Текст книги "Странник. Шаг первый (СИ)"

Автор книги: Thanaton

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Да не проблема, – наливаю ему полный кубок.

– А-а это нормально, что бутылка почти полная? – спрашивает он.

– Всё нормально. Бутылка не бездонная, но в ней пара сотен литров, поэтому три кубка для такого объёма, как капля в море.

– Д-двести литров? Даа это же…

– На самом деле не так много. Даже в расчёте только на этот стол. Девушки, вы присоединитесь к нашей компании?..

В итоге застолья наш факультет покинул Большой зал в умеренно весёлом состоянии. Народ распробовал напиток и оценил его по достоинству. По бутылке ушло Драко и Седрику. Зачарованная стеклотара возвращалась ко мне сразу, как только полностью пустела.

Дорога к башне Рейвенкло позволила мне сделать интересное открытие. Лестницы летают и меняют направления от нечего делать. А при касании появляется схема этого “колодца” со всеми выходами в него. Завтра попробую полетать на лестницах. Также провожать нас решил сам профессор Флитвик.

– Мистер Поттер, задержитесь, пожалуйста, – попросил полугоблин, когда после максимально сокращённого инструктажа от старост все потянулись по своим комнатам.

– Да, профессор?

– Мистер Поттер, вы понимаете, что вы злостно нарушили одно из правил школы, которое запрещает употребление алкоголя?

– Профессор, давайте уточним, почему вообще было принято это правило?

– Потому что употребление алкогольных напитков, тем более младшими курсами, плохо сказывается как на здоровье, так и на дисциплине.

– Хорошо, сегодня были нарушения дисциплины, профессор?

– Нет, но…

– Вот вам бутылка. Отнесите её на исследование вашему алхимику и целителю. Если они смогут доказать, что этот напиток действительно вредит здоровью, я приму любое наказание.

Он посмотрел на меня, потом на бутылку, потом снова на меня.

– Этого может не хватить…

– Профессор, вам её за раз не выпить, даже если на кону будет всё золото Гринготтса. Здесь двести литров.

Теперь полугоблин уже иначе посмотрел на бутылку. Ещё раз окинув меня взглядом, он, не сказав ни слова, уходит. Пора и мне на боковую. Как там было… Мальчики направо, девочки налево. Понятно, почему парни “ходят налево”. Теперь подняться на один пролёт. М? Всё-таки никто не захотел жить со мной в одной комнате. Мой сосед по комнате переехал к двум другим первокурсникам. Ну мне же проще.

Захожу в свою комнату и притворяю за собой дверь. Изменённая Сила Разрушения выжигает любую магию, не относящуюся к магии замка. Псионическим воздействием выбиваю в каменной поверхности пола, стен и потолка рунные цепочки, блокирующие любое наблюдение за мной. Далее тауматургический Путь Домашнего Очага. Откровения Котла, Гармония Разногласия и Вестник Гостя. Увеличенные в сто раз затраты маны делают эти эффекты постоянными на этой территории. Носители печати Драйга воспринимаются как “свои”.

– Теперь это “моя” комната.

Курока и Широне спрыгивают на пол и принимают человеческий вид.

– Алкоголик! – припечатывает меня Курока. – Сам хлещешь и детей спаиваешь!

– Ты имеешь что-то против?

– Нет, – не задумываясь, отвечает она. – Они мне никто. Да и вино вкусное.

– Вкусное, – подтверждает Широне. – Где мне спать?

– А чем тебе на кровати не нравится? Обещаю, приставать не буду.

– Жаль, – почти шёпотом выдаёт младшая некомата.

Под смех Куроки моя челюсть устремляется к подземельям замка…

========== Глава 4. Знакомство с преподавателями и уроки полётов. ==========

Знакомство с преподавателями и уроки полётов

*** Кабинет Альбуса Дамблдора после праздничного пира ***

– Наконец-то, вы пришли, Филиус, – говорит хозяин кабинета, когда появляется полугоблин. – Как всё прошло?

– Как ни странно, всё прошло отлично. Ни одной пьяной выходки. Ни от кого. Культурно дошли до башни. Вот только юмор в ответе постоянно серьёзной мисс Рош озадачил не только слышавших это парней, но и голову орла на входе в башню. Старосты провели максимально сокращённый инструктаж, хоть и не упустили ничего, что нужно было сказать. А затем все разошлись по кроватям. Кстати, Поппи, Северус, мне нужен анализ содержимого этой бутылки. Желательно, чтобы до утра я уже знал результаты.

– Если не ошибаюсь, Филиус, это бутылка вина, которым Поттер угощал всех желающих, кроме одного своего соседа по столу и стола Гриффиндор. Пока вы провожали свой факультет, я успел взять немного этого напитка и провести первичный анализ. Это не вино в нашем понимании. Это сложный алхимический продукт, представляющий собой смесь различных соков, дозировка которых выверена даже не до граммов, а до десятитысячных долей, выдержанных, именно выдержанных, а не сброженных, в течение нескольких тысяч лет. Я не знаю, где Поттер это достал, но я точно знаю, что такое нигде не продаётся, а если бы продавалось, одна такая бутылка стоила бы больше, чем может собрать налогами Министерство за год. Сложность изготовления этого напитка сравнима… не знаю даже… с философским камнем.

– Очень интересная характеристика, Северус. От себя лишь добавлю, что в одной такой бутылке, по словам мистера Поттера, находится двести литров этого напитка, – в кабинете повисает тишина, наполненная сильнейшим удивлением. – Всё же я прошу провести, насколько это возможно, полный анализ этого напитка с определением всех свойств и влияния, оказываемого на организм человека. А вас Поппи я ещё попрошу завтра осмотреть общее состояние студентов моего факультета.

– Вы просите меня избавить их от похмелья? – удивляется целительница.

– Я боюсь, что не будет у них завтра никакого похмелья. Ни у кого.

– Гм! Господа, мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать новый вид вина, – прерывает дискуссию Дамблдор. – Итак, ваши впечатления от новых первокурсников?

– Есть одна многообещающая девочка, – начинает МакГонагалл. – Гермиона Грейнджер. Маглорождённая. Очень старательная. Тянется к знаниям. Остальные средне.

– В основном, как обычно, – подхватывает эстафету Спраут. – Но есть один, Невилл Лонгботтом. Очень стеснителен и неуверен в себе. Надеюсь, он сможет перебороть себя.

– Оставлю свои впечатления при себе. Как всегда, – говорит Снейп.

– Ну а у меня отличился пока только Гарри Поттер. Первый раз вижу, чтобы кто-то спорил с решением Шляпы. Особенно таким способом. Боюсь только, что из-за этого его будут сторониться. Его сосед пожелал жить с другими первокурсниками, только не с ним. Никто не изъявил желания проживать вместе с Гарри Поттером.

– А что вы думаете о его кошках? – задаёт вопрос директор.

– Магические, возможно, полуразумные, – выносит вердикт МакГонагалл. – Понимают его.

– А вот у меня другие сведения, Минерва, – с ядовитой улыбкой говорит Снейп. – Драко успел пообщаться с Поттером в поезде. Так вот, эти кошки – восточные злые духи, ёкаи некоматы. Абсолютно разумны. Некоторые даже могут принимать человеческий облик. К тому же, вы слышали, как он назвал одну из них, “Широне-тян”. Это “тян” в конце используется у японцев для создания уменьшительно-ласкательной формы обращения и имени.

– Однако, злые духи в подчинении у мальчика… – задумчиво поглаживает бороду Дамблдор. – Но что же с ним случилось, что он стал так выглядеть?

– Это как-то связано с его магией, – отвечает Снейп. – Драко не смог объяснить мне понятнее.

– Его магия? Олливандер тоже упоминал что-то такое… Он сказал, что палочка Гарри стала выглядеть немного иначе, когда признала его. Надо как-нибудь выяснить причины этих изменений. Поппи, действительно, осмотри завтра студентов Рейвенкло. А Гарри надо устроить полный осмотр. Вдруг эти изменения несут угрозу его здоровью?

***

Всё-таки с вином был некоторый перебор. В первый же учебный день весь факультет замели на медицинское обследование. А меня вообще по всей программе протащили. Мадам Помфри реально деспот, когда дело касается здоровья студентов. Но дебаф, подтверждающий, что Флитвик, Помфри и Снейп всю ночь глаз не сомкнули, немного поднял моё настроение за завтраком.

Покататься на лестницах без свидетелей не получилось, потому что, проснувшись в компании двух прекрасных обнажённых девушек, прижимающихся ко мне, не смог отказать себе в удовольствии полежать ещё немножко. А потом меня выдернули на обследование. Памятуя о вчерашнем, Роберт только постучал в дверь и попросил поторопиться в гостиную.

А за завтраком мы сталкиваемся с легендарной английской овсянкой. На воде! И снова тыквенный сок! Правда, теперь ещё есть вода. Чтобы не мучиться самому и не мучить своих девочек, выбиваю на столе и активирую руну переноса. Тут же передо мной появляется нормальная, в моём понимании, еда для меня и моих кошечек. Тогда же нам выдали расписание. Трансфигурация, Чары и после обеда Зельеварение. Шикарно.

На трансфигурацию нас провожает Пенелопа Кристалл, староста от девушек. Занятие оказывается спаренным с Хаффлпаффом. Тоже неплохо. Кабинет выглядит, как нормальный школьный класс. Барсуки уже тут. А на столе преподавателя сидит МакГонагалл в форме кошки. Занимаю место на первой парте. Соседнее место к началу занятия так и остаётся свободным. Курока и Широне занимают вторую половину парты для поспать.

Похоже, декан львов решила посмотреть, чем мы займёмся в отсутствие преподавателя, потому что занятие уже началось, а она так и сидит на столе в форме кошки. Устраиваюсь за партой в позе тёмного властелина “Икари Гендо” и начинаю гипнотизировать кошку. Если раньше был шанс, что это не МакГонагалл, то теперь его нет. Кошка на столе преподавателя не отводит взгляд, а сама начинает играть в гляделки.

Студенты, лишённые общества наставника, начинают разговаривать, заниматься посторонними делами, один из воронов даже открывает книгу. Лишь через десять минут после начала занятия, когда студенты уже перестают ждать появления преподавателя, кошка спрыгивает со стола, принимая вид МакГонагалл. Ошеломление, восторг, замешательство…

– Итак, трансфигурация – искусство превращать одни вещи в другие…

Дальше выдаётся львиная доза пропаганды предмета с наглядными примерами, чёткие требования к поведению на этих занятиях и перспективы нарушения этих требований. Народ проникается строгостью преподавателя. После такого устного вступления на что-то значимое не остаётся времени, поэтому МакГонагалл разрешает нам просто тихо досидеть до конца занятия.

Сама МакГонагалл оставила о себе двоякое впечатление. С одной стороны канонная роль строгого преподавателя, с другой – она всё занятие потратила на вступительную речь, оставшееся время позволив студентам заниматься, чем они хотят.

До кабинета чар нас снова провожает наша староста. Чары у нас совмещённые со Слизерином. Приземляюсь на свободное место рядом с Малфоем.

– Знаешь, Поттер, знал бы я, чем обернётся более близкое знакомство с тобой, свалил бы из твоего купе тут же. Меня на выходе из Большого зала перехватил крёстный и долго пытал на предмет, какого хрена мне перепало от щедрот твоих. Когда он узнал, что мы большую часть пути провели в одном купе, стало только хуже! У меня для тебя две новости: крёстный заинтересовался тобой, и он имеет на тебя зуб.

– Ты сейчас про Снейпа?

– А? Ну да.

– Ну насчёт зуба на меня – это неудивительно. Он учился вместе с моим отцом, который был редкостной сволочью. Они с моим крёстным, Сириусом Блэком, часто самоутверждались за его счёт. Причиной тому отчасти была моя мама, которая в то время дружила со Снейпом, а Джеймс, влюблённый придурок, если брать облегчённую версию событий через призму светлого чувства, всё старался высмеять Снейпа, чтобы Лили больше с ним не общалась. Ну а я, как Поттер, ассоциируюсь у Снейпа прежде всего с Джеймсом.

– Не знал…

– И не узнал бы никогда. Но со Снейпом надо поговорить. Мне не улыбается, если он будет по старой памяти до меня докапываться. Благо, увижу его скоро. У нас зельеварение после обеда.

– Жаль, что я этого не увижу. Надеюсь, его не ожидает участь Шляпы…

В этот момент звучит школьный колокол, и появляется Флитвик. Когда он забирается на свою подставку из книг, успеваю заметить характерный край обложки книги Локхарта “Каникулы с каргой”. Похоже, мы не любим одни и те же книги. Профессор начинает перекличку. Когда он доходит до меня, как бы в ответ громко мяукает Курока, что вызывает смешки среди студентов и улыбку у преподавателя.

Стиль проведения занятий у Флитвика разительно отличается от стиля МакГонагалл. Смешные истории, различные демонстрации возможностей знатока чар, от которых народ пробивает на дикий ржач, вовлечение студентов и общая позитивная атмосфера занятия.

Но и в этот раз всё занятие тратится на вступительную речь. Хотя “на дом” Флитвик задаёт нам отработку того самого движения для Левиосы. Пока народ покидает аудиторию весёлого полугоблина, я перехватываю преподавателя:

– Профессор, у вас есть свободное время после занятий, чтобы объяснить мне кое-какой материал?

– Мистер Поттер? И что же вас интересует?

– Базовые принципы построения заклинаний и основные элементы.

– Кх! Мистер Поттер, вам точно одиннадцать лет?

– Только биологически, но вы об этом никому не расскажете. Мне нужно понимание магии этого мира.

– ЭТОГО мира? – прищуривается Флитвик. – Я правильно расслышал?

– Правильно. Но об этом вы тоже никому не расскажете.

– И что же мне помешает?

– Как всегда, магия. Но только магия НЕ этого мира.

– Мой интерес в этом?

– Вот это уже деловой разговор. Только пары минут для обсуждения будет явно недостаточно.

– Тогда я жду вас завтра после занятий.

– Аванс, – адамантитовая секира со вставками из солнечного железа переходит к Флитвику.

После обеда, который был в разы аппетитнее завтрака, но от этого тыквенного сока у меня скоро будет непереносимость тыквы, как явления. А зельеварение у нас снова с барсуками. Всё же старичок сталкивает змей со львами. В отличие от классов остальных преподавателей казематы Снейпа оказываются заперты, когда мы приходим на занятие.

Этот бэтмен появляется за несколько мгновений до звона колокола, возвещающего о начале занятия. Блин, у него мантия модифицированная, что так развевается при ходьбе? Дядя, да ты крут! Вся физика за двести пятьдесят, почти триста, интеллект и мудрость за четыреста пятьдесят, а вот удача всего сорок три. Если бы я не был стопроцентно уверен, что Снейп – человек, я бы сказал, что он вампир, не прошедший обучения. От него веет чем-то похожим на эффекты навыков дисциплины Присутствия. Да и это его влияние на студентов.

Впустив нас в лабораторию, а иначе это место не назвать, он “пролетает” до своего стола.

– О, да. Гарри Поттер. Наша новая знаменитость… – ядовито говорит Снейп, обведя присутствующих взглядом.

– Профессор Снейп, меня абсолютно не прельщают все те ярлыки, которые на меня навешали писаки, которые зарабатывали всё это время на моём имени. Я непременно навещу их в ближайшее время, и они пожалеют, что писали весь этот бред.

– Ну почему же? Вы ведь единственный человек, который остался в живых после убивающего проклятья.

– Профессор, читая ваши труды, я составил о вас мнение, как о человеке, который не верит на слово, тем более бреду. Кто вам сказал, что я выжил после убивающего проклятья? Кто вообще сказал, что оно было? Мне просто интересно, кто этот свидетель, который пришёл вместе с тёмным лордом в защищённый Фиделиусом дом моих родителей? Ведь он единственный, кто мог рассказать, как всё было. Все остальные источники просто не могли знать этого.

– А вы интересны, Поттер. Вы говорите, что читали мои труды. Если вы поняли в них хоть десятую часть, то это не будет для вас затруднительно. Что получится, если я смешаю измельчённый корень асфоделя с настойкой полыни?

– Если это основные составляющие, то получится напиток живой смерти. Моя очередь, из чего сделано это зелье? – бросаю ему большое зелье регенерации. – Даю подсказку: это лечебное зелье.

– Я отвечу после занятия. А теперь за работу! Ингредиенты у вас на столах. Их количество уже отмерено. Рецепт на доске. В конце занятия я проверю, что у вас получилось, – выдаёт профессор, а сам зажигает спиртовку под ещё одним котлом и начинает экспериментировать над зельем регенерации.

Я же занимаюсь приготовлением заданного зелья. На середине занятия подходит Снейп и требовательно протягивает руку, видно, эксперимент ещё в процессе, а объект исследования закончился. Выдаю ему ещё одну склянку. Когда ближе к концу занятия я согласно рецепту выключаю спиртовку, Идентификация определяет моё варево, как “качественное зелье для исцеления от фурункулов”.

– Останьтесь, Поттер, – говорит Снейп, когда остальные студенты спешат покинуть помещение. – Что это за зелье? Оно не поддаётся определению.

– Это секрет клана. Я, в общем, и не думал, что вы справитесь. Технология создания этих зелий принципиально отличается от используемой вами.

– Кто ты такой? – он выхватывает палочку и направляет её на меня. – Ты не можешь быть сыном Лили, и тебе явно больше одиннадцати лет!

– Интересный вывод. Однако, проверка крови у гоблинов подтвердила, что я сын Лили и Джеймса Поттеров. Но мне интересно, на чём вы основывались в своих суждениях?

– Поведение. Одиннадцатилетний ребёнок обязательно повёлся бы на провокацию, да и не стал бы задаваться такими вопросами, как существование описавшего произошедшее в Годриковой Впадине свидетеля.

– Отличный анализ, Северус. Жаль, поделиться своим открытием ты уже ни с кем не сможешь. Ты уже под воздействием заклинания неразглашения. Вопрос лишь в том, что мне с тобой делать? Ведь теперь ты будешь вставлять мне палки в колёса, что бы я ни делал, не так ли? И у меня только два варианта: ты вступаешь в мой клан и разделяешь его идеалы, или ты умрёшь здесь и сейчас. Что ты выбираешь? Даю подсказку: алхимику, который создал эти зелья, пригодится ученик с твоим талантом.

– Нда? И какова цена вступления в твой клан? Может быть, душа?

– В точку, Северус! Ведь в случае твоего согласия даже смерть не освободит тебя.

– То есть у меня нет выбора?

– Вовсе нет. Просто при должной мотивации и свобода воли сохраняется, и достигается нужный результат. Но ты можешь попытаться победить меня. Правда, твои шансы на победу лишь в том случае будут отличны от нуля, если ты владеешь высшей беспалочковой магией. Так ты согласен? Или смахнёмся?

– Хорошо, где подписаться кровью? – сдаётся он.

– Это устаревший ритуал. Мы заключаем договора без лишнего членовредительства. Держи, – протягиваю ему его фигурку. – Приложи её к груди.

Под Снейпом появляется круг Драйга. Так, пусть будет слоном, боевой маг всё же, подчинение… мне и Харфасту, главенства не дам, пока, должность – зельевар. Через несколько секунд после завершения процедуры принятия в классе зельеварения появляется Харфаст.

– Тар, ты кого мне в ученики записал? Его? – вампир окидывает оценивающим взглядом Снейпа. – Полукровка! Нет… квартерон. Ладно, я займусь им. Но почему я, а не Неджирр?

– Он алхимик-интуит. А то, что он квартерон, это легко решаемо. Кстати, он уже криво использует дисциплину Присутствие. Но заниматься им ты будешь здесь, потому что он типа мой преподаватель местной алхимии. А сейчас помоги мне. На нём столько магических обременений. А начнём мы, пожалуй, с левой руки…

***

Дела вошли в привычную колею. Три занятия в день – не слишком обременительная нагрузка. Напрягала только “домашка”. Всё же эссе – это тебе не написал и забыл. Для написания этого мини-сочинения нужно хоть немного быть в теме. Но именно темы иногда бывают настолько бредовыми…

Пополнение клана в виде теперь уже полноценного вампира вызвало нездоровый интерес Неджирра, но Харфаст смог отстоять своего ученика. Сам же Снейп был в восторге от познания нового, а в его загашнике появилось несколько медицинских пакетов с кровью. Претензий ко мне с его стороны больше не было, отчего студенты заключили, что я подкупил его неизвестными родовыми зельями.

Флитвик, получивший свой “интерес” в виде пошедшей авансом секиры и доспеха из мифрила, солнечного железа и проклятого серебра, отрабатывал наш договор в полной мере. Трижды в неделю после занятий мы разбирали самые разнообразные заклинания. А когда Маккошка не пошла мне навстречу в плане дополнительных занятий, Флитвик часть времени стал уделять ещё и её предмету.

Магия в этом мире оказалась почти полностью основанной на ритуалистике. Просто со временем у волшебника получалось моделировать нужные действия в своей ауре, что можно описать, как кэш-память мага, где он держит готовые заклинания, ожидающие только команды-активатора. Вербальные формулы заклинаний весьма разнообразны как по языку, так и по ассоциации формулы с действием заклинания. Есть даже заклинания без вербальных формул.

Сами заклинания тут направлены на всё, что угодно, но в последнее время используется очень бессистемная их классификация. Ведь то же заклинание для мгновенного кипячения воды применительно к крови человека гарантированно смертельное, если пострадавшему тут же не окажет помощь высококвалифицированный целитель, но оно относится к бытовым, а не к боевым. И смерть будет куда страшнее и мучительнее, чем от той же Авады.

Но самые страшные заклинания имеются в распоряжении целителей. Флитвик привлёк мадам Помфри к моему обучению под предлогом того, что я очень способный студент и желаю, а главное могу, стать целителем. После этого я стал проводить ещё два дня в неделю с мадам Помфри в её больничном крыле. Стычки Гриффиндора и Слизерина стали намного реже и менее травматичны, стоило лишь мадам Помфри сказать, что я буду помогать ей на постоянной основе. А вся соль в том, что в процессе каждого исцеления мы с целительницей обсуждали как обычное применение нужного в этот момент зелья или заклинания, так и различные побочные эффекты при использовании этих мер с несовместимыми зельями и заклинаниями или в отличных от данной кондиции жертвы, простите, пациента.

Арифмантика оказалась довольно интересным предметом вроде алгебры и основ геометрии, но с оригинальным подходом к вычислениям и математическим операциям, многие из которых можно проводить в уме. Чары – самые базовые заклинания, которые должен знать студент, чтобы сдать экзамены в конце года. Трансфигурация – сборная солянка практик изменения формы и сути, вплоть до того, что можно делать псевдоживых созданий из куска грязи или наоборот превратить живого противника в ту же грязь. Зельеварение – жуткая пародия на алхимию, но больше похожая на кулинарию, когда тебе сказали, из чего делать, как делать и что должно получиться, но не объяснили, почему именно из этого делать, как это взаимодействует и так далее. Травология – принудительная помощь в теплицах школы, сдобренная несистематизированными данными о применяемых растениях. На астрономии на первом же занятии получил звонкий втык от профессора Синистры за использование нестандартной магловской аппаратуры, но, доказав, что она лучше, получил предложение о помиловании в случае, если я добровольно и безвозмездно передам своё имущество школе. Теперь я изучаю этот предмет отдельно от факультета и профессора Синистры. Защита от тёмных искусств – отличный балаган без какой-либо смысловой нагрузки, потому что воспринимать информацию, поданную так, не может даже Гермиона, которая после занятий идёт в библиотеку, чтобы изучить “пройденную” тему, как и множество других студентов. История магии – аттракцион хитрости одного призрака-энергетического вампира. Слабость, переходящая в сонливость, лишь побочный эффект выкачивания маны из студентов. Этот умник было присосался к моему очень быстро восполняющемуся запасу маны, но стоило только мне заметить отток маны в направлении профессора, я сам чуть не осушил его. Призрак быстро смекнул, чем ему это грозит и очень резво покинул эту часть замка.

С уроками полетов вообще получился казус. Когда я применил Идентификацию к мётлам, оказалось что это не просто отборный хлам, а попытка угробить как можно больше студентов из маглорождённых, потому что им достались самые ушатанные. Когда я намекнул про это самой мадам Трюк, у которой метла была как только что из магазина, меня обвинили в глупости, наглости и некомпетентности в этом вопросе. Слово за слово, я обвинил её в том, что она не умеет летать от слова вообще. Этого стерпеть профессор не смогла, и в итоге спор вылился в соревнование, которое закончилось небольшим кратером от моего приземления, сломанной метлой мадам Трюк и несколькими переломами у самой преподавательницы. Мадам Трюк я, конечно, исцелил, но у неё, похоже, осталась ментальная травма от моих методов. На этом урок полётов и закончился, потому что исцелённая наотрез отказалась пользоваться одной из студенческих мётел, не объясняя своего почти панического страха перед ученическим спортивным инвентарём.

========== Глава 5. Секрет карты Мародёров и веселье на Хэллоуин. ==========

Секрет карты Мародёров и веселье на Хэллоуин.

Время медленно катится к первой ключевой точке “Хэллоуин”. Забурившись в занятия с Флитвиком и Помфри, я почти ни с кем не общаюсь, кроме Малфоя (когда удаётся поболтать без излишнего количества любопытных), Гермионы (с которой часто пересекаюсь в библиотеке) и Хагрида (в основном по выходным).

Гермиону в адепты Тарриссарха записывать я пока не спешу. Приглядываюсь, как она обживается на факультете. Дорвавшись до нового, Гермиона семимильными шагами прокачивает интеллект, а мудрость тормозится. Кстати, когда над этим задумался, пришла неожиданная аналогия с Сакурой из Наруто, только та была не столько заучкой-поучалкой, сколько просто дофига наглой особой.

Однако, устаканив отношения с бэтменом подземелий и договорившись о взаимном ненападении с Пивзом, я забываю о ещё одном ужасе Хогвартса – близнецах Уизли. Как оказывается, очень зря забываю. Двое из ларца решают показать свою крутость, приколовшись надо мной. Не спорю, цель была бы достойная, если бы это не был именно я. А так я узнаю об их замысле, ещё когда он находится в стадии разработки. В этом мне помогает навык Откровения Котла, который заставляет абсолютно все предметы в моей комнате “работать” только на меня. Это касается как петель двери, которые будут скрипеть самым громким и противным образом, если ко мне в комнату зайдёт кто-то посторонний, так и портретов на стенах комнаты, которые наблюдают по моей просьбе за некоторыми индивидами. Так, наблюдающая за Гермионой девушка с картины про пикник на свежем воздухе случайно подслушивает наполеоновские планы близнецов.

Найти их тайную лабораторию в заброшенном классе на третьем этаже, где они в данный момент и находятся, не представляет особого труда. Ещё в один из первых дней я повесил на них обоих маячки. На всякий случай. Вот и пригодилось. Чтобы не испытывать дверь на скрипучесть Пространственным господством создаю прокол за дверь, но прохожу туда, только полностью изучив обстановку, чтобы не попасть в какую-нибудь глупую ловушку. Я оказываюсь прав, потому что только растяжек у входа три штуки.

Немного смещаю выход прокола и появляюсь в безопасной зоне, сразу используя Незримое Присутствие, чтобы не спалиться, если они вдруг посмотрят в мою сторону. Хотя вряд ли это случится, потому что братья что-то увлечённо помешивают в котле. Ну что ж, торжественно клянусь, что замышляю только пакость! Экипирую костяной сет, который взял для поржать на Хэллоуин. Сверху “мантию Смерти”, которая по сказкам Бидля должна скрывать носителя, для чего были наложены немного изменённые чары Экскалибура Прозрачности. В руки Экскалибур Подражания, который сразу принимает вид костяной косы.

Наведение марафета завершено. Начинаем подготовку сцены. В кабинете начинает медленно холодать, чтобы заметно это стало не сразу. Вместе с понижением температуры в классе начинает образовываться туманная дымка, стелющаяся по полу, которая становится всё более заметной.

– Фред?

– Да, Джордж, стало холоднее.

– Смотри, туман.

– Пойди посмотри, не пошутил ли кто со старших курсов, как в тот раз, когда нам поменяли основу для зелий.

– Нет, всё в порядке, – Джордж осматривает растяжки около входа и снова возвращается к котлу. – Да и мы бы услышали скрип. Ты же сам следишь, чтобы дверь громко скрипела.

– Всё же интересно, из-за чего так похолодало?

– Сейчас не время отвлекаться. Иначе плакала наша задумка.

– Это да, мы просто обязаны сделать того, кто нашёл общий язык со Снейпом, поиздевался над мадам Трюк и наводит страх даже на семикурсников, попавших в больничное крыло! Ещё пара лет в таком темпе, и никто не вспомнит о нас. Мы же сейчас себе делаем рекламу на будущее.

Так вот оно в чём дело! Я им тему перебил. Ну извините, парни. Однако, ваша задумка обречена на провал. Ещё больше сгустить туман, а окна покрыть ледяными узорами. На дементоров похоже, но не внушать же им панику. Кто знает, что они там в котле мешают. Так, а теперь заглушить, а потом и вовсе погасить освещение.

– Что ещё случилось?

– Все свечи погасли.

– Интересно, почему?

– Потому что настало ваше время, – отменив эффект Незримого Присутствия, тихим скрипучим голосом говорю я, выходя из тумана.

Ответом мне становятся два луча заклинаний, которые я успеваю заморозить Оком Балора.

– Неплохая реакция, – взмахом руки развеиваю эти заклинания, – но я больше не совершу ту же ошибку, что и с братьями Певерелл. Дары, что они получили, до сих пор гуляют по миру живых. Я просто заберу вас.

– С-смерть? – чуть ли не хором говорят они. – Но п-почему?

– Вы выбрали целью для своих шуток не того…

– Н-но мы можем просто этого не делать!

– Он уже обо всём знает и идёт за вашими душами. Хотите дождаться его? Даже я не могу добраться до тех, кого забирает он. Ладно, хватит пустых разговоров, идите!

Создаю иллюзию перехода в серую пустыню с серым небом. Небольшое ментальное воздействие снижает критичность их мышления. Понурые близнецы медленно бредут к “порталу”, но отчётливо слышные шаги “за дверью” заставляют их прибавить ходу. Последние пару метров они чуть не бегут, когда “шаги” останавливаются около двери.

На мгновение класс погружается во мрак. Но за этот крайне короткий промежуток времени случается очень многое. Близнецы влетают в свои же ловушки и растяжки перед дверью. Класс избавляется от эффектов, наведённых мной. А я уже открываю жутко скрипящую дверь с той стороны, чтобы увидеть мокрых и липких шутников Уизли, художественно развалившихся на полу.

– А вот и вы… – на моём лице уже лисья ухмылка, которая работает лучше образа безумного учёного. – Сейчас мы посмотрим, что вы для меня приготовили…

– П-поттер, м-мы…

– Да знаю я, что вы! Учтите, сейчас вы отделались только попаданием в свои же собственные ловушки. В следующий раз я вас действительно провожу за Грань!

– Так С-смерть… Это был ты?!