Текст книги "Будешь ли ты моим навек? (СИ)"

Автор книги: The_Cruel_One

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– Аомине-кун… – начал я осторожно. – Тебе не понравилось?

– Тецу… – и тут на его глаза навернулись слёзы, мне аж поплохело, я ж не так плохо готовлю, – это… восхитительно! Божественно! Выходи за меня, Тецу!

Я выдохнул от облегчения. Дайки меня напугал.

– Тецуя – моя жена, так что ищи себе другую, – встрял Акаши. Все устремили всё ещё удивлённые взгляды на аловолосого.

– Акаши-кун, это не смешная шутка.

– А кто сказал, что я шучу? – развернулся ко мне, зарылся рукой в мои волосы и яростно поцеловал, с остервенением сминая мои губы. У меня глаза на лоб полезли. Прошу, остановись! А он лишь немного прикрыл веки и с обожанием смотрел в мои глаза. Пожалуйста, хватит! Не привязывай меня к себе!

– Может не за столом? – влез тренер, заставляя капитана оторваться от меня.

Акаши в ответ только хмыкнул и продолжил трапезничать, как ни в чём не бывало. Я в шоке. Этот мальчишка настроен крайне решительно. Может мне также решительно отшить его? Как я уже говорил, я не хочу, чтобы он или кто-либо ещё пострадал, оставаясь рядом со мной. Мы слишком привязались, недопустимо. Приняв решение, я встал из-за стола и, извинившись, направился прочь из дома. Никто не сказал ни слова, лишь молча проводили меня взглядами. Мне надо проветриться, обдумать происходящее.

Может пора исчезнуть из их жизни?

Комментарий к Акт 13: Выбор

Заранее извиняюсь перед теми, кому Момои нравиться, как персонаж. Я конечно не ярый хейтер, но всё равно она меня подбешивает.

========== Акт 14: Жертва ==========

Прошло часа два, не более, с того момента, как я покинул здание пансионата. Я сбросил иллюзию, апатия застлала мой разум. Я сорвался с места, помчался так быстро, как только мог, не зная куда, бесцельно шатаясь по лесу, пока ноги сами не привели меня к такой знакомой речушке. На этот раз я решил пойти вверх по течению к небольшому водопаду, берущий своё начало где-то в скалах. Холодно. Руки коченеют, тело тяжелеет. Спросите, что я забыл в такой холодрыге? А куда деваться, если разум затуманен противоречивыми мыслями. Небо над головой неумолимо темнеет, свинцовые тучи омрачняют и так далеко не радужное настроение. Кажется, пойдёт дождь. Ненавижу дождь. Мне больше по душе умопомрачительная жара, сухой песок под ногами, дающий хоть какое-то ощущение прикосновения к земле, и два гигантских палящих солнца над головой. Ах, Менае, как мне тебя не хватает… Как мне вас всех не хватает…

А вот и ливень. Какая дождливая планета. До сих пор не верю, что наши сканеры на корабле подтвердили пригодность нашего существования здесь, на планете Земля. Я бы жизнь отдал, дабы обернуть время вспять, увидеть их всех снова, почувствовать убийственную радиацию каждой клеточкой тела. Я бы даже согласился родиться без дара адепта, найти своего истинного, заиметь кучу детишек и жить беззаботной жизнью. Лишь бы не слышать в своих ночных кошмарах стоны, мольбы умирающих братьев, не видеть бесконечные трупы поверженных врагов и охваченные пламенем войны планеты, не выносить смертельный приговор целым расам, не захотевших нам подчиниться, не чувствовать силу созидания на кончиках пальцев, принесшей нам только одни страдания.

Не знаю, сколько я вот так простоял под проливным дождём, открытый и беззащитный. Ха, были бы здесь На’арек, давно бы уже изнасиловали и убили меня. А возможно и в обратном порядке. Тучи уплывают за горизонт, открывая вид на тёмно-синее небо и блестящие звёзды. Солнце зашло давно, так что прошло уже часа четыре где-то. Вероятно, ребята уже вовсю ищут меня. Ребята. Сокомандники. Товарищи. Друзья. Неужели я настолько привязался к людям, что могу их так охарактеризовать?

Немыслимо.

Почему Я? Почему выжил только я? Почему не кто-либо другой, а именно я? Неужели Мать-Природа нас так ненавидела, что оставила в живых только одного представителя некогда могучей и всесильной расы, самого слабого представителя, адепта, и по совместительству омегу? Хочет поглумиться над потугами одного-единственного существа, самого одинокого из всех? Это…

– … Несправедливо, – я даже не заметил, как произнёс последнее слово вслух.

– Жизнь вообще не справедлива, Куроко, – запыхавшись, подал голос зеленоглазый бомбардир. Я даже не заметил, не услышал его приближения. А я ведь не выгляжу, как человек сейчас. Плевать…

– Мы тебя уже обыскались.

Абсурд.

Я молчу в ответ, мне нечего сказать ему. Пустые слова не смогут передать ту гамму эмоций, что сейчас бурлят во мне. Я отворачиваюсь от него и смотрю вверх, на звёзды. Может…

– … Может с неба уже, наконец, упадёт метеорит и расплющит меня, вернув меня к ним? – кажется, у меня начинается истерия. Я так устал.

– Куроко, – подошёл человек ко мне со спины, пытаясь прикоснуться ко мне, но я не позволил, несильно ударил каудой ему по рукам в качестве предупреждения. Он отошёл на два шага. Прошу…

– … Уйди, – закончил я свою мысль вслух.

Упрямец всё стоял сзади, не решаясь сделать шаг назад, развернуться и уйти. Чего он хочет? Чувствую его пронзительный взгляд на спине. Чувствую себя, как загнанный в ловушку зверь.

Из леса недалеко от нас слышу сдвоенные крики «Теецууу!» и «Курокоооо-ччииии!», и, судя по количеству ударов ног о землю, бежал не один, а, как минимум, пять человек.

– Эй! Зелёнка! Ты нашёл мелкого?! – совсем рядом слышен визгливый крик Шого. Похоже, они всей толпой решили меня найти и вернуть.

– Куроко, чего ты медлишь? Превратись обратно в человека! – зашипел Шинтаро. – Ты же сам говорил, что время для правды ещё не пришло!

Несмотря на всю правдивость его слов, я их проигнорировал и лишь покачал головой. Перевожу взгляд за его спину. Уже поздно, Шинтаро, остальные меня видят. Они как выскочили из ряда деревьев, так и встали как вкопанные, а Кисе вообще сел. В смятении и ужасе уставились на меня. Разумеется, для них эта ситуация сродни шоку. Я не хотел, чтобы они так рано узнали обо мне. Плечи опускаются от усталости, склоняю голову вниз. Что мне делать? Я не могу облачиться в иллюзию, не могу связать себя нынешнего и того, кого они знают, как Куроко Тетсуя. Пусть считают меня просто пришельцем. Отступаю потихоньку назад.

– Очкарик… Твою мать, рехнулся? Назад!

– М… М… Мидор-рима-ччи… О… отойди от этого! О… оно может быть опасно! – взвизгнул не своим голосом блондин. Удивительно, что он первый отошёл от остолбенения. Карие глаза навыкате, дыхание слишком учащено. Ему страшно. Мурасакибара активно закивал, соглашаясь с ним.

– Не оно, а он, Кисе. Захлопнись, – сказал, как отрезал, Мидорима. Аомине так вообще вытаращился на зеленоволосого, удивлялся, какого черта он встал на защиту инопланетянина.

Удивлённо перевожу взгляд на подошедшего ко мне человека, его очки поблёскивают в лунном свете, взгляд спокойный. А он, оказывается, принял меня таким, каким я есть. Он протягивает свою руку мне. Я в непонимании оглядываюсь на тихонько приближающихся ко мне людей и демона. Шого в нерешительности. Неужели и вправду демоны нас не помнят в отличие от ангелов? Я отступаю от Шинтаро на пару маленьких шажков. Он лишь хмурится. Скорее всего, он осознаёт всю щекотливость этой ситуации.

Вдруг, всего на миг, я услышал странный звук. Режущий слух, но кратковременный. Я резко поднимаю руку, сгибая в локте. Я часто видел, как люди так останавливали друг друга. Оглядываюсь вокруг, внимательно вслушиваюсь. Все замерли. Видя моё состояние, все сразу напряглись, особенно Хайзаки. Чувствую некую пульсацию чужеродной энергии в воздухе, моя кауда засияла голубоватым люминесцентным свечением. Что же… О нет! Это же…!

«Ложись!» – крикнул я им телепатически, вкладывая больше чем нужно для этого сил, дабы на короткий миг сломать их ментальный барьер, ограничивающий их разум. Иначе бы они просто меня не услышали. Благо они моментально среагировали и послушались. Я подал корпус вбок, молниеносно занося ногу в противоположную сторону, увеличивая то небольшое антигравитационное поле насколько это возможно. Этих миллисекунд хватило, чтобы отразить выстрел, направленный точно по мне. Где-то недалеко засел стрелок с нейтронной пушкой. Технология не с этой планеты, точно. Кто посмел?

Как поступить? Если останутся под моим прикрытием, наверняка пострадают. Но если побегут в чащу, их могут перебить поодиночке. Чёрт!

«Все ко мне!» – скомандовал я им, когда заряд пришёлся точно по антигравитационному полю и отлетел в обратную сторону. Адепт воздуха меня как-то пытался научить делать энергетический защитный купол, но у меня всегда плохо получалось, он не держалось долго. Но в данный момент выбирать не приходилось. Столпившись, ребята в ужасе озирались по сторонам. Я как мог создал вокруг них купол, он защитит их от всего, но и не выпустит. Поэтому я остался снаружи. Одной рукой поддерживаю энергию купола, второй создал несколько трехголовых гончих и адских жеребцов, окутанных жгучим пламенем ужаса. Они ринулись на поиски противника, огибая пущенные в них залпы. При попадании они растворялись в воздухе, как и появлялись. Создаю несколько вивернов для перехвата с воздуха. Они с диким рёвом рванули в высь. Это всё, что я могу сделать – творить разных существ из снов и кошмаров. Я вряд ли смогу собственноручно одолеть противника с помощью грубой силы. Пока мои кошмары разбираются со снайпером, я оглядываюсь, всматриваюсь в чащу леса, в кроны деревьев, ища ещё возможных врагов. На секунду перевожу взгляд на людей под куполом. Хныкающий Рёта прижимается от страха к Дайки, а тот приобнимает его за плечо. Сам Аомине неверяще озирается вокруг. Шинтаро и Ацуши стояли спина к спине, на лицах застыл страх. Шого же долбил ногами по куполу, пытаясь выбраться. Глупец, я же тебя спасаю. А вот Акаши стоял прямо напротив меня, отгороженный спасительной стеной из энергии. Он уставился на меня своими невозможными глазищами, смотрел со смесью неуверенности и восторга. Чему ты радуешься, дурень? Он прикоснулся к куполу в месте, где я держал свою руку. Ладонь к ладони через силовое поле. Ему совсем не страшно? Вокруг бомбежка, перед ним инопланетянин, повсюду существа, которые ему могли только сниться, а он просто смотрит и улыбается?

«Тецуя…» – слышу я в своей голове. Голос Сейджуро? Рой вопросов пронёсся в моей голове, заглушая окружающий рёв и вой. Вдруг его глаза, искрящиеся радостью, испуганно расширились, смотря куда-то за моё плечо. Оглядываюсь назад, вижу, как исполосованный вдоль и поперёк На’арек стремительно несётся с яростью быка прямо на меня, не замечая, что его плечо превратилось в кровавое месиво, половины бедра нет, как и половины его уродливой морды. Он на бегу вскидывает оружие и целится прямо в меня. Слишком быстро. Не успею защититься. Если отскочу, поле исчезнет, и люди умрут. Оглядываюсь на них. Не успею. Ещё раз оборачиваюсь, образ гончей на кончиках моих пальцев. Оружие заряжено. Перевожу взгляд обратно на команду. Сейджуро отчаянно качает головой, его ладонь, что была прямо напротив моей, сжалась в кулак и ударила по куполу настолько сильно, насколько он мог. Я не опущу руку, не позволю им умереть, но и не оставлю в живых этого урода.

Выстрел. Жгучая боль в груди. Пурпурная кровь ярким пятном брызнула на голубоватый купол. Слабость. Мутным взором наблюдаю за постепенно исчезающими творениями, замертво падающим телом На’арек. Опускаю руки и падаю вперёд, на растворяющийся в воздухе купол.

«НЕТ!» – и темнота.

Комментарий к Акт 14: Жертва

А теперь все дружно включаем саундтрек из Короля Льва, где Муфаса спасает Симбу. Я, по крайней мере, так и сделала, пока долбила по клавиатуре с первой космической скоростью.

========== Акт 15: Тот самый первый раз ==========

Где Я?

Помню… Выстрел… Боль…

Вокруг темно. Такое чувство, будто я плыву. Не могу понять, лежу я или стою. Нет ориентиров. Только сплошная тишина, темнота и… пузыри? Большие и маленькие, они стайками поднимаются к поверхности… Или опускаются на дно? Я не ощущаю реальности этого места, здесь всё неправильно. Течения нет, лишь одна статика, постоянство. Единственный источник света – это люминесцентное свечение моей кауды. Небольшое пространство вокруг меня отливается голубовато-синим цветом.

Где Я?

Почему мне так тошно от этого места? Я словно на дне океана, но физически не ощущаю этого дна. Противоречивое чувство, но какое-то знакомое… родное… давно забытое…

Одиноко.

Точно… Это же мой разум. Мой. Неправильный, неестественный… Разум был общий, один на всех. А теперь тут так пусто, тихо… Я теперь единственный хранитель всей библиотеки знаний. Но какой прок от всей мудрости целой расы, если не можешь, не имеешь права поделиться с кем-то, даже со своими «детьми». Они слишком юны и неопытны, чтобы обладать такими знаниями.

Кто-то когда-то сказал, что человечество существует только для того, чтобы впоследствии уничтожить себя. Двоякое суждение. Его можно понять как взаимное уничтожение, тенденции к которому и наблюдаются сегодня. Но можно интерпретировать иначе. «Уничтожить себя». Себя. Свою личность, свою суть и естество. То есть перестать быть человеком. Человек смертен, следовательно, ищет путь к бессмертию. Глупцы. Они должны радоваться такой короткой жизни. Если же сравнить нас, Безымянных и Человечество, мы бессмертны в их понимании. Может ангелы именно поэтому уничтожили нас. Но они лишь доказали то, что мы смертны. Один философ Бердяев сказал как-то: «Вера в бессмертие есть не только утешительная вера, облегчающая жизнь, она есть страшная, ужасная вера, отягчающая жизнь безмерной ответственностью». Золотые слова.

Тихий шёпот вывел меня из дум. Едва слышный, но в такой тишине кажется, что миллиард голосов громко шепчет в унисон тебе на ухо, давя на перепонки. Гул становится всё громче, голоса настойчивее шепчут нечто непонятное. Резкая вспышка яркого света, и я оказываюсь на пляже, на таком до боли знакомом пляже. Чувствую такие родные крепкие руки у себя на талии, горячее дыхание на подбородке и шее. Воспоминание. Такое приятное. Позволю себе полностью растворится в нём, переживая дорогие сердцам мгновения снова и снова…

***

– О чём задумался, любимый? – уткнувшись в моё плечо, нежно прошептал он.

– Да так, ничего особенного. Ты же знаешь, мои мысли, как облака на небе, такие же постоянные и скоротечные.

– Не улетай. Ты же обещал, что весь этот день и ночь мы провёдем вместе. Только ты и я. Пойдём, покажу то место, о котором я тебе рассказывал.

Он нежно взял мою ладонь в свою и повёл меня вглубь небольшого оазиса, примостившегося посреди радиоактивной песчаной пустыни Менае. Как он там оказался? Удивительно. На моей шее всё так же неизменно висит та самая ракушка. Она – обещание всегда быть вместе. Пройдя мимо высоких пальм, посреди высокой травы и свисавших с деревьев лиан стоит небольшая старая лачужка. Я в непонимании смотрю на избранника, а тот лишь жадно взглянул на меня. От такого взгляда у меня засосало под ложечкой.

– У тебя вот-вот начнётся течка, брат. Я не хотел бы, чтоб кто-либо другой увидел или почуял тебя, поэтому я и привёл тебя так далеко от цивилизации, – я даже покраснел под своей маской из «панциря». Любит же он говорить такие смущающие вещи.

Мы вошли внутрь. Хибарка не блистала убранством, но она была чистой и уютной. Слева от входа под окошечком стоит небольшой деревянный столик и скамейка. Рядом на стене несколько полочек со склянками. Впереди – примитивный камин, а справа – кровать, не крохотная, но и не огромная. Освещения нет и в помине, но так даже лучше, романтичнее. Разведя огонь в камине, я принялся за ужин. Котелок нашелся в углу, всякие свежие овощи и специи в тех склянках, вода – в оазисе напротив дома. Приготовив нехитрый суп, принялись за трапезу. Спросите, как мы едим, если лицо полностью закрыто маской, которая может полностью открыться только своему истинному? Если присмотреться, у маски есть несколько тоненьких щелей: вдоль носа до подбородка, перпендикулярно глазам и кончику носа и несколько второстепенных. Когда мы едим, то та перпендикулярная к носу щёлочка немного увеличивается и нижняя часть маски как бы «съезжает» вниз и половинки «раздвигаются» вдоль скулы, обрамляя лицо. Тот же механизм срабатывает, когда твой истинный прикасается к твоему лицу. Маска словно второй слой кожи, она не сдвинется при механическом воздействии. Только по желанию самого хозяина.

Закончив трапезничать, мы уютно уселись перед камином, обернувшись в плед, плечом к плечу. Расслабленно, непринужденно. Идиллия. Вдруг нижняя часть маски брата раскрылась, и он втянул побольше воздуха себе в лёгкие. Слышу, как его сердцебиение участилось. Его рука перекочевала с моего предплечья на тонкую талию, накрывая живот. В низу живота заныло, голова закружилась, дыхание сбилось и там, внизу, неприятно липкое ощущение сводило с ума. Взбудораженный альфа подхватил меня на руки, аккуратно положил на кровать, а сам навис сверху, придавливая моё тело своим. Он уткнулся носом в мои ключицы, вылизывая ярёмную впадину. Его руки, сильные и властные, скользили по всему моему телу, ища всевозможные эрогенные зоны, заставляющие спину прогибаться от удовольствия. Его разум в хаосе, только слышны «мой омега» и «не отпущу». Его язык рисовал замысловатые узоры, спускаясь всё ниже и ниже к своему призу. Пах также защищен панцирем, как и лицо, и точно также раскрывается. Возбуждение накрывает с головой, адекватные мысли улетучиваются, остаётся одно лишь желание.

«Это мой первый раз», – говорю ему, отчего его глаза ещё больше запылали огнём страсти. Он по собственнически раздвигает мои ноги, надавливая на панцирь, что только усиливает моё возбуждение. Последнее препятствие отодвинулось на живот и спину, открывая вид на уже стоявший колом член и пульсирующую дырочку, истекающую естественным вязким лубрикантом. Мой альфа просто дуреет, он прильнул к отверстию и начал яростно вылизывать, периодически просовывая язык внутрь, отчего у меня сводит ноги в блаженстве. Его губы переместились на истекающий смазкой член, вбирая его полностью, а ловкие пальцы растягивают проход. Я не хотел просто лежать бревном, поэтому когда он немного отстранился, я перевернул наши позиции. Оказавшись сверху, я вложил все свои чувства в короткий и пылкий поцелуй. Затем перевернулся так, что теперь мой зад у него перед лицом, а его большой налитый кровью член оказался у меня перед глазами. Обсасывая головку, пытался взять больше, но не выходило. Он слишком большой. Он томно стонал подо мной, продолжая вылизывать мой анус, его юркий язык тёрся о стенки прохода, попутно растягивая меня пальцами одной рукой, а второй стимулировал мой член. Как же приятно. Внезапно мой живот резко скрутило лёгкой судорогой, тело хотело нечто покрупнее, чем язык и пальцы. Мой альфа снова перевернул позиции, ставя меня на четвереньки перед собой. Он удобно пристроился сзади, его эрекция тёрлась между ягодиц, размазывая мои соки по всей промежности.

Я не выдержал, немного возмущённое «Давай уже!» пронеслось в наших сплетённых разумах, я сам стал легонько насаживаться на его член. Он собственнически рыкнул и вошёл наполовину, давая мне привыкнуть. Ах, как же хорошо! Большой, толстый, горячий член до умопомрачения медленно скользит внутри, раздвигая стенки. Альфа набирает темп, вколачивается в моё податливое тело, с силой сжимая бёдра. Он стонал, рычал, кусал меня везде, куда только доставал, оставляя свои метки, а наши кауды сплелись вместе так сильно, будто наступил конец света. А я просто захлёбывался в наслаждении, полностью отдаваясь обжигающей страсти. Его движения замедлились, узел набухал, и он с рыком вошёл по самые яйца, позволяя узлу разбухнуть внутри, одновременно изливаясь в моё нутро. Голова кружится от чувства наполненности. Его горячая сперма вперемешку с моим лубрикантом не могла выйти наружу, проникая всё глубже и глубже, от ощущения которого я кончал снова и снова.

Мы до самого утра занимались любовью, мы опробовали каждую позу, каждую поверхность, его эссенция переполняла меня всего, и при каждом моём движении я чувствовал переливающееся внутри вязкое, дурманящее семя. Мы не были истинными друг для друга, но не любили от этого меньше.

И снова яркая вспышка, снова темнота, через которую пробирались лучи света.

– Где Я?

========== Акт 16: Зона Отчуждения ==========

– Где Я?

Боль. Она везде, повсюду. Во всём теле, в воздухе вокруг, даже под ногами дикая, яростная, безудержная агония.

Где же Я?

Постепенно сознание возвращается, как и жгучая боль в груди. Что произошло?

Точно… На меня напал На’арек… Но откуда этот урод тут взялся? Невозможно. Мы же их всех истребили. Их флот был уничтожен. Я уверен. Мы сами их истребили. Но как тогда они смогли пересечь тёмный космос? Бред. Если только они не прилетели вместе с нами! Но мы бы засекли их, точно б обнаружили. Значит, кто-то помог им извне. Неужели среди моих же братьев оказался предатель?!

Из моих размышлений вывел нехилый удар под дых. Больно! С огромным трудом пытаюсь открыть глаза, но будто тёмный туман застилает мой взор. Голова несчадно гудит. Плохо… Силюсь перебороть обморочное состояние, туман немного рассеивается, пытаюсь оглядеться. Шея несчадно болит, приходится только полагаться на ста двадцати градусный угол обзора. Похоже, я в какой-то клетке, но старой, порядком изношенной, весьма необычной, я бы даже сказал самодельной. Пытаюсь встать с колен, но что-то мешает. Смотрю, мои ноги прикованы тяжелой цепью к полу, а руки заведены за спину и тоже накрепко обмотаны цепью. Никак не сломать. Похоже, что моё безвольное тело перетащили в другое место, даже никоим образом не позаботившись о зияющие дыре в груди. Как же больно!

– Никто тебе не поможет, – послышалось около прутьев где-то там, в темноте.

Неужели меня отдали правительству землян для изучения?

– Ты поплатишься за то, что убил моего последнего сородича! – всё тот же низкий, хрипящий голос, пропитанный ядом гнева.

Я сразу не заметил, но этот некто говорил на межгалактическом языке. На нём все представители моей галактики разговаривали, универсальный язык. А значит…

– Ах ты мразь, – шиплю на этого выродка. – Почему ты вообще ещё жив?

– Удивлён? – усмехнулся, красные змеиные глаза-щелки недобро сверкнули. – Знаешь, вас, Безымянных, так легко соблазнить, особенно рабочую касту. О, это было незабываемо! Он так извивался, так умолял не останавливаться, даже взял меня на ваш корабль, чтобы только я остался с ним! Ха-ха! Болван!

– Тварь, – начинаю закипать от распираемой ярости. – Ты врёшь! Ни один из моих братьев добровольно не согласился бы помогать таким, как вы! Что ты с ним сделал? Отвечай! – сам того не замечая, я начал говорить одновременно вербально и ментально, и от этого мой голос звучал, будто десяток голосов разного тембра говорят в унисон.

– Да ну? Проверим?

На’арек всё такой же уродливый, каким я всегда знал его расу, мускулистое телосложение, морда, как у местных земноводных, непропорционально длинные руки с четырьмя острыми, как бритва, когтями на пальцах, небольшой хвост и обратно-коленные ноги, ближайшая аналогия – задние лапы собак. Одет в экзоскелет, трудно пробиваемый и напичканный такими технологиями и возможностями, что человечеству и не снилось. За спиной – нейтронная пушка, такая же, как была и у второго в лесу. Он одной лишь грубой силой отвел стальные ржавые арматурные пруты в сторону и зашёл ко мне внутрь клетки, отодрал цепь от пола и поднял меня за связанные руки, выкручивая их, отчего я зашипел от боли. Вытолкал меня наружу и повел куда-то.

Странное место. Здесь темно, электричества нет, но линии электропередач оборванными лианами свисали со стен. Под ногами местами выворочены плиты, бетонная крошка, железные механические, конструктивные части и пыль. Сплошной мусор. Пробивающиеся из стен возле пола, то здесь, то там виднелись небольшие кусты. Всё выглядело заброшенным, и очень давно. Гиблое место. Я чувствую, воздух просто пропитан отчаянием, безысходностью. Смертью. Что-то здесь произошло когда-то.

Ящер вёл меня какими-то окольными путями, то в узкий коридор, то по каким-то катакомбам полуразвалившимися, но в итоге вывел на довольно большое открытое пространство, похожего на зал. Наверху на одной стороне сплошной цилиндрической стены виднелись сломанные окна, ржавые рамы и спиральные лестницы и перекладины. Только откуда-то сверху из щелей пробивались солнечные лучи. На’арек, открыв вентиль наглухо закрытой проржавевшей двери, толкнул меня в спину, подгоняя. Несколько коридоров и лестниц, ведущих наверх, и мы вошли в некое подобие комнаты управления. Оборудование весьма старое, повсюду пыль и паутина. Видно, что здесь не были десятки лет. Впихнув меня в комнату, я бессильно упал на колени, рана дико болела, но крови не было, значит запеклась, а учитывая то, что по мне пальнули из нейтронной пушки, у меня рана обуглена изнутри. Слышу, как дверь закрывается со скрипом, я оглядываюсь и вижу такую же клетку, в которой я сидел. А в клетке…

– Ребята!

С трудом поднимаюсь на ноги и подхожу к клетке. Здесь были все, все они, кто оказался со мной в лесу: Мидорима, Аомине, Мурасакибара, Акаши, Кисе, Хайзаки. На всех царапины и ссадины, сочащиеся алой кровью, но, кажется, ничего серьёзного. Все без сознания.

– Иди-ка сюда, – ящер схватил меня за кауду и потащил к углу, где торчали пруты арматуры. Я уж думал, что он меня насадит на штыри, но он лишь изогнул их вокруг меня так, что я даже шелохнуться не мог. – Посиди пока, подождём, когда твои игрушки проснуться.

– Игрушки? – шепчу, нет сил.

– А ради чего вы их создали тогда? Хотя, мне плевать, – и он замолчал, развалившись на старом деревянном стуле. И как не развалился под весом этого слона?

Ждали мы долго, час где-то, не уверен. Я пытался провалиться в спасительный сон, но боль не давала. Так, надо понять где мы. Вокруг старый растрескавшийся бетон, ржавая арматура, старые приборы. А тот зал? Он же огромный. Не танцпол ведь. Где же мы?

Слышу стоны, исходящие из клетки, и тихую ругань.

– О, жмурики проснулись, – гаденько хихикнул ящер, переходя на японский язык. Ну да, вшитые импланты, позволяющие переходить с языка на язык, не изучая его, просто чудо, сам пользуюсь.

Постанывания, «бля» и «какого чёрта?» зазвучали в тихом месте, как сверчки, прорезающие тишину ночи. Оглядывались друг на друга, изучали и осматривали раны и переводили взгляды то на На’арек, то на меня.

– Ну наконец-то, очухались. Мне надоело ждать, – наигранно возмущённо прошипел ящер.

Но ребята не выглядели, словно впервые увидели инопланетянина, они выглядели нервозно, несомненно, но ещё и полные решимости. Видно, когда я отключился, они встретили его.

– Куда ты нас притащил, урод ящероподобный? – Аомине не сдержался.

– Да так, всего лишь на казнь, – и перевёл свой взгляд сумасшедшего на меня. Я сглотнул. – Я мог тебя убить ещё в лесу, но это ведь неинтересно, согласен? Я хочу, чтобы ты страдал.

– За что ты… Кха! … так ненавидишь его? – спросил Кисе, отхаркивая кровь.

Я не могу сам выбраться, но есть шанс, сейчас в воздухе так плотно витает ярость – пища нашего демона.

«Хайзаки-кун» – ментально повторял, словно мантру, пытаясь аккуратно пробить его ментальный барьер. Сам Шого скривил лицо от боли, крича бесшумно, закусив губу. Он облокотился о руку Мурасакибары, чтобы На’арек не заметил. Спустя секунд десять, морщинки на коже его лба разгладились, барьер больше не помеха.

– «Хайзаки-кун, – повторяю, – если слышишь, кивни».

Он слабо кивнул, смотря мне прямо в глаза.

– «Сейчас это существо, На’арек, в ярости. Он ею ослеплён. Воспользуйся этим. Помоги нам всем выбраться».

Его взгляд заметался, он в растерянности. Потом вдруг резко поднял голову, кивнул самому себе, перевёл взгляд на меня и также кивнул. Неужели это то, о чём он рассказывал? Оракул отдал приказ?

– За что я его ненавижу? – На’арек приблизился к клетке, смотря прямо в испуганные глаза мальчишки. – Отличный вопрос, человечишка! А давай-ка спросим у вашего «друга»! – резко развернулся ко мне и начал приближаться.

– Друга? Да мы его впервые в жизни видим! – воскликнул Аомине. – Что тебе от нас нужно? Если есть старые счета вот с этим, – кивнул в мою сторону, – так разбирайтесь сами!

Ящер замер на месте и оглянулся через плечо в сторону заключённых.

– Ха! Ты серьёзно? – и, видя недоумённый взгляд Дайки, расхохотался в голос. – Вы действительно не в курсе? Вы все? Эй, Безымянный, – обратился ко мне, – вы что, своим игрушкам ничего не поведали? Не рассказали? Умора!

Я молчал, но смотрел прямо в глаза ящера. Опустишь взгляд, проиграешь. Он скачком приблизился вплотную ко мне и врезал наотмашь по лицу. Голова откинулась вбок, я тихо зашипел.

– Ну тогда ещё веселее будет, – он подошёл к какому-то рубильнику и тусклый свет озарил комнату. Тут я заметил ещё одну клетку в тёмном углу. Отчего-то моментально засосало под ложечкой. – Ну давай, тварь, покажи им! Покажи, кем ты притворялся всё это время!

Он рычал мне прямо в лицо, больно схватил за кауду и тянул с чудовищной силой, но я не обращал внимания. Я лишь уставился на одинокую фигуру в той клетке. От неё разило мертвечиной. Удивительно, что я сразу не обратил на это внимания. Кто там погиб?

– О, заметил? Хе. Ничего, скоро ты присоединишься к нему, – снова гадко усмехнулся На’арек. Как же хочется от всей души врезать ему.

– Нет, К…! Не смотри! – крикнул Мидорима, на что я и На’арек лишь удивлённо взглянули на него. Он чуть не сказал моё нынешнее имя. – Не смотри!

– А зелёный похоже знает… – про себя бубнил ящер и перевел взгляд на меня. – А почему не красный, а? От него ж смердит похотью к тебе.

Акаши сжался, как струна, смотрел на ящера с такой жгучей ненавистью, что я аж отсюда её чувствовал. Давай же, Шого, заряжайся. На тебя вся надежда на спасение!

– Молчишь? – заулюлюкал противно На’арек. – Кстати, адепт, – обратился уже ко мне, – ты знаешь, как я тебя буду убивать? Сначала вспорю брюхо, выпущу кишочки, намотаю на шею и подвешу во-он на ту лампу. Или нет, стоп, так неинтересно. Сначала оттрахаю, как это я сделал вот с этой шлюхой, а потом убью, – и включил свет над клеткой с трупом, с трупом Безымянного рабочего! Плоти уже не осталось, только белёсые кости. Я бы мог спутать с костями человека, но вот ноги и голова говорят об обратном.

Нет.

Ребята уставились в ужасе на покорёженное тело, руки вывернуты, хрящ кауды отрезан от головы и валяется рядом.

Не может быть…

– Ну как тебе моё творение?

Не верю!

– Это ваша кара за наше уничтожение!

Нет!

– И то же самое я сделаю с тобой, адепт!

Убью!

Уничтожу!

– Ты поплатишься за это! – вербально и ментально я заорал на всё помещение. Сотни голосов, как один, рикошетят эхом от стен, бьют прямо по мозгу ящера. Я хотел выжечь к чёрту разум На’арек, производя постоянную ментальную атаку, он начал корчится от боли, рычать, реветь во всю мощь своей глотки, гореть изнутри. Мы никогда не прибегали к такому радикальному способу, ведь уничтожить разум достаточно тяжело, но я в такой ярости, что непроизвольно поддался импульсу. Я желал его смерти, я желал его стонов и криков предсмертной агонии. Чувствую, как кауда пульсирует, она словно в огне, ослепительно сияет в этом мёртвом, покинутом месте. Не знаю как, но На’арек, превозмогая агонию, уже начал замахиваться, намереваясь содрать лицо с моей головы своими острыми кривыми когтями. Вижу краем глаза, что Хайзаки смог раздвинуть прутья голыми руками и понёсся в нашу сторону, на ходу перевоплощаясь в демона. Огненный ореол окутал его тело, становясь оружием в его руках. Он вмазал с ноги по кривой роже ящера, отшвыривая его от меня. Отдернув голову, я прекратил свою ментальную атаку. Всё произошло так быстро. Больно. Чувствую, словно постарел лет эдак на сто. Я так устал.