Текст книги "Не звоните Дьяволу (СИ)"

Автор книги: Traum von Katrin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Ледяная вода включена на полную мощность, громко журча и заглушая все остальные звуки в ванной комнате. Для верности обдаю живительной прохладой горящее лицо ещё раз, но облегчения это не приносит. По-прежнему крутит тошнотой протестующий желудок, уже хренову кучу дней не воспринимающий пищу. Точнее, она слишком быстро вытряхивалась из исхудавшего тела самым неприятным путём. Ставлю на место зубную щётку и быстро вытираю лицо полотенцем, чтобы не задерживать взгляд на отражении в зеркале. Знаю, что оно меня не порадует. Серое, с мешками под глубоко запавшими голубыми глазами. От быстрой потери веса черты исказились, и когда-то пухлые девчачьи щёки превратились в торчащие острые скулы. Даже моя личная гордость – пшеничные густые волосы до самой поясницы – значительно поредели и потеряли блеск. Чересчур быстро. Я не была к такому готова. К такому дерьму вообще сложно подготовиться.

Тяжесть в ногах, ставшая верным спутником каждого шага, сопровождает и по пути в мою крохотную комнату. К счастью, соседка не стала дожидаться, пока я проблююсь, и ушла на занятия в университет одна. Тем лучше. Иногда кажется, что от сочувствующих взглядов тошнит ещё сильней. Зато мне, судя по всему, сегодня появиться перед преподавателем по латинскому не предстоит. Та хрень, что я в себя заталкиваю трижды в день, называемая «лекарством», не помогает, и снова пошло отторжение. А значит, пора звонить и договариваться о приёме у доктора Беннета.

Без сил рухнув на свою кровать, тяну руку к телефону на тумбочке. Быстро потыкав в экран, понимаю, что так и не забила номер врача в память, оставив его на бумажке в блокноте. Ну да, конечно: «Это же просто плохой анализ крови!». «Какая-то ерунда, какие-то лейкоциты, просто переутомилась с поступлением в университет!». «Это же можно поправить парой таблеток, верно?». «Развития раковых клеток не будет, Мия, я гарантирую!».

Какая самонадеянность. Лейкоз не лечится за пару недель. И даже за месяц. А если не получается подобрать препарат, то костному мозгу приходит пиздец так стремительно, что не успеешь даже посмеяться над своей наивностью.

От тошноты и стучащего в голове молоточка сосредоточиться на цифрах не получается, и только несколько раз моргнув, заставляю себя шевелить извилинами. Кажется, я уже достаточно раз звонила в приёмную онкоцентра, чтобы запомнить номер. Набираю привычные цифры и смиренно жду голоса администратора, бездумно глядя в потолок. Почему-то вместо простых гудков заиграла какая-то классическая музыка, смутно знакомая, но я не сильна в распознавании композиторов. Разве что кажется, игра была на пианино.

– Да? – наконец, раздаётся на том конце провода кажущийся удивлённым приятный мужской баритон, заставляя меня с сомнением нахмуриться. В больнице взяли принимать входящие мужчину? Музыка, вопреки ожиданию, не затихла, а только стала громче. Уже понимая, что ошиблась номером, пытаюсь вспомнить набранные цифры. 324-612? Или 623?

Ой. Кажется, в своих тяжёлых мыслишках я не заметила, что это были 666.

– Чёрт, – тихо бормочу себе под нос, совсем растерявшись.

– Да? – снова повторяет невидимый собеседник, однако на этот раз в голосе слышен смешок. – Секунду, миледи, – шорох, а затем куда-то в сторону от трубки мягкая просьба, – Людвиг, будь добр, заткни свою бренчалку, пока я не заставил тебя сожрать каждую клавишу. Благодарю. А вот теперь, милая, я весь ваш, – возвращается ко мне незнакомец, говоря уже на фоне кристальной тишины.

– Простите, я явно ошиблась номером, – уже не имея в этом и малейших сомнений, а также не желая стать невольным свидетелем насилия над неведомым Людвигом, щёлкаю на кнопку сброса вызова, однако она почему-то не работает. Пробую снова и снова, прикусив губу от напряжения, но смартфон, похоже, заглючило. Вот же блядское дерьмо…

– Как некрасиво дама выражается! Я в восторге, продолжай, – как будто похвалили меня, однако я чётко понимаю, что не говорила последней фразы вслух. Неприятный холодок скользит между лопаток скользким щупальцем. Интуиция у меня развита достаточно, чтобы сжимающие телефон пальцы побелели от дурного предчувствия. И вроде надо бы просто нажать на кнопку выключения дурацкого аппаратика, но почему-то… не хочется. Этот голос звучит так приятно, словно я давно его знаю, словно он часто подсказывал мне что-то изнутри. Как будто говорю с собой – с не самой лучшей частью себя. И как человек, которому абсолютно нечего терять, нахожу странную ситуацию забавной. Возможно, я просто вырубилась, когда легла на кровать, и мне всё это просто кажется. А потому…

– Продолжать что?

– Ругаться, конечно! Ты позвонила мне, назвала чёртом, потом попыталась прервать связь, которую, кстати говоря, смертному установить невозможно. Так что да, я заинтригован, и ты можешь продолжить.

В висках заломило ещё сильней от притока новой информации, и я сморщилась от привычной боли. Смертному? Так я что, дозвонилась в психушку?

– Нет, – раздался от незнакомца тяжёлый вздох. – Это место гораздо хуже и на пару сотен этажей ниже. И я не могу с тобой говорить, когда ты в таком состоянии, так что… маленький презент. За то, что повеселила, и за то, что объяснишь, каким образом набрала этот номер.

Он даже не успел договорить, как внезапно стук в голове затих. Я прикрыла глаза, с удивлением прислушиваясь к себе, и облегчение заставило меня тихо, едва слышно простонать. Какой же кайф. Просто невозможный. Не чувствовать, как боль травит клетки тела. Ни тошноты, ни тяжести в конечностях. Боже, это просто волшебство. Но как?

– А вот тут прости, милая: тот, о ком ты подумала, отношения к этому не имеет, – снова отчётливый смешок, а потом негромкое дополнение чуть более низким тембром, от которого по коже пробежали мурашки. – А ты просто охуенно умеешь стонать. Уже ради этого тебя стоит пригласить в гости. Может, наконец, представишься? – простая просьба, но отчего-то ощущение, что это приказ.

Расслабившись впервые за полгода, я не нашла в себе сил прекратить творящееся безумие. Мне всё это просто снится, наверняка. Так что, почему бы и нет? Ощущая себя, словно под лёгким опьянением, я закинула ногу на ногу и улыбнулась. Какая разница, что обладатель этого волшебного голоса сделал, если мне так хорошо?

– Мия. Меня зовут Мия. И я правда, случайно позвонила, перепутала номер. А как обращаться к… тебе? – я сама была в шоке от своей смелости, но у меня не было порыва «выкать» ему. Хотя безусловно, он старше: это чувствовалось в мягком снисхождении тона.

– Так ты сразу назвала меня по имени, солнышко, – хмыкнул собеседник, и готова поспорить: если бы я видела его лицо, то наблюдала бы кривую ухмылку. – Чёрт, Дьявол, Бес, Нечистый, Сатана, Люцифер, Утренняя звезда, Искуситель, Совратитель… Как тебе больше нравится? Держу пари, ты за последний вариант, мисс Мия Мария Чейз, девушка девятнадцати лет, находящаяся в данный момент в Чикаго и уже больше полугода как подыхающая от рака крови…

Телефон выскользнул из ослабевшей руки, упав возле моей головы. От ужаса я резко села на кровати, разом отрезвев. Тело пробрал колючий холодок, сковывая конечности, и я для верности кинула на затихший телефон подушку. Экранчик больше не светился, но краткое облегчение тут же закончилось, потому как что бы – кто бы! – это не был, он продолжал звучать также отчётливо в моих ушах, заставив с испуганным писком вцепиться пальцами в растрёпанные волосы.

– Я здесь, малышка. Я всегда был здесь, ты просто меня не слушаешь. Но я тут, внутри тебя. Закрой глаза, Мия. Найди меня. Впусти. Ведь ты позвонила сама, и самое главное, дозвонилась. Значит, я нужен тебе. Ну же, – низкий баритон стал вкрадчивым, и я чётко ощущала, как голос расползается по каждой сгнившей от болезни косточке, опутывая в невидимые сети.

Сжав зубы, зажмурилась, заскулив от страха – это слишком, слишком реальный сон! Вот оно и случилось, я просто свихнулась на почве своих расшатанных нервов и токсичных препаратов. Привет, психушка, мы встретимся раньше, чем меня закопают в долгожданную могилу…

– Ты не свихнулась, Мия. Помнишь, какой красавицей ты была недавно? Волнующая фигура, мягкая кожа, упругие бёдра. Твои занятия танцами сделали из тебя папину принцессу и мамину гордость. Лучшая ученица, желанная девушка для любого парня в твоей школе… Но все они получили отказ, потому что ты всегда была моей. Помнишь, как ты отдавалась мне, когда надевала то бельё, о котором не знает мамочка, фотографировала себя в зеркале? Я помню твои шикарные волосы. Ты прикрывала ими грудь, как будто стыдясь, а на деле – любовалась собой, своей сексуальностью… То, что никто так и не познал, кроме меня. Мы давно знакомы, тебе надо лишь вспомнить…

– Прочь! – уже панически взвизгнула я, мотая головой из стороны в сторону, словно желая вытряхнуть оттуда этот голос. О да, вот почему мне так легко было забыть о бдительности и начать разговор с незнакомцем! Потому что он ближе многих. Царапал рёбра, рвался на свободу. Шептал… шептал так часто. Когда соперница получала лучшего партнера на танцах, когда я однажды спустила колесо сопернику перед гонкой на байках.

– Я любил смотреть, как ты гоняешь, Мия. Ты была такая красивая и сильная, так любила скорость. И снова отказала себе в удовольствии продолжить, ты вообще всегда себе во всём отказываешь. Девятнадцать лет, а ты уже готова сыграть в ящик. Знаешь, почему? Потому что не слушаешь свои желания. Послушай хоть раз и скажи: чего ты хочешь на самом деле? Что тебе хочется сделать до того, как твою тушку зароют на местном кладбище под заунывную музыку?

Дрожь разбила все мои клеточки, затрясла, как в лихорадке. Я понимала, что это не сон. Возможно, вызванные лекарствами галлюцинации, но всё слишком реально. Слова били в самую цель, потому что с самого первого дня, как узнала о своём диагнозе, я задумывалась об этом. Почему болезнь подкосила именно меня, чем провинилась. И, конечно: что я хочу успеть, ведь уже очевидно, что времени мало. Препараты бессильны. Пара месяцев, и меня запрут в хосписе, умирать с такими же обречёнными на ужасные муки.

– Я хочу, чтобы это было без боли, – в отчаянии прошептала, так и не открывая глаз, но чувствуя, как по щекам катятся слёзы. – Я хочу, чтобы родители смогли это пережить. Чтобы всё закончилось как можно быстрей, и мне не пришлось корчиться, выблёвывая свои кишки.

– Лжешь, – на этот раз звук шёл как будто из самих стен, обволакивая, парализуя дыхание. Тонко заскулив от страха, я распахнула веки, панически оглядывая по-прежнему пустую комнату. – Ты пытаешься врать тому, кто придумал само понятие о лжи. И ты, как обычно, врёшь себе. Вторая попытка, Мия. И если не скажешь честно, я клянусь: устрою тебе первоклассные пытки самолично, поджарив твою великолепную задницу на самом жарком гриле. Но сначала продлю твоё жалкое существование так долго, чтобы ты узнала, каково это: гнить заживо. Итак?

Бесконтрольные слёзы всё текли и текли по лицу, заливались в волосы. Всхлипнув, я покраснела, наверное, до самых кончиков пальцев. Но если я говорю с самим королём ада, то он и так знает всё обо мне. Все мои глупые фантазии и самые сокровенные секреты. Он видит мою душу. И нет, она не прекрасный сверкающий комок чистоты и радости. На ней пятна, много-много пятен. Много чёрных, намазанных углём полос. Некрасивая. Никогда не была такой.

– Я-я… хочу… Чёрт, да похуй! – разозлившись, сглотнула комок в горле и буквально прорычала, – Я не хочу сдохнуть девственницей! Доволен?!

– Ну вот и умница, – похвалил он абсолютно удовлетворённо. – Я знал и так, но заставить тебя сказать это вслух – просто услада для моих ушей. И обычно такие простые желания исполняют мои демоны, но тут случай особый. Поэтому… твоя ставка принята лично мной. Одна ночь за обещание.

– Обещание? – выдохнула я едва слышно, но знала, что мне и вслух говорить не обязательно.

– Обещание, что после неё твоя душа уходит со мной. Без боли. Без страданий. Легко, как уснуть. Прогулка до нижних этажей длиной в вечность, – пауза, затянувшаяся, пока я лихорадочно соображала, чем отплачу за свои желания. – Отлично, Мия. Договор заключён. Жди меня с наступлением ночи, и можешь не волноваться за соседку.

Я не говорила «да». Он знал, что я готова это сказать.

***

Кажется: что сложного, найти партнера на одну ночь? Но для меня это было проблемой. Слишком застенчивый характер, чтобы нагло липнуть к представителям противоположного пола, куча комплексов и неуверенность в себе – верные мои спутники. Да и не было у меня раньше желания просто выкинуть свою невинность на помойку, отдав её первому встречному. Ждала той самой херни, которую называют любовь до гроба… И не знала, что деревянный ящик окажется так чертовски близко, а все возможности будут упущены. Не в моём состоянии вообще думать о близости с кем-то. Поэтому мои приготовления к ночи были какими-то несмелыми: я до сих пор не верила, что несколько часов назад говорила с самим Дьяволом. Однако в шкафу, прямо возле того самого чёрного кружевного комплекта белья, обнаружилась напечатанная на кусочке картона записка, от которой я задрожала в странном предвкушении, смешанном со страхом:

«Это». Что ж, предельно коротко и ясно.

Я тщательно готовилась к его появлению, испытывая странное, приятное томление в груди. Застелила постель свежим бельём, выбрав тёмно-алую простынь. Задёрнула шторы и несколько раз убедилась, что входная дверь в квартиру заперта: уверена, замок не остановит короля преисподней, зато избавит от внезапных визитов непрошеных гостей. В шесть часов соседка написала, что переночует у своего парня. Кто бы сомневался. Закончились мои сборы тщательным приёмом ванных процедур, намывая тощее тело шоколадным гелем. Вот же разочарование ждёт моего партнёра: ни тебе впечатляющего размера груди, ни приятного цвета кожи. Только выпирающие косточки везде, где только можно, да серые оттенки, как у пересохшего пергамента.

Как вообще девушки готовятся к потере девственности с Дьяволом? Жаль, что в Гугл не нашлось пособия, лишь ехидные советы побрить ноги. Впрочем, до этого я догадалась сама.

Когда солнце начало скрываться за горизонтом, погружая город в темноту, я завершила свою работу над внешним видом, надев то самое бельё. Оно куплено было ужасно давно, и потому теперь было немного великовато, держась на честном слове. Но ослушаться повеления я не могла, проверять выдержку этого создания мне совсем не хотелось. Высохшие после душа волосы собрала в высокий хвост, чтобы не мешали – пусть не такие блестящие и шелковистые, они всё ещё были самой красивой частью моей внешности. Немного посомневавшись, добавила последние штрихи: припорошила тушью ресницы в надежде скрыть круги под глазами и выделила утащенной из комнаты соседки бордовой помадой губы. Я не любила такие яркие цвета в макияже, но мне часто говорили, что эти оттенки идут блондинкам. Надеюсь, он тоже оценит мои попытки быть красивой в эту ночь.

Выключив в спальне свет, я недовольно поморщилась: несмотря на опустившуюся на Чикаго ночь, огни окружающих многоэтажек били в окно даже через шторы. Потому полной темноты не получилось, скорее, мягкий полумрак. Жаль, ведь так мой гость увидит меня… и разочаруется. Но уговор есть уговор. Раз уж он забирает мою душонку, то я хочу получить взамен полный максимум. Испытать весь спектр возможных эмоций. Развернувшись к зеркалу на дверце шкафа, я с сомнением окинула себя взглядом. Да уж, кроме как за высокую плату, на такое вряд ли кто соблазнился бы из смертных мужчин. На удивление, ни тошноты, ни слабости так и не пришло за полдня, что безмерно радовало: я хотя бы не блевану на самом интересном месте.

– Ты перестаралась, – тихо раздалось за моей спиной, вынуждая нервно дёрнуться и обернуться.

Где-то в дальнем углу комнаты, самом тёмном, едва различимо угадывался чёрный мужской силуэт. Я шумно сглотнула, пытаясь разглядеть гостя получше, однако кроме тени не проступало ничего. Какое разочарование. А где же запахи серы, дым и молнии?

– Я честно пыталась выглядеть лучше, чем есть, – как-то безразлично пожала плечами, смущённо опуская взгляд. Понимала, что меня рассматривают, и это было неловко. Ещё хуже – что не видела своего собеседника. Но страха больше не было. Раз уж я давно махнула на себя рукой, то чего мне бояться? Смерти? Даже смешно.

– Мне плевать, как выглядит тело. Мужчины, женщины, старики или дети… Я вижу не оболочку. Но если тебе приятней было бы ощущать себя такой, как раньше – это легко поправить, – спокойно заявила тень, и показалось, что она смотрит на мои бордовые губы. – Мия, ты же знаешь, что это глупо. Помада не замажет синяки на твоей душе.

Я прикрыла глаза, чувствуя, как защипало под рёбрами. Неприятно быть слабой и беззащитной. Зябко обняв себя за плечи, как будто в попытке защититься и спрятаться, набираюсь смелости и решимости. К чёрту! Я не доживу до утра, так к чему всё это?! До лёгкой боли сцепив зубы, раздражённо шиплю:

– Может, хватит лирики? И ты хотя бы покажешь лицо, или мне предстоит переспать с тенью?

В ответ Дьявол лишь громко хохотнул, и звук пронёсся холодной волной по всему моему телу, колени подкосились, но на ногах я устояла. Да, наверное, дерзить ему всё-таки не очень умно.

– Вот, за что ты всегда мне так нравилась, милая! Есть в тебе эта лёгкая безуминка и прямота. Согласен, перейдём к делу. С кем ты хочешь провести эту ночь? Я могу стать сейчас хоть Джонни Деппом, хоть тем парнем из параллельной группы по латинскому, на которого у тебя упал взгляд пару недель назад. Блондин, брюнет… Какие предпочтения у заказчицы? – теперь в баритоне чётко ощущалась насмешка. Представляю, как ему плевать на это. Если даже мне нет разницы.

Кто из смертных не мечтает трахнуться со своим кумиром? Наверное, лишь я, потому что давно не боготворю людей. Поэтому, неловко помявшись, озвучиваю свою просьбу:

– А у тебя есть настоящий облик? Ты же не разгуливаешь в виде жалкой тени по аду, – пытаюсь вспомнить все изображения Дьявола, какие только мне встречались, на секунду забыв, что мои мысли это открытая книга. Ошибка.

– Хочешь рогов и копыт, огня из пасти? – снисхождение в тоне немного бесит, но я терплю. – Это всё напридумывали людишки, никогда не видевшие меня в глаза. Но если надо экзотики – всё это тоже выполнимо. Вот только мы оба знаем, что ты не хочешь отдаться монстру. Так чего же ты хочешь, Мия? – вкрадчиво запускает он свои чёрные щупальца под самую кожу, и я это прекрасно ощущаю, лёгким зудом, мурашками. Он прав.

– Я хочу по-настоящему. Всегда хотела только так. Ты можешь быть просто собой? Если рога и всё остальное – миф, то правда же должна быть? – природное любопытство никуда не делось. Узнать, как выглядит Дьявол, хочется до сжимающихся в кулаки пальцев.

– Хорошо, – с сомнением вздыхает он тихо и как будто обречённо. – Тебе не нужно будет озвучивать все желания потом, потому что я их знаю и слышу в твоей голове. Но заранее обязан предложить: хочется ли тебе чего-то особенного? Это первый раз, и я могу избавить твоё тело от боли. А могу заставить его испытывать желание прямо сейчас, без малейших касаний. Могу сделать его выносливым или…

– По-настоящему, – сглотнув, повторяю уже в который раз единственное, что меня волнует. – Никаких фокусов, мне не нужна фальшивка. Разве что боли я уже, кажется, испытала достаточно, и было бы неплохо не добавлять лишней. В остальном – раз уж пришёл по мою душу, то заработай её, – дерзко вздёргиваю подбородок, черпая храбрость из ускоряющего ритм сердцебиения. Снова рассмеётся или разозлится?

Ни то, ни другое. Тень напротив меня становится темнее, гуще, и голос, кажется, звучит в самое ухо:

– Отвернись. Смотри на себя, Мия. Ведь ты так красива сегодня.

Послушно выполняю приказ – понятия не имею, почему все его слова кажутся таковым. Наверное, слишком властный тембр у короля ада. Ловлю свой всё-таки немного испуганный затравленный взгляд, сверкающий в темноте голубыми искрами. И правда, помада мне не идёт. Но без неё я бы слилась по цвету с сероватыми стенами спальни. Видеть себя неприятно, и едва удаётся преодолеть желание зажмуриться. Я не слышала ни звука позади, ни шагов, ни дыхания. Пока вдруг не начала ощущать тепло вдоль позвоночника, словно приближаюсь к горящей печи, оставаясь на месте. Во рту пересохло от желания оглянуться, однако приказ был ясен, и потому продолжаю смотреть себе в глаза.

Первое, что начало проступать через окружающую меня темноту – мужские пальцы. Я жадно ловила их движения, оценивая, насколько смуглая у него кожа и какими сильными кажутся эти большие руки. Они плавно опустились мне на плечи пробным касанием, от которого я вздрогнула и непроизвольно чуть подалась назад, сразу ощутив, что сама прижалась лопатками к крепкой и горячей груди. Тяжело выдохнула, осознавая, что тело, которое он счёл своим истинным, гораздо выше по температуре, чем человеческое. Какая удача. Неужели я впервые за полгода согреюсь?

– Обещаю, – шепнул мне его вкрадчивый баритон, и на этот раз я ощутила жар дыхания. Пыталась разглядеть в зеркале его отражение, однако картинка напротив была предельно странной: только я, темнота и руки на моих плечах, никаких лиц. – Обещаю, что больше никакого холода и боли. Я не мой отец, не решаю, кому жить и кому умереть. И хоть он приговорил тебя, я могу дать тебе ненадолго твою настоящую внешность. Какой ты была, какой я вижу тебя. Хочешь? – слишком соблазнительный шёпот, чтобы отказаться. Осторожно киваю, с удивлением смотря на его пальцы.

Они начинают своё путешествие, кончиками проходясь по выпирающим ключицам, уходя к предплечьям. И вслед за ними меняется моё отражение. В полумраке могло и казаться, но вижу, как кожа становится розовей, уничтожая мертвенную бледность. Секунда, и в мои руки вливается давно утраченная сила, когда мужские пальцы мягко дотрагиваются до запястья. Вместе с тем куда-то делась и болезненная худоба, словно каждое его касание даёт мне кусочек жизни. Невероятно. Уже ради этого стоило согласиться. Чтобы больше не чувствовать себя жалкой.

– Это… иллюзия? Мне просто кажется? – тонко, с неясным надрывом спрашиваю я, пока руки Дьявола совершенно беззастенчиво подбираются к скрытой чёрным кружевом груди, невесомо поглаживая окружности – и могу поклясться, что вслед за жаром ощущаю, как лифчик из висящего на одних костях становится точным по размеру. Отражение это тут же подтверждает.

– Это просто для тебя. Чтобы ты сегодня была собой, той откровенной и немного пошлой девчонкой, которая позировала с фотоаппаратом, заводясь от самой себя. Нравится?

Я киваю и впервые за долгое время позволяю себе улыбнуться – не натянуто, открыто. Благодарно. И чуть-чуть, самую каплю, с вызовом. Именно так я когда-то смотрела в объектив. Закусываю губу, потому что касания Дьявола становятся ощутимей, проходятся вдоль рёбер, к впалому животу. Магия идёт за ними, за ненадолго, но невозможно по-хозяйски обхватившими бёдра широкими ладонями, распространяющими горячие импульсы. И вот уже вижу себя, прежнюю до самых пяточек. Щёки заливает румянцем удовольствия, потому что тело позади придвигается ещё тесней. Как давно я об этом мечтала: ощутить твёрдый торс за собой, опору, защиту. Приятно до предательски дёрнувшегося сердца.

– А это мы уберём, правда? – словно с ребёнком говорит мой искуситель, стирая резким и слегка грубоватым жестом помаду с моих губ, которая почему-то не размазалась, а просто растворилась. – И это тоже, – добавил он, и резинка исчезла с моей головы, превращая скромный хвост в пшенично-золотистый шелковый водопад. Теперь волосы снова блестели красотой и силой, пушистой волной ложась на плечи. Вокруг разлился аромат шоколада, и я услышала, как позади раздался шумный вдох.

Может ли так быть, что всё это доставляет Дьяволу удовольствие, а не просто является исполнением загаданного желания? Хотелось бы верить. Но что-то сомневаюсь, будто для короля разврата будет интересно трахнуть неопытную глупую умирающую девчонку.

– О, поверь, это не менее увлекательно, чем все адские оргии, – даже с каким-то азартом промурлыкал он. – А теперь расслабься и доверься мне. Эта ночь твоя, и ты её маленькая королева. Самая прекрасная. Поверь в это и отбрось свои сомнения и смущение.

Его голосу невозможно не подчиняться. Я не знаю, моё ли это желание, или он просто внушил мне что-то, нарушив условие обойтись без лишних фокусов. Да это уже и не важно, потому что тело начинает понемногу плавиться, когда сильные ладони снова гладят талию, подбираясь всё выше. Так приятно, медленно. Словно смакуя каждый миг. Горячий торс ощущается всей спиной, и кажется, что его жар перетекает в меня, как в сообщающихся сосудах. Излучает такую невероятную, сильную энергетику. Когда руки оказываются на моей груди и требовательно её сжимают, я с тихим вздохом удовольствия, прострелившего каждый нерв, откидываю голову назад. Не сразу понимаю, что положила её ему на плечо, но Дьявол явно был не против.

– Вот так… – прошелестел его баритон совсем близко, горячим дуновением воздуха на коже. В следующий миг на шею опустились его губы, оставляя аккуратные и долгие поцелуи, от которых хотелось замурлыкать в блаженстве. Я прикрыла глаза, отдаваясь новым ощущениям: огонь по венам и трепет, сочетающийся так странно, но невероятно гармонично. Понятия не имею, как это произошло, но мои ягодицы сами двинулись навстречу его телу, потираясь о бедро и находя… ой.

– Прости, фигового листочка не припас, – усмехнулся он, и отчего-то это меня тоже повеселило. Ну конечно же, он голый. Соблазн посмотреть на его лицо всё крепнет, и мне хочется вдруг раззадорить этого самоуверенного наглеца. Он думает, что будет сегодня главным? Хах, как бы не так, я не для того продала душу. Если сегодня он мой – я возьму себе максимум. Так сказать, развлекайся на всю катушку, Мия: ты всё равно уже почти покойница.

Поддаюсь каким-то давно забытым, но теперь проснувшимся велениям природы, прижимаюсь попкой к его паху, и мне в ответ раздаётся хриплый рык. Ладони на моей груди сжимаются сильней, и оказывается, что лифчик бесследно испарился. Сильные пальцы словно в наказание за дерзость слегка стискивают соски, посылая язычки пламени в живот, но восторг моей победы не передать словами: я чувствую его эрекцию, без всяких сомнений. Конечно, всё это может быть обман, но так хочется верить, что я смогла пробудить в нём желание…

– Детка, неужели ты правда думаешь, что тебя можно не хотеть сейчас? Просто посмотри сама, – баритон звучит чуть ниже, с хрипотцой. И наконец-то Дьявол разворачивает меня лицом к себе, обхватив за талию. Прежде, чем я успеваю ахнуть или хотя бы подумать, мои руки уже оказываются на его плечах, и только потом вскидываю на него потрясённый взгляд.

Он предлагал мне внешность кумира, но не учёл, что любой смертный устыдится себя рядом с ним. Я не прогадала, когда просила настоящего Люцифера – ведь он когда-то был ангелом, любимым сыном Бога, и неспроста. Это невозможно не полюбить и не восхититься. Волевой подбородок, чётко очерченные скулы и восхитительные ямочки на щеках от кривой ухмылки, которую я ощущала в голосе и во время звонка. Жёсткие даже на вид прямые смольные волосы, торчащие в таком беспорядке, как будто их обрезали тупым ножом. Смуглая кожа тёплого оттенка… И глаза. Большие, чёрные глаза, и только вокруг зрачка чудятся крохотные серебряные капельки. Звёзды. Сердце замерло, когда я всматривалась в их глубину, утопая в этой гипнотически манящей тьме. Они светились для меня и словно что-то говорили. Только когда Дьявол хитро прищурился, я поняла, что он имел ввиду. В них плескалось возбуждение – настоящее, живое, заражающее. Эйфория от этого понимания была настолько сильна, что я отбросила последние остатки смущения и сама потянулась к нему навстречу.

Поцелуй вышел резким, как будто долгожданным. Обжигающим лёгкие, когда его язык бесцеремонно вторгся в мой рот, знакомясь с реакцией. А она оказалась неожиданно бурной: волна жара захлестнула с головой, сбивая дыхание. Мне доводилось целоваться, но никогда это ещё не было настолько откровенно и глубоко. Никаких вкусов, только пламя, обжигающее губы. Я пыталась не отставать, но вряд ли была способна тягаться с мастером искушения. Он подчинял каждым движением, посасывая язык и заставляя мою кровь кипеть. Чувствую, как горячие ладони спустились на ягодицы, требовательно сминая их в нетерпеливом жесте. Прижимаюсь к твёрдому торсу тесней, отчаянно желая ощутить всё, о чём долго мечтала. Трение твёрдых горошин сосков о его грудь оказывается настолько восхитительным, а осознание, что каменная эрекция упирается мне в бедро – возбуждающим, что я не выдерживаю и тихо постанываю в поцелуй. Ещё больше, чёрт, как же мне хочется всего.

– Ты явно рождена для стонов, малышка. Я хочу, чтобы сегодня ты сорвала ими голос, – вдруг отрывается Дьявол от моих губ, и я на секунду ловлю его чёрный, как сама ночь, взгляд. Нервно сглатываю, ловлю исчезающий воздух ртом. Его руки легко и без усилия подхватывают меня под попку, закидывая на себя. Послушно обхватываю ногами поясницу и с наслаждением изучаю его плечи своими пальчиками. Горячая, шелковистая кожа с напрягшимися сильными мышцами. Хочу ещё, и не успеваю подумать, как он дарит мне новый поцелуй, ещё более терпкий и теперь откровенно страстный, играя языками, покусывая губы. Я ошиблась – у него есть вкус. Вкус забвения, потому что через мгновение уже не помню, кто я, где и с кем, что меня ждёт и что привело в эту секунду. Голова кружится от нахлынувших эмоций, в висках нарастает гул крови. Впиваюсь ногтями в мужскую спину, не замечая, что он шагает к постели, сжимая мои бёдра так крепко, что их покалывает от лёгкой боли. Приятной боли. Предвкушающей. Я никогда не была ванильной розовой феечкой, и в моих девичьих грёзах секс представлялся вихрем электрических импульсов между двумя людьми, порывом страстей и жаждой обладания.

Ошибочка. Не совсем людьми.

Дьявол мягко опускает меня на кровать, нависая сверху. От чуть припухших уст переносит поцелуи к шее, слегка посасывая кожу, которая, я уверена, покрывается художественными багряными следами. Пульс ускоряется, я почти слышу бешеный стук своего сердца. От этого трепыхающегося комочка под рёбрами по телу уверенно расползаются потоки кипящей магмы, расплавляя мышцы. Мои ноги всё ещё обнимают мужскую поясницу, но теперь я чётко начинаю понимать, как влажно становится между ними, и что на мне уже нет белья. Прикрыв глаза, позволяю себе отдаться новым ощущениям. Как скользит к груди его рука, чтобы сжать полушарие, а затем поймать сосок зубами, слегка прикусывая и вызывая мой тихий всхлип. Как нарастает пульсация внизу живота. Как до невозможности горячий язык порхающими касаниями проходится по ложбинке, чтобы добраться до второй груди, и внезапно его рот втягивает в себя нежную тонкую кожу.