Текст книги "Intoxicated (СИ)"

Автор книги: ToriiLee

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

I'm 11 minutes away

Песня главы: YUNGBLUD – 11 Minutes

Дойдя до конца, люди смеются над страхами, мучившими их в начале. Что-то такое Гермиона читала в одной из книг. И ей очень хотелось верить в смысл этой фразы, потому что сейчас она чувствовала страх, сковавший всё нутро. Мысли скопом назойливых насекомых роились в голове, сводя с ума. Это было сложно. Впервые что-то, спустя столько лет после окончания войны, показалось Гермионе трудным – словно нерешаемая головоломка. Сполоснув лицо в холодной воде, она облокотилась на раковину и снова погрузилась в размышления.

Эта ночь стала определённым переломным моментом в её жизни, когда распутье на дороге судьбы даёт выбор ей самой. Только вот принимать решение до ужаса страшно. Словно засечка на новом отрезке времени, начавшая вести обратный отсчёт к моменту её безумия. Слова Драко, его действия – абсолютно и точно обозначили его позицию и взгляд на будущее, на их будущее! И последнее слово осталось только за ней. Гермиона не хотела озвучивать это слово. Ей было страшно.

– Ты вся дрожишь, – тихий голос прозвучал совсем рядом, заставив девушку вздрогнуть. А в следующий момент тяжёлые руки мягко опустили увесистый плед ей на плечи.

Грейнджер подняла испуганный взгляд на своё отражение, увидев в зеркале его. Драко стоял за её спиной и не торопился отводить взгляд или уходить. Он словно пытался прочесть её мысли, но на удивление его действия вызывали только тишину и покой на душе. И это было так похоже на тот вечер в Париже, когда его пиджак окутал её плотным ароматом мужского парфюма. Сейчас же окружение пропиталось запахом зелий и снадобий.

– Зачем?

Это звучало глупо и нелогично. Одно слово, которое не вписывалось в контекст их совместного утра, кто бы мог подумать, в больничной палате. Но Малфой прекрасно мог прочесть всё то, что осталось между строк и отразилось в её шоколадных глазах. Лишь пожал плечами, не торопясь убирать свои руки от неё.

– Не хотелось бы показаться эгоистом, но ты прекрасно знаешь, что я именно такой. Я не готов отпускать то, что люблю.

Глаза девушки распахнулись шире от его слов. Мысль о любви Малфоя звучала… пугающе.

– Но я не вещь, Драко, – упрямство её зашкаливало, а тонкие пальчики впились в несчастную раковину. Ледяная вода всё ещё хлестала из крана, брызгами разлетаясь в стороны и оставляя тёмные разводы на её серебристом платье, такого же цвета, как и его глаза, которые жадно очертили изгибы женского тела в отражении.

– Я знаю. Но это не меняет нашей с тобой ситуации, Грейнджер. Ты нужна мне, и я не позволю тебе уйти.

Это было каким-то безумием. Ещё пять лет назад она обивала пороги и не спала ночами, думая, как освободить его, спасти от Азкабана, а теперь чувствует, что он сам готов натянуть на неё кандалы. Только уже личные. Девушка не сдержала гневного фырчка, резко поворачиваясь в сильных руках, встречая упрямый взгляд. Как же она ненавидела это упрямство и любила его в то же мгновение.

– Что за извращённая манера общения? Я не твой домашний эльф и не те дамочки, что дрожат от одной только мысли о тебе. Можешь мечтать сколько хочешь, я не дам… – язык словно заморозился, когда его горячие ладони обхватили её пылающее от гнева лицо. Гермиона растерянно моргнула, смотря в глаза своего мучителя, который смотрел на неё… с нежностью?

– Я в курсе, что не мастер романтичных выражений. Но будь добра, не цепляйся к словам? Я и так пытаюсь сказать то, что мне несвойственно. Но я думал о тебе на протяжении пяти лет, и у меня было более чем достаточно времени, чтобы осознать это и принять. Грейнджер, я понимаю, что тебе тоже потребуется это время, так что я его тебе дам. Но прошу, очень прошу, чтобы это время ты не отталкивала меня и не избегала. Дай мне шанс.

Гермиона замолчала. Такое просто не хотело укладываться в её голове, но игнорировать это было просто невозможно. Девушка крепко зажмурилась, пытаясь хоть как-то оградить себя от того гипнотического взгляда, что был способен захватить её и лишить всякой силы воли.

– Не понимаю. Что ты от меня хочешь? – тихо выдохнула Грейнджер.

Конечно, она врала. Желания Драко были кристально чисты и понятны, но принимать всё на чистоту казалось слишком опасным. Не мог человек так измениться, не мог начать испытывать чувства совершенно противоположные тем, что были в прошлом.

– Я хочу, чтобы ты стала моей. Полностью и безоговорочно. А я, в свою очередь, обещаю сделать тебя самой счастливой. Гермиона? – коснувшись её подбородка, Малфой буквально заставил её посмотреть на себя, приподнимая её лицо. – Я знаю, что был жесток и груб с тобой. И я извиняюсь за своё детское, избалованное поведение. Но сейчас мы уже взрослые люди, и подобному не бывать.

У Гермионы мурашки побежали по всему телу, девушка задрожала и отстранилась, быстрым шагом выходя из ванной. Она чувствовала себя загнанной в клетку. Пойманной, словно слабый зверёк, угодивший в клетку к анаконде. И куда бы она ни металась, выхода и спасения не было. От гриффиндорской львицы не осталось ничего, сейчас в комнате был только раненый и испуганный котёнок.

– Это всё неправильно. Я не должна тебе нравиться. Ты аристократ, Малфой! А я…

– Даже не думай произносить это слово, Грейнджер. Ты самая удивительная женщина из всех, что я знал. Моя женщина.

У Гермионы подкосились ноги, и она села на ту самую софу, на которой с вечера не могла удобно устроиться. В голове стоял гул и ничего кроме. Драко медленно приблизился к ней и присел рядом, мягкими движениями заправляя растрёпанные волосы за ушко и позволяя своим пальцам нежно погладить горячую пылающую кожу шеи.

– Я знаю, что тебе нужно время, чтобы принять мои слова, Гермиона. Но просто признай, что ты тоже этого хочешь. Тебя тянет ко мне. Ночь в Париже и то, что было сегодня, тому доказательство.

– Я была пьяна! – упрямилась она.

– А ещё невероятно страстна. Ты хотела меня, Гермиона. А я хотел тебя. И сейчас готов полностью принадлежать тебе. Не больше и не меньше.

– Но твой отец…

Малфой тут же раздражённо втянул воздух сквозь сжатые зубы, словно бы её слова его обожгли. Они обжигали его, ударяя в самое сердце, потому что правда всегда была болезненна.

– Мой выбор его не касается. Я всю жизнь следовал его выбору, и ничего хорошего мне это не принесло. Пора взрослеть, не так ли? – едва слышно выдохнул он, острый взгляд его ледяных глаз морозил душу, заставляя Гермиону нервно сглотнуть.

– Я не знаю.

Драко хихикнул от её слов:

– Надо же? Великая всезнайка Грейнджер чего-то не знает.

– Отвали, Малфой! – девушка обиженно стукнула его в бок, но мужчина тут же перехватил её руку и нежно поцеловал пальчики.

– Я ждал и искал тебя все пять лет, Гермиона. Дай мне шанс.

***

Гермиона не могла поверить в реальность. Уже неделя прошла с разговора в больнице. Они видятся с Драко на работе почти каждый день, доводя до ума дело мистера Холла, и все эти дни Малфой сдержанно воспитан и в то же время, она всегда ощущает его присутствие рядом. Словно верный страж он следует за ней почти везде: придержать дверь, подать упавшее перо или помочь на образовавшейся гололедице тротуара – он всегда появлялся неожиданно, ничего не спрашивал, а просто делал. Это сводило её с ума. Потому что ни разу за всё время она не могла понять от куда он, черт возьми, брался? Это превращалось в шизофрению, потому что к концу недели, всякий раз, когда что-то случалось, она уже замолкала и начинала ждать помощи. Его помощи.

Выйдя из маггловского магазина с продуктами, Гермиона поудобнее перехватила пакеты и чуть не упала, когда каблук угрожающе скользнул по коварному льду. Но крепкая рука тут же подхватила её под талию, помогая удержать равновесие. Невольно улыбка появилась на губах, когда она ожидала увидеть рядом с собой блондина, но в растерянности захлопала глазами, увидев лишь Тома – соседа её родителей.

Был канун Рождества, и, как она и обещала, Гермиона приехала к родителям, чтобы отметить этот праздник с ними. Министерство с радостью предоставило ей выходные, хотя, по правде говоря, многие там хотели бы избавиться от неё на несколько дней. О том, что за спиной Гермиону называют дьяволом девушка прекрасно знала. Пожалуй, Малфой единственный, кто так долго задержался с ней в рабочей паре, не требуя отстранения. И это снова заставляло её напрячься. Когда закончится его терпение и закончится ли вообще? Может, он мазохист? Девушка тут же тряхнула головой, отгоняя подобные мысли, где Малфой представал в виде, далёком от приличного. Том рядом рассмеялся, и Грейнджер тут же вспомнила, что не одна. А значит, её поведение снова стало выходить за рамки нормального.

– Ты меня вообще слышишь? Или так и будешь мотать головой, как болванчик? – мужчина ярко улыбался и только растрепал и без того запутанные волосы девушки. А ведь когда-то в глубоком детстве она была влюблена в этого парня, который был старше на семь лет! Но сейчас… Грейнджер снова присмотрелась к знакомым чертам давнего друга, ничего. Ровным счётом, даже сердце не ёкнуло.

– Я… да. Нет. В смысле, что ты спрашивал? – снова подхватив пакеты, девушка резко выдохнула, ощущая всю тяжесть продуктов и пожалела, что оставила палочку дома. Ну, что могло случиться с ней теперь в канун рождества?

Том снова засмеялся и перехватил пару бумажных пакетов, оставляя девушке только один, что позволило ей наконец-то выдохнуть спокойно и поблагодарить его.

– Я спрашиваю, ты надолго к родителям? Тебя давно не было видно. Как уехала в свою спецшколу, тебя потом и не видно было, – мужчина сверкал очаровательной улыбкой, Гермиона могла оценить его харизму. Но вот незадача, чувствовать себя очарованной у неё не получалось. Пара медленно двинулась в сторону их улицы.

– Ну, я на праздники только. Ничего не могу поделать, работа отнимает всё время.

– Правда? Жаль. Я думал, что мы могли бы выбраться куда-нибудь. Как в старые добрые.

Грейнджер тут же растерянно посмотрела на свою первую несостоявшуюся детскую влюблённость.

– Ты серьёзно? Всё, куда мы выбирались – это в деревянный дом на дереве, где вы, будучи мальчишками, намазали мне волосы какой-то липкой жижей. И между прочим, избавиться от неё было слишком тяжело, Томас, – вспоминая детские проказы, Гермиона сморщила недовольно нос.

Громкий смех соседа показался неприятно рваным, девушка невольно вспомнила совершенно другой, более грудной смех и заразительный. Это заставило её немного оступиться, но Гермиона всё же устояла на ногах. Снова эта путаница в голове, словно когнитивное искажения разума, в котором Малфой стал дисфункциональной переменной, сломавшей её устоявшиеся шаблоны. Он всегда был врагом, всегда был противным, эгоистичным и глупым мальчишкой со Слизерина, который постоянно пытался сравнивать себя с Гарри или вообще выставить себя лучше всех. Он задевал её, и не раз. Всегда заставлял чувствовать себя не такой: грязной, отбросом магического мира. Гермиона держалась, стиснув зубы и доказывая обратное. Уже на четвёртом курсе ей стало казаться, что основная масса её стараний направленна совершенно не на интерес и любовь к учёбе, а скорее на упрямое желание доказать и показать противному блондину со Слизерина, что она тоже достойна быть ведьмой, она не хуже! Он был её головной болью, занозой, что постоянно вибрировала и заставляла двигаться вперёд. Даже во время войны, каждый раз закрывая глаза, она видела его презрение. Больная мозоль с детства не оставляла её до самых лучших времён. Может поэтому она пыталась спасти его от Азкабана? Потому что он был той мозолью, что заставляла её становиться лучше? Но сейчас Драко словно был другим человеком! И это ломало устоявшийся образ в её голове. И теперь, закрывая глаза, не было презрения, не было желания доказать, было лишь тянущее желание снова ощутить его рядом. Гермиона шумно выдохнула воздух, который, казалось, начинал душить.

– Ну, так что? Пойдём? – снова вопрос ворвался в её сознание неожиданно, и Гермиона обнаружила себя на пороге родительского дома. Том стоял рядом, явно ожидая ответа, и этот его взгляд, наполненный надеждой, Гермионе совершенно не нравился.

– Я… прости, я не думаю, что это будет правильно. Спасибо за помощь, я пойду, – спешно забрав пакеты из рук мужчины, девушка быстро развернулась на каблуках и поторопилась к двери.

***

Гермиона с улыбкой наблюдала за танцем родителей. Милая традиция на протяжении стольких лет всегда согревала её душу. Видеть, как те танцуют, как руки отца нежно и бережно сжимают талию жены – это нравилось Гермионе. Она мечтала для себя о подобном. Но изначально у неё не заладилось с партнёрами на танцах. Виктор Крам был слегка груб, болгарин просто не умел быть нежным в прикосновениях, она всегда ощущала его пальцы слишком сильно впившимися в её талию и даже замечала пару маленьких синяков от такой схватки. У Рона вообще с танцами были проблемы – словно две левые ноги это его кредо. Да и все последующие ухажеры были не такими. А потом был Малфой… его прикосновения вызывали такое же чувство, как-то, что она видела смотря на танец родителей. И от этого становилось только тошно. Девушка помешала палочкой в своём коктейле с пуншем и, бросив ту на стол, осушила стакан залпом. Ей надо забыть о нём. Выбросить Малфоя из головы, как выбрасывают износившийся свитер, из которого ты давно вырос. Только вот Гермиона никогда не любила выбрасывать вещи, и старый поношенный свитер становился любимой домашней вещицей. Благо заклинание незримого расширения помогало ей сохранить каждую мелочь. Она оправдывала эту привычку тем, что вещи могут пригодиться, даже самые незначительные, но в глубине души понимала, что просто не умеет избавляться от привычного и любимого. Она встала со своего места, чтобы налить себе ещё пунша, когда дверной звонок нарушил медленную музыку танца. Грейнджер тут же осеклась и посмотрела в сторону коридора. Они никого сегодня не ждали.

– Милая, откроешь? – не отрывая от мужа влюблённого взгляда, спросила её мать, и Гермиона только кивнула, зажав в зубах канапе со сладостями.

Перепрыгнув через Живоглота, который развалился в коридоре объевшись рождественской индейки, девушка бездумно распахнула дверь, ожидая увидеть на пороге кого угодно, кроме него. Канапе почти выпало из приоткрывшегося рта, но Малфой быстро успел поймать то за палочку и, рассмотрев с интересом, сам съел оставшиеся сладости, довольно хмыкнув.

– Вкусно, – заключил он, и его губы изогнулись в знакомой язвительной ухмылке. – Добрый вечер.

– Малфой? – Гермиона только осмотрела гостя дважды с ног до головы, отмечая, что тот снова был идеален. Костюм с иголочки сидел на его вытянутой фигуре; чёрный, как ночь, он отливал тёмным серебром, таким же, что растворилось на дне его глаз. Волшебное сочетание, которое будоражило её душу и очищало голову от всяких мыслей.

Мужчина развел руки в стороны, словно бы демонстрируя очевидность:

– Собственной персоной. Я – идеальный подарок на Рождество, тебе не кажется?

– Гермиона, кто там пришёл? – голос отца привёл девушку в чувства:

– Никто, просто ошиблись! – крикнула она и тут же выпихнула парня за порог прежде, чем он успел зайти, захлопнув дверь за спиной и игнорируя его недовольный взгляд: – Ты что тут делаешь? Как ты вообще меня нашёл?

Малфой поднял палочку и коснулся ей кончика носа девушки.

– Магия, Грейнджер. Действие запрета закончилось.

Гермионе захотелось треснуть себя по лбу, всё равно она уже перестала пользоваться своим мозгом. Может он хотя бы так заработает.

– Не хочешь меня пригласить?

Драко с любопытством попытался заглянуть в окно рядом с дверью, но Гермиона быстро поймала его за ворот пальто. Не хватало ещё, чтобы отец его увидел. Мороз пополз по коже, колючими пальцами забираясь под свитер, и девушка поёжилась, обхватив себя руками.

– Тебе лучше уйти, – нахмурилась она.

– Почему?

Удивительно. Малфой никогда не был дураком, но на радость всем любил им притворяться. Гермиона изогнула бровь, как бы вопрошая: как долго он ещё собирается разыгрывать это представление.

– Мои родители магглы, Драко, – напомнила она очевидное.

– И что?

– Как что? Ты не любишь магглов.

Драко показательно устало вздохнул, зажав переносицу, и прикрыл глаза. Эта игра была забавной, но уже начинала ему надоедать. Он понимал, что Гермиона слишком хорошо помнила его предрассудки, уж очень часто она была объектом нападений с его стороны. Но эта беготня уже утомила. Пора заканчивать игры и переходить к активным действиям, если он хочет, чтобы эта женщина была по праву только его.

– Мне уже всё равно. Я люблю тебя и этого достаточно, – он бросил эти слова прямо ей в лоб, наслаждаясь моментом, когда её глаза стали такими же круглыми, как у её жуткого кота. О наличии этого рыжего монстра Малфой помнил ещё со школы. Гермиона растерянно хлопала глазами:

– Что?

– Что?.. Прими это уже наконец. Играть в игры, конечно, весело, но давай оставим это развлечение для постели, – он похабно усмехнулся, прожигая девушку взглядом, и облизнулся. Мысли о той ночи в Париже были неплохим двигателем для него. Возможно, если бы не та ночь, Драко не был бы настолько упрям и уверен в том, что эта ведьма была рождена специально для него.

– Малфой! Прекрати это немедленно! – прикрикнула Грейнджер, плотно сжав губы и ощущая, как её щеки пылают уже не от холода улицы.

– Что прекратить? – дверь за спиной Гермионы распахнулась, и в проходе появилась высокая фигура отца, а из-за мужчины выглядывала невысокая женщина с такими же шоколадными глазами, обладательницей которых была Гермиона. Тут не надо быть прорицателем, чтобы понять, кем являлись эти люди.

– Ааа… – Гермиона потерялась в словах от неожиданности, и Драко быстро этим воспользовался. Слизеринская находчивость вкупе с его желаниями, и его руки внаглую поворачивают девушку к себе спиной, укутывая в полу своего пальто, он просто прижал Гермиону к себе и мило улыбнулся её родителям:

– Добрый вечер. Прошу прощения за появление без приглашения, но я был уверен, что Гермиона не рискнёт признаться. А я считаю, что вы, мистер и миссис Грейнджер, имеете право знать, что мы с Гермионой встречаемся. Меня зовут Драко Малфой, и я безумно люблю вашу дочь. Поэтому пришёл, чтобы просить вашего разрешения любить её и обожать.

Новая тишина, нарушаемая только тихой музыкой, льющейся из дома. Мистер и Миссис Грейнджер озадачено переглянулись, не замечая, как попыталась брыкаться их дочь, которую Драко без лишних вопросов захватил в кольцо своих рук.

– Ну, что ж, проходи, раз пришёл, – отец отступил в сторону и указал на коридор, где сразу засветилась его жена.

– Конечно, конечно! Заходите. Там же холодно. Как приятно с вами познакомиться, мистер Малфой.

– Прошу вас, зовите меня Драко, – улыбнулся он женщине, позволяя той забрать пальто из своих рук. Гермиона, полная недовольства, стояла у входа и сверлила своего «парня» гневным взглядом. Что он задумал?

Когда родители поспешили уйти в гостиную, чтобы подготовить ещё один прибор, Драко подошёл к своей пылающей гневом львице со слегка виноватой улыбкой.

– Что ты делаешь? – процедила она сквозь зубы, Драко слабо хихикнул от этого строгого учительского вида. Словно перед ним не любимая девушка, а МакГонагал.

– Заявляю о своих намерениях, Гермиона, – Малфой открыл полу пиджака и поискал что-то во внутреннем кармане, после вкладывая маленькую коробочку в руки Гермионы. Та и вовсе перестала дышать от этого действа. – Я, конечно, знаю, что на Рождество лучший подарок – я сам. Но всё же приходить к тебе ни с чем считаю кощунством. Наши отношения были далеки от идеала, да и наговорили мы друг другу много гадостей. Но это не изменяет того факта, что я хочу, чтобы в будущем именно ты стала леди Малфой. Кольцо не обручальное, но это пока, – он игриво подмигнул, когда девушка открыла крышечку, чтобы увидеть тонкое и изящное произведение искусства, украшенное драгоценными камнями.

– Если ты думаешь, что можешь купить меня побрякушками…

– Я так не думаю. Но хочу украшать тебя, – Драко сам надел кольцо на пальчик Гермионы и тут же поцеловал её руку. – Прошу тебя, забудь о всём плохом, что было, и позволь мне доказать тебе обратное. Начнём все сначала?

Гермиона во все глаза смотрела на мужчину перед ней и просто терялась в своих догадках. Разве люди меняются? По Драко Малфою было очень похоже, что перемены реальны. Видя в его глазах нежность и страх, она просто не могла долго этому противиться, устало выдыхая.

– Хорошо. Сдаюсь, но ты должен помнить… – договорить ей не дали, потому что Драко просто обхватил её лицо руками и притянул к себе, жадно целуя. У ведьмы ноги подкосились от той страсти, что она ощутила, вцепившись пальцами в полы его пиджака, Гермиона ответила на поцелуй, надеясь всё же устоять на ногах. Драко жадно целовал её. Сжимая в своих объятиях до тех пор, пока их не остановил практичный кашель матери со стороны.

– Я… извиняюсь. Но, может, сначала поужинаем?

Драко сам почувствовал, как краснеет от стыда быть застуканным, и постарался пригладить растрепавшиеся волосы.

– С превеликим удовольствием, миссис Грейнджер, – он взял Гермиону за руку, переплетая их пальцы и улыбнулся такой же смущенной девушке. – С Рождеством.