Текст книги "Эрийский Лев (СИ)"

Автор книги: Tiger_Bush

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Новый Лев ==========

Песок под подошвой калиги скрипел, кожа на обуви за дни тягот в пути истрепалась, покрылась грязной коростой пыли. Терон не хотел доставать новую пару, но теперь он другой человек, пример для солдат, лицо Эрийской Империи, и негоже главному военачальнику показаться на параде в честь их победы над давним врагом в заношенной старой амуниции, ведь император Сафон будет встречать своего любимца Анвара.

Шрамы на лице, голос и выцветшие глаза – никто не заподозрит подмены. Они с Анваром были будто братьями и воевали как братья – плечом к плечу, спиной к спине. Попав в плен к фалейской армии, они собирались умереть с честью, но богиня Муар оборвала нить жизни только Анвару, а может, это был хитрый фалейский бог Лоос, что умел лишь запутывать узлы. Ведь как можно было поверить, что сам доблестный военачальник, хватаясь ослабшей рукой за плечо, просил взять свое имя?

«Терон, я – обычный солдат, но Эрийский Лев – символ, неси его достойно, вырви победу у грязной крови. Стань мной до последнего вздоха».

И Терон вырвал, залив кровью равнину при Серах, убив половину фалейской армии. Солдаты шли за ним, кричали имя своего Льва, ударяя пилумом о щит, и не догадывались, что взывали к умершему. Терон же шептал молитвы, боясь гнева умирающих фалейских богов. Он не особо верил ни в своих, ни в чужих, но агония смерти была слишком осязаемой, чтобы не чувствовать ее колкий холод кожей. В такие мгновения Терон вспоминал Диоса и просил лишь одного – еще раз увидеть его. Его пронзительно синие глаза вытягивали из пучины безумия, когда пытки в фалейском плену перешли грань плоти, добравшись до самого нутра. Он разговаривал с ним шепотом, представляя, что мог бы ответить мужчина. Да, сейчас он превратился в молодого мужчину – притягательного и дурманящего, словно терпкое вино. Он шептался со своим воображаемым любовником, ловил его взгляды и думал о ласковом солнце Патоса, где каприз Муар свел их еще в детстве. В реальности же кожа уже давно была обожжена Эклосом – свирепым змеем самого Лооса, на ней не осталось ни одного нетронутого участка – все было испещрено сеткой шрамов, порезов, увечий.

Терон не помнил, как раскидал стражу, как убил мучителей и выволок на себе Анвара. Будто все демоны Штат вселились в него, забавляясь над человеческим телом. Разум не помнил ни страха, ни боли, ничего, кроме дикой ярости, когда один из палачей решил срезать старый шрам на ноге. Это был его шрам, его память, его связь.

Он до сих пор помнил бережные прикосновения Диоса. Глупый маленький патриций решил защитить бездомного кота, но свора голодных беспризорников – это не рабы в атриуме, где строгая хозяйка накажет зарвавшихся плебеев.

Зачем спас его тогда?

Терон понял, только повзрослев.

«Дождись меня, Диос», – шептал он в губы юноше, и тот крепко сжимал его руку. Молодой Веттерий никогда не отталкивал Терона, носил ему еду и лечил раны после драк. Он же и посоветовал пойти в армию. Тогда, из-за нехватки мужчин, консулы дали добро на вольнослужащих, но без оплаты походов. Скудная еда да амуниция – вот и весь набор. Но Терон знал, что не вернется с войны без звания, без денег, без права забрать Диоса себе.

Кто ж знал, что Муар исполнит его мечту именно так.

Он сломал правую руку, точь-в-точь как у Анвара. Криво, грубо, но более точно, чтобы кости могли срастись и он не потерял от агонии последние силы – путь до лагеря был неблизкий. Самого близкого друга он похоронил в роще, отдав ему все, даже свое имя. С этого дня Терон исчезнет, займет место в черном списке во славу Эрийского Льва, а грозный хищник наконец-то наступит на тело змеи и раздавит ядовитую голову.

За столько лет он изучил привычки друга досконально, знал сильные и слабые места, как никто из ныне живущих. Это была идеальная подмена, самый страшный обман. И сидя в уединенном триклинии Сафона, Терон ловил себя на дикой мысли, что забавляется игрой. Впервые он почувствовал себя так явственно фигурой на игральном поле, куском мяса для утоления голода бога войны. Анвар иногда говорил ему, что в уничтожении нет чести, а расширенные границы надо охранять, и вместо сытой жизни в Эрии они умирают за пустышку, миф о ненужном величии. В такие моменты Терон сжимал плечо друга, но молчал. Если бы для достижения его цели он должен был перебить полмира, он сразу же оголил бы лезвие меча.

Подали напитки и фрукты. Зазвучала тихо арфа, но зал оставался пустым и холодным. Терон хотел спать, усталость навалилась душным покрывалом, нервы, натянутые до предела, затвердели, причиняя адскую головную боль. Он не хотел ни даров, ни разговоров. Он наконец-то хотел скинуть шкуру Эрийского Льва и дойти до Дома Веттериев, чтобы узнать новости о Диосе за звонкую монету.

Но Диос нашел его первым.

Сафон вел его на тонком золотом поводке, нарядив в полупрозрачную тунику, которая мало что скрывала, особенно золотой пояс верности. Высокий, стройный, он почти не изменился с их последней встречи, лишь вытянулся под ласковыми лучами, словно кипарис. Волосы его стали еще светлее, а глаза… потухли.

Терон перестал дышать, боясь, что захрипит, как бык. Его душила такая чудовищная злость, что даже император перестал улыбаться.

– Анвар, Лев Эрии, ты недоволен моим подарком?

Терон встал и поклонился. Все жилы натянулись, все мышцы напряглись. Он мог свернуть шею одной рукой…

– Я отвык от такой красоты, мой господин. Вожделение воспламенило мою кровь. Ваш… раб, – слово это далось с такой болью, что Терон уже не надеялся, что ему поверят, – прекраснее богов.

Но Сафон улыбнулся и небрежно бросил:

– Дарю. И не смотри, что он стар. Любовник он обученный и не будет шарахаться от твоих увечий.

Терона окатило ледяной водой осознания: он Анвар, лучший военачальник, уродливый зверь. И Диос его не знает.

– Благодарю, император.

Когда трапеза закончилась, а разговоры перестали быть интересными, Сафон отпустил своего Льва, вручив ему Диоса. Тот молчал, не выказывал неповиновения и был невероятно тихим, глаза же прятал под пушистыми ресницами и не поднял их за весь вечер. Лишь на выходе, когда Терон сдернул легкую полупрозрачную накидку, которая должна была служить плащом, и накинул на плечи свой красный сагум, Диос посмотрел на него удивленными и испуганными глазами.

– Господин, я не могу…

– Называй меня Анвар, – жестко перебил его Терон и продолжил уже мягче: – Я простой солдат, хоть и выигравший войну. Я не привык к господинам.

– Простите меня, – тихо ответил Диос, и Терон не сдержался – приподнял пальцами его подбородок, заставляя не опускать взгляд.

– У тебя очень красивые глаза. Тебе кто-нибудь говорил об этом?

«Конечно, говорил. Я сравнивал их с сумеречным небом».

На секунду в синеве проскочила молния боли, Диос сжал губы, но быстро взял себя в руки и спокойно ответил:

– Говорили, когда я был юношей.

– А потом? – Глупый вопрос сорвался с языка.

Диос будто заледенел.

– Потом никто не смотрел в мои глаза.

Терон промолчал, аккуратно накинул плотную ткань на голову и повел за руку к паланкину. Усадив Диоса, он велел слугам доставить его в свой новый дом, приготовить купальню, если того пожелает мужчина, и накормить. Ему же не хватало воздуха. Он должен был обуздать свою ярость.

Как такое могло произойти, что высокородный Диос стал трофеем?

Развлечением для окружения Сафона. Он знал от Анвара о гнилом «атриуме» в огромном «дворце» императора. У всех были тайны.

Даже у него.

Диоса привели в его спальню. Та же туника, блеск золотого пояса, закрывающего пах, взгляд в пол. Терону было больно смотреть на то, в какую тень превратился его осколок неба. Мужчина послушно стоял и ждал указаний. И Терон приказал:

– Разденься.

Диос напрягся, но стал аккуратно снимать ткань, оставшись в одном поясе верности. Ключ от замка висел на его шее, и Терон встал с ложе, подошел так близко, что почувствовал тепло его тела, и медленно снял ключ.

– Зачем на тебя надели пояс?

– Чтобы показать вам, что меня никто не трогал полгода.

– А до этого? Сколько мужчин ты обслужил? – Терон испугался собственного ледяного тона. Зачем он мучает его? Мучает себя? Ведь знает же, видит, что это не добровольное решение.

Диос сжал кулаки.

– Господин, позволено ли мне промолчать на ваш вопрос?

– Хорошо, – сдался Терон, понимая, что на самом деле не хочет слышать число из уст Диоса. Все, что ему нужно, он раздобудет сам. – И еще. Я сниму пояс и подарю его тебе. Ты можешь выкинуть его, продать, подарить. Я больше никогда не хочу видеть его на тебе.

Договорив, Терон разомкнул замок и расстегнул кожаный ремень, на котором и держались золотые пластины. Они гулко ударились о мраморные плиты, отдаваясь в ушах, открывая гладко выбритый пах. Он перевел взгляд на ноги, но и на них не было волос. Весь облик Диоса разжигал похоть, и Терон чувствовал, как возбуждается, как былая забота сменяется жаждой обладания.

Он ведь мечтал об этом столько ночей, а теперь можно просто взять, присвоить по праву.

Он обошел Диоса и двинулся к столику, на котором уже лежала белая ткань и фибула. Он взял ее бережно, развернул, любуясь тонкой работой мастера, что вышил цветы мирта, вернулся к Диосу и ласково сказал:

– Подними руки.

Когда Диос медленно поднял руки, явно страшась того, что мог захотеть от него великий военачальник, Терон обвил его тканью и закрепил ее фибулой в виде льва.

– Теперь это твоя одежда, а твои прозрачные тряпки я приказал сжечь.

Диос сглотнул, его губы дрожали, но он набрался смелости и проговорил:

– Спасибо за столь щедрый дар, господин Анвар.

Терон же закрыл глаза, чувствуя, как поднимается битое стекло внутри сердца. Он не хотел думать о причинах, но не мог… Что должно было произойти с ним, что он рад такому крохотному жесту заботы…

– Я устал, Диос. И у тебя был непростой день. Можешь быть свободен.

Мужчина удивленно вздернул брови, но взгляда не поднял, лишь кивнул на столь щедрое предложение. Послышался звук металлических пластин о мрамор, и вскоре Терон остался совершенно один в огромной спальне с видом на вулкан. Он мог бы приказать, и Диос, «обученный любовник», наверняка ублажил бы его, откликнулся на его желания.

Лишь телом.

А Терону была нужна душа. Все небо Эрии, что умещалось в этих глазах.

========== Замена ==========

Потекли спокойные будни и тихие вечера. Днем Терон занимался военными советами, посещал обеды и собрания, а вечером просил Диоса сыграть с ним в шахматы, либо слушал его чистый голос за чтением. Они стали больше разговаривать: Терон немного расслабился, а Диос присмотрелся к своему новому хозяину, который очень резко отсекал любые намеки на секс. Терон видел, как сначала Диос был поражен такому поведению благородного Анвара, потом в его синих глазах появилось спокойствие, но в день Сатурна на мартовские иды у Терона случился приступ ужасающей ревности.

В тот день к нему пришел Гаур – старый преданный слуга Анвара. Он низко поклонился, задержавшись дольше необходимого.

– Позволит ли мне трибун Эрии говорить?

Терон позволительно кивнул, не ожидая хороших новостей. Гаур его опасения подтвердил:

– Ваш сервус был замечен около терм на площади Агриппы, без сопровождающего слуги. Видимо, он сбежал из поместья ранним утром…

– А сейчас? – Терон старался сдержать злость. Возле терм для военных? Кого он там ждал?

– Он дома, господин, – спокойно подтвердил Гаур. – Мне привести его к вам?

– Немедленно.

Терон сжал кулаки и сел обратно на скамью около небольшого фонтана. Может, хоть его мерный шум успокоит пожар ярости.

Гаур не уходил, так и стоял на месте, опустив глаза.

– Что-то еще?

– Да, господин. За этот вопрос вы вправе убить меня, и я готов принять вашу кару, но я должен знать.

Терон превратился в слух, а Гаур медленно поднял глаза.

– Кто вы?

В ушах загремело от шума сражения, воздух пропитался запахом крови. Стоны, крики, звон металла и палящий фалейский Эклос.

Терон закрыл глаза – врать старому слуге, что вырастил Анвара, было бесполезно.

– Его близкий друг, – прошептал Терон, боясь быть услышанным. – Он передал мне знамя и имя. И сказал, что если я смогу обмануть тебя, то обману всю Эрию. Мне тоже ждать кары, старый Гаур?

– Он умер достойно?

– Он умер на моих руках свободным непобежденным львом.

Гаур тяжело сглотнул и встал на колени.

– Спасибо вам. И я клянусь его именем, что не раскрою ваш секрет. Если на то была его воля и прихоть Муар, то не мне влезать в переплетение судеб.

Терон подошел к старику и поднял его. Глаза на испещренном морщинами лице были мокрые от слез. Весь он был высохший и худой, будто старое дерево.

– Скажи мне, где я совершил ошибку?

Губы Гаура дрогнули, а уголки приподнялись в улыбке.

– Вы слишком мягки с вашим подарком, крайне мягки, словно с возлюбленным. Но Анвар даже в любви был яростен, как животное. Этого на войне вы узнать не могли.

– Я люблю его с юношеских лет, – признался Терон. – Я, плебей и отброс, пошел на войну ради него, но Диос Виттерий превратился в бессловесную куклу, пока я пытался завоевать право забрать его. И я боюсь ранить его, Гаур.

Гаур посмотрел прямо в глаза его поддельному хозяину и проговорил:

– Я буду служить вам до самого моего конца и буду оберегать ваши тайны, но молю вас об одном, господин. Никогда не рассказывайте, кто вы, Диосу Виттерию. Вы мало знаете про двор Сафона, даже Анвар знал не все. – Старик понизил голос и продолжил: – Император дарит северусов, дабы следить за своими людьми. Он может в любой момент вызвать раба к себе и, напоив его отваром правды, выведать все, что творится в доме. Такие, как Диос, не просто рабы для утех – они шпионы по злому року. Виттерий-старший взял кредит у достопочтенного Анерона и выплатил своим младшим сыном. Анерон глуп не был и продал юношу втридорога в императорский гарем, где уже и решилась его судьба. Если хотите, чтобы Сафон потерял интерес к вам, то вы должны вести себя как хозяин: наказывать или брать в постель. Вы можете быть добры, но вы не можете любить его. Иначе его заберут от вас, господин. Или убьют. Сафон как никто умеет находить развлечение в жестокости.

Терон мрачнел с каждым словом старого слуги. Он-то надеялся, что все его сражения остались в пустынных землях иноверцев, а получается, что самую важную битву он еще и не начинал.

– Я внял твоим словам, Гаур. Приведи Диоса для наказания ко мне.

– Хорошо, господин.

Диос вошел в зал с опущенной головой, неся на вытянутых руках плеть. Полное подчинение своему хозяину, и Терон почувствовал, как свело пальцы от возбуждения. Гасить свои порывы становилось труднее с каждым восходом, а с закатом – удерживать себя в покоях, принадлежащих Эрийскому Льву. Он мог бы… приказать. Поставить на колени, взять в кулак золотистые волосы…

Терон тряхнул головой.

– Подойти ко мне. – Его голос слегка дрожал, и одна надежда, что Диос принял его слабость за раздражение. – Что ты делал у терм? Ты же знаешь, что без сопровождения выходить прав у тебя нет.

Диос склонил голову еще ниже, будто от тяжести вины. И у Терона вскипела кровь, он раздул ноздри и низким рычащим голосом приказал:

– На колени.

Ревность – вот что он испытывал сейчас. А с чего он решил, что удел слуги – одиночество? Удел Диоса – не быть любимым? Он высокомерно посчитал, что обещания глупого подростка могут стать клятвой, а их чувства, которые любой бы счел признательностью и добротой, столь крепки, что выдержат все? Пора было признать, что он взращивал в себе обман – Диос не для него. Даже в роли слуги, в роли постельного раба он стоял выше на голову «великого Эрийского Льва».

Кулаки сжались до побелевших костяшек.

Терон видел, как тот упал словно подкошенный и весь сжался. Он грубо задрал его голову за подбородок и пристально всмотрелся в синие глаза.

– Я накажу тебя, но не плетью. Раздевайся.

На последнем слове Диос дернулся, но стал медленно развязывать пояс на тунике. Аккуратно снял одежду и положил рядом с собой, а Терон прикусил щеку, чтобы не простонать вслух – его личный бог был еще прекрасней: золотые колечки в сосках, небольшой прозрачный камешек в пупке. Диос выглядел инородно на мраморном холодном полу, а вот лежащим под прозрачным пологом в его спальни идеально.

Терон закрыл глаза и напомнил себе, что этот красавец продолжает молчать про его дела у терм, а раз так, то это слишком важное и личное. Настолько, что он готов подвергнуть свое тело истязанию. Что ж, Терон имеет на это полное право.

Сначала он хотел положить Диоса на колени и преподать урок, но быстро понял, что порка в такой позиции лишь сильнее возбудит его и он уже не удержит себя на внутренней привязи.

«Хотя наказание насилием тоже наказание. А такого урода, как ты, возжелать невозможно», – уговаривали Терона собственные демоны, и на крошечный миг он подумал, что эта мысль верна, но быстро спохватился и сжал зубы.

Диос лег на пол и вытянул вперед руки, чтобы их удобней было связать поясом от его же одежды. По светлой коже побежали мурашки, и Терон не удержался – провел мозолистой ладонью по спине к пояснице. И сразу почувствовал напряжение мышц, Диос и дыхание задержал.

– Дыши через нос, – снова приказ.

Первый удар выбил хрип из покорного слуги. Терон бил не в полную силу, но все-таки не жалел. На ягодицах разлились розовым узором отпечатки его ладони. На седьмом шлепке Диос стал выгибаться и уходить от удара, поэтому Терон схватил его за шею и вдавил в пол, принуждая к послушанию. Свою безобразную ревность он выливал в злых шлепках, наказывал Диоса за то, что тот посмел полюбить кого-то еще.

Термы… Наверное, это чей-то сынок, что просто трахает в темных альковах бывшего любовника, что по злой шутке Муар стал рабом.

Терону хотелось выть, рычать и скребсти по полу когтями от такой трусости.

Очнулся он на двадцатом ударе. Диос уже не хрипел, глаза его были закрыты, а дыхание прерывистым.

– Перестарался, – прошептал Терон и уткнулся в обнаженную спину, вдыхая еле уловимый аромат трав. Ягодицы Диоса пылали алым, напоминая о содеянном. Их следовало обработать, и немедленно, поэтому Терон переложил бесчувственное тело на ложе и позвал Гаура. Слуга кинул испуганный взгляд, но быстро взял себя в руки и побежал за мазью и теплым покрывалом. Когда все процедуры были выполнены, Терон подхватил закутанного Диоса на руки и понес за Гауром. Они прошли по внутреннему коридору, вышли в перистиль и свернули на кухню. Слуги, увидев хозяина, сразу же склонились в поклоне и замерли, резко оборвав все разговоры, лишь шепотки возобновились, когда они с Гауром скрылись за дверью в слуговую.

– Не навлеку ли я слухи на свою голову? – спросил тихо Терон.

– Вы навлечете их больше, если не возьмете ваш подарок к себе на ложе, господин. Многие помнят ваш страстный нрав.

– Я не могу его заставлять, – совсем обреченно проговорил Лжеанвар, когда Гаур закрыл дверь в маленькую комнатушку. Слуга быстро расстелил сложенное покрывало на толстом старом матрасе и похлопал рукой, указывая, куда следует положить Диоса.

– Вы можете просить играть вам на ночь и позволять спать на кушетке рядом с кроватью. Или делать массаж. Такие рабы обучены многому, и не только утехам, а сын Виттериев, не сомневаюсь, прекрасный образованный собеседник, господин.

Терон положил Диоса на лежанку и отошел, чтобы ненароком не коснуться лица. Похоже, он заснул от боли и усталости.

– Только ты забываешь, Гаур, что я не «прекрасный образованный собеседник», но я подумаю над твоими словами.

Слуга виновато опустил глаза – забыл, что перед ним не его Анвар, а отброс эрийского общества. В походах Терон изучил грамоту, письмо и счет. Читал книги, которые ему дарил Эрийский Лев, но то были крохи знаний, а теперь он даже не может учиться.

Терон поднял глаза на слугу.

– Гаур, обучай меня. Только ты сможешь привить мне знания, которыми обладал… – Имя он не договорил, опасаясь «говорящих» стен, но слуга его прекрасно понял и молча кивнул.

– Я останусь с ним и прослежу, чтобы не появился жар, господин.

– Спасибо тебе.

Утром Терона ждал сюрприз: Диос явился к нему в кабинет и опустился на колени, склонившись до пола. Выглядел он здоровым, а в глазах читалась благодарность.

– Ваше великодушие, господин, не знает границ. Спасибо, что наказали меня своей дланью, а не плетью. Ваша сила так велика, что прошлый вечер стал бы для меня последним. Благодарю вас, Эрийский Лев.

– Встань и посмотри на меня.

Диос плавно выпрямил спину, а потом изящно поднялся, хотя Терон назвал бы это движение иначе. Он будто перетек вверх, такому внутреннему балансу позавидовали бы многие танцовщики… и ассасины. Что-то смертельное проскользнуло в этом движении. Впервые Терон задумался о том, что совершенно не знал Диоса Виттерия.

– Ты так и не ответил на мой вопрос. Что ты делал около терм?

Диос слегка кивнул и ответил:

– Я навещал моего учителя, Церония. Он обучил меня почти всему, что я знаю, но отец выгнал его сразу после моей продажи. Он живет в библиосе, возле терм.

Терон не поверил. Сам не знал, отчего так насторожился, но чуял, что его любимый не договаривает, а еще эта странная заноза-мысль об ассасинах…

Мог ли он поверить, что Сафон решит убить Эрийского Льва? Теперь легко. После бесед с Гауром он, к его огромному сожалению, понял, что Анвар умер за глупую, эгоистичную идею самодура-императора. Не нужны Эрии фалейские земли, как не нужен змее заклинатель. Сафон прозябал в пороках и оторванных от реальности мечтах о великом господстве, кидая свой народ на острые щиты противников, орошая землю кровью, но ни мудрости, ни силы характера управлять завоеванным у него не было – лишь пустые амбиции.

А Терона он боялся, как мышь кота. Понимал, каким доверием армии обладал Лев, как быстро за него вступится весь военный трибунат, к которому теперь примыкали и законотворцы. Того глядишь, и не будет императора в стране, урежут его права, а обязанности не снимут, если совсем не отдадут должность лидеру более сильному и умелому.

Вот он и суетился. Мелко, подло, исподтишка творя зло, но результативно. Теперь их плен с Анваром не казался столь большой удачей противника – продал Сафон своего Льва за что-то. Узнать бы, за что?

Диос почувствовал изменение настроения своего нового хозяина и замер, не смея поднять взгляд, зато Терон разглядывал его, не стесняясь. Выискивал профессиональным взглядом намеки на сокрытую личину, про себя дивясь смекалке императора – Диос был неотразим. Божественная изящная красота, она застилала глаза желанием обладать и касаться. Даже сейчас, понимая, насколько тот опасен, Терон не мог налюбоваться.

– Познакомь меня с ним.

Диос резко поднял глаза, в которых промелькнул страх, но сразу взял себя в руки и ответил ласково:

– Конечно, господин. Завтра я познакомлю вас.

– Сегодня. – Терон не отпускал его испуганный взгляд, наслаждаясь замешательством. Оно делало его таким уязвимым.

– Как прикажете. – Низкий поклон и снова пустой взгляд.

========== Двое ==========

В паланкине они не разговаривали, ехали молча, наблюдая просыпающиеся улицы Эрии сквозь тонкую ткань шторок. Около библиоса Диос замешкался, поправляя хитон, в чем не было нужды, и Терон незаметно огляделся, заметив мальчонку за колонной у входа. Он быстрой птичкой юркнул внутрь библиоса, чтобы предупредить «учителя Церония» о прибытии его «горячо любимого ученика». Так и произошло. Старик искренне радовался Диосу и по-отечески сжимал его худое плечо. Перед Тероном он упал на колени и благодарил за оказанную честь и за заботу о «мальчике, которого он помнит еще крохой».

Вранье было настолько искусным, что не проникнуться атмосферой добросердечия и домашнего тепла было просто невозможно. Но «актеры» не понимали, что выдают себя жестами. Вот Цероний опускает руку, но сжимает в кулаке, не ощущая привычного меча. А вот Диос неосознанно склоняет голову, когда учитель вспоминает его капризный характер, выдавая в Церонии главного. Если бы перед ними стоял настоящий Анвар, то представление удалось бы на славу, ведь только Терон знал, что Диос никогда не был капризным, несмотря на свою красоту.

А Терон бы похлопал и попросил сыграть еще что-нибудь, если бы не уверился в злом умысле, но зачем Сафону весь этот театр? Разве у Диоса недостаточно было шансов убить его?

Пора было узнать.

Он приказал Диосу прийти к нему ночью в спальню. Припас большой поднос с вином и фруктами. Выставил масла у изголовья огромной кровати. Зажег ароматные свечи, что поручил купить еще днем. По комнате душным маревом растекся аромат розы. Терон хотел, чтобы все кричало о его похоти сегодня, чтобы вошедший Диос сразу осознал, что от него хочет его господин. Терон прикрыл глаза, прогоняя ненужное возбуждение, хотя понимал, насколько он близко подошел к той грани, когда потерять самоконтроль становится проще, чем сделать вдох.

Диос проскользнул в спальню и замер у двери, низко опустив голову. Он не шевелился, каждая мышца была напряжена, дышал он поверхностно и неглубоко.

«Боится дурмана», – пронеслось в голове Терона и окончательно отрезвило его разум. Его прекрасный возлюбленный был не менее прекрасным убийцей.

– Ляг со мной. Я хочу рассмотреть тебя, – хриплым голосом позвал Терон, радуясь, что сейчас злость можно принять за страсть.

– Да, мой господин, – обольстительно протянул Диос, плавно опустился на кровать, соблазнительным жестом убирая волосы на спину.

Терон прошелся взглядом от макушки до пят, приказывая себе сконцентрироваться на деталях, а не на нежной манящей коже Диоса. Он лег на бок, демонстрируя красивый изгиб и тонкое запястье рук.

Обманчивая хрупкость. Терон уже подметил небольшой шрам на плече, прикрытой тканью, крепкие мышцы рук, накачанные жилистые ноги хорошего атлета. И взгляд… Цепкий, умный, с искусственной поволокой соблазна.

Нельзя было мешкать, и Терон резко дернулся, навалился на Диоса, прижал своим весом, ногами зафиксировал вытянутые ноги любимого, руки завел за голову, сжав их до синяков. Диос призывно улыбнулся, еще не понимая, что угодил в ловушку, но когда осознал, что его обездвижили не из-за похоти, резко стал серьезным, но продолжал молчать.

Терон заговорил первым:

– Скольких ты убил, прекрасный Диос? Скольких Сафон отправил на тот свет?

Синие глаза сощурились, линия рта из нежно-приоткрытой превратилась в жесткую линию.

– Кто донес на меня?

Даже его голос изменился, потеряв покорность и трепет. Великолепный актер! Терон не мог не восхищаться такой умелой игрой, но боялся, что от его Диоса ничего и не осталось, только оболочка.

– Ты думаешь, Эрийский Лев так глуп, что разгадал заговор лишь по доносу? Вы сами прекрасно выдали себя – воин узнает другого воина.

Диос прикрыл глаза и тяжело сглотнул:

– Мы не собирались тебя убивать, Эрийский Лев. Мы хотим, чтобы ты возглавил восстание. Я больше не выполняю приказов Сафона.

Терон даже фыркнул от такой наглости. Не выполняет он!

– Ты не боишься, что я сдам вас императору, которому доказал верность не единожды?

– Если откажешься, то я буду вынужден убить тебя, но потеряешь от этого только ты, Анвар. Сафон захотел уничтожить тебя в тот момент, когда ты вошел в город с победой.

– Какие страстные речи для того, кто не может и рукой пошевелить. – Имя «Анвар» резануло слух, напоминая о той роли, которую взвалил на себя Терон, но как же хотелось поцеловать Диоса, хотя тот мог откусить ему язык.

Диос зло глянул из-под ресниц, ухмыльнулся и вскинулся, больно кусая за шею. Терон ослабил хват лишь на мгновение, но этого было достаточно, чтобы его одним юрким движением его пленник освободился и перехватил инициативу. Этой техники боя Терон не знал: плавная, еле уловимая – она походила на танец. И в итоге теперь он оказался крепко прижатым к кровати.

– А теперь что скажешь, великий Лев? – Диос сильнее надавил ногой около паха, больно прижимая вставший член. – Одно неверное движение, и я наступлю на скротум, быстро превратив тебя в импотента.

Терон растянул губы в улыбке. Его охватила гордость за того возлюбленного, который так великолепно манипулировал более сильным противником.

– Ты прекрасен. – Нечаянно вылетевшие слова удивили Диоса, но лишь на миг – он быстро взял себя в руки и лукаво улыбнулся.

– Я всегда хотел увидеть тебя, Анвар. Но ты превзошел все мои ожидания.

Чужое имя отрезвило Терона окончательно, и он расслабился, позволяя удерживать себя.

– Я слушаю тебя внимательно, Диос Виттерий. Что нужно от меня вашей группе бунтовщиков?

– Мы хотим, чтобы ты призвал армию на свою сторону и захватил императора. На нашей стороне Верховные судьи, и мы будем судить его со всей строгостью, а затем назначим нового императора из рода Клавдиев. Им должен стать Октавиан, сын Тиберия.

Терон знал мужчину. Сильный, умный не по годам, аскет, который сможет навести порядок в стране. И который точно не отправит людей умирать за ненужные никому амбиции.

– Я согласен, – отчеканил Терон, но не удержался и спросил: – Скажи мне, прекрасный Диос, ты планировал соблазнить меня сегодня ночью?

Тот медленно отпустил свою жертву, лег на бок и хитро улыбнулся. Его тонкие пальцы коснулись груди, плавно прошлись вверх по открытой груди Терона, прошлись по скуле, опустились к губам, исследуя их. Губы у Терона были сухие, обветренные, целовать такие – словно к коре старого дерева прикасаться: никакого удовольствия. Он дернул головой, стараясь уйти от мягкого прикосновения, но Диос вдруг прижался к нему и поцеловал глубоко.

Терона прошибло молнией, в голове помутнело, и он точно потерялся в удовольствии от ласки, но быстро выплыл и резко отстранил возлюбленного.

– Мне не нужно таких благодарностей. Я хочу тебя, и хочу давно, но как равного, Диос Виттерий. Как того, кто желает меня сам. Если я останусь жив, то приди ко мне свободным, но знай, я уже никогда не отпущу тебя.

Реакция мужчины была поистине прекрасной – Диос покраснел от смущения, стушевался и быстро слез с кровати.

– Завтра я отведу вас в библиос, там вы увидите всех, кто будет на стороне Октавиана.

Вся его томная соблазнительность испарилась, стоило Терону признаться в своих истинных намерениях. Что ж, зато теперь его любимый бог будет знать, что Эрийский Лев за него готов умереть.

Диос метнулся к выходу, но остановился и глухо спросил:

– Могу я узнать о судьбе одного человека?

В груди у Терона ухнуло.

– Спрашивай, – хриплым голосом ответил он.

– Знали ли вы воина по имени Терон? Он из простой семьи. Пошел в армию солдатом. Говорят, он заслужил ваше уважение.

Терон молчал. Как же велико сейчас было его желание сказать: «Это я». Но Эрийский Лев еще не завершил свою миссию, его образ сейчас был намного важнее простого солдата Терона.

Диос помнил о нем…