Текст книги "Уж замуж невтерпеж (СИ)"

Автор книги: Tokage

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Вот здесь этот оборот лишний. И вот здесь можно было написать по-другому, – проблемы в этом кусочке пергамента Мирюэль не видела от слова совсем.

– Да как у меня вообще хватило ума это отправить ему?!

– А в чем проблема? – тетушка только не смеялась надо мной, – ты только так с ним и общалась.

– Ужас, – запустив пальцы в волосы, я понимала всю абсурдность своей «новой» линии поведения. Правда, долго самобичеванием заниматься мне никто не дал. Успокоительное и баиньки – тетушка умела лечить зарождающиеся истерики.

========== Глава шестая ==========

– Ну как тебе платье?

– Неплохое, – ещё раз покрутившись в зеркале, я решила что уже достаточно, – главное, не розовое!

Разглаживая складки изумрудного подола, я смотрела на себя, и мне нравилось свое отражение в зеркале. Мне нравилось всё: и цвет, и короткий рукав, который только самую малость прикрывал руки и вырез, что совсем не раздражал глубиной или наоборот – скромностью.

– То есть против этого цвета ты вообще ничего не имеешь? – тетушка вела себя очень осторожно. И платье доставала, готовясь в любой момент залить в меня успокоительное, и после очень тщательно отслеживая мои эмоции.

– Абсолютно!

Накинув мантию, я вызывающе улыбнулась своему отражению.

Моего задора надолго не хватило. Так что пришлось натягивать улыбочку и мило улыбаться, перестав корчить охотницу за взглядами.

Ничего сверхъестественного не было абсолютно. Мы предстали перед хозявами бала, поздравили именинника, вручили подарок и отошли в сторону. И если до открытия бала мне было с кем поговорить, то, как только начались танцы, тетушку увели.

Мне было скучно, я потеряла надежду найти себе партнера хотя бы на танец. Попыталась было найти Нотта, но и этого мне не удалось. Отчаявшись и обидевшись на весь бел свет, решила отойти в уголок. И сразу же нашелся кавалер!

– Разрешите пригласить вас на танец?

Симпатичный брюнет в возрасте с синими глазами протянул мне руку с вежливой улыбкой. В плечах он был меньше жениха, а вот в росте почти не уступал.

– Разрешаю, – смущенно улыбнувшись, я приняла руку. А кавалер повел меня в танце. В сравнении с ним я была как… Да не дотягивала я до его уровня. Плавные движения и жесты преисполнены уверенностью. Проще говоря, мужчина знал себе цену и не спешил скрывать это от окружающих.

– Вы грустны, – после очередного пируэта заговорил брюнет.

– С чего такие выводы? – я чуть выше приподняла уголки губ.

– Глаза, – краем губ улыбнулся мужчина так, как будто все мои мысли были у него как на ладони.

– Глаза могут обманывать, – парировала я, вспоминая план очередной тренировки. Мое настроение невольно поползло вверх, и я точно знала, что в глазах сияет азарт.

– А вы умеете удивлять, – хохотнул мужчина, провожая меня обратно, туда где «подцепил».

– Благодарю, – по-доброму улыбнувшись, я отпустила руку своего первого кавалера. А дальше были другие танцы, партнеры. А вот глаза у Нотта не менялись. Такие же темные, словно свинцовые тучи.

Он всё-таки появился на середине бала и теперь вел меня в медленном танце.

– Как ваша память?

– Зачитала письмо до дыр, – как сказала тетушка, нужно из каждого поступка получать выгоду. И уж если из-за моего несносного характера Нотт ещё не разорвал помолвку, значит либо ему некуда деваться, либо я ему нужна.

– Я тронут до глубины души, – с нечего не выражающим выражением лица ответил Маркус.

– Приятно слышать, – мне и вправду приятно слышать его – не раздражает.

Ну вот танец закончился, и я уже собралась уходить, да так и замерла с вытянутой рукой.

– Ещё один танец, миледи, – рассмеялся Нотт, притягивая к себе.

– Осилите? – ляпнула я не подумав.

И кто ж меня тянул за язык! Второй танец закончился, начался третий. Набегалась я знатно, но в конце четвертого – хорового танца* Нотт сжалился… В своей излюбленной манере.

– Гриффиндорцы сдаются?

– А вы уже устали, дядя Маркус?

Его глаза натурально сверкнули, и понеслась! К нам даже подходить другие пары боялись, а мне хотелось смеяться. Мы оба провоцируем друг друга. Оба почти ведемся. А сдаваться?.. нет. Это как испытание: кто крепче.

Легко подкинув меня вверх, Нотт смотрел на меня, прямо в глаза. И тетушка была права – раздавит.

– Сдаюсь на милость победителю, – после того, как меня подкинули в последний раз, мои руки соскользнули с плеч Нотта и теперь лежали на его груди. И черт возьми, это приятно чувствовать стук сердца.

– Предлагаю прогуляться, – нарушил затянувшуюся паузу Нотт.

– С радостью! – свежий воздух мне не помешает точно.

Под руку, мы вышли в сад, где царила вечерняя прохлада. После более часа движений чуть влажная спина моментально начала зябнуть. Передернув плечами, я получила мантию с барского плеча от фыркнувшего Маркуса.

– Благодарю, – кивнув, я сдерживала смех. Всё-таки соблюдение этого этикета интересное занятие. Вот даже сейчас, когда мы так и не разговаривали друг с другом без колкостей и подначек, жених вел себя как подобает. Правда, беседу заводить не спешит.

– Позвольте узнать, – я сорвала цветок с куста, теребя его в руках.

– Уж не томите, спрашивайте, – пожал плечами Нотт.

– Почему вы выбрали меня своей невестой?

Специально узнавала у тетушки – инициатором идеи сватовства выступали не Пруэтты. По большому, счету я не была против этого кандидата. Боевик – ну и ладно. И вообще! Идя рядом с ним, я чувствовала себя на месте. Знаю точно, я хочу его веселить, раздражать. Хочу приковывать его внимание ко мне. Сейчас ещё не хотелось взаимности, только разрешения быть рядом.

Может, тогда Молли… Я побоялась этого чувства и поэтому решила убрать из жизни источник таких противоречивых чувств?

– Мне двадцать четыре года, мисс, – Нотт повернулся ко мне всем корпусом, – дела Рода и папаша требуют от меня наследника. Вариант с вами самый лучший.

Вот так – и никакой любви! Честно, меня немного кольнуло такое откровение.

– Значит, никаких чувств вы ко мне не испытываете? – смотреть с улыбкой. Главное, смотреть.

– Никаких, – усмехнулся Нотт, продолжая путь.

А я ему не поверила. Иначе бы несколько минут назад он не пытался меня прибить взглядом. Таким многообещающим взглядом.

– И что же, никто не растопил лед вашего сердца? – я степенно вышагивала рядом. Кажется, мы шли на звук ручья.

– Увы, – судя по голосу, вся эта ситуация жениха напрягала.

– Да вы сухарь, сударь, – хихикнула я.

– А вы совершенно непохожи на Гриффиндорку, – за живое что ли решил задеть?

– Отчего же? – подумаешь платье не в гамму факультета.

– За весь разговор вы ни разу не попытались меня проклясть, – Нотт смотрел на меня как на ребенка. Для него я и есть ребенок. Маленький и неразумный.

– Скажу вам по секрету, – я понизила голос, заставляя Нотта в сомнении поднять бровь и сделать шаг ближе.

– Я пытаюсь вас приворожить!

Увидеть круглые глаза, смотрящие с удивлением и неверием, и не рассмеяться – это нужна крепкая выдержка. Чтобы не захохотать, я опустила сорванный цветок в ручей.

– И как успехи? – глаза Нотта сверкнули, а может это был отблеск фонаря.

– А это уже стоит узнать у вас, – я беспечно пожала плечами, потеряв всю свою заинтересованность к теме разговора. Апатия навалилась как-то неожиданно и, наверное, вовремя.

– Думаю, нам пора возвращаться, – Нотт предложил мне свою руку.

Идя с ним рядом, я отчетливо понимала «Моё!». Наверное, гриффиндор головного мозга не лечится даже амнезией.

С бала я ушла довольной, но уставшей.

*хоровой танец или хора. По одной из версии это танец эпохи Возрождения. По другой – народный болгарский танец. Исполнители держатся за руки, за пояса или кладут руки друг другу на плечи. Допускает любое количество участников.

Комментарий к Глава шестая

Также у меня есть ещё один фанфик по фендому “Наруто”

https://ficbook.net/readfic/2691569

========== Глава седьмая ==========

– Вы так хорошо смотрелись в центре зала!

Отпив шоколад, я закашлялась. Ловя смешинки домашних, я желала тетушке уже приступить к завтраку.

– А вы, тетушка, очень бледная. Вам срочно нужно подкрепиться!

Братья прыснули от смеха. Отец пригрозил пальцем, Мюриэль одобрительно кивнула, оценив мой ход.

– Молли, сегодня занятий не будет, – папа отложил салфетку.

– А завтра?

– Завтра мы с тобой по делам заскочим к Ленстрейджам и отправимся в банк.

Кивнув главе семейства, вопросов я задавать не стала. Отцу виднее, да и повидать чужое поместье интересно.

Дальнейший приём пищи прошёл в тишине.

Отцовское «заскочим» растянулось не на пять минут. Разгуливая по гостевом корпусу, я успела разглядеть все картины (обычные, не магические холсты), прочитать лежавший здесь же Ежедневный Пророк, и даже пролистать пару каких-то никчемных книг. Поэтому когда я услышала маты и крики, меня чуть не стукнул инфаркт.

Минутное колебание, и я выхватила палочку. Подбросив ее над ладонью, веля указывать, я взяла направление и побежала вперёд.

Одна из красных ниточек указывала на дверь, перед которой я стояла и не решалась зайти. Внезапно вспомнилось, что я вроде как гость в этом доме и мало ли мне могло показаться со скуки. Такими мыслями я занималась ровно до того момента, как из комнаты за дверью не послышался выкрик.

– Круцио!

Судорожно сжимая палочку, я сделала дверь прозрачной со своей стороны. В комнате было несколько человек. Двое стояли на ногах, а третий лежал на полу. Тот мужчина, с кем я открывала бал, держал палочку направленной на валявшееся тело. Лежавший на полу мелко трясся, потом дёрнулся и повернул голову к двери.

Не медля больше не минуты, я распахнула дверь. Взмах палочкой и спираль – чужое оружие отлетело в сторону, а у брюнета опустились руки.

– Мисс Пруэтт, – бездействующий до этого Люциус подал голос.

– Ни с места, – прошипела я, бочком подходя к Нотту, – а вы к Малфою! Медленно!

Соблюдая осторожность, я присела рядом с женихом, которой схлопотал Непростительное. Его пульс был таким, как будто он бегал кросс. Из рассеченной брови текла кровь, заливая лицо.

– Живой, – выдохнула я, вытирая мокрый лоб Маркуса, пытаясь совладать со своей вспыхнувшей яростью. Но не тут-то было! Сбоку показалось движение, а у меня сдали нервы – Малфой чуть не поймал Петрификус.

– Мисс Пруэтт, мы можем ему помочь, – Люциус выставил перед собой руки, но кисть с сжатой палочкой была чуть смещена. Обычно, Фабиан использовал хлыст с этой позиции.

Выпрямившись, я кинула легкую анестезию на Нотта: делать что-то более серьёзное я просто побоялась, а так, ещё пару минут он точно не умрёт. Вон, даже глаза-щелочки это подтверждают.

– Мелисандра, дай знающим врачевать, – прохрипел Нотт.

– Аваду я и сама тебе выпишу, – огрызнулась я.

– Томас, гони ее отсюда, – Маркус закашлялся и завалился набок.

– Я рук не чувствую.

Брюнет шевелил плечами, но руки ниже локтей ни в какую не хотели ему подчиняться.

– Люциус! Где Томас ходит?!

В комнату забежал взмыленный Гидеон. Имел он вид помятый: весь в крови и ссадинах.

– Молли? – натурально удивился брат.

– Пруэтт, угомони свою сестру, – раздраженно сказал «Томас». Как ни странно, родственничек моментально кинулся меня успокаивать.

– Молли, всё хорошо. Они свои. Никто тебя не обидит…

Пока Гидеон нес всякую чушь, вызывающую у меня приступы недоумения, Малфой у стены начал шевелиться. И стоило мне полностью повернуться к брату, как блондин сделал шаг вперед.

– Бомбарда Максима, – тихим голосом произнесла я. И не дерни меня за щиколотку валявшийся в ногах контуженный, было бы две котлеты. А так, пока я поднималась, Гидеон скрутил меня, выбив палочку из рук.

– Да расколдуй ему руки! – встряхнул меня брат. Снять заклятье у него не получилось – я довела заклинание до ума. К слову, папá был в восторге.

– Не дождётся! – я цедила слова сквозь зубы, смотря на Томаса и желая ему всего самого «интересного», ибо моё трогать могу только я!

Встав на колени рядом с Ноттом, брюнет тяжело вздохнул.

– Извини, Маркус, – кивнув закатывающему глаза Нотту, мужчина начал «говорить». Вроде бы и голос сильно не повышал, а пробирало знатно.

– Ты, дура! У него была остановка сердца! Пришлось приложить Круциатусом, теперь нужно нивелировать последствия. И пока ты включаешь идиота-Хагрида, Нотт может остаться инвалидом! Так что, – рявкнул мужчина, – руки освобождай, дементор твою душу!

– Слова мага, что не причинишь вред, – на автомате выпалила я.

– Даю слово мага, что не причиню вреда Мелисандре Пруэтт, – «выплюнул» клятву Томас.

– Ему! Вреда ему, дракл тебя!

И как мне хотелось его приложить Бомбардой – никто не знает.

– Даю слово мага, что не причиню вреда Маркусу Нотту.

– Палочку отдай, – дернувшись в руках брата, я повернула к нему голову.

Освободить руки не составило труда. Сделав это, я не аристократично села прямо на пол в полуразрушенной комнате, облокотившись о стену. Сидела я недолго, пока на меня снова не рыкнул Томас.

– Сюда иди. Голову на колени положи. Засыпать не давай, – раздавал команды брюнет, не отвлекаясь от взмахов палочкой.

Я сидела и перебирала волосы Нотта; тихо шептала, когда он кривился от боли и легонько теребила, если он закрывал глаза. Мне было уже как-то всё равно, что моё платье вымазалось в крови и пыли – руки были не чище. И крушить уже не хотелось.

– А если бы Бомбарда в нас попала? – спросил Малфой, поглядывая на меня. Он тоже сидел рядом с почти бессознательным Ноттом.

– Была бы отбивная, – немного подумав, я добавила, – или гуляш.

Нотт кхекнул и закашлялся. Малфой почесал щеку.

– Тшш, – руки снова пошлись по волосам жениха, – все хорошо.

– Хорошо, – Томас повторил мои слова и через некоторое время убрал палочку. Нотт засыпал.

– Ты как, друг? – брюнет подполз ближе, почти вплотную ко мне и, теперь, заглядывал в лицо Маркусу.

– Как в раю, – прохрипел больной.

– Ну, раз шутит – жить будет! Эй, – Том провел перед моим лицом рукой.

– Бомбарда… – тихо сказала я, даже не дотрагиваясь до палочки, а мужчина дернулся и снова посмотрел на Нотта.

– Позанимался бы ты с ней, что ли…

Маркуса мужчины передали домовикам с наказом умыть, переодеть и уложить спать. Братья легко отделались и почти не пострадали. Ну, или пострадали не так, как Нотт. Отец и другие «старички» остались совещаться, как мне сказал брат. Дожидаться родственников я не стала, а отправилась домой.

Вывалившись дома из камина в коричневых пятнах крови и строительной пыли, я напугала Мюриэль чуть ли не до смерти. Все вопросы я переадресовывала отцу – пусть сам разбирается. Сама же я ушла отмываться. А потом тетка взяла меня в оборот – напоила зельями и сунула в Омут Памяти.

Вынырнув из него, я встретила взгляд отца. Время правды пришло.

– Кто такой этот Томас?

========== Глава восьмая ==========

– Кто такой этот Томас?

– Это длинный разговор, – отрезал отец, но из комнаты не выходил.

– Не длиннее ночи, – я сделала шаг вперед. Мне нужны ответы!

– И отдохнуть отцу не дашь? – отец воспроизвёл на лице какое-то подобие улыбки, а вот глаза оставались серьезными.

– На том свете отоспимся, – отступать я была не намеренна.

– Молли! – одернула меня тетушка, но отец лишь отмахнулся, устраиваясь в кресле.

– Я поговорю, Мюриэль, – папá положил руки на подлокотник и кивнул мне на диванчик.

После ухода тетушки разговор так и не начался. Я не торопила отца, а он не спешил. Он, конечно, мог молчать долго, но без ответов отсюда выходить я не желала.

– Ты знаешь политику Волан-де-Морта?

– Магглокровки обучаются с раннего возраста, – вдаваться в подробности – себе дороже. Да, они важны, но сейчас они будут только отвлекать.

– Это одно из направлений, – согласно кивнул отец, – основная цель Томаса Реддла – это сохранение Статута Секретности.

– Логично, но непонятно.

– Альбус также искренне радеет за грязнокровок, как и желает объединить миры магглов и магов, – размеренно пояснял родитель, а я пыталась найти логику. Судя по всему, логика – проблема не только женщин, но Дамблдора.

– Псих, – переварив ранее сказанное, прокомментировала я.

– Однако, последователи у него есть.

– И? Чем же они занимаются?

– Всячески саботируют нынешний уклад. Распространяют слухи про Тёмную магию, а сами пытаются порвать Завесу, – и столько горечи было в голосе отца, как будто это убивает его. Медленно. Мучительно.

– Завесу? – осторожно переспросила я.

– Грань между мирами волшебников и простецов. Сейчас, ты хоть на Трафальгарскую площадь выйди и начни пускать искры. Кроме прутика в твоих руках, более необычного они не увидят.

– Они не видят магию? А её последствия?

– Только последствия, остальное скрывает Завеса, – кивнул отец, – если её порвать в достаточно многих местах – она рухнет. Магам негде будет спрятаться. Нас просто уничтожат.

– Если есть чему рушиться, почему нельзя её закрыть?

– Тогда магглокровки останутся по ту сторону, и уже оттуда будут пытаться пересечь границу.

– Ладно, – полемика подождет, – что предлагает Реддл?

– Убрать бунтарей, – хмыкнул отец, как будто говорил о естественных вещах.

– Весело, – хихикнула я в чай, а следом со всей серьезностью посмотрела на главу семейства, – поэтому ты и не хотел отпускать меня в школу?

– Да, и в этом году ты не…

– Не поеду туда, – заверила я со всей горячностью. Видимо, убедила – разговор затих ненадолго.

– Томас рассказал про Бомбарду в…

– В следующий раз будет Авада, – перебив, я поставила чашку на журнальный столик. Всё, что мне было нужно – я узнала.

– Хм… В общем, послезавтра с тобой позанимается Маркус. У меня будут дела, – осторожно сказал отец. Как по мне, зря он опасается моей реакции. Сейчас меня уже ни на что не хватит.

– Спокойной ночи, – попрощалась я.

– Приветствую гриффиндорку года, – Нотт поцеловал мою руку, чуть склонившись в поклоне. На заднем плане Малфой прыснул в кулак.

– Пошли заниматься, – настроение было паршивым. Разводить театр для такого неблагодарного зрителя, как Люциус – последнее, чего хотелось. А потому я была очень рада, когда Нотт не стал разводить пляски народов мира. Перейдя в тренировочный зал, который напоминал очень малых размеров полигон, мы занялись делом. Мы: я бегала, а Нотт критиковал. То руки я не там держу, то спина прямая, то наоборот сутулилась, как Филч.

На втором кругу у меня начали гудеть ноги, на третьем хотелось упасть и не вставать, а на четвертом Нотт дал команду «Вольно». Удивительное дело, но после моей «смерти» на поле боя (беговой дорожке) жизнь не казалась серой и беспросветной. Вылечил, называется, мою депрессию жених.

– Палочка тебе будет не нужна, – отдышавшись и встав на против Нотта, я демонстративно убрала инструмент в кобуру.

– Что ты знаешь о самообороне?

Белая рубашка на завязках открывала просто неприличный обзор на грудь жениха, а закатанные рукава акцентировали внимание на жилистых руках с выпирающими венами. А если учесть ещё и то, что он сложил руки на груди…

– Коленом между ног, в нос. Пустить искру или бежать, – отведя взгляд, я пожала плечами.

– Хм, откуда такие…

– Это между нами – девочками!

Я сказала как отрезала. Больше к вопросу о таких знаниях мы не возвращались. Зато Нотт пытался мне поставить удар, чтобы в случае чего я могла дать в нос не ожидавшему такое противнику. Его внешний вид отвлекал, в особенности большой треугольник неприкрытой груди. Когда же в очередной раз он остановил мой удар, схватив за предплечья, моё терпение лопнуло. Превозмогая боль, я вывернула немного руки и дернула за шнуровку.

На недоуменный взгляд я улыбнулась чеширской улыбкой.

– Простудишься!

– Такая забота – я тронут, – грудным голосом произнес Нотт.

– Не обольщайся, всего лишь вежливость, – я, как завороженная, смотрела него, благодарствуя, что язык, как всегда, не соеденен с мозгом.

– Бомбарда в Томаса и Люциуса была тоже вежливостью?

Он говорил тихо, но его хотелось слушать. Опустив голову, я пыталась привести мысли хотя бы в относительный порядок.

– Ради старого слизеринца не побоялась выступить против Волан-де-Морта, – поцокал языком Маркус.

Казалось, он везде. Голос ласкал слух, пальцы почти нежно сжимали руки и сам он стоял почти вплотную.

Понимая, что сейчас я сделаю что-то не то, я вырвала свои руки из ослабленного хвата и пулей вылетела из тренировочного зала.

Уже отдышавшись под душем в собственном доме, я поняла одну вещь: я влюбилась в этого хама и порядочную сволочь. Влюбилась в слизеринца, человека, который был старше меня на почти на восемь лет.

========== Глава девятая ==========

Тренировки с Ноттом продолжались – отец благополучно свалил обязанность моего обучения на своего будущего зятя. Правда, большую часть тренировок мы махали палочкой, что нисколько не мешало мне привыкать к нему больше.

Сидя на лавочке и отдыхая, я чувствовала запах мужчины от рядом сидящего Маркуса. Пот, мускус и морозная свежесть… Для меня это был лучший коктейль.

А ещё я могла шутить над Маркусом. Чаще это была какая-нибудь беззлобная шпилька, которую мне обычно возвращали. А ещё мне нравились его волосы. Меня тянуло их взъерошить. Чуть отросшие, они делали (не без моей помощи) из него взъерошенного воробья. И, кажется, он смирился с этим. По крайней мере, он замирал при моём прикосновении, но головы не отклонял.

Стоит ли говорить, что я почти прописалась в доме Лестрейнджей? Думаю, нет, ведь ночевать я всё-таки приходила домой. Правда, тетушка не одобряла моих явных демонстраций. А дело в том, что дотрагиваться до волос другого человека могут только близкие люди. Я же, дословно переводя, говорила всем и каждому, что Нотт мой.

Мюриэль пыталась наставить меня на путь истинный и, в итоге, нашла мне занятие. Два дня мы с ней выбирали наряды для очередного бала. Потом была очередь подарков для виновников торжества – Фабиана и Гидеона. Следом меня сводили в один из салонов, где удалось узнать массу слухов и новых сплетен. Новости, к слову, были немного напряженными – что-то назревало, и чувствовали это все.

Оказавшись, наконец, дома, я не спеша пила черный кофе. С тремя ложками сахара – так вкуснее.

– В голове прояснилось? – вышла тетка из камина.

– Уже лучше, – кивнула я. Желание кинуться к Нотту ослабело и мозги действительно хорошо проветрились.

Правда, надолго этой «свежести» не хватило. Буквально через полчаса появился домовик. Передав мне клочок пергамента, он исчез так же быстро, как и появился. А на кусочке пергамента было всего лишь два слова.

[Гриффиндорцы сдаются?]

Подорвавшись было строчить ответ, я наткнулась на насмешливый вид тетушки. Было желание чинно пойти писать ответ, но горячность победила и, фыркнув, я убежала в комнату. Нацарапав ответ на обратной стороне:

[Не дождетесь, дядя Маркус]

Хихикая, я представляла его лицо. С предвкушением, я ждала завтрашних приключений, которые я себе обеспечила ответом на записку.

Как обычно, у камина меня никто не встречал – я и сама неплохо здесь ориентировалась. Пройдя в тренировочный зал, я прошла внутрь, и дверь захлопнулась.

– Значит, дядя?

Маркус двинулся на меня.

– Ой-ой, – пискнув, я потихоньку пятилась назад.

– Дядя?!

– Самый любимый и неповторимый!

Всё ещё надвигаясь, он даже скорости и силы в ауре не убавил. Поняв, что дело не очень, я рванула.

Стоит ли говорить, что далеко я не убежала и меня поймали почти сразу. И также моментально Нотт зажал мою шею в локте. Моя правая рука оказалась задрана кверху, а левая упиралась в его живот. И пока я вырывалась одной рукой, а по сути, «лапала» пресс жениха, Маркус костяшками пальцев устраивал шухер на голове и что-то приговаривал.

Я смеялась в голос.

– Эй, голуби, – нас прервал Томас.

Пришлось разгибаться и пытаться перестать смеяться. Пригладить волосы я и не пыталась – их теперь возьмет только гребень.

– Что случилось, – посерьезнел Нотт.

– Мелисандру ждут дома к обеду, с ней директор Дамблдор побеседовать хочет, – Томас прислонился к дверному косяку.

– А Пруэтт старший сейчас… Вот же! – выругался Нотт.

– Это, наверное, на счет домашнего обучения, – взялась я пояснить, – я с нового учебного года не буду учиться в Хогвартсе.

– Разумное решение, – согласился Томас.

– Ладно, мне нужно идти, – я повернулась к жениху. Реддл в дверном проеме, глядевший на нас, очень мешал.

– Не буянь, дядя Маркус, – взъерошив волосы Нотту, я рванула из особняка под хохот Томаса и жар лица.

Дамблдора хотелось убить. Он обломал всю… весь кайф! Теперь приходилось строить из себя леди, чинно попивать чай в гостиной и слушать про природу и погоду.

– Я недавно встретил Артура, – сказав это, старик замолчал.

Я-то уже думать забыла про этого рыжего недоумка. Как там сказал Нотт? Вот же!

– Пендрагона? – наивно поинтересовалась я.

– Уизли. Артура Септемуса Уизли.

– Рада за вас, – не проявляя интереса, я снова пригубила чай.

– Почему вы перестали общаться? – «в лоб» спросил директор.

– Сэр, невозможно перестать общаться с тем, с кем не начинал общения.

– И всё же, он сильно огорчился, – попытка надавить мне на жалость не прошла. Мне было откровенно наплевать на этого как сказала тетушка, крестьянина.

– Да мне всё равно, – что на этого Артура, что на вас, директор.

– Что ж вы…

Договорить ему не дала Мюриэль, которая сидела также в гостиной, исполняя роль дуэньи, старшей и родственницы в одном лице.

– Директор, если вы пришли разговаривать о мальчишке, то может отпустим Мелисандру. У неё занятия у Мастера, – сказала она это таким тоном, что я лишний раз поблагодарила небо за такую родственницу.

– Мастера? – кивнув сам себе, Дамблдор продолжил, – Майкл сказал, что ты не вернешься в Хогвартс.

– Истинно-верно, – пропела я.

– А можно узнать причину? – подобрался старик.

– Отец наверняка всё пояснил, – своё раздражение я нисколечко не скрывала. Разговор меня утомлял, чай надоел.

– И всё же я настаиваю узнать…

– Я хочу получить степень, – я оставила чашку на столе,– Хогвартс мне этого не даст!

– Минерва МакГонагалл…

– Она самородок, редчайший случай. Да, тетушка?

– Одна на тысячу, – согласилась крестная.

– Эх, молодость, – покачал головой директор, – но, может быть, вы, мисс Пруэтт, всё-таки поговорите с Артуром?

– Альбус! – предупреждающе одернула его тетушка, а следом послышался гул камина и в комнату вошли братья. Беседа потекла уже в другом русле, ибо Фабиан с Гидеоном не отличались кротостью характера. Я же говорила, ядрёный характер – это семейное, Пруэттовское!

Уже вечером тяжело вздыхая, я отправила серебристую нить во флакон. Запечатав его, я велела передать домовику послание Нотту, ведь где Маркус, там и Реддл. Просто, чтобы они знали, что тут творилось, и знали, чего ждать.

========== Глава десятая ==========

На следующий день Нотт сделал вид, как будто ничего не было. Вежливая улыбка и такая же непробиваемая защита в спаррингах. И всё это не помешало мне забыться и наложить на него «фирменную» анестезию. Мгновение, и его палочка выпала из рук.

– Ой, извини, – я подбежала к ошарашенному жениху и пару раз взмахнула палочкой.

– Как ты это сделала? – Маркус поднял своё оружие.

– Фирменный прием. Я сама его доработала, – светясь от счастья, я наблюдала, как энтузиазм в глазах спарринг-партнёра поутих. В мире магов свои порядки – личные разработки остаются, как правило, личными.

– Хочешь, научу? – дожидаться ответа, я не стала, – Давай руку.

Взяв его за кисть, я перевернула руку ладонью вверх.

– Сначала закручиваешь спираль от края к середине, и произносишь «Суманемия», – его ладонь дернулась и обмякла.

– А для того чтобы снять заклятье, нужно разрушить спираль. Палочку из середины спирали вырываем к краю. И произносим «Финис акционис». Вот так!

Пару раз сжав и разжав ладонь, Нотт посмотрел на меня, как будто первый раз увидел.

– А когда ты снимаешь заклятье, ты делаешь обычно больше движений.

– Это, чтобы контр-заклинание быстро не подобрали, – я этим специально озадачивалась.

– Ты невербальное на Томаса накладывала, – не унимался Маркус.

– Тогда бы я и Аваду невербально выдала, – а палочка у меня такая интересная. Прям в жизни ничего интереснее не видела.

– А на ком ты тренировалась?

– На себе, – я подняла глаза от пола, – папа, если что распутал бы.

– Ладно, когда найду подопытного – попробую, – усмехнулся жених.

– Можешь на моей руке попробовать, – я протянула ему раскрытую ладонь.

– А как же «не доверю не то, что жизнь, даже руку!» – процитировал моё письмо Нотт.

– Глупая была, хотелось что-нибудь сделать, что б жизнь сластью не казалась, – я не отводила от него взгляда.

– Хорошая попытка…

– Маркус, я…

– Маркус, есть разговор, – патронус отца растаял рядом с нами.

– Пошли, – Нотт двинулся вон из зала.

Дома я уже успела переодеться и теперь сидела на подоконнике в коридоре ведущему к кабинету отца. Не знаю, что они там обсуждали, но воздух буквально трещал от накинутого полога.

А ещё я не знаю, когда я не поняла, а именно влюбилась в этого «старичка»—Нотта. Может быть, в первый раз столкнувшись в книжном? Или на балу в Малфой-мэноре? А может быть, когда в него прилетел Круциатус?

Самым паршивым стало то, что я привыкла к нему. К этим темнеющим глазам, к этому бешеному характеру. Привыкла, каждый день дотрагиваться до него, получая так нужный мне контакт.

«Старый? Нет, опытный. Слизеринец? Неважно. Темный? Пруэтт, вообще-то, условно светлый. Боевик? Ну уж не полевая ромашка».

Открывшаяся дверь стала для меня полной неожиданностью. Маркус был грозен, мрачен и пёр вперед с упорством танка.

– Маркус! – я спрыгнула с подоконника, а боевик затормозил рядом, взмахнув мантией.

– А-аа, мисс Пруэтт, – едко произнес Нотт.

– Что случилось?

– И вправду, что произошло? – не на шутку распалялся Маркус, – моя невеста потеряла в памяти последние полтора года и даже не удосужилась мне это сообщить!

Воздух искрился. Становилось жутко: хотелось либо убежать, либо обнять его.

– Ничего же не изменилось…

– Ничего?! Я сам бы закопал топор войны, а вместо этого…

– Но ведь сейчас всё хорошо? – я с надеждой смотрела на него.

– Хорошо?

У меня пробежал табун мурашек по телу.

– А зачем мне такая жена, которая будет от меня всё утаивать? Которая мне даже довериться не сможет?!

Нотт повысил голос, а мне захотелось реветь.

– Зачем вы мне такая, мисс Пруэтт?

Его слова выбили из меня весь воздух.

– Если… – в горле разрастался противный комок, – если вы захотите разорвать помолвку… я не стану… держать на вас зла.

Пальцы комкали подол платья, а слезы туманили взор.

– Да неужели? – раздался ехидный голос.

– Я… я хочу, чтобы… чтобы у вас всё было хорошо, – шумно выдохнув, я закусила губу, желая не разреветься прямо на месте.

– Ну-ка, – Нотт поднял моё лицо за подбородок. Его выражение лица с насмешливого сменилось на недоверчивое, а следом оно исказилось.

– Мерлин, Моргана твою душу!!!

Выпустив моё лицо, он понесся дальше, даже не оборачиваясь назад.

Мой мир рухнул.

Комментарий к Глава десятая