Текст книги "Драгоценная невинность (СИ)"
Автор книги: свежая_мята
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Невилл усмехнулся.
– Я понимаю, что это звучит довольно глупо, особенно от меня, потому что никто не может знать о твоих чувствах лучше, чем ты сам. Но, Нев, просто послушай меня и подумай над этим. Я надеюсь, что ты сделаешь правильные выводы.
– А если выводы не изменятся? – спросил Невилл.
– То я ничем не смогу тебе помочь. Вообще ничем.
Гарри ускорил шаг и вскоре скрылся в дверях замка. Невилл двинулся за ним.
***
Зайдя в Большой Зал на ужин, Гарри первым делом наткнулся на внимательный взгляд Малфоя. Он мысленно возликовал, потому что заинтересованность в серых глазах рассмотреть смог, а значит, не все так плохо. А значит, Малфой не остыл к нему. Возможно даже, что недолго осталось сходить с ума от отсутствия поцелуев.
Поттер помотал головой, отгоняя непрошенные мысли. Чертов Малфой. Почему он вызывает такую реакцию, хотя должен вызывать отвращение и ненависть? Куда делись привычные и знакомые презрение и цинизм? Что пошло не так, что Поттер умудрился влюбиться в своего главного школьного врага? Стокгольмский синдром, чтоб его.
Малфой отвернулся, и Гарри почувствовал неприятное чувство где-то внутри. Приехали. Приплыли. Догребли.
– Поздравляю, Гарри, – рука Гермионы коснулась его, но он смог только натянуто улыбнуться. Сейчас его мысли совершенно не способствовали веселому настроению, даже на улыбку сил не хватало. Тотальная усталость заполняла каждую клетку его тела, но приходилось держаться, потому что спать за ужином – верх неблаговоспитанности.
– Спасибо.
– Ты устал?
– Если честно, до дикости, – признался Поттер, вновь чувствуя на себе взгляд серых глаз. – Знаешь, я, пожалуй, сегодня без ужина, – он предупредил Гермиону о своем уходе. Рон был где-то с Пэнси, которая, наверное, единственная из Слизерина радовалась за победу факультета-соперника.
– Может, тебе принести?
– Я усну раньше, чем ты встанешь из-за стола, – улыбнулся и, чувствуя, как его провожают долгим взглядом, направился к выходу из Большого Зала.
Выйдя за дверь, он добрел до ближайшего подоконника, где уперся лбом в стекло, пытаясь прийти в себя.
“Чертов Малфой, – думал Гарри. – Если тебе есть, что сказать, то прекрати буравить меня взглядом!”
Эти мысли выматывали хуже, чем все предыдущие, потому что это подливало масла в костер неопределенности, который изнутри жег душу. Взглянув на себя в зеркало в спальне мальчиков, куда он все-таки добрался, Гарри понял, что его тотальная усталость видна невооруженным взглядом, но сделать ничего не мог. Поэтому принял единственное в данной ситуации верное решение: выспаться. Забравшись под полог, он мгновенно уснул, едва только голова приняла горизонтальное положение.
***
Наблюдая за игрой, Малфой ловил себя на мысли, что оторвать взгляд от Поттера – просто выше его сил. Последние недели почему-то давали знать о себе с особенной силой именно сейчас, наваливаясь всем своим тяжким грузом на душу Драко, изматывая его, почти выводя из себя.
Избегать Гарри было невероятно тяжело. Постоянно хотелось плюнуть на все, получить этот гребанный очередной синяк и снова вернуться на стартовую позицию с ужасным осознанием, что все труды напрасны. Честно, он готов был и на синяки, и на все, что угодно, только бы это от Поттера. Пэнси тихо недоумевала по этому поводу, потому что, хоть и знала, что Малфой влюблен, в таком виде видела его впервые.
– Может, тебе стоит прекратить так мучить себя и вновь подойти к нему? – спросила как-то Паркинсон. – На тебя смотреть страшно, ты в курсе?
Малфой тогда кивнул и ничего не ответил. Он все думал: это ему показалось из-за морального напряжения или Поттер действительно удивлялся из-за его поведения? Провожал его взглядом, будто бы ждал, что он вот-вот подойдет и все снова будет развиваться по привычному сценарию. А когда он на тренировке почувствовал на себе чей-то долгий, пронзительный взгляд, вообще все спихнул на паранойю: видимо, отсутствие Поттера в его жизни поспособствовало окончательному смещению его крыши в сторону бесконечности.
Одного только никак не мог понять. Как же он умудрялся несколько лет до шестого курса жить без него, довольствуясь одними лишь взглядами и мечтами о гриффиндорском герое? Почему теперь, за такое короткое время, он настолько сильно привязался к Гарри, что малейшее движение в обратную от него сторону – смерти подобно? И это притом, что у них и отношений-то нет. Так, ненависть, омраченная гомофобными со стороны одного и идиотскими со стороны другого поступками. Хотя Пэнси на такие размышления раз за разом утверждала, что ненависти давно нет. Ведь если Поттер отвечает на его поцелуи, то какая тут ненависть? Малфой тогда грустно усмехался, мол, “между нами даже ненависти нет”.
Никто, конечно, не говорил, что будет легко. Но никто и не говорил, что все будет настолько плохо.
Видя Поттера в любом уголке замка, Малфой готов был сорваться и бежать к нему, но вовремя тормозился остатками рациональности, которые требовали идеального выполнения придуманного ранее плана. “Идеальное выполнение” было провалено уже в первые дни, когда ощущение скуки и отсутствия в жизни чего-то важного и нужного захлестнуло с головой. Хотелось выть и лезть на стенку, хотя причины до конца так и не были известны даже Малфою.
Но этот матч просто добил, разломав все предыдущие планы. Малфой твердо решил, что пора завязывать с этими играми, потому что дольше мучиться в неведении он просто не в состоянии. Стало вдруг очень важно узнать именно сейчас: имеет ли смысл его нелепое страдание и он действительно может надеяться на взаимность со стороны Поттера, или нужно поскорее расставить все точки над “i” и перестать питать свою душу ложными надеждами на светлое будущее. Смотря на мечущегося по полю Поттера, видя просто взрывной настрой гриффиндорцев на победу, Малфой понимал, что в нем нет и сотой доли этой отваги и смелости. И почему-то сейчас он вообще был не уверен, что правильно составил свой план. Сейчас он не был уверен вообще ни в чем.
После игры Драко постарался удержать в себе решительность, которая провоцировала в нем желание все обсудить с Поттером. Поэтому, пока не передумал, он попросил Пэнси помочь ему осуществить его план: попросить Рона сказать Гарри, что Драко ждет его возле лестницы в подземелья. Она обещала помочь, и Драко верил ей.
Оставалось только дождаться завтрашней перемены между первым и вторым уроками. Это казалось просто нереальным, но другого выхода не было.
***
Рон, по просьбе Пэнси, передал Гарри желание Малфоя, когда пришел в гостиную после ужина. Гарри уже спал к тому времени, но из-за неловких движений друга проснулся, в удивлении уставившись на него.
– Который час?
– Отбой через полчаса, – ответил Рон. – Слушай, меня Пэнси просила передать… В общем, Малфой ждет тебя завтра между первым и вторым уроком возле лестницы в подземелья. Я честно не знаю, что ему от тебя нужно, но… – Рон осекся, заметив выражение лица друга. – Все в порядке?
– А? – Гарри вынырнул из своих мыслей. – Да, все хорошо. Я просто устал. Спасибо, что передал все. Поговорим завтра, хорошо? После игры я вообще не в себе.
– Конечно. Спокойной ночи.
– Спокойной.
Гарри отвернулся от Рона, накрывшись одеялом. И, закрыв глаза, с неудовольствием отметил, что сон как рукой сняло, а вот мысли о Малфое вновь заняли привычные позиции.
Мир сходит с ума. И, кажется, играть роль незаинтересованного наблюдателя становится все труднее.
========== Глава 8, в которой Гарри делает серьезный шаг, а жизнь Гермионы принимает неожиданный поворот. ==========
Утро встретило Поттера не самыми уютными объятиями. Пол вообще можно было назвать уютным с натяжкой, но именно он первым дотронулся до Гарри в этот день. Просто потому, что из–за беспокойного сна он свалился с кровати, больно приложившись затылком об пол. Боль разбудила его, и это было очень вовремя, потому что он едва не проспал Прорицания. Окрыленный вчерашним успехом, Гарри не дал утренней неприятности испортить настроение, но немного омрачился тем, что вновь придется выслушивать, будто ему в очередной раз грозит смертельная опасность. Он так устал от всего этого, что словами не передать. Но, отогнав от себя негативные мысли, он с улыбкой умылся, оделся и спустился в гостиную факультета, где его уже ждали Рон и Гермиона. Рон тактично напомнил ему, что сегодня его ждет Малфой, и эта новость разом разогнала все сомнения Гарри относительности удачности дня (все из–за Прорицаний, все из–за них). Гарри улыбнулся, поблагодарил Рона за заботу, и друзья, обсуждая последние новости, неспешно двинулись на завтрак.
Как ни старался он себя пересилить, Поттер так и не смог оторвать взгляд от фигурки Малфоя за столом Слизерина. Тот на Гарри не глядел и вообще делал вид, что важнее овсянки в тарелке и тоста в руках ничего нет. Изредка он перекидывался фразами с Блейзом и Пэнси, чтобы выглядеть непринужденно, но Гарри знал, что слизеринец чувствует его взгляд каждой клеткой тела.
Невилл сидел тихо, будто старался сделаться незаметнее или вообще исчезнуть. Вчерашний разговор с Гарри, а точнее, почти монолог, пошатнул прежние устои, и теперь в душе Лонгботтома творилось черт знает что. Единственное, что он четко осознавал после почти бессонной ночи, – это отсутствие большой любви к Поттеру. Неопытный Невилл принял уважение и сострадание за влюбленность и по собственной глупости возвел их в ранг любви. От своей же ошибки он и страдал, не находя себе места. Сейчас, когда он разложил все по полочкам, стало невыразимо легче. Невилл чувствовал, что теперь в его жизни начинается новый этап и успешность зависит от стараний Лонгботтома. Также, по совету Гарри, он старался проанализировать поведение его знакомых в надежде выявить влюбленного в него человека. Но все попытки проваливались с треском.
Прорицания по расписанию были совместно с Когтевраном, поэтому со столовой в сторону кабинета потянулись два ручейка учеников. Перемешиваясь между собой, ученики особо не спешили на урок, потому что особой любовью профессор Трелони не пользовалась. Скорее даже наоборот. Чудаковатая, она пугала детей своей манерой разговора и преподавания, а своих «любимчиков» вроде Поттера пугала еще и смертельными предсказаниями.
Сейчас возможность выслушать очередную дозу негативных прогнозов на будущее пугала Гарри едва ли не больше предстоящего разговора с Малфоем. Он не хотел портить себе настроение, но и не идти на урок нельзя было, потому что тогда ему светит утроенный размер домашнего задания. Он все время жалел, что не поступил как Гермиона, когда она бросила этот курс лекций, но никак не мог объяснить даже самому себе, что его еще держит здесь.
Придя на урок, Рон и Гарри привычно расположились в конце класса. Совершенно не важно было, где они сядут, – профессор Трелони в любом случае заметит Поттера. Так случилось и в этот раз.
– Гарри, мой мальчик, – срывающимся голосом произнесла она, смотря на него. – Выйди сюда, у меня видение.
Оба факультета тихо прыснули. Гарри тоже улыбнулся, но к профессору спустился. Ее лицо изменилось, глаза закатились, а вместо обычного трескучего голоса теперь были надсадные хрипы:
– Открой свое сердце, услышь голоса.
Решение приняли Небеса.
И как бы ни странен был этот расклад,
Открой свое сердце и будешь ты рад.
Забудь предрассудки во веки веков,
Забудь про обиды и тяжесть от слов.
Поддержку, защиту и новую силу
Сулит тебе нового чувства светило.
Профессор Трелони так же резко вернулась к своему привычному состоянию.
– Поттер, почему вы здесь стоите?
– Эмм, вы меня вызвали, профессор.
– Да? Должно быть, я что–то напутала. Ступайте.
И она как ни в чем не бывало продолжила урок. Гарри вернулся на свое место, где опешивший Рон пытался прийти в себя.
– Я даже не знаю, что меня больше удивляет: значение пророчества или то, что она не видит твоей скорой смерти, – поделился мыслями рыжий.
Гарри прыснул в кулак. Ведь действительно, впервые за долгое–долгое время профессор и слова не сказала про его смерть. Значит ли это, что этот год может быть спокойным? А какую новую силу она имела в виду? И на что нужно открыть свое сердце?
Раньше Гарри никогда не разбирал пророчества учителя Прорицаний, но сейчас оно было слишком точным. Значит ли получение новой силы успех дурацкого плана Дамблдора, по которому Гарри должны были соблазнить? И если план удастся, то кто будет тем самым человеком?
В голове было слишком много вопросов для одного урока, поэтому Гарри очень обрадовался, услышав звонок. Они с Роном в числе первых выбрались из люка, едва не запутавшись ногами в веревочной лестнице (даже годы практики не спасают), и рванули навстречу Гермионе. Она на Прорицания не ходила, предпочитая отсиживаться в библиотеке. Там ее и нашли друзья.
– Герм, эта старая дура совсем головой повернулась, – улыбаясь, заявил Рон. Он вообще сегодня будто горел изнутри, светился и безудержно улыбался.
– Не удивил, – фыркнула Гермиона, поднимая взгляд от книги.
– Представляешь, она впервые не предсказала мне смерти, – сказал Гарри и объяснил всю ситуацию, случившуюся на уроке.
Гермиона, будучи умной девушкой и знавшей о плане соблазнения, без труда сопоставила два и два. В ее голове мигом сложилась верная картинка, из которой следовало, что данный план увенчается успехом, да и вообще не принесет Гарри неприятностей. Как Гермионе хотелось верить, что результатами возможно будет оправдать нынешнее поведение.
– Знаете, – начала Грейнджер, – я думаю, что это хорошо. Ну, что без смертей в этом году. У нас есть небольшой шанс пожить спокойной жизнью.
Гарри грустно усмехнулся, но ничего на вопросительные взгляды друзей не ответил. Спокойная жизнь? Как бы не так! Вместо Волан–де–Морта на его голову свалился Малфой, влюбленный Невилл, близнецы Уизли и странный Снейп. А еще Дамблдор с его вечными придумками. Да, спокойная жизнь «нравится» Гарри Поттеру.
– Не знаю, что там насчет спокойной жизни, но, Гарри, ты не забыл о встрече с Малфоем? – напомнил Рон.
Гарри вздрогнул, осознав, что из–за пророчества вообще все вылетело из его головы.
– Черт, – прошипел он. – Не ждите меня, наверное, я опоздаю на Зелья.
И Гарри пулей вылетел из библиотеки, мчась в сторону лестницы в подземелья.
***
Малфой ждал уже пять минут и не находил себе места. Неужели Поттер забыл? Хотя тут ничего удивительного и нет. Или Уизли, этот чертов рыжий, не передал его просьбу? Это было более вероятно, но воспоминания о пожирающем взгляде Поттера за завтраком разрушало и эту теорию. Нельзя выглядеть настолько заинтересованным в ком–то просто так. Поэтому Малфой, перебирая в голове возможные варианты, мерял шагами нишу возле спуска в подземелья. За это короткое время он уже дважды порывался убежать, но природное упрямство, слава Мерлину, не давало этого сделать.
Но вот на лестнице, ведущей с верхнего этажа на нижний, показалась знакомая темная макушка. Сердце пропустило удар, а потом и вовсе замерло. Он пришел. Чертов Поттер, который столько времени не давал ему покоя, сейчас здесь. Потому что его позвал Драко. Значит ли это, что он ему небезразличен?
Малфой тряхнул головой, отгоняя непрошенные мысли. «Не надейся, – твердил он себе. – Никогда не надейся». Своеобразная мантра, естественно, результатов не приносила. Ни желанного успокоения, ни нужного хладнокровия.
– Ты меня звал? – спросил Гарри, останавливаясь возле Малфоя и засовывая руки в карманы мантии.
– Да… – Малфой замялся. Столько раз за эти недели он представлял встречу, но теперь все почему–то вылетело из головы. – Я хотел сказать тебе… В общем, Поттер, не обнадеживайся, но ты мне нравишься.
Гарри иронично хмыкнул, не выказывая истинных эмоций. Он был рад это услышать. Он хотел это услышать, но теперь… Это все казалось ему глупой игрой или не менее глупым розыгрышем. Драко, увидев реакцию, внутренне сжался, но на поведении это отразилось лишь увеличением напыщенности и уверенности.
– Ха, да ты, я смотрю, не удивлен? – Драко ухмыльнулся, переходя в режим сволочи. – Ну, естественно. Ведь каждый в этом чертовом мире сходит с ума по чертову Поттеру. Почему бы и мне не присоединиться к армии восторженных фанатов нашего Золотого Мальчика?
Из Малфоя сочилась желчь, будто он только из нее и состоял. Хотя в каком–то смысле так и было.
– Малфой, что ты несешь? – недоумевал Поттер. Этот белобрысый придурок не дает ему вставить слово с ответным признанием. А Гарри был уверен, что это значительно облегчит их общение. – Ты звал меня для того, чтобы вылить на меня очередную порцию грязи?
За перепирательствами они прошли в глубь ниши, скрывшись от посторонних глаз. Заметив это, Малфой решил продолжить осуществлять свой дурацкий план. Он рывком преодолел расстояние между ними и накрыл своими губами губы Поттера. Драко уже смирился с тем, что теперь ему вновь придется просить Пэнси, чтобы она обезболила место удара и скрыла синяк, но спустя несколько безумно приятных мгновений удара не последовало. Поттер самозабвенно отвечал на предоставляемые ласки, зарываясь пальцами в светлые волосы и прижимаясь телом к Малфою. От осознания пусть и не озвученной взаимности сносило крышу, выбивая из–под ног землю. Было хорошо. Было чертовски хорошо.
До парней долетел звук чьего–то тактичного покашливания. Оторвавшись друг от друга, они увидели улыбающихся во весь рот близнецов Уизли.
– Гарри, тебя там Снейп искал. Сказал, что что–то важное, – сказал Джордж, не дожидаясь, пока кто–нибудь заговорит.
– А почему он вас послал? – первым в себя пришел Гарри. Он не совсем понимал, почему так срочно понадобился профессору, ведь Зелья у них сегодня шли вторым уроком. Решив, что это просто какая-то бредовая идея, стукнувшая Снейпу в голову, Гарри проигнорировал вызов.
– К его неудовольствию, мы попались первыми, – Фред улыбнулся. – Драко, выйди, пожалуйста, на минуту.
Удивленный Малфой вышел из ниши, зашел за стену, скрывшись от глаз Поттера. Он помнил, что близнецы вроде как участвовали в операции по соблазнению Героя, так что у них было, о чем поговорить, но не думал, что когда–нибудь им придется пересечься.
– Чего хотели?
– Поздравляем с потрясающими результатами, – Фред кивнул в сторону ниши. – Ты ведь это делаешь не потому, что Дамблдор попросил?
Малфой мотнул головой.
– Это видно, – заявил Джордж. – Вот что. Мы больше в этом не участвуем, потому что…
– Хоть мы и шутники, но ничто человеческое нам не чуждо, – подхватил Фред. – Видно, что между вами все по–настоящему. И мы хотели пожелать тебе удачи.
– Спасибо, – на автомате выдал Драко, забывая свое презрение относительно семейства Уизли. Он был настолько шокирован, что сейчас никак бы не среагировал на пьяного Дамблдора или Хагрида на метле. Он двинулся обратно в нишу, чтобы договорить с Поттером. Уже завернул за угол, когда близнецы снова его окликнули.
– Малфой, если тебе понадобится помощь, – они интонационно выделили это слово, – обращайся!
И, улыбаясь, близнецы скрылись среди снующих туда–сюда студентов.
Драко, совершенно обалдевший, вернулся к Поттеру.
– В общем так, Поттер. Ты согласен со мной встречаться или как? – рванул он с места в карьер, потому что устал ходить вокруг да около. Нужно было что–то решать, причем немедленно.
Поттер замялся. С одной стороны все в его душе трепетало от мысли, что он небезразличен Малфою. Но с другой – отношения… Это же ведь серьезно. И не «серьезность» пугала Поттера, а некоторые отдельные аспекты. Например, постельный вопрос. Однако поколебавшись, он все–таки решился:
– Согласен.
– Отлично, – ни один мускул не дрогнул на лице Драко, но в душе взорвался фейерверк эмоций. – Тогда я жду тебя завтра вечером на Астрономической башне.
Малфой, не дождавшись ответа, вышел из ниши и двинулся в сторону подземелий, где у Слизерина сейчас должны были быть Зелья. Гарри, выждав пару минут, двинулся туда же. Совмещенные Зелья – это всегда ад.
***
Кажется, впервые за время обучения в Хогвартсе Зельеварение, совмещенное со Слизерином, прошло спокойно. Единственным возмущением спокойствия на Зельях было опоздание Поттера, которого в очередной раз оставили на отработку вечером. Но Гарри находился в приподнятом настроении, так что этот факт ничуть его не огорчил.
Следом шла Трансфигурация, опять же совмещенная со Слизерином. Гарри весь урок ловил на себе взгляды Малфоя, но никак на них не реагировал. Если Зельеварение прошло спокойно и тихо, то Трансфигурация отличилась по всем статьям. Такого шума не было давно. Наверное, даже на первом курсе это поколение учеников не устраивало таких аншлагов. А всему виной оказалось решение профессора МакГонагалл провести практикум, объединив учеников в пары по принципу Гриффиндор плюс Слизерин. Возмущению не было предела. Никому не хотелось работать в таких условиях, но профессор была непреклонна.
– Поттер, Малфой, – начала она озвучивать пары. – Уизли, Паркинсон. Грейнджер, Забини. Лонгботтом, Нотт. Томас, Гойл. Финниган, Крэбб…
Вопреки возмущениям большинство было довольно разбивкой, как, например, Рон и Пэнси, кому–то было все равно, как Теодору и Невиллу, кто–то был откровенно недоволен, как Симус. А кто–то находился в замешательстве, потому что выбор пары был довольно странным. Вообще им было плевать на распределение, но потом они осознали случившееся полностью. Этими людьми были Гермиона и Блейз. Девушка бы в жизни не подумала, что будет хоть как–то контактировать с другом Малфоя, но Судьба лихо завернула свою линию, и теперь недоумевали оба. Удивляясь, почему их вообще так волнует этот идиотский практикум, они не понимали, от чего зависел выбор.
– Суть практикума состоит в том, – тем временем объясняла МакГонагалл, – чтобы, узнав друг друга получше, вы могли без заклинаний определить анимагическую сущность партнера. В конце занятия вы получите листы с перечнем признаков, по которым это возможно сделать. А в конце практикума – список простейших заклинаний, которые не требуют специальной подготовки, чтобы проверить ваши выводы. Времени вам дается месяц. За это время вы должны успеть выполнить все задание.
Все, наконец, замолчали. Закончилось обсуждение разбивки, и повисла напряженная тишина.
– Профессор, а как мы должны узнавать друг друга? – спросил Блейз, вытянув руку.
– Общение, мистер Забини. Простое человеческое общение, разговоры и наблюдение – вот ваши средства для выполнения данного проекта.
По классу прокатилась волна вздохов, которая потом сменилась шепотками относительно всего задания. Шепот нарастал, и вот уже некоторые личности возмущались в голос.
– Тихо! – профессор повысила голос. – Открывайте учебник на последней теме и готовьте ответ. На повторение пять минут. Время пошло.
Все углубились в работу.
***
Возбуждение не отпускало учеников и после. По окончанию урока они высыпали из кабинета, но разбредаться по замку не спешили: каждый хотел договориться о встрече с новоявленным партнером, чтобы скорее закончить этот цирк. Где видано, чтобы Гриффиндор пытался сдружиться со Слизерином или наоборот? Что за дурацкие миротворческие мысли возникают иногда в голове их преподавателей?
Получив списки признаков, они тут же, в коридоре, принялись изучать их, переговариваясь. Все это казалось абсурдным. И было бы смешно, если бы это не было правдой.
Гарри, Рон и Гермиона стояли в стороне. Парням не нужно было договариваться о встрече со своими парами: у них уже было назначено. Гермиона же до сих пребывала в растерянности. Она не знала, можно ли подойти к Забини просто так и все узнать. Он стоял в компании слизеринцев, и это останавливало девушку. Но вот он отделился от них и пошел в ее сторону. Сердце Гермионы замерло. Сейчас он подойдет и громогласно, так, чтобы слышали все, заявит, что не собирается работать с грязнокровкой. Она внутренне напряглась. Блейз, с виду, был спокоен и расслаблен, да и внутри у него ничего не клокотало. Ему было абсолютно все равно, где и с кем работать.
– Когда встретимся? – спросил он, подойдя к Гермионе. Она удивленно взглянула на него. А где оскорбления? Где унижения?
– Я… Я не знаю. Когда тебе удобно? Я занята по вечерам, но можно чередовать… – она не могла говорить уверенно.
– Тогда завтра за час до ужина в библиотеке? Думаю, для начала нам хватит этого времени, – он улыбнулся ей. Она робко улыбнулась в ответ и кивнула, после этого он так же спокойно ушел обратно.
– Гермиона, – протянул Рон.
– Что?
– Ты в курсе, что ты покраснела?
– Еще одно слово, Рональд, и… – Гермиона гневно потрясла кулаком, показывая свою реакцию на это высказывание. Она и сама не могла понять, с чего это вдруг такая реакция на Забини, но она чувствовала, как щеки залились румянцем. Это было странно и ново, ведь даже с нравящимся ей Невиллом такого не было никогда.
– Ребят, пойдемте в гостиную, у меня есть для вас новость, – прервал их перепалку Гарри, и троица двинулась в сторону Гриффиндорской башни.
***
– В общем, у меня, кажется, появился парень, – Гарри резко произнес эту фразу, едва компания нашла уединенное место. Он смотрел на своих друзей, ожидая их реакции на свои слова. Те медлили с ответом. – Я пойму, если вы отвернетесь от меня.
– Гарри, никто не собирается от тебя отворачиваться, – сказала Гермиона, касаясь плеча Гарри. – Мы примем любой твой выбор, ты же знаешь. И кому же повезло?
– Это Малфой.
Рон открыл и закрыл рот. Открыл и закрыл. Он обалдело хлопал глазами, глядя то на Гермиону, то на Гарри. «Значит, план все–таки подействовал», – подумал Уизли.
– Спасибо, что не Снейп, – усмехнулся он.
– Рон! – возмутилась Грейнджер. – Ты что вообще говоришь?
– Успокойся, Герми, – Поттер улыбнулся. – Снейп тоже ко мне подкатывал, кажется.
Друзья удивленно на него посмотрели.
– Ну, вы думаете, я действительно в состоянии столько раз что–то нарушить на Зельях в одиночку?
Все рассмеялись.
– Значит, ты теперь с хорьком, – подытожил, отсмеявшись, Рон. – И… Он тебе нравится?
Гарри молча кивнул и отвернулся к окошку, возле которого они сидели. Он сам еще не до конца понял, что он чувствует на самом деле, но от осознания, что он симпатичен Малфою, становилось как–то тепло на душе, а по лицу расползалась глупая улыбка
– Это же замечательно, Гарри, – воскликнула Гермиона. Теперь оба ее друга устроены, осталась только она со своими чувствами. – Я вас так люблю, – она порывисто обняла обоих парней, прижимаясь к ним, и они обняли ее в ответ.
День шел своим чередом. И вот уже обеденное время сменилось ужином, солнце постепенно скатилось за горизонт и перестало из последних сил согревать холодный воздух. Осень окончательно вступила в свои права, разделив лидерство с ночью, которая нежным покрывалом окутала окрестности Хогвартса и его обитателей. Насыщенный день сменился успокоением, и все были этому рады.
========== Обращение автора ==========
Наверное, я неблагодарная тварь. Простите.
Я очень–очень сильно извиняюсь за такую задержку, но на сей раз не обещаю скорой проды. Может, на неделе будет, а может, не будет. Музы нет, блядует по другим пейрингам и фандомам, и я не могу никак на нее повлиять. Одно могу сказать: до сентября допишу. Может, кто–нибудь может со мной на что–нибудь поспорить? У меня в таких случаях поразительно увеличивается скорость написания (как–то раз я за неделю написала восемь глав на спор).
Я очень надеюсь на ваше понимание, дорогие читатели. Все–таки творческие личности должны понимать друг друга, да? Давайте не будем опровергать это правило. Вдохновение – штука очень капризная. И сейчас я не могу никакими силами заставить себя написать проду. Она должна быть интересной, а не высосанной из пальца, правда? Поэтому я, аки Хатико, жду прилива творческих сил.
Люблю вас.
Ваш неблагодарный автор.
Комментарий к Обращение автора
*Комментарий беты: автор, мы держим за тебя кулачки!*
========== Глава 9, в которой все меняется. ==========
Малфой реплика за репликой прокручивал в голове вчерашний разговор с Пэнси. Конечно, она порадовалась за друга, раз ему удалось наконец продвинуться в отношениях с Поттером, но переживала, что этот несносный, но дорогой для нее блондин наломает дров. Каких – она понятия не имела.
Драко никак не мог понять, что ему делать дальше. В том плане, что его изнутри грызло чувство, что он в каком–то роде предает Гарри, не говоря ему о плане соблазнения. По идее, это дело Дамблдора, но раз уж Малфой тоже в этом замешан, он должен был рассказать Поттеру обо всем. Он спросил Пэнси, и, конечно же, та посоветовала ему все рассказать, потому что начинать отношения с недосказанности – не самый хорошая примета. Но Драко страшил вариант того, что все закончится, не начавшись, и поэтому он почти не спал всю сегодняшнюю ночь.
Весь день он мучился от недосыпа и сомнений и жил в ожидании вечернего свидания с Гарри. Это радовало его и пугало, и он даже не знал, что больше. Нервное напряжение не отпускало, выматывая остатки душевных сил, поэтому, испсиховавшись, вечером до встречи Драко плюнул на все и отправился бродить по Хогвартсу.
***
Гарри, подбирая полы мантии, со скоростью ветра несся в подземелья, чтобы не опоздать на отработку. Он засиделся в общей гостиной, болтая с Фрэдом и Джорджем, и почти пропустил то время, когда нужно было выходить. Но ответственная Гермиона вовремя пихнула его в плечо. Сама девушка спешила на встречу с Блейзом.
Едва не пролетев мимо, Гарри свернул за угол и прибавил скорости. Невдалеке показался вход в кабинет зельеварения. По внутренним ощущениям Гарри чувствовал, что не опоздал, но это вполне могло быть обусловлено адреналином, бушевавшим в крови.
Перед входом он остановился, расправил мантию и перевел дыхание, чтобы профессор не подумал, будто он и в самом деле так спешил на отработку из–за своей безалаберности. Войдя в кабинет, Гарри увидел Снейпа, по–хозяйски расположившегося за столом.
– Вы опоздали, – вместо приветствия начал тот. Гарри пожал плечами. Видимо, он действительно безмозглый идиот, но люди и не с такими проблемами живут.
– И скольких очков лишается Гриффиндор?
– Нискольких, потому что я прощаю вас.
Если описывать удивление Гарри чем–то вроде «у него упала челюсть», то описание выйдет не настолько красочным. Потому что он впал в полный ступор – из головы вылетели все мысли разом. Ну, не каждый день декан Слизерина говорит, что прощает ему опоздание.
– То есть, – Гарри поспешил взять себя в руки, – вы с начала года третируете меня бесконечными отработками за опоздания и какой–то совершенно неслышный разговор, а теперь прощаете мне нарушение? Что происходит?
– Я не понимаю, Поттер, вам не терпится отдать баллы из общего счета? – спросил Снейп, вставая и подходя к Гарри.
