Текст книги "Назад, в будущее (СИ)"

Автор книги: stoslonov

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Пабло несколько секунд смотрел на Мариссу, а потом наклонился и поцеловал. Сначала немного робко, слегка уловимо, но уже через мгновение, когда девушка ответила на поцелуй, блондин потерял контроль: его руки, казалось, были везде, прижимая её к себе, он глади её бедра, через секунду он уже спустил бретельки её платья и, оторвавшись от её губ, целовал шею и плечо, но Мари, расстёгивая пуговицы его рубашки, извернулась и снова целовала его в губы, через несколько мгновений она уже тянулась к ремню на его брюках, его руки снова оказались на её бедрах под платьем. Неожиданно Марисса оттолкнула Пабло.

– Нет! Пабло, не надо! – она старалась говорит как можно жестче, но сбитое дыхание выдавало ее возбуждение, и из-за этого слова не казались убедительными.

Блондин удивленно посмотрел на девушку, и попытался её снова притянуть к себе.

– Пабло, я же сказала, нет! – Марисса громко выдохнула и убрала руки бывшего мужа, казалось, она полностью взяла себя в руки. – Просто так действуют воспоминания об ушедших чувствах. Сейчас ничего нет. Иллюзия. Я тебя больше не люблю. Ты в прошлом.

Не дожидаясь ответа, девушка открыла дверь и вошла в дом. Хотя внешне она казалась спокойной, её сердце продолжало бешено колотиться. Марисса села на нижнюю ступеньку лестницы и закрыла ладонями лицо. Проклятье. Переспать с бывшим мужем никак не входило в её планы. А ведь ещё несколько минут, и она бы не смогла себя контролировать, хотя и так было очень тяжело сказать «Нет». Да, дорогая, зря ты это всё затеяла. Думала, легко будет играть с Пабло в бывшую жену, не таящую обид, изображая радость от встречи? Но ты действительно была рада его видеть, но ведь и не простила. Правда, ты считала, что разлюбила его, а раз разлюбила, то и прощать нечего. Но нихрена ты не разлюбила, ты это поняла сразу, как только он повернулся к тебе в больнице. Надо было тогда все и закончить, но тебе захотелось увидеть его ещё раз. Сама виновата, и играть безразличие оказалось не так уж легко. Марисса поднялась и пошла наверх. Всё-таки она правильно сделала, что сказала «Нет», иначе ей будет вдвойне тяжелее, после его возвращения в Бразилию. Если она сейчас подпустит Бустаманте слишком близко к себе, то второго его побега она не переживет. А пока просто надо, но что надо она и сама не знала. Неожиданно девушка остановилась, развернулась, вернулась на первый этаж и спустилась в подвал. Включив свет, она прошла вглубь помещения, где стояли коробки с вещами Пабло. Девушка открыла одну из них – в ней была упакована какая-то одежда, несколько книг и журналов. В следующей коробке снова была одежда, его любимая кружка и коллекционная игрушечная машинка. Наконец, в третьей коробке она нашла то, что искала: фоторамки и фотоальбомы. Тогда, четыре года назад, первое, от чего она избавилась, были как раз фотоснимки и диски с видеозаписями. Марисса села на какую-то подушку и начала одну за одной вытаскивать рамки из коробки: это они с Пабло на выпускном в колледже, этот снимок был сделан в Лондоне, во время той поездки, когда он сделал ей предложение, это фото с записи первого и последнего клипа их группы на пятом курсе, а здесь они уже получили дипломы театрального и их поздравляют Соня и Мора. Больше не разглядывая снимки, девушка одну за другой вытащила из коробки рамки, и достала фотоальбом, быстро пролистала его, почти не глядя на фотографии, сделанные в колледже, и отложила в сторону. Снимки в двух следующих альбомах были сделаны во время учебы в театральном, их Мари также отложила в сторону. Четвертый альбом, посвященный их медовому месяцу на Барбадосе, она тоже не стала смотреть. Но следующий фотоальбом она пролистала почти полностью – в нём были фотографии с их последнего совместного отпуска. Это была жалкая и неудачная попытка спасти брак, тогда Пабло предложил отвлечься и побыть вдвоем. Две недели в Барселоне прошли чудесно, всё было великолепно, в том числе и их отношения, они даже ни разу не поссорились во время отдыха, но по возвращению в Аргентину все началось заново – ругань, взаимные упреки и раздражение. Через три месяца Бустаманте уехал в Бразилию. По злой иронии Марисса напечатала снимки из этого отпуска в тот день, когда муж объявил ей о своём отъезде.

Наконец, Мари нашла то, ради чего спустилась в подвал – их свадебный фотоальбом. Она уже перелистнула первую страницу, как услышала, что её тихо и испуганно зовет Миранда. Девушка подняла голову и увидела, что дочь стоит на верхней ступени лестницы, ведущей в подвал.

– Мама, я не могла уснуть, пошла искать тебя, но нигде не могла найти, я боялась, что ты пропала, – девочка тыльной стороной ладони растёрла по лицу слёзы.

– Милая, со мной всё хорошо, не плачь, иди ко мне, – Марисса протянула к дочери руки.

Миранда быстро спустилась по лестнице и обняла маму. Но уже через мгновение её внимание привлекли раскрытые коробки, возле которых сидела Марисса.

– А что это за вещи, – девочка взяла в руки игрушечную машинку.

– Это вещи Пабло, раньше, ещё до твоего рождения, он жил в этом доме.

– А потом?

– А потом он уехал.

– И не забрал свои вещи?

– Нет, он оставил их здесь.

– Почему?

– Наверное, они не нужны ему. Но я сложила их здесь, вдруг когда-нибудь они пригодятся ему.

– А что ты смотришь? – девочка показала на фотоальбом, лежащий на коленях Мариссы.

– Фотографии с нашей с Пабло свадьбы. Садись ко мне, будем смотреть вместе.

– А это папа? – Миранда ткнула в фотографию, усаживаясь рядом с мамой.

– Да.

– Он тут другой.

– Это было десять лет назад, за это время он изменился.

– Десять лет? Значит, я тогда ещё не родилась?

– Нет, милая, ты тогда ещё не родилась.

– Ой, мамочка, это ты?

– Да, это я.

– Ты тут такая красивая!

– Все невесты красивые, – улыбнулась Марисса.

– Я тоже хочу быть невестой.

– Вырастешь, будешь. Пока ты ещё слишком маленькая.

– Опять я маленькая, – обиженно проговорила Миранде, переворачивая страницу альбома. – А что здесь делает бабушка Мора?

– Мора – мама Пабло.

– Ааа, – протянула девочка, зевая.

– Так дорогая, пора спать, а фотоальбом мы возьмем с собой и посмотрим его завтра.

– А можно я буду спать с тобой?

– Да, конечно, – ответила Марисса, закрывая коробки.

========== День 5. Четверг ==========

Лухан остановилась перед открытой дверью кабинета Франко.

– Ты тут, наверное, уже час сидишь с трубкой в руках, – обратилась она к Мариссе, которая сидела с ногами в кресле и смотрела на телефон.

Мари подняла голову и взглянула на сестру:

– Надо позвонить Пабло. Сегодня на собеседовании Миранда без перерыва талдычила о том, какой у неё папа. Поэтому на родительское интервью мне надо приехать с мужем.

– Так скажи, что разведена, и отец ребёнка не живёт с вами.

– Я, конечно, думала об этом, но, чтобы ни говорили, к матерям-одиночкам у нас, мягко говоря, относятся настороженно.

– Тогда звони Бустаманте. В чём проблема?

– Я надеялась, что до его отъезда мы с ним больше не увидимся. А так мне придётся завтра ехать с ним на собеседование.

– Ты же вроде держалась? – участливо спросила Лухан.

– Держалась до вчерашнего вечера.

– А что случилось вчера?

– Да в общем ничего. Просто я осознала, что он вернулся всего на неделю, и в воскресенье он снова улетит в Бразилию.

– А ты не думала снова сойтись с ним?

– Возможно, я бы думала об этом, но он даже не извинился. Поэтому, чем дальше от себя я буду держать его теперь, тем легче мне будет после его отъезда. Я справлюсь, проходили уже. Конечно, сначала мне будет плохо, год я буду страдать, но постепенно я стану меньше думать о нём, и года через два с половиной я смогу убедить себя, что больше не люблю его.

– Марисса, ты же прекрасно понимаешь, что сейчас тебе не удастся вычеркнуть Пабло на четыре года из своей жизни.

– Да, понимаю. Когда он узнает о Миранде, он будет чаще приезжать сюда.

– Ты ещё не сказала ему?

– Нет, позвоню ему, когда он вернётся в Бразилию.

– Но ведь ты всё время говорила, что такие вещи нельзя сообщать по телефону.

– Я знаю, но не могу сказать ему это в лицо. Узнав, что Миранда – его дочь, Пабло предложит снова жить вместе. Я же не смогу сказать ему «Нет», даже если он попросит, уеду с ним в Бразилию. – Марисса молчала несколько секунд, подбирая правильные слова. – Но я не хочу, чтобы он жил со мной только ради дочери.

– Дура ты, Марисса. Бустаманте не будет жить с кем-то только ради ребёнка. Звони уже, – и Лухан захлопнула дверь кабинета.

Пабло уже, наверное, час сидел на диване в гостиной у Томаса, изредка отхлебывая из стакана неразбавленный виски – перед ним на столике лежал распечатанный конверт из лаборатории.

– Как ты друг? – в комнату вошёл Эскурра.

– Знаешь, странное чувство. Я, конечно, не сомневался, но, когда у тебя перед глазами лежит доказательство. А ведь еще пять дней назад я и предположить не мог, что у меня есть трехлетняя дочь. Надеюсь, у Мариссы есть видеозаписи Миранды, а то ведь я все пропустил, не видел, как она впервые улыбнулась, пошла в первый раз, не знаю, какое первое слово сказала. Не могу понять, как Мариссе удалось скрыть от прессы рождение ребёнка? Ведь если бы о Миранде знали журналисты, меня бы тоже расспрашивали об этом.

– Андраде как раз и боялась этого, – невесело усмехнулся Томас. – Дельгадо, ты помнишь его, директор её театра, пошёл Мариссе навстречу, и, чтобы скрыть беременность, всем было объявлено, что та уходит со сцены из-за каких-то закулисных интриг. А потом, когда прятать беременность стало сложно, она уехала в Лондон к Море, чтобы в Аргентине никто не видел её в положении. Миранда родилась в Англии, они вернулись домой, когда девочке было три месяца. У Лухан с Маркосом на пару месяцев раньше родилась Аманда, и если Мариссу кто-то видел с ребёнком, она говорила, что это дочь её сестры. Никто из нас не верил, что Мари удастся эта афера, но, как ни странно, никто посторонний так и не узнал о Миранде.

– У меня никак не укладывается в голове то, что мама мне ничего не сказала о дочери, точнее я понимаю, почему она так поступила, но принять этого не могу.

– У неё был небольшой выбор.

– Я понимаю, но всё же.

– Мариссу все осуждали за то, что она не сказала тебе про ребёнка, ты же отец и должен знать, никто не мог понять, почему она так поступила, но мы не стали вмешиваться, всё-таки сделать это должна была она сама.

– Да, это ясно. Хотя, будь я на месте Мариссы, скорее всего, поступил бы так же.

– Из-за чего? – брюнет удивленно уставился на друга. – Я думал, что вы разошлись тихо, без скандалов.

– Как сказать, все действительно так и думали. Многие нас считали идеальной парой, поэтому наше расставание было неожиданностью.

– Это точно, я был ошарашен новостью, что ты уезжаешь из страны один, без Мариссы.

– У нас, в самом деле, всё было хорошо, если не считать последний год нашей совместной жизни. Пока мы учились в колледже, а затем в театральном, мы все время проводили вместе, и нас это устраивало, мы не уставали друг от друга, как можно было бы предположить. Но после диплома каждый с головой ушёл в работу, ещё бы – интереснейшие проекты, о которых мы могли только мечтать. Правда театр и сериал отнимали слишком много времени и сил, к тому же, наши графики не совпадали – спектакли Мариссы шли по вечерам, а мои съемки велись днём. Когда же мы все-таки пересекались, получалось так, что всю накопленную усталость мы выплескивали друг на друга – крики, скандалы на пустом месте. Еще весь этот год мы пытались завести ребёнка, мы всегда хотели детей, но, когда поженились, были слишком молоды для этого, поэтому после женитьбы, мы решили, что лучше думать об этом после окончания учёбы. Но забеременеть у Марисссы не получалось, это тоже подливало масла в огонь. В итоге, постоянные истерики и ругать осточертели нам обоим, я всерьез стал задумываться о разводе. Поэтому, когда студия «Глоба» предложила мне контракт, я сразу же согласился из-за того, что прекрасно знал, что Марисса ни за что не захочет уехать из Аргентины. Когда я шёл домой, чтобы сказать эту новость, я ожидал очередной грандиозный скандал, ведь я даже не посоветовался с ней, своей женой. Но, услышав, что я уезжаю в Бразилию, Марисса лишь отвернулась, сказав «Это твоё решение». И всё. Никаких криков, выяснения отношений, упреков, ведь я по сути одной подписью в контракте перечеркнул всю нашу семейную жизнь. Тогда меня переклинило, я кричал, что с ней невозможно жить, что она неуравновешенная истеричка, как от такой конченой идиотки вообще можно было хотеть детей, и много чего еще, всего сейчас не упомнишь. «Глоба» тогда быстро уладило всё с нашей аргентинской студией, они неплохо за меня заплатили. Всю последнюю неделю, что я был в Буэнос-Айресе, мы с Мариссой больше не разговаривали. Что ж, я сам этого захотел. Первые полгода в Бразилии я сильно скучал по ней, но я во всем винил привычку, все-таки мы столько лет были вместе. Я трахался с разными девушками, сначала это была какая-то эйфория, с колледжа я не спал ни с кем кроме Мари, а тут появилась возможность менять партнёрш, я вёл себя как ребёнок, добравшийся до запретных конфет, конечно, этот восторг довольно быстро прошёл, я стал более осмотрителен в связях. Потом каким-то образом рядом со мной появилась Патрисия, чувства к Мариссе стали притупляться, и я смог себя убедить, что больше не люблю ее. Правда, несмотря на то, что мы жили в разных странах и не видели друг друга, я всегда считал Мари своей женой и даже не задумывался о разводе. Но в прошлом году, мы с Патрисией летели в Аспен, она прочитала мне заметку, в которой было сказано, что Марисса вышла замуж за Маркоса. Патрисия показала мне фотографию, на которой были запечатлены Марисса, Маркос и маленькая девочка. Сейчас я понимаю, что с Мари тогда была не дочь Агилоров, а Миранда, видимо, они вдвоем летели на рождество к Море.

– Да, Марисса с дочерью тогда гостили на рождество в Лондоне, – подтвердил догадки Пабло Томас. – Прошлый Новый год отмечали у меня, и мы все издевались над Мари, что она разрушила брак сестры.

– Могу представить, – улыбнулся блондин, – но в тот момент в самолете я впервые после нашего расставания осознал, что Марисса в самом деле когда-нибудь может потребовать у меня развод, тогда я понял, что не хочу этого, и также осознал то, что у меня нет никаких оснований удерживать Мари. Ведь я сам разрушил наш брак. Тогда я ещё раз убедил себя, что всё это в прошлом. Знаешь, Патрисия несколько раз уговаривала меня поехать в Аргентину, но я каждый раз находил причины для отказа. Больше всего я боялся, что, приехав сюда, я узнаю, что Марисса встречается с кем-то другим, любит его, а я ей больше не нужен. Когда я в воскресенье увидел Мари в больнице, понял, что по-прежнему, как и 13 лет назад, люблю её. Чего не скажешь о ней.

– С чего ты взял? – Томас был ошарашен откровениями друга.

– Она ведет себя равнодушно. Она приторно мила, хотя, после того, как по-свински я с ней поступил, можно предположить, что у нее останется на меня злоба. Но она ведет себя так, как будто ей на меня плевать. Так, случайный знакомый, с которым необходимо быть вежливой.

– Пабло, ты идиот.

– Почему?

– Скажи мне, какая у твоей бывшей супруги профессия?

– Актриса.

– Да, ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ актриса. Причем, одна из лучших в Аргентине. Тебе не приходило в голову, что она без особых усилий может скрывать от тебя свои чувства? Хотя, думаю, она уже не раз прокололась, только ты этого не заметил. Говорю же, идиот. Знаешь, сколько людей мечтают о такой семье, которая была у тебя, да я бы все за это отдал. А ты сбежал, при возникновении малейших трудностей.

– Не спорю, я виноват. Но, Томас, сколько тебе было лет, когда ты женился?

– Почти 22.

– А мне 17. Я был, по сути, ребёнком, когда стоял перед алтарём и давал клятвы. Нет ничего удивительного, что в 23 я стал сомневаться в правильности своего выбора.

– Это не оправдание, – зло бросил Томас и вышел из комнаты, уже на пороге он обернулся, – я бы тоже на месте Мариссы ничего не сказал тебе о ребенке, не заслужил ты этого.

Пабло всё также сидел на диване, отрешённо глядя на лежавшие на столе бумаги. Неожиданно в кармане его джинсов зазвонил телефон, блондин вздрогнул и достал сотовый. Парень удивился, увидев, что звонит Марисса.

– Привет, – как ни в чём не бывало, ответил он.

– Здравствуй, Пабло. Как дела? – издалека зашла Марисса.

– Всё хорошо. Как ты?

– Тоже отлично.

– Как прошло собеседование?

– Тоже хорошо. Я из-за этого и звоню. Миранда, памятуя о том, что ты разрешил ей называть себя папой, все время говорила о тебе. Пабло, если у тебя на завтра на вечер нет планов, не мог бы ты сходить со мной на собеседование для родителей, и исполнить роль отца Миранды?

«Исполнить роль отца». Пабло смотрел на бумаги, подтверждающие отцовство, и ему стало не по себе. Исполнить роль отца, являясь им на самом деле.

– Да, конечно, Марисса, не вопрос. Куда мне подъехать?

– Собеседование в шесть. Заезжай за мной в пять, я буду у Сони.

– Хорошо.

–Пабло.

– Да?

– Миранда, хотела увидеться с тобой.

– Я могу завтра днём сходить с ней куда-нибудь.

– Тогда я скажу ей, что ты заедешь за ней.

– Во сколько?

– В одиннадцать будет нормально.

– Вы будете у Колуччи?

– Да. Приезжай сюда. Пока.

– Пока, – Пабло нажал на отбой и невидящим взглядом уставился на телефон. У него было два дня, чтобы вернуть Мариссу и семью, но в данный момент он не имел представления, как это сделать.

========== День 6. Пятница ==========

Пабло с Мирандой стояли возле стойки заказов в кафе в парке аттракционов и выбирали еду.

– Хочу это, – девочка ткнула в какой-то гамбургер.

– А мама разрешает тебе есть такое? – блондин с сомнением посмотрел на дочь.

– Иногда, когда мы приходим сюда, она мне покупает гамбургеры и картошку, но только так, чтобы тётя Мия не узнала.

– Да если Мия увидит, что ты ешь такое, с ней, наверное, случится припадок.

– А что такое припадок?

– Ну, в случае с твоей тётей – это когда ей что-то не нравится, она начинает кричать.

– Истерика что ли?

– Ну, да.

– Ааа, с ней такое бывает. Дядя Стив говорит, что мама иногда тётю Мию специально доводит.

– Твоя мама может и не только Мию довести до истерики, – улыбнулся Бустаманте. – Может вместо гамбургера мы возьмем мороженое?

– Только если клубничное.

– Хорошо.

– И картошку, и сок.

– Ладно, картошку тоже берем. А тётя Мия разрешает есть картошку?

– Конечно, нет, – и девочка, изображая Мию, всплеснула руками, – она же жаренная, а это вредно.

Миранда так хорошо спародирова экс-Коллучи, что Пабло расхохотался.

– Пожалуйста, два картофеля фри, два клубничных мороженых и два апельсиновых сока, – блондин сквозь смех сделал заказ.

– О чём тебя спрашивали на собеседовании? – спросил девочку Пабло, которая сидела за столом напротив него и ела мороженое.

– Какую-то чушь, – Миранда махнула рукой. – Показали картинку, там были яблоки, бананы, груши и машина, и говорят мне показать лишнее. Понятно же, что машину съесть нельзя. Ещё надо было раскладывать кубики и игрушки. Детский сад какой-то!

– Так ты и поступаешь в детский сад.

– Ну, да. А ещё мне дали листок и попросили нарисовать мою семью. Я нарисовала маму, тебя и себя. Папа, а почему ты не живёшь с нами, со мной и мамой, – Миранда серьезно посмотрела на своего отца.

«Потому что идиот», промелькнуло в голове у блондина, но не скажешь же так ребёнку.

– Мама сказала, что ты раньше жил в нашем доме.

– Да, жил.

– Ты жил вместе с мамой?

– Да, мы жили вместе.

– А потом?

– А потом я уехал жить в другую страну.

– Вчера мы с мамой смотрели фотографии с вашей свадьбы, мама там такая красивая.

– Она и сейчас красивая, – улыбнулся Пабло, – у тебя очень красивая мама.

– Ты её любишь? – спросила Миранда, прищурившись.

– Очень сильно люблю.

– Давно?

– Столько, сколько я её знаю.

– А давно вы познакомились?

– Тринадцать лет назад.

– А тринадцать лет это сколько? Это много?

– Вот тебе сейчас три года?

– Да, в июне мне исполнилось три.

– Тринадцать – это четыре раза по три, и ещё один год.

– Понятно, я ещё не родилась, значит – давно.

– Да, наверное, это давно.

– Папа, я хочу, чтобы ты жил с нами, со мной и мамой.

– Я тоже этого очень хочу.

– Значит, ты будешь жить с нами?! Ура!!!

– Буду, если твоя мама не будет против этого.

– Она не будет – я уговорю её.

– Давай, сначала с ней поговорю я, а если у меня не получится её уговорить, тогда уже за дело возьмёшься ты. Хорошо?

– Хорошо, – без энтузиазма ответила Миранда. – Только ты поговори с мамой как можно скорее.

– Как прикажешь, – улыбнулся Пабло, – я поговорю с твоей мамой сегодня. Ты доела?

– Да.

– Тогда поехали.

– Уже домой? – девочка обиженно надула губы.

– Нет, сначала мы заедем в одно место.

– Куда?

– К моему отцу. Я давно его не видел.

– Почему?

– Потому что я жил в другой стране.

– Ааа, – протянула малышка, вставая из-за стола. – Мама сказала, что бабушка Мора – твоя мама.

– Да, Мора моя мама, – блондин взял Миранду за руку, и они пошли к выходу из парка.

– Я люблю бабушку Мору, жалко, что она далеко живёт, надо долго лететь на самолёте. Но она часто звонит мне и присылает подарки. На день рождения она подарила мне большого-пребольшого крокодила.

– Живого?

– Нет, конечно. Игрушечного. Мама бы не разрешила завести живого, ведь придётся строить для него бассейн.

Пабло, как и обещал, забрал Миранду в одиннадцать. Марисса не хотела лишний раз видеть бывшего мужа, ей и так ещё вечером предстоит поход вместе с ним на собеседование, поэтому она попросила проводить дочь до машины Елену, сиделку Хильды. Отправив ребёнка на прогулку с отцом, девушка устроилась с планшетом на диване в гостиной и уже на протяжении трех часов смотрела на Ютубе отрывки из сериалов в которых снимался Бустаманте.

Сейчас она досматривала снятую MTv больше пяти лет назад передачу «По домам», главным «героем» которой был их с Пабло дом. Тогда как раз начался показ «Песков», в которых её муж играл главную роль, и директор сериала предложил блондину ради дополнительной рекламы приоткрыть зрителям завесу тайны его личной жизни. Марисса тогда зачем-то ляпнула Мии, что в их доме будут снимать передачу.

– И как ты собираешься к этому готовиться? – по тону сестры девушка поняла, что ответ «Никак» не устроит блондинку.

Конорс заявила, что всё нужно продумать до мелочей, и на следующий день дом семьи Бустаманте заполнила целая команда уборщиков из клининговой компании. После их ухода появилась Мия с каким-то модным дизайнером, который при любом удобном случае повторял, что дом может рассказать всё о своих хозяевах. В результате в гостиной, холле, в спальне и даже на кухне появилась куча всевозможных, по уверениям дизайнера, стильных безделушек и сувениров, от которых была без ума экс-Колуччи, и которые вызывали недоумение у Мариссы.

– У каждой вещи должна быть своя история, – щебетала Мия, – например, вот эту статуэтку вы с Пабло привезли из отпуска на Гаити.

– Мы оттуда привезли магнит на холодильник, – парировала сеньора Бустаманте.

– Не важно. А этот чайный сервиз вам подарила Соня на первую годовщину свадьбы.

Мия в течение получаса водила за собой по дому несчастных Мариссу и Пабло и рассказывала им «историю» каждой вещи.

– Барби, и ты думаешь, что мы всё это запомним? – зло спросила уставшая Мари.

– И кто-то ещё говорит, что у меня мало извилин, – в ответ съязвила блондинка, – зная, что так будет, я вам сделала пометки.

И Мия перевернула клоуна-копилку и показала дно безделушки, на котором была наклеена бумажка с надписью «Подарок Лухан на день дурака».

Сейчас, пересматривая передачу, Мариссе было смешно. И она хорошо помнит момент, когда ведущая, едва переступив порог гостиной, устремилась к стоящей на столике возле дивана странной скульптурке – вальсирующих Чужого и динозавра Т-рекса. Когда её чокнутая сестрица притащила это в дом, хозяйка ужаснулась, она до сих пор не могла понять, что эта психоделическая статуэтка может рассказать о них с Пабло.

– Откуда у вас эта прелесть? – прощебетала смазливая журналистка.

У Мари же вылетело из головы, каким образом эта гадость должна была попасть к ним в дом. Ища поддержки, девушка посмотрела на мужа, но тот лишь пожал плечами.

– Это одна из моих любимых статуэток, – Марисса взяла в руки эту гадость, незаметно прочитала надпись «Стив привез из Амстердама» и удивилась, как она сразу не запомнила эту информацию, такой ужас можно притащить только оттуда, причем, предварительно объевшись пирожных с каннабисом. – Муж моей сестры Мии привез её из столицы Нидерландов, куда ездил в командировку.

– Простите, откуда он это привез? – Ведущая, делая вид что смущена, хлопала ресницами.

– Из Амстердама, – ответил Бустаманте.

Марисса думала, что эту сценку не будут включать в готовую передачу, но, видимо, режиссер посчитал этот момент забавным и оставил его.

Вообще в тот день им с Пабло пришлось много врать.

– А это кухня, пожалуй, наше любимое место в доме, – блондин лучезарно улыбнулся на камеру. – Мы оба прекрасно готовим, и нам нравится делать это. К сожалению, чаще всего нам не хватает на это времени, но по возможности мы балуем друг друга собственноручно приготовленными деликатесами. Я обожаю яблочный пирог, который печет моя жена.

Марисса лишь улыбалась, слушая пламенную речь мужа. Конечно, Пабло предупредил, что возможно что-то преувеличит перед камерой, но не до такой же степени. Ведь все её кулинарные способности сводились к умению приготовить яичницу так, чтобы она не пригорела. Сам же блондин умел лишь пользоваться микроволновкой в функции подогрева. А единственный раз, когда она пыталась испечь что-то, с треском провалился, и всё по тому, что её ненаглядный не вовремя пришёл на кухню, и пока они на полу занимались сексом, пирог в духовке превратился в угли. Это сейчас Марисса научилась хорошо готовить, но пять лет назад похвастаться этим она не могла.

Досмотрев передачу, девушка включила нарезку кадров из сериала, в котором Пабло играл в данный момент.

– Ага, ещё вчера она заявляла, что не хочет видеть своего мужа, зато смотрит видео с ним, – неожиданно над головой Мариссы раздался голос Лухан, – Мия, тебе не кажется, что, что-то здесь не чисто?

– Мне просто стало интересно, где снимается Пабло, – соврала Бустаманте.

– Сделаем вид, что поверили тебе, – Конорс присела на диван.

– И вообще, что вы тут делаете? – Марисса по очереди удивленно посмотрела на сестер. – Ты же должна быть на тренировке, а ты на съемке.

– Я ушла с неё, бросив детей на Бланку, – Лу махнула рукой.

– А ты? Как же фотосессия?

– Конечно, я собиралась закончить пораньше, чтобы мы могли поехать к тебе. Но как раз из-за тебя съемку пришлось прекратить всего через полчаса после начала.

– Из-за меня? – Марисса бросила на Конорс скептический взгляд. – Меня там даже не было.

– Да из-за тебя. Вилхджалмер сегодня не в форме, видела бы ты, как он меня снял.

– Я то тут при чём?

– Подожди ты. Он меня превратил в уродину. А когда я ему сказала, что так не пойдёт, и я не хочу быть похожей на ведьму, Ви накричал на меня, сказав, что я такая же ненормальная, как моя сумасшедшая сестра.

– Вот тут я с ним не согласна. Я считаю, что ты ненормальней меня как минимум в два раза.

– Марисса, перестать, – прикрикнула Мия. – Рассказывай, что ты ему сделала?

– Да, в общем ничего. Он звонил мне несколько дней назад. На предложение встретиться я ответила отказом. Вилхджалмер же разнылся, что мы и так не встречались на прошлой неделе. Мне не оставалось ничего кроме как послать его к проститутке.

– Несколько дней назад? – экс-Колуччи прищурившись посмотрела на Мари. – Значит Пабло уже был в Аргентине?

– Да. Мы как раз были в парке развлечений, когда позвонил Здоровье.

– И ты отказала ему, когда Бустаманте был рядом. Это хороший знак.

– Какой к чёрту знак, – резко ответила Марисса.

– Хороший, – повторила слова сестры-блондинки Лухан. – А теперь рассказывай.

– Что рассказывать? – Бустанте устало посмотрела на сестру.

– Всё с самого начала, – подхватила Мия.

– Какого начала?

– С расставания с Пабло. Мы с Мией почти не приставали к тебе с расспросами о причинах разрыва, почему ты не рассказывала ему о Миранде. Решили, что когда ты будешь готова, поделишься сама. Но больше твои отмазки, что он меня бросил, уехав, и о ребёнке говорить пока рано, не принимаются. И так, первое. Почему вы расстались?

– Я разлюбила Пабло, – тихо ответила Марисса.

– Ну, да, разлюбила, мы это заметили, – саркастично заметила Лухан.

– Это так сильно заметно? – встрепенулась Бустаманте.

– Ну, может другие ничего не видят, но не мы, – подытожила Ми.

– Но тогда я действительно думала, что разлюбила его, – начала свою исповедь Марисса. – Когда мы закончили учёбу, каждый с головой ушёл в работу, и нам было не до друг друга. Я понимала, что наш брак рушится, и чем быстрее мы покончим с этим, тем легче будет нам обоим. Я чувствовала, что Пабло тоже этого хочет, но знала, что он не решится первым на разрыв. Я же всё уже для себя решила, но тянула, не говорила об этом с ним. А потом он затеял этот дурацкий примирительный отпуск, в Испании всё было прекрасно, но дома всё началось снова. Но уже тогда я стала сомневаться в том, что Пабло тоже хочет расстаться, ведь он пытался спасти брак, предложив этот семейный отдых. И я опять не решилась порвать с ним. А потом он пришёл и сказал, что уезжает. Я тогда поразилась его смелости, он смог сделать то, на что у меня не хватило духа. Конечно, ему помогли обстоятельства, если б ему не предложили работу в Бразилии, он бы не ушёл от меня, а я бы так и не смогла перечеркнуть всё. На самом деле, мне было тяжело осознавать, что нашему браку пришёл конец, но я решила, что это к лучшему. Только когда Пабло улетел, я начала осознавать, что не хочу жить без него, сначала списывала всё на привычку, но потом поняла, что не разлюбила его. Я даже хотела поехать к нему в Рио-де-Жанейро, но тогда я узнала, что беременна, и стало поздно.

– Почему поздно, Пабло бы только обрадовался ребёнку.

– Да, конечно, но это бы выглядело так, как будто я хочу его вернуть при помощи этого ребёнка. А потом всё-таки убедила себя, что разлюбила его, и нам с Мирандой хорошо вдвоём.

– Но ты могла поехать в Бразилию к Пабло и не сообщать ему сразу о беременности.

– Мия, где ты была с этим советом четыре года назад?

– Сама виновата, надо было тогда всё рассказать нам, а не замыкаться в себе, – парировала Конорс.

– Ты права, – Марисса грустно улыбнулось, – и мне нужно перестать во всем винить Пабло. Несмотря на то, что я сама хотела разорвать отношения, когда он уехал, и я поняла, что назад ничего не вернёшь, то стала считать себя жертвой, что это Бустаманте бросил меня, уехав в другую страну. А, по сути, ему не за что извиняться, я получила то, чего сама желала. И в нашем разрыве виноваты мы оба. Самое смешное, что сейчас я уже понимаю, что тогда наш с Пабло брак можно было спасти. Не может быть безоблачной семейной жизни, у всех пар бывают трудности, и их нужно учиться преодолевать. Мы же не справились с этой задачей. Последний год нашего брака был ужасен, у обоих накопилось много претензий друг к другу, но мы не говорили об этом, держа всё в себе. Если бы мы хоть раз сели и обсудили проблемы, высказали, что именно не нравится, всё можно было бы исправить. Даже во время неудачного примирительного отпуска вместо того, чтобы постараться решить трудности, мы предпочли делать вид, что всё у нас хорошо. Тогда, четыре года назад, мы ничего не предприняли, а сейчас делать это уже поздно.