Текст книги "Трое у озера (СИ)"

Автор книги: tatiana-tiana

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Трое у озера

https://ficbook.net/readfic/4584168

Автор:

tatiana-tiana (https://ficbook.net/authors/9783)

Беты (редакторы):

Owl 08 (https://ficbook.net/authors/112841)

Фэндом:

Ориджиналы

Рейтинг:

R

Жанры:

Романтика, Мистика, Повседневность, POV

Предупреждения:

Нецензурная лексика

Размер:

Миди, 21 страница

Кол-во частей:

1

Статус:

закончен

Описание:

«И кого мне бояться, что за нечисть может здесь обитать – лешие или русалки? Зомби с заброшенного кладбища? Вампиры-кровососы?... Становлюсь суеверным, как местные…»

Публикация на других ресурсах:

только с разрешения автора

Примечания автора:

текст написан на Оrig-revers 2016 по арт-заявке Motik71 http://imgur.com/eKw1SnQ

Часть 1

Откинувшись на спинку стула, я повел плечами, пытаясь расслабить усталые мышцы. Стул издал жалобный скрипящий звук, словно напоминая, что мне нужно срочно избавляться от этой дурной привычки, иначе заканчивать работу придется сидя на полу. Мебель в «уединенном коттедже на берегу озера», как он именовался в рекламном объявлении, была, как и он сам, родом из прошлого века. Впрочем, меня это не раздражало, а скорее, навевало ностальгические воспоминания из детства.

Последний год выдался нелегким – пришлось много работать, и даже в редкие минуты отдыха мне не было покоя, потому что Марк, мой теперь уже бывший любовник, обожал скандалы и следующие за ними бурные сцены примирения.

Я искал повод сменить обстановку, чтобы немного встряхнуться, а заодно и поставить точку в отношениях, которые уже давно не приносили радости. Новый проект, который нужно было выполнить в довольно сжатые сроки, оказался очень кстати.

В первый же день, осмотрев окрестности, я остался доволен своим выбором, хотя договор аренды подписывал почти не глядя. Дом располагался в глуши, до ближайшей деревни было с полчаса ходьбы, до райцентра и того дальше. Тишина и безлюдье. Как раз то, что мне нужно.

Углубляться в подступавший почти к самому дому лес я не рискнул, опасаясь заблудиться с непривычки, поэтому предпочел прогулку к озеру, решив заодно исследовать деревянные мостки – то ли причал для лодок, то ли место для купания и рыбалки.

Над головой позванивала мошкара, тишину разбавляли разноголосые птичьи трели и шелест листьев. От воды тянуло приятной прохладой.

Наступив на деревянный настил, который на вид казался хоть и не новым, но достаточно прочным, я сделал несколько шагов, покачался с носка на пятку, а потом решительно двинулся вперед. Старые доски слегка поскрипывали, и под аккомпанемент этих звуков я незаметно дошел до конца мостков. От воды шел влажный, «живой» запах, так никогда не пахнут водоемы в городе: травой, тиной, мокрой землей.

Озеро оказалось почти правильной округлой формы. Противоположный берег густо зарос кустарником, за ним темно-зеленой тенью виднелся лес. Со слов сдававшего дом агента, дно на той стороне топкое и илистое, поэтому местные ходят купаться на другое озеро, которое куда ближе к деревне, с отлогим песчаным пляжем. Даже рыбу не ловят – трава и топляки путают сети и рвут лески.

Когда я оглянулся в сторону берега, то неожиданно обнаружил, что место не такое уединенное, как мне обещали. С мостков был виден еще один дом, который незаметен с берега из-за разросшихся вокруг него деревьев. Двухэтажное каменное строение, словно сошедшее со страниц какого-нибудь английского романа позапрошлого века, выглядело старым и запущенным: штукатурка, покрывавшая стены, выцвела и местами осыпалась, деревянные рамы потемнели от сырости.

При виде этого неприятного сюрприза я почувствовал что-то похожее на ревность, поскольку уже считал озеро своим, к тому же шумные и, не дай бог, общительные соседи разрушили бы все мои надежды на тишину и одиночество.

Впрочем, дом выглядел необжитым. Хотя с мостков было не разглядеть, закрыты ли окна изнутри досками и ставнями, но берег возле дома зарос травой и кустами. Ни тропки к воде, ни привязанной у берега лодки…

Подождав несколько минут – не появится ли кто возле дома, не мелькнет ли тень в окне – я заскучал и направился к берегу. И запоздало сообразил, что зарекомендовал себя не лучшим образом, бесцеремонно разглядывая чужие окна, если, конечно, было кому за мной наблюдать.

Я собирался прийти на мостки, когда стемнеет, чтобы посмотреть, не загорится ли в окнах свет, однако ближе к вечеру решимости поубавилось – в воздухе противно позванивали комары и прочая мошкара, от озера тянуло сыростью и холодом, да и темная громада леса за бесформенными силуэтами кустов не добавляла пейзажу привлекательности. Постояв на крыльце, я докурил сигарету и решительно отправился обратно в дом.

***

В последующие несколько дней, покончив с утренними делами, я честно садился за стол и открывал ноутбук, но только и ждал повода отвлечься, и в конце концов бросил себя мучить, решив, что через некоторое время заскучаю от безделья и окунусь с головой в работу, а пока понемногу налаживал свое нехитрое одинокое существование. Заново вспоминал, как управляться с газовым баллоном и стирать белье в тазике. Нашел в сарае старенькую газонокосилку и вполне сносно обстриг траву вокруг дома. В том же сарае отыскалась почти нетронутая поленница сосновых дров, и вечерами я коротал время возле горящего камина.

Но перед этим, закончив дневные дела, до темноты сидел на мостках, бездумно глядя на воду, наслаждаясь покоем и тишиной.

Вскоре моему уединению пришел конец, хотя и не так, как я ожидал.

Услышав шорох и заметив шевеление в кустах, я слегка струхнул, все-таки лес рядом, а я, как всякий коренной горожанин, отношусь к нему с некоторой опаской. Но вышедший из кустов довольно крупный, похожий на овчарку пес с длинной белоснежной шерстью не выглядел диким или агрессивным и смотрел на меня со спокойным интересом.

– Ну, иди сюда, давай познакомимся, – предложил я.

Неслышно ступая по мосткам, которые даже не скрипнули, несмотря на солидные размеры животного, он подошел и остановился рядом.

Обнюхав протянутую ему руку, Пес со вздохом улегся на мостки, положив морду на лапы. Точно заметив мой вопросительный взгляд, он несколько раз взмахнул хвостом, потом снова опустил голову и прикрыл глаза.

Поначалу я относился к Псу настороженно, но тот спокойно лежал или сидел рядом со мной, задумчиво глядя на воду и прибрежные кусты. Иногда звонким щелчком челюстей пытался поймать пролетающую мимо муху. Или просто подремывал, время от времени чутко поводя ухом.

Я не сомневался, что у Пса есть дом – для бродяжки он выглядел слишком чистым и здоровым, да и вел себя с достоинством домашнего любимца. Как-то раз, чтобы проверить свои догадки, я прихватил из дома кусок колбасы. Пес аккуратно взял с ладони угощение, не спеша съел – явно из вежливости, а не потому, что проголодался, – и в благодарность пару раз махнул хвостом.

Ошейник я заметил не сразу. Лишь когда после нескольких проведённых вместе вечеров осмелился погладить мохнатую собачью холку и наткнулся пальцами на ремешок из нескольких кожаных полос разного оттенка, перевитых шнуром с нанизанными на него цветными бусинами. Никогда не видел ничего подобного на собаках, впрочем, вряд ли хозяин купил этот ошейник в зоомагазине, скорее, сплел сам или заказал у какого-нибудь местного умельца. А может, не хозяин вовсе, а хозяйка – не у каждого мужчины хватит терпения после каждой прогулки отмывать и вычесывать своего питомца, а без этого шерсть очень скоро превратилась бы в грязный колтун, полный веток и репьев. Между тем, она была гладкой и блестящей, от пса приятно пахло чистым мехом и – едва уловимо – какими-то травами.

Я не слишком люблю собак, но молчаливое присутствие неведомо откуда взявшегося зверя не раздражало. Наоборот, успокаивало. Во всяком случае, опасливо поглядывать в сторону леса я перестал.

Я так и не смог определить, приходил ли Пес из деревни или из того странного дома. Пропадал он тоже неведомо куда. В какой-то момент, по одному ему известной причине, вставал, отряхивался и уходил с мостков, на берегу тут же исчезая в зеленых зарослях.

Что касается дома, к этой загадке я окончательно потерял интерес, здраво рассудив, что если у него и есть хозяева, то не слишком общительные, раз до сих пор не пришли познакомиться, а значит, не нужно опасаться, что кто-то нарушит моё одиночество.

***

Уезжая из города, я набил багажник машины продуктами, но спустя неделю с удивлением обнаружил, что у меня осталось не так уж и много еды, в основном, банки с консервами. Это означало, что придется на время покончить с затворничеством, которым я так откровенно наслаждался, и навестить большой мир, точнее, ту его часть, которая была мне доступна, а именно – ближайшую деревеньку.

В лучах утреннего солнца лес казался куда более приветливым, и появлявшееся у меня по вечерам неприятное чувство, что из-за кустов наблюдает чей-то недобрый взгляд, испарилось без следа.

По засыпанной сухими сосновыми иголками дорожке я миновал лес без всяких приключений. Затем, под монотонное стрекотание кузнечиков я пересек поле, засаженное какой-то травой с колосками, на всякий случай держась извилистой тропки – кто их знает, этих местных, еще по шее надают, если по незнанию потопчу какую-нибудь полезную траву.

Дальше дорога шла под горку, потом снова вверх, и наконец передо мной показалась идиллическая панорама – три десятка разномастных домиков, поблескивающее зеркалом озеро, ветхая на вид церковь с новеньким блестящим крестом, и грунтовая дорога, желтой змеей уползавшая к еле видному на горизонте асфальтовому шоссе.

При ближайшем рассмотрении поселение утратило свою лубочную красу – многие дома были давно не крашены, заборы местами покосились, а присыпанная песочком грунтовка в дождливый сезон наверняка превращается в огромную грязевую лужу.

Магазин отыскался в центре поселка, между церковью и зданием, в котором размещалась местная администрация, пункт охраны порядка и сельский клуб, судя по висевшим на железной двери вывескам. Рядом бойко торговал небольшой рынок.

У самой двери магазина расположилась со своим товаром совсем уж ветхая бабка, одетая, несмотря на жару, в толстую вязаную кофту и в шерстяном платке на голове. На деревянном ящике перед ней были разложены пучки каких-то сушеных трав, перевязанные нитками.

Несколько разномастных собак дворовых пород дремали в тени. Я поискал взглядом Пса, но его среди них не было. Впрочем, не удивительно – трудно было представить этого аристократа валяющимся в пыли в компании здешних блохастых дворняг.

Собаки молча проводили меня взглядами – то ли я не показался опасным, то ли им просто было лень подавать голос.

Запасшись в магазине свежим хлебом, а на рынке – домашним творогом и пупырчатыми колючими огурцами, я обнаружил, что забил рюкзак почти под завязку. Правильно Марк говорил, что я непрактичный и не умею использовать обстоятельства в свою пользу.

Не буду спорить, с Марком мне в этом отношении не сравниться. Парень далеко пойдет. Правда, уже без меня – и слава богу. А за продуктами можно через день-другой еще раз сходить, заодно и прогуляюсь. Однако против яблок, краснобоких и одуряюще пахнувших, я устоять не смог.

Отиравшийся возле магазина парнишка лет двенадцати, солидно представившийся Василием, помог запихнуть яблоки в рюкзак, а я поделился с ним леденцами, которые продавщица отсыпала мне вместо сдачи.

Мальчишка оказался разговорчивым, и тут же обрушил на мою голову целую кучу информации. Оказывается, в лесу созрела первая черника, а грибов в этом году мало, потому что лето выдалось сухое, почти без дождей. Магазин закрывается в шесть, но водку и пиво можно купить в любое время суток, постучав кулаком в заднюю дверь. Это мне вряд ли пригодится, но перебивать увлекшегося Василия я не стал.

Еще он посоветовал в следующий раз взять рюкзак побольше и купить у его мамки ведро молодой картошки, а на яблоки незачем деньги тратить, тут неподалеку бывшие колхозные сады, их там сколько хочешь, тряси да собирай…

– Ты значит, местный, – уточнил я, когда Василий наконец-то остановился, чтобы перевести дух.

– Мы к бабке приехали, на каникулы, так-то я в городе живу.

– Я тоже, – сказал я, хотя был уверен, что шустрый наблюдательный пацан и так не принял меня за деревенского. И, повинуясь непонятному порыву, добавил: – Знаешь озеро за Барским лесом?

На этот вопрос Василий среагировал странно: брови поползли вверх, а рот приоткрылся в беззвучном «о».

– Я там дом снимаю, на берегу, где деревянные мостки, – добавил я. – Неужели ты никогда там не был, тут рукой подать.

– Знаю, – коротко ответил Василий и неохотно добавил. – Мы с пацанами туда не ходим, плохое место.

– Почему?– не унимался я. – Вода грязная или тины много?

– Просто плохое, – хмуро повторил Василий. – Ладно, пойду я, а то мать снова разорется, что пошел за хлебом и пропал на полдня.

– Эй, погоди, – я поймал его за руку, не давая уйти. – Ты же мне так и не досказал про сад с яблоками…

Оказывается, странности на сегодня еще не закончились – на Васькином загорелом запястье с трогательно выпирающей косточкой красовался кожаный браслет со знакомым плетением – точь-в-точь как на ошейнике Пса.

– Прикольный ремешок, – осторожно сказал я.

– Бабка у одного местного купила, – охотно объяснил Василий. Кажется, он готов был говорить на любую тему, если она не затрагивала дом у озера. – Это оберег. От сил зла.

В устах мальчишки архаичное выражение прозвучало так забавно, что я невольно улыбнулся. Василий обиженно поджал губы и выдернул руку из моих пальцев.

– Лучше бы мать в церковь тебя отвела, – неожиданно подала голос дремавшая возле своих гербариев старуха. – Некрещеное дитя – бесам потеха. Да и ты берегись, – неожиданно обратилась она ко мне. – Нынче полнолуние, самое время для этих.

– Не слушай ее, она чокнутая, – деловито сказал Василий, разворачивая подаренный леденец и запихивая в рот.

– Хочешь верь, хочешь нет, а только место и впрямь дурное, – пробормотала бабка. – И озеро, и дом… Тот, другой, что на самом берегу.

– А кто там живет? – с любопытством спросил я.

– Да поди разбери. То ли один, то ли двое. Не то зверь, не то человек. У этих разве поймешь.

Услышав последнюю фразу, я почти перестал сомневаться, что Василий не ошибся с диагнозом. Очевидно, эта мысль отразилась у меня на лице, поэтому бабка, глядя неожиданно ясным и цепким взглядом, добавила:

– Гляди, парень, и сам не заметишь, заворожит, заморочит бесовское отродье, – она повернулась к Василию. – И ты добегаешься, негодник! Все мамке твоей расскажу, что ты с чужими людьми разговоры ведешь – насует она тебе крапивы в штаны, как в прошлый раз!

– Ведьма! Ведьма! Старая ведьма! – высунув напоследок язык, который конфета окрасила в ядовито-зеленый цвет, Василий припустил по улице, видимо, спеша к ожидавшей его мамке – упоминание о крапиве явно попало в цель.

Я повернулся к бабке, надеясь, что в отсутствии малолетнего свидетеля сумею выпытать больше подробностей, но обнаружил, что та успела снова задремать, прикрыв глаза.

Я закинул тяжелый рюкзак на спину и направился домой, по пути посмеиваясь про себя над деревенскими суевериями, а потом и вовсе позабыл о странном эпизоде, захлопотавшись по хозяйству.

Пока я разобрал покупки, приготовил поесть и пообедал, день начал клониться к вечеру. Пес уже поджидал меня на мостках, и на его выразительной морде было написано крайнее неодобрение.

– Больше не буду, – пообещал я, – в следующий раз приду вовремя. Не стану по пути ни с кем болтать, зачем слушать всякую ерунду.

Пес слегка повел ушами – он часто делал это, когда я разговаривал с ним, точно показывая, что внимательно слушает.

– На всякий случай – если какая-нибудь лесная тварь выйдет из кустов, ты же ее прогонишь? Волк, например, или лиса… Барсук… Ежик…

Пес вздохнул и завалился на бок, подставляя живот закатному солнышку.

– Понимаю, глупо звучит. И кого мне бояться, что за нечисть может здесь обитать – лешие или русалки? Зомби с заброшенного кладбища? Вампиры-кровососы?

Пес встал и лениво потянулся, а потом потрусил по мосткам к берегу.

– Погоди, и я с тобой, – окликнул его я. Сидеть на мостках в одиночку было скучно, отвык. Да и неуютно как-то…

– Становлюсь суеверным, как местные, – сказал я Псу, который шел рядом, словно я его хозяин и это для нас привычно, и на минутку у меня мелькнуло сожаление, что мохнатый приятель в очередной раз исчезнет неведомо куда до завтрашнего дня.

– Эй… – нерешительно окликнул я. – Может, в гости зайдешь?

Но тот уже нырнул в кусты, только белая шкура мелькнула среди зелени и тут же пропала из виду.

***

По мере того, как за окном темнело, мне все больше становилось не по себе. Над страшными историями легко смеяться при свете дня, а к вечеру здравый смысл как-то незаметно уступает место иррациональному «а вдруг?». Не бывает, как известно, дыма без огня. К тому же, как назло, в небе сияла полная луна, и ее молочно-голубой свет делал вечерние тени гуще и объемнее.

Надо было понастойчивее приглашать в гости Пса – кто знает, вдруг прижился бы. Не так уж он и нужен своему хозяину, если болтается целые дни неизвестно где. А мне было бы не так одиноко по вечерам.

Я повел плечами, чтобы избавиться от неприятного холодка между лопатками, и решительно распахнул дверь на улицу. В конце концов, я взрослый здоровый мужик, а не деревенская бабка или мальчишка-подросток. Бояться темноты и ночных шорохов в кустах – смешно и стыдно. Пусть я и вдали от цивилизации… Да если подумать, на улицах большого города по ночам куда опаснее!

Когда первый порыв прошёл, я несколько подрастерял свою решительность – как ни крути, а лес был совсем рядом, пусть я и не верю, что в нем живут лешие и кикиморы. Или кикиморы – на болотах?.. Не знаю, какие тут звери обитают, но вряд ли деревенская детвора бегала бы по лесам без взрослых, водись тут волки, медведи или еще какие-нибудь опасные существа.

Поколебавшись, я свернул на берег, надеясь, что на открытом пространстве буду чувствовать себя в большей безопасности. К тому же, с озера дул холодный ветерок – уважительная причина, чтобы через пару минут уйти в дом, не сознаваясь самому себе, что струсил.

Лунная дорожка на масляно поблескивающих волнах почему-то не добавляла пейзажу романтизма, а делала еще более зловещим. Прибрежные кусты, днем весело шелестящие кудрявой зеленью, застыли, протянув ветви к небу, словно в безмолвной мольбе о чем-то. От воды поднимался полупрозрачный туман, завивавшийся маленькими вихрями на поверхности и медленно наползавший на берег.

Некстати мне вспомнилось, что я ни разу не видел, чтобы мой мохнатый приятель пил из озера, даже в самую жару. А когда я кинул палку в воду и предложил Псу ее принести, тот посмотрел на меня, как на идиота, хотя охотно играл со мной в эту игру на берегу.

И никто из местных грибников, проходивших мимо с полными корзинами, никогда не сворачивал к озеру, чтобы окунуться или хотя бы умыть разгоряченное лицо.

Однако, судя по доносившимся с берега звукам, далеко не все старались держаться подальше от озера. Кто-то плескался в воде, ничуть не пытаясь скрыть свое присутствие. То ли никого не боясь, то ли считая, что сам напугает кого угодно. И это явно была не птица или мелкий зверек, а существо покрупнее. Несмотря на весь скептицизм, я почувствовал, что сильнее забилось сердце, а волоски на руках встали дыбом.

Как назло, в памяти всплывали всякие страшные истории – про водяных лошадок-келпи, которые любят полакомиться человечиной, про танцующих на берегу вил, заманивающих в воду заглядевшихся на них парней…

Я вполголоса матюгнулся и достал из кармана пачку сигарет. Привычные движения помогли успокоиться и начать рассуждать здраво, вернувшись мыслями к реальности. Ну подумаешь, плещется кто-то в воде – может, какой-нибудь нетрезвый деревенский мужик решил освежиться, прежде чем идти домой, чтобы от жены не так сильно влетело. Или туристы, соблазнившись уединенностью этого места, разбили неподалеку лагерь. А может, Васькины приятели сюда бегают купаться, тайком от родителей – как известно, нет лучшего способа заставить подростка сделать что-то, чем строго ему это запретить.

В воде последний раз плеснуло, и купавшийся двинулся к берегу. Уже окончательно стемнело, но света полной луны было достаточно, чтобы разглядеть, что это человек. Или, по крайней мере, кто-то, на него похожий. Когда я пригляделся повнимательнее, у меня мелькнула мысль, что местная нечисть знает слишком много о моих вкусах, потому что из воды вышла отнюдь не прекрасная молодая девушка.

Интересно, как полагается называть русалку мужского пола – водяной? Нет, водяной – старичок с бородой, а этот молодой и прекрасный. Как и полагается смертельно опасному существу нечеловечьей природы. Абсолютно обнаженный, только на шее темнело что-то вроде шнурка или ленты. С концов длинных, почти бесцветных волос, капала вода. В глазах, которые казались почти черными из-за расширенных зрачков, отражалась луна.

– Ты кто? – спросил я. Голос прозвучал в ночи неожиданно громко, и парень недовольно поморщился. – Как тебя зовут?– продолжил я чуть тише. – Ты здесь живешь? Может, заблудился, потерялся?

Он насмешливо фыркнул.

– Ты здешний. Из дома на озере, – рискнул предположить я. – Деревенские не пошли бы так далеко на ночь глядя, да и побоялись бы.

Он все так же молча кивнул – то ли подтверждая мнение о местных жителях, то ли признавая, что действительно живет в том странном доме, – и забрал из моих пальцев сигарету, про которую я совсем позабыл. Осторожно затянулся и поморщился, выпуская дым из полураскрытых губ. Потом отбросил сигарету в сторону и шагнул вперед, оказавшись совсем близко. Я вздрогнул от неожиданности, едва успев взять себя в руки и не шарахнуться в сторону.

– Что ты де… – начал было я и запнулся, потому что он ткнулся губами мне в шею, куда-то под подбородком, потом провел приоткрытым ртом по коже и медленно втянул воздух, точно вдыхая запах.

Я машинально провел по его плечам, смахивая капельки воды – жест, который я сделал прежде, чем осознал, кажется, выдал меня с головой, потому что он коротко вздохнул и доверчиво потянулся за поцелуем. Бережно коснулся уголка рта, точно спрашивая разрешения, потом медленно провел языком по нижней губе, словно опасаясь, что его вот-вот оттолкнут. Пришлось самому проявить инициативу, накрыв его рот губами и толкнувшись языком навстречу.

Поцелуй вышел почти невинным – если не считать, что одновременно он успел расстегнуть пуговицу на моих джинсах и потянуть вниз молнию. Я заметил это, только почувствовав пальцы, гладящие член сквозь белье.

– Может, все-таки скажешь, как тебя зовут? – спросил я в промежутке между поцелуями, но ответа не получил.

– Пойдем в дом, там теплее и удобнее, – сделал я еще одну попытку.

Но он только покачал головой и неожиданно плавным движением опустился на колени. Через пару секунд я почувствовал мягкие и осторожные губы на своем члене.

Эти прикосновения были совсем не похожи на прежние робкие, почти неловкие поцелуи. Он ласкал меня умело и с явным удовольствием, ничуть не стесняясь того, что стоит перед незнакомым человеком на коленях, и единственное что на нем есть из одежды – кожаное ожерелье со знакомым мне плетением.

Забывшись, я запустил пальцы в его волосы. Тонкие и лёгкие, они почти высохли, и я удовольствием перебирал их, накручивал на пальцы, а под конец довольно сильно дернул, не сдержавшись. У меня давно не было такого вот спонтанного, животного секса. С коротким, но острым оргазмом, от которого стало почти больно, точно я освободился от чего-то, выплеснул наружу накопившееся внутри за последнее время напряжение.

Когда я открыл глаза – кажется, буквально через несколько секунд, едва успев перевести дыхание, – на берегу уже никого не было. Я протянул руку, словно не веря в это, но пальцы встретили пустоту.

Меня все еще слегка потряхивало, низ живота сводило сладкой судорогой пережитого наслаждения – морок мороком, но не мог же я вот так ни с того ни с сего кончить на пустом берегу, даже не прикасаясь к себе. И поскольку крепче молока я ничего сегодня не пил, словить такие глюки мне было не с чего, если только местные коровки не пасутся на конопляных полях.

Зайдя в дом, я на всякий случай запер дверь на засов и трижды повернул ключ в замке. Потом проверил задвижки на оконных рамах. Подойдя к последнему окну, отодвинул занавеску и посмотрел сквозь стекло. Снаружи ни ветерка, лес стоит над гладью озера неподвижной громадой. И над всем этим – розовато-желтая луна, ровная, точно вычерченная циркулем. Полнолуние, как и сказала сумасшедшая бабка.

Я был почти уверен, что не смогу уснуть, но отключился, едва коснулся головой подушки.

***

Разбудило меня светившее в лицо солнце, потому что я позабыл задернуть занавески после того как прошлой ночью любовался пейзажем в лунном свете. И, кажется, за всю ночь даже не перевернулся с боку на бок, хотя обычно сплю беспокойно, давая Марку еще один повод быть мною недовольным. Впрочем, мало что из моих привычек он был готов признать не нуждающимися в немедленном исправлении. Даже странно, что мы продержались вместе столько времени – за счет интимной жизни, не иначе. Получить немного покоя я мог только затрахав его до полусмерти.

С утра я готов был смотреть на вещи реально и признать случившееся со мной чем-то вроде сна наяву. Вот только не слишком ли реальным был сон? Или все-таки не сон, а наваждение, которое навело «дурное место»? Выходит, я мало того, что подпустил к дорогим мне частям тела не пойми кого, да еще и остался перед ним в долгу, не оказав ответной услуги. С другой стороны, не надо ему было убегать так быстро.

Припомнив подробности ночного происшествия, я снова почувствовал возбуждение и взял себе на заметку по возвращении в город найти постоянного партнера, которому, как и мне, нужны не отношения, а регулярный, ни к чему не обязывающий трах. А то так и крышей поехать недолго. Физиологические потребности игнорировать нельзя, ни к чему хорошему это не приводит. Например, начинает мерещиться нечисть нетрадиционной ориентации и минеты при луне.

Позавтракав, я внимательно исследовал берег, но не нашел ни примятой травы, ни следов на берегу, ни поломанных веток. Только остаток вчерашней сигареты, докуренный почти до фильтра. Если в здешних краях не водятся курящие русалки, это аргумент в пользу того, что ночной гость не был порождением моего воображения.

Наскоро перекусив, я отправился в поселок, решив как следует расспросить бабку-травницу, что за бесовское отродье она поминала. Почему «не то зверь, не то человек», и что значит – «то ли один, то ли двое»?

Старая ведьма, как сказал Василий. У меня возле дома целая скамейка таких ведьм. С них станется объявить молодого парня демоном ада за то, что тот курит, громко слушает музыку или не поздоровался, проходя мимо. А все девушки моложе сорока проститутки просто исходя из их принадлежности к женскому полу.

Старушка, должно быть, обиделась, что я без должного внимания отнесся к ее словам, но найти путь к сердцу женщины любого возраста не так уж и сложно, если проявить внимание, подкрепленное каким-нибудь приятным подарком. Тут я надеялся на помощь Василия – наверняка шустрый мальчишка, который любит совать нос в чужие дела, подскажет, с чем идти к ней на поклон – с бутылкой вина или коробкой конфет.

Но моим планам не дано было осуществиться. Бабки возле магазина не оказалось, только собаки по-прежнему дремали в тени. Прогулка по лесу несколько прояснила мозги, и я отчасти обрадовался этому обстоятельству – хорош бы я был, если бы начал выпытывать у деревенской сумасшедшей, что за нечисть водится в здешних краях. Так и самому в больничку загреметь недолго.

На этой оптимистичной мысли я решительно завернул в магазин – раз уж проделал такой путь, не возвращаться же с пустыми руками. Буханка свежего деревенского хлеба, пачка сосисок – может, Пес не побрезгует таким угощением, раз копченая колбаса не пришлась по вкусу, – и упаковка импортного пива, за которым пришлось самому лезть в холодильный шкаф, на самую нижнюю полку – похоже, товар здесь не самый ходовой.

– Лёш, ты скоро там? – послышалось с улицы через открытую дверь.

– Да иду я, – проорал кто-то прямо над ухом, и я невольно отступил в сторону и повернулся. И тут же почти столкнулся нос к носу со своим вчерашним гостем. Или с кем-то, на кого он был очень похож.

– Привет, – растерянно сказал я, понимая, что молчание неприлично затягивается, в то время как я откровенно пялюсь на незнакомого парня, чуть ли не разинув рот от изумления. А за такое в деревне можно и кулаком в зубы получить.

– Здравствуйте, – равнодушно кивнул он, потом вопросительно поднял бровь – я по-прежнему загораживал проход, не давая пройти. – Надо что?

– Да так, поздоровался просто, – сказал я и, понизив голос, добавил: – На всякий случай, учти – я не из болтливых. Если хочешь делать вид, что ничего не было…

– Когда? – коротко спросил парень.

– Вчера вечером, на озере. Не помнишь, что ли? На лунатика ты вроде не похож, – не удержавшись, подколол его я, и справедливости ради добавил: – Во всяком случае, сегодня.

– Ты уверен, что ни с кем меня не перепутал? – Он оскалил зубы в недоброй усмешке.

– Теперь уже и не знаю, – признался я.

С каждой минутой мне все больше казалось, что я по-глупому обознался. Виной тому яркое солнце, светившее из окна или то, что он встретился мне в таком неромантичном месте, как сельский магазин, пахнувший нагретым деревом и свежим хлебом, знакомый незнакомец, которого, судя по окрику с улицы, звали Лёшкой, не выглядел, как существо из иного мира. Самый обычный, хотя и довольно красивый, парень, в потертых джинсах. Длинные волосы – вовсе не белые, а светло-русые – были собраны в небрежный хвост на затылке, чуть более темная щетина покрывала щеки. Закатанные до локтей рукава клетчатой рубашки открывали тонкие, но мускулистые руки, покрытые легким загаром, со свежей царапиной чуть выше локтя.

Правда, в полурасстегнутом вороте рубашки виднелся такой же плетеный ремешок, что у моего ночного гостя, но в здешних местах это украшение, похоже, таскают на себе все подряд, от непонятно чьей собаки до деревенского мальчишки.

– Зато я знаю, – резко сказал он. – Держись подальше, понял?

– Да от кого? – потеряв терпение, рявкнул я. – От тебя, что ли?

– Лешка, мать твою за ногу, ты идешь или как? – послышалось с улицы. – Мне до обеда еще на ферму надо! Шевелись, а то на своем горбу ящики попрешь!

Я молча посторонился, пропуская Лёшку – тот повернулся боком, чтобы не задеть меня ящиком. На секунду мы оказались совсем близко, я поднял голову и встретился с ним взглядом.