Текст книги "Sputnik (СИ)"

Автор книги: The_Scientist

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== 1. ==========

Говорят, кости, срастаясь, становятся крепче, чем раньше. Наташа ломала каждый палец на руке как минимум однажды.

Она всегда приходила на все тренировки первая, чтобы размяться и разогреть тело раньше остальных, а уходила самая последняя.

– Не успокоюсь, пока не выйдет идеально, – говорила она тренерам, раз за разом отказываясь выходить с ринга или покидать полигон.

За это ее ценили больше всех. Когда КГБ утвердил экспериментальную программу «Красная комната», Романова была первой, кому сообщили о переводе.

– Для тебя новое задание, Наташа.

– Выполню его с удовольствием.

Времени осознать происходящее не было. Наташу и ещё несколько девушек в тот же день перевели в корпус, о существовании которого ни одна из них даже не знала прежде. Переселили со всеми немногими вещами, что у них были, сказали отныне каждый день быть готовыми на рассвете. Подробностей не дали, а задавать вопросы было не принято.

Три другие девушки Наташу недолюбливали. Они прилежно занимались от начала до конца каждой тренировки, делали все, что им говорили, но смотрели все всегда только на Романову.

Нужно отчитаться перед руководством – приводите Наташу. Показать новые приемы, которые всем нужно выучить, – зовите Наташу. Если была возможность получить вознаграждение за успехи, оно в первую очередь доставалось Наташе, без вариантов. Она всегда смотрела прямо перед собой и не видела ничего, кроме поставленной цели. В ее жизни не было другой задачи…

…пока в их штаб не привезли Солдата.

Романова хорошо помнила то утро. Главный куратор «Красной комнаты», полковник Лидия Петровна Степанова, собрала их четверых у себя в кабинете перед выходом на полигон, построила по стойке смирно.

– Вскоре формат ваших тренировок изменится, – сообщила она тогда, и голос ее был исполнен серьёзности. – Когда ваше обучение закончится, и вы подтвердите свой уровень подготовки на всех проверках, вам предстоит начать принимать участие в более сложных, чем сейчас, международных операциях. Зачастую они будут связаны с положением страны на международной арене, а потому вам пригодится весь спектр ваших навыков. Тех, что вы уже приобрели, и тех, что вам ещё предстоит освоить.

Степанова говорила дальше, но Наташа погрузилась в свои мысли слишком глубоко. В ее голове крутилось так много разных вариантов: некоторые приводили в восторг, другие – в ужас. Ожидать можно было чего угодно. Их с детства учили нескольким языкам, разным стилям и техникам боя, обращению с оружием, искусству соблазнения и даже управлению летательными аппаратами. И каждым навыком Романова владела на должном уровне. Что же ещё могло штабу от них понадобиться?

На следующий день, когда они как обычно построились перед началом тренировки, в зал зашло все руководство, их тренеры, надзиратели, несколько солдат в форме и пара человек из медицинского блока. Они стояли чуть в стороне, обсуждали что-то между собой. Иногда поглядывали в их сторону.

Степанова что-то сказала генералам, стоявшим поодаль. Вышла вперед, поздоровалась с девушками, кратко, как это обычно бывало, ввела в курс дела, после чего перевела взгляд за их спины.

– Выйдете в центр, Солдат.

Наташа тогда не без опасения подняла глаза, впервые увидев того, о ком все шептались уже неделю.

Крупное мускулистое тело, широкая грудь и мощные руки – каждая в обхвате почти как ее нога. Полное обмундирование. Плотный пуленепробиваемый жилет на толстых ремнях с высоким защитным воротником. Брезентовые штаны и тяжёлые шнурованные ботинки, кобура на поясе и груди. Лицо закрыто маской и очками, темные волосы собраны в короткий хвост на затылке.

Сложно было сказать сходу, человек это или робот. Он был высоким, выше Наташи минимум на голову, и шире раза в полтора, при этом двигался абсолютно беззвучно, словно его ноги и вовсе не касались пола. Он послушно подошёл и остановился в двух-трёх шагах от них, и только тогда девушка поняла, что это не серебристая ткань рукава его униформы. Вся рука от плеча до кончиков пальцев была из металла, на ладони – кожаная перчатка.

– Снимите маску, Солдат.

Два отточенных движения, щелчок крепления на затылке. Наташа смотрела на него с восхищением и страхом одновременно, думая о том, что перед ней едва ли было живое существо, но, увидев его лицо, она поняла, что ошиблась. Все-таки это был человек. Молодой мужчина, на вид немного старше неё. Совсем светлые глаза смотрели, почти не моргая. Кожа бледная, нос по-детски слегка вздёрнут, тонкие губы сжаты.

Наташа не повернула головы, но этого и не было нужно, чтобы почувствовать возбуждение девушек на молекулярном уровне – воздух вдруг словно наполнился их восторгом. Глаза сразу же загорелись, и это неудивительно. Солдат был красив, даже очень. На фоне старых пузатых генералов, то и дело посматривавших на них, он казался произведением искусства, машиной для убийств с внешностью ангела.

– Солдат будет тренировать вас несколько раз в неделю, – вновь заговорила Степанова, и девушки нехотя оторвали взгляд от него. – Эти тренировки будут повышенного уровня сложности, поэтому, если вы не будете соответствовать, вас отстранят ради вашей же безопасности.

Люди позади неё переговаривались между собой, посматривая то на полковника, то на Солдата. Он стоял недвижимо, но они не убирали руки далеко от оружия, будто готовились чуть что выхватить пистолеты и разрядить в него обойму. Это настораживало.

– Наташа. – Степанова обратилась к ней лично, и девушка, стоя по стойке смирно, уже знала, что за этим последует. – Продемонстрируйте, что вы умеете.

– Есть.

Тихий шёпот возмущения в три голоса, гневные взгляды сверлили спину девушки, пока она шла к рингу.

Почему ей достаётся все первой, даже красавец-солдат?

Видел Бог, в тот момент Наташа сама задавалась этим вопросом, не представляя даже, как драться с ним.

Солдат расстегнул поясной ремень с пристёгнутым к нему оружием, опустил на скамейку вместе со своей маской. Наташа не знала, сколько ещё всего таилось в его карманах, но даже безоружным он был гораздо, гораздо сильнее неё. Она следила за ним глазами, пытаясь найти хотя бы намёк на слабое место, слепую зону, пока он шёл к ней, но тщетно.

Он двигался с совершенно особой, устрашающей грацией. Беззвучные шаги, вымеренные жесты. За все это время Солдат не проронил ни слова, даже не назвал своё имя, – лишь следил за Наташей острым как лезвие взглядом светло-голубых глаз. Остановившись напротив неё, занял стойку вполоборота. Плечи расслаблены, кулаки сжаты.

Романова перевела дыхание, сердце стучало так сильно, что, казалось, заглушало все звуки вокруг.

– Начинай, Наташа.

Приказ Степановой прозвучал отрезвляющей пощечиной. Девушка сделала первый небольшой шаг к Солдату, выбросила вперёд руку для удара. Он с легкостью уклонился. Ни один его мускул не дрогнул, он даже бровью не повёл. Наташа попробовала ударить еще раз, уже быстрее и с большей силой, но и вторая попытка потерпела неудачу. Отскочив на несколько метров, тут же замахнулась сильной ногой, перенося вес тела на руки, но для него это было игрой с котёнком.

Все в зале наблюдали молча, даже остальные девушки перестали шептаться. Наташа Романова – лучшая из всех, а не может даже попасть по Солдату.

Сдаваться она, конечно, не планировала. С разбегу напрыгнула на него, собираясь обхватить бёдрами, но одно движение металлической руки – и девушка полетела обратно на пол.

Перевернувшись в воздухе, чтобы не упасть на спину, приземлилась на корточки – и снова в атаку. Удар за ударом. Он больше не уворачивался, но блокировал все. Сам даже не нанёс ни одного.

Несколько прядей огненно-рыжих волос выбились из тугого хвоста, на щеках выступил румянец. Наташа жадно хватала воздух ртом, а у него даже дыхание не сбилось.

Снова стойка на руках, сильный удар, тут же подсечка. Коснувшись подошвой его колена, Наташа возликовала, но Солдат тут же выбил пол из-под ее ног.

За все это время она задела его всего раз, и то почти случайно.

Кувырок по полу и, чудом не попав в его быстрые руки, Наташа вскочила на ноги прямо за его спиной. Схватила за плечи, отталкиваясь, запрыгнула на них, на этот раз уже более проворно. Обхватила шею, зажала между плечом и предплечьем, вкладывая всю силу в удушающий.

«Вот оно!» – подумала девушка, ухмыляясь, но не прошло и полсекунды, как Солдат закинул левую руку за спину и скинул ее с такой лёгкостью, будто она вообще ничего не весила.

Наташа упала на пол с глухим звуком, воздух на секунду покинул ее лёгкие. Если бы она не сгруппировалась, скорее всего, было бы очень больно.

Раздалось несколько громких хлопков как сигнал прекратить. Один из генералов, Красин, шагнул вперёд.

– Достаточно. Давайте поаплодируем, бой был достойный.

Солдат наклонился к Наташе, протягивая ей руку. Нерешительно посмотрев на него снизу вверх, она поймала не выражавший почти ничего взгляд и взялась за раскрытую ладонь. Холод металла коснулся кожи, одним движением он помог ей подняться на ноги.

– Не ударилась?

Первые произнесённые Солдатом слова заставили Наташу вздрогнуть от неожиданности. Голос низкий, с легкой хрипотцой, как будто он был немного простужен. Не слишком сильный, но различимый акцент.

– Нет.

Генерал Красин говорил о том, что им ещё заниматься и заниматься, чтобы достичь такого уровня подготовки, но Наташа слушала его лишь в пол-уха. Она рассматривала Солдата, стоявшего в метре от неё, изучала взглядом его металлическую руку, поднявшую ее как лист бумаги.

Три другие девушки уже не смотрели на неё с прежней завистью – она уступила место злорадству, когда Наташа упала на пол.

Не так уж Романова и хороша, как думает.

Тогда они ещё не знали, что никому из них ещё долгое время не удастся даже задеть его ни на одной из совместных тренировок.

Каждую неделю было по одной общей и одной индивидуальной тренировке с Солдатом, но на практике все оказалось совсем не похоже на женские грезы. Все провокации и незаметные попытки пофлиртовать проходили мимо, и одна за другой девушки падали на маты, отлетали к бортикам, оказывались на лопатках с перебитым дыханием и раскрасневшимися лицами.

Девушки соперничали между собой за каждую секунду его внимания. На совместных тренировках готовы были драться не с ним, а между собой, чтобы он только посмотрел. Злились все время, ведь этого не происходило. Ещё сильнее возненавидели Наташу за то, что он время от времени хвалил ее, – из четверых она единственная хотя бы иногда умудрялась удивить его неожиданным приемом, заставить изменить запланированной траектории.

– Ты можешь лучше, забываешь дышать. – Максимум, которого он удостаивал девушек даже после всех их усилий, тогда как Романовой иногда удавалось услышать в свой адрес «молодец». После этого она обычно тоже отправлялась на маты с глухим звуком или оказывалась в захвате, из которого не могла выбраться, но сам факт признания был важен.

– Не понимаю, как она это делает, – жаловалась Лена, стоя после второй совместной тренировки в общей душевой. – Объясни, мне, Марин, ну как ей это удаётся?

Лена Белова была красоткой, каких в КГБ ещё поискать даже среди женской части спецагентов. Длинные русые волосы, кукольное лицо с пухлыми губками и огромными глазами. Пока их четверых не отделили, она нравилась многим ребятам из общей группы, но тем не менее всегда была второй после Наташи. На тренировках, на занятиях в балетном классе – предпочтение всегда отдавали Романовой.

– Не знаю, – пожала плечами Марина, заходя под открытую воду.

У неё амбиций было не так много, а потому превосходство Наташи душило ее чуть меньше. В отличие от Лены, Марина была скорее просто симпатичной, чем красивой, и не притягивала к себе так много внимания.

Первые капли упали на ее кожу, и девушка прикрыла глаза, проводя уставшими после тренировки руками по забившимся плечам. Завтра двигаться будут с трудом. Каждый раз, отрабатывая с Солдатом ближний бой, они буквально выползали из зала, тогда как он, казалось, уставал не больше, чем от короткой утренней пробежки. Его одного с лихвой хватало на четверых.

– Может она кого-нибудь из генералов трахает? – предположила Оля, держа ушибленное плечо под холодной водой. – Ну а что? Это бы объясняло, почему ее все руководство так любит. Как ещё такого добиться?

В крайней слева кабинке скрипнул кран, вода перестала литься. Лена с Мариной испуганно переглянулись, понимая, что совершенно не заметили присутствие в душевой четвёртого человека. Оля закусила нижнюю губу, заливаясь красным.

Послышалось несколько шагов босыми ногами по мокрому кафелю, мелькнули влажные после мытья огненно-рыжие волосы.

– Н-Наташа…

Зеленые глаза смерили трёх девушек из-под полуопущенных ресниц, уголок губ приподнялся в ухмылке. Романова держала чистое полотенце одной рукой. По обнаженному телу, на котором уже начала проявляться очередная порция синяков, ещё стекали капли воды.

– Тебе интересно, как? – спросила она Олю, после чего бросила взгляд в сторону двух других девушек, самодовольно улыбаясь. – Я просто пашу как лошадь. Советую тоже попробовать.

Три пары глаз стыдливо сверлили пол, пока Наташа шла к двери, уверенно смотря прямо перед собой.

В ту ночь она рыдала ещё сильнее, чем обычно, но, как и всегда, никто этого не слышал. Толстые стены не пропускали звуки.

========== 2. ==========

Когда Степанова сказала, что на индивидуальных тренировках с Солдатом время от времени будет присутствовать один из их прежних наставников, чтобы фиксировать прогресс, Наташа сначала не придала значения. Подполковник Зеленов был в целом персонажем нейтральным – без лишней надменности, присущей высшим чинам, и без той бесцеремонности, с которой на спецагентов глазели его коллеги помоложе.

Обычно он оставался в стороне, молча делал какие-то пометки карандашом в своих бланках. Иногда подходил в конце, спрашивал у вымотанной до двадцатого пота Романовой, как ощущения и физическое состояние, и ее это устраивало, хоть и немного отвлекало. Но когда с начала занятий по особой программе прошёл месяц, и стал приближаться первый отчёт перед руководством, он вдруг решил основательно вклиниться в процесс.

– Давай активнее, Наташа! Поворачивайся, чего на месте стоишь?!

Где-то в районе солнечного сплетения у неё уже закипала злоба. Наташа двигалась так быстро, как могла, но Зимний Солдат двигался быстрее. С трудом блокируя его выпады и парируя взмахи ножа, девушка едва успевала наносить свои удары, ни один из которых ещё не смог достичь цели. Он будто нарочно издевался, дразнил, не позволяя ее клинку приблизиться. То и дело не в полную силу, но все же ощутимо бил по предплечьям, перебрасывал нож в воздухе и ловил другой рукой, когда Наташе уже почти удавалось взять его в захват.

– Ты не стараешься, Наташа, – продолжал напутственным тоном указывать Зеленов, чем бесил ее ещё больше.

Романова до боли закусила губу, подавляя готовую с криком вырваться на свободу ярость. Это не укрылось от холодного взгляда голубых глаз Солдата. Он скользнул по ее лицу, после чего вновь перешёл на зажатый в тонких пальцах нож, едва не выбив его из ее рук. Едва.

Бесконечные попытки сбить его с ног, обхитрить, раз уж не получалось побить честно, – все одна за другой терпели фиаско. Зимний Солдат быстр, его движения продуманы и отточены, амплитуда каждого жеста посчитана до сантиметра. Он не мог оступиться, потерять равновесие. Ни один удар не заставил его шелохнуться.

– Я же сказал, Наташа, старайся боль-…

– ДА СТАРАЮСЬ Я!

Резкий разворот с замахом через правое плечо. Выброс руки снизу вверх, а не прямо. Рассеченный неожиданным ударом, воздух жалобно засвистел.

Наташа почувствовала неприятное натяжение в мышцах корпуса, когда сильная металлическая рука отвела ее локоть в сторону. Решила, что снова промахнулась, хотела вновь занести руку с ножом, но взгляд зацепился за алую каплю крови на пальцах.

Тёплая.

Выронив нож, Наташа подняла глаза. Солдат выпрямился, поднося руку к скуле. Коснулся пореза, провёл по обожженной острой сталью покрасневшей линии. Отвёл пальцы от лица, смотря на красные следы.

– Молодец.

Уголки его губ на секунду дёрнулись в подобии улыбки.

Наташа, держась за потянутый бок, не могла оторвать от него глаз, пока Зеленов не захлопал в ладоши, давая сигнал остановить бой. Ее щеки раскраснелись, из хвоста на макушке выбилось несколько огненных прядей. Сквозь приоткрытые пухлые губы она шумно втягивала воздух, пытаясь перевести сбившееся дыхание.

– Вот видишь, Наташа, – сказал подполковник, подходя ближе. – Можешь ведь, когда хочешь.

Гневный взгляд зелёных глаз молнией метнулся в него, смерил с ног до головы.

– Твоя тренировка окончена, Наташа, ты можешь идти. Солдат, – Зеленов поднял голову, смотря на него снизу вверх, – останьтесь на пару слов.

– Есть.

Стоя в раздевалке перед зеркалом, Наташа изучала уже начинавшие наливаться синим пятна на бледной коже рук. Подхватив за края, подняла футболку, критично осматривая растянутый на тренировке бок. Провела пальцами по коже вдоль рёбер, понажимала, ощущая тягучую боль в мышцах. Пройдёт быстро, скорее всего, за пару дней точно. То ли дело порез от ножа.

Услышав, как щелкнула дверь в коридоре, Наташа опустила футболку и пригладила волосы. Раздались тихие шаги тяжелых ботинок, затем ещё один щелчок.

Романова вышла, заметив мелькнувший в коридоре темный силуэт. Пошла за ним беззвучно, чтобы никто из надзирателей не увидел и не услышал, скользнула в его раздевалку, поймав рукой закрывавшуюся дверь.

Она знала, что Солдат ее заметил. От него никогда ничего не укрывалось.

– Я не хотела.

Он стоял к ней спиной, собираясь стянуть с тела плотную кофту, но, услышав голос, обернулся. Голубые глаза посмотрели на девушку из-под упавших на лоб темных волос.

– Это было твоё задание, ты справилась. Ты делаешь успехи.

Голос низкий и тихий, но тон теплее, чем обычно. Когда рядом не было руководства, из него пропадала сталь.

– Да, – кивнула Наташа, подходя ближе, – но я не хотела порезать тебя. Лучше бы я не справилась с этим заданием.

В глазах Солдата читалась озадаченность. Он рассматривал девушку не без интереса, изучал эмоции на ее лице.

– Почему? – спросил он.

– Потому что я не хотела, чтобы тебе было больно.

Брови Солдата нахмурились, растерянный взгляд опустился в пол. В его голове крутились какие-то обрывки мыслей, но он не мог соединить их воедино, будто кто-то нарочно мешал ему. В программе не было заложено такое. Никто раньше не говорил о том, что не хотел причинить ему боль, об этом вообще не шло речи. Его организм излечивал себя сам слишком быстро, чтобы заботиться о таких мелочах. Давали приказ – он выполнял, служил без оговорки на болевой порог. На миссиях, куда его отправляли, бывало гораздо хуже, в разы.

Наташа не отводила от него глаз. Рассматривала сменявшие друг друга выражения на лице, пыталась понять, что происходило в его сознании.

– Мне не было больно.

– Совсем?

Солдат молча поднял на неё глаза, ответа не последовало. Ее слова шли вразрез с его установкой, он не мог понять, как отвечать. Он чувствовал боль. Эту функцию его тела не отключили намеренно, чтобы, если что, припугнуть и напомнить, кто он и для чего был создан таким. Но по сравнению с тем этот порез на щеке вообще не считался. К утру от него не останется и следа.

Наташа подошла ещё ближе, остановилась меньше, чем в полуметре. На тренировках нечасто удавалось подобраться на такое небольшое расстояние, а сейчас он был прямо перед ней, настоящий. И даже не пытался свалить ее с ног или взять в захват, как это обычно случалось при их встречах.

Девушка протянула левую руку, проводя по плечу и останавливаясь у основания его шеи, чуть потянула к себе. Солдат вздрогнул, но не отстранился, послушно наклоняясь к ней. Оперевшись второй рукой о широкую грудь, Наташа встала на носочки и поднесла губы к его щеке, мягко целуя порезанную кожу.

Он молчал, глубоко дыша где-то рядом с ее ухом. Так близко, что темные пряди его волос скользнули по ее шее. Раскрытой ладонью Романова чувствовала биение сердца в груди Солдата. Сильное, как и он сам, размеренное. Значит, все-таки человек. Не робот.

Отпустив его, она отстранилась и отошла на шаг. Посмотрела на него ещё несколько секунд, улавливая полное недоумение в ответном взгляде. Уголками губ улыбнулась, уже более задорно и игриво, и вышла из раздевалки, тихо шмыгнув по коридору, чтобы не попасться никому на глаза.

Наташа была неглупой, а потому додумалась держать язык за зубами и никак не выдать себя перед завистливыми одногруппницами. На совместных тренировках держалась отстранённо, всегда с высоко поднятой головой, на Солдата почти не смотрела. Во всяком случае, когда кто-то мог это заметить. Они и без этого обсуждали ее все время.

– Видели, как он на неё смотрит?

– Она специально приходит раньше, чтобы с нашим Солдатом подольше побыть.

Конечно, Наташа замечала на себе его взгляды, особенно после случая в раздевалке. Посматривала в ответ, вглядывалась в прозрачные голубые глаза, пытаясь понять, что за мысли кроются в этой темноволосой голове.

Он чаще всего молчал, иногда говорил, но коротко и только по делу. Мог дать совет на тренировке или поправить позу, но, как говорится, тоже без фанатизма.

– Подними локоть выше, плечи расслабь, – говорил он, смотря в глаза, но никогда не обращаясь по имени.

Солдат был одной большой загадкой, вызывавшей кучу вопросов без единого ответа. Им говорили, что он не совсем обычный человек, но в подробности никто не посвящал. Откуда он взялся? Что именно сделали с его телом и сознанием? И, самое главное, кем он был до того, как потерял имя и стал Зимним Солдатом?

Иногда, когда удавалось поймать его взгляд, Наташа задумывалась, кто же все-таки на неё смотрит: безымянный солдат или тот, кем он был до этого. Они стёрли из его памяти не все, Романова знала. В его голове была программа, ряд установок, но помимо этого где-то в глубине остался человек, которому когда-то принадлежало это тело. Вопрос был лишь в том, какая его часть осталась жива. Может она хоть немного влияла на его действия, а может просто беспомощно смотрела. Но в одном девушка была уверена: когда ее губы коснулись его пореза на скуле, на секунду, хотя бы на долю секунды, рядом с ней стоял человек, а не запрограммированная на бой машина.

***

Когда на стрельбище Наташа получила пулю навылет в правую руку, ее одногруппницы ликовали. Не то чтобы они так сильно желали ей плохого, нет, но медики на несколько дней отстранили ее от от тренировок, в том числе от общей, и у них наконец появился шанс порисоваться перед Солдатом.

– Он спрашивал о тебе сегодня, – довольно сообщила Лена, когда зашла проведать ее в сан части.

Наташа посмотрела на неё из-под полуприкрытых век. Сильное обезболивающее чуть туманило сознание, но светящееся лицо Беловой она видела ясно. Пуля, прошившая ее правую руку, отлетела рикошетом от стены, и куратор посчитал это случайностью, но Романова видела, чей Макаров ее выпустил.

– И что же сказал?

– Немного, конечно. – Белова присела на край кушетки, рассматривая уставшее лицо одногруппницы. – Перед началом тренировки спросил «где четвёртая?», когда недосчитался тебя. И все.

Ей, конечно, это безмерно льстило – обожаемую всеми Наташу Солдат назвал просто «четвёртой», даже не по имени.

Романова сделала над собой усилие, чтобы не закатить глаза. Она знала, что Лена пришла, чувствуя вину за то, что «случайно» пустила ей в руку рикошетом пулю, но все же не смогла удержаться и не поддеть. И знала, что как бы сильно не хотелось, она не расскажет руководству. Даже если подаст рапорт, они не поверят. Куратор отдал отчёт, его слово весомее. Никому не захочется возиться в разборках между девчонками.

– Знаешь, если тебе что-нибудь понадобится… – вновь заговорила Лена с налетом наигранного волнения, – ты можешь…

– Спасибо.

Домой Наташу отпустили уже вечером, зашитую, обработанную и с дополнительной дозой обезболивающего. Пуля прошла прямо-таки ювелирно, не задев кость, иначе ее бы отстранили на гораздо более долгий срок. Забинтовали от середины предплечья до плеча, сказали через два дня показаться. Обычно огнестрельные заживают гораздо дольше, но в мед части появились какие-то новые сыворотки, активирующие ускоренную регенерацию, и Романова стала одной из первых, на ком их решили испробовать.

Обезболивающее со своей работой справлялось хорошо, но ощущение слабости и противного натяжения кожи не давало покоя. Наташа, зайдя домой, не без труда переоделась одной рукой, сняла пропахшую медикаментами одежду, накинула длинный халат. Голова все ещё гудела, сознание заволокло легкой дымкой, и она прошла в ванную, не заметив Солдата, забравшегося со стороны улицы на карниз ее приоткрытого окна.

Уперевшись в шершавые кирпичи стены и металлической рукой держась за подоконник, он с той стороны взглядом искал в комнате знакомый глазам силуэт. Его обострённый слух улавливал тихие шаги где-то за стеной, поймал оброненное вполголоса ругательство.

Ее голос.

Значит, все хорошо. Убедившись, что Наташа в порядке и дома, он должен был спрыгнуть на землю и незаметно вернуться к себе – таков был изначальный план. И он действительно собирался ему следовать. Но что-то странное, какое-то чувство глубоко в груди заставило остаться, дождаться ее и своими глазами увидеть.

Шелестя тканью халата, Наташа появилась в комнате спустя несколько минут. Ее светлая кожа была значительно бледнее, чем когда он видел ее в последний раз, и зеленые глаза выделялись на лице особенно ярко. Она пересекла комнату босыми ногами, открыла один из ящиков шкафа. Широкий рукав ее халата задрался, соскользнув по гладкой коже, и обнажил белоснежные бинты на предплечье.

За окном сверкнул отразившийся в полированном металле отблеск света, и Наташа, нахмурив брови, резко подняла голову. Взгляд зелёных глаз устремился в окно, зацепившись за край знакомой красной звезды на плече.

– Ты?..

Он хотел соскользнуть, спрыгнуть на землю и уйти, но ее встревоженный взгляд заставил задержаться. Наташа подбежала к окну, открыла его здоровой рукой. Широко распахнув глаза, смотрела, как парой ловких движений Солдат оказался внутри ее квартиры, словно пробирался так каждый день.

– Что ты здесь делаешь?

В своей чёрной экипировке с ног до головы он выглядел как огромная устрашающая тень, призрак. Беззвучно перемахнул через окно, встал напротив неё в паре шагов.

– Тебя ранили на тренировке. – Голос тихий и снова немного хриплый. – Я пришёл узнать, все ли с тобой хорошо.

Наташа удивилась ещё больше. Приподняв голову, она посмотрела на него снизу вверх, пытаясь отыскать опущенный куда-то в пол взгляд светлых глаз.

– Тебя сюда кто-то послал? – спросила она с недоверием.

Солдат поднял на неё глаза, качнул головой вместо ответа. Шумно вздохнув, шагнул к ней, протягивая руку, молча приподнял рукав халата до локтя. Бионические пальцы коснулись горячей кожи рядом с повязкой, приятно холодя ее.

Наташа наблюдала за его лицом в этот момент, но не могла разобрать сменявшие друг друга эмоции. Брови немного нахмурены, скулы и подбородок напряжены. Он то смотрел на неё, то куда-то в сторону, иногда хмурясь чуть сильнее, словно пытался понять что-то или вспомнить. Металл невесомо гладил ее предплечье, едва касаясь.

– Скажи мне, кто тебя послал ко мне? – вновь спросила Наташа.

Солдат посмотрел на неё виновато, отстранился. Губы поджаты, морщинка между бровей сосредоточена.

– Никто.

– Почему ты тогда пришёл?

Взгляд снова растерян, рука потянулась, чтобы накрыть кожу металлическим прикосновением.

– Я не хочу, чтобы тебе было больно.

Наташа не смогла сдержать улыбку. Она была права все это время, теперь она в этом убедилась. Все-таки в его сознании осталось человеческое, что-то, что программа не могла регулировать. Эта часть, пусть и маленькая, смотрела на неё голубыми глазами из-под неровно постриженных тёмных волос, упавших на лоб.

Заметив его жест краем глаза, Наташа протянула руку навстречу и поймала его холодную ладонь в кожаной перчатке. Провела по ней осторожно, чуть поморщилась от неприятного натяжения кожи под бинтами, когда переплела с ним пальцы.

Солдат, разумеется, это заметил.

– Тебе сейчас больно?

Впервые в его тоне Наташа услышала оттенок заботы.

– Нет. Сейчас все хорошо.

Окинув изучающим взглядом ее лицо, наклонил голову, утыкаясь носом в копну рыжих волос. Прикрыл глаза, вдыхая приятный сладковатый запах. Его сердце стучало сильно, громко, Наташа чувствовала это даже через плотный жилет. Кожа была гораздо теплее льда бионической руки.

Коснувшись живой рукой ее лица, Солдат приподнял подбородок. Несколько секунд смотрел на неё, не решаясь, но все же потянулся за поцелуем. Осторожно и медленно, словно прощупывал землю на минном поле, боясь подорваться. Его шершавые сухие губы коснулись Наташиных чуть неуклюже, но она потянулась ему навстречу, сжимая темные волосы у корней и притягивая к себе. Солдат вздрогнул, приоткрывая рот чуть шире.

Наташа с трудом сдержала тихий стон удовлетворения. Боль бесследно исчезла, будто раны и не было вовсе, ее вытеснило удовольствие. Обхватывая и оттягивая его припухшие губы, она высвободила вторую руку и расположила на его широких плечах, обнимая за шею, прижалась к сильному телу. Он был неуверен только в самом начале, но очень быстро вошел во вкус, с каждой секундой целуя ее все более жадно и ненасытно, ловко раздвигая ее мягкие влажные губы языком.

«Уж этого точно нет в его программе», – подумала Наташа и вновь не смогла сдержать улыбку.

Почувствовав, как дрогнули уголки ее губ, Солдат замер. Помедлил секунду, отстранился на пару сантиметров, глубоко дыша и все ещё не отпуская ее лицо. Его брови вновь нахмурились, тревожный взгляд опустился.

Наташа понимала, что в его голове что-то происходило. Возможно, сбоила программа из-за того, что в неё не вписывались его действия, или та часть сознания, что за них отвечала, вдруг решила взять верх.

– Я хочу ещё, – прошептала она в его губы, чтобы отвлечь от этих игр разума. – Пожалуйста…

Солдат что-то тихо промычал, послушно прильнув к ней в поцелуе. Обнял Наташу за талию, осторожно прижимая к себе и немного приподнимая над полом. Она покрепче обхватила его плечи здоровой рукой. Сейчас, в полумраке опустившейся ночи, он был красив до безобразия, с его четко очерченными чертами лица, волевым подбородком и сосредоточенным надломом кожи между нахмуренных бровей. Темно-каштановые пряди его волос дразнили кожу Наташи, щетина слегка колола щеку. Кто бы мог подумать, что запрограммированная убивать машина могла вести себя так нежно?