Текст книги "Жизнь как теннис"

Автор книги: TanzaLiz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 39 страниц)

– Тина, выйди, пожалуйста.

Паркер только покачала головой, но видя состояние Эммы, решила все-таки оставить их наедине, лишь шепнув на ухо, чтобы Свон взяла себя в руки.

– А вы грубы, Свон. Даже со своими друзьями, – выпалила Миллс. Она все еще стояла к девушке спиной, но отчетливо ощущала на себе яростный взгляд блондинки.

Эмма, подойдя ближе к Реджине, резко схватила ту за локоть и повернула к себе, и сквозь зубы с яростью спросила – что тебе от меня нужно, Миллс?

– Мне?! Это ты объясни, почему после твоего появления в моей жизни, она постепенно проваливается в пропасть. Это ты портишь мою репутацию! – крикнула брюнетка, – и отпусти меня быстро, Свон, – попытавшись выдернуть руку, добавила она.

Эмма усмехнулась, но не стала убирать руку, а лишь сильнее дернула за нее и, приблизившись до неприлично расстояния, злобно прошипела, – ты циничная, эгоистичная, самонадеянная, высокомерная стерва, которая уничтожает все живое на своем пути. И не надо пенять на меня если не в силах удержать свою и без того не завидную репутацию.

Реджину задели эти слова, но показывать это Эмме она не хотела, – да. Я – циничная, эгоистичная, высокомерная стерва! Да. Я – уничтожаю все на своем пути, если это мне мешает, а тем более, если ко мне лезут в душу, как сейчас делаешь это ты, – приблизившись еще ближе, смотря прямо в глаза Эмме, сказала Миллс.

Свон громко засмеялась, отпуская, наконец, руку Реджины дергая ее с силой в сторону. Повернувшись спиной и отойдя от девушки на несколько шагов, Эмма остановила смех. Резко развернувшись через некоторое время, и снова посмотрев гневным взглядом на брюнетку, Свон медленно начала снова приближаться к Реджине.

– Так значит в душу, Миллс? И как много я там сумела задеть? – усмехалась Свон, шагая все ближе к женщине, которая невольно начала отступать назад, но ощутив под ногами край лавки, резко опустилась на нее, смотря черными глазами на Свон. Эмма еще шире заулыбалась и, наклонившись к сидящей Реджине, прошипела, – а может, вы ко мне просто неравнодушны?

«Что она творит?»

Но услышав последние слова Свон, Миллс пришла в бешенство. Вскакивая с лавочки, она попутно наотмашь одарила блондинку, звонкой пощечиной, – заткнись!

Свон сделала несколько шагов назад. Прижав холодной ладонью щеку, и смотря в яростные глаза напротив.

Сознание снова приходило в голову блондинке вместе с резко краснеющей и ноющей щекой. Но Свон не стала останавливаться, гнев и ярость овладели блондинкой полностью и она, опустив руку вниз, снова вплотную приблизилась к стоящей Миллс, беря ту за плечи и сильно потряхивая, – я не заткнусь, Миллс! Что тебе от меня нужно? Какого черта ты лезешь ко мне? Выводишь? Отвечай, Миллс! – крикнула прямо в лицо Реджине Свон.

– Отпусти, Свон, – вырвавшись из рук Эммы, Реджина развернулась к ней спиной и, отойдя на несколько шагов, разрыдалась.

«За что она так меня ненавидит? Что я такого сделала?»

Эмма ошарашено смотрела на Миллс, но услышав тихий всхлип, поняла, что женщина плачет. Свон тут же пришла в себя, гнев и ярость отступили назад, и блондинка уже жалела, что так резко разговаривала с Реджиной.

«Вот сейчас я точно перегнула палку. Что на меня нашло? Это всё эти чертовы журналисты, да еще и игра с Паркер. Ох, Эмма, нужно уметь сдерживать себя… Миллс тут вообще не причем, а я всю свою злобу выместила на ней. Нужно что-то делать…» – мысли в голове блондинки пронеслись ураганом и она, медленно подойдя к Миллс, виновато произнесла, – Реджина…

– Уходи. Убирайся из моей жизни, – крикнула Миллс, перед тем как ее накрыла истерика. Она задыхалась, слезы текли ручьем, не переставая. Реджина стояла, закрывая лицо руками.

Эмма еще ближе подошла к Миллс, чувство вины разрывало блондинку. Она понимала, что не нужны были все эти грубые слова. Эмма, сама не зная, зачем, но сделала два последних шага и медленно обвила руками талию Реджины. Неловко обнимая женщину прошептала, – Реджина, прости… Я не хотела… Успокойся, пожалуйста…

Почувствовав теплые прикосновения, Реджина начала дрожать. Девушка не понимала, что с ней происходит в этот момент.

– Уходи, – крикнула, но с каждым словом голос становился все тише и тише, – уходи, пожалуйста, уходи, мне не нужна твоя жалость.

Почувствовав, как сильно дрожит Реджина, Эмма еще сильнее прижимала ее к себе. Услышав слова Миллс, Эмма не стала разрывать объятия, просто молча, стояла и обнимала брюнетку, стараясь успокоить, даря той тепло, защиту, уверенность.

Эта не была жалость. Эмма не понимала, зачем она это делает, но внутренние чувства подсказывали Свон поступить именно так. В этот момент она поймала себя на мысли, что ей самой становится спокойней, ей были приятны прикосновения к Миллс, но Свон быстро отогнала от себя такие глупые мысли и просто говорила себе, что виновата и ее обязанность успокоить Реджину.

«Миллс, что с тобой происходит? Почему ты не повернешься и не отвесишь ей еще одну пощечину?! Почему так комфортно в этих объятьях? Тепло и спокойно. Ее не хочется отпускать. Миллс, ладно бы за тобой стоял мужчина, но за тобой стоит девушка и тебе невыносимо приятны ее прикосновения».

– Отпусти, – холодно сказала Миллс, – отпустите меня, мисс Свон, я больше не нуждаюсь … я успокоилась и со мной все хорошо.

Услышав официальный и пронизывающий своей надменностью голос Эмма сразу убрала руки от Миллс и отступила на несколько шагов, смотря на по-прежнему стоящую спиной Миллс.

«Что это сейчас было?» – крутилось в голове у Эммы, которая не могла признаться себе, что ей понравилось обнимать женщину.

– С тобой… С вами точно все хорошо, мисс Миллс? – показывая каменное спокойствие, как можно уверенно спросила блондинка.

Реджина повернулась к Эмме, ее глаза были все еще заплаканные. Она из последних сил сдерживала эмоции, которые бурлили как в кратере вулкана, – да. Со мной все хорошо, я в порядке.

Увидев красные от слез глаза, Эмма корила себя за несдержанность, и ей снова захотелось обнять Реджину и извиниться, но она решила сдержать этот порыв и просто сказала:

– Тогда отлично. Давайте, наверное, закончим на этом разговор, – совершенно спокойно спросила, а вернее утвердила блондинка, разворачиваясь к двери.

– Я попрошу вас впредь воздержаться от комментариев в мой адрес. И также обещаю, что не буду задевать и комментировать вашу персону, – дрожащим голосом, но как можно холоднее сказала уходящей девушке Миллс.

Уже в дверях Эмма обернулась и, посмотрев еще раз в глаза Миллс, почувствовала те самые дрожащие нотки, которые так непрошено слетели с уст Реджины. Но так ничего не ответив, она просто вышла из раздевалки, несильно хлопая дверью.

Реджина из последних сил сдерживалась, чтобы вновь не заплакать, но как только Эмма вышла за дверь слезы тихо покатились из глаз. Брюнетка присела на лавочку, закрывая лицо руками, как в раздевалку вбежала Мел.

– Реджи, что с тобой? Реджи, Реджина, да ответь же ты, – подбежав к брюнетке и попытавшись убрать ее руки от лица, говорила Портер.

– Уходи, Мел уйди,– крикнула Миллс.

– Я никуда не уйду и не оставлю тебя в таком состоянии, – твердо сказала женщина, – расскажи, что произошло у тебя со Свон? Она вышла отсюда очень взволнованной.

– Мне плевать на Свон! – Реджина вытерла слезы и поднялась с лавочки, – я докажу ей, что мои слова никогда не бывают впустую. Я выиграю этот чемпионат!

Мел с удивлением смотрела на Реджину, она никогда не видела человека, который так быстро менял свои эмоции. Девушка боялась сказать что-либо, так как она понимала, что Миллс сейчас лучше не трогать.

– Завтра перед игрой организуешь мне большую пресс-конференцию, скажешь, что я отвечу на любые вопросы, – ледяным тоном сказала Миллс.

– Но, Реджина, они будут спрашивать про …– девушка не успела договорить, как ее перебила Миллс.

– Про мои отношения со Свон, – Реджина ехидно улыбнулась, что у Мел пробежали мурашки по спине, – так я им все про них расскажу, – сказав, Реджина бросила взгляд в зеркало и, убедившись, что она хорошо выглядит, вышла из помещения, оставив Портер в полной растерянности.

Придя в себя, Мел прибежала к Джефу, – Гордон, это катастрофа. Миллс после разговора со Свон, просто не в себе. Она завтра может натворить глупостей, она хочет собрать пресс-конференцию.

– Не переживай, я с ней сейчас поговорю, – усмехнувшись сказал Гордон.

– Джеф, ты, что не слышишь, что я тебе говорю? Реджина, ревела после разговора с Эммой, теперь она в ярости и хочет отвечать на все вопросы журналистов. На все, Джеф, – крикнула Мел.

– Я видел, как Миллс рыдает только один раз в жизни и это сейчас меня очень пугает. Что могла сказать Свон, чтобы вывести Миллс на такие эмоции? Чтобы вызвать гнев и ярость и стараться не нужно, Миллс заводиться с пол оборота, а вот прилюдные слезы, – Джеф покачал головой.

– И что мы будем делать? Она завтра может похоронить свою репутацию, – тихо сказала Портер.

– Сейчас есть два человека, которые могут привезти ее в чувства. Это Дебора Воркенсон и Кэтрин Фергюсон, но я так понимаю, что тут нужна тяжелая артиллерия.

– Кэтрин – это сестра Дэниэла, а кто для Миллс Дебора Воркенсон? – удивленно спросила Мел.

– Дебора – это лучшая подруга Реджины, они вместе начинали играть в теннис. Ты работаешь с Реджиной более трех лет, но ты до сих пор не знаешь кто такая Дебора Воркенсон?!

– Я знаю, кто она такая, но я не знала, что она лучшая подруга Миллс! – воскликнула с обидой Портер.

– Не переживай ты ей тоже дорога, просто Деби – это другое …– улыбаясь сказал Джеф.

После того, как Реджина вышла из раздевалки и оставила там Мел, она быстро отправилась к себе в номер.

«Да, что со мной такое? Что это за несдержанность? Миллс, как ты вообще могла расплакаться так, да еще и в присутствии Свон? Почему меня, ее слова задели? Про меня всегда писали и говорили, что я высокомерная и самоуверенная. Даже Дэниэл говорил так … Дэниэл, а он действительно так говорил про меня. Он тоже когда-то говорил, что я слишком уверена в своей победе, хотя это далеко не факт. Его всегда возмущало, что я не уважаю соперников и считаю их ниже себя … Стоп! Миллс, что это за параллель ты проводишь?! Дэниэл мертв, а Свон человек, которого ты ненавидишь. Должна ненавидеть!» – за своими мыслями Реджина не заметила, как врезалась в идущего ей на встречу человека.

– Реджина, здравствуйте. С вами все хорошо? – послышался мужской взволнованный голос.

Реджина подняла глаза на стоящего перед ней человека и увидела, что это Марк Слоун.

– Марк, здравствуйте, а что вы тут делаете? Вы, по-моему, живете в Нью-Йорке, зачем вам гостиница? – приходя в себе, спросила брюнетка.

– Я пришел к вам, – тихо сказал мужчина.

– Ко мне? Зачем? Что-то случилось? – взволнованно спросила Миллс.

– Нет, все отлично. Я просто захотел пригласить вас на свидание. Я понимаю, что это может не вовремя, у вас чемпионат и все такое, но я почему-то только сейчас набрался смелости вас пригласить, – смотря на реакцию Миллс, говорил Слоун.

– Марк, вы правы, сейчас совсем неподходящий момент для свидания, но я, наверное, все же соглашусь, – натянув улыбку, сказала Миллс.

– Это отлично, Реджина, как на счет завтра?

– У меня игра завтра в 14:00, поэтому давайте часиков в 6 вечера, вас устроит?

– Да, конечно устроит. Тогда завтра в 18:00 я буду вас ждать в холе гостиницы.

– Хорошо, до завтра?

– До свидания, Реджина, – поцеловав ручку, мужчина удалился.

С Марком Реджина столкнулась практически у своего номера, поэтому попав в номер она, скинув одежду, легла на кровать.

«Ну и зачем я согласилась? Нет, Марк очень симпатичный и солидный мужчина, но зачем мне это сейчас? Все только и думают о турнире, а я говорю, что его выиграю, а сама хожу на свидания. Что за …» – Реджина не успела додумать, как ее телефон завибрировал, и на него пришло смс.

Эмма в бешенстве вылетела из раздевалки. Она никого, не замечая, схватила сумку и быстрым шагом направилась вон с площадки. Джонс и Стоун все это время ждали, когда блондинка закончит разговор. Паркер им сказала, что общение с Миллс у Свон предстояло нелицеприятное, и Киллиан решил дождаться, когда Свон выйдет. И если что попытаться успокоить девушку. Саймон также решил подождать Эмму. Зная вспыльчивый характер девушки и ее отношение к Миллс, которое, по словам Тины, он понял, вновь вернулось к ненависти, Стоун просто не мог оставить ее.

В то время как Реджина с Эммой общались за закрытыми дверями, никто не решался нарушить их разговор. Увидев, как девушки уединились, Киллиан думал выяснить ситуацию с братом, который обещал не мешать тренировочному процессу, но слово совсем не сдерживал.

– Саймон, что ты вытворяешь? – спокойно спросил Джонс.

Стоун стоял и, ничего не говоря, посмотрел недоуменно на брата, но, не успев ничего спросить, сразу получил ответ на свой вопрос.

– Ты мне слово дал, брат. Или твое слово уже ничего не стоит?

– Киллиан, погоди не горячись. Мы с тобой договаривались, что я не буду мешать тренировочному процессу и самой Эмме. Но знаешь, если девушка сама хочет, я не собираюсь ей отказывать, – улыбаясь, сказал Стоун, смотря, как покачал головой Джонс.

– Да ладно тебе, братец. Все будет хорошо, я не буду вмешиваться, если Эмма сама того пожелает. А сейчас ты делаешь ей только хуже, запрещая встречи со мной. Ты знаешь, как я отношусь к ней, а она ко мне, я не желаю ей зла, но пойми сейчас ей это нужно, вон посмотри какая она дерганная в последнее время, – показывая в сторону раздевалки, сказал Стоун.

– Саймон, я тебе уже тысячу раз объяснял ситуацию… Неужели так трудно подождать 2 недели. Поэтому она и нервная, ты же помнишь ее турнир в Париже во время вашей ссоры? Она тогда проиграла в пух и прах Слановски, которой даже на турнирах ниже уровня не проигрывала, которая случайно попала в Париж. Ты помнишь, что тогда с ней было и как я смог ее успокоить? Не знаешь, правильно. Потому что ты только через 2 недели приехал, а она уже остыла и успокоилась. А если и здесь получится также? Стоун, ты не понимаешь, как важен для нее этот турнир, – горячился тренер.

– Ей важен? – задал простой вопрос Саймон, но он уколол Джонса прямо в точку. Киллиан не знал, что ответить. Брат был прав, этот турнир был для Джонса намного важнее, чем для Эммы. Он должен был доказать, что не зря взялся за нее и по крупицам собрал в профессиональную теннисистку, и в первую очередь он должен был доказать это себе. Нет, он не был эгоистом, но именно сейчас почувствовал себя таковым.

Не успев ничего ответить брату, Джонс увидел взбешенную Эмму, которая резкими движениями схватила сумку, и даже, не смотря в сторону, быстрыми и уверенными шагами направилась на выход. Мужчины переглянулись друг на друга и также быстро проследовали за ней.

На выходе с площадки Эмма наткнулась на двух журналистов, которые явно дожидались именно ее. Заметив девушку, парни тут же подорвались к ней с диктофонами, но не успели они задать вопрос, Эмма с силой оттолкнула надоедливого журналиста, да с такой силой, что тот попятился и сбил с ног своего коллегу и они вместе упали на пол. Свон, даже не посмотрев в их сторону, двинулась на выход из гостиницы, ей явно нужен был свежий воздух.

Выйдя сразу за блондинкой, тренер и агент увидели поднимающихся на ноги журналистов и поняли, что они не без помощи упали. Джонс кивнул Стоуну, чтобы он поговорил с ними, а сам побежал за Эммой.

Нагнав блондинку уже на улице, тренер схватил ее за руку, пытаясь остановить. Эмма, вырвав руку, гневно зарычала на тренера, – не трогай меня сейчас, Джонс! – и, развернувшись, продолжила уходить.

Киллиан не отступился и продолжил следовать за девушкой.

– Свон, стой… да стой же ты, – опередив ее и встав перед ней, взялся за плечи.

– Киллиан, или ты меня сейчас отпускаешь или я к чертям собачим, уезжаю к отцу и плевать мне на этот турнир! – громко выпалила блондинка.

Джонс отпустил руки, но, не двинувшись, смотрел в разъяренные серые глаза, пытаясь хоть что-то прочитать в этом затуманенном гневом взгляде. Эмма смотрела на Джонса и, поняв, что тот больше ее не останавливает, обошла его и направилась в сторону парка, чувствуя недоуменный взгляд в спину.

Дойдя до знакомой лавочки, Эмма присела на нее, ставя тяжелую сумку на землю, которую так и тащила с собой, прогуливаясь по полупустому парку.

«Что это было?»

– Какого черта это сейчас было? – крикнула в пустоту блондинка.

«Миллс! Как же я тебя ненавижу! Ненавижу этих поганых журналистов. Но это все меркнет с тем чувством, как я именно сейчас ненавижу себя! Зачем нужно было взрываться в раздевалке? Я же знаю, что она специально меня выводит, не надо было вестись на эту… А вот что случилось с ней? Неужели я настолько ее задела, что она так отреагировала? Железная маска спала окончательно, но вот нужно ли это было? Да и зачем я вообще пошла ее успокаивать…» – на этих мыслях Эмма встала с лавочки и сильно ударила ногой по близстоящему дереву.

«Свон! Ты сама виновата! Не нужно было отвечать ей. Ты ведь на самом деле не думаешь, что она такая… Уже не думаешь! Но как было чертовски приятно ощутить ее тепло, вдыхать аромат ее духов, почувствовать дрожь в ее теле, ощущать, что под моими объятиями она успокаивается, но потом услышать снова эти холодные слова… Дааа, Эмма! Что это было?»

Свон присела на край лавочки и закинула ноги, на другой конец скамьи, откидывая голову назад массируя плавными движениями виски, который уже начинали постукивать.

Свон действительно не понимала, что происходит с ней. Она ненавидит эту женщину, но в тоже время ей были приятны прикосновения к ней, то, что, не смотря на свою ярость, она смогла успокоить Миллс.

Эмма просидела с закрытыми глазами почти час, поразмыслив и придя к единственному верному решению – не доводить ни себя, ни брюнетку до ручки и держать себя в руках перед любым кто так или иначе попытается вывести ее из себя. Эмма будет всегда либо милой, либо совершенно спокойной и равнодушной ко всему, что ее так выводит на гневные эмоции.

Опустив ноги на землю, Свон достала из сумки телефон и, заметив, что время доходило к 11, она подумала, что было уже поздно звонить самому дорогому ей человеку, но все-таки набрала знакомый номер, зная, что какой бы час не был, ей всегда ответят.

– Эмма? Что-то случилось? – сразу послышался обеспокоенный голос.

– Привет, папа… – тихо прошептала в трубку блондинка, и так же тихо и устало продолжила, – нет, пап, все хорошо. Просто захотелось поговорить…

– Дорогая, – успокаивающим голосом говорил отец. Этот голос всегда давал девушке уверенность и спокойствие, – конечно, давай поговорим…

Эмма всегда делилась всеми своими чувствами и эмоциями с отцом. Он был ее самым лучшим другом и всегда понимал и принимал любое решение девушки. Вот и в этот раз отец внимательно слушал дочь, которая была очень взволнованна и по голосу безумно уставшая. Дэвид чувствовал даже на другом конце провода, как учащенно бьется родное сердце, когда Эмма с гневом рассказывала о Миллс и их перепалке. Эмма не стала раскрывать отцу все, что произошло сегодня, ограничившись, лишь ненавистью к Реджине и непониманием чем она так серьезно вызвана. Дэвид внимательно слушал дочь, но когда та закончила, произнес:

– Милая тебе нужно успокоиться. Ничего страшного в этой женщине нет. Она такая же, как и все остальные, просто также как и ты не может контролировать свои чувства. Просто делает это таким своеобразным способом. Пойми, каждый человек индивидуален, у каждого есть свои и страхи и чувства, которые он не хотел бы никому показывать. Возможно она именно такой человек, – разъяснял Эмме отец.

Свон улыбнулась в трубку, понимая, что Дэвид прав, говоря про своеобразную маску, которую надела мисс Миллс и которую уже несколько раз снимала при Эмме.

– Такие люди могут открыться лишь тем, кому по-настоящему доверяют, и к которым испытывают сильные чувства… Просто успокойся, дорогая, возьми себя в руки и продолжай работать. Я уверен у тебя все получится. Ты у меня сильная, не надо срываться на нее, да и на журналистов.

– Ты как всегда прав, папа. Спасибо тебе… Мне очень нужно было с тобой поделиться этим, – улыбаясь в трубку, произнесла девушка, – я так соскучилась …

– Я тоже соскучился, Эмма, ты звони почаще, в любое время, я всегда рад тебя слышать и знай, что поддержу тебя в любой ситуации.

– Я знаю, папа, – прошептала Эмма и замолчала на несколько секунд.

– Вот и хорошо, дорогая. Завтра у тебя игра, а мы с ребятами уже поставили телевизор во дворе и собираемся все вместе болеть за тебя. Мальчики купили разные свистки и флаги, хоть ты нас не увидишь, но я уверен ты почувствуешь нашу поддержку.

Эмма засмеялась и сказала, – я всегда чувствую твою поддержку, отец, и она очень важна для меня… Ладно, папа, включайте телевизор, а я вам обещаю показать свой теннис, надеюсь, вам понравится. Пока, папа, – попрощалась Эмма и, услышав еще несколько напутственных слов родителя, закончила разговор.

Но положив телефон на лавочку, Эмма не спешила возвращаться в гостиницу. Посмотрев по сторонам, она с удивлением для себя обнаружила, что в парке не было практически никого, лишь парочка влюбленных сидели вдалеке. Отклонив голову назад, Свон посмотрела сквозь ветки деревьев на звездное Нью-Йоркское небо и, улыбнувшись, вспомнила о Ри.

Надо было позвонить девушке, которая так сильно засела в белокурой голове. Как блондинка и предполагала было уже поздно звонить, да и она так устала, что не хотелось больше ни с кем разговаривать. Поэтому Эмма решила просто пожелать спокойной ночи.

«Доброй ночи, Ри. Я так надеюсь, что наша встреча все же состоится, если же нет, то мне придется приложить максимум усилий, чтобы забыть тебя… Прости, что не позвонила… Я не хочу наваливать на тебя свои проблемы и тяжелые эмоции. Жду нашей встречи и верю, что она рано или поздно состоится. Эм».

Реджина взяла телефон и прочла пришедшее ей сообщение. Настроение сразу же повысилось, и на лице промелькнула улыбка.

«Эм, я очень рада, что ты мне написала. Я тоже огорчаюсь из-за того, что нам не удается встретиться. Пожалуйста, не забывай меня, мы обязательно увидимся в ближайшее время. И если тебе сейчас также тяжело, как и мне, мы просто обязаны поддерживать друг друга. Ты сейчас единственный человек, которому я могу довериться» – отправив сообщение, Реджина пошла, переодеваться.

Отправив сообщение, Эмма откинулась на спинку лавочки, решив еще немного посидеть продышаться перед сном и подождать ответа от Ри, если он конечно придет. Он не заставил себя долго ждать и, получив сообщение, Эмма сразу прочитала его и усмехнувшись, очередной раз, отмечая похожесть этой девушки на саму Свон.

«Жизнь – тяжелая штука. И порой появляются такие люди, общение с которыми не дается просто и вот в этой ситуации нужно держать себя под контролем. И знаешь, сегодня мне этого не удалось сделать… А есть такие, которым можно довериться, которые тебя всегда поддержат и поймут и если ты не прав не осудят, а помогут осознать ошибки и направят в ту сторону которая является правильной. И я нашла такого человека. Единственное, что меня огорчает, что я никак не могу увидеться с ним… Ри, знай, ты можешь на меня положиться. Я не знаю почему, но я тебе всецело доверяю, хоть мы и незнакомы, ничего друг о друге не знаем, но я всем свои естеством чувствую, что ты единственный человек которому я могу рассказать действительно всё».

Отправив сообщение, Эмма убрала телефон в сумку и, встав с лавочки, пошла в сторону выхода из парка.

Выйдя из парка и направившись к гостинице, Эмма невольно подумала, что было бы замечательно никого не встретить на своем пути. Сейчас хотелось просто добраться до номера, встать под прохладные струи воды, а потом лечь и ни о чем не думать. Но желанию девушке не суждено было сбыться. В холле ее ожидал тренер, который явно нервничал и не понимал, что случилось за недолгий разговор с Реджиной с его подопечной.

– Киллиан, пожалуйста, давай всё завтра? – устало проговорила блондинка, смотря измученным взглядом на тренера, когда тот, увидев ее, подошел.

Ничего не ответив, он лишь кивнул и, беря тяжелую сумку из рук девушки, направился к лифту.

– Эмма… – начал тренер, видя, как блондинка присела на кровать и прикрыла лицо руками, – ты точно не хочешь поговорить?

Эмма убрала руки от лица и посмотрела на обеспокоенного тренера, но задержала свой взгляд на нем недолго, убирая его в сторону.

– Киллиан, что ты хочешь, чтобы я рассказала? – невзначай спросила Эмма, показывая, что ничего не произошло.

– Что с тобой происходит?

Свон снова посмотрела на Джонса, а он все пытался прочитать в сером взгляде, хоть какой-то намек на то, что сейчас творится в душе его подопечной.

– Со мной все хорошо, – Эмма не хотела сейчас ничего обсуждать, а тем более, вновь вспоминать предыдущие несколько часов. Она встала и направилась в ванную, закрывая за собой дверь и попутно говоря Джонсу, – спокойной ночи.

Киллиан еще несколько минут простоял в номере около закрытой двери, но, так и не дождавшись звуков включенной воды, решился, еще раз спросить:

– Эмма, я вижу, что с тобой, что-то происходит. И я не уйду, пока ты мне все не расскажешь. О чем ты говорила с Миллс сегодня? – но в ответ ему послужило, лишь глухое молчание.

Тогда Джонс подошел к двери и тихонько постучал в нее, при этом говоря:

– Может, прокатимся?

Эмма распахнула дверь и удивленно посмотрела на тренера. Он улыбнулся ей и, беря кофту Эммы с вешалки, открыл дверь из номера, пропуская девушку вперед.

Конечно, он понимал, что это прямое нарушение спортивного режима, но также осознавал, что с тяжелыми мыслями, Свон просто не справится и будет себя измучивать до последнего. Нужно было развеяться, у нее впереди была непростая игра и, как тренер, Джонс понимал, что с таким багажом ненужных мыслей и дум нельзя сосредоточиться на игре, уж тем более хорошо провести ее. Но в тоже время он ставил матч на второй план, хотя это его самого многим удивило. Сейчас ему хотелось просто поддержать Эмму и не заставлять снова силком делать, то, что ей не хочется.

Они вышли из гостиницы и уже подходили к припаркованному автомобилю, как Джонс протянул связку ключей Эмме. Но девушка лишь помотала головой и села на пассажирское сидение.

Все эмоции, весь свой гнев и ярость блондинка уже выпустила, и сейчас лишь хотелось прикрыть глаза и почувствовать скорость автомобиля, прохладный летний ветерок, обдуваемый со всех сторон и наслаждаться моментом спокойствия и умиротворения.

Джонс, видя как Эмма тихонько прикрыла глаза, завел авто и помчался исследовать пустые улицы огромного мегаполиса.

Они ехали в полной тишине, нарушаемой разве, что звуками пролетающих на такой же большой скорости попутных машин. Эта тишина ни на кого из них не давила, давая вдоволь прочувствовать витаемое в воздухе ощущение полного спокойствия.

Через час катания по безлюдной дороге, Джонс все же остановился, около небольшого возвышения. Сквозь лобовое стекло автомобиля открывался вид на величественный океан, где много тайн и загадок, порой подстать человеческим потемкам души.

Киллиан, видя, как Свон так и не пошевелилась и не открыла глаза, решил все же нарушить тишину:

– Эмма, я понимаю, что ты очень устала от всего, что на тебя навалилось в последнее время, но также хочу тебя все-таки попросить – не делай глупостей. А в отношении мисс Миллс тем более. Я не знаю, что там у вас сегодня произошло, но я тебя такой еще никогда не видел.

Свон сидела так и не открывала глаз. Она просто слушала Джонса и не хотела ничего отвечать.

– А может и правда бросить все? Это ведь не последний турнир, на котором мы выступаем, – говорил тренер, а в душе знал, вернее, надеялся, что Эмма не совершит такую роковую ошибку и не покинет турнир, – тебе решать, Эмма. Я приму любое твое решение, только…

Джонсу не дала договорить Эмма. Она открыла глаза и с усталой улыбкой сказала, – покинуть турнир?! Да ни за что! Не для того я столько пахала, чтобы из-за какой-то там Миллс послать все к чертям. Нет, Джонс, мы будем бороться, – уверенно закончила свою фразу Свон и увидела, как с соседнего сидения ей также улыбается тренер.

Вернувшись в гостиницу, Эмма была ужасно измотана и уставшая. Она практически через силу заставила себя принять душ, а после, только положила белокурую голову на подушку, моментально заснула, ни о чем не думая.

========== Глава 10 ==========

Примечание авторов: Образ Деборы Воркенсон https://vk.com/id266590549?z=photo266590549_339206214%2Fphotos266590549

Реджина проснулась от сильного стука в дверь. Накинув халат, девушка открыла дверь, – Деби?!

На пороге стояла рыжеволосая бестия Дебора Воркенсон, и настроения у нее явно не было.

– Не ожидала?! Может, хотя бы впустишь?! – спросила женщина.

– Конечно, конечно. Деби, что ты тут делаешь? – приходя в себя, спросила брюнетка.

– Я приехала тебе мозги вставить, – кинув сумку на журнальный столик и сама сев на диван, сказала Воркенсон.

– Я ничего не понимаю, – посмотрев на Деби, сказала Миллс, – зачем тебе это? И вообще, почему ты думаешь, что мне это нужно?

– Потому что вчера мне позвонил Джеф. Сказал, что с тобой что-то творится, и он не понимает что.

– Ну, он у меня получит, – грозно сказала Реджина, – а тебе я скажу, что со мной все просто прекрасно!

– Тогда ты мне спокойно сейчас объяснишь, почему ты вчера ревела после разговора с какой-то Свон, а через 30 секунд назначила пресс-конференцию и будешь отвечать на все их вопросы, – смотря на Миллс, спросила женщина.

– А это он тебе зачем рассказал? – вздохнула Реджина.

– Ну, я жду! Садись и рассказывай мне все, сейчас же, – приказным тоном сказала Деби.

Реджина поняла, что выхода у нее нет, и сейчас ей придется рассказать все Деби, хотя Миллс и сама не понимала, что значит «всё». Она подсела на диван, на котором сидела Деби и, поджав под себя ноги, спросила, – что ты хочешь знать?

– Во-первых, кто такая Свон? Почему она как-то смогла довести тебя до слез? Что у тебя с ней?

– Стоп. Стоп. Стоп. Во-первых, у меня с ней ничего нет. Во-вторых, Эмма Свон – это теннисистка, которая ненавидит меня, говорит во всех своих интервью, что я высокомерная, самоуверенная стерва, не уважающая никого вокруг, – ответила Миллс.

Дебора улыбнулась, смотря на Миллс, и делала свои выводы.

– Да, а эта Свон не промах! Пойти против Реджины Миллс нужно иметь смелость. Теперь я хочу с ней познакомиться, – смеясь, сказала Воркенсон.

– Что? Я не ослышалась?! Ты хочешь познакомиться со Свон? – выпалила Реджина.

– Да, ты все правильно поняла. Так, рассказывай, зачем тебе сегодняшняя конференция? Надеюсь, это не из-за нее?