Текст книги "Листопад (СИ)"

Автор книги: Тея

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Я внимательно посмотрела на Друидку и спросила:

– Как мне обуздать вас?

Друидка задумалась. Видно было, что она действительно хочет мне помочь.

– Некоторые, такие, как я, должны исполнить свое предназначение, потом они сами выйдут с тобой на контакт. С другими ты можешь таким же путем поговорить. Попытайся. Больше я ничего не знаю.

Я благодарно улыбнулась. Друидка поднялась и глянула на меня сверху вниз:

– Послушай. Мне нужно знать кое-что. Той ночью я сделала то, что друиды должны делать каждые пятьсот лет. Я уплотнила завесу миров, тем самым закрыв на Землю путь иным. Пришлось принести жертву. Сейчас я отправляюсь на покой. Хочешь ли ты знать, что я делала той ночью?

Я задумчиво нахмурилась.

– Нет, – наконец решила я. – Я не хочу знать, что тогда случилось. Так будет легче.

Друидка улыбнулась. Взяв меня за руки, она заставила меня подняться и обняла. Когда я обняла её в ответ, девушка растворилась, проникнув в меня. Я почувствовала странное давление в области груди, но через пару мгновений все исчезло. Кинозал погрузился во мрак, и я почувствовала запах ароматических свечей.

– Получилось? – спросила Соня, едва я открыла глаза.

– Хороший вопрос.

Я избавилась от одного моего альтера. Но что на счет других? Друидка назвала три имени: Нимфа, Неми и Тихоня. Что ими движет, какие цели они преследуют?

– Через пару дней следует повторить гипноз, – произнесла я. Как говорится, выиграна пока только битва, а не война.

Соня пожала плечами:

– Не вопрос.

Мы обсуждали Друидку, когда зазвонил телефон. Я глянула на экран.

– Привет, Глеб, – ответила я.

Соня приподняла темную бровь.

– Привет, Ань, – произнес мужчина. – Не хочешь прогуляться со мной и Мирой?

Я переглянулась с ясновидящей. Она пожала плечами.

– С удовольствием, но я не одна. Со мной моя подопечная.

– Подопечная? – удивился Глеб. – Впрочем, не важно. Мы с Мирой собирались на каток. Встретимся там.

Соня обрадовалась, узнав про каток. Очевидно, она обожала кататься на коньках.

Увидев Мирославу, ясновидящая улыбнулась ей, как старой знакомой.

– Ты мне снилась, – радостно сообщила Мире девушка.

Глеб удивленно оглядел нас, и мне пришлось шепотом пояснить:

– Соня ясновидящая.

Взяв коньки в прокате, Соня увела Миру в центр катка, оставив нас с братом. Иногда очень удобно то, что Соня обладает таким даром. Она понимала ситуацию как никто другой.

– Как так вышло, что ты быстро согласился на завещание дедушки? – поинтересовалась я, уверенно скользя по льду.

Глеб на коньках чувствовал себя менее комфортно, но не отставал от меня. На мгновение глянув на меня, он произнес:

– Неужели ты думаешь, что мне было легко быть отверженным? Я всегда любил магию и свою семью. Но еще я любил Юлю.

Прошло пять лет с её смерти, но я отчетливо слышала боль в голосе брата. Если мое сердце обливалось кровью при одной мысли о милой, робкой Юле, то что же чувствовал Глеб? Надеюсь, я никогда не пойму.

– Ради неё я забросил магию, – продолжил Глеб, не поднимая головы. – И вот уже почти шесть лет, как я совершенно обычный человек, хотя колдовство тянет меня, как бутылка алкоголика.

Позади вдруг послышался смех, и мы оглянулись. Соня делала ловкие трюки на льду, кружась рядом с Мирой, а девочка, заливисто смеясь, хлопала в ладоши.

– Я не хочу такой жизни для неё, – прошептал Глеб, его лицо выражало страдание. – Мира создана для магии, колдовство её часть. И я не могу лишить свою дочь этого. – Взглянув на меня, он слабо улыбнулся: – Не найти мне лучшего учителя для Миры, чем ты.

Повернувшись, я катилась спиной вперед и наблюдала за лицом Глеба. Теперь я поняла, что плохо знала своего брата. Он пережил ужасную трагедию, потеряв свою любовь, но встал на ноги для своей дочери. Это достойно уважения.

– Я буду помогать тебе, – произнесла я. – Если тебе потребуется любая помощь, просто позвони мне.

Глеб поднял на меня глаза и благодарно улыбнулся. Я ответила ему тем же.

– К тому же, думаю, тебе следует начать налаживать личную жизнь.

– Никто не сможет заменить Юлю, – немного резко ответил Глеб.

Я мягко прикоснулась к его плечу.

– Так не стоит искать ей замену, – проговорила я. – Я больше чем уверена, что ты живешь по одному плану «дом-работа-дочь». Развейся, найди себе друзей, ты ведь в прошлом был общительным парнем. Глеб, ты человек, а каждому человеку нужны друзья.

Брат замедлился, его лицо выражало сомнение.

– Но как же Мира?

– Опять двадцать пять, – разозлилась я. – Ну а я на что? Мирослава моя племянница, пусть и двоюродная, и мне не составит труда проводить с ней некоторое время.

Подумав, Глеб согласно кивнул и улыбнулся с благодарностью.

– Ты изменилась, – проговорил он.

Я приподняла бровь:

– Правда?

Глеб продолжил:

– Ты стала стервозней.

– Ну, спасибо, – растерялась я.

– В хорошем смысле, – добавил он с улыбкой. – Теперь ты сильнее духом.

Я неопределенно хмыкнула.

Зазвонил телефон. Черт, я сегодня нарасхват.

– Слушаю.

– Аня, это я, – я узнала голос бабушки: только на этот раз он был какой-то подавленный. Впрочем, о чем я говорю – у неё родной брат умер. – Не буду временить, скажу прямо: мне кажется, что Романа убили.

Я аж споткнулась от удивления и стукнулась об лед. Руку пронзила резкая боль, и я с трудом подавила вскрик. Глеб склонился надо мной и протянул руку. Я приняла её здоровой левой рукой, кое-как держа телефон правой, в которой, как я чувствовала, я сломала палец. Главное, не подавать виду – он скоро заживет.

Снова раздался смех Миры, и Глеб обернулся, со счастливой улыбкой наблюдая за дочерью. Это дало мне время вправить палец, и я почти чувствовала, как пульсирующая боль утихает. Через некоторое время я смогла говорить спокойным голосом:

– Бабуль, почему ты в этом так уверена?

Татьяна вздохнула:

– Тут все сложно. В последнее время Рома чувствовал себя превосходно, и я не могу поверить, чтобы он вдруг резко слег. И он намекал пару раз о своей скорой смерти… Только я приняла это за причуды старика.

– Не знаю… – протянула я. – Бабуль, может, ты преувеличиваешь? Как-никак он был твоим братом…

– Аня, у меня чувство возникло, что я права, – проговорила Татьяна. Её ощущениям, конечно же, можно доверять – ведь это бабушкин дар, обостренное шестое чувство.

Внезапно передо мной выросла Соня и многозначительно глянула на телефон.

– Бабуль, подожди секунду, – проговорила я и, опустив телефон к шее, спросила девушку: – Что?

Соня слегка насмешливо улыбнулась и протянула руку к телефону. Я, не мешкая, дала его.

– Добрый день, Татьяна Егоровна, – вежливым голосом начала Соня, не отрывая от меня взгляда. – Я Соня Снегирева, ясновидящая под опекой вашей внучки, Роман Егорович должен был вам рассказать. – Что-то послушав, шатенка продолжила: – Вы совершенно правы. Пожалуйста, расскажите мне немного о своем брате, чтобы я смогла сфокусироваться только на его жизни… и смерти.

Ясновидящая не закрывала глаз. Она все так же смотрела на меня, только теперь её карие глаза были как стеклянные. Соня не обращала внимания на другие звуки. Через одну или две минуты она растерянно моргнула и покачнулась, но не упала. Она встревожено прищурилась и прошептала едва слышно:

– Боже мой…

Ранним вечером я снова встречалась с Габриэлем. На этот раз я просто просила его прогуляться. Хотелось поговорить с вампиром.

Нельзя не отметить, что прохожие обращали на нас очень много лишнего внимания. Хотя чего еще ожидать – мы были колоритной парой. Высокий, с длинными черными волосами, несколько высокомерной походкой и в черном пыльнике, Габриэль сам по себе заставлял прохожих оборачиваться себе вслед. А тут еще я со своим огненно-рыжим цветом волос, бледной, молочной кожей и в ярко-красном осеннем пальто.

Еще вначале Габриэль неуверенно прикоснулся к моей руке, молча спрашивая меня о разрешении. В ответ я улыбнулась и без сомнения переплела свои пальцы с его. Видели бы вы, какая радостная, почти мальчишеская улыбка появилась на его лице… Никогда бы не подумала, что когда-нибудь смогу так действовать на вампира – на Первейшего вампира.

– Расскажи мне о себе, – попросила я.

– Что именно, малышка?

Я уже привыкла, что он называет меня так. Возможно, я бы разозлилась из-за этого прозвища, если бы не тон, каким вампир произносил его. Нежный, чуть мурлыкающий.

– Я совсем ничего не знаю о тебе, – пожала плечами я. – Каждая банальность важна. Вот, к примеру, какой твой любимый цвет?

– Черный. Он помогает скрыться в ночи.

– Любимая музыка?

– Я сторонник классики. Моцарт, Бах, Бетховен.

– Любимый писатель?

– Хэмингуэй.

– Любимый фильм?

– Не смотрю.

– Как не смотришь? – возмутилась я. – Есть же много шедевров кино!

Я была невероятно оскорблена тем, что Габриэль последние двадцать-тридцать лет, как он признался, не смотрел фильмы.

Забежав в магазин, я накупила всякой съедобной ерунды, с которой приятно смотреть фильмы. Габриэль все это время был рядом, явно не понимая, чего я так всполошилась.

Мы вернулись ко мне домой. Я включила ноутбук и поставила чайник. За всем этим вампир наблюдал с удивительным спокойствием.

Поставив ноутбук на кофейный столик в гостиной, я велела Габриэлю сесть на диван. Прикрыв окна шторами, я залезла в интернет и задумалась. Какой фильм включить? «Дракула»? Ха-ха. «Титаник»? В голове возникла картинка: в конце фильма Габриэль начинает рыдать. Я едва сдержалась от смеха. Или, может, какой-нибудь романтический фильм, типа «Красотки» с Робертс? Ну нет, это уже издевательство.

В конце концов я включила «Трою».

Усевшись рядом, я открыла пачку чипсов и протянула их вампиру. Сомнение отразилось на лице.

– Малышка, я привык к более… изысканным блюдам.

– Ты попробуй, – велела я. Уж не знаю, что на меня нашло.

Очень медленно вампир исполнил мой приказ. Изумление на его лице выглядело очень забавно.

– Довольно вкусно для вредной пищи, – наконец произнес он.

Я усмехнулась.

– Все самое вредное всегда вкуснее.

Габриэль посмотрел на меня, но ничего не сказал. Хотя уверена, было что говорить.

В середине фильма Габриэль воспользовался ситуацией и обнял меня. Я прижалась к нему как можно крепче. Он посчитал это за приглашение и, мягко приподняв подбородок, нежно поцеловал меня. Впрочем, я не противилась.

Габриэль запустил руку в мои волосы, погладил шею.

И резко отстранился. Он вскочил с дивана и вышел из комнаты. Я недоуменно последовала за ним.

Вампир был в ванной. Он стоял, ухватившись за края раковины.

– Что случилось, Гейб? – тихо спросила я, чувствуя неловкость.

Габриэль встретился со мной глазами в зеркале.

– Это не твоя вина. Просто я давно не питался… а сексуальное возбуждение усиливает голод, даже у меня.

Значит, у меня в квартире голодный четырехтысячелетний вампир? О, всего-то.

Я глубоко вздохнула и предложила то, что еще полгода назад ни за что не предложила:

– Выпей моей крови.

Габриэль пораженно уставился на меня:

– Что ты сказала?

Очевидно, я поразила не только себя. А уж дедушка Роман, должно быть, в гробу переворачивается. Ах да, он же еще в морге.

– Повторять не буду, – заявила я, чувствуя смущение.

Габриэль повернулся и протянул ко мне руки. Я подошла к нему медленно и осторожно. Вампир прижал меня к себе.

– А моя кровь не опасна? – вдруг напряглась я. Мало ли, какие еще гены даровал мне папочка.

– Однажды Бальтазар вылечил меня от серьезных ран всего несколькими глотками крови, – шепнул Габриэль, обдавая макушку теплым дыханием. Начав со щек, он медленными поцелуями продвигался к шее. – Я не причиню тебе боль.

Я глубоко вздохнула и прижалась к Габриэлю.

– Я тебе верю, – тихо произнесла я, и вампир вонзил в мою шею клыки.

Вскрикнув от удивления, а не от боли, я поняла, что это более приятно, чем я думала. Не знаю, что такого Габриэль сделал, но мое желание только возросло. Сердце бешено стучало, мысли путались, и голова шла кругом. В глазах слегка потемнело, и я случайно глянула в зеркало.

Габриэль опустил голову к моей шее, поэтому через его плечо я видела, как в зеркале мое отражение игриво усмехнулось и подмигнуло мне. Нет, только не это. Опять альтер.

Я попыталась сопротивляться ему, но все равно в глазах потемнело.

Мне оставалось лишь молиться, что эта часть меня не была охотником на вампиров.

========== Глава 12. Алина. ==========

Головная боль у вампира то же самое, что и опьянение у фейри – невозможна. Однако я как-то умудрилась её получить. Ай да я.

– Как ты себя чувствуешь? – участливо спросил женский голос.

– Жива, и ладно, – буркнула я, открывая глаза.

Небо еще было темно-фиолетовым, но инстинктивно я чувствовала приближение рассвета. Хотелось убежать, спрятаться далеко-далеко под землю – и прятаться от ярких солнечных лучей.

– Это временное, – снова проговорил голос. – Как новообращенная, ты все еще испытываешь страх перед солнцем, но теперь оно безвредно тебе, как Первейшей.

Рядом со мной на коленях сидела Мариам, не волнуясь о длинном белом платье. Оно было полностью без рукавов, хотя даже я чувствовала холод. От Мариам шел приятный запах духов, ни с чем несравнимый.

Я заметила рядом с ней коротко стриженного светловолосого мужчину лет тридцати пяти. Его голубые глаза в обрамлении светлых ресниц казались почти ангельскими.

– Я Оливер, друг Мариам, – представился он.

– Очень приятно, – с трудом выдавила я, так как желудок вдруг резко свело от боли.

Мариам это заметила и пояснила:

– Даже вампирская регенерация не может окончательно справиться с таким резким превращением в Первейшую. Тебе нужна кровь.

– И я готов выступить в роли закуски, – произнес новый голос.

Черт возьми, я не ожидала увидеть его так скоро.

Я смогла самостоятельно сесть и, прислонившись спиной к дереву, глянула снизу вверх на Данила.

– Ты-то что тут делаешь? – не сдержавшись, спросила я. И тут же в голове появился новый вопрос: – И я как тут оказалась?

– Сначала выпей крови, затем задавай вопросы, – велел Оливер.

Даниил сел рядом со мной и расстегнул куртку, откинув голову.

– Давай, лапуля, – прошептал он.

А что еще я могла сделать, кроме как укусить его? Я была безумно голодна, но сдержалась и не стала резко впиваться оборотню в шею, как кровососущий монстр. Я сдержала себя и сначала ласково поцеловала уверенно бьющуюся жилку на шее Даниила. Оборотень тут же расслабился и даже притянул меня к себе. Храбрец.

Пульс Данила участился, но не от страха, а от желания. В этот миг я поняла, что за восемь лет так и не разлюбила его. Подумав, на какие жертвы со своими моральными принципами идет Даниил, предлагая мне свою кровь, я укусила его.

Кровь оборотней пьянит вампиров. Я чувствовала приятное расслабление, усиливающееся к каждым новым глотком. Вместе с тем возвращалась и сила, и я чувствовала, что могу сделать что угодно – разложить по камешкам все небоскребы Нью-Йорка, убить всех существ в этом мире или царствовать над ними.

Я засмеялась от этих ощущений.

Даниил несколько хмуро смотрел на меня, прикрывая ладонью шею. Я подмигнула ему и снова засмеялась.

– Что с ней? – спросил оборотень.

– Разве ты не знаешь? – отстраненно спросила Мариам. – Кровь оборотня для вампира как алкоголь, причем крепкий.

Оливер опустился передо мной на колени и глянул мне в глаза. Смеяться почему-то резко расхотелось, а голова перестала кружиться.

– Протрезвела? – участливо спросил он.

– Как… Кто вы? – спросила я, поднимаясь. Я чувствовала смущение из-за Данила, но старалась вести себя непринужденно.

Мариам немного нервно поправила волосы:

– Это долгая история, так что приготовьтесь слушать.

Начал Оливер:

– Нельзя быть несколькими магическими сущностями сразу. Когда ведьма и оборотень вступают в союз, то ребенок будет либо волком, либо колдуном. Смешение невозможно. Так же и оборотень перестает быть оборотнем после превращения в вампира, а ведьма перестает быть ведьмой. Но каким-то непостижимым образом семь разных рас смогли перемешаться в Бальтазаре Бальдовино, и после своего первого убийства он активировал магию, что древнее самой Земли. В нем есть кровь вампира, оборотня, ведьмы, русалки, феи, эльфа и друида. Он подарил эту смесь трем своим детям. Ричарду Файли, Анастасии Грищенко и…

Оливер замолчал.

– И Ане, моей сестре, – закончила я.

– Аня? Ну да, она сильно изменилась, – заметил Данил.

Я резко обернулась к нему.

– Что ты сказал?

Оборотень пожал плечами:

– На следующий день после того, как ты сбежала от меня, – Данил выделил слово «сбежала». – Я встречался с ней и Габриэлем. Они пытались держаться холодно друг с другом, но я оборотень, и я чувствовал их обоюдное желание. Если бы Аня стала такой, какой хотел видеть её дед, она бы пряталась от Габриэля за семью замками.

Я уже свыклась с мыслью о влюбленности Ани в Древнейшего, и я верила суждению Данила. Должно быть, Аня сильно изменилась. Хотелось бы поговорить с ней об этом… если, конечно, Максим не убьет меня раньше.

– Вселенная строго следит за равновесием, – произнесла Мариам. – Добро должно быть равно злу, свет равен тьме. Нельзя допустить, чтобы перевесило что-то определенное, иначе наступит хаос. Поэтому когда создание семи рас активирует свою магию, на Земле появляется магическая противоположность этого создания, равная по силе. Это либо ангел, либо демон.

Мариам замолчала, давая мне привыкнуть к этой мысли.

– Это нелепо, – уверенно произнесла я.

– Ни ангелов, ни демонов не существует, – осторожно заметил Даниил, но я слышала сомнение в его голосе.

– Это знаю даже я с моими скромными познаниями в реальной мифологии, – заявила я.

Реальная мифология – особый предмет, так любимый Аней. В нем заключается информация о существах, реально существующих или существовавших, но которые считаются мифами у обычных людей.

Мариам переглянулась с Оливером и вздохнула.

– Смотри, Алина, – произнесла она.

В миг что-то изменилось. Я почувствовала прилив магии, но раньше аура используемой магии обволакивала меня, приветствуя как ведьму, но теперь я инстинктивно опасалась её, как вампир. Вот еще одно отличие.

Данил тоже что-то почувствовал. Он придвинулся ко мне и взял меня за руку. Я даже не заметила этого, так как смотрела на Мариам. Она выглядела безмятежно в длинном белом платье. Темно-каштановые волосы её развевались от силы, возникшей вокруг неё. За спиной женщины я вдруг увидела едва заметное мерцание, но чем больше я наблюдала, тем отчетливей видны были полупрозрачные крылья. Огромные и белые, в ширину они достигали трех метров и могли полностью скрыть всех нас. От них шел мягкий свет и приятное тепло.

– Боже мой, – прошептал Даниил, крепче сжимая мою руку.

– Это все, что я могу показать, – едва заметно улыбнулась Мариам. – От большего вы оба можете ослепнуть, ибо ни одно земное существо не выдерживает полноценного вида крыльев ангела.

Мариам не пошевелилась, но внезапно крылья исчезли, и ночной лес снова окружил нас. Только сейчас я заметила, что прижимаюсь к плечу Данила. Я отступила на шаг и только со второй попытки смогла произнести:

– Так ты ангел?

– Мы оба ангелы, – поправил Оливер.

– Так вот, – продолжила Мариам. – Если создание семи рас содержит в себе больше добра, то на Землю вырывается демон – противоположность. Если больше зла – то появляется ангел. Иным путем ни ангелы, ни демоны не могут появиться на Земле – путь сюда закрыт всем нам.

– Именно таким образом вы появились на Земле? – уточнила я.

Мариам кивнула.

– Я ангел, появившийся на этой планете при активировании магии Бальтазара, отца Ани.

– Неужели Бальтазар злой? – с любопытством спросила я. Уж очень интересно, какой он, отец Ани.

– Он не злой, – покачала плечами Мариам. – Просто в нем плохих качеств больше. Бальтазар смелый, храбрый и умный, но ненависть к оборотням – к тем, что изнасиловали и убили его мать – поглотила его, и сделала жестоким и кровожадным. Совсем недавно он начал снова становиться на сторону добра, подводя меня к покою.

– Что это значит? – не понял оборотень. Впрочем, я тоже.

– Он возвращает равновесие в себе зла и добра, – пояснила Мариам. – Его ненависть полгода назад стала уменьшаться, и когда он найдет золотую середину, я снова отправлюсь в Эдем.

Я задумалась, прислонившись к дереву.

– Полгода назад? – уточнила я. – Это ведь…

Мариам меня поняла, хотя я не могла закончить предложение.

– Да, Алина, это из-за Ани. Существует у смертных мнение, что мужчина всегда мечтает о сыне. Но Бальтазар быстро разочаровался в Ричарде. Не понравилась ему и Настя. Девушка была невероятно добра, и это раздражало Бальтазара. А вот Аня – настоящее сокровище по его мнению. Она, как и её отец, приближена к золотой середине, однако добра в ней все-таки больше. Анна очень похожа на своего отца, хотя сама это отрицает. Отказавшись продолжать войну отца с оборотнями, она проявила благородство, напомнив Бальтазару, что значит честь.

Вот это да. Теперь я еще больше хочу познакомиться с Бальтазаром.

– А ты, Оливер, должно быть, противоположность этого Ричарда? – уточнил Даниил. Он словно мысли мои читает, ведь я почти открыла рот, чтобы задать этот вопрос.

– Абсолютно верно, my friend, – кивнул Оливер. – Однако моя жизнь на Земле не кончится никогда.

– Почему? – спросила я.

Оливер провел рукой по своим светлым волосам и пояснил:

– Его жестокость и безрассудство не просто туманят ему разум. Он кровожаднее любого вампира и любого монстра преисподней.

– Однако Настя и Аня привели в этот мир демонов. Мы поняли, что надо действовать, когда активировала свою силу твоя сестра, – произнесла Мариам.

– Почему не раньше? – полюбопытствовала я.

– Равновесие, Алина, равновесие, – сказал Оливер. – Если ангелов два, то и демонов в финале должно быть два.

Я переглянулась с Данилом.

– В финале? – уточнила я.

Мариам в защитном жесте обняла себя руками, но ей не было холодно – по крайней мере, физически.

– Существует пророчество, – проговорила она так, что даже мне пришлось напрягать слух. – Что телесный и душевный союз сторонницы добра и демона обрушит на Землю Второй Всемирный Потоп.

– А Первый Потоп – это тот, от которого спаслись только люди на Ноевом ковчеге? – уточнила я.

Мариам кивнула.

Все чудесатее и чудесатее, как сказала бы Алиса Льюиса Керрола.

– После Потопа новым миром станут править сторонница добра и демон. Второй Всемирный Потоп тоже самое, что вы, люди, зовете Конец Света, – произнес Оливер. – Апокалипсис, миллениум…

Я подняла руку, останавливая речь Оливера.

– Я поняла, – глянув на Мариам, я спросила: – Что значит телесный и душевный союз сторонницы добра и демона?

– Если бы Аня, сторонница добра, полюбила своего демона, то она бы заключила душевный союз. Лиза – демоница. Она появилась после активирования магии Насти, а Максим – при помощи Аниной магии.

Я едва не засмеялась, когда до меня дошло, почему Максим лояльно относился ко мне. Я ведь любимая сестра его… кхм… возлюбленной?

– А телесный союз значит, что Аня и Максим должны переспать?

Оливер передернул плечами:

– Секс обязателен, но только при искренних чувствах Ани к Максиму. Иначе никак.

Осознание планов Максима заставило меня пошатнуться:

– Боже мой, вот почему Максим вернул Аню из прошлого.

Мариам кивнула:

– Он попытался ухаживать за Аней, но быстро осознал, что её сердце занято Габриэлем. Максим хотел внушить Ане, когда она была подростком, чтобы она не влюблялась ни в одного вампира. Если бы у него получилось, то твоя сестра отправилась на поиски Бальтазара, но чувств к Габриэлю не испытывала.

Я закрыла лицо ладонями, пытаясь усвоить новую информацию.

– Мы хотели похитить девочку в конце ритуала, – продолжил Оливер за Мариам. – Внушить ей, к примеру, никогда не влюбляться в парней. Уж лучше бы она не испытывала нежных чувств ни к кому, чем к Максиму.

Мариам ласково засмеялась:

– Однако ты и тот светловолосый вампир попутали нам все карты.

– Это был Иордан, один из приближенных Габриэля, – пояснила я. – Он доставит Аню в безопасное место.

Оливер покачал головой:

– До заката следующего дня её надо отправить обратно в прошлое. Иначе она умрет и, соответственно, нынешняя Анна тоже.

Вот черт.

– А как я оказалась здесь? – вдруг спросила я. – Последнее, что я помню – это яростный взгляд Максима.

Оливер фыркнул:

– Ты на время устранила Лизу, и мы с Мариам легко отвлекли Максима.

– А затем вызвали меня, – добавил Даниил. Заметив мой вопросительный взгляд, он покачал головой: – Нет-нет, мы не были знакомы. Просто я и вся моя стая почувствовала призыв. Обычно так могу делать только я как Альфа альф.

Мариам пожала плечами.

– Нам через час нужно вернуться к особняку Саида, – заметил Оливер. – Грядет финал, и уже к рассвету мы либо умрем в водах пророчества, либо останемся жить.

Данил вдруг спросил:

– Вы можете оставить нас с Алиной наедине?

Я почти вздрогнула. Именно этого я и боялась.

Мариам пожала плечами и, взяв Оливера за руку, исчезла в лесу.

Молчание нервировало, но я боялась его нарушать.

– Ох, Алина, – вздохнул Даниил, осторожно прикасаясь к моим плечам. – Почему ты не сказала мне о сне с Мариам? Пока ты была в обмороке, она мне объяснила твое поведение.

Я так и стояла, не реагируя на тепло рук мужчины. Не знаю, чего я опасалась – что брошусь в объятия Данила или что оттолкну его.

– Я должна была помочь Ане, – тихо прошептала я. Голос дрогнул.

Даниил прижался ко мне сзади и обнял за талию.

– Я понимаю, – произнес он мне в волосы. – Ты готова пожертвовать всем ради Ани. Это одна из лучших твоих черт.

Я усмехнулась:

– А еще то, что я классно целуюсь.

Даниил рассмеялся, и смех его заставил мое сердце биться быстрее.

– Это тоже верно.

Мы некоторое время помолчали. Теперь напряжение отпустило нас, и звуки леса умиротворяли.

– Алин, я люблю тебя, – вдруг прошептал Данил.

Я вздрогнула, а колени мои подкосились. Признание вызвало радость и одновременно обреченность.

– Мы не можем быть вместе, – произнесла я скорее для себя, чем для него. – Ты оборотень, а я вампир.

Даниил еще крепче прижался ко мне и прошептал:

– А может, я стану вампиром ради тебя?

Я повернулась и недоверчиво глянула на него.

– Ты откажешься от титула Альфы, откажешься от волчьей сущности и, что вероятно, от семьи, только чтобы быть рядом со мной… всегда?

Оборотень улыбался, но как-то грустно.

– Один раз я потерял тебя из-за собственной глупости, – произнес он. – Больше я так поступать не хочу.

Я все еще была в кольце его рук. Осторожно прикоснувшись к его лицу кончиками пальцев, я прошептала:

– Я столько раз слышала эти слова во сне, что не могу поверить, что ты произнес их наяву.

Данил прислонился своим лбом к моему и проговорил:

– Сколько раз я видел во сне твои глаза, полные слез от моего предательства.

Я тихо засмеялась:

– Это был единственный раз, когда я не сдержала слез при посторонних.

Даниил нежно прикоснулся губами к моим губам, и я ответила ему. Я так долго была независимой и несколько стервозной, что забыла, какого это – чувствовать себя в безопасности рядом с любимым мужчиной.

Я на миг оторвалась от губ Данила и произнесла:

– Я тоже люблю тебя, Дань.

Он так крепко обнял меня, что, если бы я была человеком, то сломалась бы пополам.

– Идем спасать твою сестру и весь мир, а затем я не выпущу тебя из постели целую неделю.

Я прижалась к груди оборотня, слушая сильные удары его сердца. Самый прекрасный звук, который я когда-либо слышала.

– Я на это надеюсь, Даня, очень сильно надеюсь.

========== Глава 13. Аня. ==========

Я открыла глаза и простонала. Все тело очень сильно ныло. Вдруг вспомнился последний момент перед потерей сознания. Черт, и кто на этот раз овладел моей головой? Нимфа? Неми? Тихоня? Или кто-то еще?

Заметив на прикроватной тумбочке свой телефон, я посмотрела время. Половина четвертого утра. Мной управлял альтер почти девять часов. Просто превосходно.

Я пошевелилась и тут же застыла. Медленно, как в фильме ужасов, я опустила глаза вниз и поняла сразу несколько вещей. Во-первых, меня обнимала за талию мужская рука. Ну а во-вторых, я была обнажена, и только сбившееся покрывало прятало мои ноги.

Я сдержала вскрик. Ай да я.

Осторожно сняв с себя руку мужчины, я поднялась с постели и обернулась.

Интересно, как я смогла сдержать второй вскрик? Просто волшебство.

На моей кровати лежал Габриэль во всем своем обнаженном великолепии. Он спал, и я впервые видела такую безмятежность на его красивом лице.

Я дрожащей рукой взяла покрывало и, спрятав свою наготу, почти бегом направилась в ванную. Включив свет, я поняла, что все флаконы с кремами, стоявшие на раковине, скинуты на пол.

– Я переспала с Габриэлем, – прошептала я. – И, похоже, начали мы отсюда.

Мало того, что это мой первый секс с возлюбленным вампиром, так я еще этого не помню, потому что в тот момент в меня вселился мой альтер. Как же все запутано.

– Черт, – пискнула я.

Через несколько секунд, когда меня перестала молотить дрожь, я рискнула поднять глаза на зеркало.

И снова едва не вскрикнула, но не от страха, а от удивления.

Рыжие волосы были не просто растрепаны – они напоминали воронье гнездо, только красного цвета. Тушь растеклась, как бывает, когда забываешь на ночь снять косметику с лица. Этакая взлохмаченная рыжая панда. Рядом со шрамом на горле, оставленном злобной ведьмой Ясмин, красовались несколько укусов, но крови на шее не было. Оказывается, Габриэль вампир аккуратный.

– Любуешься?

Вот теперь я вскрикнула от удивления и повернулась к Габриэлю. Впрочем, я тут же отвернулась. Вампир не изъявил желание надеть что-нибудь, и это несколько смущало.

Сердце стучало как бешеное. Это заметила не только я.

– Как ты можешь быть такой стеснительной после того, что мы делали всего час назад? – невозможно описать, какое самодовольство слышалось в его голосе. Эх, еще знать бы, что мы делали.

– Я… Мне нужно время, чтобы привыкнуть, – проговорила я. Мне почему-то не хотелось расстраивать Габриэля, поэтому я соврала.

Вампир шагнул ко мне и, мягко повернув за плечи, заставил посмотреть на него. Его бездонные угольно-черные глаза просто затягивали, и у меня едва не подкосились колени.

– Я счастлив знать, какое удовольствие доставил тебе, – проговорил Габриэль, довольно улыбаясь.

Я невольно покраснела. Мужчина, рассмеявшись, притянул меня к себе и поцеловал. Внизу живот я ощутила жар. Острое желание завладело мною, и я ответила на поцелуй, забыв о стеснительности.

Нас отвлек звонок в дверь.

Отодвинувшись от Габриэля, я нахмурилась:

– Кто может звонить в дверь в четыре часа ночи?

Габриэль прислушался:

– Это Иордан, он услышал нас.

Габриэль исчез в комнате, собираясь надеть на себя… ну, хоть что-нибудь. Я же сразу пошла открывать дверь, намотав простынь, как греческую тогу.

У Иордана расширились глаза при моем виде.

– Ты ведь не… – начал он, и в этот момент в коридор вышел Габриэль. Я глянула на него. Вампир надел только джинсы, рубашку же не удосужился.