Текст книги "The mysterious garden (СИ)"

Автор книги: theoremI

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Грейнджер отправила последнюю картинку, и сфокусировала внимание на изумленном взгляде черных глаз напротив.

– Как можно чувствовать… Столько? – выдавил он наконец. – Вас… Тебя не разрывает?

Гермиона покачала головой и звонко рассмеялась, вызывая ещё большее недоумение у мужчины.

– Нет, я счастлива, что могу всё это чувствовать. Я жива, пока всё это чувствую.

Снейп приблизился к ней, поднял её подбородок двумя пальцами и нежно поцеловал. Гермиона почувствовала, как порхают бабочки; она словно видела, как распускается цветок; она словно слышала жужжание стрекозы; будто почувствовала тёплые капли летнего дождя, – настолько это было необыкновенно.

– Ты прекрасна, Гермиона. Как же ты прекрасна, – прошептал он. – В тебе больше магии, чем во всех волшебниках вместе взятых.

Он долго всматривался в её глаза, словно собираясь что-то сказать, но в конечном итоге развернулся и ушёл. Грейнджер снова осталась одна. Она вновь разозлилась на Снейпа. Она открыла ему душу, а он снова всё испортил. Кто вообще дал ему право целовать её и уходить вот так – молча?

***

Снейп снова игнорировал её. Гермиона снова злилась. Злилась на себя, за то, что Северус вызывает у неё какие-то чувства. Злилась на него, за то, что ведёт себя, как маленький. Злилась на Ханну, которую не видела уже около месяца. Она придумывала какие-то бестолковые отмазки, чтобы не видеться с Гермионой. И Грейнджер это беспокоило.

Благо, очередной выходной день выпал на День рождения Гермионы. И Ханна не смогла её проигнорировать. Она накануне прислала Гермионе записку, попросив быть готовой к шести утра. Грейнджер сгорала от предвкушения.

***

Северуса разбудил заливистый смех. Такого смеха в своём поместье он ещё не слышал. Он поднялся с кровати, бросил на полог чары тишины, чтобы Ванесса не проснулась, и подошел к окну.

– Чёрт возьми, Ханна, ты самая лучшая! – прокричала Грейнджер.

Он заметил её, отходящей от входной двери. Хотя, отходящей – было неправильным словом. Она буквально подскакивала, делая шаг. На ней было простое белое платье, открытое, совсем не по сезону, подлетающее в такт её движениям. На голове красовался очередной ободок с цветами.

Она направлялась к краю территории поместья, где стоял магловский автомобиль.

Стоп. Что?

Автомобиль. Сказать, что Северус удивился, – не сказать ничего.

Рядом с автомобилем стояла подружка Грейнджер – Ханна Эббот – и широко улыбалась. Увидев подругу, она понеслась ей навстречу.

– С Днём рождения! – прокричала она. – Это подарок от меня и миссис Гард! Она ещё летом предложила мне взять как-нибудь её кабриолет и всё это время я училась водить. И вот я здесь, та-дам! – девушка подпрыгнула на месте.

Грейнджер захлопала в ладоши.

– Боже, Ханна, я так тебя люблю! – Она снова притянула подругу в объятия. – Я так тебя люблю! Спасибо!

– Поехали! – Эббот потащила Гермиону к машине. – У нас есть сутки, мы должны всё-всё успеть. Вытащим тебя из садов!

Северус наблюдал, как обе забираются в автомобиль. Волосы Грейнджер развевались на ветру. Она ликующе закричала, когда они отъехали на приличное расстояние от поместья.

Северус стоял и не понимал, что за чувства бурлят внутри него. Во-первых, ему почему-то было стыдно за то, что он не знал о Дне рождения Гермионы. Во-вторых, он беспокоился о ней, ведь, как он понял, Эббот только недавно научилась водить. В-третьих, он чувствовал себя полнейшим идиотом.

Он сам себе боялся признаться в том, что до этого момента считал Гермиону чуть ли не домовым эльфом. Да, у девушки не было прав в магической Британии. Да, она не могла полноценно колдовать. И ему почему-то казалось, что она просто не может быть счастлива, находясь в таком положении. Её нельзя было назвать сломленной, но и в её счастье он не верил до конца. Однако её чувства говорили об обратном – она сама недавно посылала ему образ её эмоций и Северус ощущал их. А теперь он собственными глазами убедился, насколько сильна Гермиона Грейнджер. Её вытолкнули из мира магии, оставив без средств к существованию и без друзей, но она выкарабкалась. Она вписала себя в немагический мир. И умудрилась вписать в этот же мир чистокровную волшебницу. Да ещё как… Они обе были счастливы даже без магии. Он сам это видел.

Был ли счастлив сам Северус?

Он посмотрел на спящую жену.

И не смог однозначно ответить себе на этот вопрос. Или побоялся.

***

Ханна устроила для Гермионы самый лучший в её жизни праздник.

Отъехав от поместья Принцев, она на всю громкость включила проигрыватель. Всю дорогу из Манчестера до Лондона они голосили, подпевая песням The Betles, Queen, Стинга, Элтона Джона и Оззи Осборна (которого так полюбила Ханна). Она иногда останавливала автомобиль, чтобы прогуляться по окрестностям. Пейзажи сменялись один за другим, проносясь мимо цветными картинками: желтые пустыни, густые леса, низкие деревни и красивые города…

Им часто сигналили на протяжении всего пути и оборачивались вслед: две счастливейшие и прекрасные девушки, громко распевающие хиты знаменитых Британских музыкантов, несомненно привлекали внимание.

Гермионе хотелось запечатлеть каждый момент. Буквально впечатать всё в свою память. Будто читая её мысли, во время одной из остановок Ханна протянула Гермионе коробку, завёрнутую в блестящую подарочную бумагу.

– Ты же не думала, что это – и есть подарок? – Ханна показала на машину и счастливо улыбнулась.

Грейнджер разорвала упаковку и в её руках оказался новенький цифровой фотоаппарат Nikon.

– Боже, – прошептала Гермиона и посмотрела на Ханну; солёная влага застелили глаза. – Ты самая лучшая, Ханна.

Она утёрла слезы, крепко обняла подругу и сфотографировала их. Первой фотографией в её фотоаппарате были два счастливых девичьих лица.

Доехав до Лондона, они припарковали машину и взяли на прокат велосипеды. Они катались по Лондону, наслаждаясь архитектурой зданий, красотой пожелтевших деревьев; умело объезжали толпы туристов и просто людей, гуляющих так же, как и они. День выдался на удивление солнечным. Грейнджер фотографировала всё вокруг без остановки.

Вечером они отправились в парк аттракционов. Они катались на каруселях до тех пор, пока не почувствовали тошноту. Прокатились несколько раз на колесе обозрения. Устроили гонки на игрушечных автомобилях. И Гермиона выиграла огромного медведя в тире, даже не пользуясь магией.

Ночью, пристегнув медведя на заднем сидении, они вновь отправились в Манчестер. Однако не доезжая до границ Графства, Ханна свернула с основной магистрали и спустя час они оказались на побережье, где они и обосновались. Девушки весело болтали, не умолкая ни на секунду. Рассвет они встретили на берегу, сидя у костра.

Гермиона чувствовала невероятную лёгкость и испытывала душевный подъем. В голове была восхитительная пустота. Впервые за несколько недель она не думала о Северусе. И это было прекрасно.

Она осмотрелась вокруг, взяла горстку песка и трансфигурировала её в жемчужинки.

– Я буду вспоминать этот день, чтобы вызвать патронус, – прошептала Гермиона, наблюдая за восходящим солнцем.

– Уже скоро у тебя появится такая возможность, – протянула Ханна, счастливо улыбаясь.

Непрошенные мысли зашевелились в мозгу, но Гермиона вовремя сумела затолкать их подальше. Она не могла признаться себе, что ей будет жаль уезжать отсюда. Ей была невыносима мысль о том, что она больше не увидит Снейпа. Но это было так глупо – думать об этом… Даже если бы они остались в стране, она не могла рассчитывать ни на какие отношения с ним. Да, их обоих явно влекло друг к другу. Но оба, осознавая тот факт, что их отношения – утопия, успешно ломали себя. У Северуса была семья, а у Гермионы не было будущего в этой стране.

– Мы закончим раньше. Скорее всего через две-три недели. Пора выставлять дом на продажу и покупать билеты.

– Это чудесная новость, Гермиона. Ты справишься?

Ханна обеспокоенно посмотрела подруге прямо в глаза. Грейнджер улыбнулась, хотя улыбка и не затронула глаз.

– Я справлюсь, – твёрдо сказала она. – Мы справимся.

– Мне правда очень жаль, – тихо проговорила Ханна.

– Брось, всё в порядке. Это же не смертельная болезнь, ничего серьёзного. Всё пройдёт.

Гермиона по-настоящему улыбнулась и повела плечами, отбрасывая лишние мысли в сторону.

– Пора возвращать тебя в твой таинственный сад.

Ханна поднялась и протянула руку Гермионе.

В поместье они вернулись в районе шести утра. Гермиона с сожалением посмотрела на медведя. Ханна, проследив за её взглядом, весело заверила подругу:

– Я прослежу за ним, всё будет в порядке.

– Спасибо, – проговорила Гермиона. – За всё спасибо.

Они обнялись на прощание и Грейнджер поспешила в дом.

Оказавшись в своей комнате, Гермиона положила фотоаппарат на столик и вздрогнула. Её внимание привлекла большая плоская тарелка, парящая в воздухе. В этой тарелке Гермиона узнала омут памяти.

Она, недолго думая, опустила лицо в жидкость… И увидела себя.

Она увидела себя, сидящую в библиотеке у камина, прогуливающуюся в саду, загорающую у реки, работающую в лаборатории… Увидела себя в тот момент, когда задумчиво перебирала рукой высохший цветок, служащий ей закладкой. Поправляла венок, один из тех, что подарил ей Макс. Подставляла лицо солнцу. Радовалась ветру. Ловила капли дождя ладонями. Вычерчивала пальчиком облака, лёжа на земле. Смахивала пыльцу с носа, после того, как вдыхала аромат цветов. С восторгом смотрела на бабочку, севшую ей на палец. Превращала травинку в цветок. Подпрыгивала от радости, когда видела Ханну.

Ей казалось, что в этих воспоминаниях она выглядит красивее, чем в жизни. В каждом из них она счастливо улыбалась, смеялась.

Грейнджер вырвалась из воспоминаний. Она оперлась о чашу и тяжело задышала, глаза защипали слёзы. Её внимание привлекла записка, лежащая на кровати.

«В вас магии больше, чем во всех волшебниках вместе взятых.

С Днём рождения, мисс Грейнджер.»

Под пергаментом с запиской лежал венок. Он был не похож ни на один из тех, что делал для неё Макс. Начиная с чар, наложенных на обод, заканчивая выбором растений: маленькие красные розы выбивались из терновника. Никто в здравом уме не стал бы использовать колючие ветви терновника при создании украшения, не вкладывая при этом тайный смысл. Терновые венки, как известно, символизируют смерть. Однако есть второе, более редкое значение – защита, оберег. В совокупности с такими же неоднозначными цветками роз, всё это можно было трактовать по-разному.

Итак, либо ей признались в любви.

Либо же Снейп пытался показать, что мысли о ней его убивают.

Гермиона досадливо хмыкнула. Задачки Макса ей нравились больше.

Какой бы тайный смысл не был спрятан за шипами и розами, венок был невероятно красив.

***

Через пару недель, когда работа над садом подходила к концу, к Гермионе подошел Макс с извиняющимся выражением лица.

– Гермиона, нам нужно поговорить, – осторожно начал он; Грейнджер немного напряглась. – У Ванессы День рождения через два дня… И Принцы устраивают приём.

Он замолчал.

– Кто приглашен?

– Зришь в суть, – Макс усмехнулся. – Думаю, будет лучше, если тебя в этот вечер в поместье не будет.

Грейнджер поморщилась. Она догадывалась, какое окружение у Принцев, и была полностью согласна с мнением мужчины.

– Хорошо, – односложно ответила она и нахмурилась.

– Я тоже планирую сбежать. Приём назначен на шесть вечера. Мы с тобой можем закончить раньше и уйти. Единственная сложность с трангрессией…

– Можешь не переживать обо мне, – прервала его Гермиона. – Я найду, чем заняться. Уж провести шесть часов в одиночестве для меня не проблема.

Макс вымученно улыбнулся и благодарно на неё посмотрел.

Через пару дней Гермиона закончила со своей частью работы пораньше, оделась потеплее и ушла на свою любимую поляну. Октябрь выдался тёплым, но купаться явно было холодно. Однако для того, чтобы развести костёр и посидеть под звёздным небом, погода была подходящая. К тому же чары, установленные вокруг территории поместья, немного затрагивали и эту территорию, поэтому Гермионе даже стало жарко.

Она скинула тёплый плащ и устроилась неподалёку от потрескивающего костра, погружаясь в чтение. Однако осенью темнело рано и книгу вскоре пришлось отложить. Гермиона подстелила плащ под спину и подтянула к себе рюкзак с вещами. Она достала оттуда камеру и принялась листать фотоснимки, которые успела сделать во время путешествия с Ханной. Гермиона невольно расплылась в улыбке.

Всё же они провели чудесный день. И даже подарок Северуса тогда, хоть и вызвал слёзы и заставил задуматься, – был прекрасным. Гермиона замечала, что Северус периодически задерживает на ней свой взгляд. О, а то его выражение лица, когда он увидел её в его венке… Гермиона очень пожалела, что не могла его сфотографировать в тот момент, чтобы потом рассматривать ту эмоцию, промелькнувшую в его глазах.

Гермиона лежала на земле, рассматривая звёзды. Она водила пальчиком по небу и проговаривала шепотом названия созвездий. Однако вскоре небо затянуло тучами, оставив только серебряный диск луны. Грейнджер досадливо хмыкнула и перевернулась на живот.

Пламя костра отлично согревало. Гермиона покосилась в сторону реки, которая весь вечер манила её. Плюнув на остатки здравого смысла, Гермиона разделась и с разбега запрыгнула в воду, которая тут же обожгла её холодом, мгновенно отрезвляя её от пьянящих голову мыслей о Северусе. Гермиона вынырнула и громко рассмеялась. Она выбралась на поверхность и неспешно подошла к огню. Обсохнув, она одела брюки и футболку.

Начал моросить дождик и костёр задымился и зашипел. Гермиона бросила свои вещи под дерево, а сама вышла на поляну и подставила лицо под холодные капли. В свете луны казалось, будто все звёзды с неба падают прямо на неё. Она подумала, что со стороны наверняка напоминает сумасшедшую и расхохоталась, закрыв глаза. Она ощущала, как тяжелые капли попадают ей на глаза, лицо, волосы…

– Какого чёрта ты делаешь?!

Её сильно дёрнуло в сторону, а затем по телу волной пробежался приятный теплый воздух, высушивающий одежду.

– Сэр? – удивилась Гермиона.

– Что ты делаешь, Гермиона?

– Эм, – она замялась, не зная, что ответить. То, за чем застукал её Снейп, трудно было описать, оставаясь в его глазах адекватной. Но она всё же постаралась: – Я медитирую. Сливаюсь с природой.

– А по-моему, ты просто решила заболеть.

Грейнджер на секунду задумалась и покачала головой.

– И в мыслях не было.

– Ты что, купалась?! – удивился Северус.

Он снял с её волос несколько лепесточков ряски. Гермиона покосилась на зеленые листки на его ладони и неохотно кивнула.

– Да, но тогда ещё не было дождя.

– Гермиона, на улице октябрь.

Она просто пожала плечами, решив не обременять его объяснениями.

– Как вы меня нашли?

– Удивился, когда не нашел тебя в комнате и сразу отправился сюда, – буркнул Снейп.

– Зачем вы меня искали?

– Праздник закончился, и я хотел убедиться, что у тебя всё в порядке.

– Всё в полном порядке, сэр.

Гермиона накинула на себя плащ, взяла рюкзак и направилась в сторону поместья. Как только она вышла из-под дерева, капли дождя снова стали попадать на неё. Она улыбнулась и подняла лицо к небу.

– У вас с мисс Лавгуд оказывается гораздо больше общего, чем я предполагал, – язвительно произнёс Северус, но тут же прикусил язык.

Грейнджер опустила голову. С лица сползла улыбка. Она, не оборачиваясь, пошла в поместье. Всю дорогу она ощущала, что Снейп шёл позади.

– Переодевайся и я жду тебя в библиотеке.

Прозвучало даже не как приказ, а как констатация факта.

Однако Грейнджер и не подумала его слушать. Она вошла в комнату, скинула с себя мокрую одежду, выложила камеру на столик и отправилась в душ. Гермиона подставила тело под горячие струи воды и простояла так больше получаса, согреваясь.

Завернувшись в махровое полотенце, девушка вернулась в комнату и вздрогнула: в полумраке свечей сидел Северус. Он листал снимки на её камере.

– Что вы… – начала она возмущенно, но встретившись с его взглядом, замолчала.

Было что-то такое в его глазах, что она тут же пожалела о том, что не явилась в библиотеку. И несомненно, он мог брать в её комнате всё, что ему захочется.

– Мисс Грейнджер, я же попросил прийти в библиотеку.

– Да? Звучало больше как приказ.

Гермиона переминалась с ноги на ногу. Ей было не очень комфортно стоять в одном полотенце на холодном полу.

– И вы намеренно ослушались, – протянул Северус.

– Я не обязана выполнять ваши приказы, – прошипела Гермиона.

– Я лишь хотел дать вам зелья, чтобы вы не заболели, – чуть теплее произнёс Снейп.

И Гермионе на секунду стало стыдно.

Снейп поставил её камеру на столик и достал из кармана два флакончика с зельями.

– Спасибо, – искренне поблагодарила Гермиона. – И за ваш подарок… Спасибо. Мне очень понравилось. У меня не было возможности сказать раньше.

Она опустила глаза в пол, ожидая, когда Снейп уйдёт. Однако этого не произошло. Он медленно подошёл к ней. От его близости и от осознания, что на ней лишь жалкий клочок ткани, Грейнджер задрожала.

– Не за что, мисс Грейнджер.

Снейп смотрел ей прямо в глаза, и Гермиона могла поклясться, что видит в этих чёрных глубинах отголоски нежности. Он медленно поднял руку и заправил её волосы ей за ухо. Коснувшись большим пальцем линии подбородка, он задержал свою ладонь на её лице. Её сердце трепетало, а к щекам прилила краска. Всё, о чём она сейчас мечтала: чтобы Северус не убирал руку. И он, будто прочитав её мысли, притянул её к себе, заключая в объятия. Он поднял её подбородок двумя пальцами и поцеловал. Грейнджер вздрогнула, её полотенце лужицей упало на пол, но ей было наплевать. Она обвила шею Северуса руками и запустила пальцы в волосы. Она ощущала эйфорию от его пылающих губ и блуждающих по телу рук. Его прикосновения оставляли ожоги. Тепло от этих ожогов разносилось по всему телу и концентрировалось где-то внизу живота. Внутренности переворачивались от порхающих внутри бабочек.

Она готова была заплакать, когда Северус разорвал поцелуй и отстранился от неё. Он тихо застонал низким гортанным звуком, и сплетёнными телами они кое-как добрались до кровати. Взмахом палочки он лишился одежды, и Гермиона не смогла сдержать восторженный вздох, рассматривая его крепкое жилистое тело. Оно было намного горячее её собственного. Ощущать вес его тела было просто невероятно. Ощущать его – его всего – на ней, в ней, – это то, что она хотела бы чувствовать вечно. Ароматы в комнате – её – сладкий, цветочный, и его – горький, запах трав, – смешались с терпким запахом секса. Это был самый восхитительный аромат, который только можно вообразить.

Они наслаждались друг другом до самого утра, до первых лучшей рассветного солнца. Грейнджер уснула обессиленная, выпитая до дна.

Когда Гермиона проснулась утром одна, она чувствовала себя опустошенной и наполненной одновременно. Она бы соврала, если бы сказала, что не надеялась на то, что ей станет легче, если она удовлетворит своё сексуальное влечение к Северусу. В конце концов большую часть времени она мечтала об этом. Так почему же ей не стало легче? Неужели она всё же переступила черту, и сама не заметила, как влюбилась в него?

Только мысль об этом так ошеломила Гермиону, что она вздрогнула. Она прикрыла глаза, ощущая, как необъяснимая боль зарождается в её груди и горечью расплывается по всему телу всё дальше и дальше с каждым ударом сердца.

Он никогда не поймёт её чувств. Да и, более того, не должен их понимать.

В этой стране их отношения обречены. А в другой стране не может находиться Северус. Да и захотел бы он, будь у него такая возможность? Да, порой она ловила на себе его взгляды. Да, она видела в его глазах, как ей казалось, заинтересованность. Но так ли это на самом деле? Или это было всего лишь отражение её собственных эмоций и чувств?

Но ведь ночью он любил её…

Гермиона понимала, что им просто необходимо поговорить в ближайшее время. Она не хотела уезжать, оставив свои вопросы без ответов.

Но ни в первый день, ни во второй, ни в третий, – Северуса она не видела. Также, как и в последующие дни.

В конце недели, собрав свой чемодан, Гермиона готовилась отбыть. Макс любезно вызвал для неё такси, аппарировав для этого в город, и машина вот-вот должна была приехать. Грейнджер с трудом сдерживалась от слёз. В её руках был чек, подписанный Северусом. Когда Макс протянул ей его, сердце Гермионы остановилось. Раз Северус его подписал, значит, был в поместье. И значит решил не прощаться с ней.

Распрощавшись с Максом и домовиками, которые успели её полюбить, Гермиона погрузилась в машину и покинула поместье Принцев.

Ханна уже ждала её. Она уже несколько дней жила в отеле, так как дом был продан.

Гермиона, увидев подругу, затолкала все терзающие её чувства подальше. Несколько дней они потратили на последнюю подготовку перед отъездом и сборы. Ханна всё время с беспокойством поглядывала на Гермиону, после того, как та рассказала ей о том, что произошло. Она старалась ненавязчиво утешить и отвлечь подругу. И нужно признать, ей это удалось. К концу недели Гермиона улыбалась и вновь испытывала тот душевный подъем, который всегда ощущала рядом с Ханной. Радости добавляло и то, что они наконец выберутся из того затяжного состояния стресса, который немного, но всё же давил.

Они садились в самолёт, предвкушая свободу. Им не верилось, что они наконец заживут полноценно. Смогут реализовать свои планы и мечты в полной мере.

Они приземлились в аэропорту, расположенном недалеко от Реджо на юге Калабрии в Италии.

В первую очередь девушки направились в министерство магической Италии. Как они и ожидали, к беженкам отнеслись с подозрением. Однако, дальнейшие события их приятно удивили. Итальянцы, выслушав их историю (а особенно, узнав, что у них есть деньги), стали относиться к ним намного теплее. Им даже выделили работника, который должен был помочь им устроиться в их стране. К тому же выяснилось, что они далеко не первые беженки из магической Британии за последние шесть лет. И, хотя знакомых имён в списке они не увидели, было приятно, что они не единственные на этой Земле, кто сбежал от гнёта Тёмного лорда.

Через сумасшедшие пять дней девушки, сдав тесты и экзамены, стали гражданками Италии – и магической части страны, и магловской. В Италии оба сообщества были гораздо ближе друг к другу. Маги и неволшебники могли жить по соседству. Не было Статута, как в Британии, однако колдовать при маглах и над маглами было запрещено. Просто нужно было внимательнее следить за тем, где колдуешь. А если уж случилась оплошность, то стоило всего лишь вызвать стирателей памяти.

Им помогли приобрести дом – на побережье, как хотела Ханна – в небольшом городке Ардоре-Марина. Им так же помогли приобрести палочки. И даже предложили работу, оценив на экзамене уровень их знаний и уровень владения магией. Девушкам дали месяц на то, чтобы устроиться в стране и явиться в министерство, чтобы сообщить о том, что они планируют делать дальше. Волшебник, приставленный к ним, должен был курировать их в течение всего этого месяца.

Держать в руках палочку, вдыхать свежий воздух свободы, чувствовать себя свободными – было так же, как начать жизнь заново. Не было и секунды на грусть или сожаление, да и поводов жалеть, честно говоря, тоже не было. Новый дом оказался ничуть не хуже старого. Соседи были замечательными и дружелюбными. Атмосфера вокруг располагала к тому, чтобы чувствовать счастье каждую секунду и миллисекунду.

– Гермиона? – обратилась Ханна, когда девушки сидели на мансарде рано утром, встречая рассвет.

– Да? – отозвалась девушка.

– Как проходит твоя акклиматизация?

Грейнджер заметила нотку беспокойства в голосе подруги и прислушалась к своим ощущениям.

– Всё в порядке, а тебя что-то волнует?

– Герм, у меня месячные уже прошли. Твои тоже должны были уже прийти.

Грейнджер замерла, не донеся кружку с тёплым английским чаем до рта.

– Да нет, не может быть, – произнесла она, когда поняла, к чему клонит Ханна. – Такое только в фильмах бывает.

– И всё же…

Эббот направила палочку на подругу. Живот окутало серебристое сияние. Гермиона судорожно вздохнула.

– Боже…

– Ты привезла с собой большую частичку Англии, – Ханна усмехнулась. – С чего начнём?

Гермиона перевела изумлённый взгляд с живота на Эббот.

– С чего начнём? – удивлённо вторила она.

– Эм, – Ханна замялась. – Ну конечно, нужно, наверное, стать на учёт в больницу, узнать в министерстве, как здесь правильно регистрировать детей и всё такое. Думаю, детскую мы обставим чуть позже…

– Ты серьёзно? – ошарашенно протянула Гермиона.

– А похоже, что я шучу? – удивилась Эббот. – Избавиться от ребёнка я тебе не позволю.

Грейнджер покачала головой. Она глубоко задышала, стараясь успокоиться. Хладнокровие Ханны ей почему-то не передалось.

– Ханна, – прохрипела Гермиона. – Я даже не знаю, что сказать.

Её начала бить мелкая дрожь. Ханна забрала у неё чашку и подсела ближе, крепко обняв подругу.

– Послушай, нам всё равно нужно время, чтобы прийти в себя и стать на ноги. Ребёнок – это всегда чудесно. Так что, пожалуйста, соберись. Я правда считаю, что это лучшее, что могло произойти с нами.

– Но Ханна, а как же твоя жизнь…

– Ребёнок не помешает ни твоей, ни моей жизни, – уверенно и твёрдо сказала она; почему-то эта уверенность начала потихоньку передаваться и Гермионе. – Ты напишешь Северусу?

Гермиона покачала головой.

– Не думаю, что имею на это право… У него своя жизнь и я просто не могу обременять его… Этим. Особенно зная, что ему это и не нужно. Если бы его это заботило, он бы пришел, чтобы поговорить, – она почувствовала, как горечь снова концентрируется в груди. – Оставим это, Ханна. Спасибо, что ты есть рядом. Я не могу поверить в то, что мне так повезло с тобой.

Они просидели так, обнявшись и погрузившись в свои мысли, пока солнце не стало невыносимо жарким.

Комментарий к Часть 4

Мудборд 1: https://ibb.co/Qnxy327

Мудборд 2: https://ibb.co/M50PzBB

Вот и всё. Остаётся только эпилог)

========== Часть 5 ==========

Комментарий к Часть 5

Надеюсь, всё максимально сладко и вкусно.

Северус неторопливо возвращался домой после длинного рабочего дня. Однако он не испытывал усталости. Он любил свою работу, которая была интересной и увлекательной, и давала ему развиваться. Он в полной мере оправдывал полученную когда-то в юности степень Мастера зельевара, работая в Отделе разработки и тестирования зелий.

Он всегда аппарировал на край городка и, по мощеным плиткой улочкам, шел пешком. С каменных заборов практически каждого дома свисали благоухающие бугенвиллеи и глицинии, на газонах перед домами были высажены кусты азалии, дарящие почти медовый аромат, который смешивался с запахами фруктов и свежей выпечки. В такие дни, как сегодня, когда ветер дул со стороны воды, воздух наполнялся влагой и запахом моря. Проезжающие мимо велосипедисты поприветствовали друг друга трелью звонков. Вдалеке гудел мотор катера. Тут и там раздавались эмоциональные вскрики, доносились отрывки диалогов и споров. Вся эта симфония – звуков, запахов, ощущений – перемешивалась где-то в рецепторах мозга и отождествлялась теперь с одним единственным чувством – чувством свободы.

Северус, не доходя до дома, свернул в улочку, ведущую к берегу. Солнце уже клонилось к закату, расчерчивая небо в причудливый узор из розовых облаков. Вдалеке показалась девчушка с растрепанными светлыми кудряшками. Она копалась в песке, очевидно, стараясь отыскать в нём ракушку. Найдя её, она восторженно вскрикнула, просияла и унеслась в противоположную сторону от Северуса. Она побежала к тому месту, где расположились две женщины и мужчина. Девочка отдала ракушку своей матери – у той тоже была такая же непослушная грива волос, хотя и не так сильно выгоревшая на солнце, и повернулась в сторону Северуса. Её личико озарила искренняя радость.

– Папочка!

Она понеслась к Северусу, радостно подскакивая, точно так же, как это делала и её мать. Подхватив девочку на руки, Северус закружил её в объятиях и направился к компании людей.

Гермиона с трудом поднялась с песка, чтобы поприветствовать мужа. Он легко поцеловал её в губы и ласково погладил живот.

– Прости, Северус, но я подниматься не рискну, – подала голос Ханна. – Боюсь, я останусь здесь, пока наконец не рожу. Не понимаю, Гермиона, как ты согласилась второй раз пройти через это?

Северус помог Гермионе опуститься и, обняв Ханну и поздоровавшись с Марко, присоединился к компании.

– Мамочка, я пойду к морю!

– Хорошо, Эйлин, но так, чтобы я тебя видела, – предупредила Гермиона, и дочь мгновенно испарилась.

Разговор, начавшийся до прихода Северуса, продолжился. Мужчина, лениво откинувшись на локти, не сводил тёплого взгляда с дочки.

Он как сейчас помнил, как пять лет назад он, уже отчаявшийся, получил письмо от Гермионы, в котором она сообщила ему свой новый адрес. К тому моменту он уже полгода безуспешно пытался её отыскать. Он побывал во Франции, в Болгарии, в Австралии, – но ни в одной из этих стран он не мог найти и следа Гермионы.

Он корил себя за то, что не написал ей письмо после той ночи. Пока Гермиона спала, его срочно вызвали в министерство. В стране давно назревал переворот: чистокровные целиком и полностью разочаровались в Волдеморте. Кто бы мог подумать, что Малфои смогут сплотить вокруг себя остальные чистокровные семейства и за одну неделю свергнут власть. Как только Тёмный Лорд снял метки со своих слуг, и его отправили в Азкабан, Северус отправился на поиски Гермионы и Ханны.

Девушки не читали магических газет. О перевороте в магической Британии им в итоге рассказал Марко Маррини – куратор, который помогал девушкам в первый месяц их пребывания в стране. Добившись расположения Ханны, он занял почетную роль в жизни обеих девушек. И он же спустя время уговорил Гермиону написать письмо Северусу, за что тот навечно был ему благодарен.

В её письме кроме адреса не было ни слова про беременность.

– Я не хотела давить на тебя ребёнком, – пояснила Гермиона виновато.

Северус принял тогда такое изумлённое и оскорблённое выражение лица, что Гермиона неловко рассмеялась. Снейп давно мечтал о ребёнке. А о ребёнке от Гермионы он и не смел мечтать.

После того, как она, а точнее они все – Гермиона, Ханна и Марко – окончательно убедились, что Северус развёлся, искал Гермиону и действительно хочет связать с ней свою жизнь, все заметно расслабились. Решение не возвращаться в Англию было единогласным. Хотя больше всех, конечно, радовался Марко – ему покидать Родину не хотелось.

Марко в глазах Северуса вообще был какой-то адской смесью Поттера и Лонгботтома. От второго у парня была схожая внешность, а вот от первого – привязанность к Гермионе. Он успел стать её близким другом, и Северус не мог не проникнуться к этому парню, который оказывал всяческую поддержку девушке, которую он, Северус, любит.