Автор книги: Sumya
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
Коттедж Ра-ши все так же утопал в хвойной зелени, весело выглядывая из нее своей красной крышей и белыми стенами. Он приложил руку к двери, и та гостеприимно распахнулась, его не вычеркнули из списка доступа... Неужели все еще ждали? Эта мысль отозвалась в груди острой болью, он судорожно вздохнул.
Вдоль стены у входа стояли три аккуратно упакованных пакета, он заглянул туда, обнаружил собственные вещи, отшатнулся, и быстро прошел в игровую. Там было нетронуто. Все так же ничего не чувствуя, словно его обмотало ватным коконом, он достал принесенные инструменты и принялся методично все разбирать. Разобрать, сложить, облить пластиком, отнести в прихожую. Все просто. Вечером подлетит по заказу грузовой кар, у него куча времени, можно не торопиться. И ничего не останется от четырех месяцев их счастья. А ведь могло бы быть еще два дня... Он замер с болтом в руках, а потом поспешно прогнал мучительную мысль. Нельзя сожалеть о том, чего не изменить.
Ушло меньше времени, чем он планировал, до погрузчика оставалось еще полтора часа, и Ниасх бездумно пошел по комнатам, хотя зарекался это делать, ведь собирался только забрать личную планшетку Ра-ши, мало ли что там за компромат сохранился... Еще его комм тоже надо изъять...
Он зашел на кухню, заглянул в холодильник. Там все стояло так же, как и перед его уходом, словно Ра-ши не ел все те проклятых два дня. Ниасх оцепенело пялился внутрь, а потом взгляд его упал на маленький шоколадный тортик, купленный собственноручно. К горлу внезапно подступила тошнота, он кинулся к раковине, и его вырвало.
Ниасх все тщательно смыл, сполоснул лицо и рот, вытерся салфетками, и на этом силы внезапно покинули его, он сполз на пол, а в сознание прорвалось воспоминание.
...Ра-ши на этой самой кухне, в черной полевой форме, за полчаса перед выходом на службу.
— Куда оделся? — говорит ему Ниасх, входя, он забежал на обед. — Я тебе разрешал?
— Нет... — шепчет тот, его лицо, только что сурово сосредоточенное, мгновенно меняется, становясь доверчиво-детским, — господин.
— Тогда спускай штаны и наклонись, руки на щиколотки. Ты наказан.
Ра-ши послушно принимает позу, и Ниасх берет стек.
— Двадцать ударов, считай. Попу раскрой.
Мужчина переступает, расставляя ноги пошире, выпячивает анус, и Ниасх резко бьет прямо по нему, вырывая полурык-полустон:
— Один!
К концу экзекуции Ра-ши уже кричит и всхлипывает, отпуская себя, он настолько доверяет Ниасху, что не сдерживает своих слез. И Ниасх благодарен ему, да благодарен за это доверие.
— Стой так, — шепчет он, ласково гладит красную опухшую кожу на ягодицах, самую серединку, такую нежную, и так жестоко избитую им. Наказанная дырочка поджимается от его прикосновений, и он вытаскивает из холодильника торт и набирает полную горсть крема, щедро плюхает прохладную массу на разгоряченное тело любовника, вырывая блаженный вздох... И становится на колени и тщательно, до последней капли его вылизывает, запуская язык в глубину. Крышу выносит от стонов Ра-ши, у них так мало времени, он толкает Ра-ши на четвереньки, чтобы войти в него, они торопятся...
Если б они знали тогда, как действительно мало у них было времени. Как несправедливо быстро все закончилось. Что никогда и ни с кем Ра-ши не будет так самозабвенно отдаваться страсти, что просто не будет жить. Ниасх коротко взвыл, кусая губы, и постучался затылком о кухонный шкаф, со всей силы загоняя воспоминания назад. Не сейчас, нет.
Последний пакет вполз в погрузчик, и тот захлопнулся, собираясь отчаливать. Ниасх стоял с планшеткой Ра-ши в руках, провожая кар взглядом, когда рядом припарковался черный болид, из которого вылез черный кот в черной форме. Ниасх внутренне ощерился, узнав его.
— Господин капитан Исчи, — самым любезным тоном произнес он, демонстрируя максимум неприязни в улыбке, — какое счастье лицезреть вас.
— Взаимно, — враждебно процедил кот, — надеюсь, вы воспользовались моей любезностью должным образом и все подчистили?
— Премного благодарен, — еще приторнее протянул Ниасх. "Любезность, вот сволочь".
— Ра-ши был прекрасным солдатом, — сказал капитан, голос его стал совсем ледяным, — ответственным, собранным и удачливым. К сожалению, перед последним боем что-то выбило его из колеи, и удача изменила ему. Хотя он оставался все так же безупречен.
"Из-за меня, — подумал Ниасх, с ненавистью глядя в ярко-синие глаза бывшего командира Ра-ши. — Я сбил его настрой и удачу". Больше всего ему хотелось расспросить о последних днях жизни Ра-ши, о его смерти. Но он не смог.
— Соболезную, — лживо улыбнулся он вместо этого, — но вы не волнуйтесь, капитан Исчи, удача обязательно вернется к вам.
Они некоторое время мерялись взглядами, а потом офицер шагнул к нему совсем близко, подавляя преимуществом в росте, процедил: "Тупой ублюдок", и скрылся в доме, задев его плечом.
— Неудачник, — злорадно выплюнул Ниасх ему в спину.
Поздно ночью он забрался на крышу своей башни и открыл планшетку любовника в приступе больного самотерзания. Рассматривал их фотографии, хлеща дубовую настойку прямо из горла, залез зачем-то в почту. И увидел неотправленное письмо себе.
"Ниасх... господин. Я принимаю твое решение..." — прочитал он и оттолкнул бутылку с компьютером подальше, чувствуя, как воспоминания и вина валом обрушиваются на него. Он отполз на коленях от этого ужаса, а потом задрал голову к небу и отчаянно взвыл.
========== Глава 5: Сны ==========
***Ра-ши
Просыпаться не хотелось, ведь наяву всегда начиналась боль. Совсем недавно ему было хорошо, темно и пусто. И без сновидений. Потому что, если видеть сны, то тогда приходят они... заползают... В который уже раз Ра-ши перетряхнуло от омерзения и ужаса.
Притворяться спящим больше не имело смысла. Пришлось открыть глаза и оглядеться. Все тот же медицинский блок. Четыре прозрачных стены, с краю маленькая затемненная кабинка туалета. В душе такая скромность не положена, мыться приходится у всех на виду. Жить тоже.
Раньше они с парнями тоже оставались в прозрачном карантине. Но тогда их было много, а стеклянная стена всего одна. Теперь наоборот, он один, а стен много. И докторов на порядок больше, чем после рядовой вылазки.
— Доброе утро, Ра-ши.
Прекрасный голос прекрасной неки. Высокая, с пятнистой гривкой и кокетливой желтой крапинкой на кончике хвоста — доктор Ла-мита. Ра-ши задавался вопросом, была ли эта крапинка естественного происхождения, или косметологи потрудились на славу и во благо красоты? У него было слишком много свободного времени, чтобы думать о всякой ерунде.
— Доброе утро, док.
— Как вы себя чувствуете? Как спалось?
— Все как обычно, как вчера, позавчера и две недели назад.
— Вы кокетничаете, Ра-ши, — голос доктора приобрел чуть насмешливый оттенок, — две недели назад на вас было тяжело смотреть, а сейчас вы прям конфетка.
— Простите, док, — этот диалог в разных вариациях повторялся между ними каждый раз, — но я предпочитаю самцов. Так что если у вас за ночь не выросли яйца, то давайте уже приступим к пыткам.
— Ах, Ра-ши, какие пытки, — засмеялась доктор. — А вот как бы вам самим не обзавестись лишними яйцами. Змеиными, а?
И у Ра-ши нервно вздрогнули уши: змеиные яды и секреты пропитали его насквозь там, в джунглях. Они смешались с лошадиными дозами реабилитантов и изменили его слишком сильно. Иногда ему снилось, что он гигантская змея.
...Две с половиной недели назад, когда он, с перебитыми ногами, приполз к воротам второй южной базы, его и пускать-то не хотели. Не верили, что это он. Думали, что змея прогрызла в нем дыру и забралась внутрь. Он и сам был в этом не уверен.
Хорошо, что догадались вызвать командира. О-шу задал ему тогда всего два вопроса, а после этого сиганул вниз со стены ограждения. На руках внес его на базу и дотащил до кара медиков. Держал его, исколотого капельницами, за руку и трепал языком всю дорогу до столицы. Так Ра-ши узнал, что возвращаться ему некуда, в его дом уже успел заселиться новый солдат, а вещи отдали семье.
— Этот забрал свое шмотье, ну, и игрушки ваши, — коротко проинформировал О-шу в дороге.
Но смысл слов дошел до Ра-ши только на третий день. Ему вводили слишком много лекарств, его ломало, и все плыло в жуткой боли. А медики пытались понять, как он мог выжить. На территории змей, без специальных препаратов, без еды, воды, поддержки. Он должен был просто лечь и сдохнуть, неки не могут существовать в озонных джунглях, состав атмосферного газа и давление разнятся с их территориями радикально. Ра-ши выжил. Мало того, он смог преодолеть по болотистой, опасной местности больше двухсот километров. Это была сенсация. Наверняка, кроме лечения, на нем ставили еще и опыты.
Ничто не проходит даром, многие органы пришлось заменить, глаза тоже, они не выдержали обратной акклиматизации.
Теперь у Ра-ши была новая внутрянка и новые глаза, даже цвет которых удалось восстановить. Дырочки от пирсингов, правда, заросли. Побочный эффект от принятых еще в джунглях препаратов. Ну, не велика беда, проколет новые, как только выйдет отсюда. С каждым днем он чувствовал себя все здоровее.
Наконец анализы и тесты остались позади и ему передали завтрак. Наверняка безумно полезный, но абсолютно безвкусный. По цвету и консистенции пища напоминала сперму, а на вкус была похожа на очень крахмальный кисель.
Через час после завтрака его обычно навещал О-шу, и они с полчаса трепались ни о чем. Иногда приходили и другие ребята из команды. Их разделяло три зоны защиты, общим диаметром больше десяти метров. Ближе к Ра-ши никому не дозволялось подходить. Все, что он получал или отдавал, проходило через медицинских роботов.
Сегодня в привычное время вместо О-шу появился маленький котик эликтовой масти.
— Здравствуйте, — сказал он, — меня зовут Ши-ан. О-шу сегодня весь день будет занят и попросил меня заменить его.
— Здравствуй, Ши-ан, — усмехнулся Ра-ши, глядя на хорошенькую покрасневшую мордочку. Так вот по кому вздыхает О-шу, — тебе разве не надо в школу, или куда ты там ходишь?
— Кадетский корпус, — бодро отрапортовал котенок, — не надо, меня на два дня отстранили.
— За что?
— За драку, — Ши-ан мечтательно вздохнул и потер попку.
Мысли Ра-ши среагировали на этот жест самым пошлым образом. Он представил себе, как О-шу перегибает малыша через колено и звонко шлепает по попке. Фантазер. Надо было на что-то отвлечься.
— Боевой кот, значит? — спросил он. — Так командир прислал тебя за мной присматривать, или чтобы я за тобой присмотрел?
— Не знаю, — Ши-ан покусал губу, — думаю, и то и другое. Многозадачность — его конек!
— Это точно, — согласился Ра-ши, — пододвигай стул и садись, кот. Будем знакомиться.
Через час они уже были едва ли не лучшими друзьями.
Ши-ан провел в лаборатории весь день, существенно скрасив время Ра-ши. Он и забыл, как прекрасна непосредственная юность. О-шу пришел под вечер и сразу, едва поздоровавшись, вывалил новости.
— Этот твой, Ниасх, требует встречи. Я сегодня весь день в суде провел. Пижон сумел убедить всех в том, что должен тебя увидеть, такую кашу заварил... И как только вынюхал, ты же у нас пока королевская тайна. Знал бы, кто сдал — удавил, — командир внимательно посмотрел в лицо Ра-ши и страдальчески сморщился: — Сам ты этого хочешь? Скажи "нет", и я лично прирежу этого хлыща по-тихому в темном месте. Никто и не узнает. Дай лишь знак.
Сердце забилось в груди, как сумасшедшее. Ниасх хочет его видеть. Но боль последнего расставания была тоже сильна. И все же, после того, что с ним произошло, Ра-ши чувствовал, что сможет встретиться с бывшим любовником и господином с поднятой головой. Им есть, что сказать друг другу.
— Пускай приходит завтра, что время зря тянуть, — сказал он. — Но он один, ты с парнями лучше здесь не появляйтесь.
— Хорошо, — кивнул О-шу, прижимая к себе зевающего Ши-ана, — завтра.
***Ниасх
— Иди сюда, Шингос, — прошипел Ниасх, заглядывая в проход под лестницу, — иди к папочке, папочка тебя не обидит...
Под лестницей старшего брата не было, и Ниасх прошелся по коридору, подергивая ушами. За одной из дверей почудилось знакомое присутствие, и он пинком распахнул ее, врываясь. Шингос стоял спиной к окну.
— Что тебе надо от меня, Ниасх, убирайся.
— Мне надо, — захихикал он, приближаясь вплотную. Глаза у брата расширились, он изо всех сил вцепился в подоконник. — Мне нужна твоя душа, твои надежды, мой брат, твоя любовь...
Он взял брата за подбородок, сминая губы большим пальцем, и вдавил спиной в острый край стены.
— Прекрати, Ниасх, — хрипло сказал Шингос, выворачивая лицо, — что... что за детские выходки, мы ведь давно уже...
Ниасх укусил его за ухо.
— Ты пьян, ублюдок, — Шингос принялся наконец вырываться.
Забавно, что удерживать его не стоило особого труда, Ниасх и забыл уже это чувство физического превосходства и власти над вполне себе крупным мужчиной. Кто-то отучил его от этого... кто? Он оттолкнул брата и нахмурился, пытаясь вспомнить нечто очень важное. Или кого-то важного. Не получилось.
— Подумай, Шингос, над своим низким, аморальным поведением, — произнес он нравоучительно и пошел в свою спальню. Спать.
На следующее утро он сразу вспомнил. Ра-ши. Правда не вспомнил, к чему, но это не важно, он каждое утро теперь просыпался с одной и той же короткой мыслью "Ра-ши". И каждое утро старательно заталкивал ее назад. Но сейчас ему пришло в голову: а не навестить ли родственников погибшего любовника? Ну, то есть своих родственников он уже явно достал, уже двое котов и одна кошечка успели выделиться со времени его возвращения в родной прайд... Почему бы теперь не познакомиться с семьей Ра-ши. Просто так.
Он пошел в ванную, выпил там антипохмельное, зажевав мерзкий вкус вырванным по дороге кактусом. И в который раз дал себе слово проводить все время на работе и тренировках, а если вдруг! Вдруг образуется свободное время — бежать в клуб, домой приходить только спать, и не трогать, не трогать родичей. Хотя, вчера вот шло все по плану, и что? Он притащился домой с одним желанием завалиться в кровать, натолкнулся в холле на Шингоса — а дальше — ебаный стыд... Идиотские воспоминания замелькали в памяти, и Ниасх со стоном плюхнулся в ванну. Нет... лучше жить одному, хоть и тоскливо это.
***
Клан Ра-ши гнездился в самой заднице мира, в глубокой тундре. Разводили они карликовых оленей. Впрочем, местность радовала душу скудной красотой крайнего севера. Ниасх приземлился около обшарпанного древнего строения — увы, в нем не было прелести старины, а было лишь пластиковое уныние бедности. Он выпрыгнул из кара и тут же извозил замшевые сапоги в земле, нормальные дорожки здесь сделать, видимо, никому в голову не пришло. Безобразие.
Навстречу ему выскочила замызганная бабища, а сзади нее замаячили два коренастых кота. Ниасх прищурился: бабища была для кошки крайне здоровенной, а парни — для котов — приземистыми. Все вместе в своих широченных меховых дохах создавали впечатление трех равновеликих кубов. Ниасх даже слегка опешил: он ожидал все же, что родичи Ра-ши будут похожи на него. Кубы приблизились, и он увидел, что таки да, похожи. Но как-то карикатурно. Знакомые суровые черты любимого в них преломлялись в нечто злобно-дегенеративное, а мелькавшее иногда выражение детской доверчивости, которое он так любил ловить в Ра-ши, словно в издевке превратилось в отпечаток туповатой подозрительности.
— Госпожа Ши-лан, — высокомерно обратился он к бабище, — у меня к вам дело касательно вашего сына, Ра-ши Ши-лана.
Семейство фермеров, поначалу слегка осевшее от начальственного тона, вдруг ощетинилось.
— Нет! — неожиданно рявкнула бабища.
Ниасх вздернул бровь.
— Никаких денег вы от нас не получите! Королевская армия забрала моего сына, лишив прайд рабочих рук, так вот пусть она и платит за его лечение.
Лечение? Мир закачался и обернулся три раза вокруг своей оси. Лечение.
— Что вы, любезная госпожа, — улыбнулся Ниасх, — меня самого искренне возмущает армейская политика. Эта их коррупция. И я здесь для того, чтобы вернуть ваши законные деньги, а не выманить их.
Его пригласили в дом, и там он узнал о том, что Ра-ши каким-то образом выжил после официального признания своей смерти, что его страховка оказалась недействительна, а с родственников пытались требовать деньги на лечение, причем, остатки компенсации, выплаченной им по его смерти, — заморозили. Так же как и счета самого Ра-ши, которые, к слову, еще не успели передать по наследству клану. Ниасх усмехнулся, узнав жлобскую манеру коллег из финансового департамента.
— Отвратительно, — искренне сказал он, — об этом стоит сообщить в прессу.
