Текст книги "Натурэль (СИ)"

Автор книги: Тат Гр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

 Помимо того, что весь день я проводила по сценарию, я не была отстранена от обычных обязанностей, и часто "случайные" встречи с ним происходили на общих вечеринках. Пока рядом были камеры, мы неплохо импровизировали, даже смеялись, но как только заканчивались официальные съёмки, Максим сразу хладел ко мне и не обращал никакого внимания. Казалось, что он ко мне был равнодушен.

 Около трёх месяцев я прожила в сумасшедшем темпе. Я видела, как быстро, вновь прибывшие высокие, грациозные девушки с благородными чертами лица, превращались в гадюк, гаргон и гаргулий, и в скором времени их прогоняли за нарушение условий. Здесь действительно надолго не задерживались. Мне относительно повезло.

 Я обрела состояние покоя, в котором научилась терпеть присутствие рядом неприятных мне людей. Я даже научилась быть вежливой с ними. В целом, мне просто стало на них всё равно, потому, что времени едва хватало на сон.

 Тайра игнорировала меня. По телеку сказали, что она получила достаточное количество голосов в свою защиту. Но все вокруг строили предположения о том, кто мог внести за неё залог.

– Ваша политика всё время неизменна. Чувствуете ли вы, что ваше время прошло? – спросили как то Максима во время интервью. Не знаю, что случилось с ним, но несмотря на то, что он сохранял спокойное лицо, затянувшаяся пауза указывала на то, что он не был готов к ответу.

– Несомненно, будут кое-какие нововведения. Но пока это хранится в тайне. – сказала я, чем вызвала восторг у окружающих и нашла в его глазах благодарность.

 После интервью, ко мне подбежали его советники.

– Вам нужно быть осторожнее в выражениях.

– Я же не отступила от правил, по сути, я поддержала его, как и обговорено договором.

 И всё-таки недовольство не стерлось с их лиц.

– В этот раз это было успешно. Но старайтесь не говорить и не делать ничего лишнего. Потому что в следующий раз провокационный вопрос могут задать лично вам. Нам бы не хотелось, чтобы вы случайно оговорились.

 Может поэтому Максим не подпускает меня к себе? Я могу что-то узнать, о чём могу проболтаться?

– Они не хотят разделять успех с кем-то. – говорила мне Киша, делая укладку. – Если успех попадёт тебе в руки, то под давлением общественных масс им сложно будет от тебя избавиться, возможно, даже придётся уступить тебе кусочек власти. Законы, конечно, нарушаются, но те, что касаются власти, нерушимы. Поэтому им выгодно, чтобы ты оставалась незаметным красивым приложением.

– Неужели чувства не играют никакой роли?

 Киша вздохнула.

– В масштабах общества и мира всё выглядит иначе. И нет другой системы и других методов.

 Популярность невидимой волной начала накатываться на меня. Прогнозы советников подтвердились. Уровень интереса к Максиму сильно повысился. А заодно, чего не ожидал никто, ко мне тоже.

 Меня стали чаще показывать по телевизору, больше обсуждать и задавать вопросы лично мне. Советники волновались, но ничего не могли поделать. Именно такой пункт даже не предусматривался в договоре. А уж на вопросы, не касающиеся наших отношений, я свободно отвечала, мягко и осторожно высказывая свою точку зрения. Популярность Максима взлетела до небывалых высот. А моя, и того выше.

 Бывало, я видела, что он вёл себя совершенно странно. Максим кричал, разбрасывал вещи, хлопал дверьми, был всем недоволен. Но при этом он никогда не терял своего лица, только серая тень ходила по нему, ища выхода.

– Вы ни черта не хотите делать! Почему нет никакого прогресса?!? – орал он на своих советников однажды. – Если бы не интрига с Натурэль, мы бы вообще не продвинулись в пире ни на йоту!

 Мне было трудно быть к нему равнодушной. И мне хотелось завладеть его вниманием. Однажды, после скандала, когда советники разошлись, я подошла к нему и спросила, не случилось ли чего, может плохо с самочувствием.

 Честно, я ожидала, что он наорёт на меня тоже. Не знаю, чего я хотела больше, чтобы он обратил внимание на свою проблему или на меня. Но я не боялась, пусть выпустит пар, если ему станет легче. Политика дело не простое. Он одинок. Несмотря на то, что вокруг него вьются красотки. Мне нужно было заставить его проявить свою энергию по-другому.

 Он отвернулся и пробурчал что-то невнятное. Кажется что-то вроде «всё в порядке».

 Однажды, после официального приёма у Макса дома, как только закрылись двери за телевизионщиками, открылись ворота в подземный гоночный тоннель, и я увидела несколько воздушных машин, цвета хаки, с компанией наших же девчонок, готовых к отъезду.

– Поедешь с нами, детка? – Ядовито улыбаясь, спросила Тайра. Она была сексуальна и развратна в своей вызывающей маечке и обтягивающих джинсах. Верёвочки и золотые цепочки сверкали на ней, притягивая взгляд.

 Моё сердце упало в пятки. Я была к этому не готова. Возможно моё лицо стало серым, потому что я почувствовала как кровь отхлынула куда-то внутрь меня. Тайра нагло и насмешливо смотрела на меня. Она являлась обладательницей странной улыбки, губы вроде улыбаются, но, как-то уголками вниз.

 Она подошла к Максу и властно обняла его. Даже я не позволяла себе такого.

 Я растерянно смотрела на открывшуюся предо мной картину. Я не могла уверенно смотреть в её глаза, поэтому посмотрела на Макса. Тайра обхватила его голову руками и повернула к своей пышной груди.

 Я отвернулась, слегка опустив голову. По сложившейся ситуации и моему поведению, всем были понятны мои чувства и мне не хотелось, чтобы моё волнение заметили ещё и по лицу.

– Я устала и нуждаюсь в хорошем сне. – сказала я, едва собравшись с духом. Но дрожь в голосе всё равно открыла ноты подступающей истерики.

– Ну всё Максим, поехали, жена тебя отпустила. – насмешливо сказала Тайра.

 Когда двери в тоннель закрылись, я осталась одна. Готовая разрыдаться от обиды, я прошла в ванную. В зеркале я увидела, как мгновенно стало серым моё лицо. Морщины протянулись от носа к губам, под глазами проявились чёрные синяки и налились мешки, нос сузился и заострился, его крылья расширялись, часто вдыхая недостающий воздух. Кожа всего тела обтянула кости. От прежней красоты осталось лишь несколько природных черт и чётко очерченный овал лица. Обида сжирала меня, разгоняясь по венам, заплетая их в узелки. Я никогда не видела себя такой ужасной. Как можно полюбить человека, даже толком не общаясь с ним, не представляя его сути? Внешность отражение внутреннего мира, но если верить Кише, я никогда не видела его истинного лица.

 Немного успокоившись, я вызвала такси. В ожидании я крутилась в кресле, сев за его рабочий стол и из любопытства просматривала бумаги, лежащие на нём.

 Знакомый список имён привлёк моё внимание. «Направления в группы» – гласило название. Мне стало интересно. Я взяла бумаги с сиреневым контуром, предназначающиеся для наших апартаментов. Такие бумаги всё время передавали Алану. В них были фотографии и характеристика каждой из нас, решения голосований на выбывание, списки новых девушек.

 «Лонгдаль:сиреневый_сектор:

 Авторское право: Аллан Марк, Киша Белая. Все права защищены.

 Семейство: модели

 Идентификатор: 90-60-90, 170, 50

 Полное описание: артистичность, харизматичность, обаяние

 Полное название: внешнее первенство

 Пост описание: утилиты

 Торговая марка: АлланиКиша

 Изготовитель: Лонгдаль

 Пожалуйста, прежде чем заключать договор, ознакомьтесь с разделом об авторском праве, для присвоения товару авторских знаков».

 Девушки, проживающие в наших апартаментах, принадлежали модельному агентству, отвечающему за приятное времяпрепровождение. Первыми были незнакомые мне имена, дальше следовали девушки, которых я часто видела по телевизору, уже успевшие стать заметными. Моё имя стояло далеко, но оно здесь было, как и все. Яны в этих списках я не обнаружила. Она была всеобщей любимицей и голосование не влияло на её участь. Зато я обнаружила бумаги от Максима, на внесение залога за Тайру.

 Ради интереса я взяла другую папку с бумагами, с жёлтым контуром. Это были юноши и девушки из других апартаментов, танцоры. До чего же они все были прекрасны. У людей этого типа были слегка раскосые глаза, что указывало на любовь к танцам. Сейчас они вели активную подготовку к празднику встречи солнца.

 Я полистала и другие папки. Каждый агентство распределяло на себя людей по талантам. Надо же, властители злые, а любовь к прекрасному есть даже в их жёстких сердцах.

 Позади каждой папки был прикреплен документ. Что-то вроде памятки администратору, где сказано, что уставшие и разленившиеся становятся кандидатами на вылет.

 Я просмотрела письма с перерасчетами за банкеты, в которых были указаны имена девушек, уже знакомые мне. Моё имя было одним из самых дорогих. Ходили слухи, что агенты загребают львиную долю себе, теперь передо мной были реальные цифры. Стало немного обидно. Ведь, если бы агентство не забирало столько денег себе, можно было бы прекрасно обустроиться в этом мире. Но не мне размышлять над чернотой оффшорной зоны.

 На столе находилась ещё одна папочка с толстым чёрным контуром. В ней был утверждённый список людей на вылет. Все их органы были расписаны на донорство. Даже уточнено, какой процент токсических наркотических веществ был в них. То, что не пригодилось кому то, являлось материалом для исследований биологам. Меня окончательно расстроила безысходность бытия.

 Я вернулась в апартаменты удрученная. Алан и Киша находились за стойкой в холле. Я поняла, что они в курсе произошедшего у Максима, по их взволнованным лицам и не сомневалась, что Аллан был в курсе моей симпатии к Максиму. Он встал и вопросительно посмотрел на меня.

– Неужели так можно? – спросила я в растерянности, обращаясь к обоим.

 Они смотрели на меня с сожалением.

 Я прошла в свою комнату. Через какое-то время Киша осторожно постучалась.

– Мы не хотели тебе говорить.

– Зря, тогда бы я, может, перенесла эту встречу более достойно.

– Восстанавливайся. Аллан предоставит тебе перерыв в несколько дней.

 Они являлись профессионалами своего дела. И хотя зарабатывали на нас деньги, были действительно отзывчивы и добры к своим подопечным.

 Депрессия нахлобучивает очень легко. Особенно, когда чувствуешь себя бесполезным. Быть просто красивой мало. Важно чувствовать себя нужным, для чего необходимо либо трудиться, либо быть любимым.

 К утру злость прошла. Пройдя в ванную комнату и умывшись, я посмотрела на себя в зеркало. Лицо было бурым и острым, глаза наполнены страхом и разочарованием. Я смотрела в зеркало и видела, как моя жизненная энергия потускла. Хотя честно, я думала, что отражение будет куда более ужасным. Но мне не надо было показываться в обществе, поэтому я не торопилась прибегать к уколам красоты. Я решила выйти на балкон.

 В коридоре я встретила нетрезвую Тайру, возвращавшуюся с вечеринки. От роскошного вчерашнего блеска осталась только одежда. Огромные змеиные глаза, казалось, сейчас выкатятся наружу от безмерного количества принятых непонятных веществ.

– Я же говорила, что он не будет твоим. – сказала она злорадно, явно наслаждаясь моими изменениями во внешности.

– Готовься к утренним инъекциям красоты. – ответила я как можно спокойнее. Я почувствовала, как злость снова начала наполнять меня, вытягивая и утончая моё тело. Но Тайра этого уже не видела, я прошла мимо.

 От обиды я выскочила на улицу и чуть не столкнулась с Яной. Я почувствовала прилив радости, поднимающий настроение. Самочувствие улучшилось, тело быстро вернулось в прежнюю форму.

– Привет! – воскликнула я и широко заулыбалась. Она одарила меня открытой улыбкой.

 Как приятно видеть не фальшивые чувства! Она тоже рада была меня видеть, её преображение было на лицо.

– Привет дорогая. – улыбаясь, сказала она.

– Ты надолго к нам? – поинтересовалась я.

– Не пару дней. Я приехала на подготовку к празднику. Привезла с собой семена растений. Буду давать указания по украшению окрестностей города. А на праздник поеду в храм, помогать с садами. Ну, как ты тут обосновалась? – спросила она.

 Меня начали душить мысли о произошедшей обиде. Я была готова заплакать, не стесняясь её. И я разрыдалась.

– Я так больше не могу, Ян.

 Я знала, что выглядела на тот момент не самым лучшим образом. Когда я плачу, моя кожа зеленеет и уголки глаз становятся слегка опущенными. Я чувствовала, как дрожит подбородок, и как градинами по лицу катятся слёзы. Как то Яна говорила мне, что здесь человека награждают деньгами и властью, а взамен, очень быстро обирают его чувства. Сейчас я плакала над правдой её слов.

– Ну, ну, дорогая. – сказала она, приобнимая меня.

 – мне кажется, что меня почти всю сожрали. – пожаловалась я.

– Это всё временные трудности. – сказала она, приобняв меня и прижав к себе. – Я привезла изумительные фрукты, пойдём их кушать? – у неё был такой ласковый голос, что сквозь слёзы я улыбнулась и качнула головой в знак согласия.

 Я помогла ей перенести чемоданы. Взяв фрукты, мы вышли на балкон и устроились в уютных креслах.

 Наступало время долгого рассвета. В преддверии праздников уже отключили фонари на улицах, чтобы можно было насладиться видами, расцветающей природы. Изголодавшаяся земля реагировала на первые слабые солнечные лучи, и лёгкое цветение травы так непривычно изменяло обычно однообразные пейзажи.

 Внизу обустраивали площадки для отдыха, устанавливали бассейны и клумбы.

 Мы верим в свой праздник. Подготовка к нему начинается задолго до того, как солнце приходит ближе к планете. Солнце питает всё. И наполняет счастьем всех, даже тех, кто этого не заслуживает. Вся планета была в предвкушении предстоящих дней. Это время радости, сытое, солнечное и прекрасное.

– А как ты? – спросила я Яну, вкушая неизвестный мне сладкий и сочный плод оранжевого цвета.

– Тружусь. – улыбнулась Яна. – Теперь ты поняла, что власть делает с человеком?

– Почему ты не можешь быть с кем-то из них? – спросила я Яну.

– Мне уже не хватает сил, чтобы управлять кем-то. Это огромный труд, от которого я через год превращусь в Гаргону. Не видать мне тогда покоя. Мне проще дарить надежду, встречаясь мелкими перебежками, заставляя скучать по мне. Даже без сильных эмоциональных встрясок, я жду не дождусь праздника, чтобы напитаться силой.

 Я смотрела на неё, такую прекрасную в рассветных лучах. Этот мир, проеденный завистью и злобой, выживает только благодаря таким людям как она, Киша и Алан. И когда видишь слабость в сильных людях, кажется, что такого не может быть и у мира уже не остаётся надежды на спасение.

 Яна жила более самостоятельно, чем другие девушки. Она не должна была присутствовать на всех вечеринках, она обладательница власти, дарованной ей обществом, как любимице. Многие меняли завоёванные титулы на привилегию остаться в городе дольше. Титул любимицы невозможно купить. И даже если её золотые карты закончатся, её никто не прогонит и для неё всегда найдётся поддержка, если не среди общественной массы и поклонников, то, как минимум у Алана с Кишей.

– Кстати, мы вывели новое дерево, как тебе его плоды? – спросила Яна.

– Это оно? Изумительно!

 Яна улыбнулась.

– Они очень сытные. Намереваюсь выбить разрешение на свет, чтобы посадить несколько таких для жителей отдаленных уголков планеты. Они могут плодоносить круглый год. Правда полную силу вкуса и аромата набирают только в солнечное время.

– Никогда не понимала, почему не проведут свет везде? Проблема с голодом была бы решена. Можно было бы везде сделать клумбы с красивыми цветами.

– К сожалению, единственное, чем мы можем гордиться, это построенному нашими предками, святилищу. Ходят мифы о перенаселении. Но лично я считаю это чистой воды враньё, ведь больше половины планеты пустует. Полагаю, что им просто нужны рабы, которые будут работать за них. А что может заставить трудиться одного человека за пятерых, кроме голода? Вот и доводят население планеты до изнеможения. А чтобы труженики знали, что может быть и хуже, иногда, обрушивают экономику, создавая ещё более худшие условия. Безграничная власть затуманивает мозги и не даёт думать, делая властителей ни на что не способными, кроме как жрать, срать и спать.

– Значит, не будет мира на Лонгдали?

– Видимо нет.

 Посидев ещё немного, мы пошли на обед. В столовой не было привычной болтовни. Все присутствовавшие девушки стояли с бледными лицами, выражавшими страх. В углу я заметила маленькое, худенькое, серое тельце Арины, одетое в шёлковую голубую кружевную сорочку и халатик. Она сидела, сжавшись в углу кухни, и качала головой, не в силах произнести ни слова. Небесно голубые, широко раскрытые глаза с узкими зрачками быстро вращались, не в силах поймать изображение. Казалось, что они видели что-то сводящее с ума. Она была истощена от ужаса, наполнявшего её.

– Пропустите!

 В помещение вошёл доктор и двое санитаров. Санитары подняли девушку, и повели прочь из кухни. С её косолапо подкашивающихся ног слетели тапки.

– Доктор, она придёт в себя? – Спросила одна из девушек.

– Нет. – сурово ответил он. – её глаза теперь остановятся только с её жизнью.

– Видишь, что бывает от наркотических напитков. – Яна сказала это довольно громко, посмотрев на одну из девушек, которая давно приобщала Арину к этим напиткам. Перед той стояли два опустошённых наполовину бокала со светящейся жидкостью. Девушка поднялась со стула и взяв остатки напитка вылила их в раковину. Она прошла мимо нас опустив голову и я видела, как блеснула слезинка, полетевшая на пол.

– Ей было всего двадцать три. – сказала я.

– Так выглядит безумие, которое овладевает нами, когда мы теряем контроль над своей жизнью. И тем делаем себе хуже, когда доверяем её другим.

 Мысленно я была благодарна Яне, за то, что она с самого начала предупреждала меня о последствиях.

 Похороны состоялись через день. На многих присутствовавших девушках были сексуально обтягивающие платья, со вставками из чёрных кружев. Элегантные чёрные перчатки, шляпки с вуалью, не было упущено ни одной детали, сразу было видно, что они готовились к съёмкам похорон. Когда начался дождь, многие барышни с неудовольствием надели плащи, явно не желая закрывать роскошные наряды от камер. Я надела чёрное строгое закрытое платье, не желая быть заметной для камер. Ведь чтобы скорбить о несчастной душе не нужны красивые чёрные банты и кружева.

 Её гроб был закрыт. Есть предание, что перед смертью мы пересматриваем и переоцениваем всю свою жизнь и умираем в абсолютной естественной своей сущности, той, которую представляем собой к окончанию жизни. Арина была не настолько ужасной, чтобы её так хоронили, не показав нам её на прощание. И мне подумалось о том, что она могла умереть не своей смертью. Мои биологические знания со школы, подсказывали, что её могли растащить на органы, пока биоматериал в порядке, ведь безумие разрушает внутренности не хуже злости и наркотиков.

 После погребения мы с Яной вышли на начинающую цвести кладбищенскую аллею.

– Чудесная погода, – сказала она, – её душе повезло покинуть этот мир в такой день. Возможно она сейчас на пути в рай.

– Я могу сейчас воспользоваться твоим предложением и уехать отсюда? – сказала я ей.

 Яна посмотрела на меня внимательно.

– Я устала. – добавила я.

– Значит, хочешь отдохнуть?

– Да.

 Она недолго помолчала.

– Знаешь, – сказала она, – много веков назад, когда был матриархат, всё складывалось благополучно. Нашим предкам пришлось передвигаться в поисках нового места жительства и власть перешла к мужчинам. Вернувшись вновь к осёдлой жизни, женщины уже как-то так привыкли, что мужчины вполне могут справляться с властью, доверенной им, и утратили бдительность. Они погрузились в новые заботы, забыв о том, что головой крутит шея. Мужчины прекрасные вожди в пути, но совершенно не знают, что нужно в устоявшемся мире. До сих пор, женщины, выходящие замуж за властителей, нередко сильные и умные, забывают, что делают это не ради положения и тряпок. Так возникла нехватка в хороших правителях. – она немного помолчала и добавила. – Тебе бы с твоей совестью в правительство. Сейчас активное время эфиров, когда последние, могут стать первыми. Эгоистки лучше приспособлены к этому миру, чем ты. Твои достижения могут уплыть из-под носа. Не упустишь ли ты своей возможности что-то изменить, пока отдыхаешь?

 Я уже думала над тем, о чём сейчас говорила Яна.

– Моя популярность выше, чем у Максима. Меня не успеют забыть. – я сказала это с такой твёрдостью, которой не ожидала самой от себя.

 Яна улыбнулась, потому что я была права. Моя популярность была независима. А это значило, что я могу рассчитывать на массовую поддержку, которая освободит меня от договорных обязательств. Я пока не знала как, воспользоваться оказанным мне вниманием. Просто над этим надо было хорошенько подумать. Теперь же у меня была Яна, на чью поддержку я могла рассчитывать.

– Добро пожаловать в наш мир. – сказала она, тоном поздравляя с принятым решением.

 По её лицу я поняла, что она полностью на моей стороне и, возможно, уже обдумывала план будущих действий.

– Скоро я поеду за саженцами, можешь прокатиться со мной, познакомлю тебя с экозонами.

 Прошло три дня. С каждым днём всё больше изменялся рассветный пейзаж. Нагретые стены домов облепили греющиеся насекомые. Повсюду расставили сотни горшков с деревьями, цветами, кустами. Жители срывали созревающие фрукты и приходили в восторг от предвкушения скорых зрелых плодов. Предпраздничное настроение приводило многих в хорошее расположение духа.

 Я стояла на балконе и смотрела вдаль, туда, где стояли долины с экозонами, и наблюдала восходящее солнце. Холмы и горы казались синими от пробудившейся на них растительности. В доме было необычайно тихо. Все готовились к празднику, уезжая на репетиции.

 Решение было принято. Мне не хотелось тратить силы на никому ненужные выяснения отношений. Пусть подарит себе к празднику то, что хочет.

 Я собрала немного вещей в ту же сумку, с которой выехала сюда из дома и, взяв с собой литровую бутыль с водой, отправилась в путь.

 Прибыв в экозоны, я осмотрела местные фермы. Здесь было восхитительно. Вокруг росли великолепные цветы. Я увидела, как растут многие фрукты и овощи.

 Я зашла в питомник. У наших животных шерсть фактически незаметна, ей не от чего расти и не от чего лосниться. Раз в году звери едва покрываются кое-каким мехом, который тут же исчезает с уходом солнца. Но на ферме везде были установлены ультрафиолетовые лампы и у всех животных, живущих здесь, шкурка была мягкой, с красивым природным раскрасом.

 Шкура животных за дни праздника невероятно преображается и после, на убой, идут миллионы зверушек. Может заняться пушниной? Большую часть года буду жить без угрызений совести.

– Потрясающе! – Восхищалась я. Яна многое сделала на ферме, это была её любовь, поэтому она заслуженно принимала все похвалы в свою сторону.

 За целый день, проведённой в экозонах, я построила несколько розовых планов дальнейшей своей жизни и тревоги последних дней отступили.

 Вечерний эфир прошёл без меня. Макса показали только один раз издалека во время гонок и, дабы замести следы моего отсутствия, вставили несколько кусков из прошлых съёмок, не вошедших до этого в эфир.

 Вошла Яна и протянула мне белый конверт с сиреневым контуром и золоченым узором наших солнц.

«Поздравляю, ты добилась, чего хотела, дорогая» – держала я в руках письмо. В конверте оказалась флешка.

– Куда она делась? – Кричал на экране Макс. Это была запись видеонаблюдения в холле, заботливо скопированная Кишей. – Вы должны знать! – Аллан стоял у своей стойки, разводя руками.

– Она не могла додуматься сама! Ей кто-то помог в этом! С кем она дружила?!? – кричал он. Впервые я видела, его истинную натуру и с трудом узнавала его. Огромная спина, два метра роста, он выглядел как настоящее чудовище и был омерзителен.

– У неё не было подруг. – Сказала Киша, слегка позеленевшая от страха. – Она была отстранённой девушкой. Либо, слишком умной, чтобы заводить их здесь.

 В этот момент, в зал вошла куда-то собиравшаяся Тайра. Услышав разговор, и понимая его причину, она подошла к Максу.

– Дорогой, чего ты волнуешься? У тебя всегда есть я.

 Видимо она привыкла видеть его таким, потому что я бы даже не осмелилась подойти к нему. В ярости он смёл всё со стола Аллана.

– Значит, она завела кого-то вне дома! – Он был бессилен против сложившейся ситуации. Его злоба переливалась через край беззащитности. – Она срывает передачу! У нас с вами заключен договор! – Его звериная морда близко приблизилась к лицу Аллана.

 Тайра незаметно удалилась.

– Вам надо смириться. Её популярность очень высока, это делает её самостоятельной и договор считается аннулированным. – спокойно ответил Аллан.

– Чёрт, чёрт, чёрт! – кричал Макс, ударяя кулаком о столешницу.

 Ему пришлось собраться с духом и уйти ни с чем.

– Как ощущения? – Спросила Яна, когда закончилось видео.

 Ощущения были самые, что ни на есть острые. Я была взволнованна его поведением и напугана его видом. Я не ожидала, что он может быть таким чудовищем. Зло, проявляющееся в нём через гнев, к миру и людям, приводило к разрушающим последствиям его психику и организм. Мне было жаль его. И себя, ведь я успела полюбить его.

– Как я могла так ошибиться?

– Любовь даёт удивительный взгляд увидеть в ком то что-то, чего не видят другие.

– Может, он не так важен для меня, как мне кажется? – спросила я, надеясь, что Яна скажет мне что-нибудь ободряющее.

 Она промолчала.

 Все нормальные люди стараются занять своё свободное время чем-нибудь полезным. И мне необходимо было деть куда-то свою энергию. Я решила потрудиться на благо общества, всё-таки в экозоны я могу вернуться в любое время.

 У нас есть священное место. Это огромный открытый замок, построенный нашими предками в горах. В отсутствии солнц это место, освещённое лунными камнями, светится, как огромное поле светлячков. На время праздника оно превращается в цветущий сад. Со всех концов планеты жители Лонгдаль идут туда, чтобы отдать дань великому труду предков. Это единственное время, когда мы сплочаемся и трудимся на всеобщее благо. По нашей вере именно труд создаёт тот баланс, который возвращает чувство нужности и удовлетворения собой человеку. Все мы соединены между собой, по сути. Большинству не видно с точки зрения физического мира, что мы выглядим как один большой налаженный механизм.

 Труд, который вложили наши предки в это строение, удивляет своей масштабностью. От храма, через горные пропасти ведут четыре длинных, пятисоткилометровых моста, символизирующие стороны света. Огромные массы людей совершают переход по этим местам, с началом рассвета и до полного заката. Все идут в замок, в котором устраивается всё дни идёт бал. Есть поверье, что во время перехода ты меняешь свою судьбу и то, как ты проведёшь эти дни, так пройдёт предстоящий год.

 По дороге можно срывать плоды с разнообразных деревьев. Многие надевают на спину корзину для сборки урожая, и по пути бросают в неё плоды. Когда она наполняется, её относят в кладовую, там оставляют и снова берут пустую. Можно взять маленькую, можно большую, можно задержаться на месте или продолжить путь. Этот необременительный труд во время путешествия, является доброй приметой нашей непустой жизни. И вековой традицией в незаменимой помощи сбора урожая для всех, на предстоящий год.

 К мостам, с каждой стороны ведут по четыре плавных лестницы, чтобы можно было подняться на них, придя с любой стороны. Все лестницы в нескольких местах объединяются площадками, по которым можно перейти на другую сторону, на нмх можно остановиться, чтобы передохнуть или сделать привал. В пути можно встретить играющих музыкантов, выступающих танцоров и святых старцев, живущих здесь монашеской жизнью. А главное в эти дни никто никого не убивает и даже самые безнадежные атеисты имеют уважение к предкам и традициям, и готовы наслаждаться коротким счастливым временем этого года.

 Замок и мосты – величие наших предков. Эта наша гордость. Люди делали гораздо более великие дела, когда не существовала наша система. Наши дни здесь – тень. Мы не знаем ничего, из того, что дознавалось наши предки веками. Мы почти ничего не помним о наших предках. Не узнали ничего большего, чем они. Не построили ничего грандиознее, чем они, ни архитектуры, ни общества. И мы проходим этот путь, чтобы попросить прощения и избавиться от мучений, которые мешают нашей душе поступать правильно.

 На перилах из тяжёлых, каменных плит, светились большие круглые фонари из лунного камня, которые напитались светом и уже не копили его в себе, а рассеивали, словно электрические лампочки.

 Я третий день поднималась вверх. Я наполнила несколько корзин плодами и была на большой высоте.

 Разные мысли беспокоили меня. Одному только богу и окружающим было видно, как менялась от настроений моя внешность, я только чувствовала, как повышался и понижался внутри меня адреналин, меняя химический состав крови. Выйдя из очередной кладовой с пустой корзиной, я приметила одно раскидистое дерево, полное плодов. Около него уже трудилась небольшая семья. Бородатый отец с огромной корзиной за плечами собирал фрукты с сыном лет шести. Хрупкая женщина, видимо его жена, забавляла ребёнка лет двух, тут же неподалёку в палисаднике с цветами. Дерево было красивым и ароматным, и я решила тоже задержаться около него. Я даже не замечала, как таскала одну полную корзину за другой, но я чувствовала, как усиленным трудом облегчалось моё внутреннее беспокойство, уходя вместе со страхом перед неизвестностью. И вот на дереве совсем не осталось плодов. Только с той стороны, где трудился мужчина.

– Вот это да! – восхитился маленький мальчик. Его семья смотрела на меня и улыбалась. Их лица были светлыми и добрыми. Мне оставалось только улыбнуться им в ответ.

– Давненько не приходилось физически работать видимо? – спросил мужчина.

– Даа... – протянула я, стоя перед деревом, удивляясь сама своему результату.

– Если вы одна, нам приятно будет находиться в вашей компании. – обратилась ко мне женщина.

 С удовольствием присоединюсь к вам. – ответила я.

 Я чувствовала, что нахожусь на грани нервного срыва, мне нужен был кто-то добрый рядом, чтобы отвлечься от тягостных мыслей и подпитаться энергией.

 Мы продолжили путь вместе. Я давно не общалась с людьми, которые, как и я уверены, что наше тело – отражение нашей души и нашего духа. Мало кто верит в это, несмотря на то, что преображение во время праздника происходят на их глазах с ними и окружающими. Все просто привыкли к этому и не считают чудом.

 Когда-то мне хотелось изучать генную сторону нашей жизни, метаболизм, химию, биологию. Меня всегда удивляло, как наш организм, так очевидно проявляет в нашей внешности духовный мир. Даже чувства и отношение других делают нас прекрасными, когда мы не умеем генерировать свои. Но, почему-то все вокруг закрывают глаза на то, что не нуждается в доказательствах.