Текст книги "Бегущая (СИ)"

Автор книги: the_city_sleeps

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

У меня ослабли ноги, в животе организовалась сосущая пустота. Я поняла, что не готова ему ничего рассказать сию секунду.

– Ньют – еле ворочая пересохшим языком – у нас кажется крупные неприятности. Я расскажу тебе об этом чуть позже.

Парень поджал губы, но кивнул, не выпытывая.

Тест! – осенило меня – мне нужен тест. Засылая девчонку в лабиринт, создатели по-любому должны были что-то такое предвидеть.

Я влезла в штаны, торопливо поцеловала тревожно глядящего на меня Ньюта и понеслась в лабораторию Джеффа.

Самого медака там не оказалось, зато за мной увязался Ньют.

Я начала ворошить ящички с медикаментами, стоящие в кладовке.

Обезболивающие

Антибиотики

Кровоостанавливающие

Пачки бинтов

Марля

И все это под аккомпанемент лёгкой тошноты, сопровождающей меня с утра.

– Может, ты расскажешь за что мы будем получать по шее, от Джеффа, который не терпит бардака? – спросил Ньют, прислонившись к косяку двери.

– Я ищу одну штуку – сказала я, сосредоточенно перерывая полки

– Информативно – должно быть Ньют сейчас поднял бровь и недовольно поджал губы – и все же?

– Я пока не могу сказать, Ньют – я на мгновение остановилась, но оказалось, что это активированный уголь

– Я мог бы тебе помочь – тихо сказал парень

В самом низу, в самом темном углу словно отставленном за ненадобностью, я нашла клад.

Коробочка, в которой было кажется все, что мне нужно. И даже больше.

Тесты на беременность с экранчиком, показывающим срок, и таблетки для экстренного прерывания беременности, даже с не истекшим сроком годности. А ещё «универсальные противозачаточные таблетки» как гласила упаковка.

Позади меня Ньют издал придушенный не то всхлип, не то сип.

Я повернулась, и увидела, как парень смотрит судя по всему на мои руки. В одной была коробочка с тестом, во второй таблетки для экстренного прерывания.

– Хед – тихо сказал он – ты…

– Я хочу это сейчас выяснить – тихо сказала я – меня тошнит, и я пропустила… э…

Ну не была я готова разговаривать со своим парнем о своих женских особенностях.

– Я тебя понял – теперь лица не было на Ньюте – что нужно делать?

– Тебе конкретно ждать – вздохнула я – а мне уединиться на время, указанное в инструкции.

Я оставила на столе Джеффа коробку с таблетками и прошла вниз в туалет.

Там ознакомилась с инструкцией, провела все необходимые манипуляции и замерла в ожидании.

Не то место выбрала совершенно, ибо запах отходов жизнедеятельности не располагал к длительным ожиданиям.

В итоге я просто собралась с силами и посмотрела на маленький жидкокристаллический экран, где должна была отразиться интересующая меня информация.

И едва сдержала вопль радости.

Я не была беременна. Но, это значило, в первую очередь то, что нам нужно было быть осторожными.

Ньют воспринял новость о том, что все нормально с очень уж очевидным облегчением.

К концу второго года нашего пребывания, был укушен Галли.

Он был уже не первым, на самом деле, но тем не менее я очень ярко запомнила это происшествие. Точнее даже разговор за ним. Ньюта в этот день не было в Глейде, он бегал с Адамом и Минхо.

Бен трудился в картографической, и Алби послал меня узнать, как там Строитель, раз уж я не занята ничем архиважным.

– Я тебя помню – Галли сидел на кровати, уже почти полностью пришедший в себя и глядел на меня – очень смутно, но помню. Мы учились вместе. А ещё я помню одного парня… который нас всех сюда засунул.

Я потёрла лоб. Галли был первый, кто из удалённых оказался расположен к диалогу о воспоминаниях.

– Так? – тихо сказала я – и что это за место.

Галли пожал плечами, все так же внимательно на меня глядя. С какой-то затаенной болью.

– Я не могу сказать, Хед. Ты сама все однажды узнаешь. Я могу только сказать, пока тут никого кроме нас нет, что с тобой все совсем не просто. Но я бесконечно уважаю твоё решение, ка… Хеди.

– Что ты только что сказал? – я зацепилась за недосказанность

– Ничего. После укуса речевой аппарат пошаливает – криво ухмыльнулся Галли, словно извиняясь за что-то – заговариваюсь маленько.

Я прищурила глаза.

– Ты что-то скрываешь, Галли – хмуро сказала я – давай не дуркуй и расскажи мне все.

– Хеди, я не могу – жалобно сказал парень, сжимая простынь, в миллиметре от моих пальцев – я хочу, но не могу. Я хочу тебе сказать все что вспомнил, но словно что-то хватает меня за горло.

Хед, не настаивай, умоляю.

Я тяжело вздохнула, справляясь с гневом, разочарованием, любопытством.

– Окей, шанк – вздохнула я – как только почувствуешь готовность, мы поговорим.

Галли с явным облегчением кивнул и откинулся обратно на подушки.

– Отдыхай – я встала и криво улыбнулась строителю, собираясь уйти из лазарета.

– Хед – окликнул меня на пороге строитель – ты снова с Ньютом?

Я остановилась как вкопанная, поворачиваясь к кровати.

– Что ты имеешь ввиду, Галли? – спросила я, возвращаясь обратно.

Парень уже явно жалел о том, что ляпнул.

– Не важно, Хед. Ты с Ньютом, да?

– Да – я кивнула, вглядываясь в лицо и пытаясь прочесть в нем хоть что-то

– Спасибо за ответ – Галли бледно улыбнулся – я хотел бы немного поспать.

– Да, конечно – я рассеянно кивнула и вышла из лазарета.

Вопросов появилось только больше. А кошки на душе начали очень неприятно царапать сердце неприятными предчувствиями.

И время снова потянулось.

Через месяц начал сдавать Адам.

Я начала замечать, что бегун все чаще проваривается в себя, непривычно грустный и задумчивый. Как-то вечером я подсела к нему, поговорит.

– Что случилось? – тихо спросила я, убедившись, что нам никто не будет подслушивать.

– Не знаю – пожал плечами парень, рисуя палочкой на тонком песке не имеющие четких очертаний штрихи – я не вижу смысла в том, что тут происходит. Как вы с этим живете?

Он посмотрел на меня, и в его глазах я увидела боль.

– Ты чего, шанк – шутливо толкнула я его плечом – все нормально, ты просто устал. Хочешь, я завтра вместо тебя побегу? Посидишь тут, поболтаешь с Галли?

– Галли после метаморфозы сам не свой – покачал головой бегун. – с ним толком не пообщаться. Уходит в себя и смотрит мрачно если о чем-то спрашиваешь.

Я закусила губу. Я не замечала за Галли такого, мне он неизменно едва улыбался, отвечал на вопросы безо всякой мрачности. По мне – парень как парень, если не знать, что помнит он теперь больше моего.

– Ну, его можно понять – тихо сказала я. – Галли вспомнил то что было до того, как мы попали сюда. Знаешь, это очень больно, наверное, когда ты столько провёл времени в этом месте, ломая голову, а есть ли что за стенами, а тут внезапно подсказка, что да, есть, и ты живёшь с этим. Я более чем уверена, что скоро он придёт в норму.

– Насколько я узнал Галли, прежнего шанка мы уже никогда не увидим – тихо сказал Адам, не глядя на меня.

– Ты из-за строителя так расстроился? – я попробовала заглянуть бегуну в лицо, но в сумерках мало что смогла там разглядеть, чтобы лучше понять своего собеседника.

Парень неопределённо пожал плечами, и посмотрел на меня

– Я расстроился из-за всего – тихо ответил он – выхода нет, и не известно будет ли. Галли явно вспомнил что-то не сильно хорошее, ты недавно перенесла серьезное ранение в Лабиринте, что явно нам доказывает, что там все не так просто. Это гнетёт меня, Хед.

Я покусала губу, глядя в ночь.

– Знаешь, Адам, когда ты сюда пришёл, мы с тобой не разговаривали. Я тут была несколько недель совершенно одна, пока не пришёл Алби. А потом он, проходя адаптацию месяц со мной толком не общался. Я думала, что спрыгну с обрыва от отчаяния. Мне сложно передать словами тот узел страха, непонимания и боли, который жил внутри меня.

Я не мигая смотрела в пустоту, словно снова переживая все это.

Так или иначе, я часто чувствовала отголоски прошлого. Ньют, единственный кто не давал мне скатиться в пучину депрессии. Хотя, иногда я лежала и накручивала себя, что все не вечно.

– Но, я справилась – я посмотрела на профиль бегуна, который сейчас тоже пялился в пустоту. – Тебе просто нужно найти зацепку, которая поможет тебе пережить весь этот кланк.

– Спасибо, Хед – Адам встал, бледно улыбнувшись – я пойду спать, пожалуй.

Я проводила его встревоженным взглядом.

Мне казалось, что я ничем ему не помогла.

Адам спрыгнул со стены через неделю. Мне только показалось, что все нормально, и он решил поступить так.

Я нашла его, когда побежала обратно, сегодня мы ходили с Минхо, которого я встретила выбегающим из бокового перехода, и решили раз есть запас сходить, проверить как там Адам.

Он, наверное, хотел, чтобы его нашли.

Я увидела бесформенную на первый взгляд кучу издалека и сразу поняла, что дело плохо, потому что в обычно чистом Лабиринте, это было совершенно нетипично, чтобы что-то вот так лежало на полу.

Мы с азиатом не сговариваясь подбежали к Адаму.

Я опустилась на колени над парнем.

Он лежал на спине. Зеленые глаза смотрели в небо, из-под головы растекалась лужица крови.

Пульс тронуть смысла не было никакого, я, дотронувшись до его руки поняла, что парень мертв при чем уже давно.

– Как он… – Минхо сжал пальцами переносицу, но справился с собой – как он смог залезть туда?

– Плющ – сипло ответила я, вытирая бегущие по щекам слезы.

Было больно. Каждый раз, когда погибал кто-то из парней, было ужасно больно.

Я подавила рыдания, всхлипнула и закрыла пустые мертвые глаза бегуна.

– Упорный говнюк – выругался Минхо, лишь бы как-то скрыть свою боль – лучше бы имел такую волю к жизни, чем волю к тому чтобы лезть по стебанутому плющу на стебанутую стену и сигать вниз.

– Я хочу его похоронить – тихо сказала я – давай отнесём его в Глейд.

Мы взвалили тяжелое тело парня на плечи и потащили к выходу. Благо было недалеко.

Мои парни, как чувствовали, были недалёко от выхода. Приняли у нас ношу и понесли в Рощу.

– Что с ним случилось – На Бена, Ньюта, Алби было больно смотреть. Серые лица, потухший взгляд.

– АДАМ! – я вздрогнула, услышав полный боли вопль Галли, который оторвался узнать, кого чистильщики тащат в лес.

Я спрятала лицо на плече Ньюта, который бережно обнял меня и погладил по спине, утешая.

– Адам был его другом? – тихо спросил Бен, за моей спиной.

– Да, они часто и подолгу болтали – низко прогудел в груди голос заместителя Алби – я периодически недолюбливаю этого шанка, но очень сейчас сочувствую. Адам сблизился больше с ним, чем с нами.

Мартин, теперь Адам. Галли было не позавидовать.

А самое печальное, что после потери Адама он скорее всего окончательно отдалиться.

Сегодня, строителя мы больше не видели. Пару раз в рощу прокрадывался Алби, и так же тихо возвращался, успокаивая нас, что Галли жив, здоров, сидит у могилы Адама и плачет.

Царапало это хуже наждачки, но Ньют не пустил меня поговорить с ним, мотивируя это тем, что парню сейчас нужно побыть одному.

Возможно, там были ещё немного ревности.

Как бы то ни было, строителя улыбающимся, теперь мы не видели. А на стене, прогуливаясь как-то с Ньютом рядом, сбоку от Ворот, мы увидели нацарапанное в бетоне перечёркнутое имя покинувшего нас бегуна.

Я решила поддержать «стену памяти», парни одобрили, и следующие несколько ночей мы провели, внося на стену имена всех имеющихся и ушедших Глейдеров.

– Пусть каждый кто приходит, пишет сюда своё имя – сказал Ньют, оглядывая на третий день что получилось.

Мы все с ним согласились.

Ещё чуть позже, была разработана система наставничества. Это Предложил Бен. Чтобы новенькие не чувствовали себя покинутыми, каждым новым салагой занимался пришедший перед ним. Ну и кураторы направлений.

Бегунов пока решили не брать, решив, что у нас достаточно устойчивая психически команда, а тратить время в Лабиринте на то, чтобы отследить, а не решил ли кто сигануть – было бы роскошью. Тем более что Минхо категорически сказал, что не хочет больше терять «своих» людей.

Никто не хотел.

А своим ребятам я наказала следующий месяц нести посменные вахты, и с каждым должен быть кто-то, кто сегодня не пошёл в Лабиринт. Один днём, тот, кому завтра в Лабиринт, двое ночью – один половину ночи, другой вторую половину, чтобы днём зайти на нормальную смену, и следить, чтобы никто не последовал примеру Адама и не решил свести счёты с жизнью.

Помня повесившегося Стэна, я понимала, что в Глейде убить себя тоже возможно, но хотя бы можно отследить.

Но, слава Создателям, все обошлось без прецедентов, жизнь в глейде дальше шла своим чередом. Занятых в работе шанков нагружали кураторы до такой степени, что большинство падало спать, как только были закончены все обязательные на день дела.

А через полгода после Галли ужалили меня.

Комментарий к 14. После этой части начинаются события, ближе к началу книг и фильмов.

Главы будут снова выходить по четным числам, к 9:00 утра. Во всяком случае, я постараюсь держаться этого графика :)

Обратите внимание, в шапке фанфика появились фотографии для визуализации ОЖП.

====== 15. ======

Я немного не добежала вслед за Минхо до выхода из Лабиринта, обидно упала споткнувшись о плиту. Мимо пробежал Бен, затормозил, но я махнула рукой чтобы бежал дальше и бросил меня тут.

Времени доползти до выхода было предостаточно, а я хотела полежать и охладиться на плитах, пробывших в тени, а не на полянке жарившийся весь день на солнце. Приятно было лишний раз рискнуть собой, когда твердо знаешь, что ничего за это не будет.

– Вставай, задница – Минхо вернулся и не обидно пнул меня под рёбра – пошли пить и карты сдавать

Я выдохнула, вездесущий куратор бегунов иногда раздражал очень не слабо.

– Иди, я догоню – и посмотрела вслед убегающему Глейдеру. Азиата не нужно было дважды уговаривать.

Я встала. В ногу что-то кольнуло, я автоматически нагнулась и хлопнула рукой, провожая глазами проворного стукача, который молниеносно скрылся в траве блеснув на прощание красной лампочкой.

Что за черт?

На пальцах была кровь. Я подняла штанину, чтобы оценить масштаб ущерба, увидела ранку от укола, от которой молниеносно начали расходиться темнеющие проступающие капилляры. Я уже знала, что это, но сознание отказывалось это принимать.

Ну что за…

Я увидела, как из картографической выходит Ньют. Видимо Минхо сказал, что я легла у ворот и отказываюсь идти, и он пошёл меня мотивировать на движение самостоятельно.

Я улыбнулась, идя навстречу парню, почти поборов желание броситься ему на шею.

А дальше словно провалилась в колодец.

Последнее что я видела, прежде чем упасть – перепуганное лицо Ньюта, бегущего ко мне, и забегающего в лабиринт Галли, который неведомо как оказался у выхода раньше, чем бегун.

Парень опирающийся на косяк двери.

–Ньют? Что ты тут делаешь? – я в спортзале молочу руками и ногами боксерский тренажёр, не всегда успевая увернуться и получая синяки от снаряда. Куратор сказал, что если я заработаю меньше двухсот баллов на тренажере, то могу готовиться к кроссу с раннего утра до позднего вечера.

–Пришёл посмотреть. Нельзя? – незнакомая и в то же время знакомая усмешка на лице школьного товарища.

Высокий брюнет смотрит на меня чуть ли не со злостью и почти дергает за руки

– Тебе нельзя туда, понимаешь?

– Да какого черта, Томас?! Я иммун! Этот сраный ваш эксперимент направлен и на нас!!! Я уйду за ним, сейчас или потом…

– Что за дурь, мать твою? Ты понимаешь, что умрешь там!

– Я надеюсь на тебя и Терезу. Вы мне поможете ведь? Хотя бы ты. Не бросишь, Том?

– Как дела, Хеди? Или может сержант Ламарр?

– Хорошо, Ньют. Не нужно условностей, я пока только курсант. Назначение ещё тайное – улыбаюсь. Мне приятно. Как узнал?

Ньют стоит напротив меня и в руках у него бутылка с виски

– Не хочешь выпить? Отметить твоё сверхсекретное назначение?

– Как это у тебя оказалось? – удивленно спрашиваю я, разглядывая то, что он принёс

– Места надо знать.

– Ты меня ещё в школе удивлял своим умением доставать что-то невозможное

– Скажи спасибо Галли

– Обязательно, при случае.

Лицо вплотную к моему. Кажется, я чувствую его дыхание.

– Не смей, слышишь? Не ходи туда

– Ньют, я должна. Я должна подготовить все к твоему прибытию – упрямо сжатые губы

Удар кулаком рядом с моей головой

– Прекрати!!! Я не хочу, чтобы ты там умерла, слышишь?

– Ты даже меня не вспомнишь, Ньют – тихий горький шёпот, на грани слышимости

– Я тебя везде узнаю – тёплые губы накрывают мои

Напротив меня ещё одно знакомое лицо. Галли.

Он в форме кадета корпуса ПОРОК

– Хед, меня определили в эксперимент

– Какого черта? У тебя айкью же не дотягивало до нужного порога?

– У тебя дотягивает, но ты в корпусе. Спасибо, конечно, на добром слове – резонно говорит парень, с изрядной долей яда в голосе – слушай все это – полная хрень. Я хочу сбежать к Правой Руке. Ты со мной?

– Я не могу, Галли, прости – отступаю назад, качаюголовой.

– Это все из-за него, да? – парень закрывает глаза и ударяет кулаком по стене

– Это всегда из-за него

Я ухожу

Я не хочу поднимать этот разговор

Круговерть

…он не иммун

…не отпускай его

…не ходи

…порок – это хорошо

– Порок – это говно! звук пощечины

Карусель останавливается

Напротив меня светловолосая немолодая женщина

– Канцлер Пейдж, я хочу принять участие в эксперименте – в моем голосе твердость, которой я увы не чувствую, но я должна.

Должна стоять тут с прямой спиной, сложёнными за ней в замок руками, расставив ноги на ширине плеч.

Отчаянно труся, в самом деле.

– Это невозможно, кадет Ламарр – каждое слово как камень. Это нельзя сказать ещё тверже, чем сказано.

Женщина не отрывалась, делает записи на планшете

– Канцлер, я хочу знать причину отказа. Я иммун, вы сами мне сказали – ещё немного твёрдых фраз. Мне сказали, что Канцлер любит тех, кто умеют стоять на своём. Вот я и стою. Хотя уже тошнит.

– Сержант, вы нужны нам для охраны, а не для других целей. – ей все равно на мою твердость и цыплячий страх внутри. Она не молода и повидала всякое. Видит каждый день, когда на опытах умирают люди, когда поиск лекарства снова проваливается. Когда очередная вакцина оказывается бесполезна.

У неё свой страх.

– Канцлер Пейдж, я вынуждена настаивать. В противном случае я приму меры. И я ещё не сержант! – голова кружится от осознания своей смелости, но в конце фразы голос противно садится.

Господи, да кто я и, кто она? Кому я ставлю условия?

Женщина наконец отложила планшет в сторону.

– Что тебе не сидится на месте, детка? Ты через год вступишь полноценным членом в ряды Пророка, будешь помогать нам строить дивный новый мир, без больных этой кошмарной Вспышкой. У тебя великолепный потенциал. Ты хладнокровна, не подвержена гормонам, у тебя бесценный дар. Я тебе же обещала уже дом, в том районе Денвера, который ты выберешь? – голос женщины мягок, она говорит с ребёнком.

– Я хочу быть с подопытным Ньютоном, определенным в группу А. Я не вижу себя на стезе военного – тихий голос. Мой? Определенно мой. Сколько мягкости и покорности – это было желание моих родных, а не мое. Позвольте мне, Канцлер… я больше пользы принесу как иммун. Я просто бойкотирую своё назначение, канцлер. Или уйду к Правой Руке. Вы этого хотите?

Холодные глаза изучают лицо.

– Значит Галли продолжает сеять этот мусор… хорошо, ему не долго осталось. Скоро он даже не вспомнит о своих намерениях. Снова.

– Он нет. А я? Что со мной? – мне было это мало интересно. Я все знала от друзей. Точнее от одного друга. На стратегию и просчёт всех вариантов было потрачена куча часов вместе с Терезой и Томасом, в подсобке без камер, среди роботов уборщиков и бутылей с чистящими средствами. Где меня вводили в курс дела, уже не пытаясь отговорить вместе.

По одиночке – до сих пор.

Пейдж наконец отвечает мне.

– Ты же понимаешь, кадет, что в Лабиринт ты попадёшь на общих основаниях? Без памяти, без привилегий. Только ты и твоё тело. И твоё имя.

– Есть способ вернуть память?

– Есть, конечно. Только тебе он не понравится… мы тебя уничтожим, Хеди, если об этом узнает кто-то раньше конца первой фазы. Сначала твоего Ньютона, который не представляет никакой ценности для Эксперимента, а потом тебя. – она говорит это специально. Она не делает ничего, что не представляет ценности.

Просто, мы – новые переменные.

– Я не подведу вас, Канцлер – а хотелось с визгом обнять эту страшную женщину и поцеловать ее в сухую щеку.

Но я чётко поворачиваюсь на месте и иду к выходу.

Чтобы сползти на пол за закрытой дверью.

– Ты не должна быть там

– Заткнись Том

– Какой смысл? Мы отбираем лучших! Ты и так лучшая! Твоё место с нами, тут!

– Заткнись, говорю

– Дура… Ньют не простит тебя

– Мне плевать, Том. Я ещё со школы с ним. Так почему она решает, что кто-то лучше, а кому-то нужно заслужить это??? – голос срывается в крик

– Мы с Терезой…

– Заткнись, пожалуйста. Я уверена на сто процентов что она для тебя сделает то же самое.

– Но…

– Господи, ты достал меня. Я не сорву эксперимент, я дала слово Аве. Галли тоже туда закинули в итоге. Раз он может участвовать, то и я могу!

– Галли это другое….

Кости плавятся, невыносимая боль разъедает меня кислотой. Внутри головы проносятся образы и воспоминания.

Все встаёт на полку с пугающей ясностью заполняя все пустоты и пробелы.

Наполняя все, что я знаю смыслом, а сам Лабиринт бессмысленностью.

Так строитель вкладывает кирпичики в недостающие пустоты.

Делает все цельным, монолитным, несокрушимым.

Оказывается, мы с Ньютом уже были знакомы.

Мы даже один раз целовались, прежде чем меня включили в эксперимент.

Мы учились вместе.

Но сейчас была боль…

А ещё, этот чип в голове… который не даст сказать ничего лишнего. Ньюту его поставили, интересно?

Я открываю глаза и упираюсь взглядом в потолок. Горло дерёт, я, видимо, орала.

Рядом сидит на стуле Ньют, с закрытыми глазами и землисто-серым лицом.

Я вглядываюсь в родные черты, не делая резких движений, чтобы не спугнуть этот миг.

Миг прекрасного прошлого без памяти, перед тем как наш хрупкий мир разлетится на осколки.

Господи, мы были вместе до всего этого. Недолго, но были. Короткий миг счастья в мире, где не мог быть счастлив практически никто.

Особенно, не имеющий иммунитета. Как Ньют.

Я сжимаю зубы, чувствуя, как в носу свербят слезы.

Я буду беречь тебя

Я, будущий гвардеец ПОРОКА и Ньют, винтик в убийственном эксперименте Авы Пейдж.

Эта сука невероятно умна. И не просто так она разрешила мне участвовать, хотя могла бы стереть память до нужного ей момента и отправить обратно в казармы.

Но нет. Я теперь тоже одна из переменных

Я прикрываю глаза. Их слегка щиплет

Интересно, ему я могу рассказать? Это его не убьёт?

– Ньют – тихо зову я и кашляю. По горлу словно наждачной бумагой провели. Лучше бы молчала.

Парень слышит мой голос и моментально приходит в себя, смотрит своим невозможным взглядом, в котором столько любви и столько боли и беспокойства.

Я тону в этих шоколадных озёрах.

– Блин, Хед! Слава Создателям, ты жива. Я чуть с ума не сошёл.

Я снова прикрываю глаза.

Создатели. Сраная куча кланка. Интересно, как там Томас с Терезой? Хорошо им спится, когда тут погибают ребята?

Боже, я даже помочь им не могу. Не могу и не хочу. Пусть сидят в Лабиринте как можно дольше, пожалуйста. Пусть бегают, строят… тут так хорошо. И я буду бегать. Делать вид что все хорошо, и я знаю ответ на эту загадку ответа не имеющую.

Я чувствую, как по скуле стекает слеза и противно залезает в ухо. Миг полной вселенской беспомощности. Море отчаяния.

– Эй… ты чего? – Ньют тихо садится рядом и стирает мокрую дорожку пальцем. Глаза светятся неподдельным беспокойством.

Он не помнит меня. Я для него новая книга. Не сержант Ламарр, самый юный кадет порока получивший звание. Лучшая на курсе.

Влюбилась в не иммунного.

– Ньют, я обязательно расскажу – тихо говорю я – это пока слишком больно.

– Что ты вспомнила – он смотрит на меня напряжённо, словно чувствует.

Ну да. У него хорошо развита интуиция.

Как и у меня. У меня вообще чуть ли не дар предвидения. Поэтому меня назначили в армию.

Стратег-провидец. Как они меня отпустили?

Томас с Терезой вон во всю трудятся на благо Порока. Телепаты сраные.

– Много чего – я закусываю губу. Жест, от которого меня так и не смогли избавить кураторы. – я обязательно расскажу, когда пойму, что из этого тебя и меня не убьёт.

– Что? – парень хмурится и слегка подаётся вперёд

– Ты слышал меня Ньют – говорю я, чувствуя тошноту и слабость. – у нас с тобой в головах чипы. Если я расскажу тебе или кому-либо больше чем можно, это убьёт сначала тебя, а потом меня.

Воспоминания заполняют голову, чистые светлые. Каждое на своём месте. Каждое где нужно.

Скоро вернутся старые привычки. Как скоро я буду вытягиваться по струнке, от каждого грозного оклика

Что Тереза со мной сделала? Стёрка должна подтирать все сейчас. А я как будто вернула все

Вернулась в себя.

Ньют смотрит на меня долгим пристальным взглядом.

Я не выдерживаю. Я не могу ему врать. Но должна. Обязана

На лбу залегла морщинка, выдавая его беспокойство, недоумение, легкую грань обиды.

Меня учили читать лица как открытую книгу. Он не понимает почему я такое говорю. В глубине души он готов умереть, но узнать. Любопытный родной Ньюти.

Я тяжело сглатываю и беру его руку, сейчас спокойно лежащую на покрывале.

Он словно не решается дотронуться до меня

Каждый жест как под лупой. Каждая эмоция под микроскопом.

Я отслеживаю и фиксирую все это, выявляя тревожные для себя звоночки.

– Ньют – твёрдо говорю я – я клянусь всем, что мне мало-мальски дорого, я расскажу тебе все что можно. Я не закроюсь как Уинстон, остальные или как Галли. Дай мне просто смириться с возвращением памяти. Я расскажу именно тебе, без утайки, первому.

Эта твердость, единственное что я сейчас могу дать столь родному мне человеку. Непоколебимая уверенность, которую я обязана показать ему.

Ну, про Галли я кривила душой. Мне то он чуть-чуть рассказал. А с остальными вёл себя так, словно кукушка была не в порядке.

Почему они все молчат? Потому что знают, что творится за стенами. Что Лабиринт – это загадка без отгадки. Что всем лучше сидеть тут так долго, насколько это возможно.

Теперь, мне стало понятно, почему меня не трогали Гриверы. Мой профиль видимо был не выгружен из их системы. Интересно, пофиксили этот баг? Кому сказать спасибо?

Мысли… тысяча мыслей. С кочки на кочку в хаотичном порядке.

Я снова буду много думать. И с этим ничего не поделать.

– Хеди – Ньют смотрит на меня, со странным выражением лица. Смесь безграничной нежности, страха, неверия – ты как будто изменилась.

– Да? – я рассеянно улыбаюсь, с усилием возвращаясь обратно – я посмотрела бы на тебя, если бы после двух лет паралича тебе вернули конечности. Просто поставили на ноги, сказали бы «иди» и ты бы пошёл. Без подготовки, реабилитации и изнурительных упражнений.

Парень поджимает губы.

– Хед, там есть что-то хорошее? – спрашивает тихо.

– Хорошее есть. Но в целом мы в дерьме – так же тихо говорю я – по самую макушку.

– Тогда… тогда давай как-нибудь потом. Давай я буду задавать тебе вопросы, а ты отвечать, что сможешь?

Ньют словно начал бояться меня. Только этого мне не хватало.

Я зажмурила глаза, усмиряя закипающие слезы.

– Ньют – сипло говорю я, голос садится – не нужно меня бояться, как остальных прошедших метаморфозу. Я знаю, что ты их избегаешь. Не избегай только меня. Хорошо? – я открываю глаза и смотрю в его карие, ища за что там можно уцепиться

Ньют касается губами костяшек на моей руке, которая сейчас была в его пальцах.

– Только для тебя я готов сделать исключение – тихо отвечает он, бледно улыбаясь и целуя в губы.

Бережно и нежно. Затем отстраняется – мне это все не нравится, но за дверью дежурит Галли – он на миг сжимает челюсть выдавая раздражение – умолял чуть ли не на коленях пустить его поговорить тобой наедине, когда ты придёшь в себя.

Я касаюсь лица Ньюта, провожу большим пальцем по нижней губе и не смотря на усталость после Метаморфозы чувствуя внизу живота желание.

– Ньют. Ты бесконечно мне дорог – говорю я, вкладывая в сипящий голос весь спектр чувств, которые я к нему испытываю. Жаль, Ньют не эмпат, в той мере чтобы все тараканы в голове единоразово померли. – Тебе не за что бояться. Я не променяю ни за что в жизни тебя на Галли. Хорошо?

Ньют ещё раз целует меня и отстраняется.

– Есть хочешь? – вместо ответа спрашивает он. Взгляд потеплел, и это было лучше любых ответов.

– Было бы неплохо – киваю – и ребятам передай, чтобы зашли ближе к вечеру.

Ньют кивнул и вышел. В коридоре я слышу сквозь дверь низкое гудение двух голосов, затем в комнату заходит Галли, недовольно морщась.

Комментарий к 15. Пишите пожалуйста отзывы. Мне правда интересно ваше мнение. Критику, правда, хотелось бы получать в мягкой форме, но в целом – я не против и нее. Ваша критика – это мое развитие. Я учитываю Ваши замечания (стараюсь во всяком случае)

====== 16. ======

– Что? Тебя грозились без яиц оставить? – хмыкаю я, поднимаясь на подушки.

Былого стеснения нет, я с ним знакома уже столько, что считать лень. Да и казарменный юмор имеет место быть.

– Не смешно – парень бросает на меня такой взгляд, что мне могло бы стать неловко ещё сутки назад, но не сейчас, когда я знаю больше чем знала до этого. – как самочувствие?

– Как у кучи кланка – пожимаю я плечами. Местное словечко звучит почти инородно. Пока, у меня в голове лёгкий конфликт Хед вчера и Хед сегодня.

– Что вспомнила? – Галли садится на край кровати, стараясь особо на меня не пялится. Это очень очевидно. Парень смотрит куда угодно, но не на меня. Нервничает? Стесняется?

Или все дело в чувствах, которые он ко мне испытывает?

– Все – коротко отвечаю я – и так ясно, словно проснулась от стремного сна.

Строитель кивает

– А ты… как? – спрашиваю я осторожно, чувствуя легкое беспокойство за друга.

Я помню, что последнее, что я видела перед тем как отключиться, был Галли, который забежал в Лабиринт вопреки всем запретам. Интересно, наказали?

Парень хмыкает и задирает футболку, демонстрируя мне обширный синяк на рёбрах и хорошую спортивную форму живота.

Неужели тренируется?

Хотя, с его загрузом – жиром особо и не заплыть.

Я забывшись касаюсь пальцами фиолетового, уходящего в черноту пятна на коже и строитель дергается, отбрасывает мою руку и возвращает футболку на место.

– Кто тебя так? – спрашиваю я тихо, перебарывая сиюминутное смущение от того, что прикоснулась сейчас к человеку, которого давным-давно сама себе пообещала не трогать вообще, чтобы не доставлять ему лишнего беспокойства.

Да он и сам с этим справлялся.

Галли покусывает верхнюю губу, старательно скрывая раздражение и потом смотрит мне в глаза. Пристально и прямо, впервые за все время пока сидел тут, рядом со мной.

– Ньют – отвечает – за то, что забежал в лабиринт типа. А потом тихо предупредил, что если я ещё раз посмею тебя лапать, то он выставит меня отсюда нахрен.

– А что Минхо и Алби?

Галли качает головой

– Посмотрели на нас, и сказали, что в порядке исключения я обойдусь без ямы. Ньют меня достаточно типа наказал.