Текст книги "Анаконда"

Автор книги: TanzaLiz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 52 страниц)

– Не все, но многие, – отдавая папку, сказала Росс.

Но Эмма не взяла папку.

– Забей эту информацию в компьютер и систематизируй по предметам. Сколько учеников какой предмет выбрали. Когда все сдадут, и ты забьешь всё в компьютер, скинь мне файл на почту.

– Хорошо, директор Свон, – Кэйт убрала папку в стол, – вам сделать кофе?

– Сделай два, но только входи осторожно, – сказала последнее Эмма и зашла в кабинет.

Миллс стояла у окна и крутила в руках сигарету, но закурить не решалась, все же она не хотела еще больше злить Анаконду. Разговор с Эриком ее вывел из себя, и девушка даже не знала, что ей делать. Джо уже второй день не появлялась, а ей сейчас как никогда нужна была поддержка.

– Телефон, и правда, лежал на столе. Я его даже не заметила вчера, – Эмма зашла в кабинет и тут же обозначила свое присутствие.

– Он, наверное, разрядился, – выдохнула Миллс, но к Свон не повернулась.

– Я не знаю, – сказала Эмма и положила телефон на край продолжения своего стола. Она видела, что Реджина задумчива и причина этого как раз в МакКейне.

– Что он тебе сказал?

– Ничего, – Реджина повернулась к Свон, – я пойду, водитель должен скоро подъехать.

– Кэйт сейчас делает кофе. Посиди, выпей и успокойся. Потом пойдешь. А заодно расскажи, в чем проблема с отцом, – Эмма уже сидела на своем рабочем месте.

Реджина решила действительно успокоиться и дождаться начала уроков, чтобы больше не видеть Эрика. Она опять отвернулась к окну.

– У меня три варианта его звонка. Первый – мне опять нужно появиться в его предвыборной программе, второй – мать опять отказалась без денег играть образцовую семью и третья – он позвонил Эрику, а меня не оказалось рядом.

– Тяжелый случай, – протянула Свон, – если нужна моя помощь, в особенности с третьим вариантом – обращайся. Чем смогу, помогу.

– Вот как раз с третьим вариантом вы никак мне не поможете. Его не волнует, где я нахожусь, его волнует, почему я не нахожусь со своим парнем, тем более, отец Эрика спонсирует предвыборную кампанию отца. Когда мы начали встречаться, отец и мистер МакКейн были рады нашей связи, это коммерчески выгодно и той, и другой стороне, – спокойно и холодно, ответила Реджина.

– Значит, твоему отцу будет все равно, что он бросил тебя одну на дороге ночью, – голос Свон был раздраженным и злым, – это мерзко. Не думала, что грязное белье сенатора настолько грязное, что задевает его дочь.

– А я уверена, что у отца сейчас совершенно другой вариант развития событий. Это я избалованная девчонка, которая ни с того ни сего раздула ссору, попросила остановить машину и вышла из нее, при этом оскорбив просящего меня вернуться бедного Эрика, – со злой иронией, сказала Реджина, – отец любит меня, только сейчас он очень занят.

– А как все было на самом деле? – поинтересовалась Эмма, ведь вчера она даже не спросила, почему МакКейн ее вообще бросил посреди улицы.

– Я не хочу вам этого рассказывать, – Реджина посмотрела на Эмму и выдохнула, это была ее интимная жизнь, и посвящать в нее Анаконду она не собиралась.

– Поняла, не настаиваю, – согласилась с желанием Реджины Эмма и услышала стук в дверь.

– Директор Свон, – Кэйт приоткрыла дверь и, убедившись, что на нее никто не летит, зашла с подносом, – ваш кофе.

– Поставь на стол и можешь идти выполнять задание. Мне нужен файл не позже трех часов дня, – Эмма посмотрела на Росс.

– Хорошо, – девушка быстро вышла из кабинета.

– Выпей кофе и езжай домой, – говорила Эмма с Реджиной. Она встала и, взяв свою чашку кофе, вернулась на место.

Реджина взяла чашку и вернулась к окну.

– Вы не могли бы мне дать номер Сэма.

– Сэма? – Эмма очень удивилась этой просьбе, – зачем тебе его номер?

– Хочу вновь с ним увидеться, – ответила Реджина. Она просто хотела поговорить с ним о его работе, ведь ей всегда нравились дома, архитектура.

– Без проблем, – Эмма взяла листок бумаги и написала номер своего друга. Она знала о его симпатии к Миллс, и если и Реджина идет на ответ, то почему бы им действительно не пообщаться.

– Спасибо, – Реджина выдохнула, – вы не думайте, я просто хочу с ним поговорить.

– Я и не думаю. Он просто очень хороший собеседник, – говорит Эмма с улыбкой, – и архитектор.

Миллс усмехнулась и услышала звонок на урок.

– Ладно, я пойду, – она забрала телефон Сэма, свой мобильный и пошла к двери, – спасибо еще раз за вчерашнее.

– Не благодари. Это все датчик, – Свон вновь улыбнулась, – не забудь, что твое наказание все еще в силе.

– Я помню, – сказав, Реджина, вышла из кабинета, – пока Кэйт, – и пошла на выход из школы.

Водитель Миллс уже ждал, поэтому она только села, и он сразу повез ее домой. Уже в автомобиле девушка поставила свой телефон на зарядку, и ей сразу начали приходить уведомления. Несколько давних звонков от Джо, несколько от Эрика и по времени, явно, до ссоры, несколько с домашнего, девушка предположила, что это, когда Хайли искала телефон, и несколько десятков звонков от отца.

Миллс знала, что сейчас, если она позвонит Джеймсу, то будет скандал, и не успела она об этом подумать, как на ее мобильный телефон позвонили, это был Крам, которому сенатор дал задание, наконец-то, дозвониться до его дочери.

Как только Крам передал трубку Джеймсу, в трубке послышался властный голос.

– Реджина, что это такое, почему с тобой стало столько проблем?! Почему ты докатилась до того, что тебя выгоняют из школы? Почему я не могу дозвониться до тебя? Почему я звоню Эрику, и он говорит что моя дочь сумасшедшая? Ты что, не можешь жить спокойно?! Если ты продолжишь в том же духе, я отправлю тебя в закрытую школу. Реши вопрос со школой, помирись с Эриком и включи, наконец, мозги, – яростную тираду было невозможно прервать, поэтому, выслушав ее до конца, Миллс, наконец, подала голос.

– Спасибо, дорогой папочка, за поддержку. Ты же, конечно, знаешь, что со мной происходит. Только ты за три дня мне позвонил только один раз и то, скорее всего, чтобы я поучаствовала в твоем фарсе…

– Реджина!

– Благодаря тебе я отрабатываю в школе перебирая бумажки, с Эриком я поссорилась из-за того, что я, видите ли, не удовлетворяю его в постели, он выкинул меня из машины посреди улицы без телефона.

– Меня не касаются ваши отношения в этом ключе, – Джеймс был очень зол, но Реджина слышала успокаивающее щебетание его любовницы.

– Да, но тогда тебя, как сенатора, должно интересовать, что в твоем округе чуть не состоялось изнасилование. И если бы не Анаконда, я бы валялась в вонючей канаве, – крикнула Миллс и повесила трубку. Ее очень расстроили слова отца, она была подавлена и поэтому по приезду домой закрылась в своей комнате.

Карандаш, стерка и блокнот были ее спасением. Только благодаря им Реджина на время выбрасывала плохие мысли из головы.

Эмма сидела в своем кабинете. Ей как раз прислала файл с заявлениями учеников Кэйт, и Свон работала над ними, прикидывая статистику и возможность улучшить расписание. Как ее от работы отвлекла Росс, говоря, что Эмме звонит сенатор Миллс, лично. Свон этому немного удивилась, но все же сказала Кэйт соединить ее с отцом Реджины.

– Здравствуйте, мистер Миллс.

– Директор Свон, объясните мне, какого черта происходит в вашей школе, – Джеймс очень тяжело переварил сказанное его дочерью

– Что конкретно вас интересует, мистер Миллс? – Эмма говорила сдержанно и холодно.

– Что случилось с моей дочерью?! Я не для того ее устраивал в самую лучшую школу, чтобы потом узнавать такие подробности, – Миллс просто сбрасывал негативную информацию, так как в данный момент не знал, что ему вообще делать.

Свон не знала, какие подробности знает отец Реджины, и чтобы не подставлять ее решила уточнить.

– Мистер Миллс, эта школа лучшая, она находится под моим руководством, и ваша дочь в ней учится. Я не понимаю, про какие подробности вы сейчас мне говорите?

– Что вчера произошло на улице? – сенатор не знал, как это даже сказать, ведь он представил, что бы было, если бы это случилось.

– Это когда парень вашей дочери бросил ее одну посреди ночи на улице? – Эмма поняла, что про это Реджина рассказала отцу, – и когда я чисто случайно проезжая мимо на автомобиле увидела, как к ней пристают три похотливых парня с явно однозначными намерениями?!

– Да, – уже сухо и спокойно сказал отец девушки.

– Подробностей их ссоры я не знаю, – Свон говорила также холодно, по-директорски с отцом Реджины, ничуть не тушуясь, а даже наоборот, наседая, – но я подъехала очень вовремя. Эти уроды уже собирались затащить вашу дочь в машину и явно не подвезти ее домой.

– Вы запомнили номер машины? – Джеймсу было трудно все это слушать, – как она?

– Было темно, номер я не рассматривала. У меня было первостепенной задачей увезти вашу дочь из этого места и из рук этих … – здесь Свон не стала высказываться нецензурно, – нежели разбираться с ними. Их было трое и хорошо, что нам удалось вырваться. Она держится, но ей была бы нужна ваша поддержка, а не ваши звонки директору.

– Спасибо, – Миллс немного выдохнул, – я не могу сейчас приехать. Я нахожусь не в городе.

– Тогда поговорите с ней по телефону, покажите, что вы переживаете за нее и хотите быть рядом, – настаивала Эмма, – ей нужна ваша поддержка.

– Я пытался, – было слышно, что Миллс расстроен, – после нашего разговора она не берет трубку. Я звонил домой, мне сказали, что она заперлась в своей комнате.

Эмма выдохнула, прекрасно понимая, почему Реджина заперлась, ведь предполагала, как отец разговаривал с дочерью.

– Когда она придет ко мне на отработку, я попрошу ее вам перезвонить.

– Я отправлю к ней этого придурка, – Миллс уже злился на Эрика, который посмел бросить его девочку посреди улицы, – пусть что хочет делает, но он должен вымолить прощение.

– Попробуйте, – Эмма скривилась от одного только упоминания про Эрика, – но мне кажется, вашей дочери такой не нужен. Простите, если лезу дальше моих полномочий.

– Он сейчас нужен не как парень, а как успокоительное, захочет потом бросит, – Джеймсу было все равно, главное чтобы Реджину сейчас кто-нибудь развлекал.

– Делайте, как считаете нужным. Но прошу, не забывайте про дочь. Я знаю, что у вас сейчас предвыборная кампания, но все же у вас есть дочь, которой необходимо ваше внимание.

– Я помню, что у меня есть дочь, – отрезал Миллс, – а теперь я попрошу вас быть снисходительной к ней. Я приеду через неделю и поговорю с Реджи, она будет меньше доставлять вам неудобств.

– С моими неудобствами мы уже разобрались. В школе она взялась за голову, учится, отрабатывает свое наказание. Через месяц я порву рапорт, и ничего не будет угрожать вашей дочери отчислением, – голос Эмма был немного раздражительным.

– Я про это и говорю. Пусть она не отрабатывает, а я материально помогу школе и в частности вам, – Джеймс захотел сделать то, что должен был сделать сразу, – порвите его сейчас.

– Школе, конечно, нужны деньги, но не за счет покрывающих проступки учеников родителей, – Свон говорила строго, но сдержанно, – ваша дочь будет отрабатывать наказание, и рапорт я порву только после ее отработки. А вашу взятку, предлагаемую мне, я расцениваю как неудачную ошибку с вашей стороны и прошу больше не очернять меня такого рода предложением.

– Это не взятка, – прорычал Миллс, – хорошо, я потом с этим разберусь. Еще раз спасибо за спасение моей дочери, – сенатор не дождался никаких реплик Эммы и повесил трубку.

Черный автомобиль подъехал к дому Миллс. Эрик уже разговаривал с отцом Реджины и получил от него совсем нелицеприятные обвинения и условия. Отец яростно, строго и несдержанно разговаривал с парнем, да так, что и сам МакКейн понял, как он не прав и согласился со всеми обвинениями отца его девушки. Эрик звонил Реджине постоянно и слал смс с просьбой перезвонить, но она не взяла трубку. Тогда парень решил поехать к ней домой. Купив огромный букет красных роз, которые еле удерживал в двух руках, он прошел в дом, куда его незамедлительно пустили, прекрасно зная, кто он. Он поднялся к комнате Реджины и постучался в нее.

– Детка, это я.

Реджина была полностью погружена в себя. Она обдумывала слова отца, ссору с Эриком, разговор с Анакондой, ей всё хотелось понять, почему они все хотят, чтобы она изменилась. Только отец и Эрик хотят возвращения прежней Реджины, а Свон хочет, чтобы она наоборот ушла от этого амплуа.

И вот, когда она услышала голос Эрика, на нее вновь накатала злость.

– Ты что здесь делаешь? – Миллс распахнула дверь, – я сказала, чтоб меня не беспокоили. Вы зачем пропустили его?

– Я тебе цветы принес, – с улыбкой протянул парень шикарный букет девушке.

– Засунь его себе знаешь куда? – Миллс злобно посмотрела на Эрика.

– Знаю, – МакКейн кинул букет на пол в сторону от Реджины, а сам сделал два шага, вставая вплотную к девушке, – я еще пришел извиниться.

– Извинения засунь туда же, куда и букет, а теперь пошел вон! – Миллс оттолкнула парня.

– Детка, я виноват, признаю – дурак, – МакКейн снова подошел к Реджине, – прости меня, я не должен был бросать тебя одну. Прости, малыш.

– Ах, мы теперь так заговорили?! И что же произошло, что я уже стала вновь деткой? – прорычала Реджина, – ты кинул меня посреди улицы ночью, без мобильного и поехал трахаться со всей командой группы поддержки.

– Я знаю, что к тебе приставали три каких-то урода, – сказал Эрик и взял брюнетку за руку, – прости, прости, прости меня. Я ни с кем не трахался, я поехал домой, можешь спросить у прислуги. Детка…

– Понятно, что произошло, тебе звонил мой отец, – Реджина тяжело дышала и яростно смотрела на парня, – мне плевать на твои извинения. Ты сегодня оскорбил меня при всех.

– Это слышала только ты, – оправдывался парень и стал целовать руку брюнетки в тыльную сторону ладони, – теперь я понял, почему ты приехала с ней. Детка, как я виноват. Я очень виноват и готов на все ради твоего прощения.

– Ты вообще представляешь, что бы они со мной сделали, если бы не она?! Да они бы в живых не оставили дочь сенатора, – Реджина начала кричать и еле сдерживала слезы.

– Малышка… – Эрик притянул в свои объятия брюнетку и крепко прижал к себе, гладя ее по темным волосам, – прости, какой я идиот, прости меня, я никогда больше тебя не оставлю.

Реджина все же не сдержалась и расплакалась, она хоть и была сильной, но ей было не под силу с легкостью пережить такие события.

Эрик несколькими шагами переступил порог комнаты Миллс, на котором они стояли, и закрыл дверь. Он прижимал к себе крепко плачущую девушку и успокаивающе шептал приятные слова, про то, какая она сильная, красивая, добрая. Что она самая лучшая девушка. Он пытался ее успокоить, гладя по волосам и так и боясь отпустить от себя. Парень хоть и был придурком, но сейчас отчетливо понимал и боялся даже представить, что было бы, если бы не Анаконда. Он почувствовал себя действительно виноватым.

Реджина прижалась к Эрику, ведь сейчас ей нужны были обычные, сильные объятия. Она хотела почувствовать себя защищенной, как тогда в машине, держа за руку Анаконду.

– Прости меня, я больше не оставлю тебя, – парочка уже сидела на кровати Миллс, и Эрик так и прижимал к себе Миллс, даря ту самую поддержку, которая его девушке так была сейчас нужна.

Реджина ничего не говорила и даже не слушала Эрика. Она прикрыла глаза и тяжело дышала. МакКейн решил, что Реджине лучше прилечь. Он аккуратно положил ее на бок, и сам лег, так и не разрывая объятий.

– Ты точно был дома? – спустя время, спросила Реджина. Она почувствовала облегчение и решила узнать все.

– Точно. Да и этих двух дырок к себе приставил только после того, как увидел тебя, выходящую из машины Анаконды, – ответил уверенно парень, – я не изменял тебе и никогда не изменю.

Реджина повернулась к Эрику.

– Что ты подумал, когда я вышла из машины Свон.

– Я не понял, почему тебя привезла она. Я честно сказал то, о чем и не думал. Чтобы только задеть тебя, – парень говорил и с искренними глазами и смотрел в глаза девушке, – но этот твой приезд много слухов по школе пустил, и это не я. Клянусь, я молчал.

– Ну и что же сейчас обо мне говорят, – Реджина улыбнулась, – расскажи, к чему мне готовиться.

– Может, лучше не надо? – скривился парень.

– Эрик?! Если ты сейчас мне не расскажешь, полетишь отсюда, – зло прошипела девушка.

– Ну а я-то тут причем? – спросил, невинно хлопая глазками, парень, – я не виноват, что ты в последнее время постоянно с ней. То в кабинете, то она к тебе придирается, теперь вообще она тебя подвозит в школу. Сплетни разлетаются как комета.

– МакКейн, быстро говори, что про меня плетут и желательно сразу кто, – Реджина нависла над Эриком, – отвечай!

– Что она тебя совратить хочет, а ты поддаешься, – сразу ответил парень и зажмурился, боясь реакции Миллс.

– Кто? Ты знаешь, кто это говорит? – Реджина тяжело дышала, ведь она готова была разорвать того, кто распространяет этот бред.

– Несколько девушек из группы поддержки. Я слышал их разговор. Но это не те, что стояли со мной на крыльце. И, думаю, после них это уже разошлось по всей школе, – парень приоткрыл один глаз, посмотрев на Реджину, но продолжал бояться ее гнева.

Миллс с шипением выдохнула, а потом на ее лице засияла яростная улыбка, а в глазах запрыгали адские чертики.

– Хм…

– Ой, черт! – промямлил Эрик и с опаской смотрел на эту улыбку, – что ты задумала?!

– Ты сказал, что я изменилась, так вот я вернусь. По крайней мере, для всякого отребья, – Реджина продолжала улыбаться, – а ты мне, мой дорогой, в этом поможешь.

– С радостью, детка, – парень злорадно улыбнулся, – все, что захочешь, ради твоей мести.

– Ты озвучишь всем, что мы расстались, – Реджина легла на парня, – а послезавтра, когда я приду в школу, ты мне скажешь кто распространяет этот бред.

– Эй, – воспротивился парень и с непониманием посмотрел на Реджину, убирая пряди волос спадающие с ее лица, – что значит, мы расстались? Как это я всем это расскажу? Я не хочу так. Скажи сначала, что ты задумала.

– Мне нужно, чтобы при тебе меня обсуждали, все видели нашу ссору, – Реджина поцеловала Эрика в уголок губ, – я хочу знать, кто посмел обсуждать меня и ее.

– Понял, – Эрик обнял Реджину и перевернулся так, что уже он нависал над девушкой, – и надолго всё это?!

– На несколько дней. Как только все узнают, что мой красавчик свободен, эти идиотки себя выдадут, – Реджина прикрыла глаза и улыбнулась.

– И что им сделает моя мстительница? – промурлыкал Эрик и поцеловал Реджину в шею, очень нежно.

– Они распространяют грязные слухи обо мне и об Анаконде, а этого я позволить не могу, – Миллс дала больше пространства для ласк парня, – поэтому они вспомнят, кто такая Реджина Миллс.

– Ты очень опасна в гневе, – мурлыкал парень и продолжил поцелуи по шее девушки, даря той нежные ласки.

– Поэтому не выводи меня. Малыш, если ты еще раз так поступишь, мы действительно расстанемся.

– Так я больше никогда не поступлю, – парень взялся за края майки Реджины, давая ей понять, что хочет ее снять.

– Ты думаешь, что так быстро получишь доступ к телу? Ты еще не до конца прощен.

– А что если я буду делать тебе приятное до тех пор, пока ты не решишь, что я прощен?! – спросил хитро парень и забрался под майку, кладя свою горячую ладонь на подтянутый живот девушки.

– И не попросишь ничего в замен? – Реджина усмехнулась, – будешь прилежным мальчиком?!

– Буду, – закивал парень, прекрасно зная, что прощение еще нужно заслужить, – буду твоим прилежным мальчиком.

– Я хочу, чтобы ты был нежным, ласковым и выполнял все мои желания, которые сам и будешь угадывать.

– Я буду очень нежен, – парень все же с помощью Реджины стянул с нее майку, а потом скинул свою футболку. Он держал вес своего тела на руках, не наваливаясь на Реджину, и стал нежно целовать ее в шею, спускаться к груди, совсем мимолетно касаясь губами обожженного участка кожи, стараясь не причинять лишней боли.

Тот день Реджина провела в объятиях Эрика. Он, как и обещал, был нежен и ласков, парень выполнял все ее желание, ведь Миллс не скупилась на ответные чувства. Они отлично провели время, и Реджина рассказала полностью свой план мести.

========== Глава 12 ==========

Реджина, как и говорила Эрику, начала воплощать план мести постепенно. На следующий день Эрик рассказал, что сделал все как нужно, и это подтвердила прилетевшая, наконец, к ней разъяренная Джо. Она была в шоке, что МакКейн расстался с ее подругой, а теперь еще и позволяет всяким курицам распространять о ней слухи. Реджина, конечно, обижалась на Миллер, что та столько дней не звонила ей и не писала, но все же после примирения поведала ей все, что случилось за эти дни. Но Реджина опустила несколько моментов, она не упомянула Сэма и хорошее общение с Анакондой.

Месть, как говориться, блюдо холодное, и Реджина его умело преподнесла. Несколько дней она слушала про себя слухи, несколько дней ходила наигранно подавленной из-за расставания с парнем, из-за нелицеприятных слухов, но пришло ее время веселиться.

Миллс достала фотографии, где несколько девочек переодеваются в раздевалке, и с помощью манипуляций фотошопа превратила их в провокационный компромат. Фотографии разлетелись по школе с огромной скоростью, и уже на следующий день Реджина улыбалась. В обнимку с Эриком она вошла в школу, и все всё поняли. Миллс была в своем репертуаре, все знали, что это она сделала, и никто не мог этого доказать и сказать ей об этом в лицо. Брюнетка била по тем же местам, что пытались ударить ее.

Время шло, и Миллс жила своей обычной жизнью. Она продолжала ходить на отработку к Анаконде и разговаривать с ней. Директор ни разу не поднимала тему с фотографиями, так как только благодаря ей смогли ее замять. Реджина несколько раз отправляла большие букеты цветов как бы в благодарность за то, что Анаконда делала для нее.

Миллс все же начала встречаться с Сэмом, но для нее это было только дружеское общение. Девушке очень нравилось разговаривать с Броди об архитектуре, о новых проектах. Мужчина несколько раз возил Реджину на объекты и разрешал вместе с ним подняться на последний этаж. Она никому не рассказывала об этой дружбе и просила Броди не говорить Эмме, ведь все же боялась ее мнения.

За прошедшее время девушка так и не отбросила мысли помочь Кире и ее маме. Она за несколько дней нашла несколько вариантов отличной работы и попросила Анаконду подумать, что можно с этим сделать. Реджина и с Кирой разговаривала, но Делит отнекивалась и не хотела принимать помощь. Но все же они еще больше сдружились, вместе посещая дополнительные занятия по математике и физике, которые все-таки в последний момент выбрала брюнетка.

С отцом Реджина не разговаривала, он приехал только через две недели после произошедшего, оправдывая себя тем, что предвыборную кампанию нельзя сдвинуть или отменить. Он пытался помириться с дочерью, но максимум чего он добился – нескольких сухих ответов.

Свон сидела в своем кабинете и ожидала прихода Реджины. Сегодня был последний день ее отработки, которую Миллс с честью выполняла и даже не пререкалась на эту тему. Весь этот месяц Эмма выполняла тот план в отношении функционирования школы в полном объеме,полностью уходя в работу. Вечерами Свон часто встречалась с Сэмом, и они просто проводили время вместе. Эмме очень не хватало все эти годы их простых и дружеских встреч и посиделок, катания по городу. Сэм, как и просила его Реджина, не говорил Эмме об их встречах, но Свон чувствовала, что друг что-то не договаривает, но и настаивать не хотела. Ведь личная жизнь на то и личная, чтобы говорить только то, что хочется и что нужно знать близкому тебе человеку.

История с фотографиями, конечно, Эмму поначалу выбесила и серьезно. Она сразу с точностью в сто процентов знала, чьих это рук дело и уже хотела серьезно поговорить с Миллс и разъяснить данную ситуацию, как в последний момент все же передумала. Она слышала те грязные слухи, которые про них распускали в школе, но реагировать или показывать, как ее это задевает, не могла, чтобы саму себя не скомпрометировать. И тогда Эмма поняла, что Миллс это сделала специально, чтобы отомстить, чтобы очернить тех, кто распускает слухи, а заодно стереть грязь с директора и ученицы. И тогда Эмма только и сделала, что замяла эти фотографии, и уже сама отмывала от грязи тех девушек, которые были на них изображены, выставляя себя честным директором, который борется с такого вида компроматом.

Реакция Свон на высылаемые Реджиной цветы была неоднозначной. С одной стороны Эмма понимала, что это благодарность Реджины за ее спасение, а с другой она не понимала, зачем это нужно девушке, ведь Эмме хватило простого и искреннего «спасибо». Но когда Миллс еще несколько раз присылала цветы, Эмму это уже насторожило и серьезно. Она даже просила ее прекратить эти знаки внимания, ссылаясь на то, что Свон уже некуда их ставить. Директор пыталась отшутиться, чтобы не обидеть Реджину, но все же говорила достаточно серьезно и надеялась, что Миллс приняла ее слова всерьез.

– Привет, – Реджина здоровалась с Кэйт и залетела в кабинет Анаконды.

– Еху! Последний день.

– Ну, вообще-то мы с тобой сегодня еще не виделись, – Свон посмотрела на Реджину поверх очков и с серьезным выражением лица.

– Ой! Здравствуйте, директор Свон, – Реджина театрально поклонилась.

– Здравствуйте, Реджина, – Свон перевела свой взгляд с этого театрального действа в монитор компьютера.

– О, я смотрю, у вас новый букет, – Миллс посмотрела на новый букет, стоящий у Анаконды на подоконнике.

– Мы же договаривались? – с укором произнесла Эмма, – может, хватит это делать?!

– О чем мы договорились?! – девушка подошла к окну и понюхала букет.

– Что ты прекратишь мне слать цветы, – Эмма не смотрела на Реджину, а печатала текст на компьютере.

– Я не говорила, что перестану. А что вам так не нравится?! Цветы всегда радуют, хорошо пахнут.

– Лучше бы комнатные дарила, – буркнула еле слышно себе под нос Эмма, – пахнут. Но хватит. Я же говорила, мне их некуда ставить. И вообще, ты что, решила за мной ухаживать таким способом?!

– Ага, – Реджина улыбнулась, – я подумала над теми слухами.

– Ну что, тогда пора переходить к более активным действиям. А то все цветы да цветы, – с усмешкой переняла этот спектакль Эмма.

– Правда?! – Реджина вскинула брови и подошла ближе к столу Анаконды, – мне только дай повод, и я не буду сидеть в стороне, – она подошла ближе к Свон.

– Зачем сидеть, ты ляг, – Эмма повернулась на кресле к Реджине, – вон диванчик. Сейчас запрем дверь, разденемся и ляжем. Ты же этого хочешь, девочка моя?!

– Змееныш мой, так ты тоже ко мне не равнодушна?! – Миллс резко приблизилась и поставила руки на подлокотники кресла Эммы так, чтобы быть ближе.

– Тогда поцелуй меня, чтобы я точно знала открываться мне тебе или нет, – у Свон не дрогнул ни единый мускул на лице, частота сердечных колебаний была в норме, а глаза так и оставались стеклянными. Анаконда была в полной красе и смотрела на Реджину в ожидании ее дальнейших действий.

Миллс не стушевалась и, положив руку на шею Эммы, протянула ее к себе, вовлекая в очень страстный поцелуй. Для Реджины это были новые чувства и ощущения. Вкус губ блондинки сводил ее с ума, и она полностью отдалась им.

Свон тут же усадила ученицу к себе на коленки. Она с присущей ей страстью стала отвечать на жаркий и такой проникновенный поцелуй Реджины, не отдавая себе отчет в последствиях своих действий. Были только мягкие молодые губы, жар тела, накатывающее возбуждение, эти чувства просто уносили директора.

– Змееныш, я хочу тебя, – отрываясь от мягких губ и смотря затуманенным взглядом на Эмму, севшим голосом протянула девушка.

– Хочешь? – усмешка слетела с губ блондинки, – а не боишься? Я же Анаконда. Я же тебя заглочу и не подавлюсь. Ты же такая сладкая.

– Я готова стать твоей добычей, – Реджина провела тыльной стороной ладони по щеке Свон, плавно спускаясь к шее.

– Все же я не ошиблась в тебе, девочка, – Эмма соскочила со своего кресла, тем самым заставляя встать и Реджину. Она быстро отошла к двери, запирая ее, чтобы, не дай Бог, им не помешала вечно влезающая секретарша. От двери Эмма надвигалась на Реджину. Опасной походкой, с озорными серыми чертиками, прыгающими в глазах. Она на ходу стягивала с себя пиджак, не прерывая при этом зрительного контакта с глазами ученицы.

– Съешь меня, – Реджина смотря на Анаконду, также стягивала с себя пиджак. Она уже не могла ждать, ей хотелось почувствовать Свон, ее сильные руки, нежные прикосновения, страстные поцелуи. Она никогда не думала, что все же сможет решиться на такой поступок, но эти глаза как гипноз заставляли идти на все.

– С удовольствием, – Эмма кинула свой пиджак на пол и буквально навалилась на Миллс, роняя девушку на диван и сама нависая сверху, – я уже два месяца грежу этим моментом. Я хочу тебя полностью, везде. Я сделаю с тобой такое, что твоему паршивому мальчику никогда не удастся сделать, – Эмма говорила это на ушко ученицы. И прикусив мочку уха, стала целовать ее шею, сначала нежно, потом более страстно, переставая себя контролировать.

– О Боже, – Миллс выгнулась на такие сладостные и желанные прикосновения. Девушке совершенно ничего не нужно было в жизни, только она, только эта великолепная женщина, которой хочется отдаться полностью. Закусив губу, чтобы не стонать, Реджина зарылась ладонями в густые волосы Анаконды.

– У меня звукоизоляция, поэтому я хочу слышать твой сладкий голосок. Не кусай губки, – Эмма подлезла горячими ладонями под блузку девушки, водя ими по ее великолепному телу, продолжая ласки губами по шее.

– Я не думала, что хладнокровные такие горячие, – Реджина тяжело задышала, – ты … я хочу тебя … я так давно хочу тебя.

– Я тоже, – Свон переместилась на губы, даря страстный и необузданный поцелуй ученице. Реджина и не заметила, как оказалась в одном нижнем белье, лежащей на диване в кабинете директора. Поцелуй был настолько уносящим вдаль, что брюнетка и не заметила, как Эмма ловко ее раздела и уже вовсю ласкала упругие груди через ткань кружевного бюстгальтера.

– Эмма … пожалуйста, – Реджина больше не могла. Такого секса у нее еще не было. Свон была самой желанной, самой страстной, от ее прикосновений сносило крышу и хотелось кричать в голос. И Реджина стонала, ей было безумно хорошо, как никогда, она шептала имя Анаконды, брюнетка впадала в экстаз.

– Я дам тебе все и даже больше, – сказала Эмма и отшвырнула бюстгальтер девушки, припадая горячими губами к соскам ученицы. Лаская, кусая, терзая и посасывая их, доводя девушку до изнеможения. Рукой Эмма подлезла в трусики и стала совсем мимолетно ласкать девушку там, заставляя выгибаться на каждое свое прикосновение.

– А… – очень тяжело дыша, Реджина и сказать ничего не могла. Что было с Эммой, нельзя было сравнить с тем, что было с Эриком. То, что вытворяла с ее телом Анаконда, было восхитительным и неповторимый. Тело отзывалось на каждое прикосновение, на каждый поцелуй и на каждый толчок, который в ее изнывающем лоне уже делала Свон.