Текст книги "Анаконда"

Автор книги: TanzaLiz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 52 страниц)

– Я уже две недели не могу выкинуть ее из головы после того поцелуя. Я не думала, что смогу что-то подобное чувствовать после Фиби, а сейчас…

– Свон, Фиби… – Броди очень тяжело выдохнул, – она отдельная история. Реджина совершенно другая и я сегодня увидел, как ты переживаешь за нее.

– Броди, она ученица. Ей семнадцать! – Свон подняла взгляд на друга.

– Семнадцать ей будет еще месяца четыре, – мужчина посмотрел подруге в глаза, – ты сама это сказала.

– Я директор, она ученица. Тут и думать нечего. Это аморально, это неправильно. Броди, это незаконно, в конце концов.

– Тогда какого лешего ты ездила за ней в клуб? Почему она сейчас голая в моей гостевой комнате? Свон, если ты откажешься, ты будешь полной идиоткой! Завтра же поговори с ней и все разъясни.

– Потому что я не хочу, чтобы она превратилась в тех девочек, которых находят в элитных мусорных баках мертвыми в двадцать два года! – высказала Свон и смотрела в глаза друга, – в ней есть потенциал. Хороший потенциал, вне зависимости от отца. Она сама может всего добиться, но ее нужно поставить на ту дорожку. На правильную дорогу, и она все сможет. Именно поэтому я поехала за ней. Броди, а то, о чем ты говоришь мне с ней поговорить – это нельзя, неправильно и как я уже говорила, незаконно! Я так не могу!

Броди глубоко в легкие втянул воздух.

– Решай, как знаешь. Бери коктейль и иди проверь, как она. Только проверь как ее директор, а не как женщина, которая ее хочет и хочет быть с ней.

– Сэми… – Эмма сглотнула и посмотрела пронзительно в глаза другу, – я не могу…

– Свон, да ты заколебала! То ты рассказывать мне ничего не хочешь, то, когда поджимает, все через губу говоришь. Теперь спрашиваешь совета, но сама же их не слушаешь, – мужчина разозлился на подругу.

– Как тебе объяснить, что я чувствую к ней сильное притяжение, но умом понимаю, что так не должно быть? – Эмма говорила и во все глаза смотрела на разозленного друга. Ей было сейчас хреново – одним словом, и ей просто был необходим совет друга. Но те советы, что он только что давал, были неприемлемы для блондинки, и именно поэтому она не могла ими воспользоваться.

– Эмма, – Сэм подошел к блондинке и поднял за руку, – ты очень давно не говорила мне, что тебя тянет к девушке так, как тянет к Реджине. Как ты правильно сказала, последней была Фиби. Я понимаю, как тебе тяжело, но дай себе и ей шанс. Поговори завтра с ней и все выясни, может, и думать не о чем, а если есть, то договоритесь подождать. Школа закончится, и скоро она станет совершеннолетней, и тогда все границы сотрутся. Попробуй, Свон.

Эмма серьезно смотрела на друга. Она восприняла его слова, серьезно и сильно задумалась.

– Ты уверен? А как же ты? – все же Эмма задала еще один вопрос, что мучил ее.

– Уверен. А я… а что я, Эмма? Ты моя лучшая подруга, и если ты будешь счастлива с ней, я буду счастлив за вас, – Броди обнял Свон.

– Спасибо, родной мой, – Эмме была очень дорога поддержка Сэма, и она крепче к нему прижалась, получая то самое, что и хотела, что и ждала от самого своего лучшего друга и единственного родного человека.

После объятий и еще пары напутственных фраз, Эмма взяла бокал молочного коктейля, вздохнула и пошла в спальню к Реджине.

Миллс надела только майку и трусики. Но эйфория когда-нибудь заканчивается, и ее начало мутить, и она все же начала чувствовать холод. Она легла на кровать и свернулась калачиком. Сейчас она совершенно ни о чем не могла думать и просто тихо ждала возвращение Анаконды.

Когда Эмма зашла, она тихо выдохнула, благодаря дрянную ученицу, что она все же послушалась и переоделась в сухое.

– Ты не спишь? – спросила тихо Эмма, ведь Реджина лежала с закрытыми глазами.

– Я думала ты не придешь, – Миллс приоткрыла глаза.

– Я же обещала, – Эмма подошла к кровати. Она поставила бокал на прикроватную тумбочку, а сама отошла к шкафу. Она знала, что там должно быть второе одеяло.

– Ты можешь присесть? – спросила Свон, укрывая замерзшую девушку одеялом, не настаивая ни на каких шортах. Эмма видела по взгляду Реджины, что эйфория и силы закончились, и сейчас Миллс, явно, нехорошо, а тормошить девушку ради этого не стоит, – ты что сама-то не накрылась?

Миллс медленно и аккуратно приподнялась, передвигаясь ближе к подушкам и кутаясь в одеяло, которым накрыла ее Эмма.

– Ты побудешь со мной?!

– Если ты выпьешь молоко и обещаешь быстро заснуть, – улыбнулась ласково Эмма и присела на коленках, на кровать. Она взяла бокал молока с тумбочки.

– Хорошо, – Реджина взяла из рук стакан с молочным коктейлем, – ты что-нибудь предпримешь?

– Нет, – коротко, но емко ответила Свон, понимая, про что спрашивает Реджина.

Миллс благодарно кивнула.

– Я не принимаю. Это было раз пять, ну и на вечеринках травку.

– Больше не нужно, – серьезно говорила Эмма, – пей молоко. Не так плохо завтра будет.

– Спасибо, – Миллс начала пить коктейль, сделанный Сэмом. Он решил, что теплое молоко ни к чему, и сделал напиток с мороженым и каплей вишневого сиропа.

Эмма сидела на коленках на кровати и смотрела на Реджину. И даже не смотрела, Свон любовалась, в очередной раз отмечая про себя, что Реджина по-настоящему красивая и статная девушка. Именно девушка, но никак не семнадцатилетняя девчонка.

– Ты будешь? – Реджина протянула стакан Свон, – он очень вкусный и холодный.

– Нет. Пей, пей. Тебе это нужно. Хотя я бы сделала теплое молоко и с пенкой, – с легкой усмешкой сказала Свон.

– Не ехидничай, мне все равно, какое молоко пить, я просто люблю этот напиток, – Реджина вернула трубочку в рот, – просто сейчас приятнее пить холодный.

– Вот и пей. А потом спать, – серьезно говорила блондинка, она так и смотрела на Миллс, ловя себя на мысли, что просто не может оторвать от нее глаз.

Реджина потягивала коктейль через трубочку, при этом опустив глаза. Ей было стыдно за все ее поступки и за то, что Эмма увидела ее в таком состоянии.

Когда Реджина допила, она сама отставила стакан на тумбочку и, наконец, сама посмотрела на Свон.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Эмма. Она видела, что Реджина не поднимает на нее взгляд, и от этого блондинке было грустно. Но не потому, что Реджина не хочет на нее смотреть, а потому, что Свон не видит этих прекрасных глаз цвета шоколада. Свон утопает в них. Она никогда и ничего более прекрасного не видела.

– Не знаю, – девушка пожала плечами. Она и правда не знала, ведь понимала, что совсем недавно прыгала и бегала по квартире, сейчас она меланхолично сидит на кровати.

– Ну ничего. Завтра это пройдет, – говорила заботливо Свон, – ложись.

– Ты уйдешь? – Миллс продолжала сидеть и смотреть на кровати.

– А ты этого не хочешь? – спросила Эмма и пересела с колен просто на кровать, свешивая ноги на пол, но при этом продолжая смотреть на Реджину.

– Не хочу, – честно ответила девушка.

– Тогда я побуду с тобой, – Эмма, поддавшись порыву, дотянулась до руки Реджины и накрыла ее своей ладонью.

Миллс улыбнулась и, посмотрев на руку Эммы, погладила ее большим пальцем.

– А сейчас ложись, – Реджина продолжала сидеть, опершись на подушки. Свон не хотела ложиться рядом. Она все же решила не идти на поводу своих желаний и держать дистанцию. По крайней мере, до того момента, пока они не поговорят с Миллс.

Реджина спустилась ниже и легла поудобнее, но так, чтобы спокойно держать Эмму за руку. Девушке очень нравилось находиться со Свон. Реджине нравилось общаться с Эммой и смотреть на нее. А еще ей нравилось целовать блондинку, что в какой-то степени пугало, но, с другой стороны, давало повод задуматься. Задуматься над тем, а почему они так открыты друг перед другом? Почему Анаконда так ей помогает, или все это надуманно и это обычная помощь. Миллс не знала, но сейчас ей было все равно ведь ее змееныш рядом.

Эмма тоже держала Реджину за руку. Она и не думала ее отпускать, ведь этого и ей самой не хотелось. Не только Реджину пугали зародившиеся в ней чувства. Свон просто была в панике от них. Но в отличие от Реджины, Эмма уже ощущала такие же чувства и эмоции. С одним, самым как ей казалось дорогим человек. Но с человеком, который ее предал. Но эта была любовь. Со стороны Эммы – самая настоящая и чистая. И вот сейчас она чувствует нечто подобное. Конечно, не в полной мере, но все же. И это пугало, очень и очень сильно.

Реджина опять свернулась клубочком и уже минут через пятнадцать спала чистым и безмятежным сном.

Свон, как только поняла, что Реджина уснула, не хотела отпускать ее руки. Она еще примерно полчаса, а может и больше, сидела на кровати и просто смотрела на девушку. Но после, все же убедила себя, что ее нахождение в комнате необязательно. Она встала и тихо вышла. Ей сейчас захотелось воздуха, и она, накинув лежащую на кресле в гостиной свою кофту, пошла на балкон.

Там уже около часа сидел Сэм с бокалом виски.

– Уснула?

– Уснула, – выдохнула Эмма. Она знала, что друг не спит. Свон взяла, лежащую на подоконнике пачку сигарет и закурила.

– Как она? – Сэм очень переживал за Миллс, а теперь и за всю эту ситуацию.

– Впала в меланхолию. Что называется, пошел обратный эффект, – усмехнулась Свон, затягиваясь, – но коктейль выпила и как я и просила, легла, и уже минут через двадцать спала.

– Понятно. Она что-нибудь говорила? Может опять насчет этого подонка?!

– Поблагодарила и сказала, что не хочет, чтобы я уходила, – ответила Свон, не глядя на друга, – про него ничего.

– Ты кому-нибудь расскажешь об этом? – Сэм знал, что нет, но все же решил удостовериться.

– Нет, конечно, – сказала спокойно Эмма.

– Эмма, я… – Сэм встал из кресла и положил руку на плечо подруги, – знай, что я тебя поддержу в любом твоем выборе, – не дождавшись ответа, он пошел в свою спальню.

– Спасибо, – совсем тихо прошептала Свон, но она знала, что Броди знает о ее благодарности, так же как и знает, что он у Эммы самый дорогой и близкой человек. Единственный.

========== Глава 24 ==========

Сэм проснулся достаточно поздно уже во всю светило солнце, что было удивительно. В это время года оно бывало редко. Потянувшись в постели, мужчина пошел на кухню, но решил заглянуть на лоджию. Свон спала в кресле, укрытая пледом.

– Молодец, – с усмешкой сказал Броди, ведь знал, что потом подруге будет очень тяжело подняться. Он решил перенести ее на кровать, тихо подойдя, он поднял ее на руки и пошел в ее комнату.

– Какой же ты все-таки сильный, – промурлыкала Эмма, не открывая глаз, когда Сэм ее положил на кровать.

Броди улыбнулся.

– Бывает качаюсь. Поспи еще, а я завтрак приготовлю, да и Реджина вряд ли еще проснется.

– Да я уснула-то, уже светло было, – улыбнулась Эмма и открыла глаза, – не хочу спать.

– Если бы я тебя не трогал, ты бы еще поспала, – Сэм присел на кровать.

– Полежи со мной. Я хочу объятий, – как маленький ребенок просила Эмма.

– В соседней комнате лежит девушка, которую ты хочешь обнимать, и я уверен, что и она хочет твоих объятий, – мужчина улыбнулся, – так не лучше бы пойти к ней?

– Сэми… – протянула, чуть рыча, Свон, – ложись и укрой нас одеялом.

Броди усмехнулся и, выдернув одеяло, лег к подруге и накрыл их.

Эмма прилегла ближе к другу и сама обняла его, утыкаясь носом ему в грудь.

– Ты знаешь, как я тебя люблю? – бормоча, спросила блондинка.

– Знаю, – уверенно ответил Сэм, – жаль, что ты по девочкам.

– Я тебе несколько раз предлагала, – продолжала бурчать Свон.

– Ты предлагала потрахаться, – Броди сам обнял Эмму, – а ты знаешь, я так не люблю. Да и если начинать, так не заканчивать.

– Нам еще могло и не понравится. А могло понравиться и я бы, гляди, переметнулась на темную сторону обычных отношений.

– Ага, а потом изменила бы мне с какой-нибудь кисой, и все, – Броди цокнул языком, – ни дружбы, ни отношений.

– А, вообще, да. От кисок я бы не отказалась, – усмехнулась Свон, прижимаясь всем телом к другу.

– Вот, так что правильно я поступил, не поведясь на твои округлости, – Сэм поцеловал Эмму в темечко.

– Но округлости хороши, согласись?!

– Титьки маловаты, а задница – в самый раз.

– Эй! – засмеялась Эмма и укусила Сэма через футболку, – у меня все в самый раз.

– Ау! Ну, кому как, – смеясь, сказал мужчина, – мне маловаты.

– У Миллс еще меньше, – хотела уколоть Свон, но тут же осеклась и уперлась лбом в грудь друга, – прости.

– Миллс еще растет, – Сэм ночью долго думал и для себя решил не обижаться, а просто дружить и общаться, как это было раньше, что с Эммой, что с Реджиной, и это независимо от того, что будет у девушек, – у нее пропорции другие. А ты все… – дополнил Броди, типа поезд Свон уже ушел.

– Никто не отменял пластических операций! – буркнула Свон, типа сама уже обиделась.

– Ты хочешь большие сиськи? – достаточно громко и удивленно, спросил мужчина.

– Не хочу, – бурчала очень надуто Эмма, – но ты сказал, что они маленькие. А я не хочу маленькие. Я хочу хорошие, большие, чтобы нравились.

– Они не маленькие, они… они… не взбитые, – закусывая губу, чтобы не засмеяться, сказал друг.

– Не взбитые?! – изображая детскую невинность и надутые губки, Эмма подняла голову и посмотрела на друга, – но… но… почему?!

– Не знаю. Просто вот у Миллс, у нее … у нее она такая кругленькая, сосочки торчком, а у тебя… годы.

– Да ну тебя, – Эмма очень хотела ударить друга кулаком по голове, но все же решила применить тактику обиды. Она что-то непонятное буркнула себе под нос и повернулась на другой бок, спиной к Броди.

– Ну прости, – Сэм обнял Эмму, – у тебя отличная грудь. И ты самая красивая, и я очень тебя люблю. Ты же знаешь, ты очень важна мне, – он поцеловал Эмму в висок, – но я не могу лгать.

– Ты нагло мне врешь! Скажи сейчас же, что у меня самая лучшая грудь в мире, или я на тебя обижусь до скончания веков.

– Дай потрогать?

– Ты же ее столько раз трогал, – спросила Свон, чуть поглядывая на друга.

– Я ее трогал давно, она тогда было взбитой, а сейчас не знаю, – он сделал задумчиво лицо.

– Какая же ты все-таки сволочь! – прорычала Свон. Она взяла руку Броди и подложила себе под майку, кладя ее прямо на грудь.

– О, – Сэм сжал руку, – ничего так, – большой палец нагло лег на сосок, – и тут все… – он не успел договорить, как услышал звук открывающейся двери.

– Простите, я… – дверь быстро закрылась.

Реджина проснулась, и у нее жутко болела голова. Поднявшись, она пошла на кухню и сразу выпила несколько бокалов воды. Она решила проверить, спят ли еще Эмма и Сэм, но, проходя мимо комнаты, услышала голоса и сразу открыла дверь. Увидев, как Сэм сидит на кровати и трогает под майкой грудь Свон, она почувствовала необычайную обиду.

– Вот же черт! – констатировала Свон, посмотрев на закрытую дверь.

Сэм сразу выдернул руку и посмотрел на Эмму.

– Это капец! Иди за ней.

– И что я ей скажу? Прости, милая, это не то, что ты подумала? – вскинула брови Свон и поднялась с кровати.

– Да! – эмоционально ответил Сэм, – Свон, иди за ней, а то она сейчас опять убежит куда-нибудь.

– Она может, – Свон покачала головой и пошла из спальни, но остановилась на полпути и повернулась посмотреть на друга, – а грудь то как?

– Отменная! – улыбнулся мужчина.

– Вот так бы сразу, и не было бы сейчас этой проблемы, – подмигнула Свон другу и пошла за Реджиной.

Миллс сразу пошла в комнату, где она спала, и начала быстро переодеваться. Она не думала, что ей будет так больно от увиденного, а еще больше, она не думала, что ей сделают так больно в течение одного дня.

– Ну и куда ты? – спросила Свон, скрещивая на груди руки, зайдя в спальню.

– Простите, я не должна была вламываться в вашу комнату, – Миллс уже натягивала пиджак, – спасибо вам, что помогли мне вчера. Я очень извиняюсь. Я, правда, больше не принесу вам проблем, – девушка пошла к двери, но там стояла Свон, – я сейчас уйду. Можно я пройду?!

– Нельзя, – сказала Эмма, стоя стеной. По ней было видно, что Миллс не прорвется.

– Мы с Сэмом давние друзья, мы доверяем друг другу и очень любим. То, что ты видела… – Свон вздохнула, – это мы так прикалываемся. Издеваемся друг над другом. Ничего большего.

– Вы не обязаны мне этого объяснять, – Миллс все же пыталась прорваться. Она смотрела в пол, чтобы, не дай бог, не посмотреть в эти ледяные змеиные глаза, – пустите, и я уеду.

– Посмотри на меня, – потребовала Эмма, видя, как Реджина прячет взгляд.

– Дайте мне пройти, пожалуйста, – Реджина сглотнула, и было слышно, как дрожит ее голос.

– Посмотри мне в глаза! – говорила свое Эмма.

Реджина подняла глаза и, наконец, встретилась с этим взглядом.

– Не уходи. Я прошу тебя. Останься, – Эмме тяжело давались эти слова. Но этот взгляд. Этот шоколад просто творит невозможное. И слова сами вырвались из уст Свон, хоть и были уверенными и четкими.

Реджина только сделала шаг к Эмме и уткнулась носом в ее плечо, совершенно не понимая, почему она так хочет остаться.

– Прости, что ты увидела это, – Эмма приобняла Реджину, но не сильно, совсем даже легонько, – мы и правда друзья. Он давно не щупал мою грудь и сказал, что она маленькая и не взбитая. Я сказала, что он неправ и грудь у меня отличная и подтянутая, но он не верил, и мне пришлось ему доказать. Вот он и трогал доказательства.

– Если я скажу, что у тебя красивая грудь, это будет считаться чем? – Реджина улыбнулась на рассказ Эммы, но продолжала стоять, обнимая Свон.

– Ты же не видела мою грудь?! – спросила с легкой усмешкой Эмма.

– Нет, но все же это и через блузку видно. Хотя, может, у тебя там накладные, и Сэм прав?!

– Еще одна! – вздохнула Свон, – мне что, и тебе что ли доказывать?!

Миллс отстранилась.

– Мне кажется, не нужно, я когда вас обнимала, почувствовала, что там все натурально.

– Вас? – спросила с легкой улыбкой Эмма и дотронулась до щеки Реджину кончиками пальцев, – мы не в школе.

– Прости, я уже путаюсь, – Миллс пошла к кровати, – на мне твои трусики?

– Мои, – Свон стояла на месте и наблюдала за Реджиной. Она боялась, что весь тот бред, который Миллс говорила под воздействием алкоголя и кайфа окажется лишь бредом, но, с другой стороны, Свон желала именно этого. Ведь по-прежнему считала их ситуацию неправильной.

– Я плохо помню вчерашний вечер в клубе, – Реджина стояла к Эмме спиной. Брюнетка и правда плохо помнила моменты, но зато она помнила чувства.

– Переоденься, пожалуйста, обратно. Мы тебя сегодня никуда не отпустим, – Свон продолжала смотреть на Реджину, так и стоя у двери.

– Я помню, что вчера были два очень важных события в моей жизни, – было видно, как спина девушки напряглась, – мне изменил мой парень, с которым я встречалась полтора года, который был моим первым, и я до сих пор считаю, что единственным. И я поцеловала тебя. Я давно этого хотела и вот… Ты ответила. Даже в том состоянии я чувствовала ответ.

– Значит, мне можно остаться и посмотреть, как ты переодеваешься? – Свон не хотела акцентировать внимание на поступке Эрика и говорила о наболевшем.

– Ты вчера видела меня голой, смысл мне сейчас запрещать, – Реджина начала стягивать пиджак.

– Ты поняла мой вопрос, – Эмма так и стояла у двери, боясь сделать даже шаг. Стойка ее была хоть уверенной, но крайне нервно она чувствовала себя внутри. Свон сильно боялась понять, что же будет дальше.

– Змееныш, зайди уже и закрой дверь, – Миллс отбросила пиджак. Реджина совершенное не знала, что она делает, но этого очень хотелось, и она не могла сопротивляться.

– Ты теперь все время будешь называть меня змеенышем? – спросила с усмешкой Эмма и все же прошла. Она дошла до кровати и присела на нее, при этом смотря на Миллс. Она не могла оторвать от нее и взгляда.

– Мне нравится, а тебе нет? – Реджина спокойно расстегивала рубашку. Она опять поймала этот взгляд уже теплых серых глаз.

– Меня всю жизнь называли птичкой. А с твоей легкой руки стали Анакондой, – говорила с улыбкой Эмма, – и с той же руки теперь змеенышем. Как мне такое может не нравиться?

– Птичкой тебя называет тот, кто по-дружески трогает твои… грудь, – Миллс поправила себя, – Анакондой тебя называют те, кто даже не посмеют посмотреть на твою грудь, а змеенышем… ты сама должна определить.

– Я хочу, чтобы ты называла меня змеенышем, – говорила серьезно Свон и смотрела с ожиданием ответа и реакции прямо в глаза Реджине.

Реджина сняла рубашку и сразу надела футболку. Она была рада, что не нужно все разъяснять хотя бы пока. Она подошла и встала перед Эммой.

– Значит, я буду называть тебя змеенышем.

– Только с одним маленьким условием, – Эмма начала чуть нервничать, смотря на Реджину и ее такое близкое расстояние.

– С каким? – Миллс улыбнулась и положила руки на плечи Свон, – не называть тебя так в школе? Не переживай, это само собой.

– Тогда я спокойна, – Эмма все же не удержалась. Она положила свои руки на талию брюнетки и усадила к себе на колени.

– Оу, – Реджина не ожидала, что окажется на коленях Эммы, – лучше бы ты меня поцеловала.

– Не нужно, – чуть закачала головой Свон и серьезно смотрела на ученицу, которая сейчас была обычной девушкой, как бы там Эмма себя ни останавливала.

– Почему? – Реджина вскинула брови.

– Потому что это неправильно, – ответили Свон. Хоть и серьезно, но в ее голосе чувствовалась некая досада, – я директор, а ты ученица. Я не могу так.

Миллс засмеялась и встала с колен Эммы, но не отходила.

– То есть, голой ходить можно. На коленях сидеть можно. Разговаривать о твоих сиськах тоже можно. А поцеловать тебя нельзя, потому что ты директор?!

– Не целовать, ни, тем более большего, – Эмма в отличие от Реджины была серьезна, – это очень важно. Тебе семнадцать и ты ученица моей школы.

– Эмма, – Реджина отстранилась, – зачем тогда все? Я впервые почувствовала, что меня безумно тянет к кому-то не просто так. Ты мне очень нравишься, и я вижу, что очень нравлюсь тебе, – Реджина нервничала, – я все понимаю про школу и про возраст, но я не понимаю, почему я не могу хотя бы раз нормально тебя поцеловать.

– Иди ко мне обратно, – Эмма говорила ласково и похлопала по коленкам. Она не хотела, чтобы Реджина ее неправильно поняла и отстранилась совсем. Ведь Свон решила послушать совета Сэма и попробовать. А после всех слов и действий Реджины удостоверилась, что друг оказался прав.

Реджина отошла еще дальше и начала переодеваться дальше. Сняв юбку и колготки, в этот раз Миллс одела шорты и уже в таком виде вернулась к Эмме, но все же села на кровать. Реджина смотрела на Свон в ожидании того что скажет ей она.

– Я обожглась один раз. Но мне этого хватило на всю жизнь, – Эмма смотрела прямо перед собой, но чувствовала, что Реджина на нее смотрит, – Фиби… она… Я любила ее. Очень и очень сильно. Я думала, мы проживем с ней вместе долгую и счастливую жизнь. Я думала, что любима… Но нет. Это оказалось подставой. Она была просто пешка. Пешка в злостной игре моих родителей. Они специально подослали ко мне ее, чтобы следить, чтобы, не дай бог, я не претендовала на бабушкино наследство. Чтобы держать меня в узде из-за этих чертовых денег, что все же она мне оставила. И у нее это получалось. Я велась на ее речи, я уже практически хотела отписать наследство обратно матери, помириться с родителями. Но… Но тянула, долго. Несколько месяцев я просто думала. Я обычно всегда долго думаю, но в этот раз особенно. Но однажды… – Эмма закрыла глаза, вспоминая тот день. Тот день, когда она впервые почувствовала предательство родного ей человека, – однажды я пришла домой раньше запланированного. Вернее, прилетела. Я летала на конференцию в Париж, но вернулась на два дня раньше положенного. Не хотела гулять по красивому городу, городу влюбленных, без своей любви. Но это я зря… Она была в постели. В моей постели, с моим же отцом… Тогда я думала, что мир рухнул. Только потом я узнала про их план. Моя мать знала про отношения отца и Фиби и поддерживала это. Лишь бы заполучить деньги, – Эмма не выдерживала этого душераздирающего для нее монолога и встала с кровати. Но отошла всего лишь на два шага, становясь спиной к Миллс, – я ее любила. Сильно, беспробудно, до упоения. Я ее боготворила и была готова землю целовать, по которой она ходила… Но обожглась… Сильно, так, что до сих пор саднит. До сих пор я не чувствовала даже доли того, что чувствовала к ней. Ни к кому, а у меня было много женщин. Ни к одной из них я не чувствовала и толики той любви, даже просто симпатии. До сих пор…

– Змееныш, – Реджина тихо встала и, подойдя к блондинке, крепко обняла ее за талию. Реджина пропустила через себя каждое слово, которое ей сказала Свон, каждую эмоцию. Ей было так же больно, так как она чувствовала эту боль. Но также она и по своему опыту, который в ее недолгой жизни случился, знала, как это. Да, она не любила Эрика, но всегда считала его близким себе человеком, и его предательство очень болезненно ударило в самое сердце.

– Я понимаю тебя, наверное, как никто, – Реджина выдохнула, – но, пожалуйста, давай забудем то, что было. Мы можем хотя бы попробовать. И кстати, я все еще хочу тебя поцеловать.

– Пойми, я не хочу торопиться, – выдохнула Эмма. Ей стало легче, намного легче от того, что она все рассказала Реджине, – то, что я к тебе чувствую… Реджина, я впервые за долгое время чувствую, – Свон повернулась в объятиях Миллс и улыбнулась, – но я никак не могла подумать, что те самые чувства, которых так давно не было, будут к ученице. Пойми меня, мне нужно время, чтобы свыкнуться. Оно мне, правда, очень нужно.

– Я дам тебе его. Мы обе должны подумать, – Миллс провела ладонью по щеке Эммы, – но не сегодня. Я хочу побыть с тобой, не боясь дотронуться или обнять тебя. Я хочу почувствовать, что ты будешь думать над тем, что есть, а не бояться и думать над тем, чего нет.

– Я всегда знала, что в этой головушке есть ум, – Свон тоже дотронулась до щеки Реджины ладонью, – но ты упорно это скрываешь.

– Да, я еще та головоломка, – Миллс широко улыбнулась.

– Ты – наказание, – протянула с усмешкой Эмма, – и теперь получается, что точно мое.

Реджина уже не могла себя сдерживать и, приблизившись, нежно поцеловала Свон в губы. Перемещая руки на шею и прижимаясь плотнее.

«Только сегодня…» – крутила в голове блондинка и ответила на поцелуй. Она не могла не ответить, ведь ей самой этого очень хотелось и больше всего желалось.

Миллс никогда такого не чувствовала, ей совершенно не хотелось отпускать Эмму. Для нее только и существовали губы блондинки. Поцелуй был нежным и страстным, ужасным и неправильным, но таким прекрасным, что только от одной мысли, что это Анаконда целует ее, у Реджины подкашивались ноги.

Сэм уже давно приготовил завтрак, но не хотел мешать важному разговору, но, проходя мимо комнаты, он увидел, как его подруга целуется с Реджиной. Мужчина улыбнулся, так как еще вчера он понял, что брюнетка выбрала не его. Да, пока что было больно, но все же счастье двух дорогих людей всегда оставалось важнее.

Мужчина заглянул через некоторое время, но ничего не изменялось. Реджина обнималась и целовалась с Эммой. Они даже не поменяли положения тел и рук, что немного удивило Броди. Но он и дальше не стал мешать. Через некоторое время повторилась та же ситуация, но это уже было нагло.

– Столько целоваться неприлично, – тактично покашляв в кулак, с улыбкой сказал мужчина.

– Мм… Сэми… – отрываясь от сладких губ, протянула с досадой Свон.

А Реджина только хихикала и с широкой счастливой улыбкой смотрела на мужчину.

– Завтрак готов, – сказал Броди и ушел на кухню.

– Пошли кушать, – Эмма взяла Реджину за руку и потянула на кухню.

– Подожди, – Миллс вернула Эмму обратно и опять поцеловала, – а теперь пойдем.

А здесь уже чуть засмеялась Эмма, почувствовав себя сейчас такой счастливой, какой не чувствовала уже целую вечность.

Они прошли на кухню, так и продолжая держаться за руки, с широкими улыбками на лицах.

– Из-за вас уже все остыло, – бурчал Сэм, – ну, сами виноваты. Я им тут и кофе, и тосты. А еще есть уже севший омлет.

– Мы все будем, правда? – спросила у Эммы Миллс.

– Ей не нужен кофе. Я сделаю чай, – говорила настоятельно Свон и подошла к стойке с чайником, – и еще нужно купить витаминов. После переутомления и вчерашнего похождения нужно чуть подлечиться.

– Заботливая, – усмехнулся Сэм, – а тебе задницу нужно напороть. Ты что вчера устроила? Ты знаешь, что могла вляпаться в такое дерьмо, что тебе и не снилось? – Сэм был очень строг.

Миллс опустила глаза, ведь клуб у нее совершенно выпал из памяти.

– А ей было мало того экстрима на дороге. Решила повторить в теплом клубе под допингом. Так интересней, – орудуя с чаем, говорила не менее строго Свон.

– Ну что вы как эти … – начала Реджина.

– Мы будем не только как эти, но и как те. Ты уже второй раз чуть не оказываешься в постели у каких-то уродов. Ты вчера была накачана какой-то дрянью и выдавала такое… – Броди посмотрел на Свон.

– Это, – протянула Эмма и посмотрела сначала на Реджину, а потом вновь на Сэма, – она помнит.

– Я помню, что пила виски, много виски и покупала экстази, а дальше … – Миллс замялась, – я помню только ее лицо, – она показала на Эмму, – и душ немного.

– Тебе очень повезло, что бармен в клубе оказался порядочным человеком, – говорила Эмма и поставила перед Реджиной чашку чая.

– Спасибо, – за чай поблагодарила Миллс, – вчера я хотела отвлечься. Мне было больно и обидно.

Сэм зарычал, ему хотелось прибить Эрика за то, что он так поступил с Реджиной.

– Я не могла никому позвонить. Джо с Крисом уехали, да и Эрик перед этим избил Криса. Кира бы ничем не помогла. Ты отказывался со мной общаться, – Миллс посмотрела на Броди, – я не знала, что мне делать.

– Самое лучшее было, конечно, идти в клуб, напиться, наглотаться таблеток, а потом проснуться в какой-нибудь канаве. В лучшем случае живой, – говорила строго, но сдержанно Эмма и присела за стол напротив Миллс.

– Ну простите, – буркнула девушка.

– Ну конечно, мы сейчас еще и злые, – Сэм также уже сидел за столом, – ты, вообще, помнишь, как нам устроила клуб нудистов?

Эмма лишь вздохнула, но не стала ничего дополнять. Она просто молча принялась за завтрак.

– Не совсем, – Реджина скривилась, – помню, переодевание и ее.

– Ну хоть так, – Броди выдохнул, – хорошо, ты не подверглась нашему насилию.

– Не пугай девочку. Мы уже выросли и таким больше не промышляем, – говорила спокойно Свон, попивая кофе.

Миллс поперхнулась чаем.

– Что?! А раньше?

– Ну … раньше, – уклончиво протянул Сэм, – наверное, мы бы не упустили возможности.

– О, да, – кивнула, поддерживая друга Эмма.

– Вы что, с ума сошли? – Реджина во все глаза смотрела на блондинку и Сэма, – вы шутите? Наверное, только в этом доме с вами мне сто процентов не угрожала опасность.

– Сэм, мы шутим? – серьезно спросила Эмма и получила тот же серьезный отрицательный ответ, качанием головы, – мы не шутим. Всякое бывало.

– Да идите вы, – Реджина насупилась и начала поедать тосты.