Текст книги "23 дня на краю счастья, или Письма во мглу (СИ)"

Автор книги: Таура

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Желание включить телефон я упорно игнорировала. И после долгих мучительных часов, когда меня, казалось, съела тоска и уже обгладывала мои косточки, наступил ненавистный мне вечер.

Я вздрогнула, услышав шум остановившейся у двора машины, и насторожилась.

В дверь постучали, я подошла, спросила кто и, не услышав ответ, признаюсь, струсила, но в следующий миг за дверью раздался голос Алекса:

– Алли, открой!

Только я отомкнула замок, как он влетел в коридор и прижал меня к себе. Я слышала, как бьётся его сердце…

– Почему у тебя телефон не работает? Я волновался, – тихо проговорил он, не разнимая объятий. – Прости меня… Не злись, прошу. Я эгоист, знаю. Часто не думаю о других, а касательно тебя мне вообще трудно что-либо понять, как бы ни старался! Потому что моя жизнь совершенно на твою не похожа. Ты говори мне, если я где-то не прав, только не злись…

Он взглянул на меня, я подняла на него глаза, увидела разбитую губу и бровь заклеенную пластырем, синяк сбоку на лбу, блестящие зелёные глаза, растерянные и чуть испуганные, от того, что Алекс заметил мои слёзы, непонятно почему катящиеся по щекам.

Он обнял меня крепче, затем поцеловал, ощущая на губах солоноватый вкус слёз.

Мы оказались в спальне. Мне показалось, что я утонула в кровати, даже дыхание перебило. У Алекса были тёплые руки…

Лицо его я видела размытым, мне мешали слёзы, я всё ещё беззвучно плакала.

Ночью, обняв его и положив голову ему на плечо, я смотрела, как он пальцем рисует на моей руке узоры.

Мне было хорошо с ним, уютно и, как ни удивительно, спокойно.

Не хотелось ни о чём говорить, да вообще ничего больше не хотелось, кроме того, чтобы время застыло.

И надо было ему всё испортить фразой:

– Как-нибудь на кладбище ночью погулять сходим?

– Ты идиот, Алекс, – констатировала я, и услышала его обиженное сопение.

========== Глава тринадцатая. 11 ==========

Он опять придирчивым взглядом изучал мою кухню, но на этот раз я была спокойней, ведь недавно сделала во всём доме уборку.

И всё же, какой Алекс наглый! Мог бы хоть не так явно показывать своё отношение к моему дому! Серьёзно, в его взгляде стояла даже некая опаска с брезгливостью. Может его заржавелый кран так смутил?

Мы пили чай с круассанами, которые Алекс вчера принёс в высоком бумажном пакете. Не удивительно, что я их не заметила, как вспомню своё недавнее состояние, неловко становится.

А круассаны мягкие, свежие, с варёной сгущенкой и апельсиновым джемом. Последнее – это мои любимые.

Но как бы хорошо мы ни сидели и о каких бы весёлых глупостях ни говорили, я не выдержала и задала давно интересующий меня вопрос:

– Слушай, а насколько Рози к вам приехала?

– С чего это ты про неё? – не понял он, а затем на его лице появилась самодовольная ухмылка. – Ревнуешь, что ли?

– Делать мне больше нечего, – и чтобы не продолжать этот провокационный разговор, я откусила большой кусок круассана.

– Она завтра уезжает, – Алекс налил себе чай. – Я и не знал, что она приедет, родители знали, но не рассказали мне, хотели сюрприз сделать. Помнишь, она позвонила тогда? Так вот, мне в тот раз даже в голову не пришло, что её слова: «скоро я тебя очень сильно удивлю», действительно исполнятся.

– Почему вы расстались? – вырвалось у меня практически против воли.

С минуту Алекс сидел, не шевелясь, как-то хмуро на меня глядя, а потом передёрнул плечами и вернул себе безмятежный вид.

– Не знаю даже, с ней как-то однообразно было, она лезла ко мне постоянно… Не знаю, в общем. Это тебе Карина про меня с Рози наговорила, да? Нужно малой всё-таки язык отрезать…

После мы ещё долго разговаривали, но к этой теме уже не возвращались. А к обеду Алекс засобирался домой.

– Я сегодня уже не приду, наверное, завтра вечером увидимся. Нужно с Рози проститься, да и с семьёй побыть, а то они обижаются, – и, поцеловав меня в щёку, он вышел из дома.

Только сейчас я поняла, что в моих днях появился мучительный смысл: ждать, когда вернётся Алекс. Да, признаю, я очень привыкла к нему и теперь, когда он уходит, мне становится… не то, чтобы одиноко, а… пусто.

Эту пустоту хотелось чем-нибудь заполнить, и такой случай вскоре представился. Мне позвонила Хельга, чему я очень удивилась.

– Алёна, тут такое дело… – она даже поздороваться забыла, – не хочешь со мной на выставку современной живописи сходить? Я тебе скажу, куда подъехать. Сав такое терпеть не может, как и все, кого я знаю, а одной мне скучно! – хныкая протянула она последнее слово.

– Хорошо, я с тобой, – не скажу, что мне хотелось куда-то идти, но оставаться одной было худшим вариантом. – Говори во сколько и где?

В три часа я уже блуждала по городским улицам, ища названный ею ориентир: ларёк с красной крышей, за которым стоит серое здание с входом в подвал, у дверей которого висит табличка с названием улицы и номером 34.

В общем, ларёк я нашла, а за ним увидела и Хельгу, махающую мне рукой.

Мы спустились вниз по лестнице и вошли, к моему удивлению, в довольно светлое помещение.

Людей было не много, а вот странных картин, пруд пруди!

Я не очень хорошо разбираюсь в современном искусстве, против него ничего не имею, но и не скажу, что люблю.

Мы оказались перед десятками тёмных, пятнистых картин, расставленных здесь так тесно, что создавалось впечатление, будто они стоят не в помещении для выставки, а в кладовой, из которой их вот-вот должны забрать.

Хельга с полуулыбкой рассматривала каждую, каждую, блин, картину! Мы проходили там больше часа, не понимаю, что ей так понравилось! Зато потом мы купили по стаканчику капучино и решили прогуляться.

К слову, с ней всё же приятно проводить время, она не навязчивая, весёлая, но может и помолчать, причём это молчание не будет казаться тягостным. Люди, с таким умением молчать, по-моему, редкость. Ещё Хельга ни слова не спросила меня об Алексе.

Ну вот, я опять о нём! Трудно, когда в мыслях поселяется человек, которого ничем оттуда не выкурить. А, в общем, я и не хочу прекращать о нём думать. Уже не хочу.

Попрощались мы с Хельгой, когда за ней на байке приехал Сав. Я же отправилась ждать маршрутку, и вот в это-то время поняла, что закон подлости не забыл обо мне. Казалось бы, сегодня мой день пройдёт отлично, никаких происшествий, можно отдохнуть и ни о чём не переживать, так нет, на тебе, Алёна, новую неприятность!

Я вспомнила, что перед тем, как выйти из дома, не выключила газ…

========== Глава четырнадцатая. 10 ==========

Давно я так быстро не бегала!

В принципе, на своей улице я уже немного успокоилась, ведь случись пожар, то всё было бы затянуто дымом, а мой дом уже успел бы превратиться в груду углей, ну, или стоять и дожидаться меня с пожарными машинами вокруг.

Но в дом я влетела, как вихрь! Испугала несчастного кота, юркнувшего под стол на кухне, и бросилась к плите.

Запах стоял её тот, ведь газ действительно был включен, и следы яичницы на сковородке превратились в сажу, от которой поднимался дым. Края старой сковороды, с пригоревшим на них жиром, вот-вот, и могли бы загореться.

Тяжело дыша, я опустилась на табурет у стола, сердце сильно билось о рёбра. У меня подрагивали руки.

Всё, с меня хватит приключений! И я настроилась, что завтрашний день проведу абсолютно спокойно. Подумав об этом, я даже пальцы на обеих руках скрестила, чтобы моё желание исполнилось.

Когда я приготовилась ко сну, позвонил Алекс. Мы проговорили с ним до полуночи…

Утро моё началось очень рано и спокойно, как я того и хотела.

Вышла погулять, заглянула по привычке в почтовый ящик, хоть и знала, что там ничего не будет, и немного прошлась по пустой улице, затянутой лёгким туманом.

Дома я заварила чай, куда же без него? Котёнок устроился у меня на коленях, и я с удовольствием погладила его по рыжей спинке.

Алекс позвонил и сказал, что не знает, получится ли у него сегодня ко мне приехать. Меня эта новость огорчила. Очень захотелось расспросить его, чем он будет заниматься, но я так и не сделала этого. Мы проговорили полчаса, а потом я долго обо всём размышляла. Меня не оставляло чувство какой-то недосказанности, чего-то, что постоянно ускользает от моего внимания, специально скрывается от меня, остаётся не озвученным. Но, что же это? Какие-то слава Алекса и его отца, я сейчас уже и не скажу какие именно, но что-то было в них такое, что настораживало меня. Может, я просто надумываю, я знаю, что мнительна, но эти размышления не давали мне покоя. Казалось, что я не знаю про Алекса что-то очень важное и меня пугало это. Но, тем не менее, я поняла, что доверяю ему и надеюсь на него.

Боже… я становлюсь счастливой.

Даже мой дом выглядел сейчас уютным. Полумрак из-за задёрнутых штор и тёплого летнего вечера больше не казался мне пугающим, я даже не включила свет. Так и сидела, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Этот вечер, был вечером отдыха.

Мне представилось, что всё, что тревожило меня, покидало этот дом и становилось таким незначительным и неважным на данный момент.

Но свет, в конце концов, пришлось включить. Я сварила макароны и съела их с яичницей, которую, каким-то чудом, умудрилась приготовить на испорченной сковороде. Ну, ладно, не приготовить, а спалить до хрустящей корочки по бокам.

Котёнок мирно сопел на подоконнике и вскоре я, забрав его с собой, легла спать. Он залез под одеяло и долго возился у меня под боком, а я улыбалась, было щекотно.

========== Глава пятнадцатая. 9 ==========

Вопреки моим ожиданиям, сон ко мне не шёл, видимо, его отпугивали мысли, слишком громкие в этой тишине. Я не спала до самого утра, а когда мне, наконец, удалось заснуть, я была безжалостно разбужена котёнком.

В сонном состоянии я провела полдня. Причём пока я призраком блуждала по дому, за мной шлейфом тянулось предчувствие, что сегодня произойдёт что-то. Хорошее или плохое, не знаю, но что-то обязательно будет, и прямо сейчас неумолимо надвигается на меня.

Я не знала, куда себя деть, минут тридцать гуляла по улице, потом вернулась домой и стала варить кашу с изюмом, пообедала и пошла спать.

Пусть днём я сплю очень редко, но в этот раз практически сразу провалилась в глубокий сон.

Мне снилась мама… Думаю, говорить больше ничего не стоит.

Я проснулась в слезах. За окном всё ещё светило солнце и ветви дерева, растущего близко от дома, негромко стучали в стекло.

Сегодня душно и жарко, наверное, будет гроза. Я люблю грозу, но мне неуютно, если она начинается вечером, когда я одна дома, да в придачу без света, а он, если испортится погода, наверняка отключится.

И действительно, на улице потемнело, ветер, как с ума сошёл, стал завывать и бросаться на стены и окна дома, словно желая их выбить. Свет, конечно же, пропал, зато, со стальным звоном пронзая небо, засверкали молнии.

Наверное, ждать Алекса уже не стоит, погодка просто отменная…

Всё бы ещё ничего, переживу грозу, подумаешь! А завтра увижусь с Алексом… Ну как же мне надоело постоянно думать о нём! Так вот, всё бы ещё ничего, но в моей комнате, а я находилась в зале, вдруг что-то бухнуло. Сначала я не обратила на это внимания, мало ли что, но звук повторился, и сквозь щель под дверью я увидела какой-то свет и тень, словно в комнате кто-то ходил. Вот здесь-то я по-настоящему испугалась!

Затаив дыхание, забравшись с ногами на диван, я стала лихорадочно думать, кто и как мог забраться в мой дом и что мне делать. Кому-нибудь написать сообщение и ждать помощи – пришла идея. Но телефона не оказалась рядом. Тем временем я не решалась даже шелохнуться, ведь за дверью моей комнаты до сих пор сиял тусклый свет и кто-то ходил, причём странно дыша, с шипением, с трудом втягивая в себя воздух.

Вот не надо было мне в этот момент вспоминать фильмы ужасов, и что живу я около кладбища!

Тот некто… или нечто, что так пугало меня, бухнуло в закрытую дверь, и я вздрогнула, с ужасом представляя, как дверь откроется, а за ней окажется НЕЧТО.

Так, всё, это уже не смешно! Я медленно поднялась с дивана и, стараясь не шуметь, пошла в коридор. Да уж, сама удивляюсь, как в этой ситуации я решилась дойти до самого страшного для меня помещения в этом доме!

Хорошенько так шарахнувшись от зеркала, в котором отражалась кухня, из-за чего молния за окном вспыхнула и в зеркальной глади, а моё отражение в нём показалось мне жутко искажённом, я пошарила рукой на тумбочке и, не обнаружив там телефона, завернула на кухню. На столе его тоже не оказалось.

Выйти из дома, посетила меня мысль, которую я тут же пресекла. Куда я пойду, насколько и какого чёрта?! Кто, а главное, когда и как, мог залезть в мой дом? Призраков и зомби отметаем сразу, я не первый год здесь живу, хотели бы, давно б меня посетили! Но нож, так, для спокойствия, я всё же захватила с собой.

Видел бы кто-нибудь со стороны, как я кралась к своей комнате!

Приоткрыла дверь, увидела на полу тот непонятно откуда взявшийся свет, вскрикнула от того, что мне под ноги бросилось нечто живое, за кем следовало сияние, и вот тут-то я рассмеялась. До этого, конечно, чуть не умерла от разрыва сердца, но смеялась я, чуть ли не до истерики!

Мой телефон нашёлся, котёнок запутался в наушниках, вот и тягал его с включенной подсветкой по полу, при этом время от времени шипел на него вздыбив шерсть.

– Паршивец ты, а?! У меня чуть сердце не стало! – словила и освободила я этот комок шерсти.

Оказывается, меня ждали несколько пропущенных звонков от Алекса и смс:

«Алли, завтра увидимся, погода паршивая, не люблю дождь! Да ещё мои меня не отпускают, блин! Но если ты грозы боишься, то я приеду».

«Сиди дома, не боюсь», – ответила я, и усмехнулась.

Один запутался в наушниках и возил по полу мой телефон, другой, похоже, сам грозы боится. А мне захотелось кофе.

Интересно, то предчувствие, которое возникло у меня в начале дня, говорило о грозе? Наверное, а жаль, я ждала чего-то необычного.

Может завтра что-то случится, посмотрим.

И так, под сияние молний за окном, из-за чего зеркало в коридоре время от времени превращалось в сплошное серебряное пятно, я, сидя на кухне, пила ароматный обжигающий кофе. Мне было хорошо, и поэтому странно.

========== Глава шестнадцатая. 8 ==========

Открываю дверь и вижу розы. Белоснежные розы! В следующую минуту в дом вваливается довольный Алекс.

– Даря цветы, даришь радость, – вручил он мне букет. – Казалось бы, зачем дарить цветы? Они завянут, и выкинешь их, а вот нет, не всё так просто! Это эмоция, может она и быстро исчезнет, но я хотел тебя порадовать.

– Спасибо, – поблагодарила я, не зная, что ещё сказать, а Алекс снова меня шокировал.

– Ещё я подумал, вдруг тебе не во что их поставить и, короче, вот, – он скрылся за дверью и появился вновь, держа в руках большую коробку.

Он подарил мне цветы и вазу для них! Ну и как мне реагировать на это?

Лучше не стану говорить ему, что всё-таки, если бы не его второй подарок, то шикарный букет роз мне пришлось бы ставить в трёхлитровую банку…

Наверное, моё вчерашнее предчувствие говорило об этом дне, ведь он оказался удивительным!

Мы с Алексом поехали кататься. Он был на джипе, но вскоре мы, как когда-то, сменили его на мотоцикл, на котором объехали полгорода!

Алекс затянул меня в караоке, но петь не заставил, зато сам спел несколько песен, из-за чего я скорчилась от смеха, так как пел он отменно плохо. То есть, он делал вид, что не умеет петь, хотел рассмешить меня. А так-то я знаю, мне давно уже Карина рассказала, что он в детстве занимался музыкой и пел на каком-то конкурсе, где занял четвёртое место.

Ещё в этот день Алекс провёл меня на крышу ресторана. Было интересно рассматривать оттуда наш город, аж дух захватывало!

Но пообедали мы в пиццерии, на этом настояла я, не хватало мне ещё в ресторане сидеть в рваных джинсах и в майке с черепом.

Алекс скептически ковырял вилкой кусок колбасы на пицце, а затем выдал, что не доверяет ей. Кому он не доверяет, колбасе или пиццерии, для меня до сих пор осталось загадкой. Но, как он сказал, ради меня, пицца была съедена.

Затем мы гуляли в парке. Никогда не любила это занятие, но в приятной компании мне и парк показался замечательным местом.

– У тебя есть мечта? – вдруг спросил он.

– Не знаю даже, не задумывалась об этом. А у тебя? – я заметила, что он погрустнел.

– Нет, не загадываю ничего на будущее. Я признаю только те желания, которые могу исполнить в настоящем. И пока все мои желания исполняются, – он, притянув меня к себе… взъерошил мне волосы, ну, конечно, что он ещё мог сделать?

– Ты идиот! – поправляя причёску, фыркнула я, а он пожал плечами и рассмеялся, когда порыв ветра перекинул волосы мне на лицо, сведя все мои старания на нет.

– Не смешно!

– Смешно! – подошёл он ко мне вплотную, заправил мне за уши волосы, обхватил моё лицо горячими ладонями и вглядываясь в меня…

– Что? – шёпотом спросила я.

– Ничего, – так же тихо ответил он. – У тебя красивые глаза…

Мы стояли и смотрели друг на друга, пока Алексу кто-то не позвонил. Он немного отошёл от меня и ответил на звонок.

Я ничего не поняла из обрывков фраз, но Алекс помрачнел, достал сигареты, закурил и бросил в трубку:

– Мы об этом уже говорили! Сам знаю! – затем он что-то долго и недовольно слушал. – У меня ещё несколько дней есть, и я буду делать то, что хочу и быть там, где захочу! – ещё несколько напряжённых минут молчания и Алекс, докурив сигарету, сказал в трубку: – Если на то пошло, то это моё дело, – и закончил разговор.

Он подошёл ко мне и мы, молча, пошли вперёд. Я ни о чём его не спрашивала, не хотела лезть не в своё дело, да и мне почему-то казалось, что он всё равно не расскажет. Это было единственное, что омрачило наш день.

Почему мне кажется, что я не знаю, или упускаю, что-то очень важное? Не так всё просто с Алексом, как могло бы показаться на первый взгляд…

А он уже опять рассказывает мне какую-то весёлую глупость и улыбается.

========== Глава семнадцатая. 7 ==========

Мне вдруг захотелось, чтобы это была зима, а не лето. Я представила, что сижу сейчас не одна, а с ним, за окном крупными хлопьями падает снег, а дома тепло и пахнет какао. Мы с Алексом сидели бы под пледом и говорили о чём-нибудь приятном.

Видимо, мне захотелось больше уюта из-за того, что лето сегодня не радовало, за окном моросил дождь. Что-то погода совсем испортилась. Да и новый день меня отчего-то не радовал. Я всё ещё жила днём вчерашним, поэтому настоящего словно и не было. Погружённая в свои мысли я мучилась от тоски.

Сегодня был странный день, и я не могла найти причину невыносимой грусти, тяжести на сердце и скуке…

К обеду я позвонила Алексу, но он был недоступен. Меня встревожило это, в памяти всплыл его вчерашний странный разговор по телефону…

Что-то произошло. Я чувствовала это, и меня было уже не переубедить. Я просто знала. И даже когда мне удалось дозвониться до Алекса и он, поговорив со мной, сказал в конце, что всё нормально, но он занят и мы не увидимся сегодня, я не успокоилась, а напротив, накрутила себя ещё больше.

Меня посещали разные мысли, но назойливее всех была такая: Алекс всё же играл со мной, а теперь ему надоело это.

Понимаю, что надумываю, что я мнительна и, видимо, эгоистична, ведь вдруг у Алекса просто проблемы и со мной его поведение ни как не связано?

Да и какое поведение? Я цепляюсь к каким-то фразам, звонкам, к его долгому отсутствию, хотя он не обязан быть со мной целыми днями! Да что же со мной такое?! Раздражаю сама себя!

Я влюбилась, болезненно.

Я начала чувствовать себя живой.

Это как с омертвевшей рукой. Когда отлежал руку, ты не чувствуешь её, да и неудобств особых она не доставляет… пока не начнёшь шевелиться. Нет, конечно, можно продолжать, не двигаясь лежать, но сомневаюсь, что это приведёт к чему-то хорошему. Так вот, начинаешь ты двигаться и ощущаешь боль. Иногда сомневаешься, пройдёт ли она, но если вновь замрёшь, тебе может стать хуже. А ещё… боишься боли. Вот и я боюсь её. Я, как омертвевшая рука. Странное сравнение.

И дело здесь даже не только в Алексе, дело во мне. Мне надоело моё застывшее существование. Не скажу, что Алекс стал моей жизнью, но он подтолкнул меня к ней. Мне сейчас главное суметь не остановиться, не испугаться слишком сильно той боли, которая теперь постоянно со мной. Она ведь должна пройти… Наверное.

А за окном дождь.

========== Глава восемнадцатая. 6 ==========

Алекса не было и на следующий день. Мы даже не поговорили по телефону. Первая я звонить не стала, решив не надоедать ему, а он, видимо, просто не хотел меня слышать.

Не знаю, что тревожит меня больше, то, что возможно у Алекса какие-то проблемы, или то, что я надоела ему…

Стараясь выкинуть из головы мрачные мысли, я накормила котёнка и, заварив себе кофе, прихватив со стола книгу, уселась в кресло.

Убив так часа полтора, я захлопнула книгу и отправилась на поиски чего-нибудь вкусненького.

Оказалось, что у меня даже печенья нет. Обычно я держу на кухне пакет с овсяным печеньем или пачку вафель, на случай, если мне лень готовить или нет аппетита, а перекусить надо бы, чтоб не умереть с голода.

Чай тоже заканчивался, поэтому я решила съездить в город за покупками, всё равно заняться больше нечем.

Собрала волосы в хвост, накрасила глаза, перекинула через плечо сумку и, потрепав за ухо котёнка, вышла из дома.

На мне была одета серая ветровка и джинсы, на улице немного похолодало.

Дальше всё, как обычно, автобус, магазин, шум, люди. Если честно, не люблю куда-то ходить, мне неуютно находиться в скоплении людей, и знаю, что так нельзя, но это распространяется как и на магазины, так и на общественный транспорт. Может быть, поэтому я часто закупаюсь наперёд?

Добравшись до дома, я втащила на крыльцо два тяжеленных пакета и не менее тяжёлую мысль о том, что мои деньги тают на глазах.

Дома меня ждал неприятный сюрприз. Я включила воду, чтобы сполоснуть руки, а выключить не смогла. Заржавелый кран отслужил своё, то есть, стал течь. Мне пришлось перекрыть на кухне воду. Теперь я со скептическим видом рассматривала поломку и думала, что с ней делать.

Перспектива мыть посуду в ванной меня не привлекала. Вызывать кого-нибудь с города, чтобы мне поменяли кран, – смешно. Да и платить не хочется, и так денег мало. Что ж, ладно, значит я смирюсь с этим неудобством.

Конечно, можно было попросить о помощи соседа. К нему идти всего ничего, да и раньше, когда я ещё в школу ходила, этот мужчина с проседью в волосах помогал нам с ремонтом.

А когда умерла мама… Обнаружив в коридоре маму, я думала, что сама умру. Я так испугалась, что мне захотелось сбежать, куда угодно, главное подальше от всего этого ужаса. Я не сняла её с верёвки, не позвонила в скорую. Или куда там звонят в таких случаях? Я побежала к соседям, которые давно уже распускали про меня и маму такие слухи, что тошно становилось.

Помню, как ворвалась без стука в дом к Михаилу Ивановичу, как в слезах что-то говорила ему и как он нехотя, неповоротливо, ужасно медленно пошёл за мной. Какое же брезгливое и осуждающее было у него лицо…

Нет, я не хочу видеть никого из своих прошлых знакомых.

Мои бывшие друзья, если конечно, они являлись моими друзьями, и то никогда небыли мне поддержкой, а что говорить о соседях.

Ладно, оставим это.

Я расстроилась из-за крана. Как глупо.

========== Глава девятнадцатая. 5 ==========

Ночью меня разбудил котёнок. Это нахальное существо топталось по мне, как слон! Потом он забрался на подушку и, уткнувшись мне в затылок, стал мурлыкать. Но ему это в скором времени надоело, и он начал играть с моими волосами! Не выдержав, я вынесла его в зал и закрыла дверь. Вернулась, залезла под одеяло и, глядя в потолок, дождалась утра. Да, больше мне заснуть не удалось.

Утром я съела печенье с чаем. В чай добавила молоко, давно так не делала, с самого детства. Позавтракав, вышла на крыльцо, посидела там немного и вернулась обратно.

Утро было зябким и неуютным, туман расползся по кладбищу и словно паутиной оплёл мой дом.

Что бы я делала раньше? Наверное, была бы на работе или сидела дома и что-нибудь читала, или учила. Но так остро не ощущала бы скуку, жизнь моя шла по давно известному мне сценарию, и я привыкла к этому. А теперь? Я томлюсь и не знаю, чем себя занять.

Наушники в уши и мне стало легче. Я закрыла глаза и позволила музыке унести меня далеко от этого места.

Похоже, я ошиблась, когда подумала, что мне лучше, что я вновь начала жить. Мне плохо. Не хочется ничего, кроме того, чтобы Алекс позвонил, а лучше приехал.

Зачем, для чего он вторгся в мою жизнь?

Прошло ничтожно мало времени с нашего знакомства, но для той, кто жила в одиночестве и мраке, это не имеет большого значения. Алекс смог заставить меня привыкнуть к нему, и теперь я нуждалась в нём.

Почему он не звонит?

Как там, в «Маленьком принце» говорилось? «Мы в ответе за тех, кого приручили». Я чувствую себя лисёнком.

Всё, больше так не могу! Набираю его номер. Недоступно. Что же случилось?

========== Глава двадцатая. 4 ==========

Тот день прошёл, как в тумане, но на своё удивление я заснула и спокойно проспала до утра. Потом всё, как обычно и моя привычная проверка почтового ящика тоже. Но в этот раз ящик не был пуст.

Письмо в конверте, мне адресованное, от Алекса. Обычно он оставлял записочки или слал смс-ки, почему же теперь так официально?

Отчего-то стало страшно. Разрываю конверт. Первое, что бросилось в глаза, это то, что он назвал меня по имени. Сердце моё тревожно забилось. А на сложенном пополам белом листке, каллиграфическим почерком написано:

«Алёна, ты когда-то спросила, почему я так увлёкся тобой. Виной тому действительно был интерес. Ты не похожа ни на одну девушку из тех, которых я когда-либо встречал.

Раньше я думал, что забитые, искалеченные жизнью люди с психологической травмой ведут себя… ну, вот, как ты, только более тихо, пугливо и ненормально.

Прости, я знаю, что пишу что-то жестокое и неправильное, но хочу быть честным и не желаю замалчивать то, что на душе.

Так вот, я думал, что такие люди бесхарактерные, а ты оказалось личностью. Сильной личностью. Не знаю, как объяснить, какой я тебя видел, но я был поражён.

Мы словно из разных миров, знаешь? И я рад, что нам удалось побывать в мирах друг друга. Спасибо, что ты была в моей жизни.

Алёна, мне не нравится в вашей стране, не моё это. Я в Америке работу нашёл. Ты читаешь это письмо, а я уже очень далеко от тебя.

Давно планировал это, просто тебе не говорил, хотел ещё немного побыть рядом с тобой, в мире, который до нашей встречи был мне неизвестен.

У меня в жизни всего достаточно, несмотря на то, что мой отец строг, я разбалован. Сам себя разбаловал. Может поэтому, я не выношу скуку и однообразие. Ты привнесла в мою жизнь что-то новое, то, чего у меня ещё не было, и я ухватился за это и неважно, что меня обдало холодом, страхом и мрачностью. Впервые я видел, как кто-то живёт в таком зябком и хрупком мирке. Но теперь я далеко.

Можешь презирать меня, злиться, так даже лучше. Не хочу, чтобы ты сильно переживала.

Я не играл с тобой, не обманывал, просто для меня уже всё закончилось. Но ведь это было не напрасно, мы оба извлекли хоть что-то из нашего знакомства, ведь так?

Мне было с тобой интересно. Спасибо.

Прощай.

Алекс».

Что? Что это, как… Руки дрожат, дыхание сбилось, в груди щемит.

Он бросил меня.

В следующую минуту нахожу себя сидящей на полу у кресла, обнимающей подушку и рыдающую навзрыд.

Дом, мой собственный, и такой неуютный дом, вдруг стал пугать меня. Стены давят. Комната темнеет, становиться душно, а за плотно задёрнутыми шторами окно, с видом на кладбище. А там, холодные глыбы памятников, молчаливые могилы и безразличие, как и среди живых людей.

Я одна, опять, совершенно одна! Дышать трудно. Мне больно дышать… От слёз ничего не вижу, да и не хочу. А вокруг тишина и безразличие и нет никого, никого… Никого!

– Мама… Мама! – никогда я ещё с такой болью не вспоминала её. – Ненавижу тебя, ненавижу! Зачем ты меня оставила?! Ты нужна мне, всегда была нужна! Никогда не прощу тебе, слышишь? Ты слабая, жалкая, ты передала меня! Лучше бы я умерла, чем осталась здесь! – захлёбываюсь в рыданиях, мне становится по-настоящему плохо, голова раскалывается, сердце отбивает бешеный ритм. Задыхаюсь, чувствую тошноту, но это не волнует, мне всё равно.

На меня запрыгнул мягкий, тёплый рыжий комок шерсти. Мне подарил его Алекс.

– Пошёл прочь! – швырнула котёнка куда-то в сторону. Он сдавлено мяукнул и шмыгнул под кресло.

Я ударила его, сильно.

– Лапочка… – вдруг ужасно испугалась, я на грани паники, даже прекратила плакать, только слёзы, ещё не успевшие упасть мне на колени, стекали по мокрым щекам.

– Киса, – заглядываю под кресло, шарю рукой, чувствую его мягкую шёрстку и не решаюсь достать котёнка, боюсь увидеть, что покалечила его, – котик, прости, иди сюда, маленький…

Он в порядке, гора с плеч. Глажу его и тихо-тихо плачу.

– Прости меня, прости, котик, извини, лапочка. А ведь у тебя до сих пор имени нет… Лапочка. Будешь Лапой, Лапкой…

Котёнок замурлыкал. Мне захотелось спать. Тепло этого рыжего комка немного меня успокоило. Но… всё равно, как же холодно на душе!

– Никогда не прощу… Всем, кто ушёл от меня, никогда не прощу, – шептала я. Они меня убили, я умирала каждых раз, когда оставалась одна.

Котёнок высвободился из моих рук и ушёл в другую комнату.

– Никогда не прощу…

Этот день я закончила, сидя на полу у кресла и даже не заметив, когда наступила ночь.

========== Глава двадцать первая. 3 ==========

Таблетки нашлись в шкафчике на кухне. Нет, я не собираюсь травиться, просто голова очень болит.

Проснулась я на ковре, с котёнком под боком и подушкой в ногах. Долго не могла сообразить, что произошло, потом пазлы памяти собрались в ужасную мозаику, и мне стало тошно, причём в прямом смысле.

Выпила таблетку, полегчало.

Не хотелось быть в этом доме, но идти куда-то не было сил. Решение принято – остаюсь здесь.

Аппетит пропал, заварила чай. Этот чай и одно овсяное печенье было единственным из еды, к чему я прикоснулась за весь день.

В обед я лежала на диване, подтянув к себе колени, и просто смотрела перед собой.

Время шло медленно. Тиканье часов казалось мне оглушительным.

В стенах дома что-то шуршало и щёлкало, на чердаке пару раз раздавался стук. Кажется, кто-то ходил под окном, наверное, собака…

Лапка, хозяйничая на кухне, залез на стол, я слышу это.

Телефон зазвонил, понятия не имею, кто может мне звонить, да и как-то всё равно.

Перевожу безупречно ленивый взгляд на шторы, впервые за всё время, пока живу одна, хочу отдёрнуть их и распахнуть окно. Хочется, чтобы в дом ворвался ветер и солнечные лучи.

Точно, лето ведь на улице! А мне казалось, что осень сейчас или зима.

В коридоре кто-то ходит, произносит моё имя, не решается зайти в зал, ко мне… Кажется, я схожу с ума. Совсем не страшно, мне всё равно. Да, точно, там кто-то ходит, я уже не знаю, галлюцинации это или нет. Может, я сплю?