Текст книги "Не спрашивай (СИ)"

Автор книги: SuddenMe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Завтра я отбываю портключом в Австралию, – сообщила она. – С Малфоем все улажено. Так что тебе остается просто дождаться меня и…

– …твоих родителей, – Скабиор кивнул.

– Скабиор! Я так больше не могу.

– Как «так»? – он наклонился вперед, и Гермиона отвела глаза, не выдержав его взгляда.

– Я знаю, я обещала, что никогда не буду спрашивать тебя. Но ты так держишься за нашу эту… связь.

– Не беспокойся об этом. Как только я увижу твоих родителей в здравом уме и твердой памяти – я перестану за нее держаться, – Скабиор беззаботно откинулся в кресле. Вот только взгляд его не изменился, и Гермиону это беспокоило. – Сделаю ручкой, и поминай как звали. Ривьера, Париж, Ницца и прочие курорты меня уже ждут.

– Ницца – это часть Ривьеры, – машинально поправила Гермиона.

– Да похрен.

– Я не хочу, чтобы ты уходил! – выпалила она и сама поразилась тому, что сказала. Но это была правда. Ужасная правда. И она не знала, что с ней делать. Он ей не брат, не возлюбленный, он ей даже не друг. И она не имела права на это. Но так не хотела его терять!

– Не отпускай меня, – спокойно предложил Скабиор. – Но ты же понимаешь, что, если я не уйду, замуж за Уизли ты не выйдешь.

– Но почему?! – Гермиона была готова расплакаться. – Что он тебе сделал?!

– Кроме того, что регулярно обзывает тебя шлюхой?

– Это наше с ним дело. Что он сделал конкретно тебе?

– Гидеон, Фабиан и Молли Пруэтт убили моих родителей. А он – ее сын.

========== Глава 7 ==========

Дом горел уже много часов. От едкого дыма даже на расстоянии сотни метров слезились глаза.

Где-то там в огне были его родители. Мертвые. А их убийцы аппарировали, как только начался пожар. Два молодых мужчины, похожих как две капли воды, и рыжая девушка. Их лица навсегда врезались в его память.

Наверно, было бы холодно, все же зима на дворе, но тепло от пожарища не давало ему замерзнуть. Ни ему, ни кружевному свертку, который он держал в руках. Он уже не плакал. Слезы кончились. Теперь он просто сидел на куске обвалившегося забора и ждал. Кто-то должен был прийти. Мама успела позвать на помощь.

– Вот ты где, Рэд.

Он вздрогнул от неожиданности, хоть голос и был ему знаком. Потом медленно кивнул.

– Мне жаль, – огромный, как медведь, мужчина опустился рядом с ним. И Рэд прижался к его боку. Мужчина был горячим. Таким горячим, что от него на морозе шел пар.

– Она кричала, – прошептал Рэд. – Мама так громко кричала.

– Я отомщу за нее, – пообещал мужчина. – За нее и за Грея.

– Я тоже! – Рэд вскинул голову, и длинная красная прядь упала на глаза. Он хотел бы ее убрать, но руки были заняты свертком. – Я тоже хочу мстить, крестный!

– И как же ты это сделаешь? – насмешливо спросил мужчина, заправляя прядку ему за ухо. – В девять-то лет?

– Мне почти десять! И… – Рэд замялся. Он думал об этом все то время, пока ждал прихода взрослых. – Ты бы мог… я стал бы сильнее, быстрее, ловче… ловчее?

– Ну допустим, – мужчина вздохнул. – Допустим, я укушу тебя, и ты станешь быстрее и сильнее. Станешь оборотнем. Отомстишь. Но ее ты куда денешь? Оборотни не живут в хоромах. Оборотни – звери, мы живем в лесу.

Словно поняв, о чем речь, сверток в руках Рэда зашевелился и захныкал.

– Тише, Еллоу… – Рэд принялся укачивать сверток. – Мы могли бы отдать ее кому-нибудь на воспитание.

– Война идет, Рэд, – жестко сказал мужчина. – Все, кому мы можем доверять, в опасности. Орден наступает. Нам некому ее отдать.

– Тогда что делать? – растерянно спросил Рэд, подняв глаза.

– Ее придется подбросить в приют. И тогда я смогу забрать тебя с собой. А нет – так оставайся там с сестрой, целее будешь.

Рэд кивнул. Крик умирающей матери все еще стоял в ушах. Один из тех мужчин одним взмахом волшебной палочки рассек ей грудь, она истекала кровью. А отец не сможет отомстить, потому что тоже мертв. Значит, он последний. Значит, он должен отомстить.

– Хорошо, – Рэд встал. – Я знаю, куда ее отнести. Но сначала ты должен сделать меня оборотнем.

– Зачем это?

– Затем, что как только я подойду к приюту – ты сбежишь и бросишь меня там. Но если я буду оборотнем – не бросишь.

Мужчина хмыкнул и улыбнулся, оскалив клыки. Рэд встал и положил сверток с сестрой на то место, где сидел. А потом закрыл глаза.

Фенрир Грейбек был единственным оборотнем, который мог обратить даже не в полнолуние. То, как он этого достиг, было большой тайной, но Рэд мечтал быть похожим на него. Стать самым сильным, самым быстрым, самым жутким оборотнем Британии. И уничтожить тех троих. Разорвать в клочья убийц родителей.

Еллоу, почувствовав неладное, громко заплакала, но Рэд стоял неподвижно. Рубашку на его левом плече разрезали холодным как лед ножом, следом дыхание крестного опалило кожу, от него пахло кровью. А потом острые зубы впились в плечо. Рэд сжал зубы. Но боль была слишком сильной, нестерпимой, плечо как будто дробило, резало и жгло одновременно. Он закричал от боли и упал на колени. Его крик слился с плачем сестры, смехом Фенрира и грохотом рухнувшей крыши старинного фамильного особняка.

***

Скабиор пришел ее встречать. Она не думала, что он придет. После того неожиданного заявления они не разговаривали. Она не смогла справиться с изумлением, а он посидел еще минут пять и ушел. И не приходил ночевать домой. Два дня. Тогда она впервые пожалела, что министерские ограничения на пятьсот метров перестали действовать уже два месяца как. Конечно, она могла его призвать, ритуал закабаления предусматривает такое, но не стала. Она не знала, что ему сказать. Она не знала, что теперь делать. Она не знала, как выбрать между человеком, которого она любила с четвертого курса школы, и человеком, который стал неотъемлемой частью ее жизни за три последних года. И потому она ела на завтрак и ужин быстрорастворимые хлопья с молоком и грустила. А еще думала о предстоящей поездке. В день отправки она увидела его на посту в Атриуме, но подойти так и не решилась. А Скабиор не подал виду, что заметил ее.

И вот он пришел ее встречать. В рабочем сером камзоле, наверняка отпросился со службы на пару часов.

– Девушка, ну что вы встали? – возмущенно спросил тучный волшебник, протиснувшись мимо нее, и она поняла, что стоит столбом в дверях портальной.

Сделала шаг вперед. Потом еще один, не отводя взгляда от лица Скабиора. А его взгляд скользил вокруг нее по окружающим людям, как будто не ее он ждал вовсе. Она смущенно остановилась. И в этот момент он рванул к ней, перепрыгнув через чей-то багаж, подбежал, схватил за плечи и рявкнул ей в лицо:

– Где они?

Гермиона моргнула.

– Я спрашиваю, где твои родители? – Скабиор встряхнул ее за плечи. – Почему ты молчишь?

И тут она разревелась. Она не позволяла себе плакать, ни когда почему-то не сработало заклинание отмены, ни когда они начали выяснять, в чем дело, ни когда специалисты-обливиаторы объяснили ей суть проблемы. Но сейчас она разревелась, уткнувшись лбом в его плечо, как будто ждала именно этого момента. Как будто его ждала, чтобы это сделать.

– Ты не смогла вернуть им память? – Скабиор прижал ее к себе так крепко, что стало трудно дышать.

– Не смогла, – пробормотала Гермиона. – Никто не может. Потому что… Потому что, если стереть из чьей-то памяти начисто какого-то человека – восстановить можно, только если это был родственник. А я… Приемная.

Вот, она это сказала. Скабиор никак не отреагировал, продолжал стоять, прижимая ее к себе. А она ревела, чувствуя, как его камзол насквозь пропитывается ее слезами.

– Пойдем домой, – наконец сказал он. – Ты устала.

Они пошли. Точнее, аппарировали. Промахнулись на три квартала, так как Скабиор аппарировал из рук вон плохо, но Гермиона была даже рада пройтись.

– Я обыскала их дом, но никаких документов не нашла, – немного успокоившись, начала рассказывать она. – Думаю, может, в этом доме что-то есть.

Скабиор кивнул.

– У меня с детства есть одна вещь, совсем не маггловская, я про нее забыла, но вчера вдруг вспомнила. Медальон. Он в моей зачарованной шкатулке для важных вещей.

– Ты хочешь найти свою настоящую семью? – голос Скабиора показался ей странным.

Она взглянула на него, но лицо его ровным счетом ничего не выражало.

– Да, я хочу. Я хочу знать, почему я оказалась у моих родителей. И я хочу знать, кто я, – твердо сказала она.

– А если этих людей уже нет в живых? – Скабиор достал ключи и отпер дверь.

– Я хочу видеть их могилы, – Гермиона вошла в прихожую и, сняв куртку, посмотрела на себя в зеркало. Видок у нее был тот еще. Опухшие глаза, покрасневший нос, тушь потекла к тому же.

– А если твоя семья – это кто-то типа меня? – отражение Скабиора появилось за ее спиной. – Преступники или убийцы.

– Значит, моя семья – преступники, – она обернулась. – Ты сказал, что твоих родителей убили. Они ведь были Пожирателями смерти, так?

– Да, – Скабиор вздохнул.

– Но ты стал оборотнем, чтобы отомстить за них.

– Да, это так.

– Потому что любил их. Потому что не мог иначе. Может, мои настоящие родители тоже не отомщены, тоже убиты. Может, меня забрали силой, может…

– А может, тебя отдали добровольно.

– Тогда я хочу знать, как они смогли меня отдать! Я должна выяснить, понимаешь? Мир магии – это мир, где происхождение решает многое, и я хочу знать, что решит мое происхождение!

– Гермиона, а если вдруг выяснится что-то, с чем ты не сможешь смириться?

Гермиона повернулась. Он впервые назвал ее по имени. И он был… напуган?

– Ну, ты же будешь со мной, правда?

– А если ты не захочешь, чтобы я был с тобой?

Ей вдруг стало спокойно. В душе родилось тепло, которое затопило ее всю без остатка. Она крепко обняла Скабиора за шею.

– Как я могу не захотеть?! Ты же мне почти как брат! Разве что ты не захочешь остаться со мной.

– Глупости, – Скабиор привычно засопел ей в шею.

– Так, все, я решила, – Гермиона отстранилась. – Пусть все будет честно. – Оборотень…

– Нет! – Скабиор попытался зажать ей рот рукой, но она ловко увернулась.

– Твой долг передо мной оплачен сполна.

– Не-е-ет!

Этот полувой-полустон изрядно напугал Гермиону, а то, как Скабиор, окутанный сиянием, оседает у ее ног, напугало еще больше. В панике она выхватила палочку и начала колдовать одни за другими диагностические чары. Может, она чего-то не знает о ритуале? Может, отпустить – значит убить? Но уже спустя минуту она с облегчением выяснила, что со Скабиором все в порядке. Он просто… В прострации? В шоке? В чем?

– Эй, ну что с тобой? – она присела рядом с ним. – Я же не прогоняю тебя, просто теперь ты можешь… ну, не знаю.

– Убить тебя и съесть? – Скабиор сгреб ее в охапку и, притянув к себе, положил свой подбородок ей на макушку.

– Я сама тебя убью и съем, если ты пропустишь хоть раз прием аконитового.

Скабиор усмехнулся.

– Ты ведь поможешь мне найти их?

– У меня нет выбора, – тихо произнес он. – Только обещай, что когда все узнаешь…

– Что? – Гермиона повернулась к нему.

– Не знаю… Неважно.

– Ладно, – Гермиона вскочила. – Я иду за медальном. Посмотрим, что нам это даст.

========== Глава 8 ==========

Плечо болело. И кажется, кровоточило под грязной тряпкой, которой крестный его перевязал. Но эта боль меркла перед тем, что ему предстояло сделать. Всю жизнь отец говорил ему, что семья – это самое важное. И вот теперь он добровольно идет отдать свою родную сестру. Оставить ее в снегу, на пороге под дверью каких-то магглов. Но так будет лучше. Он, во всяком случае, считал, что так будет лучше. А Фенрир молчал. Наверно, решил доверить это решение ему.

Так они и шли, утопая в глубоком снегу, к маггловскому городу, что находился милях в десяти от их дома. Бывшего дома. Тлеющие руины домом назвать было сложно.

– Там разве есть приют? – подал голос Фенрир, когда впереди показались огни городка.

– Нет, – Рэд втянул носом воздух.

Запахи. Они появились почти сразу, как только болезнь проникла в его кровь. Куда более острые запахи, чем раньше. Запах снега теперь дробился на воду, мороз и свежесть. Запах пожарища был не просто гарью, теперь Рэд чувствовал, что конкретно горит: дерево балок, или шерсть ковров, или шелк гобеленов, чувствовал, как пахнет раскаленный кирпич и плавящееся стекло. Крестный тоже теперь пах по-другому. Его запах был запахом зверя, более сильного зверя, заставлял подчиняться. А его сестра, Еллоу, теперь пахла не молоком и детской присыпкой. У нее был собственный запах, едва уловимый. Рэд без конца вдыхал его, пытаясь запомнить. Потому что, несмотря на то, что он собирался ее оставить, он вовсе не собирался ее бросать. Пройдет лет пять, может семь – и он вернется за ней. Узнает по этому запаху. И заберет. Заберет от этих вонючих магглов. Война кончится, и они заживут нормальной жизнью. Может, даже восстановят дом.

– Тогда куда мы нахер идем? – флегматично поинтересовался Фенрир.

В тоне был лишь праздный интерес. Рэд подозревал, что крестному все равно, куда идти. Пока Лорд не вызывает – он вообще шатается без особой цели. Это ему не нравилось. Но видимо, оборотни так и должны себя вести. Есть, спать, прохлаждаться, пока не позовет Темный Лорд.

– В городке есть пара, они не могут иметь детей, но очень хотят, – пояснил Ред. – Женщина кормит чужих детишек печеньем. Меня пару раз тоже угощала, когда я сбегал от учителей.

– Да, получше, чем приют, – согласился Фенрир. – Они хоть богатые?

– Они – зубодеры, магглы вроде как дорого платят за это.

Фенрир снова кивнул. Разговор был окончен.

Дом, в котором жила эта пара, был голубым и очень маггловским. Новеньким, увешанным фонарями, которые работали от того, что магглы звали электричеством. Рядом с домом стояла машина. Не такая, как министерские, но по виду вроде дорогая. Свет в доме не горел. Но Рэд чувствовал, что дом не пуст. Он открыл низенькую белую калитку и прошел по расчищенной дорожке. Фенрир остался стоять на стреме. Белое крыльцо, белая дверь. Рэд счел это хорошим знаком. Надо бы оставить записку, решил он. Но бумаги и чернил не было. Откуда? Он и одет-то был весьма условно. Ботинки на босу ногу да теплая мантия поверх пижамы. И медальон отца. Его медальон теперь.

Несколько секунд он колебался, а потом засунул руку под мантию и сдвинул повязку. Пальцы коснулись ноющей раны и тут же стали мокрыми. Больно. Но теперь он оборотень. Оборотни часто терпят боль. Утерев рукавом слезы, он вывел на желтом одеяле окровавленным пальцем: «Она сирота». Чтобы написать: «Не отдавайте ее никому», пришлось обмакнуть пальцы в рану еще дважды. Он даже не мог сказать, почему плачет. От боли в плече или от боли в душе. Но так было лучше. Он – глава семьи, и ему решать. Последнее, что он сделал, прежде чем уйти: он снял с шеи медальон, открыл его и, выдрав у себя часть красной пряди, сунул внутрь. Это он тоже решил еще у руин. Целее будет. А он с крестным как-нибудь не пропадет. Засунув медальон поглубже в одеяло, он пятясь спустился с крыльца, потом дошел до калитки и, медленно прикрыв ее, чтоб не скрипнула, потянул Фенрира за руку в тень.

– Можем идти? – спросил тот.

– Еще минуту, – Рэд наклонился, слепил снежок и здоровой рукой запустил его в окно голубого дома. Снежок разбился о стекло, и взвыла сирена сигнализации. В доме зажегся свет.

– Вот теперь можем.

– Придурок, – беззлобно хохотнул Фенрир и, схватив крестника в охапку, аппарировал.

***

– Грейнджер, час ночи, ты в своем уме? – Малфой в халате и тапочках встретил ее в холле Менора.

– Я знаю, но ты мне должен, – напомнила Гермиона.

Ей пришлось долго ждать, пока Скабиор уснет. Потому что вел он себя странно. Медальон, который она ему показала, вызвал в нем какие-то смешанные чувства, которые он не сумел скрыть. А потом он зачем-то очень хотел остаться с этой вещью наедине. Это Гермиону насторожило. Он вел себя так подозрительно, что она побоялась давать медальон ему в руки. Вполне могло статься, что Скабиор из ревности или гипертрофированной своей заботы просто его уничтожит. Защитит, как умеет. А ее такая защита не устраивала. Гермиона обязана была найти свою семью, кем бы они ни были. Поэтому она убрала медальон обратно в шкатулку и сказала, что никаких сведений он не дает. А когда Скабиор, успокоенный, уснул – отправилась к Малфою.

– Крепкий сон я тебе не задолжал.

– Мне нужно узнать, есть ли в магическом мире семья, чья фамилия начинается на «W».

– Министерский архив в помощь, – фыркнул Малфой.

– Да ладно, жалко тебе, что ли? Ты ведь всех знаешь.

Комплимент, видимо, польстил Малфою, и он кивком предложил следовать за ним.

– Почему именно «W»? – спросил он, когда они расположились в уютной гостиной с горящим камином.

Гермиона предъявила медальон.

– Решила-таки заинтересоваться Скабиором? – фыркнул Малфой, едва взглянув на него.

– Он тут при чем? – опешила Гермиона.

– Это их семейный герб. Призма с семью лучами. Уайты.

Гермиона уставилась на медальон. Там был изображен треугольник и семь палочек.

– Думаешь, я вру? Тринки, «Большую книгу волшебных семей».

Эльф появился незамедлительно, прижимая к себе огромный фолиант.

Малфой вырвал книгу из лапок домовика и перелистал.

– «Род Уайт, основатель неизвестен. Первое упоминание датируется тринадцатым веком. Герб: призма с семью исходящими из нее лучами. Детей семьи Уайт издревле называли по цветам. Их девиз „В белом все краски“. Отличить отпрыска семьи Уайт можно по яркой пряди, которую они выкрашивают в цвет согласно своему имени».

– Что? – Гермиона отобрала у него книгу. – «Последний глава семьи, Грей Уайт, был убит вместе с женой в фамильном поместье в тысяча девятьсот восьмидесятом году. Его сын Рэд и дочь Еллоу пропали бесследно». Насколько точна эта книга?

– Как хогвартские часы. Скабиор и есть Рэд Уайт, если ты не догадалась еще.

– Может, это совпадение?

– Пф, реально? Ну тогда он хитрец, которому нужен этот медальон, кстати, откуда он у тебя?

– Это неважно. Что он дает?

– Во-первых, доказательство принадлежности к семье. Во-вторых, он как-то открывается. Дай-ка.

Малфой взял медальон и нацелил на него палочку. Медальон распался на две половинки от простой Алохоморы, и они оба уставились вовнутрь.

– Ну что ж, – подытожил Малфой. – Это ключ от сейфа в Гринготтсе. А это прядь волос, вероятно, настоящего Рэда Уайта. Повторяю вопрос: откуда он у тебя?

– Нашла, – Гермиона выхватила медальон и направилась к выходу.

В голове стучало лишь одно слово «Предательство».

Скабиор не мог быть Рэдом Уайтом. Но если медальон был у нее с детства, могла ли она…

Нужно было срочно пойти к человеку, которому она доверяет.

– Тебе, может, камин? – поинтересовался Малфой, догнав ее в коридоре.

– Можно?

– Для чистокровной подруги – все что угодно.

– Ты же не думаешь, что я…

– Медальон, возраст, Скабиор… Вывод напрашивается сам собой. А я предупреждал.

– Я думаю, я прогуляюсь и аппарирую. Мне надо подумать.

– Если что – я всегда к вашим услугам, мисс Уайт, – рассмеялся Малфой.

***

– Прости, что я так внезапно.

– Фигня, – Гарри подал ей кружку с горячим чаем. – Я еще работал, я вообще всегда работаю, у авроров так принято.

Он почесал затылок и открыл «Большую книгу волшебных семей Британии» на букве «W». В его доме на площади Гриммо, оказывается, тоже такая была. Но Гермиона была рада, что к Малфою она обратилась к первому. Неизвестно, сколько бы они с Гарри тупили над медальоном, учитывая их опыт с этими вещами.

– Ну, я склонен верить умозаключению Малфоя, – сообщил Гарри через некоторое время. – Медальон у тебя с детства, до пяти лет вы с роди… С приемными родителями жили в Йоркшире, как раз недалеко от дома этих Уайтов. Тебя вполне могли подбросить.

– А можно узнать, как они погибли?

– Это еще проще, их убили Гидеон и Фабиан Пруэтты. Напали на их дом после особенно жестокой резни Пожирателей. У меня в учебнике о Первой магической это написано было. Хочешь, дам почитать?

– А Скабиор?

– Что Скабиор? Настоящий ли он Рэд или прикидывается? Да кто ж его знает, – Гарри почесал затылок. – Тут три гипотезы. Первая: он аферист. Вторая: он тебя не узнал. И третья: он знал, но не говорил тебе, потому что… Мерлин знает почему.

– Гарри, я не знаю, что мне делать. Я верила ему. Он заботился обо мне. А вдруг он просто искал медальон?

– Слушай, ну давай щас завалился к тебе, разбудим его и спросим. Он будет сонный, может, и признается. А если нет, у Финнигана сыворотки правды выпишу. Если он бутыль опять не разъебал, конечно.

– Что ты сказал?

– Бутыль не разъебал…

– Нет. Финниган, точно! – Гермиона вскочила

– Ты его не буди, а то взорвет что-нибудь случайно, – предупредил Гарри.

– Нет, нет. Я утром ему напишу.

========== Глава 9 ==========

– Они переехали! Крестный, они переехали! – Скабиор рухнул у ног Фенрира, задыхаясь от быстрого бега.

– Кто кого переехал? – уточнил тот, отвлекаясь от заточки ножа.

– Те магглы, которым я оставил Еллоу.

Скабиор лежал на прелой листве у ног Фенрира и смотрел на него снизу вверх. Обзору мешали слезы, но его это не слишком беспокоило.

– Ну, магглы так делают. Сколько лет прошло, семь?

– Девять.

– Ну вот, у них есть такой обычай: раз в девять лет менять место жительства, – пожал плечами Фенрир, возвращаясь к заточке ножа.

– Дурацкий обычай!

– Какой уж есть, я ни при чем.

– Никто не знает куда… – Скабиор сел и, обхватив руками колени, уставился в пространство. – Я не смогу ее найти.

– Ну и что? – флегматично поинтересовался Фенрир.

– Как что? Я не смогу ее забрать! – Скабиор аж вскочил от возмущения.

– Пф, вот же ты придурок, Скаби, – Фенрир рассмеялся. – Нахер ты ей сдался?

– Я – ее брат!

– Нет, – с наслаждением протянул Фенрир. – Ты – оборотень. Грязный, вонючий бродяга. От тебя шарахаются люди, а собаки скулят, когда ты проходишь мимо. Ты – машина для убийств, без права на нормальную жизнь. А родители ваши были сторонниками проигравшего режима. Тебе даже жить негде.

Скабиор слушал, замерев от понимания. Фенрир прав. Никто в здравом уме не захочет поменять теплый дом, любящих родителей, хоть и магглов, на него. Тем более маленькая девочка. В лучшем случае она, увидев его, расплачется и убежит, а в худшем – будет просыпаться от кошмаров до конца жизни.

– Но как же… – промямлил он, без сил опускаясь на землю. – Я же думал, что так будет лучше.

– А так и лучше, – фыркнул Фенрир. – Забудь про нее и будь счастлив.

– А если с ней что-то случится?

– Хуже, чем брат-оборотень? Не смеши меня! Лучше пожрать добудь чего-нибудь.

Скабиор не двинулся с места.

– Я сказал, добудь нам еды, – тон Фенрира стал угрожающим. – Вставай, или у тебя ребра лишние?

– Прости, вожак, я уже иду, – прошептал Скабиор, медленно поднялся и поплелся на поиски дичи.

Так плохо ему не было уже давно. Даже самые тяжелые полнолуния не могли сравниться с этим мигом. С осознанием того, что он сделал. С пониманием, что уже ничего не изменить. С тем, что Фенрир был прав. Как бы ни было больно – Фенрир был прав: Еллоу не заслужила такого позора, как брат-оборотень. А если кто-то узнает, что родители поддерживали режим Темного Лорда – ей нигде жизни не дадут. К лучшему, что они переехали. Хороший обычай.

***

Когда Гермиона вернулась домой, Скабиор пил на кухне кофе с таким беззаботным видом, как будто вообще ничего не происходило. Стол был накрыт, как всегда, на двоих.

– Доброе утро, – Гермиона села за стол.

– Доброе, – Скабиор налил в ее кружку кофе из кофейника. – Как спала?

– Никак. И ты прекрасно это знаешь, – холодно ответила она.

– Я же не спросил: как ты спала в своей постели? Тем не менее, рад за тебя. Только если это не Уизли. Тогда не очень рад.

– Скабиор, нам нужно поговорить! – Гермиона достала из кармана открытый медальон и выложила на стол.

– О, ты его открыла, здорово, – равнодушно заметил Скабиор и откусил от сэндвича.

– Да. Я его открыла. И узнала, чей он.

– Да? Я думал – он твой.

– Прекрати притворяться идиотом! Ты прекрасно знаешь, что это медальон семьи Уайт. И вот это, – Гермиона указала на алую прядь в медальоне. – Она такого же цвета, как у тебя.

– Ну и что?

– А то, что красная прядь была у Рэда Уйта. Пропавшего после смерти родителей.

– Совпадение.

– А еще у Рэда была сестра!

– Рад за него.

– А тебе не кажется странным, что через девятнадцать лет возле девушки, у которой хранится этот медальон, вдруг появляется парень с красной прядью?

– Ммм… Дай-ка подумать… Нет. – Скабиор с преувеличенным интересом принялся намазывать еще один бутерброд.

– Нет?! – Гермиона опешила.

– Слушай, этот медальон ровным счетом ничего не доказывает. Ты могла его найти, его могли тебе подарить, подбросить, да что угодно.

– Или я и есть Еллоу Уайт!

– Это не доказуемо.

– Ты же мне врешь! Врешь! – ком подступил к горлу, но она сдержала слезы. – Ты вчера так хотел получить этот медальон не просто так! Ты его узнал! И ты знал, что в нем ключ от сейфа в Гринготтсе!

– Ничего я не знал! Никаких ключей, и Уайтов, и прочего! Я с девяти лет оборотень, я читаю с трудом, а ты приписываешь мне академические знания какие-то! – Скабиор бросил на тарелку нетронутый бутерброд и встал.

И Гермиона расплакалась. Как так? Она же надеялась с ним поговорить. Она столько передумала. Она не хотела верить, что он просто охотился за ключом.

– Ну вот, – сказал Скабиор, положив руку ей на плечо. – Я же говорил, что все эти выяснения до добра не доведут.

– Почему ты не хочешь сказать мне правду? – всхлипнула Гермиона. – Тебе нужен ключ? Там деньги? Забирай, мне все равно! Только скажи, что ты знаешь обо мне!

Скабиор тяжело вздохнул.

– Ты обещала никогда меня не спрашивать о моем долге перед тобой.

Гермиона замерла. Мысль, которая вертелась в голове и никак не могла оформиться, наконец стала четкой и ясной.

– Ты правда мой брат?

– Нет. Это глупость, – терпеливо покачал головой Скабиор.

– Нет, не глупость! – Гермиона вскочила. – Вот что за долг. Ты бросил меня! Бросил и сбежал!

– Я тебя не бросал! – заорал Скабиор так, что в окнах зазвенели стекла.

И замер. Гермиона смотрела, как он стремительно бледнеет, как он практически перестал дышать, как глаза расширяются в панике. И не понимала, что же за страшная тайна держит его в железных оковах.

– Рэд?

– Нет! – Скабиор сорвался с места.

Гермиона каким-то шестым чувством поняла, что сейчас он сбежит, и сбежит навсегда. И бросилась за ним. Ей удалось схватить его за руку, когда он уже почти выскочил на улицу.

– Отпусти! – он пытался скинуть ее руку, но она вцепилась второй.

– Не отпущу! Не отпущу! – заверещала она так, что услышала вся улица, и из окон начали выглядывать любопытные соседи. Скабиору ничего не оставалось, как вернуться в дом и захлопнуть дверь.

– Я ничего тебе не скажу, – твердо предупредил он. – И ты мне ногтями руку до крови проткнешь.

Гермиона не повелась. Пальцы немели от напряжения, но она знала: стоит ей ослабить хватку и Скабиор найдет способ выдернуть руку.

– Ты уже сказал, – шепотом произнесла она, горло саднило от недавнего крика. – Сказал, что не бросал меня. Что тогда произошло?

– Я не могу… – жалобно простонал он.

– Почему?

– Потому что… Если… Если я скажу тебе, что я твой брат, а наши родители были Пожирателями смерти, что с тобой будет? Что будет, если ты осознаешь, что вся твоя семья – воплощение того, против чего ты боролась? Посмотри на меня. Я – оборотень, разве ты хочешь такого брата?

– Так это правда?

– Нет, это гипофигически.

– Гипотетически, – со вздохом поправила Гермиона.

– Вот видишь, позор один.

– А я хочу! Хочу такого брата! – Гермиона упрямо уставилась на него. – Я два лишних месяца не могла тебя отпустить из кабалы, потому что знала, что мне будет плохо, когда ты уйдешь. Но если ты мой брат – ты не уйдешь, ведь так?

– В тебе говорит упрямство. Сейчас ты что угодно скажешь, чтобы я признался, но потом…

– Боюсь, Рэд, ты не захочешь такую сестру, как я, – Гермиона разжала пальцы на его руке и, тут же выхватив палочку, ткнула ей Скабиору в ямку между ключиц. – Если ты сейчас же во имя, мать твою, Мерлина не расскажешь мне все как есть – я привяжу тебя к стулу и буду через воронку вливать сыворотку правды до тех пор, пока ты не уссышься, но ты мне расскажешь. Понял меня?

У Скабиора отвисла челюсть. Гермионе стоило большого труда не рассмеяться, глядя, как на его лице отражаются все эмоции, с преобладанием, кажется, шока.

– Я спросила: ты меня понял? – повторила Гермиона, чтобы хоть как-то подавить рвущийся наружу смех.

– Ты похожа на отца даже больше, чем я… – прошептал Скабиор.

Гермиона с облегчением выдохнула.

– Вот, – торжествующе провозгласила она, чтобы замять неловкую паузу. – Так поступают хорошие старшие братья, а теперь марш на кухню и… Ты что делаешь? Пусти, ты меня задушишь…

Бесполезно. Скабиор так крепко сжал ее в своих объятьях, что она ни одним мускулом двинуть не могла, и снова сопел ей в шею. Как будто опять проверял, точно ли это она. Кое-как высвободив одну руку, Гермиона погладила его по волосам.

– Все будет хорошо, – прошептала она. – У нас все будет хорошо, братик.

***

– Итак, ты – дочь Пожирателей смерти и сестра Скабиора, – Рон почесал ухо. – Это неожиданно.

– Да, – согласилась Гермиона, приступая ко второй порции мороженого.

– И как ты себя чувствуешь? После такого? – спросил Гарри, у которого порция была уже третьей.

– Ну, сначала я обрадовалась. Потом ужаснулась, потом ревела, потом поняла, что это неважно. Я – не мои родители.

– Сириус тоже пошел против своей семьи, – заметил Гарри. – Но Скабиор…

– Рэд. Его зовут Рэд. А меня – Еллоу. Еллоу Уайт. – Гермиона заправила за ухо ярко-желтую прядь. – Но вы, конечно, можете продолжать звать меня Гермиона.

– Спасибо! – хрюкнул от смеха Гарри и поспешил заесть это мороженым.

– Уайты, говорят, были очень богаты, – как бы невзначай заметил Рон. – Мы можем не откладывать свадьбу.

– Кто это «мы»? – делано удивилась Гермиона.

– Ну… Мы с тобой…

Гермиона кокетливо сморщила нос, она училась этому жесту три часа и была довольна тем, как вытянулось от удивления лицо Рона.

– Извини, в рамках примирения семей Рэд женится на Джинни. Так что ты в пролете.

– Что?! – опешил Рон. – То есть как? Гарри?!

– Что «Гарри»? Я – друг-гей, меня не впутывай, – замахал руками тот.

– Миссис Уизли и Рэд обо всем уже договорились. Так что завтра выйдет статья в Пророке.

– Но как же мы? Герм, я люблю тебя!

– Ну, надо было мне это говорить, а не называть шлюхой. Так, все, у меня дела.

Гермиона сунула в рот последнюю ложку мороженого и встала. Тут же столкнувшись с проходящим мимо их столика Малфоем. Он сделал шаг влево, она тоже.

– Мисс Уайт!

– Мистер Малфой!

Синхронный шаг вправо.

– Мисс Уайт.

– Мистер Малфой.

Снова влево. Гарри и Рон наблюдали за ними. Первый – улыбаясь, второй – в немом изумлении.

– Мисс Уайт?

– Мистер Малфой?

– Мисс Уайт…

– Стой на месте, Малфой, задолбал! – Гермиона обогнула улыбающегося Малфоя и ушла.