Текст книги "Воробышек. История «дорогой мамочки» (СИ)"
Автор книги: Тигринья
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава пятая
О попытке захвата замка, а также о проблемах взаимопонимания, о наивности и доверчивости, едва не приведшим к трагедии.
Я смотрела на мужа, старательно игнорируя то, что мы с ним находимся под прицелом. Смотрела, надеясь увидеть в его глазах хотя бы тень подсказки: как мне поступить. Бароны скалились как молодые волки, а я пыталась задним числом понять, как такое могло произойти.
Охота окончилась, бароны отбывали один за другим. Первыми наш замок покинули двое панов и барон Алек. Долг вежливости требовал провожать гостей. Вот только оставшиеся семеро баронов улетать не захотели. Они, как и все покидающие замок, собрались на посадочной площадке для ройхов, а их дружинники с арбалетами заняли места лучников барона Зигмунда. Что с лучниками – неясно. Или уже мертвы, или нейтрализованы. Нам они не помогут, это совершенно точно.
– Повторяю предложение: ты, Зигги, отправляешься в лабиринт. Но для тебя мы слегка изменим правила: ножа ты не получишь, зато фора твоя зависит от твоей жены. Пока она будет нас ублажать, у тебя есть время уйти подальше. А может быть, у неё хватит сил продержаться до твоего выхода из лабиринта? Кто знает…
– А может, отправим в лабиринт малышку? А Зигги отработает для неё фору? А, Зигги? Что скажешь?
И Зигги сказал. Я поняла только предлоги, но бароны восхитились. Вероятно, обнаружили смысл в той пригоршне слов, которую мой муж швырнул им в ответ.
– Да ладно тебе, Зигги. Насчёт тебя это была неудачная шутка. Пусть твоя малышка думает. Может, приказать прострелить тебе ногу? Чтобы она думала быстрее?
– Это нарушит закон свободы выбора, барон. И я буду вынужден принять меры.
Впервые звук шелестящего голоса барона Алека обрадовал. Впрочем, судя по его словам, особенно радоваться нечему. Барон Алек вмешается, если будет нарушен закон. А выбираться мы с мужем должны сами.
– Проклятье, барон Алек! Ты же улетел?!
– Перчатки забыл.
Мечтательная улыбка, ласковый взгляд на оторопевшего барона, разом утратившего бóльшую часть своей наглости, и скучающее презрение в шелестящем голосе. А я смотрю на мужа и вижу абсолютно безразличное лицо. Никаких чувств, ни намёка. С таким лицом хорошо в карты играть. Пресловутая свобода выбора? Что мне делать?! Что?! Я, конечно, выдержу этих подонков, если я всю ночь в руках мужа выдерживаю… Он меня выгонит потом или убьёт, но получит крохотный шанс выжить. Барон Алек проследит, чтобы всё было по их дурацким законам. А может, не дурацким. Просто я их не знаю. Эти идиоты не понимают, с кем связались. Они ещё живы только потому, что я под прицелом… Я… Идиотка! О чём думаю?! Шанс выжить?! А как мужчине жить, если каждый ублюдок будет тыкать пальцем, что его жена платила натурой выкуп за его жизнь!
Делаю шаг вперёд. Вижу ожидающие улыбки баронов и нежную улыбку барона Алека, сопровождаемую ласковым взглядом. Таким взглядом барон во время прощального ужина смотрел на запечённую в пяти пряных травах дичь. И слова пришли сами:
– Вы явились в дом моего мужа как гости. И нарушили законы гостеприимства.
Шелестящий голос оборвал меня:
– Наши законы не нарушены, баронесса Воробышек.
– Пусть так. Захват замка, убийство стражников законов не нарушают. А хозяева могут убить гостей? Если гостям позволено убить хозяев?
– Не совсем так, баронесса. Жену барона убивать нельзя. Таков закон.
– А где подводный камень?
– К вдове барона это не относится. Ну и, разумеется, если жена барона примет решение добровольно выполнить требования захвативших замок, это тоже наших законов не нарушает.
– Понятно. Придётся вам удовлетвориться замком, бароны. Меня вы не получите. Я – жена барона Зигмунда.
– Барон Алек законы знает. Но мы их тоже знаем, малышка. Право сильного. Лучше ляг добровольно. Для тебя лучше.
– Право сильного, говоришь? Хорошее право. Самое древнее из всех. У него есть только один недостаток: его надо доказывать. Докажи мне своё право сильного, барон.
Я начинаю впадать в амок. Стараюсь сдержаться, но… Всё-таки надо сдержаться. Нельзя терять голову. Спокойно… Вдох, выдох… Спокойно… Вид прикрывшего глаза и облизывающего губы барона Алека подействовал как кувшин ледяной воды. Вот кому я никогда не осмелюсь предложить доказать мне своё право сильного…
– Нужна ты мне. Ты даже на женщину не похожа. Недоразумение. Кто хочет позабавиться с женой гостеприимного хозяина? Уступаю очередь.
Шестеро баронов с гадкими улыбочками шагнули ко мне. Ещё пара шагов, и они закроют обзор арбалетчикам. Но я не могу ждать, пока меня схватят. Счастье, что мы пошли провожать этих ублюдков после утренней пробежки по лабиринту. На мне комбез и берцы. И два метательных ножа в наручных ножнах, прикрытых рукавом. И боевой нож Кобры на поясе. Но я пока погожу его доставать. У этих придурков на поясах тоже ножи есть. Ножны стандартные, без секрета. Вот и ладушки. Где были – у бабушки…
«Бей быстро, сильно, и не останавливайся». Так меня учил патриций, давший мне имя Воробышек. Я пляшу вокруг подонков, мельтешу у них перед глазами, не позволяя себя схватить. Они боятся оказаться рядом с Коброй. Правильно боятся, но мне это не облегчает танец со смертью. Двое уже выбыли навсегда. Первому я пробила глаз средним пальцем, достав до мозга, и, пока он падал, левой рукой вытащила его нож, броском снизу отправила на тот свет второго, его нож достать не удалось, но я не унываю. Прошло всего-то секунд пятнадцать.
Как говорил наш инструктор по убо55
убо – убийство без оружия
[Закрыть]: «Один человек всегда сильнее группы. Если только эта группа не натренирована для нейтрализации одного человека». Бароны – не натренированы. Поэтому я заставляю их мешать друг другу, путаться в ногах, и в подходящий момент ломаю шею споткнувшемуся неудачнику. Очень удобно он падал, только руку протянуть и дёрнуть. Сухой хруст на мгновенье остановил нападающих. Ну а мне для чего останавливаться? Я как раз ножичком разжилась и тут же от него избавилась, бросив в одного из оставшихся баронов. Бью в глаз, благо расстояние позволяет. И осталось их двое. Плюс третий – вне игры. Ну, это он так думает, наивный. Потому что Кобра уже не стоит на месте. Арбалетчики катастрофически опаздывают. А вот не надо отвлекаться на чужую драку!
Да… Хорошо быть мужчиной. Ткнул кулаком легонько, и противник в отключке. Я, наверное, тоже могла бы не убивать… Но мне хотелось убить их. Поспешила… Так бы они отправились в лабиринт. К барону Алеку. Хватит с меня охоты. Хотя меня не спросят. Устроила двум оставшимся подонкам болевой шок. Не до смерти, а чтобы прочувствовали. Этому нас тоже учили. Иногда достаточно продемонстрировать серьёзность намерений и способность причинить сильную боль.
Вопли корчащихся от боли баронов радуют мою душу. Барон Алек улыбается как ребёнок перед витриной с пирожными. Смотрю на мужа:
– Подходяще пляшешь, принцесса.
Скупая похвала неожиданно смутила и обрадовала. Я заулыбалась. Наверное, от пережитого стресса. Почему я думала не о собственном спасении, а о муже? Это ненормально. Может быть, я схожу с ума? Если в Новом Вавилоне об этом узнают, меня отправят на психологическую реабилитацию. «Дорогая мамочка» должна заботиться только о собственной безопасности. В первую, вторую и прочую очередь! О собственной! Сохранить способность рожать здоровых детей! Смешно, но если бы я действовала так, как должна была действовать «дорогая мамочка», вмешательства барона Алека не потребовалось. Мы бы успели справиться раньше. А я боялась (я!!!), что Кобра не успеет увернуться от арбалетного болта…
Кобра шагнул к барону Алеку и двинул ему кулаком в челюсть. Я ожидала, что барон отлетит. Но он только покачнулся и перехватил руку моего мужа, собравшегося ударить его ещё раз.
– Достаточно, Зигги. Я понимаю, что ты переволновался, поэтому прощу тебе этот удар.
Из ответа барона Зигмунда я опять поняла только предлоги. Барон Алек выразительно скривил окровавленные губы.
– Зигги, если ты вдруг запамятовал, здесь твоя жена.
– Кстати, да! Принцесса, о чём ты так долго раздумывала, выслушав предложение барона?
Пнул ногой в живот лежащего ничком барона, перевалившегося при этом на спину. Опять ласковая придурь в глазах. Злой. Стресс?
– Меня тоже бить будешь?
Посмотрел, стиснув зубы. Отвернулся и пошёл в замок. На стенах чужие арбалетчики, в замке неизвестно что творится, а он пошёл туда один. Беспомощно смотрю на барона Алека. Барон, не обращая на меня внимания, жестом согнал арбалетчиков со стены.
– Этих связать. Самим – в казармы. Сдать оружие, ждать распоряжений.
– Господин барон Алек…
Чёрной кляксой взметнувшийся плащ. Задушенный хрип, бульканье, запах крови. Лихорадочные движения оставшихся арбалетчиков, связывающих баронов. Мелькнувшая слева тень и ласковый взгляд изумрудных глаз, в глубине зрачков которых сытой змеёй ворочается туманная дымка. Длинные музыкальные пальцы в крови… Чуть дрогнувшие тонкие ноздри. Тихий шелест мёртвых листьев:
– Баронесса Воробышек…
Замираю, не дыша. Ужас ледяными волнами расходится от любезно улыбающегося барона Алека. И… Тишина. С трудом поднимаю глаза. Веки, кажется, придавлены пудовыми гирями. Барон, не двинувшись с места, с любопытством разглядывает меня. И когда я уже готова была закричать, впав от страха в истерику, продолжил:
– Позволь мне проводить тебя в зáмок.
– Благодарю, барон Алек, но я не заблужусь. Зáмок прекрасно виден отсюда.
– Идёшь слева, на шаг позади меня.
Отвернулся от меня и пошёл к замку. И? Что толку разговаривать? Отправилась следом. Как служебная собака. Слева и на шаг позади барона. Впрочем, служебная собака идёт у левой ноги. А женщине такая привилегия недоступна. Муж зол. Ещё не хватало барона Алека разозлить для полного счастья. Чтобы уже наверняка…
Из дверей замка выходит Франц и бежит к нам. Что-то ещё случилось? Или меня выгоняют из дома?
– Господин барон Зигмунд просит господина барона Алека присоединиться к нему за столом.
Выпалил на одном дыхании и, довольный собой, смотрит на остановившегося барона Алека. Барон милостиво кивнул Францу. А может, входной двери… У барона Алека не поймёшь.
– Проводи баронессу в её покои, Франц. Я сам найду дорогу.
Иду молча рядом с Францем. Коридоры, переходы, галереи, лестницы. Дорогу запоминать не хочу. Всё равно в одиночку мне здесь не ходить. А может быть, и вообще не ходить. Сейчас барон Зигмунд передаст меня барону Алеку, и тот отправит меня в свой лабиринт. Сатх кормить. Или барон Зигмунд прикажет меня запереть. Не оправдала доверия. Стояла раздумывала над грязным предложением, вместо того чтобы гордо полоснуть себя по горлу…
Пришли в мои покои. Франц ушел, а я отправилась в душ. А то барон Алек уж очень заметно принюхивался. Даже глаза прикрыл. Это только мертвые не потеют. А я после пляски с баронами должна освежиться. Ни одной живой души. Ну и плевать. Приняла душ, наполнила ванну, брызнула туда цитрусового масла и залегла, положив под голову свёрнутое полотенце. Главное, чтобы на голову никто не наступил. Ванна утоплена в пол. Лежу дремлю.
Проснулась от звука истерических женских рыданий и строгого голоса Бланки.
– О чём ты думала, дурья твоя башка?! Ты понимаешь, что сделала?!
– Я-а-а-а… Я-а-а-а… Н-н-н-не з-з-з-н-на-а-а-ла… Я-а-а-а н-н-не х-х-х-хот-т-те-е-е-ла-а-а, г-г-г-гос-с-с-п-п-п-п…
Звук пощёчины и затихающие всхлипы.
– Пришла в себя? Лотта, отвечай!
– Да… спасибо… госпожа Бланка, – еле слышно, с паузами, но уже без истерического заикания.
– Сейчас мы пойдем к господину барону, и ты всё ему расскажешь. Не мотай головой, Лотта. Ты хочешь отвечать барону Алеку? Тогда мы никуда не идём. Ждём здесь. Вот умница. Барон Зигмунд никогда не обижал женщин. Даже на охоте. Сейчас Франек отправится просить для нас аудиенции. И молись, Лотта, крепко молись, чтобы господин барон принял нас наедине. Без барона Алека.
Что это было? Вылезла из ванной, надеваю махровый халат, причёсываюсь. Лотта… Голос знакомый… Шарлотта, ну конечно же! Разъясняется загадка отсутствия лучников? На предательницу Лотта не похожа. Старательная девушка. Недалёкая – что есть, то есть. Но предать? Надо бы пойти послушать, только кто же меня пригласит? Барон злой… Барон Алек вообще… недобрый. Буду сидеть у себя.
Займусь рукоделием. Домашнее платье сделаю себе. Здесь такой агрегат стоит – мама не горюй! Модельеры от зависти удавятся! Символика, правда, непонятная, ну так меня никто и не торопит. Бланка показала основные символы. А судя по количеству разделов, при его помощи можно изготавливать всё: начиная с кружевных платочков и заканчивая шубами и сапогами. Для «дорогих мамочек» рукоделие заменяло антидепрессанты и релаксанты. Так что представление я имею. Простеньким автоматом-ателье я тоже пользовалась. Ну и… Вперёд!
К полудню мне удалось-таки сваять что-то отдалённо похожее на домашнее платье. Даже узенькую кружевную тесьму по нижнему платью пустить в качестве оторочки. Надевать эту жуть я, конечно, не стала. Если вдруг барону вздумается посетить меня в моём одиночестве, то спугнуть его платьем я не хочу. Зато я разобралась с бóльшей частью символов. И с образцами, и со смотровыми экранами… И с моделированием. Ну… Почти… Быстро перекусила и вернулась в рабочую комнату. Надо мерки снимать. Страшно. Что-нибудь не то нажму, и останусь без головы.
Сняла с себя всё и встала на выдвинувшуюся платформу. Постояла, проделала несколько гимнастических упражнений и несколько йогических асан. На экране – голографическое изображение. Набросила халат. Занялась созданием белья. Получилось! Получилось! А вот теперь можно и платьем озаботиться. Поскольку уже вторая половина дня, надо делать сразу вечернее. Высокий ворот, длинный рукав, юбка, метущая пол. Без вариантов. Вот с отделкой и дополнениями можно поэкспериментировать.
Результат оказался до неприличия похож на старинные гравюры, иллюстрирующие романы о рыцарских временах. Дамы щеголяли одеждой примерно такого же покроя. А вот с цветом меня переклинило. Некстати вспомнились окровавленные пальцы барона Алека, и вместо чёрного, тёмно-синего или там тёмно-зелёного я сделала густо-клюквенное одеяние. Аксамитовое верхнее платье с широкими рукавами длиной три четверти и юбкой длиной до пола сзади и чуть ниже колена спереди. Кайма по подолу и краям рукавов – златотканая. Под ним платье из плотного шёлка с вытканными веточками длиной до пола, с длинными узкими рукавами и высоким воротом, доходящим до подбородка. Самое нижнее платье – белое, из хлопкового волокна, с узкими рукавами три четверти и подолом длиной до щиколотки, и под ним – небелёная льняная короткая сорочка. Туфли сделать не успела. Прибежал Франц, потребовал немедленно идти к барону. Так и пошла – босиком в одних прозрачно-чёрных чулках и в парадном одеянии. Волосы тоже распущенные. Хорошо хоть причесаться догадалась после ванной.
Пришли в кабинет барона. Франц постучал, открыл передо мною дверь и закрыл её за моей спиной. Кобра сидит за столом, рассматривает меня с головы до ног, и с ног до головы. В одиночестве. Ни Бланки с Лоттой, ни барона Алека, не к ночи будь помянут, в кабинете не наблюдается. Молчу и я.
– Вроде бы ты была повыше, принцесса. Нне?
– Это мой настоящий рост. Не успела сделать туфли…
– Не стой на полу. Сядь в кресло. Что ты знаешь о наших обычаях?
– Ничего. Кроме тех, о которых утром рассказал барон Алек.
– Сегодня мы выдаём замуж одну из твоих горничных, принцесса. Будешь посажённой матерью.
– А кто будет посажённым отцом?
– Барон Алек.
– И барон Алек согласен?
– Да.
Я слушаю мужа, задаю ему вопросы, получаю рубленые ответы и просто физически чувствую, как между нами вырастает стена. Потому что я так и не ответила на его вопрос: о чём я так долго думала, получив грязное предложение от барона. А мне страшно отвечать на этот вопрос. И я молчу. И стена растёт, и становится монолитной.
– Вот всё, что я хотел тебе сказать, принцесса. Можешь идти. Франц ждёт за дверью.
Встаю и направляюсь к двери. И думаю, что всё к лучшему, Кобра больше не придёт ко мне ночью, не разбудит за час до рассвета, когда я только-только успела заснуть, не отправится со мной в лабиринт, ещё раз усложнив дорогу, я буду жить под его защитой и без него. А через почти пять месяцев сработает портал возврата. И моё испытание закончится. Меня перенесёт на Новый Вавилон из любого места, где бы я ни находилась. Всё очень хорошо складывается…
Поворачиваюсь у самой двери. Кобра на меня не смотрит, разглядывает какой-то рисунок на куске кожи.
– Я…
– Я занят, принцесса. Поговорим позже. Иди, делай себе туфли.
Спокойный доброжелательный голос. Он уже вышвырнул меня из своей жизни. Не уйду. Пусть орёт, пусть даже дерётся. Я тоже буду драться.
– Ты спрашивал, о чём я так долго думала, получив от барона предложение заработать для тебя фору.
– Мне это уже неинтересно, принцесса. Действительно неинтересно. Ты можешь идти.
– Я уйду. После того как отвечу на твой вопрос. Я рассматривала мысль принять это предложение. Дать тебе крохотный шанс. Я не хочу… не хотела, чтобы тебя убили. Потом, когда до меня дошло, что своим согласием я сама тебя убью, я ответила барону так, как должна была ответить сразу. Вот. Теперь ты можешь меня выгнать, убить или отдать на корм змеям барона Алека.
Поворачиваюсь и берусь за дверную ручку. Дверь вздрагивает и расцветает рукояткой ножа, пробившего обе створки. Кобра промахнулся?
Меня подхватывает стальным вихрем, отрывает от дверной ручки, в которую я машинально вцепилась, и я оказываюсь на руках у Кобры, присевшего на стол.
– Принцесса… Что за выступление?.. Что это за «выгнать, убить… отдать змеям Алека»?
– Я испугалась, что ты разочаровался во мне. Ты видел во мне принцессу. А я не принцесса и не умею вести себя соответственно. И ты не придёшь ко мне, я уже не нужна тебе, такая…
– Женщины… Вы удивительные существа… Хорош плакать, принцесса. Всё нормально. Ты меня не можешь разочаровать. Иди готовься к свадьбе. Я действительно очень занят. Иди, принцесса.
Встал на ноги, держа меня на руках, дошёл до дверей, вытащил из них свой нож, опустил меня на пол, шлёпнул по заду.
– Увидимся на свадьбе.
– А барон Алек, он… обязательно должен быть посажённым отцом?
– Обязательно.
Поцеловал меня в макушку и выставил за дверь. Вздохнула, повернулась к Францу.
– Возвращаемся, Франц.
Глава шестая
О свадебных хлопотах, а также о самой свадьбе, ревности барона и о подготовке приданого.
Обратную дорогу я пролетела не заметив. Надо сделать головной убор. Или покрывало? Чтобы соответствовать образу? Вспомнила, что на некоторых гравюрах дамы были изображены в высоких колпаках с вуалью на остром кончике. Что-нибудь такое сотворить? При моём росте… Ладно, не будем изощряться. Ещё на Лотту надо посмотреть, в чём она собирается венчаться. Барон Алек не должен испытывать дискомфорт, ведя невесту к жениху… От него и так жутью веет. А уж если он разозлится… Не надо нам таких экспериментов! И туфли!.. Хорошо, что в замке полы с каким-то покрытием. Ноги не мёрзнут. А то бы уже чихала… Влетаю к себе. Меня уже ждут Бланка и Лотта.
– Господин барон сказал, что одна из моих горничных выходит замуж. И что я буду посажённой матерью. Бланка, мне нужны пояснения. Я не знаю традиций баронств. Что я должна делать? И кто невеста? Ты, Шарлотта? В чём ты пойдёшь венчаться? Имей в виду: посажённым отцом будет барон Алек, и господин барон должен вести к жениху красивую и нарядную невесту… Франц, подними её!
Франц, не шевелясь, вытаращился на меня, шевеля губами а я задумалась: не слишком ли быстро говорю… Как Трандычиха5. Не знаю, кто она такая, но её упоминал наш учитель истории, когда мы с девчонками начинали тараторить. Бланка обмахивается платком, беззвучно смеясь. Шарлотта в обмороке. Вероятно, от счастья. Ага, сам барон Алек в посажённых отцах! Она свою свадьбу на смертном одре вспомнит!
Вынимаю цветы из вазы, выливаю воду на невесту. Времени мало, нечего разлёживаться! Шарлотта садится, ошеломлённо тряся головой и разбрызгивая воду. Франц успокаивающе гудит:
– Лотти, я же сказал, господин барон Зигмунд всегда держит слово! Сказал – сделал! Ты вспомни, когда он объявил, что женится только на той, что сможет пройти лабиринт? Три года прошло, а он вспомнил и женился на госпоже баронессе!
Где-то далеко-далеко послышался звон… Разбилось что-то хрупкое… И очень дорогое. А острые осколки впивались и впивались в меня. Как больно! Бланка встала на цыпочки и ударила Франца кулаком в лоб, заставив его перед этим нагнуть голову. Улыбаюсь. «Дорогих мамочек» учат не демонстрировать свои чувства окружающим. Потому что наши чувства не имеют значения.
– Шарлотта, свадебное платье! И туфли! Что ещё нужно, кроме фаты, Бланка? Букет невесты?
– У Лотты нет другой одежды, госпожа баронесса. Она работает в самом лучшем из своих платьев. Лотта честная девушка, и не получает подарков за услуги.
– Это понятно. Непонятно, где брать платье… Так, Франц, свободен! Шарлотта, идём одеваться.
Я не заплáчу! Не дождётесь! Пусть барон женился на мне по обещанию! Пусть! Мы всё равно женаты. И я не буду портить себе оставшиеся до возвращения дни. Их и так мало осталось. Уже меньше пяти месяцев…
Заставляю Шарлотту раздеться и встать на платформу для снятия мерок. Она заартачилась было, но Бланка живо привела её в чувство. Так что гимнастические упражнения Лотта проделывала уже без возражений. Голографическая модель есть. Разрешила Лотте одеться. И задумалась над платьем. С бельём более-менее ясно: батистовая сорочка, нижнее платье из поплина, белые чулки. Спросила Бланку, какого цвета должно быть платье невесты. Оказывается, любого, кроме белого и синего. Белый – цвет траура у простого люда, синий – у баронов.
Чулки надо делать жемчужно-серые. А сорочку и нижнее платье – светло-голубыми. Декольте невесте не положено. Да и не носят здесь приличные дамы декольтированные платья. Товар лицом показывают те, кто им торгует. Платье в пол, с высоким воротом и длинными узкими рукавами скопировала со своего. Только сделала его ярко-голубым. А вот верхнее платье – из жемчужно-серых кружев. Как снег в сумерках. Вспомнила морозные узоры на стекле, получилось красиво.
Барону Алеку не будет стыдно за невесту. Покрывало – тончайшая вуаль. Из хлопка. Бланка вовремя вспомнила, что шёлк и бархат разрешены только баронам. Ну и баронессам, конечно же! Простому сословию – хлопок и лён. Иначе – казнь. Но серебряную оторочку я таки сделала на вуали. Это же покров невесты!
Туфли – светло-серые кожаные лодочки для Шарлотты. И густо-клюквенные аксамитовые для меня. Каблуки сделала семисантиметровые. Нечего ковылять на высоченных шпильках. Отправила Лотту и Бланку в будуар одеваться и причёсываться. Сижу думаю над головным убором для себя. Простоволосой не принято ходить. Я даже с комбезом надеваю берет. О! Кстати, да! Как говорит мой муж. Берет – это то что надо! Опять уселась перед пультом, и через десять минут у меня в руках изумительный берет, лихо заломленный с одной стороны и мягко свешивающийся с другой. Как у Рембрандта. Брошь нужна! Украшения нужны и для невесты. Надо, пожалуй, барона Алека тряхнуть. Посажённый отец должен свою лепту внести.
Не успели меня причесать, раздался стук в дверь. Бланка пошла открывать, потому что Шарлотта в полуобмороке, да и невеста всё-таки, а Розалинда и Амалия заняты моими волосами. Береты здесь не носят, и девчонки во главе с Бланкой думают над моей причёской. Теоретически можно завернуть волосы вокруг головы, перевивая их жемчугом. Проблема в отсутствии жемчуга…
Зря я сетовала на отсутствие украшений! Теперь проблема – в отсутствии времени. А хочется сесть на пол возле этого сундука и вдумчиво перебирать всё, посматривая в зеркало… Такое изобилие – глаза разбегаются. Напоминаю себе о правиле тринадцати. Потом вспоминаю изображения дам на старинных картинах, они-то правилами себя не обременяли. Точнее, правила были другими. Подумала-подумала и решила обойтись без излишеств. Уши у меня не проколоты, так что серьги отпадают. Верхнее платье отделано золотым шитьём – можно ограничиться цепочкой или бусами. Нашла гранатовые бусы, тёмно-красные, почти чёрные, подсвеченные пламенем изнутри. Бусины не гранёные, а овальные. Надела на шею, чтобы не было пустого пространства. И золотую брошь на берет в форме кленового листа. И хватит.
Шарлотту украсили жемчугом. Налобная повязка с височными подвесками, ожерелье-пелерина, широкие браслеты на запястья. Картинка! Пышные пшеничные волосы, огромные небесно-голубые глаза, розовые губы, рыжевато-каштановые брови и ресницы. Высокая, статная. Лебедь белая! И я рядом – воробышек. Поёжилась от нахлынувшего ужаса. Посажённый отец приближается. Получается, что барон Алек будет моим кумом? Или я всё перепутала?
Выводим невесту из моих покоев. Барон как раз подплывает к дверям. Чёрный плащ трепещет крыльями тьмы, изумрудные глаза удивлённо раскрылись, туманная дымка в них свернулась в готовности атаковать. На губах – милостивая улыбка. Надеюсь, он не будет кусать Шарлотту. У неё и так с мозгами большие проблемы. Бланка рассказала, что случилось с лучниками:
– Эта дурища встречалась с одним из лучников барона. Всё прилично: Лотта хорошая девушка, только безголовая. А Петер (так зовут жениха) никак не решался сделать ей предложение. Всё мямлил. И одна мудрая женщина в долине дала ей средство «усиливающее решительность». И посоветовала добавить его в отвар, который стражи пьют для бодрости. Счастье, что это оказалось сильнейшее снотворное. Могла и яду предложить. Но люди здесь ценятся. Для охоты. Мудрую женщину в долине не нашли. Но барон Алек обещал, что найдёт её. Так что ей недолго осталось бегать.
Когда Бланка с Лоттой и Францем (они, оказывается, брат и сестра) явились к барону Зигмунду, тот был в ярости. Но женщин Кобра действительно не обижает. Так что баронской волей Шарлотта выходит замуж за Петера, и молодая семья отправляется жить в долину. Господин барон подарил им участок земли и дом с садом и хозяйственными постройками. Денег на обзаведение подбросил посажённый отец – барон Алек. Жемчуг для Шарлотты – тоже его подарок. Барона Алека привлекли к свадьбе, чтобы он не вздумал наказывать Лотту за дурость. Ну и чтобы на молодую семью не наезжали. Хозяин замка Делон известен далеко за пределами гор.
Пришли в зáмковый храм. Барон Зигмунд с женихом вошли с другой стороны. Слава Богу, мы не опоздали! Барон не любит ждать. Лучник в парадной форме. Мужчинам проще. Барон Алек протянул невесте руку, чтобы она оперлась на неё, и подвёл её к жениху. У Петера совершенно обалдевший вид. Смотрит на Шарлотту и не узнаёт. Впрочем, глянув на барона Алека, быстро пришёл в себя и взял невесту за руку.
– Спрашивать о желании не буду. Объявляю вас мужем и женой! Петер, можешь поцеловать свою супругу.
Ну? Я хочу сказать, что? И нафига мы столько готовились? Лотта и Петер стоят, взявшись за руки, преданно смотрят на барона. Барон выражает взглядом неудовольствие. Мною. Что я сделала не так? Тихий смех над ухом, ледяной ужас окатил меня от шеи до пяток:
– Похоже, Зигги ревнует, баронесса Воробышек… Позволь проводить тебя в пиршественный зал. Сегодня ты моя пара. Традиции…
У меня глубоко внутри зарождается нервный смех. Значит, меня даже близко видеть не хотят! Ладно. Традиции надо чтить. Протягиваю руку барону Алеку. Укусит или нет?
Ограничился лёгким касанием губ. И повёл меня вслед за бароном и новобрачными в пиршественный зал. Сегодня здесь все свои. За вычетом дежурной смены. Оказывается в замке очень много народа. За дальними столами люди постоянно меняются. Кто-то садится закусить, кто-то бежит обслуживать баронов. Музыканты поют и играют, шуты кувыркаются, зáмковые девки, на этот раз в пристойной одежде, весело отплясывают с лучниками. Свадьба – что тут скажешь… Новобрачные в лёгком обалдении сидят за баронским столом. Всё в соответствии с традициями.
Барон Алек ухаживает за мной, подкладывая мне деликатесы и подливая минеральной воды. От выпивки я отказалась, а она здесь льётся рекой. Барон Зигмунд опорожняет кубок за кубком, не глядя в нашу сторону. Тосты становятся всё более солёными. Лотта сидит уже пунцовая. Барон Алек улыбается насмешливо и доброжелательно. Жуть!
Отправились провожать невесту. Я как посажённая мать, барон Алек как посажённый отец. Но он остался за дверями спальни. Мне в принципе тоже здесь делать нечего. Брачную сорочку я сразу отдала Бланке. Но традиции предполагают присутствие посажённой матери.
– А где настоящая?
– Госпожа баронесса?
Бланка отвлеклась от переодевания Шарлотты, которая всё бледнее и бледнее. Нервничает. Может быть, в технической дефлорации больше смысла, чем кажется… Мне было незачем переживать. Ну, это уже в прошлом.
– Настоящая мать Шарлотты? Где она?
– Погибла при нападении на караван. Точнее, умерла родами. Лотта и Франц родились во время боя. Бароны не разбрасываются людьми, тем более что у одного из лучников родились мёртвые близнецы. Он увидел в этом знак судьбы и принёс их домой. Жена его детей не приняла. И ушла в долину, оставив семью. А он заботился о детях сам, воспитывая их, как умел. Господин барон приказал выдавать ему пособие на их содержание и помогать с уходом за младенцами. Так что Франц и Лотта дети зáмка.
Из коридора послышались мужские голоса. Это ж как надо орать, чтобы было слышно через двойные двери! Похоже, мужчины, воздавая дóлжное содержимому баронских погребов, несколько увлеклись. Надо было научить Шарлотту предохраняться от пьяного зачатия. Я не подумала об этом, а следовало бы! Вряд ли Петер владеет дыхательными техниками, освобождающими кровь от ядов.
Явственно потянуло жутью. Шелестящий голос барона Алека из-за дверей не слышен, но мужчины затихли. Он что? Всё это время ждал за дверями спальни? Это традиция? Или что? Растерянно смотрю на Бланку, получаю в ответ такой же растерянный взгляд. Не традиция. А вдруг он разозлился? Вежливый стук в дверь. Бланка открыла. Барон Алек отступил от двери и кивнул бледному и совершенно трезвому (как такое может быть?!) Петеру. Оставили новобрачных наедине.
Заметно пьяный барон Зигмунд тяжело смотрит на барона Алека, отвечающего ему удивлённо-насмешливым взглядом. Не нравятся мне эти игры. Но влезать между двух баронов, один из которых пьян, – неее, это не для меня!
Барон Алек, считая, по-видимому, так же, не поворачиваясь к нам, говорит:
– Бланка, проводи госпожу баронессу в её покои.
Смотрим с Бланкой на нашего господина. Засопев злобным носорогом, он всё же кивает нам в знак согласия. Поворачивается и идёт, покачиваясь, впереди нас. Барон Алек неслышной тенью скользит за нами. Почётный эскорт. Так и движемся с Бланкой между двух баронов. Амалия и Линда (имя Розалинда меня вгоняет в ступор. И не только меня, потому что все зовут её Линда) ускользнули в боковой коридор. Бланка тоже была бы рада ускользнуть, но её никто не отпускал. Так и шли до моих дверей. Барон Алек растворился в темноте… Но не ушёл. Отпустила Бланку, сказав, что сама управлюсь. Бланка убежала. Наверное, в замке ещё будут праздновать свадьбу. Бароны ушли, можно веселиться.
