Текст книги "Агентство "Пустячок" (СИ)"
Автор книги: Стипа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
– А приданое какое! – завистливо вздыхал Нос.
– А я над этим профессором смеялся, думал совсем дурачок, даже слугу подкупить не догадался, а оно вон как вышло, – согласно басил Золх.
Ну, а Таша, Таша молчала и улыбалась. И думала, что все это от того, что профессор читал умные книги, например, "Язык цветов и предметов", и умел делать из книг правильные выводы.
История 7.
Об увлечениях и недомолвках.
На Лимс опустилось лето. Знойное, жаркое, душное лето. Утром и вечером, когда морской ветер пробегал по городу, разнося всюду запах сосен, моря и цветов, город был чудесен. Ночью город был прекрасен: звезды сияли, волны шептали, а когда вино маленьких кафешек ударяло в голову, то шептать начинали звезды, а сиять волны. А вот днем, днем, Лимс замирал. Кто-то укладывался спать, а кто-то выбирал эти тихие сонные часы для занятий любимым делом.
Нос удил. Он выбрался из клетки на подоконник, дверцу клетки, правда, предусмотрительно оставил открытой, из нитки и булавки сделал себе удочку и пытался подцепить сережку, потерянную Ташей. Сережка лежала за шторой, немного завалившись в щель в полу и достать ее было очень непросто. А ведь приходилось еще и следить, чтоб не попасть в лапы Бесику.
Но Бес был занят. Он стоял на узенькой полочке для специй над плитой, где с трудом умещались три его лапы, а четвертой пытался поддеть курицу из супа. Таша явно не подумала, когда положила такую замечательную курицу в такой ужасно горячий суп, и нужно было птичку спасать.
Сама Таша возилась в саду с розами. Сегодня на кухне она обнаружила очень странный предмет, похожий на двузубую вилку на длинной ручке. Или рогатину, только очень маленькую. Таша подточила до остроты лезвия развилку и теперь очень ловко срезала отцветшие цветы, и даже те, что росли в самой глубине колючих кустов, она доставала без труда. Наверное, это был какой-нибудь из артефактов Эвана, но с другой стороны, зачем он их разбрасывает по всему дому? Она же не оставляет ничего в его мастерской. Ну или почти ничего.
А Эван сидел в мастерской и, напевая себе под нос, плел какую-то металлическую сетку.
И тут раздался вой. Низкий, звериный, иногда срывающийся на визг. Бесик сорвался с полки, упал на пол, вскочил и забился под стол. Нос уронил удочку, промчался в клетку, закрыл дверцу и пододвинул к ней диван. Эван бросил все дела и кинулся вниз, на улицу, к розовым кустам. Там, зажав рукою рот, стояла Таша, а вопящая и воющая рогатина валялась далеко на дорожке.
– Вот, заработала!! – проорал Эван, он подбежал к рогатине, сильно стукнул рукояткой о бордюрный камень, и когда звук замолк продолжил уже спокойнее, – я ее на два часа поставил, и она сработала!
Потом провел пальцем по острой кромке и удивленно спросил:
– А зачем ты звук прибавила?
И не известно, что бы сказала ему на это Таша, если бы рядом не раздалось вежливое:
– Здравствуйте, а я к вам. Вы мне не поможете?
Мэтр Крэг пил слегка теплый лимонад и жаловался.
– Я его очень любил, и берег, и баловал даже, а он сбежал. Совсем. Его нет в доме. Раньше за ним и за всеми животными в доме следила Зигри, а теперь она уехала. У них с профессором медовый месяц. Вот странно, все наоборот приезжают в Лимс на медовый месяц, а они уехали, а Плюмсик сбежал, – потерянно бормотал Крэг, – помогите его найти. У меня экипаж рядом.
Солнечные лучи палили, от камней мостовой поднимался жар и Таша подумала, что это будет очень неплохо съездить за город. Туда где сосны, горы и потерянный Плюмсик. Поэтому собралась она очень быстро, за час. А как вы думаете, легко ли собрать нужные вещи, убрать все продукты так, чтоб они не испортились, договориться с соседкой, чтобы та, если вдруг, то обязательно покормила бы Носа и кота, и полила розы завтра вечером. А еще нужно припрятать в сейф ценное, поставить сигнализацию и собрать в дорогу корзинку для пикника, потому что Таша предположила, что если в доме у мэтра нет сестры, то там скорее всего нет и обеда. Пока Таша носилась по дому, Эван и Крэг терпеливо ждали ее в гостиной. Наконец Таша улыбнулась, передала корзину с продуктами Эвану, а сумку с вещами Крэгу и объявила: "Я готова!".
Эван, насмешливо фыркнул, пошел к выходу и у двери спросил:
– Таша, а где моя трость?
– Эван, я твою трость не брала. Она там, где ты ее в последний раз поставил!
Нос, ушедший было в спальню, вздремнуть по жаре, вернулся на диван: ему предстояло посмотреть еще час увлекательных поисков.
Через два часа, потому что пришлось еще искать "оставленный рядом" экипаж, Крэг, Эван и Таша поехали в поместье. Правда, у Таши появилась еще одна сумка, из вещей, про которые вспомнили в последний момент.
– Вот, вот тут и сидел Плюмсик, – показывал мэтр на большую клетку.
Эван крутил в руках перегрызенную дверцу. Таша вошла в клетку, провела рукой по мелкой сетке, посмотрела на небольшую мисочку и спросила:
– А Плюмсик, он кто?
– Плюмсик? – мэтр помялся и неуверено сказал, – котенок.
– Котенок? С такими зубами? – Эван протянул Таше дверцу. Деревяный засов был прогрызен в нескольких местах.
– Ну и еще немного бельчонок. Это у него зубки чешутся.
– Как немного бельчонок?
– Понимаете, когда с Зигри случилась беда, я стал расчитывать, экспериментировать. Нет, вы не подумайте, – Крэг поднял свои удивительные голубые глаза на Ташу, – я не живодер. Просто так получилось, мне принесли котенка, его собаки погрызли, а Зигри принесла из леса бельчонка, ему вороны расклевали глаз и... Им же все равно умирать, и я попробовал. А получился живой Плюмсик.
– Ладно, пойдемте искать вашу кошко-белку, – Эван вложил в артефакт поиска шерстинку и пошел на выход. К его удивлению Плюмсик совершенно проигнорировал шкафы, антресоли и открытые форточки, а вот в кладовке, около пола, они увидели ровную дыру, прогрызенную Плюмсиком. Ход из дыры шел в нору.
– Впервые вижу белку, которая лезет в нору, – удивился Эван.
– И кошки вроде не норные, – пробормотала Таша
– Это у него от змей, он поэтому всякие лазы и норки любит, – пояснил Крэг, – ну, мне двух змеенышей принесли, сросшихся. Ну Зигри, опыт. Он теперь еще и змея. Немного.
Пришлось выходить, ходить около дома и пытаться сквозь толщу земли определить, куда же ведет нора.
– Понял, подвал! У нас большие винные подвалы!
В прдвале было темно и сухо, а после зноя летнего дня еще и холодно. Крэг зажег светлячки, и стало видно, что весь подвал уставлен большими бочками. В самом конце подвала стояла совсем маленькая бочка, всего лишь с Ташу ростом и из ее прогрызенного бока выливалось бренди. Хозяйственная Таша быстро закрыла ладошками дырку и велела Крэгу
– Быстро несите что-нибудь, заткнуть дырку.
Эван осмотрелся, заметил за бочкой еще одну дверь с прогрызенной дырой, подергал – заперто.
– И ключ от этой двери несите.
Крег убежал. Таша осталась стоять у бочки. Пахло бренди и дубом, от неудобной позы затекли руки, а от холода стала бить дрожь. Со спины тихо подошел Эван, и положил свои руки на руки девушки. От тела Эвана шло тепло, и стоять так было очень спокойно и уютно.
-Потихоньку убирай ладошки, проговорил на ухо Эван.
– Ой! Заноза! -Таша засунула палец в рот, – и руки все в бренди.
– Вытащила?
– Да. Хочешь бренди попробовать? – расшалилась Таша.
– Хочу.
Таша поднесла к губам Эвана ладошку. Губы Эвана были мягкими, а глаза очень серьезными.
– Я принес! – в подвал спустился Крэг.
Пробоину заткнули, дверцу открыли, и преследователи оказались в еще одном подвале. Впереди пошел Эван, в руках у него был поисковый артефакт, над его головой Крэг подвесил магический светлячок. Таше Крэг галантно предложил руку.
– Это небольшая пещера, она естественного происхождения. Когда-то при поместье была большая винодельня, и она вся использовалась, а теперь мы проход закрыли. Через нее можно выйти к морю, – оживленно рассказывал Крэг.
– Я не понимаю, почему в бочке дыра выгрызена так высоко. Плюмсик большой?
– Нет, что вы, он маленький. Просто когда ему что-то интересно он взлетает.
– Взлетает? Кошко-белко-змей?
– Ну, там была еще летучая мышь, она так неудачно врезалась...
– Значит Плюмсик может от нас улететь. Как его тогда найти? – вздохнула Таша.
– Он боится летать, выше колена он ни разу не взлетал. Да и панцирь мешает.
– Панцирь?
– Мне черепашку принесли. Нижний панцирь пробит, не жилец, вот я и подумал... Поэтому Зигри его и назвала Плюмсиком, он так смешно машет крылышками, а потом падает, плюмс.
Из пещеры действительно можно было выйти к морю. Когда-то вход пещеру закрывали ворота, теперь их сняли с петель и поставили рядом. Маленький пляж, полоска пены на золотистом песке. Стрелка артефакта вертелась, показывая, что зверек тут, но ни под корягами, ни на камнях его не было.
– Ой! Вот он! Плюмсик! – показал пальцем вверх Крэг.
На скале, нависающей над морем, спал монстрик. Две головы на змеиных шеях торчали из панциря, крылышки летучей мыши распластаны на теплом камне, со скалы свисал только пушистый полосатый хвост. Скала была совершенно отвесной и очень высокой.
– Как он туда забрался, – пораженно прошептал, Крэг. И так же , шепотом продолжил, – снимите его, пока он не проснулся.
– Как, он же вроде ручной? Может вы его просто позовете? – ехидно спросил Эван.
– Ну, это Зигри с ним, а я... мы с ним не очень ладим, – замялся мэтр.
– Магией?
– Я могу наложить заклинание стазиса, только не на очень долго, – признался Крэг.
– А я могу спихнуть его со скалы. Вот только если он в стазисе упадет с такой высоты, то разобьется.
– Значит надо ловить на что-то. А на что его ловить? – задумалась Таша, – надо вернуться за сачком и сетью.
– Мэтр, принесите большую ткань, можно покрывало, или сеть какую-нибудь, что ли. Там у меня в корзинке, сверху лежала такая сеточка небольшая, мы туда вашего котика положим.
Мэтр убежал, а Эван с Ташей остались одни у моря. В древнем танце плескались волны, шуршал ветер в листве, тихо посапывал монстрик. Эван и Таша стояли рядом и смотрели на странное существо на скале, а потом на море, а потом друг на друга. Как-то некстати пришел Крэг.
– Вот! Покрывало, сачок и сеточка! – и мэтр протянул шелковое покрывало, сачок для ловли бабочек и артефакт Эвана. И Эван и Таша с удивлением смотрели на металлическую сеть, которая каким-то образом оказалась тут .
– А где Плюмсик? А вижу! Незаметный он, серенький. Ну ничего, я тут по пути встретил полураздавленную белую бабочку..., – при этих словах Плюмсик проснулся, взвигнул и бросился вниз, со скалы. У земли он раскрыл крылья и умудрился упасть на песок. Таша бросилась к нему, но монстр еще раз пронзительно взвизгнул и смешно подпрыгивая и размахивая крыльями помчался от нее. Крэг бросил на котика заклинание стазиса, а Эван шелковое покрывало. Но, все мимо – Плюмсик хаотично менял траекторию движения.
– Да он пьян, – поняла Таша, – он нагрызся бочкой бренди в стельку.
Эван снова подхватил покрывало, и очень ловко накрыл пробегающего мимо монстра. Но тут покрывало вспыхнуло, Плюмсик выскочил и помчался в пещеру.
– Перо феникса! Но почему такой эффект! – простонал Крэг.
А Плюмсик все мчался и мчался к дому, прочь от страшилищ и от угрозы очередного превращения. Иногда он останавливался и выпускал из двух ртов струю пламени в преследователей. Вот и винный подвал, Плюмсик влетел прямо в лужу бренди и развернулся в сторону Эвана. Решительным движением Таша набросила на Плюмсика металлическую сеть, но было поздно, монстр выпустил струю огня. Эван дернулся и вытолкнул Ташу из подвала прямо на руки Крэга.
В луже бренди лежал прижатый тяжелой металлической сеткой Плюмсик, а сама сеть медленно покрывалась инеем.
– Это был охлаждающий артефакт на окошко, преобразовывает тепло в холод, только я его еще не совсем настроил, – прохрипел Эван.
Мэтр Крэг торжественно поклялся никогда больше не проводить никаких экспериментов над животными. И никогда больше не проводить экспериментов с участием фениксов, а так же их яиц, перьев и даже веточек из их гнезд.
Эван торжественно поклялся никогда больше не искать потерявшихся домашних животных, и даже внес это предупреждение в визитку.
А Таша не клялась ни в чем. Ей было некогда. В жаркой кухне, над большим пламенем разожженом в камине, в металлической сетке Таша готовила мороженое.
История 8.
О любви к истине и не только к ней.
Звук упал, прижал свинцовой тяжестью слушателей, задрожал, исчез, растворился, по каплям ушел в тишину. И когда отчаянье уже готово было прорасти в душе, возник снова, звенящий, яркий, молодой; взвился нежной мелодией вверх в небеса, к Богам, и стал неслышим для простых смертных. Ротельд замолк.
Сегодняшняя проповедь в Храме Всех Богов Лимса была посвящена любопытству. Жрец решительно осуждал праздное любопытство, проистекающее из безделья и скуки, и противопоставлял его любознательности, рожденной стремлением к знаниям. Проповедь была на редкость короткой, потому что жрецу, так же как и всех прихожанам, было очень любопытно, а может и любознательно, что же делает в храме леди Гррроувр. Леди не каждый месяц баловала своим присутствием город, а уж в храме последний раз она была несколько лет назад. У драконов были свои отношения с богами. После службы как-то так получилось, что все прихожане задержались на крыльце и немного подождали. Леди Гррроув вышла из храма последней, оглядела жителей Лимса и звучным, глубоким голосом произнесла:
– В особняке Валлинтаб снова открыли синюю комнату. Берегитесь те, кого не держит любовь.
.............................
– Представляешь, сказала и ушла! – Таша умудрялась одновременно есть, рассказывать, сгонять со стола кота и резать мелко-мелко колбаску на завтрак для Носа, – и ничего не объяснила. А никто ничего не знает, то есть знают, что с синей комнатой связано что-то очень нехорошее, а что – забыли. Комната уже лет сто закрытой стоит.
– А особняк Валлинтаб это где? – поинтересовался Эван.
– Это в самом центре, помнишь, дом с такими смешными балкончиками. Надо бы мне сходить в центр, пуговицы купить.
– Таша! Это может быть опасно, драконы редко дают предупреждения, а врут, так вообще никогда.
– Глупости, это опасно для тех, кого не любят. А меня куча народу любит: и брат, и тетки, и Бес. Ну любопытно же!
И сразу после завтрака Таша отправилась покупать пуговицы. Совершенно случайно нужные пуговицы были только в той лавке, что в центре города. И совсем уж случайно она оказалась у старинного особнячка. А вот что было неожиданным, так это встретить старую знакомую, еще по Академии.
– Анхель, ой, я тебя и не узнала!
– Ташенька, солнышко, ты такая же рыженькая, и совсем не изменилась, так и не вывела веснушки.
– Да и ты такая же, как была. По прежнему на диете? Ты как тут, на курорт? А я живу в Лимсе, а ты...
– Я тоже, тоже переехала в Лимс. Ты знаешь, мой папенька женился в очередной раз. А эта мачеха мне совсем не нравится, так что я уехала из Кривайда, купила тут в Лимсе особнячок и открыла свое дело. Бюро по найму прислуги. Зайдешь ко мне?
– Конечно.
– Только знаешь, местные почему-то боятся моего дома. Какая-то старуха безумная приходила, каркала: "Быть беде!". Потом прибежал чиновник, кричал об ограничении владения. Я ничего не поняла, но мой юрист сказал, что это все ерунда и незаконно. Даже жрец приходил, представляешь. А ты чем занимаешься?
И Анхель любезно открыла перед Ташей дверь в старинный особнячок со смешными балкончиками, на кованных решетках которых были изображены странные и нелепые существа.
Одну часть дома Анхель сделала жилой, а другую отдала под бюро. Даже двери были отдельные. Вот для того, чтобы пользоваться второй дверью и пришлось открыть замурованную комнату.
– Совершенно не понимаю, что в ней такого страшного. Ее даже комнатой не назовешь, просто прихожая, даже без окна.
Комнатка была крошечной и пустой. Дверь на улицу и дверь в дом, большое зеркало в массивной раме, каменная консоль под ним и вешалка – вот и все убранство. Окна действительно не было, вместо него над дверью был маленький витраж, собранный из синих и зеленых стеклышек. Сине-зеленые блики играли на стене, отражались в зеркале и комната казалась погруженной в толщу воды. Таша подошла к зеркалу, потрогала резные завитушки рамы и набравшись духу загляула в стекло. Почему-то казалось, что там, за зеркалом сидит чудовище. Чудовища не было. Была Таша: немного испуганная, с выбившимися из прически кудрями. Таша улыбнулась своему отражению, погладила синий камень консоли и решительно сказала:
– Совершенно ничего страшного. А ты знаешь, мы с напарником открыли детективное агентство...
Так и получилось, что вечером в гостях в "Пустячке" сидела Анхель, пила чай, кокетничала с Эваном и просила, нет, просто умоляла вернуть ее замечательному дому утраченную репутацию.
Кто знает, что повлияло на согласие Эвана, большая сумма, предложенная за расследование, или голубые глаза Анхель, но согласие было получено. Сразу, как только Таша подробно рассказала, что находится в маленькой комнате, Эван дал согласие.
– Вот ведь бабы-дуры, – вздохнул Нос, – и куда лезет? Ей старая грымза сказала не лазь, а она все таки влезла! И кто мне будет готовить такой омлет? И вообще, я только тут обжился, мебель расставил, таракана завел, а она лезет. То же мне, боевик!
Нос со злости выпихнул таракана из клетки и ушел спать.
Расследование проводилось весь день. Таша бегала по городу и выслушивала рассказы старожилов, а Эван пошел в архив.
– Чиновник не соврал, на дом было наложено ограничение во владении. Стража Лимса сто один год назад запретила владельцам особняка открывать прихожую. Исполнение запрета или снос дома. На сто лет запретили, а потом, как водится забыли продлить. Так что и твоя подруга права, формально ограничения нет.
– А с чем связан запрет? Я просто столько сплетен наслушалась. И про то, что несчастные, заглянувшие в зеркало, сходят с ума, и про маньяков, похищающих девиц, и про то, что удачи дому, а то и городу не будет. А ты что в архиве нарыл?
– В архиве ничего внятного нет. Пропажи людей. Большинство пропавших женщины, разного возраста, и общее только одно – все проходили через эту комнату. Расследовали тщательно, но люди пропали совсем: никаких следов, никаких улик и никаких трупов. Просто был человек и нету.
– Да, наверное, не самое лучшее решение открыть там бюро по найму. Представляешь, сколько людей там проходит? Я бы комнату закрыла, но Анхель всегда была очень упрямой – поправила выбившийся локон Таша.
– Таша, кстати, я тут большой заказ делал, для армии, артефакты– заколки. Вот у меня один образец остался. Возьми. Волосы из нее не выпадают – Эван протянул Таше небольшую заколку с зеленым камушком.
– Спасибо! Я так с ними намучилась, все время растрепой хожу. Это наверное для армейских поварих, – Таша покрутилась перед зеркалом: поправила волосы, сморщила нос и вздрогнула от ощущения внимательного взгляда. Оглянулась. Бес спал кверху пузом на диване, Нос мастерил для таракана шлейку, Эван читал газету. Взгляд не отпускал. Казалось, что ее бесцеремонно и внимательно разглядывали через зеркало. Снова посмотреть на отражение Таша не решилась.
– Эван!
Эван поднял голову, ощущение взгляда исчезло.
– Извини, показалось.
Странное и неприятное чувство, что за ней наблюдают, преследовало Ташу целый день. Когда она поймала себя на том, что старается не поворачиваться боком к блестящему боку чайника, то разозлилась. Собралась и пошла гулять к морю, но пришла в центр города. У особняка Валлинтаб кипел скандал: "Это совершенно возмутительно!" "Не хочешь по хорошему, будет так!" " Мы не позволим!" "Я вызову стражу!"
Анхель ругалась с местными дамами, которые не пускали к ней клиентов: останавливали девушек, рассказывали об опасности, предлагали помощь, деньги, словом делали все, лишь бы они не заходили в особняк. Анхель увидела, выскочила, возмутилась, подтянулись любопытствующие, и парочка стражников, лениво проходящих по улочкам, тоже развернулась к бранящимся. Наверное, случилось бы что-нибудь совсем уж неприличное, но Таша улыбнулась знакомым, пожелала всем доброго дня и, подхватив Анхель, увела ее в соседнее кафе.
– Им меня не остановить! – горячилась Анхель, – они не знают с кем связались! Да я трех мачех выжила! И семь гувернанток! Меня даже тетки не отчитывают!
– Ани, милая, успокойся, – уговаривала Таша, – а может, может тебе действительно пока закрыть комнату? Понимаешь, с ней действительно связана криминальная история. И не одна.
– Сто лет назад?! Вот ведь бредни, если и было что, то за сто лет все изменилось!
Ночью Таша спала плохо. Бесик, который обычно ночевал в спальне у Эвана, пришел к Таше и забрался ей на грудь. Стоило Таше пошевелиться, кот начинал из всех сил мурлыкать. Таша вставала, шла на кухню, Бес шел за ней следом и мяукая звал в кровать.
А утром пришло ужасное известие: пропала Марита. Милая девочка, сирота, приходила в бюро искать место горничной. Анхель решила взять ее работать к себе, но найти не смогла. Все вещи Мариты в гостиничном номере были на месте, никаких следов сборов, ничего подозрительного. Все на месте, а человека нет. И маг стражи не смог найти девушку. Ее не было ни среди живых, ни среди мертвых.
Синюю комнату стража опечатала, бюро прекратило свое существование. Анхель плакала, вытирала платочком распухший от слез нос и вспоминала всех, кто входил в комнату.
– Это клиенты, – она немного гнусаво назвала имена молоденькому стражнику. Тот сидел на краешке стула и старательно записывал, – и Таша заходила. Здравствуй, Таша. И еще, еще было два маляра, а может не маляра, они ремонтники– гномы. И еще с ними женщина была, ее звали госпожа Гивала.
Анхель не выдержала и бросилась к Таше на шею.
– Ташенька!! Я такая дура! Что же я наделала! – рыдала она, – если бы я знала! Бедная девочка!
Господин Золх сурово посмотрел на Ташу и сказал:
– Вы понимаете, что этим делом вы больше заниматься не будете? Внимательность, осторожность. И постарайтесь все время быть на виду, одной ни в коем случае не оставаться.
Анхель всхлипывала, Золх смотрел строго, юный стражник сосредоточенно записывал, Таша кивнула и даже не стала напоминать, что она потомственная ведьма и дипломированный боевой маг.
Ощущение взгляда преследовало ее целый день. Зеркала, стекла витрин, лужи, из всего, что могло отразить, смотрел неведомый и невидимый наблюдатель. Море напомнило о витражах в запечатанной комнате: те же переливы синего и зеленого, те же вспыхивающие золотистые искры. Дома Таша вытащила новую ткань на чехлы. Тонкие полосочки были такими же, как сеточка на голубом камне консоли. За ними что-то пряталось, что-то зовущее, завораживающее. Таше нестерпимо захотелось прикоснуться к камню, провести рукой по гладкому, блестящему спилу. "Наваждение какое! Никуда не пойду", – твердо решила она. Пришла в себя от голоса Эвана:
– Привет, опять пуговицы покупаешь? Пошли домой?
Таша подняла глаза на балкончик, где на кованной решетке были изображены бескрылые пегасы.
– Конечно, проводи, как-то я и не заметила, что сюда пришла. Все время думаю об этой комнате и о пропавшей девушке.
– И госпожа Гивала пропала. Час назад узнали.Она вдова, живет одиноко, стали ее искать – не нашли. И никаких следов.
– О Боги! Какой ужас! И Анхель жалко до слез. Она упрямая, но не злая, а сейчас она себя во всем винит.
– Таша, я тут новый артефакт делаю. Для семьи многодетной, у них двое близнецов, такие шустрые, все время убегают. Запор на дверь, такой, чтоб изнутри не открыть ребенку. И с колокольчиком. Ты не против, если я нам его на дверь поставлю? Хочу испытать.
– Ставь конечно, – удивилась Таша, обычно Эван ее не спрашивал, устанавливая дома артефакты.
Запор пригодился. Несколько раз Таша приходила в себя, от резкого звонка нового колокольчика. Она пыталась отвлечься, но получалось плохо. Синее марево вставало перед глазами, и еще ей стал чудится голос. Тихий, ласковый: "Таша, Ташшша". Казалось, что кто-то пробует ее имя на вкус, запоминает, зовет.
Ночью Нос не спал. Ругаясь, и поскуливая от жадности, он вытащил из своей одежды булавку. Достаточно большую булавку для лепрекона.
– Вот ведь дура любопытная! А ведь пропадет, уйдет и все. И никаких сосисочек. Добро на нее переводи, на идотку! Если бы не ее пирожки, то я бы и не подумал, я же не кретин наивный, я порядочный лепрекон! – бурчал он.
А потом осторожно прокрался в спальню хозяйки. Один, через весь дом! Мимо заснувшего у двери комнаты Таши Эвана. Мимо спящего на груди у девушки кота. Прямо в бельевой шкаф. В лежавший сверху кружевной бюстгальтер, в аккуратный шов он воткнул свою булавку.
– Будем надеяться, что она наденет именно его – вздохнул Нос.
Утром Ташу ждал неприятный сюрприз. Почти все ее белье лежало кучей на полу, а сверху на нем раскинулся кот. Пришлось надевать то, что осталось чистым, и отправить все белье в стирку.
За завтраком Эван был непривычно бледен.
– Таша, лучше ты от меня это узнаешь. Анхель пропала.
Таша заплакала. Анхель, вредина Анхель, была не запуганной сироткой, не вдовой поломойкой. Анхель была магом. Анхель была решительна, смела и предприимчива, и она все равно пропала. Страх забрался в душу, липкий, холодный страх.
– Эван, не уходи, посиди со мной, – попросила она.
– Конечно, я тут. Я всегда буду рядом.
Он действительно не отходил целый день. Рассказывал смешные истории, закрывал тряпками зеркала и просто был рядом, надежный, спокойный. А ближе к вечеру в гости пришли Золхи. И страший, владелец агентства, и младший, начальник стражи. Пришла Барба, жена жреца, потом забежал Колбус, потом пришел местный кондитер и принес Таше новые пирожные. Потом Таша исчезла. Только что она была тут, смеялась, шутила, наливала всем кофе, только что выскочила на кухню за чашками и пропала.
Наверное, она сразу же выбежала из двери, как только гости отвернулись. Никто этого не знал, и сама Таша не знала. Вот она на кухне, вот в руках у нее синяя тарелка с зеленым узором, она посмотрела на нее, погладила. Она представила , что трогает не ее, а гладит синий камень консоли. Странный камень, где-то серо-бурый, а где-то срезом проступает яркий сочный цвет. Глубокий синий, нежный зеленый. И росчерки черных штрихов, что словно легкие занавеси закрывают проход. "Таша, милая". Тихий голос, и столько в нем тоски и нежности. Тронь камень, сдвинь черную паутинку, шагни вглубь, к нему.
В грудь впилась булавка. Неожиданно и больно. Таша вздрогнула – она стояла в синей комнате. Перед ней вместо зеркала с консолью, вместо всей стены была синь. Тихо мерцала золотыми и зелеными искрами, шептала, дрожала, звала, тянула.
– Таша, милая, не уходи. Не уходи, любимая! – на пороге комнаты стоял Эван. Худой, осунувшийся, родной. Единственный.
– Ну куда же я от тебя уйду, счастье мое?
Неудобно бросаться заклинаниями когда целуешься, но Крумгильдата смогла, не поворачиваясь, не отвлекаясь, одним щелчком пальцев, бросить файербол в портал. Преподаватель боевой магии мог бы ей гордится. На полу лежала выпавшая из волос Таши заколка-артефакт, артефакт– маячок.
А вечером, вечером все были заняты делом: город обсуждал предстоящую свадьбу, Таша и Эван целовались, Бес отсыпался, а Нос искал в грязном белье свою волшебную булавку. А еще в Лимсе происходило множество разных событий: и очень важных, и очень серьезных, и совсем-совсем пустяковых. А может и не совсем пустяковых, кто знает, что скрывается за всякой ерундой.
.......
– Ну не фига себе, как долбанула, все оборудование на хрен разнесла! Это на сколько наш лысик влетел?!
– А и хрен с ним. Нечего тянуть из мира тех кого любят. Законы для всех одни.
– Ну, не скажи, этому с Горы хрен откажешь. Власть имущие не привыкли к слову нет.
– Вот теперь спокойно откажет, новое оборудование в этом мире лет двести растить придется.
– Мда, а мы с тобой куда? В соседний отдел пойдем?
За окном шумел и суетился странный и чужой город, проходили мимо люди и нелюди, похожие на людей, и нелюди, совсем на людей не похожие. А брачное агентство "Единственная. Через время и пространство" продолжало свою работу. Счастье ведь нужно всем.
