаги невозможными зелёно-голубыми глазами.

Сердце защемило от этой картины – Элизабет часто дышала, пытаясь успокоить дрожь в руках и понимая, наконец, причину его недомолвок. У неё не было ни малейших сомнений, когда она лишь всхлипнула и моргнула, давая ему разрешение. Горло сжалось, и на слова было явно не способно.

Джагхед глубоко вдохнул, с явным облегчением осознавая, что Бетти не стала смеяться этому порыву – она в конце концов рассудительная девушка, а они знакомы меньше полугода. Наконец, открыл коробочку и достал тонкий золотой ободок без начала и конца – не просто символ, не просто украшение, а кусочек его сердца, запечатлённый в холодном прозрачном камне. Пальчики Бетти мелко тряслись, когда Джаг взял её руку за запястье и надел кольцо на положенное ему место. Океанский бриз вдруг перестал быть лёгким и освежающим, потому что воздух не добирался до стиснутых напряжением лёгких.

– Я… не знаю, что нужно сказать, – тихим, осипшим голоском прошептала Бетти, даже не уверенная, что он её услышит за шумом волн.

– Ничего не говори. Просто иди ко мне, моя королева, – улыбнулся Джагхед, озаряя весь мир своим раздирающим грудь счастьем и потянул Элизабет на себя, впиваясь в немного солёные губы нежным поцелуем.

***

Бетти задумчиво смотрела на своё отражение в зеркале над раковиной. Шикарное, с золоченой рамкой. Джагхед вообще не мелочился, сняв пентхаус в пятизвёздочном отеле – отдыхать, так по-крупному. Одна ванная была раза в три больше их скромной уютной гостиной с потрёпанным диванчиком. Вздохнув расточительству жениха, Бетти достала из дорожной сумочки со всеми своими «женскими штучками» пару шпилек и скрутила влажные после душа волосы в небрежный пучок, оставляя несколько особо непослушных прядей свободно обрамлять лицо.

«Жениха»

Какое странное, непонятное слово. Оно отдавало на языке привкусом какой-то безысходности. Словно «я обещаю себя тебе, но мы пока ничего друг другу не должны». Обещания – штука переменчивая.

Хотела ли Элизабет замуж? Спроси у неё полгода назад, и она бы рассмеялась в лицо на этот глупый вопрос. Ей исполнилось двадцать пять, но она никогда не задумывалась о возрасте, о том, что пора бы, как любой «правильной девушке» найти спутника жизни и нарожать сопливых детишек. Как-то… не тянуло? Возможно, виноват в этом был очевидный и неприятный факт: у неё не было примера семьи перед глазами.

Были лишь родители, все отношения которых сводились к железной команде Элис и беспрекословному подчинению Хэла. Сестра Полли, едва став совершеннолетней, сбежала из монашеского приюта, в котором жила с двенадцати лет, и уехала к чёрту на рога. Она временами звонила, рассказывала, что живёт на какой-то ферме, встретила парня и очень счастлива. Но ни разу ни приехала в гости – и вряд ли Бетти могла её в этом винить.

Говорят, дети часто повторяют судьбу родителей. И смотря на своих, Элизабет испытывала лишь тошноту.

Не станет ли она такой же, как её отец, если выйдет замуж за Джагхеда?

Ей претила мысль превратиться со временем в такое же рабоплётно-бессловесное существо. Но, учитывая властный до чёртиков характер Джонса, это было вполне возможно. Его слова перед тем, как надеть на неё кольцо, заставили Бетти сильно задуматься. Он, действительно, ни разу не дал ей возможности протестовать. Всё решал только сам. Даже в постели он мог ей позволить поиграть, но до определенного момента и всегда контролируя происходящее своими приказами.

Чёрт побери, он даже замуж её позвал без традиционного в этом случае вопроса!

Она понимала – не для короля Змей предлагать себя. Он мог лишь брать, мог позволять себя любить, мог даже проявлять свою любовь сам – хоть и очень дозированно. Его намерение жениться на ней повергло Бетти в шок. На секунду она представила Джага в окружении толпы ребятишек на детской площадке и нервно хихикнула. Господи Боже, какой бред.

Какой бред – выйти замуж за этого Змееныша.

Но она физически не могла сказать «нет». В общем-то, с первой встречи не могла, а даже если и пыталась, с её мнением не особо считались. Вот что действительно пугало Элизабет – абсолютное доминирование Джагхеда в их отношениях. Стоит ли создавать семью на таком шатком фундаменте, стоит ли превращаться в своих родителей? Чтобы через пару лет стать отвратительной самой себе?

Бетти решительно выдохнула, собираясь с мыслями. Эксперимент, который она собиралась поставить, граничил с безумием и даже в какой-то степени с риском для жизни. Но он был необходим, чтобы раз и навсегда прояснить один вопрос: сможет ли Джагхед перебороть себя и подчиниться своей королеве? Пусть ненадолго, пусть играючи, но хватит ли у него сил задушить в себе собственника и позволить Бетти быть главной, чувствовать себя свободной?

Она коварно улыбнулась своему отражению, ловя ритм гулко стучащего по рёбрам сердца. Его подарок наконец-то украсил тело Бетти: идеально приподнимающий грудь кружевной чёрный бюстгальтер с кожаными вставками снизу, трусики с заниженной посадкой в комплекте, тончайшие чулочки, подвязки. Добивали образ плетёные из ремешков босоножки на высокой шпильке из новенькой коробки.

Они с Джагом так и не оценили этот комплект по достоинству: последняя неделя выдалась столь сумасшедшей, что к вечеру они просто без сил валились в кровать и спали мертвецким сном. Первый секс за неделю был пару часов назад на пляже – и он лишь распалил ещё большие аппетиты. Желание насладиться друг другом без спешки, с прелюдией и аперитивом перед главным блюдом.

Элизабет добавила последний штрих – алую помаду на пухлые губы, и, подхватив из сумочки наручники, медленно вышла из ванной.

Джагхед полусидел на шикарной в своей просторности кровати в одних боксерах и перечитывал ту до дыр замусоленную книжку – «451 градус по Фаренгейту», не забывая в процессе пускать дым сигареты и аккуратно стряхивать с неё серую пыль в пепельницу на тумбочке. Уже почти высохшие после душа волосы небрежными прядками падали на лоб.

Услышав громкий стук каблуков по полу, постепенно затихший, когда Бетти ступила на толстый ковёр, Джаг оторвал взгляд от книги и затушил сигарету.

– Я уж думал, ты утонула, собирался идт…

Голос оборвался на полуслове, когда Джонс увидел Бетти. Её аквамариновые глаза горели решимостью и каким-то необъяснимым, новым для него пламенем. Но на них он задержаться не сумел, потому что уже вовсю пожирал взглядом изгибы её соблазнительного тела, идеально подчёркнутые бельём, подвязками и каблуками.

– Я наконец-то примерила твой подарок, – что-то новое слышалось ему в этих словах, что-то идущее из глубины души. Не тёмное, не мрачное, а какое-то отчаянно страстное. Словно в Бетти пробудился древний, первобытный инстинкт охотницы.

И она отчаянно желала получить добычу в свои сети.

– Выглядит так, что его немедленно хочется снять – как я, в общем-то, и предполагал, – довольно улыбнулся Джаг и положил книгу на тумбочку, – Иди ко мне, детка.

Бетти неспешно, грациозно подошла к постели и тут же была захвачена в плен жадных горячих рук, сомкнувшихся на талии. Джаг требовательно потянул её на себя, и Элизабет послушно оседлала его, располагая ноги по сторонам. По нервам пробежала искра азарта и адреналина, заставляющая пульс забиться в горле. Пальчики до побелевших костяшек сжимали цепочку наручников, когда Бетти обвила шею Джонса руками.

Трение кружева её чулочков о его бёдра тут же приподняло ткань мужских боксеров. Джагхед потянулся к ней с явным намерением поцеловать – и размазать всю так тщательно наводимую красоту на губах. Бетти задержала дыхание от волнения, а потом резко схватила его правое запястье, двумя быстрыми движениями смыкая на нём наручники.

– Малышка, я думал, этот девайс для тебя, – усмехнулся Джаг, но, к счастью, позволил Бетти закинуть его руку за голову и перекинуть цепочку через металлическую дужку кровати. Её сосредоточенное выражение лица изрядно его насмешило, и стало даже любопытно, что роилось в этой белокурой головке, если она решила безнаказанно привязать короля Змей?

«Ты точно не останешься без порки сегодня, самоуверенная Стрекозявка!» – Джаг даже облизнул губы от этой мысли, представив, как будет смотреться след его ладони на её ягодице, украшенной подвязками.

– Нет, мистер Джонс, сегодня я сверху, – он не успел воспротивиться этим словам, потому как вторая рука уже намертво была обездвижена у него над головой.

– Чёрт, Бетти, ты уверена, что хочешь нарваться на то, что тебя ждёт после таких слов? – угроза, прямая и ясная, но Элизабет не дрогнула.

Она удовлетворённо хмыкнула, когда Джагхед попытался дёрнуть руками, но наручники выдержали этот порыв. Ощущение своей свободы и власти над ним опьяняло. Наконец-то, она сможет сделать с ним всё, что только пожелает. В его глазах мелькнули темные искры, а в голосе звучал твёрдый приказ:

– Не вздумай, Бетти. Расстегни. Живо.

– И не подумаю, – она наклонилась к его лицу максимально близко, так, что дыхания смешались. Он потянулся к её губам снова, вытягивая шею, но Бетти лишь усмехнулась и выдохнула, обжигая кожу на щеке:

– Не целовать, мистер Джонс. И, очевидно, не касаться, – обозначила Элизабет правила своей игры, и Джагхед протестующе зашипел:

– Сама пожалеешь, Стрекозявка.

Она предпочла проигнорировать это заявление, плотнее обхватывая его бёдрами и прижимаясь к паху. Её алые губки прошлись невесомыми касаниями вдоль его чётко очерченных скул, прокладывая путь от родинки к родинке. Джаг вздрогнул, осознавая свою беспомощность. Забытое, пугающее до чёртиков ощущение. Он нервно сглотнул, пытаясь внушить себе мысль, что сбрендившая девчонка поиграет и освободит его. И Боже, он отомстит ей сполна.

Элизабет уже спускалась всё более жгучими поцелуями вдоль его напряжённой шеи, оставляя за собой следы помады. Не удержалась и лизнула кожу на сгибе, пробуя её вкус и вдыхая аромат сигарет, словно пропитавший это тело навсегда. Лёгкая нотка мятного геля для душа. Так приятно, что в груди что-то предательски заныло. Интересно, его вкус везде одинаков? Проверить это захотелось немедленно, горло сжалось от желания.

Голова мутнела от всех фантазий, которые сегодня она собиралась воплотить. Слушая учащенный пульс Джагхеда, Бетти, коварно усмехнулась, втянула в себя его кожу, оставляя след – месть за все тёмные разводы на её теле, покрытом ими не первый месяц.

– Блядь! – выругался он от неожиданности, резко отдёргиваясь, но не в силах отодвинуться дальше из-за оков.

– Думал, это щекотно? – удовлетворённая своей маленькой шалостью, она подула на наливающийся засос на его шее, обрамлённый алым отпечатком губ и вызывая у Джагхеда мурашки.

– Ох, и получишь ты у меня… – уже беззлобно пообещал Джонс, ему самому стало интересно, что ещё задумала Элизабет.

Она мягко прижалась промежностью в тонких трусиках к отчётливой выпуклости под его бельём, вызывая у Джонса нешуточный голод в зелёных глазах. Скользнула губами ниже, к твёрдой груди, и громкий стук его сердца стал самым прекрасным звуком вокруг, на который можно ориентироваться. Погладила тёплыми ласковыми ручками его торс, наслаждаясь напряжённостью мышц, а затем попробовала плоский сосок, обводя его язычком. Значительно вкусней. Его пульс стал ещё громче, оглушая их обоих, а шумный выдох поощрил Бетти на дальнейшие действия.

– Ты вкусный, – не удержалась она от комментария мурлыкающим тоном.

– Ты вредная, отвратительная девчонка, которую надо выпороть, – убеждённо заверил Джаг, едва справляясь с тем, чтобы голос звучал строго – ему понравилась такая Элизабет.

Он мечтал увидеть её такой с первых встреч, лёжа на жёсткой тюремной койке и представляя Бетти в самых откровенных позах, с горящими, как сейчас, глазами, и полным отсутствием смущения. Представлял, как она будет стонать и кричать под ним, сжимаясь вокруг его члена. Мог ли он тогда знать, что она захватит не только его воображение, не только желания тела, но и, казалось бы, отсутствующее сердце?

Элизабет лишь порадовалась его обещанию – пусть говорит, что хочет, но сейчас он принадлежит ей целиком и полностью. И она хотела самую сладкую часть своего угощения.

Её губки влажной дорожкой спускались вдоль его тела, задержавшись на мгновение возле пупка и слегка прикусив кожу. Сдавленное протестующее шипение – лучшая награда. Руки свободно путешествуют по его прессу, выводя узоры пальчиками. Колечко с прозрачным камушком слабо поблёскивает в свете прикроватной лампы. Его ноги не зафиксированы, и, если бы Джагхед действительно захотел – смог бы вывернуться, но у него нет ни малейшего желания это сделать, когда Бетти, приподнявшись, стаскивает с него боксеры.

Освобождённый из плена ткани член, стоящий колом, словно зовёт её прикоснуться к нему. Элизабет, тяжело дыша от собственного напряжения внутри живота, ловит взгляд своего Змея: умоляющий?

В голове растекается туман, а в глазах мутнеет от желания. Бетти нежным касанием руки проходится по его эрекции, обнажая налившуюся кровью пунцовую головку. Джагхед прикусывает губу и запрокидывает голову, прикрывая глаза, чтобы не видеть этого зрелища: хищно облизывающая алые губки Элизабет, явно намеревающаяся отведать этот десерт. Кровь стучит в висках, и Джаг не сдерживается от приказа:

– Давай, детка. Ты хочешь, я знаю.

Внутри неё сгорают последние тормоза, и Бетти ласковым прикосновением влажного языка обводит головку его члена. Ещё вкусней. Мгновенно увлекается, подбадриваемая громким, прерывистым дыханием Джагхеда и собственным желанием, увлажняющим трусики.

Со своего посвящения королева Змей немного набралась опыта, не без помощи Джонса, конечно. Однако он никогда не давал ей дойти до конца – останавливал на полпути, чтобы продолжить традиционным способом. Он не подозревал, как любопытна его девочка. Как ей хотелось довести его до безумия, увидеть то, что раньше лишь чувствовала внутри себя. Понимать, что это она заставила неприступного Джагхеда Джонса потерять контроль.

Её алые губки смыкаются на напряжённой плоти, смачивая его слюной и пытаясь вобрать как можно больше в свой горячий ротик. Пальчики обхватывают основание, немного царапая ноготочками.

– Блядь, детка! Да! – вырывается у Джагхеда с безнадёжным стоном. Он всё-таки не выдерживает и смотрит на неё, совершающую поступательные движения белокурой головкой, облизывающую и посасывающую, с прикрытыми от наслаждения глазами. Она упивается своей властью над ним – и он готов ей это позволить. Узел внизу живота связывается чертовски туго, заставляя дрожать пресс и сводить судорогой бёдра.

Он понимает, что её настойчивые ласки скоро приведут к неизбежному финалу. Снова дёргает руками, и осознание неспособности контролировать ситуацию обдаёт его и холодом, и жаром.

Элизабет ускоряется, помогая себе руками, она увлечена своей целью и не собирается отступать. Джагхед закатывает глаза, пытаясь отсрочить неизбежный момент, но Бетти неожиданно замирает, заглатывая его чертовски глубоко, так, что он чувствует её горло.

– Хватит…

Приказ проигнорирован, а движения возобновлены, и Джонс теряет крупицы самоконтроля, с бешеным, безнадёжным отчаянием натягивая цепочку наручников.

– Беттииии…

Протяжный стон, и Элизабет забывает, что нужно ещё и дышать, опьянённая до предела напрягшейся плотью в своих руках. Она главная. Она ведущая. Она хочет, чтобы он это сделал.

– Да, милый, кончи в мой блядский ротик…

Она возвращается к прерванному для этого разрешения занятию, размазывая слюну по всей длине его члена и жадно принимая его в себя. Слышит сдавленные грязные ругательства срывающимся голосом и отчаянный рык.

– Чёрт!

Солоноватая тёплая влага на языке, и она глотает её, изучая вкус. Восхитительно. Лучшее. Определенно лучшая часть сегодняшнего угощения. Бетти с удовлетворением и любопытством наблюдает за подрагивающим в оргазме мужчиной с нового ракурса, наслаждаясь его стоном и отпускающим тело напряжением. Своим мужчиной. Любовно поцеловав напоследок свою игрушку, приподнимается, усаживаясь на его бёдра.

– Давно хотела узнать твой вкус, – Бетти с коварной ухмылкой облизывается и стирает лишнюю влагу с лица тыльной стороной ладони вместе с остатками помады.

Джагхед понемногу выравнивает дыхание, и смотрит на неё с восхищением и благоговением.

– Ты невероятная, Беттс. А теперь отпусти меня, и я с радостью тебе отплачу за этот кайф, – он абсолютно уверен, что её игра на этом завершена.

– Нет, мистер Джонс. Мы только начали. Дама осталась не у дел, и теперь хочет получить сладкого, – пожар внизу живота настойчиво взывает к вниманию, а мокрые насквозь трусики мешают чувствовать его тело.

Её снова наполняет решимость. Встаёт, каблуки пошатываются на матрасе, грозя разорвать простынь. Но ей как-то плевать. Не без труда сохраняя равновесие, упирает руки в бока, не сводя взгляда с Джагхеда. Он вновь оценивает её безумно горячий вид и слегка разлохматившиеся, выбивающиеся из пучка на голове, волосы. Пальцы ломит от желания коснуться её. Провести руками вдоль тела, источающего аромат клубники и секса. С трепетным предвкушением ожидает её следующего шага.

– Ты не дал мне шанса возразить или отказать. Всегда делал то, что хотел, и брал своё. Но я тоже хочу иногда быть ведущей, – голос хрипит от возбуждения и волнения. Она не знает, как он отреагирует на этот эксперимент. Возможно, просто вырвет дужку кровати и разорвёт Бетти на части.

Острый тонкий каблучок сначала несмело, а потом всё более решительно, скользит едва ощутимыми касаниями вдоль мужской груди, всё ниже и ниже. Слегка царапая кожу, оставляя белый, полупрозрачный след. В глазах Джагхеда взрывается коктейль из эмоций: шок, ужас, злость, осознание своего проигрышного положения. Возмущённое шипение сменяется хриплым дыханием. Искра от места касания пластика неизбежно вспыхивает, вдохновлённая пожаром в аквамариновых глазах.

– Играешь с огнём, детка, – рычит Джаг, но ничего не может поделать с вновь подающим признаки желания, медленно твердеющим членом.

– Будешь послушным мальчиком, и я позволю себя коснуться, – томным голоском обещает Бетти.

Она видит его реакцию, и это не может не вдохновлять. Что бы там Джонс не говорил, как бы сильно не старался казаться неприступным – он всё равно хочет её, даже так, даже снизу вверх. Каблучок оказывается на внутренней стороне бедра и скользит, надавливая всё сильней, оставляя розовую царапину.

Если бы хотел прекратить – отодвинулся бы уже давно. Если бы был действительно зол – член бы не наливался кровью с каждой секундой. Если бы боль его не возбуждала – глаза бы не сияли тьмой и похотью.

Бетти видит то, что хотела, что намеревалась себе доказать. Она – не нижняя. Он – не Верхний.

Они равны, и это единственно правильный вариант.

– Умничка, Джонс, – шепчет она, убирая каблук и делает шаткий, неуверенный шаг вперёд, оказываясь бёдрами перед его лицом, – Теперь ты можешь помочь даме избавиться от белья.

Он удовлетворенно вдыхает, наполняя лёгкие запахом возбуждения своей девочки и проводит губами по краю чулок, поднимаясь и целуя нежную кожу. Наслаждается позволенной ему поблажкой. Бетти млеет от этих полных нежности касаний, язычки пламени охватывают промежность и связывают узел внутри неё. Она уже так хочет его в себе, что вспомнить о своей сегодняшней роли удаётся с трудом. Зубы Джагхеда смыкаются на кружевной ткани трусиков и тянут их вниз, Бетти чуть расставляет ноги, помогая ему.

– Непослушная девчонка, – он едва сдерживает стон, когда видит, насколько мокрое её бельё, и как сильно она его хочет. Забываясь, вновь дёргает руками и стискивает зубы от желания сжать в руках эти украшенные всеми возможными способами ягодицы.

– Твоя непослушная девчонка, – соглашается Бетти, заканчивая эксперимент и признавая свою обычную роль.

Отстраняется от уже приближающихся к промежности губ с явной неохотой, но у неё есть мысль гораздо лучше. Возвращается на исходную позицию, садясь на Джагхеда верхом. Его уже отчётливая эрекция упирается в самое нужное место, и он шумно выдыхает от пронёсшегося по венам огня.

– Да, детка, это чертовски хорошо. Теперь развяжи меня, и мы продолжим в правильном положении.

– Это правильное положение, – не принимает его предложение Бетти и начинает плавно двигаться, потираясь клитором о напряжённую мужскую плоть и размазывая вдоль него свою влагу.

Словно кошка, добравшаяся до мышки – никак не может наиграться. С её губ срывается стон, а ручки упираются в грудь Джага, впиваясь ноготками. Он пытается податься вперёд, мечтая скользнуть внутрь её горячего тела, но Бетти увиливает и только плотней прижимается к нему той самой точкой, от которой внутри взрывается фейерверк.

– Аххх… – Элизабет прикрывает глаза, ускоряя темп и отдаваясь своим ощущениям.

Джагхед издаёт жалобный стон, жмурясь от напряжения и желания касаться её, сжать в руках эту аппетитную, выставленную напоказ грудь, насадить Бетти на свой член и трахать, пока она не взмолится о пощаде. Снова пытается скользнуть внутрь, хоть и понимает, что сейчас его это не удовлетворит, но в паху уже нарастает не просто тяжесть, а практически боль от перевозбуждения, которое не погасит ничего, кроме сжимающихся вокруг члена мышц.

Бетти теряет связь с реальностью, и её пальчики сами собой припадают к клитору, сжимая его с неожиданной силой.

– Да! – всхлип, и она дрожит, пронзаемая тысячами игл получаемого оргазма.

– Детка… блядь…

В его голове мутнеет, снова безнадёжно рвётся из оков, взвыв от отчаяния. Он чувствует, как его член покрывается её влагой, и знает, что внутри её лона сейчас всё, что он так хочет, и не может получить. Закусив губу, смотрит, как Бетти тяжело дышит, как высоко вздымается её грудь, а прикрытые в удовольствии веки подрагивают ресничками. До боли натягивает цепочку наручников, в груди жжёт безнадёжностью что-то первобытное, дикое и неуправляемое.