Текст книги "По прогнозу лето"

Автор книги: Тони Ветров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Давай, скорее вылезай оттуда! – крикнул Мишка.

– Я вам говорил, что дождь будет, а вы не верили. – крикнул в ответ Шурик, пробираясь через ветки.

– Да-да, поумничаешь попозже, а то мы сейчас все вымокнем, давай быстрее, – прервал я злорадство Шурика.

Наконец наш друг выбрался из кустов, и мы побежали к дому, чтобы спрятаться под козырьком подъезда. Пока мы бежали Мишка успел поскользнуться на траве, от чего коленки у него стали зеленые. Подбегая к дому, мы уже были насквозь мокрые. Подбежав к подъезду мы встали под козырек, посмотрели друг на друга и рассмеялись. Одежду можно было на полном серьезе выжимать. Словно в озеро нырнули, хотя такого сегодня в планах не было.

– А уже плевать! – сказал я, взъерошил волосы и вышел под дождь, разведя руки в стороны и подняв голову вверх, подставляя лицо под проливные капли дождя.

– Вань, ты совсем с катушек съехал? – воскликнул Мишка.

– Да, правда, какой смысл? Мы все равно уже мокрые, – сказал Шурик, выходя за мной под дождь.

– Так, это уже какое-то массовое помешательство. Это случайно не заразно? – съязвил Миша.

– А ты сам попробуй! – сказал я, набрав в ладони воды и брызнув ею на Мишу.

– Ах ты… Да я тебя, – начал злиться Мишка.

– А что ты? – спросил Шурик, последовав моему примеру и тоже окатив Мишу водой. – Сначала достань нас, а потом угрозами забрасывай.

Мы с Шуриком еще несколько раз подразнили Мишку, обрызгав его водой, после чего он тоже сдался и вышел под дождь, дабы отомстить. Но месть быстро переросла во всеобщее веселье, мы бегали по лужами, обрызгивая друг друга. Дождь был теплым, поэтому речи о том, что замерзнем даже не было. Вскоре дождь закончился также резко, как и начался. У всех у нас волосы стояли торчком, после небесного душа. Мы сели на скамейку у подъезда, все итак были насквозь мокрые, поэтому мокрая скамейка для нас была не помеха.

Вскоре из подъезда вышла моя соседка, бабушка, которой на вид было лет 70, а то и 80. В отличии от всех остальных ворчливых старух, которые любили сидеть на лавках и сплетничать, она всегда была к нам очень приветлива и доброжелательно. Мы с ней никогда не ругались, и она частенько угощала нас ягодами со своего небольшого огорода за домом.

– Здравствуйте, мальчишки! – улыбнувшись поздоровалась с нами пожилая соседка.

– Здравствуйте! – ответили мы хором.

– Ох, что ж вы так-то промокли. Сухого пятнышка на вас не видно. Смотрите не простыньте.

– Да мы не успели забежать под крышу, – ответил я.

– Понимаю, понимаю. Я сама еле-еле успела до подъезда добежать, чтобы не быть как вы. Все бросила в палисаднике. Вот пока переоделась в сухое, а дождь уже кончился. Пойду сейчас забирать свои пожитки. Вы еще тут будете?

– Ну пока да…

– Подождите, подождите, – перебила она меня. – Не уходите ребятки. Я быстро. – и ушла за дом.

Мы переглянулись, пожали плечами и продолжили свой разговор. Через пять минут бабуля вернулась, неся в руках целое ведро клубники.

– Держите, мальчики. Кушайте, на здоровье! – сказала она, протягивая нам ведерко.

– Ой, да что вы! Не надо. Куда ж нам столько? – стали отнекиваться мы.

– Берите, берите. Я живу одна, мне угощать некого. Дайте, хоть вас порадую своим урожаем. Мне одной все равно это не съесть. Я вы с удовольствием поедите.

– Спасибо вам огромное! – сказал я, а друзья подхватили.

– Кушайте на здоровье! Может вспомните как-нибудь меня добрым словом. – сказала бабуля, улыбнулась нам и пошла обратно на свой маленький огород.

– Вот есть же добрые старушки! – сказал Мишка, беря ягоды, – А у меня в подъезде одни старые грымзы, мимо них даже страшно проходить, боишься что прицепится или обвинит в каком-нибудь преступлении. Вредные до ужаса.

– Такая хорошая женщина и живет совсем одна. Жалко ее… – сказал Шурик.

– Зато она делает добрые дела и ко всем относиться с добром, никому никогда не грубит и всем улыбается. Это ценно в наше время. Сейчас мало таких людей, – сказал я.

– А давайте, ей предложим помощь, может там на огороде нужно чем-то помочь, – предложил Шурик.

Мы поддержали его и направились за дом, где у соседки был палисадник. Она поднимала опавшие после дождя кусты огурцов. Я подошел к ней, она подняла на нас голову и удивленно взглянула. Мы предложили свою помощь, а она на это лишь улыбнулась, взяла меня за руку и сказала, что со всем справляется сама и ей труд за удовольствие.

– Спасибо вам ребята за внимание. Но мне, правда, ничего не нужно. Гуляйте, веселитесь. Молодость она одна и проходит очень быстро. Цените это время. – Она улыбнулась нам своей милой доброй улыбкой, но в тоже время на глазах ее проступили слезы.

Мы еще раз поблагодарили ее за ягоды и сказали, что всегда готовы помочь, если все-таки помощь вдруг понадобиться. Она проводила нас взглядом и обратно наклонилась к своим зеленым детишкам, выращенным с большой любовью.

3. Тепло родного дома

33
  Сплин – «Тепло родного дома»


[Закрыть]

В жизни каждого человека есть укромный уголок, который подобен крепости с высокими стенами и теплым очагом внутри. Там всегда чувствуешь себя в безопасности, там ждут вкусный обед, мягкая постель и доброе слово. Пусть ненастье и бури бушуют вокруг, это место стойко выдерживает все удары извне, укрывая в своей обители. Имя этому месту – дом.

Родной дом, будь то особняк, ветхая лачужка или квартира в «хрущевке», обладает необъяснимой энергией. В течение жизни можно поменять десятки мест жительства, уехать в другие города, другие страны, но где-то внутри тебя все равно будут странная тяга и непреодолимое желание хотя бы на минутку заглянуть в дом, в котором вырос. В его стенах чувствуешь себя защищенным и нужным. Он хранит тепло и уют, накопленные годами и поколениями. Не зря говорят, что «дома стены лечат». Так оно и есть. Какие бы неприятности тебе ни встречались на жизненном пути, все они в ужасе трепещут перед стенами родной обители, не смея проникнуть внутрь. Всем нужна норка-убежище, в которой можно спрятаться от вихрей и ураганов жизни.

Тепло родного дома не возникает на пустом месте – его создают люди. Каждый член семьи подбрасывает дровишки в домашний очаг, разводя его и поддерживая. Как и за любым пламенем, за ним нужно непременно усердно следить, чтобы он не погас и не вырвался наружу, неся вместо тепла разрушение. С давних времен принято считать, что женщины являются хранительницами домашнего очага. Это неспроста. Все-таки тысячелетний опыт не проходит бесследно. Очаг – это не только пламя с поленьями. Если бы было так, то мы жили бы до сих пор в пещерах, и это в лучшем случае. Благодаря непрерывному труду, мудрости и заботам женщин, их чутью и любви к прекрасному, появилось все то, что теперь мы называем родным домом.

Домашний очаг в моем доме хранила великая женщина, которой выпало на долю много испытаний. Пережить смерть двух близких людей и не потерять вкус к жизни дано не каждому. Мой дедушка ушел из жизни задолго до моего рождения. К несчастью, мне не довелось познакомиться с этим достойным человеком. С самого детства я слышал много разных историй о дедушке Вове, и каждая из них подкрепляла мое уважительное отношение к нему. Я считаю, что только долговечная память родных людей способна подтвердить результат жизни человека. Не важно, насколько длинным или коротким был жизненный путь: если люди вспоминают человека добрым словом, то он прожил жизнь не зря. Он оставил свой след в памяти людей. Это, на мой взгляд, ценнее всего.

Второй человек, который покинул маму, был мой отец. Я был совсем маленьким, когда это случилось. Но до сих пор в памяти всплывают отрывки воспоминаний из детства, когда он был рядом. Его улыбка и густая шевелюра до сих пор всплывают неясными образами в моих снах. Моменты из раннего детства имеют необычное свойство эпизодичности, обрывистости, может, поэтому они визуально гораздо ярче – словно пропитаны какой-то волшебной энергией. Такие странички памяти наиболее ценны, потому что хранят в себе больше эмоций, чем информации. И их очень страшно растерять со временем…

В семейном альбоме было много фотографий отца, но мне, как ребенку, который потерял его довольно рано, они представлялись неживыми масками, потому что на них папа был обычно в форме, отчего выглядел строго и официально. Я его помнил совсем другим: веселым, заботливым и жизнерадостным. Было несколько старых черно-белых фотокарточек, на которых папа улыбался и выглядел счастливым. Их я ценил больше всего, на них он был живой.

Моя трагедия не шла ни в какое сравнение с той, что испытала мама. Она любила отца всем сердцем, и для нее эта потеря не прошла бесследно. Но так как в то время у нее был маленький сын (то есть я), она не позволила своему горю взять над нею верх. Мама стойко перенесла потерю любимого человека, умножив любовь ко мне в несколько раз. Я остался для нее тем самым живым напоминанием об истинной, искренней, настоящей любви. Материнская любовь сильна и жертвенна, и именно благодаря ей мама выкарабкалась из пучины горя, которое, словно цунами, ударило о берег нашего дома. Я очень любил и уважал маму. Моя благодарность ей за все не знала границ, хотя порой это не было очень заметно, особенно в подростковом возрасте, когда желание быть взрослым и самостоятельным доминировало над всем остальным. Но, к счастью, мне повезло: моя мама была понимающим человеком, делала большую скидку на мой возраст и не окутывала меня сверхмерной опекой, от которой страдали многие мои друзья.

Но моя семья состояла вовсе не из двух человек, как можно было подумать. Нет, это не так. Была еще одна женщина, которая играла огромную роль в моем воспитании. Бабушка. Мать моего отца. Папа был ее единственным сыном, и его потеря стала для бедной женщины жестоким ударом. Всю любовь и заботу она обратила на нас с мамой. Бабушка Таня усердно взялась за мое воспитание, порой пытаясь отодвинуть маму на второй план. Ей это, разумеется, не удавалось, да и делала она это не нарочно. Она любила мою маму и относилась к ней, как к дочке. Мне иногда казалось, что для равновесия ситуации (ведь мама выросла без отца), судьба послала ей в подарок в зрелые годы двух матерей. Бабушка Таня очень помогала нашей маленькой семье, она хотя и не жила с нами, но частенько посещала наш дом. Ее стремление помочь было не назойливым и навязчивым, а искренним.

Бабушку я запомнил на всю жизнь доброй и заботливой, но в то же время довольно строгой по отношению ко мне. Стоило нам разойтись с ней во мнениях, она тут же строго обращалась ко мне: «Иван Сергеевич, пора взяться за ум! Ты тезка одного из великих писателей. Будь уж добр: веди себя достойно». Бабушка Таня до пенсии работала учителем литературы, так что постоянные отсылки на русскую классику преследовали меня все детство. Когда ситуация выходила из-под контроля, она шла к маме, хотя это было и редко, но ее «Леночка, поведение Ивана Сергеевича ни в какие ворота…» – я запомню на всю жизнь. На самом деле мне казалось, что, когда бабушка называла меня по имени-отчеству, она хотела напомнить о моем отце, а не о Тургеневе.

У меня было две бабушки, но мамина мама жила в другом городе, поэтому виделись мы не так уж часто. Тем не менее, ее влияние на нас с мамой от этого не страдало. Бабушка Шура была сильной и волевой женщиной, которая умудрялась держать под контролем всех своих родных и иметь в семье непреложный авторитет. Ее приезд всегда становился каким-то невообразимым событием, к которому мы не один день усердно готовились. Судьба дочки во многом была похожа на судьбу своей матери: обе потеряли любимых людей, но не потеряли при этом себя. Жизнь не единожды ставила им подножки, но и мама, и бабушка с достоинством их перепрыгивали, не давая себя сломить.

Судя по количеству женщин в моей семье, можно подумать, что я воспитывался лишь под женским влиянием. Но это не так. У меня был замечательный дядя Андрей, который по совместительству был и моим крестным. Брат мамы, у которого не было своих детей, всю заботу и отцовское внимание направлял на меня. У нас с ним сложились очень хорошие отношения: это был как раз тот человек, который в случае чего мог отвесить мне подзатыльник, но в другой раз заступиться за меня перед мамой или бабушкой. У дяди Андрея была дача, которая негласно стала своеобразным семейным гнездом. Мы там бывали не очень часто. Но каждая поездка к дяде на дачу была для меня событием, праздником.

Пришло время поведать о главном члене нашей семьи. Это звание по праву носил наш верный пес по кличке Джим. Я вырос с этой собакой. Когда его завели, мне только исполнилось три года. Это был сообразительный пес, который порой поражал нас всех своим умом. Казалось, что ему не хватает только умения разговаривать. Энергия в нем била ключом! Когда он был молодым, сидеть на месте совершенно не умел, все время находил себе какое-нибудь занятие. Правда, не всегда его занятость заканчивалась хорошо, но мы все его очень любили и все ему прощали. Много чего пришлось нам пережить вместе. Я довольно рано начал гулять с Джимом один, и не всегда наши прогулки заканчивались хорошо. Как-то раз этот неугомонный пес убежал, а я со слезами на глазах ходил по всему району его искал. Мне тогда было лет десять, но, ничего, нашел. В другой раз мне пришлось тащить окровавленного пса на себе домой после встречи с питбулем. Как же я тогда испугался, но, к счастью, все обошлось. Этот пес постоянно искал приключения на свою собачью задницу. Но со временем подобных ситуаций становилось все меньше. Джим был уже престарелого возраста для собаки его породы, и в последнее время его запал утих. Он стал гораздо спокойнее: меньше бегал и проказничал, а больше лежал.

Вот вы и познакомились с моей семьей! Говорят, что в каждом доме есть свои скелеты в шкафу. Такие были и в нашем. Куда без этого? Но, несмотря ни на что, я любил свою семью и гордился каждым человеком, которого называл родным.

***

Что такое лето, если не пора шашлыков и пикников? Однозначно, это, как и поездки за город, являются обязательными атрибутами самого теплого времени года.

В один из июньских выходных мы всей семьей отправились на шашлыки к дяде Андрею на дачу. С утра дядя Андрей со своей женой – тетей Светой – заехал за нами. Мы с мамой оделись по-дачному, надели поводок на Джима и вышли во двор. Дядина «девятка» уже ждала нас. Джим рванул к машине.

– Всем привет. Ну что, семейство Титовых готово? – поздоровался дядя, выйдя из машины и открывая багажник для того, чтобы мы сложили вещи.

– Привет, привет! Всегда готово! – поздоровались мы в ответ, кладя назад вещи.

– Здорово, старина! – крестный присел, потрепал Джима по шерсти, взял у меня поводок и повел его к передней двери, с другой стороны от водителя.

Джим всегда ездил у дяди на переднем пассажирском сидении, внимательно глядя на дорогу, выступая в роли штурмана. Дядя Андрей привязал его поводком к сидению, а мы в это время заняли места сзади, где уже сидела тетя Света. Через пару минут мы отправились в путь. Джим гордо сидел в кресле, высунув голову в окно, его язык развевался по воздуху, подобно флюгеру, указывая направление ветра.

День был погожий, теплый воздух дул нам в лицо из открытых окон. Мы выехали из города, и машину наполнил аромат соснового леса, через который пролегала дорога на дачу. Сосны длинным забором возвышались над нами на протяжении большей части пути. Когда мы выехали из лесополосы, пейзаж за окнами резко изменился: на смену стройным хвойникам выползли широкие поля, простирающиеся до линии горизонта. Где-то зеленела молодая пшеница, где-то поля желтеющих подсолнухов. Сколько бы раз мы ни проезжали по этой дороге, я не переставал поражаться красотам нашей природы. Такой разной и удивительной! В любое время года замечаешь красоту природы, но яркость и обилие зеленых красок, контрастирующих с голубым небом, восхищает и поражает лишь летом.

Меня переполняла радость: дача уже близко! О приближении к месту назначения сигнализировал старинный заброшенный храм, возвышающийся на холме. Он словно сошел со страниц сказок, необъяснимо маня к себе. Его потрескавшиеся стены были покрыты мхом, с правого края до половины высоты церковь закрывали кусты сирени, а из одного из высоких окон выглядывали ветки дерева. Остальные окна даже в такой солнечный день были темные, как пустые глазницы. Глядя на это монументальное сооружение, прошедшее проверку временем, я испытывал непередаваемое восхищение на грани с необъяснимым страхом. Я всегда с трепетом затихал и молча любовался, проезжая мимо этого храма.

Далее наш путь пролегал мимо деревенских домишек. Еще чуть-чуть – и мы у калитки дядиной дачи. Джим вовсю рвался наружу, почуяв знакомые запахи. Он очень любил поездки на дачу: здесь, как мне казалось, он чувствовал себя свободным.

– Ох-ох, прям-таки не терпится, да, дружище? – приговаривал дядя Андрей, отвязывая поводок Джима от сидения.

Как только пес почувствовал отсутствие оков, он выпрыгнул из машины и побежал по дорожке. Давно у него не было такой прыти. За этот год мы его в первый раз вывезли на природу. Его хвост ходил ходуном из стороны в сторону, казалось, будто сейчас отвалится. Он раньше всех оказался возле калитки и ждал, при этом царапая лапой дверь, когда же его наконец пустят.

– Джим, не шкрябай дверь, сейчас тебе откроют. Что за нетерпеливый пес?! – сказала мама.

Мы выгрузили все из машины и направились к калитке, которую тетя Света уже открыла. Я почувствовал обилие запахов, которые ударили в нос. «Какой же свежий воздух!» – крутилось у меня в голове. Я заметил, что не я один наслаждался запахами вокруг, Джим вообще не поднимал свою голову, обнюхивая каждый клочок земли.

– Эй, парень, ты рад, что мы тебя вывезли на природу? – крикнул я, пытаясь схватить неугомонного пса.

Но мои попытки были тщетны, он, как охотничий пес, шел по следу и не останавливался. Вдруг ни с того ни с сего рванул вперед и помчался по огороду за какой-то птицей, которая тут же взвилась в воздух и улетела прочь.

– Джим! По дорожкам! – кричал дядя.

Но пес не слышал его, ему было необходимо обозначить свою территорию, прогнав с нее незваных гостей. Вскоре он, уставший, но довольный, бежал обратно, порядком запыхавшись с непривычки, да и солнце уже припекало не на шутку.

Дядя Андрей, как хозяин, обошел владения, глядя на плоды своих трудов. Он неспроста привез нас утром – нам предстоял обширный объем работы. Пока дядя поехал за бабушкой Таней и Тамарой Андреевной – мамой тети Светы, мы должны были все приготовить и поработать на огороде. Мне было поручено полить грядки с огурцами. Удивительным свойством обладала дача дяди Андрея: здесь любая работа не была в тягость. Как-то все делалось легко и непринужденно, а в итоге ты всегда знал, что после работы тебя ждут вкусные дачные яства наряду с неповторимым шашлыком дяди Андрея. Знаете, многие считают, что шашлык априори должен быть вкусным. Несомненно, если его готовит человек неглупый, который хоть что-то понимает в маринаде и жарке на костре, то так оно и будет. Но сделать так, чтобы шашлык получился настоящим кулинарным шедевром, могут лишь единицы. Именно такой суперспособностью обладал мой дядя. Его шашлык не мог повторить никто! Он очень трепетно подходил к его приготовлению, начиная с процесса выбора мяса, продуктов для маринада и заканчивая процессом жарки на костре, где количество углей и жара тоже играло свою роль. Этот процесс на всех этапах был пропитан профессионализмом и воодушевлением. Наверное, именно эти две вещи вместе способны привести к подобному результату.

Пока мама с тетей Светой занимались приготовлением еды и обустройством беседки, мы с Джимом были на огороде и занимались поливом. Пёс отыскал тенек у кустов и улегся там, наслаждаясь царящей вокруг атмосферой. Порой он резко поворачивался и щелкал пастью в надежде поймать пролетавшую рядом муху. Солнце тем временем достигло зенита. Жара стояла несусветная. Закончив работу, я поспешил по примеру моего друга занять место в тени.

Дядя привез бабушек. Они поздоровались со мной и тут же отправились к маме и тете Свете на подмогу. Дядя Андрей подозвал меня к себе.

– Ну что, сына, все сделал? – спросил он. Дядя частенько называл меня сыной, будучи моим крестным.

– Да, все сделано! – ответил я.

– Огурцы хорошо пролил?

– Естественно.

– Запарился, наверное?

– Есть немного.

– Ох, а ты уж точно запарился не на шутку, старина, – сказал дядя, заметив плетущегося по солнцу Джима. – Что там, долго еще ждать обеда?

– Они, кажется, суп начали варить.

– Ой, сейчас наготовят на целую ораву, а кто это будет есть? Так еще же место для шашлыка нужно оставить, – возмутился дядя Андрей.

– Там еще и бабушки на помощь пришли, сейчас еды на месяц вперед приготовят

– Ха-ха-ха, – рассмеялся дядя. – Это ты точно подметил. Ладно, хватай Джима и полезайте в машину.

– А куда мы? – удивился я.

– Нам тут пока нечего делать, сбежим по-тихому, искупаемся, – сказал он и подмигнул мне.

– Серьезно? – воскликнул я.

– Если ты так будешь кричать, то по-тихому уж точно не получится. Запрыгивай в машину. Джим, – свистнул дядя. – Бегом сюда, скорее,– сказал он, открывая переднюю дверцу машины.

Джим лучше меня понял фразу «по-тихому» и уже сидел на переднем сиденье. Я запрыгнул назад, и мы втроем поехали на речку.

Дорога на речку шла через большой луг, что начинался от дачных дорожек и заканчивался лесополосой, перед которой протекала река. Мы открыли окна, и дядя Андрей включил музыку. Он был фанатом русского рока, поэтому чаще всего в его машине можно было услышать хиты таких групп, как «Ария», «Кино», «Наутилус Помпилиус», «Би-2». Сейчас из магнитолы играла песня «Полковнику никто не пишет» в исполнении «Би-2». По пути мы встретили несколько деревенских мальчишек, которые попробовали обогнать нашу девятку на велосипедах. Дядя Андрей немного им подыграл, притормозив, а потом надавил на газ, и мы оставили компанию позади.

Буквально через десять минут мы подъехали к берегу реки. Народу на пляже почти не было. Мы выпрыгнули из машины, бросили футболки и шорты на сиденья. Джим, довольный, уже подбежал к речке и начал ходить по воде, охлаждая свои лапы. Когда мы подошли к воде, Джим уже сделал небольшой кружок заплыва и возвращался на берег.

– Ну что, Джим, открыл уже купальный сезон? – спросил дядя.

Джим подбежал к нам и начал отряхиваться, окатив нас брызгами.

– Джим! – крикнул я, отбегая в сторону от пса.

– Первооткрыватель, так сказать, – смеясь, сказал дядя.

– Ну, он не первый кто открыл купальный сезон в этом году, – осторожно сказал я.

– Вон оно как! Сына, да ты времени зря не теряешь. И что тогда стоишь, от брызг убегаешь, должен быть уже в воде! – воскликнул он, толкая меня в воду.

Мои воспоминания об открытии купального сезона были еще свежи, и я с опаской ожидал, как вода обожжет холодом ноги. Но, честно признаться, за это время из-за стоявшей жары вода все-таки прогрелась, и того острого ощущения я не испытал. Дядя зашел за мной.

– Так, на счет «три» ныряем. Раз, два, ТРИ! – крикнул он, я нырнул в воду. Все-таки разница температур была ощутимой, я вынырнул и огляделся по сторонам, дядя стоял на берегу и хохотал.

– Эй! Так нечестно! – крикнул я, поплыл обратно и окатил его хорошей партией воды. После моих брызг он нырнул и проплыл под водой почти до середины реки.

Джим присоединился к нам. Вода все-таки была не такой уж и теплой, особенно там, где глубоко. Мы сделали пару заплывов и вернулись на берег. Вовремя, потому что увидели приближающееся к берегу стадо коров. Джим особенно любил деревенский скот, он все время стремился с ним подружиться или поиграть. Должно быть, с возрастом его пыл поубавился, но мы не стали рисковать, отложили встречу нашего престарелого дружелюбного пса с компанией жвачных животных на потом. Дядя достал из багажника полотенце, бросил мне, я вытерся. Он в это время вытирал тряпкой Джима. Немного подсохнув, мы сели в машину и поехали обратно на дачу.

Что может быть лучше, чем в жаркий летний день освежиться на речке у дачи? Это ощущение было бесценным. Теплый воздух обдувал мокрые волосы, на дачу мы приехали уже почти совсем сухими. Наши женщины начали расспрашивать, где мы пропадали. Но мы не признавались. Хотя всем, в общем-то, было понятно, где мы были, и все вопросы были лишь для видимости.

***

Мы пообедали вкуснейшим супом и летним салатом из огурцов и помидоров. После обеда мы с дядей Андреем начали разводить костер для шашлыков. Он мне не раз показывал, как соорудить шалашик из хвороста, чтобы получилось быстро и с одного раза разжечь огонь и поддерживать его. Пока я возился с хворостом и мангалом, дядя доделывал последний штрих своего кулинарного искусства. Костер был разведен. Я сел рядом и стал следить за огнем, время от времени подкладывая дровишки. Около часа мы ожидали хороших углей, после чего поставили первую партию мяса на огонь. Оно даже в сыром виде вызывало неконтролируемое слюнообразование – так вкусно пах маринад. Джим тут же прибежал и крутился вокруг, надеясь, что ему перепадет ароматного мясца. Дядя Андрей готовил шашлык исключительно на шампурах, не признавая никакого другого способа приготовления мяса на костре. Я свое дело по разведению и поддержанию костра выполнил и теперь стал лишь помощником истинного повара. Я внимательно следил за всем процессом, не знаю почему, но это завораживало.

Когда первая партия была готова, мы сняли ее с шампуров и положили в тарелку. Я понес готовое мясо на стол, пока дядя принялся насаживать новую партию. И в этот момент Джим ни с того ни с сего рванул с места, сбил дядю Андрея, который в этот момент стоял с тазиком в руках, и помчался на другой конец огорода.

– Джим! Куда тебя понесло? По дорожкам! – закричал дядя.

– Джим, а ну вернись! – крикнула мама.

Но пес стремительно за кем-то мчался. Половина огурцов, которые я поливал утром, были смяты под натиском собачьих лап. Я рванул за Джимом. Приближаясь к забору, в последний момент увидел рыжий пушистый хвост, скрывающийся под ним. Это была лиса. Джим кинулся за ней, но он был крупнее и не смог пролезть в промежуток между забором и землей. Я схватил пса и стал оттаскивать его от дыры. Выглянув за сетку, я увидел, как рыжий гость остановился, оглянулся, заметив отставание погони, спокойно скрылся в зарослях кустарника. Джим начал копать проход, но я его отдернул и повел обратно, он сначала сопротивлялся, но потом, тяжело дыша, поплелся за мной.

– Ах ты проказник! – отругал пса дядя Андрей. – Разве можно так? Таз с мясом перевернул, огурцы поломал. Все, будешь сидеть на привязи!

– Он не виноват. Это все лиса, а он охранял нашу территорию, – защитил я пса.

– Лиса? – удивилась бабушка Таня. – Откуда тут лисы? Сто лет не видела лис.

– Рыжая такая, под забор прошмыгнула.

– Наверно, мясо почувствовала, – предположила тетя Света.

На самом деле после такого забега Джим особо не сопротивлялся, было видно, что он выбился из сил. Дядя прицепил к ошейнику поводок и повесил на столбик. Большая часть мяса из таза была испорчена. Мы дожарили остатки и насладились вкуснейшим фирменным блюдом моего крестного. Мясо получилось, как всегда, отменным.

– Просто пальчики оближешь! – набив рот, похвалил я дядю.

Джиму, несмотря на его проступок, тоже досталось вкуснятины – то самое мясо, которое повалялось в пыли и земле по его вине. Тетя Света помыла полуфабрикат шашлыка и отнесла Джиму в награду за его охранные способности. Пес был счастлив и быстренько умял весь свой ужин.

Тем временем незаметно подкрался вечер. Солнце уже спряталось за домом, отчего беседка, в которой мы сидели, укуталась тенью. Потихоньку день стал приближаться к закату. В мангале продолжали краснеть угольки, словно яркие звездочки на небе. Я ворошил кострище палкой, от чего угольки взлетали вверх, словно светлячки, и тут же гасли. Джим посапывал, лежа у беседки. Когда стало темнеть, мама сказала, что пора ехать домой. Тетя Света и Тамара Андреевна решили остаться на даче с ночевкой, а дяде нужно было утром на работу. Поэтому мы быстренько собрались и сели в машину.

Обратно ехали в сумерках. Когда мы выехали из полосы деревенских домов, перед нами предстал чернеющий на фоне закатного неба силуэт храма. Он, как страж, возвышался над всей округой. Я в очередной раз затих перед его мощью. Он, словно старый мудрец, глядел тебе прямо в душу, от его взора нельзя было ни спрятаться, ни скрыть чего-то. Как глава семейства, он следит за всеми своими подданными. Есть такие места, которые обладают сильной энергетикой и хранят в себе память времён. Это именно такое!

Мы выехали на трассу, и дальнейшая дорога окунулась в темноту, освещаемую лишь фонарями. Такие дни, наполненные приятными моментами и пропитанные семейным теплом, запоминаются надолго вовсе не событиями, а испытанными эмоциями. Они нечасто бывают, но тем, наверное, ценнее и важнее память о них. Семья – это пристанище сердец, согреваемое одним общим очагом.