сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Его больничный лист, заботливо оформленный Ганнибалом, истекал через неделю, но Уилл хотел выйти раньше. Он и сам не знал, чего именно он ждет, не слишком-то желал возвращаться в поле, особенно после того, как отказал Джеку в сотрудничестве, но вместе с тем он не мог так просто взять и уйти в небытие. Был такой спецагент Уилл Грэм – и исчез.
Оказавшись в привычной обстановке после заметного перерыва, Уилл почувствовал себя неуютно. Только сейчас Уилл понял, что действительно далеко отошел от прошлых желаний и устремлений, прежний замкнутый круг, по которому он ходил каждый день, сменился совсем другим, и старые проблемы казались не такими глобальными, как раньше. Эксперты бросали косые взгляды, будто вовсе позабыв о нем, и Уилл понял, что не сможет так просто встать и занять свое место в строю. Была только одна-единственная возможность решить возникшую проблему – поговорить с Джеком напрямую.
- О, - усмехнулся Джек, завидев его, - не ожидал тебя увидеть.
- Да, - Уилл улыбнулся краем губ. Джек пристально посмотрел на него, и улыбка окончательно сошла на нет. Уилл не стал скрывать холодное напряжение, облизнулся и негромко сказал:
- Я не подавал заявления на увольнение, Джек.
- Нет, не подавал. Но ты отказался вести дело доктора Гидеона. Разве есть смысл продлять с тобой контракт?
- Что все это значит?
- Что это значит? – удивился тот в ответ, мстительно и спокойно постукивая по ладони карандашом, - ты не единственный профайлер, Уилл. Я понимаю, что тебе уже не двадцать, время идет, и ты наконец-то решил наладить свою личную жизнь, но я не могу позволить, чтоб жизни людей зависели от твоего гормонального цикла.
Уилл с тихим недоверчивым ужасом выслушал его и потер лицо ладонью.
========== Часть 20 ==========
Хмурое утро сменилось не менее хмурым днем, нестройные сигналы и шум городских улиц складывались в неприятную симфонию. Рывком застегивая куртку, Уилл вышел из ворот штаба ФБР и пошел прочь, не глядя в сторону парковки. Чужие, омерзительно гадкие и при этом омерзительно правдивые слова все еще звучали в его голове, наслаиваясь на городской шум, и Уилл продолжал проигрывать реплики в голове, продолжал спорить и отвечать, хотя все это было бесполезно, разговор уже завершился.
Прохожие задевали Уилла плечами, но он шел вперед, не оглядываясь, почти не замечая ничего вокруг.
- Уилл, - раздался негромкий оклик позади, его догнали, и пальцы легли на плечо.
- Что? - беспомощно выдохнул Уилл, развернувшись к Лектеру.
- Мы приехали вместе, - невозмутимо заметил тот.
- Я не могу! - выдохнул Уилл и закрыл лицо ладонями, - прекрати меня опекать и ходить следом повсюду, будто я недееспособный!
- Быть может, обсудим это в машине.
- Нет! - воскликнул Уилл, и на них обернулись люди, - хватит!
- Тише. Пойдем со мной, - Ганнибал аккуратно взял его под руку, уводя с чужих глаз долой, но Уилл не сдержался и вырвался.
- Твоя забота меня придушит, - выдохнул он, - отпусти.
- Ты хочешь побыть один?
- Да, - выдохнул Уилл, сглотнул и посмотрел на него внимательно и уже не зло, понимая, что сорвался.
- Прости.
- Это было грубо.
- Знаю. Я не хотел кричать, просто... так вышло. Прости.
Ганнибал молча кивнул, ожидая продолжения. Уилл, уже лучше контролируя собственные эмоции, погладил его по плечу, словно стряхнул снег.
- Я должен справиться с этим сам, - сказал он тихо, - без чьей-либо помощи.
Ганнибал посмотрел на него, склонив голову набок, будто изучая, и Уилл попытался улыбнуться.
- Я сам вернусь домой. К тебе... к нам домой. Ты не возражаешь?
Ганнибал смерил его внимательным взглядом, но потом кивнул. Достав несколько купюр, он протянул их Уиллу.
- Насколько я помню, ты вышел из дома без бумажника.
- Зачем мне бумажник, если мой альфа водит меня за ручку? - пошутил Уилл, даже не улыбнувшись. Развернулся и пошел по улице вниз, с хрустом запихнув деньги в карман.
*
Разговор с Джеком выдался предсказуемо неудачным. Уилл догадывался, что тот хранит на него злость и не преминет отыграться за выход из игры в ответственный момент. Джек так и поступил, равнодушно выслушав его и объявив о том, что в услугах Уилла он больше не нуждается. Уилл чувствовал, что это месть, что Джек не без удовольствия говорит все это, но при этом речь шла только о "пока что не нужен". Хитрый лис Джек оставлял себе лазейку на тот случай, если ему захочется вновь привязать Уилла к себе, если вдруг окажется, что Уилла все же нельзя заменить.
Но сегодня Джек делал вид, что этот день никогда не настанет. Стараясь не упиваться реваншем чересчур открыто, он быстро подписал бумаги и отдал их Уиллу.
Можно было спокойно возвращаться в академию.
Уилл чувствовал себя сносно, несмотря полученный поворот от ворот. Он не так уж сильно рвался вновь работать на передовой, кафедра казалась куда более уютной и привлекательной.
Но по пути в лекционный корпус это и произошло: Уилл наткнулся на высокое начальство и замер, словно кролик перед взглядом удава.
- Добрый день, - сказала мисс Пернелл, отведя ладонью пряди со лба, - Уилл Грэм, верно?
- Да, - хмуро ответил Уилл, попытался обойти ее, уставившись себе под ноги, но не тут-то было.
- Давно не слышно вас, - произнесла она, смерив его подозрительным взглядом, - ранее агент Кроуфорд регулярно предоставлял рапорты о ваших успехах, мистер Грэм, почему в последнее время их нет?
- Я болел, - Уилл посмотрел в сторону, стараясь не думать о холодном, внимательном взгляде начальницы Джека и ее едкой ухмылке.
- В штабе ходит другая версия. Будто вы, мистер Грэм, чересчур увлечены личной жизнью.
- Это мое дело.
- Разумеется, - она сощурилась, - ваше. Но подобное поведение можно было бы ожидать от двадцатилетней стажерки, чем от мужчины вашего возраста.
Уилл замер, стискивая зубы. В голове билась фраза, что это его право - быть омегой, но он молчал, не желая произносить это вслух. Потому что в бюро не было женщин, мужчин, альф и омег. Были стажеры, агенты, эксперты... Оказывается, Уилл забыл, что это за мир. И что когда-то он боролся за причастность к нему.
- Послушайте, что я вам скажу, мистер Грэм, - убедительно проговорила мисс Пернелл, - в каждом рабочем коллективе сотрудники обсуждают друг друга, и сколько не запрещай, человеческий фактор отменить невозможно. Но вы должны приложить усилия, чтобы подобного не повторилось.
- Подобного? - прохладно выдохнул Уилл, но эта холодность далась ему очень нелегко, в затылке возникло тепло, медленно растекаясь по всему телу.
- Эта ваша истерия с попыткой полулегального аборта. Если вы несчастливы в браке - будьте так любезны разойтись с партнером, не посвящая общество в ваши проблемы.
Уилл нервно сглотнул, не сразу поняв, что она имеет в виду. Откуда ей знать о его кошмарах и страхах? Значит, он чем-то выдал себя в клинике, и теперь... Его кадык болезненно вздрогнул, Уилл едва сглотнул густую слюну. Значит, в бюро были наслышаны о его метаниях?
- Это никого не касается, - пробормотал Уилл, стараясь быть строгим и отстраненным, но вышло, похоже, плохо - мисс Пернелл даже взглянула на него с брезгливым сочувствием:
- Мистер Грэм, - сказала она уже более человечно, стиснув его пальцы своими, больше похожими на птичьи. - Я изучала ваше досье, у вас это первые отношения. Это, конечно серьезный и важный шаг, но вы должны вести себя достойно.
Уилл с тихим ужасом уставился на нее, не в силах представить себе, что все в самом деле трепались о нем, о том, что он спит со своим альфа-психотерапевтом.
- Я понимаю ваши чувства. Вам хочется близости. Но карьера в ФБР - не для семейных. Поэтому...
Уилл не дослушал. Тяжело и неровно дыша, он отступил на шаг, второй, быстро направился к воротам, стремясь оказаться как можно дальше от этого места.
*
День выдался невероятно тяжелым и длинным, лицо начальницы Джека то и дело появлялось перед его внутренним взглядом, и Уилл ярко ощущал ненависть. Все это показное сочувствие, эта мнимая расположенность, эта проклятая привычка лезть не в свое дело!.. Как же сильно в бюро любили лишать агентов человеческих страстей, обезличивать их, оставляя только функцию. И самым поразительным было то, что Уиллу это нравилось! Уилл стремился работать здесь, таким же винтиком большой и надежной системы, не раскрывая свою сущность, не потакая хорошо спрятанным, ненужным желаниям. Сейчас он уже не мог полностью понять себя прежнего: как можно было намеренно отказываться от своего тела? Как можно было безжалостно стерилизовать себя саппрессантами, притворяясь глухим, слепым и бесчувственным. Конечно, для бюро очень удобно было иметь таких служащих, что готовы в любую секунду примчаться на работу, бросив свою семью и близких. И Уилл был готов на такое, охотно соглашаясь на жесткие условия - потому что мощная правоохранительная система гарантировала стабильность, надежность, все то, к чему Уилл так стремился.
Теперь у него был иной способ получить ощущение защищенности, но после злых слов Уилл не мог спокойно думать о Лектере, о его заботе и ласке, о его заверениях в том, что быть омегой - это естественно и приятно. Незаметно для самого себя щупая все еще болезненную метку на шее, Уилл запрещал себе думать о нем. Сейчас было проще всего – прижаться к своему альфе, промурчать ему на ухо все свои горести и потом радостно посмотреть, как Лектер расправится со всеми обидчиками. Это была приятная, но очень стыдная перспектива, вся сущность восставала против такого развития событий. Потому он и рявкнул на Лектера. После отвратительного разговора в штабе Уилл казался самому себе ужасно жалким, и продраться сквозь эту колкую неприязнь и стыд не было никакой возможности. Это было как в детстве: вначале ты радуешься тому, что родные ласково целуют тебя в лоб, но потом узнаешь, что это стыдно, сопливо и глупо. И ты не позволяешь себя целовать, ведь ты слишком взрослый и серьезный для нежностей.
Бюро не нежничало, давало стабильность, но оно просило за нее слишком высокую цену. Уилл не мог не слышать в голове чужой голос, представлял, что говорят о нем за глаза. Быть мрачным, неприветливым и грубым типом это одно, а невостребованным синим чулком, который вдруг пустился во все тяжкие - совсем другое.
Унизительно.
Уилл многое хотел и мог сказать мисс Пернелл, выдать все, что он думает по этому поводу, но было уже поздно.
*
Деньги, оставленные ему Лектером, утекли сквозь пальцы, и точно так же утек день, а потом и вечер. В преддверии наступающей ночи Уилл обнаружил себя в Вулф Трап, дома, в привычном окружении собак. Знакомые запахи успокаивали его, неяркий свет прогонял дурные мысли. Собаки выглядели ухоженными и сытыми - похоже, что Лектер платил кому-то, чтобы за ними следили.
- Из меня никчемный хозяин, - сообщил Уилл Уинстону, но тот думал иначе, довольно ластясь к нему. Он заскулил громко, радуясь встрече после разлуки, и Уилл тихо отозвался ему.
Дома было так уютно, так тихо и приятно, что время как будто бы застыло в одной точке. Уилл не сразу вспомнил о своем обещании, но в ту минуту, когда он осознал, сколько сейчас времени, и что он в пятидесяти милях от Балтимора, у него пересохло во рту. Как будто он опять потерялся во времени и пространстве. Кошмарное ощущение.
Невзирая на поздний час, он набрал домашний номер Лектера. И ничуть не удивился тому, что тот снял трубку через несколько гудков.
- Добрый вечер, - сдавленно выдохнул Уилл, - у меня был паршивый день. Я не мог позвонить раньше.
- Рад слышать, что с тобой все в порядке.
- Ты злишься? - спросил он, вытягивая нитку из шва на футболке.
Ганнибал не ответил, видимо, не считая нужным.
- Я был в дурном состоянии, - признался Уилл, выдохнув отчетливо, - тебе не понравилось бы смотреть на то, как я психую.
- Ты весьма преуспел в прогнозе моих реакций.
- О, - он вновь шумно выдохнул, - я так и думал, что ты будешь злиться. Но лучше просто забери меня к себе.
В трубке повисла тишина, и Уилл дернул нитку, распуская шов. Было не очень-то умно портить футболку, но сегодня весь день пошел наперекосяк, вот теперь еще и Ганнибал молчал, терзая его неизвестностью.
- Уже достаточно поздно, - сообщил он со своим неповторимым акцентом, и Уилл плотнее прижал трубку к щеке, - советую лечь спать.
- Но я хочу к тебе. Забери меня. Пожалуйста.
- К сожалению, я не предусмотрел твои капризы и выпил пару бокалов вина.
- Тогда вызови мне машину, - продолжал настаивать Уилл, зная, что этим он делает ему приятно. Что Ганнибал тоже хочет его увидеть, и не завтра, а именно сегодня. Что хочет спать вместе. А еще Уилл знал, что прекрасно уснет в одиночку, но завтра для попытки помириться может быть уже поздно.
Лектер вновь умолк, раздумывая о чем-то, а потом негромко сказал:
- Хорошо.
Уилл улыбнулся и коротко прижался губами к теплому от его дыхания пластику трубки.
*
Ганнибал, вопреки его ожиданиям, был полностью одет, серьезен и сдержан. С гораздо большим удовольствием Уилл предпочел бы увидеть его сонным, в одном только спальном белье - и сразу нырнуть к нему под одеяло, прижаться к его обнаженному теплому плечу и уснуть.
Но строгий костюм Ганнибала безоговорочно разрушил эти надежды. В эту минуту и поверить нельзя было, что тот способен быть нежным и горячим, кусать его за шею, ласково зализывая укус.
- Итак, - церемонно проговорил Ганнибал, расплатившись с таксистом и впустив Уилла в дом, - что с тобой произошло?
- А с тобой? - криво усмехнулся тот и чуть прикрыл глаза, - почему ты не спишь?
Ганнибал проигнорировал его вопрос и направился в кабинет. Не в спальню, как рассчитывал Уилл, и не на кухню, что тоже было бы неплохо.
- Я очень неудачно сходил сегодня в бюро, - признался он, войдя в кабинет вслед за Ганнибалом.
- Догадываюсь, - тот указал ему на кресло, а сам сел у камина, взяв со столика папку с бумагами.
- Узнал о себе... много нового.
Ганнибал не спросил, чего именно, и Уилл не стал говорить. К тому же, признаваться в том, что его назвали чем-то вроде экзальтированной девственницы, было весьма обидно.
- А Джек исключил меня из состава своей группы расследования.
- Этого следовало ожидать.
- Я чувствую себя странно. С одной стороны, я слишком привык к работе с серийными убийцами. С другой стороны, - Уилл выразительно смерил его взглядом, - мне периодически сбивают точку зрения.
Ганнибал посмотрел на него в ответ, и Уилл вновь не мог ничего определенного сказать о его чувствах, не мог понять его.
- Я не уверен до конца, мое ли это... все эти убийства… - выдохнул Уилл, прикасаясь кончиками пальцев к лицу, словно желая удостовериться - не изменились ли привычные черты. Ганнибал вновь промолчал, протягивая ему бумаги.
- Что это? - выдохнул он, удерживая себя в руках, стараясь оставаться хладнокровным.
- Контракт, который мы заключили.
- О, - коротко выдохнул Уилл, взял оба экземпляра и мельком взглянул на них, - но зачем сейчас...?
- Я желаю их аннулировать.
- Но... - Уилл непонимающе уставился на него, не в силах понять - шутка ли это, или Лектер предельно серьезен.
- Вчера ты сам искал способ разорвать его.
- Вчера... - Уилл крепко стиснул зубы, в очередной раз ощущая, что Лектер выжимает из него эмоции, подставляя фужер под стекающие струйки. И совершенно не заботился о том, что чувствует Уилл в этот момент. Полное отсутствие сочувствия и эмпатии.
Уилл сглотнул, но напряжение не ушло, он с удивлением ощутил, как беспомощный, жалкий страх охватывает сердце.
- Вчера я хотел разобраться с контрактом, и это задело тебя? - тихо поинтересовался Уилл, - ты мстишь мне за это?
Ганнибал не ответил, глядя ему в глаза, но уголок его губ едва заметно дрогнул, и Уилл понял, что прав. Он поднялся, чувствуя как страх медленно разжимает хватку. Уилл не мог жалеть только себя в этот момент, потому что слишком ярко понимал, что чувствует Ганнибал.
- Я давно не хочу уходить, - выдохнул Уилл, встав рядом с его креслом. - Вернее, я не могу. Ты и сам знаешь, что разорвать связь куда сложнее, чем письменные доверенности.
И, не дожидаясь ответа, Уилл стиснул его плечо, не позволяя себе фамильярную нежность.
- Однако тебя заботит эта договоренность, - заметил Ганнибал после недолгой паузы и накрыл его пальцы своими.
- Не настолько сильно, насколько ты. Я сплю с тобой. Ты важен мне... и твои желания тоже, - Уилл почувствовал, что челюсть слегка сводит, потому что сложно было признавать это вне постели, сложно было говорить об этом вслух.
- Почему же ты хотел аннулировать контракт?
- Формат отношений, предписанный в нем, унизителен для меня, - выдохнул Уилл, окончательно расслабился и уселся на подлокотник кресла, почти сразу оказавшись в привычных объятиях.
- Ты сопротивлялся бы иному.
- Откуда тебе знать, - тихо сказал Уилл, сдерживая судорожный трепет в горле.
- Ты не был доволен, не так ли?
- Потому что ты не тот партнер и друг, о котором можно мечтать, - Уилл закрыл глаза, прислушиваясь к чужому сердцебиению. - Ты крайне жесток. И часто.
- Но при этом ты не можешь уйти.
- Да, - сказал Уилл, - не могу. И, пожалуй, что уже не хочу.
