Текст книги "Не спрашивай (СИ)"

Автор книги: SuddenMe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Скабиор, – наконец сказал он. – И нет, мы не выбираем пару по запаху.

Он ей не скажет. Никогда не скажет. И имени не назовет. Никогда. Потому что она возненавидит и его, и себя. Пусть лучше живет и радуется победе. А он послушается крестного и забудет ее навсегда. Сбежать бы… Да сил нет, только боль и пустота. Она еще минуту постояла и вернулась к раненым.

Скабиор наблюдал за ней. Она возилась с каким-то оборотнем, имени которого он не помнил, слишком много их стало за последний год. Тот был плох. От некоторых ран не может исцелить даже ликантропия. Раненый закричал, вскинулся и затих. А она заплакала.

Игнорируя то, что прикован к дереву, Скабиор вскочил и даже успел сделать пару шагов, прежде чем длина цепи кончилась. В ярости он рванул цепь, дерево заскрипело, и Гермиона обернулась. Он замер. Вид ее заплаканного лица снова лишил его сил. Это он виноват. Во всем он виноват. Нужно было отказаться, нужно было остаться с ней, уйти к магглам, как-нибудь выкрутились бы.

– Подойди ко мне, – попросил он, не особенно надеясь на то, что она выполнит его просьбу.

Но она подошла, крепко сжимая палочку. Остановилась в одном шаге.

– Он умер, да? – спросил он, зная ответ. – Это не ты виновата.

– Я знаю, но… Никто не должен больше умереть! Даже такие, как он!

– Никто уже не умирает! – заверил Скабиор. – Это он понарошку был жив.

Гермиона нахмурилась.

– Смотри, – Скабиор достал из-за голенища нож, эти идиоты его не обыскали даже, и порезал ладонь, Гермиона отшатнулась. – Нет, не бойся. Смотри.

Скабиор протянул ей раненую руку, порез быстро затягивался.

– Если ликантропия его не лечит – значит, он умер, даже если еще жив. Это никак не изменить.

Гермиона обернулась и посмотрела на раненых. Большинство из них уже сидели и некоторые даже начали переговариваться.

– Там еще двое, – пробормотала она. – Чьи раны…

– Они умерли этой ночью, не сейчас.

Она молчала. А Скабиор пытался понять, поверила ли она в ту ахинею, которую он только что придумал.

– Зачем ты мне это говоришь? – спросила Гермиона, вытерев щеки грязным рукавом.

– Чтобы ты не плакала.

– Когда ты сдавал меня Малфоям – тебя это мало заботило!

– Да. Я знаю, прости.

Гермиона уставилась на него, как будто призрака увидела. Зря он это сказал.

– Мы просто пытались заработать.

Не помогло, она попятилась.

– Гермиона, – к ней подбежал рыжий Барди Уизли, и Скабиор поспешно спрятал нож. Пригодится еще. – Только что выяснилось: трое шестикурсников во время эвакуации не вернулись домой.

Она замерла, уставившись на рыжего полными ужаса глазами.

– Те, кто их видел, говорят, что они из Кабаньей головы отправились обратно в Хогвартс нам на помощь и вроде бы хотели срезать через Запретный лес. Мы собираемся идти их искать.

– Я могу помочь! – громко сказал Скабиор. Зачем он это сказал? Как он будет их искать? Но он просто обязан был помочь ей.

– Ты их видел? – Гермиона подскочила к нему, кажется забыв, что он опасный преступник. А он вообще обо всем забыл начисто, почувствовав ее запах так близко.

– Нет. Но в лесу не должно быть много следов детей, – Скабиор сообразил это только что. Конечно, он же вполне мог, как охотничья собака, взять след этих детей. Помочь ей.

– Да врет он все, – фыркнул рыжий.

– Правда сможешь? – неуверенно спросила она.

– Смогу. А если есть какие-то их вещи, то смогу очень быстро.

– Он просто хочет сбежать! – возмутился рыжий.

– Хорошо, – решила она. – Закуем его между нами. Пусть поможет.

Вещи потерянных детей сыскались в два счета, не прошло и двадцати минут, как Скабиора заковали наручниками между Гермионой и Роном Уизли. Его, оказывается, не Барди звали. И они пошли. След нашелся не сразу, и за это время Скабиор много чего о себе наслушался. Но это было неважно. В его правой руке лежала ее теплая ладонь, он придумал, что так будет удобнее, и Уизли мог хоть на драконий помет изойти.

Детишки нашлись через полчаса в земляной пещере, осаждаемые тремя здоровенными акромантулами. Уизли, надо отдать ему должное, быстро их отогнал. Но дети были ранены: девочка истекала кровью, у одного парня была разбита голова, а у другого сломана рука. Пока Гермиона возилась с их ранами, народу в лесу прибавилось. За ним прибыли авроры, надели понтовые антимагические наручники и зачитали обвинения. Скабиор не слушал. Он смотрел, как она суетится вокруг раненых. Одновременно желая, чтобы она вспомнила о нем и чтобы не вспоминала никогда. В его мыслях в последнее время слишком много было этого слова. Никогда. Когда авроры повели его в сторону, чтобы аппарировать, она обернулась и побежала к ним.

– Стойте! Одну минуту!

Авроры, видимо, были ее знакомыми. Один из них пожал плечами, и они отступили на три шага.

Скабиор смотрел на нее, думая, что, скорее всего, видит ее в последний раз. Но так будет даже лучше. Усталость навалилась тяжелым грузом. С того дня, как погибли его родители, он никогда не отдыхал. Он становился оборотнем, мстил, выживал, искал ее, а так и не найдя, сжирал себя изнутри. Но теперь все кончилось. Мстить больше некому. Она в порядке и даже на стороне победителей. А ему пора. Сейчас они отойдут подальше, он вырубит авроров, снимет наручники, уж это он умеет, и пора рвать когти на материк. Париж, и Ривьера, и в Ницце он тоже не бывал.

– Спасибо, что помог, – произнесла она тихо. – Еще час – и их было бы не спасти.

– Не за что, – Скабиор улыбнулся. Она была такой красивой и умной, и он не мог не испытывать гордости от этого.

– Я… Мне жаль, что все так вышло.

Скабиор не понимал, что она имеет в виду, но кивнул.

– Если… когда тебя осудят, напиши мне из Азкабана.

Скабиор замер. Что она такое говорит?

– Зачем?

– Я не знаю, просто я… Я тебя прощаю.

Кто ее учил жить вообще? У Скабиора начало стремительно темнеть перед глазами, но он нашел в себе силы кивнуть и повернуться к аврорам. Сердце билось как бешеное. Отлично. Собрался он на материк. Собрался исчезнуть. И тут – вот это. Нужно забыть. Ему показалось. Но глупое, дурацкое, все еще человеческое сердце уже решило, что он остается.

***

– Герм, ты сидишь? – в кабинет заглянул Симус Финниган. Этот тоже не стучал, но ему Гермиона прощала, мало ли чем и как решит постучать горе-изобретатель.

– Привет, Симус. Сижу, как видишь, – Гермиона улыбнулась.

– Это хорошо, что сидишь, потому что ты сейчас упадешь! – Финниган ввалился в кабинет с большим коробом под мышкой и, заперев за собой дверь, водрузил короб на ее стол прямо поверх бумаг. Гермиона осмотрела конструкцию. Больше всего эта штука напоминала аквариум из оргстекла, в котором парило что-то вроде многократно увеличенных цепочек ДНК.

– Что это? – спросила она.

– Это мое новое зелье-определитель тайных помыслов людей. Оно газообразное, видишь ли. Не обращай внимания.

– А зачем ты его сюда принес?

– А, да тестирую. Вот сейчас оно серебряное – значит, ты растеряна.

– У меня на лице написано, что я растеряна. Ты зачем приперся, Финниган? – начала терять терпение Гермиона.

Симус жадно вгляделся в аквариум.

– Синеет, ты раздражена?

Гермиона закатила глаза.

– Придурок! – обрадовался Симус. – Работает! Смотри!

Гермиона посмотрела в аквариум, там плавало переливающееся красными оттенками слово «придурок». Под взглядом Гермионы слово изменилось на «Черт, как неудобно получилось». Финниган ликовал.

– Короче, – плюхнулся он в кресло и, достав сигареты, закурил. – Я к тебе по двум вопросам. Первый не помню. А второй: одолжи Скабиора для тестов этой штуки.

– Ты должен был определить, что подсыпано в сахар, – напомнила Гермиона. В кубе тут же появилось все, что она успела подумать о рассеянности Финнигана.

– А, точно. – Симус похлопал себя по карманам и водрузил на стол пакет с сахаром. – Приворотное зелье в кристаллической форме. Ниче такого. Разрешено к применению.

– Ну это как сказать… – Гермиона задумалась. Зачем зелье Малфою? К кому он шел?

– Не знаю, к кому шел Малфой, но что насчет Скабиора?

Гермиона взглянула на куб. Ее вопросы вращались внутри, переливаясь зеленым. Опасная штука. И полезная, что ни говори.

– У него спрашивай. Я им не владею.

– Да? Ладно. Спасибочки. – Финниган вскочил, перегнулся через стол и чмокнул ее в щеку, при этом куб полетел на пол, и прогремел взрыв.

– Финниган, чтоб тебя! – вскричала Гермиона.

– Ничего страшного, зелье совершенно безвредно, щас выветрится. Еще раз спасибо! – протараторил Симус и скрылся за дверью, оставив Гермиону посреди разгромленного кабинета.

========== Глава 5 ==========

– Здесь ты будешь жить, – неуверенно начала она, закрыв за ним входную дверь. – Три года ты будешь жить вместе со мной…

Скабиор огляделся и сразу понял причину ее неуверенности. Квартирка в маггловском квартале Лондона была однокомнатной. Это, кажется, называлось студией. Одна большая комната, кухня у стены и дверь в ванную. Везде валялись ее вещи. Она явно была не готова к тому, что здесь будет жить кто-то еще. Кто-то посторонний. Она согласилась не раздумывая, из дурацкого желания помочь.

– Ну…

– Я знаю, не хоромы, но и не под открытым небом, – преувеличенно бодро сказала она.

Скабиор мялся на пороге, не решаясь войти. Слишком велик был риск наступить на что-нибудь. Гермиона спохватилась и начала собирать вещи, комкая их в руках.

– Не переживай, я где только не жил, – попытался ободрить ее он. – У меня и спальный мешок есть.

– С которым ты шатался по лесам?

– Я – оборотень. Где мне еще шататься. А крестный, он стены не любил.

– Фенрир Грейбек, – догадалась Гермиона. – Он правда был твоим крестным?

– Логично же, что меня не аист принес. Родители выбрали крестного. А когда родители погибли – он меня забрал.

– И обратил?

Скабиор кивнул. Гермиона замерла, и все собранные ей вещи посыпались на пол.

– Нет, ты не думай. Я сам хотел, – подскочив к ней, он начал собирать рассыпавшиеся тряпки. – Дурак, конечно, мне девять было. Но если б я не захотел – он бы не стал. Он любил нас. И меня любил.

– А почему захотел? – Гермиона тяжело опустилась на диван.

– Родителей убили. Я решил мстить.

– Отомстил?

– За них нет, дядя Тони успел раньше, но за других да, – Скабиор продолжал поднимать с пола вещи и пихать ей на колени. – Но за это меня тоже наказали. Сама жизнь, и сильнее, чем мог бы придумать Визенгамот. Так что…

Гермиона смотрела на него, а он боялся поднять голову. Он и так стоял перед ней на коленях, оставалось только взвыть, обхватить ее лодыжки и признаться в том, какую глупость он совершил. Но нельзя. Нельзя, чтобы она узнала. Пока она не знает – есть шанс хоть немного побыть рядом, побыть частью ее жизни.

– Так дело не пойдет, – Гермиона сбросила все собранные вещи на пол. – Нам придется переехать в дом моих родителей. Он большой, и в нем есть подвал… И это коттедж, никто не будет жаловаться на запах Аконитового зелья.

– Ты будешь варить мне зелье? – шепотом спросил Скабиор.

– Ты против?

– Нет, что ты, я… нет, конечно, не против.

– Ты не должен так себя вести, – Гермиона встала и, достав палочку, начала магией складывать вещи в появившийся из кладовки сундук.

– Как «так?» – Скабиор продолжал сидеть на полу, глядя на нее снизу вверх.

– Ты мне не раб. Я согласилась, потому что не хотела, чтобы ты им был. Понимаешь?

– Я, может, хочу так себя вести, – угрюмо ответил Скабиор. – Я, может, заслужил.

– Прекрати. Никто не заслужил, – Гермиона так резко взмахнула палочкой, что картина, которую она левитировала, упала, и стекло в ней треснуло.

Но вместе с этим треском Скабиор услышал еще один звук, заставивший его вскочить и, дернув ее за руку, спрятать за собой. В двери поворачивался ключ.

– Ты чего? – изумилась Гермиона.

Но сразу же поняла, в чем дело, когда дверь открылась и в комнату вошел Рон Уизли. Секунда – и на Скабиора была нацелена палочка.

– Отойди от нее! – заорал Рон.

– Рон, ты не так понял! Все в порядке! – Гермиона попыталась сдвинуть Скабиора с места или как-то обойти, но тот не дал. Мало ли что этому придурку в голову взбредет. – Скабиор, пусти меня. Рон – мой жених.

– Этот гондон? – удивился Скабиор.

– Че сказал? – вскинулся Рон.

– Рон, Скабиор… мой оборотень, он меня защищает, опусти палочку.

Уизли медленно подчинился. И Скабиор немного расслабился. Хотя известие о том, что вот это недоразумение может быть ее женихом, конечно, подкосило. Чем она смотрела, выбирая?

Гермиона тем временем надавила ему на плечи, заставляя сесть на диван.

– Рон, я сейчас тебе все объясню. Скабиор, пожалуйста, не причиняй никому вреда, пока я не вернусь.

Схватив Уизли под локоть, она утащила его прочь из квартиры.

Скабиор вскочил, как только за ней захлопнулась дверь. У него было мало времени. А судя по бардаку, вещь, которую он искал, могла быть где угодно.

За полчаса ее отсутствия он перерыл квартиру сверху донизу три раза. Но не нашел. Это было и больно, и смешно. Конечно, она же была маленькой. Может быть, она вообще его потеряла, или взрослые забрали, сочтя, что резной каменный медальон – слишком странная вещь для ребенка. А может, она так и не поняла, как его открыть, и продала. В любом случае медальона, который он оставил ей на прощание, нигде не было.

– Ну вот, все устроилось, продолжаем собираться, – с порога заявила Гермиона, вернувшись.

Она была расстроена. Он сразу заметил это. И еще она плакала. Этот кретин заставил ее плакать. От осознания такой простой вещи в груди вскипела ярость, и Скабиор не смог сдержать рычания. Гермиона вздрогнула.

– Извини, это…

– Не трогай его пожалуйста, я знаю, теперь ты готов растерзать любого, кто меня хоть немного огорчит, но я тебе запрещаю так делать без дополнительного приказа.

Скабиор лишь кивнул. Не признаваться же, что ритуал здесь ни при чем.

– Знаешь, я, наверно, потом соберусь, а сейчас просто пойдем туда, тебе нужно помыться и отдохнуть.

Они пошли. Точнее аппарировали. И уже минут пять стояли, рассматривая белый новенький коттедж в маггловском спальном районе. На них оглядывались немногочисленные прохожие, и это его нервировало.

– А твои родители не будут против? – спросил наконец Скабиор.

– Их тут нет. Я стерла им память перед войной, сменила имена и отправила в Австралию. А назад… Назад оказалось сложнее. Собираю документы и все такое.

– Ясно. Постараюсь не сломать ничего, – пообещал Скабиор.

Гермиона тяжело вздохнула и открыла калитку.

Дом был просторным и почти пустым. Видимо, при отправке в Австралию оставили только самую громоздкую мебель, все остальное забрали с собой. Ни фотографий на полках, ни даже вороха газет под дверью.

– На первом этаже кухня, гостиная, спуск в подвал. На втором – ванная и три спальни, выбирай любую.

– А какая из них твоя?

– Моя была та, у окна которой растет яблоня.

Скабиор развернулся и вышел. Обойдя дом, он влез на раскидистую яблоню и уставился в пространство. Ему несказанно повезло. Он здесь. Он мечтал, что они будут вместе. И они вместе, будут здесь жить, как нормальные люди. Все хорошо. Почему же на душе так противно. Так гадко и мерзко. Почему же он чувствует себя таким мудаком?

– Подсматривать собрался? – Гермиона высунулась в окно больше чем наполовину, так что Скабиор даже вздрогнул, испугавшись, что она упадет.

– Оцениваю шансы для нападения, – соврал Скабиор.

– Я подключу камин к сети, а ты располагайся, – рассмеялась Гермиона.

– Постой, – Скабиор перепрыгнул с дерева на подоконник, обрадовавшись тому, какое впечатление это произвело на Гермиону. Да, простые люди так не могут. – Я хотел сказать спасибо или что-то вроде того.

– Если ты думаешь, что ты будешь прохлаждаться, то нет, – внезапно перешла на деловой тон Гермиона. – Я уже подыскала тебе место в Министерстве в своем ведомстве. Ты же знаешь, кто я?

– М-м-м… Адвокат?

– Я – начальник охранной службы Министерства Магии, – гордо сообщила Гермиона. – Неделю как вступила в должность. И ты будешь охранником.

Скабиор рассмеялся и чуть не свалился с подоконника.

– Ничего смешного. Я планирую использовать твои навыки на полную катушку. Завтра принесу тебе устав. Выучишь. А пока располагайся.

– Все что хочешь, моя ведьма, – улыбнулся Скабиор.

Он нарочно использовал это официальное обращение, давая понять, что ритуал действительно сработал и она в безопасности. Она смутилась. Но потом улыбнулась.

– Я довольна тобой, оборотень! – соблюла этикет Гермиона и ушла, оставив его сидеть на подоконнике ее спальни.

***

– Вызывали, мисс Грейнджер? – надменно выдал Малфой, садясь в кресло для посетителей.

– Пригласила, – улыбнулась Гермиона. – Мы провели экспертизу сахара и выяснили, что в нем содержится приворотный состав. В журнале для посетителей было указано, что вы приходили к Астории Малфой.

– И что теперь? – сумрачно спросил Малфой.

– Ничего, – Гермиона пожала плечами.

Малфой встрепенулся.

– Ничего просто так не бывает. Шантажировать меня будешь?

– Чем? Что скажу Астории, что ты пытался ее приворожить? – Гермиона делано задумалась.

– Ну, говори уже, чего хочешь, – устало предложил Малфой.

– Знаешь, если Асти тебя не любит, то поить ее привороткой – не выход.

– Выход, не выход! – Малфой вскочил и начал расхаживать по кабинету. – У меня сын! А она… Да что ты понимаешь. Вцепилась в своего оборотня…

– Ты ее любишь?

Малфой медлил с ответом, на его лице желание хоть с кем-то об этом поговорить боролось с природной вредностью.

– Люблю, только вот брак с ее стороны был по расчету.

– Мне жаль.

– Ага, как же. Ты вот своего Уизли любишь?

– Это какое имеет отношение?

– А такое. Что Скабиор-то – более удачная партия. Вот она, любовь.

– Ничего у нас с ним нет! – Гермиона встала. – И с чего бы ему быть более удачной партией?

Малфой моргнул. А потом рассмеялся.

– Хорошо умеешь притворяться, Грейнджер.

– Забирай свой сахар и катись, – зло выпалила Гермиона. – И только попробуй что-то…

– Делать мне нечего, – Малфой схватил со стола пакет с сахаром. – А насчет Скабиора… У него даже зараженная кровь чище, чем у Уизли. Он получит от тебя то, что ему нужно, и отвалит.

– Да что ему может быть нужно?

– Ты подумай, кем были его родители. И все тебе ясно станет, – усмехнулся Малфой и ушел.

Гермиона прикусила губу. Можно ли считать откровение Малфоя благодарностью. Или он просто решил отыграться за устроенную ему нервотрепку? Он вряд ли не в курсе про закабаление, поэтому и мог подумать всякое. Но его осведомленность о семье Скабиора настораживала. Министерство ничего, значит, не знает, а Драко Малфой знает. Откуда? От Фенрира? Или от самого Скабиора? Оба ведь чистокровные. Но все же, что он имел в виду, сказав, что Скабиор получит то, что ему нужно? Что ему нужно? И связано ли это как-то с таинственным долгом? И почему сама Гермиона избегала задавать своему подопечному эти вопросы?

Тут ответ был прост. Гермиона со злостью стукнула кулаком по столу. Она постоянно была по уши в делах, на острие ножа, на грани провала. И всегда искренний, заглядывающий в глаза с такой нежностью Скабиор был островом безопасности и отдохновения для нее. Он так ловко переводил разговор на ее дела, что и мысли не возникало расспрашивать о нем самом. Кто еще слушал об отчетах и графиках так внимательно? Кто согласен был работать вместо заболевших и пострадавших на рабочем месте? Кто никогда не жаловался? Кто не требовал внимания, а просто тихо спал в кресле рядом? Он по ее милости даже прошлое Рождество встречал в этом кабинете. Она знала, прошлое ему вспоминать неприятно, и потому не задавала вопросов. Может быть зря.

– Гермиона! – Рон ворвался в кабинет, прервав ее мысли. – Нам нужно поговорить!

– О Малфое? – Гермиона как раз хотела закончить с этим делом поскорее, и Рон пришел очень кстати.

– Нет, о Скабиоре.

========== Глава 6 ==========

Комментарий к Глава 6

Внимание: секс в нестандартном пейринге. Я не придумал, какая метка подходит к этому действу, буду благодарен за помощь в её подборе.

– Я не хочу туда идти, – честно признался Скабиор, остановившись у покосившегося заборчика Норы.

– Я знаю, – Гермиона ободряюще сжала его руку, которую так и не отпустила после аппарации. – Но ты не можешь отойти от меня дальше, чем на пятьсот метров. А мне нужно туда.

– Я могу постоять во дворе.

– Два часа?

– Да хоть десять.

– Есть что-то такое, что я должна знать?

– Нет.

– Тогда, пожалуйста, пойдем.

Скабиор сжал ее руку так, что ей стало больно.

– Никто ничего тебе не скажет. Но это… важно для меня.

Скабиор лишь кивнул. По правде, ему не было страшно или еще как-то – ему было никак. Он не хотел идти, потому что Молли Пруэтт обязательно его узнает, испугается и может сделать все что угодно. Например, рассказать, что произошло той ночью много лет назад. Тогда Гермиона сложит два и два и… Вот ее реакции он боялся. Ему только удалось приучить ее не вздрагивать при его появлении. И это их первое Рождество вместе.

– Пойдем. Я обещаю, все будет хорошо.

И Скабиор пошел за ней, испытывая невероятную гордость. Она была смелой, сильной, потрясающей. Таких, как она, в мире точно больше не было. Не было такой другой девушки, которая бы могла всерьез считать, что нужно защищать оборотня. Машину для убийств, дикого зверя.

Они поднялись по ступенькам крыльца, вошли, притворив за собой скрипучую дверь, миновали захламленную прихожую и оказались в тесной гостиной. Полной народу. Его сразу начало мутить от количества запахов, но он стойко держался, а Гермиона ободряюще сжимала его руку.

Все взгляды тут же обратились к ним. И Скабиор пожалел, что пренебрег идеей одеться поприличнее. Или хотя бы заплести в хвост порядком отросшие волосы. Ведь мог же выглядеть прилично, а не как будто в помойке одевался. Ну да Мордред с ним. У него, может, стиль такой.

– Всем привет, – с улыбкой поздоровалась Гермиона. – Это Скабиор, и он не может от меня отойти, так что простите уж.

Скабиор кивнул всем присутствующим, красная прядь как всегда непослушно упала ему на глаза, и в этот момент раздался звук падающего блюда.

Молли Пруэтт узнала его. А он… Он бы ни в жизнь не узнал в этой полной, задрипанной домохозяйке ту девушку, что пришла с братьями в их дом в ту самую ночь. Запоминать запахи он тогда еще не умел. Но реакция говорила сама за себя. Женщина попятилась. Ее многочисленные дети бросились подбирать осколки и еду, а Скабиор стоял как вкопанный. Что делать – он не знал.

– Мама, не бойся, если что – я его быстро скручу! – выкрикнул Рон Уизли.

Присутствующие согласно загомонили.

– Что за шум, а драки все еще нет? – послышалось с лестницы.

Молли издала задушенный крик. И Скабиор понял почему: по ступенькам спускался Гидеон Пруэтт. Скабиор едва слышно зарычал, сжимая кулаки. Значит, он жив! Долохов соврал ему! Соврал, что убил обоих братьев!

– Ты чего? – одернула его Гермиона. – Джордж просто шутит.

– Кто? – переспросил Скабиор, не сводя взгляда с улыбающегося парня.

– Джордж Уизли. Сын Молли и Артура, мы в их доме.

– Ах, Джордж… – ядовито повторил Скабиор. – А брат-близнец у него есть?

– Уже нет. Фреда убили во время битвы за Хогвартс. И мы не говорим об этом, – прошептала Гермиона.

– Сына, значит, – пробормотал Скабиор, отведя глаза. – Жаль, что одного.

Гермиона, к счастью, его не услышала. Потому что к ним уже подошел Рон.

– Ты не могла оставить его на улице? – спросил он, как будто Скабиора рядом не было.

– Рон, на улице холод собачий, и снега три фута, – возмутилась Гермиона.

– Собачий, а он и есть шавка, – выдал Рон и, охнув, припал на левую ногу, держась руками за правое колено, в которое Скабиор его метко пнул носком своего тяжелого ботинка.

– Скабиор! – возмутилась Гермиона.

– Да, моя ведьма? – со всей кротостью, на которую был способен, отозвался Скабиор.

– Не смей так себя вести!

– Прости, моя ведьма! Я виноват! – Скабиор опустил голову, чтобы скрыть улыбку. Когда не можешь убить врага сам – все средства хороши. В том числе и гнев Гермионы Грейнджер.

– Я же сказал, шавка, подлая тварь! – Уизли распрямился. – Хватит держать его за руку, Гермиона!

– А ты прекрати его обзывать! – вступилась Гермиона. – Ты прекрасно знал, что я приду с ним. И все равно настоял. Так что либо терпи, либо мы можем уйти.

– И что, ты будешь водить его за ручку весь вечер? – взъярился Уизли. – Посади его где-нибудь в углу.

– Он живой, вообще-то! Так же, как и ты, и я, Рон Уизли!

– Рон, отстань от нашего гостя, – это был голос Молли Пруэтт, точнее, уже Уизли, его Скабиор узнал, не мог не узнать. – Мистер…

– Скабиор, – подсказал он, холодно взглянув на маленькую женщину.

– Вам, наверно, не очень удобно в такой толпе, давайте я найду вам место у камина и налью бренди.

– Можно? – спросил Скабиор, повернувшись к Гермионе.

Та нерешительно кивнула и отпустила его руку. Вслед за Молли он последовал на кухню, где его действительно усадили в кресло у очага и налили большой стакан бренди. Но Молли не ушла, она села напротив, комкая в руках передник.

– Вы, верно, в ужасе, мисс Пруэтт? – холодно спросил Скабиор, разглядывая ее. – Испугались за Джорджа? Или за себя? Или за всех? А может, пожалели о своей слабости?

К его удивлению, женщина расплакалась.

– Это правда ты? – сквозь слезы спросила она.

– Да. Нравлюсь?

– О Мерлин и Моргана…

– Надеялась, что никогда меня не увидишь? – зло спросил Скабиор, схватив ее за руку. – Вспоминала хоть раз? Скажи, вспоминала?

– Да! – она вскочила, отняв у него свою руку. – Я каждый день… Я не хотела! Я была молода и не понимала!

– Не понимала, – Скабиор рассмеялся. – И что, сейчас поняла?

– Прости меня, – вдруг произнесла она и снова заплакала.

– Одного «прости» мало. – Скабиор сделал глоток из бокала. – Ты отныне против свадьбы сына и мисс Грейнджер. Поняла?

– Что? Но они же…

– Или, может, отдашь мне дочь? – лениво поинтересовался Скабиор, когда в дверном проеме мелькнула Джинни Уизли. – Чем будешь платить долг жизни, волшебница?

– Я… хорошо. Я поняла.

Молли встала и поманила его за собой. Они поднялись по лестнице в маленькую комнатушку, почти чулан. Она наколдовала кресло и предложила ему сесть в него. Скабиор послушался.

– Сейчас. Подожди, – она вышла, притворив за собой дверь.

Он усмехнулся и пригубил бренди. Неужто этот брак был так важен для них, что Молли даже не раздумывала? Или это он настолько напугал ее? Скабиор снова отпил из стакана. Наглость – второе счастье. Долг жизни натурой не отдают. Так что и долг останется, и…

Дверь открылась, на пороге стояла Молли Уизли. Она изрядно похудела и помолодела, Скабиор подавил смешок: оборотное зелье. Какая жертвенность. Молли молча закрыла за собой дверь. И наложила заглушающие чары. Хорошо, что темнота для его глаз – не помеха. На лице Молли-Джинни отражалась только решимость, но Скабиору это даже нравилось.

Не говоря ни слова, она подошла к нему и начала расстегивать ремень на его штанах. Он молча наблюдал. Стоило бы вскочить и посмеяться, но это он еще успеет. Потом. Тонкие мягкие пальчики проникли под ткань его трусов, погладили уже вставший член. Мерлин, как же давно у него никого не было! Не кончить бы от одних прикосновений.

– Давай быстрее, – он схватил ее за бедра, подтягивая к себе. Молли-Джинни не сопротивлялась. Покорно раздвинула ноги и села к нему колени. Поерзала, устраиваясь. Белья на ней не не было, только юбка, которую Скабиор, сгорая от нетерпения, тут же задрал.

– Не тяни, – приказал он хрипло, и Молли-Джинни послушно насадилась на его возбужденный член.

Какое же это было наслаждение! Узко, горячо и скользко. Какой кайф – трахать молодое податливое тело. Правда, это тело двигалось на нем слишком медленно. Пришлось встать, перевернуть ее и заставить упереться руками в подлокотники кресла. Вот тогда-то он смог оттянуться по-полной. От первого же толчка она закричала как резаная. Он явно сделал ей больно. Отлично. Ложь должна приносить боль. Он уж постарается. Схватившись за стройные бедра, он начал вколачиваться в нее, не сдерживаясь, вырывая все новые и новые крики. С каждой новой фрикцией она сужалась все сильнее, но не от удовольствия. Так ей и надо, глупой курице. Ему и самому было почти больно, но секс с живым человеком был слишком хорош, чтобы прекращать. Тем более после стольких месяцев воздержания. Да и слишком долго он все равно бы не смог. Не прошло и пяти минут, как он кончил, не отказав себе в удовольствии сделать это вовнутрь, и только когда утих последний спазм – вышел. Отпустил и отступил на шаг. Молли-Джинни скорчилась на кресле и, кажется, плакала.

– Дура ты, Молли Пруэтт, – вздохнул он, застегивая штаны. – Оборотное зелье меняет внешность, но не запах.

– Ты знал? С самого начала…

– Конечно. Так что долг не оплачен.

Из кресла раздался странный звук, видимо, пошла обратная трансформация. Скабиор не хотел этого видеть. Взяв стакан, он вышел и закрыл за собой дверь.

– Ты где был! – Гермиона поймала его на нижней ступеньке лестницы.

– Мамку твоего женишка ебал, – честно признался Скабиор.

– Мерзкая шутка. Пошли домой.

– Два часа еще не прошло вроде.

– Неважно, – всхлипнула Гермиона.

Негу и расслабленность как рукой сняло. Стоило ему оставить ее на десять минут, как она снова плакала.

– Моя ведьма…

Она обняла его чуть выше талии и уткнулась лицом в плечо. И он сразу ощутил всю ее боль. Ее обидели, оскорбили, унизили. Он чувствовал это всем своим нутром.

– Скажи, кого убить – и я убью, – почти взмолился он.

Она покачала головой.

– Просто уйдем.

Едва сдерживая рвущуюся наружу ярость, он приобнял ее и повел к дверям.

– Значит, вот как! – раздался пьяный голос Рона Уизли. И как он так быстро накачался? – Значит, ты и правда его подстилка!

Скабиор даже подумать не успел, его стакан с недопитым бренди ударил Рона Уизли точно в лоб, тот покачнулся и упал. Кто-то из присутствующих засмеялся, кто-то бросился помогать пострадавшему. Их никто не остановил.

– Он женится на тебе, – твердо сказал Скабиор, – только через мой труп. А значит, никогда.

***

– Уизли приходил, – с порога заметил Скабиор, проведя носом.

– Да, Рон был здесь, – кивнула Гермиона. – Интересовался, когда я тебя отпущу.

Она сразу заметила, как он напрягся.

– Я соврала.

Скабиор тут же расслабился и плюхнулся в кресло для посетителей.

– Скажи ему, что никогда, – предложил он.

– Я держу тебя в кабале уже лишних два месяца, и, по-моему, нам нужно это прекратить.

– Зачем? Ты недовольна, моя ведьма?

– Перестань. Ты прекрасно знаешь, что меня все устраивает, Но, Скабиор… и у тебя, и у меня должна быть своя жизнь.

– Верни память родителям – и отпустишь, – Скабиор стал серьезным. – Я не могу позволить тебе остаться одной. Я уже говорил.

Гермиона вздохнула. Это был камень преткновения. Скабиор был убежден, что, пока ее родители не вернутся в Британию, она в опасности, и он должен быть рядом. Гермиона, размышляя об этом, поражалась, на какие жертвы он шел ради нее. Да и ее отношения с Роном так и не наладились. Стоило им хоть как-то помириться, Рон вспоминал о Скабиоре, и ссоры с оскорблениями повторялись. И все же она была не в силах отказаться от этой своей жизни. От человека, который всегда был рядом и был неизменно внимателен к любой ее проблеме. Какое-то время она думала, уж не влюблена ли она в Скабиора? И даже пыталась взглянуть на него в таком ракурсе, но у нее одной ничего не вышло. А он не давал повода. Только смотрел все тоскливее и все больше молчал, пялясь в одну точку. А она не решалась спрашивать. Слишком дорожила, наверное.