Текст книги "Потомки Каррингтонов (СИ)"

Автор книги: Still_and_Everdin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– Так это значит, ты соблазнил мою дочь?! Мерзавец, я так и знал, что тебе нельзя доверять!

Встав со стула, чтобы быть наравне с Кристианом, я начал расхаживать вокруг стола.

– Я вам больше скажу, я делал ей ку… – я уже был готов закончить свою фразу, как покрасневшая Фиби перебила меня, закричав:

– Папа, спокойнее! Мы всё тебе объясним.

Но Кристиан, не слушая свою дочь, злобно воззрился на меня.

– Так что ты там ей делал?

Слишком поздно поняв, что я зашёл слишком далеко, я решил показаться всем сумасшедшим.

– Коалу, коалы в Африке живут! – Нараспев произнёс я и принялся дёргаться в такт слову «Коала», напевая себе под нос. Пусть лучше подумают, что у меня не все дома, чем начнут косо смотреть на Фиби.

Я всё ещё дрыгал руками и ногами, повторяя одно, и тоже слово, чередуя его с предложением.

– Хватит представлений на сегодня! – Закричал Грей, и я сразу же остановился. – И коалы живут в Австралии, – прошипел он.

– Ладно, просто слово «Африка» рифмовалось, – ответил я и поспешил занять своё место рядом с Ником под обжигающими взглядами толпы.

– Фиби, это что старая любовь вернулась? – Тихо спросила Ана, будто боясь услышать ответ.

Фиби смотрела на всех собравшихся, отчаянно подбирая нужные слова.

– Это просто воздействие моего токсикоза, – выдохнула Фиби, опустив голову.

Вот она и раскрыла нашу тайну, только пока что никто не понял истинный смысл её слов. После повисшей тишины, первой голос подала Анастейша.

– Доченька, так ты беременна?

– Да, – тихо ответила Фиби, всё ещё не поднимая глаз от своей пустой тарелки.

– Моя дочь беременна, от такого подонка, как ты? – Взревел Кристиан. Сегодня он был излишне вспыльчив.

Не выдержав, я встал со стула, опрокинув его назад.

– А что? По-вашему было бы лучше, если бы Фиби была беременна от него? – Я указал пальцем на Бенджамина, который, повторив со мной, вскочил со своего стула, опрокинув свой с ещё большим стуком. Такими темпами мы скоро переломаем в этом доме всю мебель.

Подойдя ко мне, Бенджамин выбросил кулак вперёд, чтобы ударить меня, но я вовремя уклонился.

– Ты совратил мою жену, ничтожество, – зашипел он, набрасываясь на меня.

– А ты регулярно ходил налево, находясь в законном браке! – Парировал я.

Мерзко оскалившись, он вновь попёр на меня, пока все остальные вновь просто наблюдали за нами, спокойно сидя на своих местах. На этот раз мы сцепились, удерживая друг друга за предплечья, рыча, словно звери. Какие-то люди начали отдёргивать нас от друг друга, но мы, опалённые яростью, были сильнее. Вдруг к нам подбежала Фиби, пытаясь разнять нас. Она что-то шептала нам и кричала, но я был не в состоянии различать слова, пытаясь задушить этого сукина сына. Пытаясь оттолкнуть Уэлсона, я хотел ударить его в живот и пах, но он отчаянно сопротивлялся. Оказывается он сильнее, чем я предполагал. Быстрым манёвром я решил обхватить рукой его шею и повалить на пол. Пытаясь задушить его, я сцепил руки на его шее, но он ударил меня в правый бок и я рефлекторно ослабил хватку на его шее, чем он и воспользовался.

Схватившись за бок, я пытался не скулить от боли, но это стало крайне сложно, когда Бенджамин, поднявшийся на ноги, ударил меня ногой в живот. А потом ещё раз и ещё. Я скорчился на полу, неизбежно готовясь к новой серии ударов, но они внезапно прекратились. Я открыл глаза, перед которыми всё двоилось, и попытался как можно быстрее встать, от чего у меня загудела голова, а в глазах всё поплыло.

Схватившись руками за голову, я, шатаясь, побрёл неизвестно куда, желая хоть как-нибудь смягчить боль во всём теле. Постепенно моё зрение прояснилось, и до меня донеслись звуки чьих-то неистовых криков. Обернувшись, я увидел массу людей, со всех сторон обступивших кого-то. Протиснувшись через них и услышав знакомый крик, я замер на месте. Фиби лежала на полу, крича от боли. Её руку сжимала Анастейша, по щекам которой текли слёзы, а рядом с Фиби на коленях сидел Бенджамин, смотря на неё широко распахнутыми глазами. Гости перешёптывались о том, что нужно вызвать скорую, но все голоса слились в общий гул, когда я заметил медленно появляющуюся под телом Фиби лужу крови. Кровь сочилась из-под её платья, прямо оттуда, и с каждой секундой её становилось всё больше и больше. Неужели мы потеряем нашего ребёнка?..

========== Глава 13 ==========

В больнице нас ждали часы томительного ожидания.

В доме Греев кто-то вызвал скорую и врачи, приехав буквально через пять минут, сразу же увезли Фиби в больницу. Они сказали, что есть угроза выкидыша, поэтому её перевезли в реанимацию.

В зале ожидания сидели родители Фиби, Эва с Каем, Бенджамин, я и Тедди. Меган тоже хотела поехать вместе с нами, но Тед убедил её остаться с Ником. Все мрачно сидели на мягких белых софах, пока я нервно мерил шагами помещение, граничащее с реанимацией. Была бы моя воля, я бы уже давно был рядом с Фиби, но врачи запретили мне входить в реанимацию, сказав, что я могу занести туда бактерии, опасные для больных людей с ослабленным иммунитетом.

Бродя по больнице, одолеваемый тяжёлыми раздумьями, я никак не мог вырваться из одеяла апатии, окутавшего меня. В сознании я боролся с пакостливой мыслью, которая твердила мне, что всё закончится плохо, изо всех сил пытаясь утешать себя.

По дороге в больницу, когда я кричал на всех, пытаясь выяснить причину кровотечения Фиби, Кай рассказал мне, что когда Бенджамин повалил меня на землю, пару раз ударив ногой в живот, Фиби подбежала к нему, крича о том, чтобы он остановился, но тот не слушал её и, когда она попыталась сделать захват на его шее, стоя за его спиной, Бенджамин, убирая от себя руки Фиби и пытаясь избавиться от неё, ударил её локтём в живот. Кай говорил, что, скорее всего он сделал это неосознанно, повинуясь инстинктам, но потом добавил, что не собирается оправдывать ужасный поступок этого мерзавца. Ещё одна причина, по которой я ходил здесь, а не сидел в зале ожидания с другими родственниками Фиби, заключалась в том, что, если бы я сейчас увидел этого… этого (у меня даже слов не хватает описать всю его мерзость!) Уэлсона, то точно бы убил на месте. Опалённый яростью, я в несколько раз сильнее его, но сила, во всём своём безграничном проявлении, пришла ко мне слишком поздно.

Почему все несчастья выпадают именно на нашу с Фиби долю? Почему мы должны страдать, пока другие набивают животы и весело проводят ночи? Почему именно мы, а не другие?!

Ударив кулаком о стену запасного выхода в очередном коридоре больницы, я даже не почувствовал боли. Но стоило знакомому голосу раздаться у меня за спиной, как кокон апатии вокруг меня мгновенно улетучился, уступая место слепой ярости.

– Раен, послушай, не вини меня в случившемся. Я знаю, что случайно ударил Фиби, но эту драку затеял, заметь, не я. Так что если…

– Так что если, – бесцеремонно перебил его я, – с нашим ребёнком или Фиби что-то случится, в этом будешь виноват только ты, – я медленно обернулся к Бенджамину, сжимая руки в кулаки. Я был готов к бою, но ждал, чтобы на этот раз он атаковал первым. – Только ты, Бенджамин, – я произнёс его имя настолько ядовито, насколько мог.

Этому подонку хватило наглости ухмыльнуться.

– А я вот в этом не уверен. Все гости подтвердят, что ты первым затеял драку и спровоцировал меня на необдуманные действия. Ситуация на моей стороне, Раен, – выплюнув моё имя, он брезгливо поджал губы.

Сердце забилось быстрее, ознаменовав выброс адреналина в мою кровь. В ярко освещённом коридоре, с побелкой на стенах, в котором мы находились, был только один выход за спиной Бенджамина, в то время как на моём тыле находился запасной выход, котором пользовались лишь в экстренных случаях, а значит, он был закрыт. Что ж, отступать некуда. Хотя я и не собирался.

– Зато на моей стороне справедливость.

Запрокинув голову, Бенджамин громко рассмеялся. Совсем скоро он станет таким же безумцем, как и Елена.

– Справедливость? – Отсмеявшись, переспросил он, будто ослышался. – Она никогда не была решающим аргументом.

У таких как ты.

– Ох, конечно, – не скрывая притворства начал я, – прости, я забыл, что для тебя чужды такие понятия как честь, уважение, любовь и чувство собственного достоинства.

Сощурив на меня глаза и скрестив руки на груди, он ответил:

– Не перегибай палку, Каррингтон.

– А ты заткни хлебало, Уэлсон.

И вот, в секунду, когда Бенджамин был уже готов сорваться «с цепи», мы оба услышали приближающиеся к нам по коридору чьи-то шаги. Кто-то бежал нам навстречу, и мы оба замерли. Поскольку я стоял лицом к проходу, то увидел приближающегося к нам Кая, в то время как Бенджамину пришлось оборачиваться, чтобы увидеть то же самое.

– Ну, где вы ходите? – Запыхавшись, начал на бегу Кай. – Врач Фиби вышел из реанимации.

Мне не нужно было повторять дважды. Сорвавшись с места, я пронёсся мимо так и недвижимо стоящего на месте Бенджамина и останавливающегося после бега по больнице Кая, к дверям реанимации. Проделывая путь по коридорам и всевозможным извилинам этого здания, я постарался очистить свою голову от всевозможных мыслей и даже не думать о том, что сейчас могу услышать от врача, знающего о состоянии Фиби и нашего ребёнка.

Около дверей реанимации уже стояло всё семейство Греев, окруживших врача со всех сторон. Подбежав к скоплению людей, я принялся было протискиваться внутрь круга к врачу, но тут все родственники Фиби расступились, освобождая мне путь. Опустив голову, я смотрел только себе под ноги, боясь заглянуть им в глаза. Увидев на расстоянии фута перед своими ботинками чёрные лаковые туфли врача, я остановился, осторожно поднимая на него глаза. Передо мной стоял мужчина средних лет, на котором красовался белый халат, который действительно ему шёл; копну тёмных волос с проседью на висках прикрывала белая шапочка, которую обычно носят все врачи; его брови тяжело нависали над голубыми глазами, и я гадал, такое выражение лица привычно для него, или же оно поселилось на его лице только сейчас. На груди врача висел бейджик, по которому я смог догадаться о его имени.

– Доктор Кубейн, что с Фиби?

– Кем вы приходитесь миссис Уэлсон? – Недоверчиво спросил док.

Вряд ли он мог подумать, что я первый встречный, случайно забрёдший в больницу. Наверняка этот вопрос врачам нужно было задавать всем интересующимся состоянием здоровья их пациентов, но то, как он назвал Фиби, задело меня, ведь она до сих пор была замужем за извергом.

– Муж, – это слово так легко слетело с языка, что я не сразу осознал, что только что ляпнул.

– Ах, мистер Уэлсон, – я поёжился, но не стал возражать. Удивительно, но многочисленные Греи, стоявшие рядом, тоже молчали. – С вашей женой всё в порядке, её состояние стабильно и я уверен, что через пару дней мы сможем выписать миссис Уэлсон.

Его тон… обычно таким тоном сообщают хорошую новость, чтобы хоть как-то сгладить горечь от плохой.

– А что с ребёнком, док? – Замогильным голосом спросил я.

Когда Кубейн с тяжёлым вздохом положил свою ладонь мне на плечо, я всё понял. Я не нуждался в дальнейших объяснениях, но доктор всё же решил расставить все точки над «и».

– Его сердце остановилось ещё в утробе матери, мистер Уэлсон. Когда вашу жену доставили к нам в реанимацию, ребёнок был уже мёртв. Мы ничего не могли поделать.

Слёзы подкатывали к глазам, но я запретил им видеть рождаться на свет. Я должен быть сильным ради Фиби. Ради нас.

– Я должен увидеться со своей женой, – мой голос звучал на удивление ровно, пока в душе всё разрывалось на части.

– Боюсь, что это невозможно, – деликатно начал доктор, но мне уже было плевать на его слова. Мне было плевать на слова всех до единого, за исключением моего ангела, в обществе которого я сейчас нуждался.

Я обошёл врача, и когда его рука упала с моего плеча, твёрдым шагом направился в реанимацию.

– Мистер Уэлсон, остановитесь! Вам нельзя там находиться!

Поскольку я не являлся мистером Уэлсоном, то и не вслушивался в слова, адресованные не мне.

Минуя двери реанимации, которые легко открывались в любую сторону, я прошёл между суетящимися врачами и медсёстрами, которые даже не заметили появления чужака, вдоль множества палат. Не имея ни малейшего представления, в какой из них лежит Фиби, я разглядывал суетящихся медиков в поисках человека, которой бы смог мне помочь. В мою сторону спешила молоденькая медсестра с открытым на три верхние пуговицы белым халатом, демонстрирующим все её прелести. Когда она проходила мимо меня, сосредоточенно смотря в бумаги, которые держала в руках, я решил привлечь её внимание.

– Эй, девушка!

Блондинка вскинула голову на окрик, который раздался рядом с ней, и заинтересованно воззрилась на меня. Но уже через секунду, заметив, что на моих ногах нет бахил, она нахмурилась и злостно прикрикнула на меня, пытаясь перекричать галдящую толпу врачей.

– Молодой человек, что вы делаете в реанимации?! Вы что не видели табличку «Посторонним вход запрещён»?

Достав из кармана джинс десятидолларовую купюру, я огляделся по сторонам и удостоверившись, что за нами никто не наблюдает, деликатно засунул её в глубокий вырез на белом халате медсестры.

– А вы не могли бы мне подсказать, где находится палата миссис Уэлсон? – Невинно улыбаясь, спросил я.

Медсестра приоткрыла рот, явно обдумывая свой ответ.

– Я не знаю, – наконец сказала она, вот только прозвучало это крайне неубедительно.

Закатив про себя глаза, я вложил в вырез её «декольте» ещё одну такую же купюру. Облизнув губы, блондинка сдалась.

– Ждите здесь, – развернувшись, она зашагала прочь, оставив меня стоять одного в движущейся толпе медиков.

Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, я повернулся лицом к глухой стене, будто изучая её побелку и батарею. Через минуту-две ко мне со спины подошла медсестра, «случайно» врезавшись в меня. Неуловимым движением руки она всучила мне в ладонь какую-то записку и, извинившись за удар, отошла от меня, слившись с толпой.

Открыв сложенный вдвое маленький листочек в своей руке, я увидел написанный на нём номер палаты Фиби и номер телефона, который наверняка принадлежал этой блондинке. Какая же она всё-таки наивная!

Я с трудом нашёл семнадцатую палату, в которой лежала Фиби. Тихонько приоткрыв дверь, я аккуратно заглянул в палату, но там не было никого кроме Фиби, лежащей на больничной койке и подключённой к капельнице, и упитанной медсестры. Мда, придётся давать ещё одну взятку.

Переступив порог палаты, я не успел сделать и шага, как эта маленькая кругленькая медсестра, напоминающая шарик, двинулась ко мне.

– Мужчина, что вы здесь делаете?! Это палата в реанимационном отделении, выходите! – Подойдя ко мне, она поставила руки в боки. – Выходите, быстро!

Фиби лежала на своей койке недвижимо, что могло означать, что она либо спит, либо без сознания.

– Мэм, я ненадолго, – достав из кармана последнюю пару долларов, я всучил их медсестре, заметив, что отдал ей слишком много. Увидев в моей протянутой руке тридцать долларов, она обвела меня взглядом снизу вверх и быстро взяла деньги.

– У вас пять минут, мистер Богач.

Я кивнул и только после того, как она ещё раз обвела меня взглядом, медсестра покинула это помещение. Оставшись с Фиби наедине, я едва смог дойти до стула рядом с её койкой. Ноги стали вдруг ватными, а в животе желудок предательски сжался.

Фиби выглядела такой маленькой и беззащитной, лёжа на кровати и подключённой к каким-то трубкам. Она была неподвижна, лишь её грудь вздымалась в такт дыханию. Аккуратно, чтобы ничего не натворить с проводками и трубками, я нежно взял руку Фиби в свою. Нагнувшись над её койкой, я поцеловал каждый её пальчик, после чего вновь нежно сжал ладонь Фиби в своих руках.

– Фиби, любимая, прости меня, – прошептал я. – Если бы я не затеял ту драку, ничего бы не случилось! Прости меня…

– Ты не виноват.

Повернув голову назад на голос, я увидел стоящую около двери Анастейшу. Видимо, она только что зашла и услышала мои слова.

– Миссис Грей, я…

Но теперь пришла её очередь перебивать собеседника.

– Я видела всю ситуацию со стороны, так что уж поверь, мне виднее. Именно Бен ударил Фиби в живот, а не ты.

Она прошла к больничной койке, на которой до сих пор спала Фиби, и взяла её другую руку в свою, нежно смотря на дочь.

– Не подумай, что я вдруг пропиталась к тебе безграничной любовью, я до сих пор корю тебя за то, что ты тогда бросил мою девочку, – напоминание об этом заставило меня опустить глаза. – Но Бен пал в моих глазах за сегодняшний вечер. Не думала, что он окажется таким…

Она так и не закончила фразу, утирая текущую по щеке слезу. Фиби повезло иметь такую маму, ведь она как никто другой трезво смотрела на ситуацию и всем сердцем любила своих близких людей.

Дверь в палату открылась, и мне не нужно было поворачиваться, чтобы узнать, кому принадлежал этот голос.

– Время истекло. Мистер Богач и миссис Грей, вам лучше покинуть палату, потому что сейчас к миссис Уэлсон придёт врач.

– Конечно, – ответила за нас обоих Ана, и последний раз сжав руку дочери, вышла из палаты.

Встав со стула, я нагнулся к Фиби и мягко поцеловал её в лоб. Покинув палату, я вновь оказался в полном людей здании больницы Сиэтла.

Мы потеряли нашего ребёнка, а в мире так ничего и не изменилось.

========== Глава 14 ==========

Моё пробуждение началось как обычно в 6:17 утра с того, что я пытался выбраться из кровати, не разбудив крепко спящую рядом Фиби. Каждое утро я по-прежнему просыпался в одно и то же время и выпутывался из объятий Фиби, идя в душ, а затем на кухню, чтобы положить корм Флеур. Это начинало доходить до абсурда и странным образом напоминать знаменитый «День сурка», поэтому сегодня я решил немного изменить этот график и посидеть на краю кровати. И как обычно, стоило мне хоть секунду оставаться недвижимым или же просто не предпринимать никаких действий, как в голове сразу же начинали клубиться мысли.

Фиби выписали из больницы лишь вчера, но я до сих пор не мог забыть ту мерзкую ухмылку Уэлсона, стоящую у меня перед глазами. По его вине мы с Фиби потеряли нашего ребёнка, вместе с которым и бесследно исчезла частичка нас. Если бы я тогда не полез в драку, если бы не спровоцировал Бенджамина, всё могло бы быть по-другому. Но тогда почему столько раз, прикасаясь к рукам Фиби, я не видел никаких видений? Почему я так долго ничего не видел? Куда делся мой дар провидения, который был бы как раз кстати?

Сидя на краю нашей с Фиби кровати, я упёрся локтями в колени, закрыв лицо руками. Раньше я думал, что если буду рядом с Фиби, то смогу защитить её и уберечь ото всего… а что получилось на самом деле? Я причинил ей душевную боль, бросив, под каким-то глупым предлогом для её же блага, а теперь к боли моральной добавилась ещё и физическая, ведь если бы я не вернулся в её жизнь, то она бы не забеременела от меня за месяц до своего двадцатилетия, а, следовательно, и не потеряла бы своего ребёнка в драке, разнимая двух разбушевавшихся мужчин. Так может быть я лишний в её жизни? Всего лишь глупая ошибка судьбы? Но тогда зачем она сталкивает нас с Фиби снова и снова?

Когда нежные руки легли на мои плечи, я даже не вздрогнул, полностью погружённый в свои горестные мысли.

– Раен? – Осторожно шепнула Фиби. – Что случилось?

Сквозь ком в горле я не решился отвечать ей, потому что тогда она бы точно услышала мой полный печали голос. Покачав головой, я не стал убирать руки от лица, но тогда Фиби встав с кровати и, судя по звукам, обойдя меня, встала прямо передо мной.

Она ласково прикоснулась к моим рукам и медленно отвела их в сторону. Когда её мягкие руки оказались на моём лице, я прильнул к ним, не открывая глаз. Я начал целовать её руки, но мне стало этого мало и я открыл глаза, чтобы притянуть её к себе и поцеловать в губы, но меня остановило открывшееся передо мной зрелище: полностью обнажённая Фиби (когда мы с ней были вдвоём в постели, то не терпели никакой одежды, разделяющей нас) сидела на коленях на полу в проёме между моими ногами; её руки всё ещё покоились на моём лице, но теперь они начали медленно скользить вниз к моей шее, к торсу, к животу, к…

– Ф, – судорожный вздох вырвался из моей груди, когда она обхватила рукой мой член у самого основания. – Фиби, не надо! Нет!

Взяв её руки за запястья, я отвёл их в сторону от своего важного органа. Опустив взгляд, Фиби отвернулась, обхватив себя руками.

– Прости, не надо было мне этого делать. Я такая идиотка.

Я оскорбил и ранил её чувства, это явственно читалось на её лице.

– Дело не в этом, любимая, – потянувшись к её подбородку, я нежно приподнял его так, что бы её великолепные серые глаза смотрели прямо в мои. – Не подумай, что я не хочу этого. Я хочу. Безумно хочу! Но ты ангел для меня, а ангелы не опускаются на колени. Они летают высоко в облаках, – взяв Фиби за талию, я легко усадил её на кровать рядом с собой, – пока простые грешные ползают у них в ногах.

Я опустился на колени перед Фиби, положив руки по обе стороны от её бёдер, пока она смотрела на меня широко распахнутыми глазами. Честно говоря, я и сам был немного шокирован своим поступком.

– Фиби, я не хочу, чтобы ты горевала из-за меня и из-за того, что произошло, – она опустила глаза, и я хотел было продолжить, но Фиби опередила меня.

– Я в порядке, – вскинув голову, она слабо улыбнулась мне. – Вот если бы тебя не было рядом, тогда бы я не знаю, что делала… ты сейчас, – она сделала паузу и, вздохнув, добавила, – мой смысл жизни.

Ты всегда была моим смыслом жизни.

Она затихла, но глаза не опускала, так что я мог видеть плескающуюся в её серых глазах надежду на лучшее для нас будущее.

– Ты готова быть со мной до последней минуты?

Фиби, обвив мою шею руками, потянула меня на себя, и мы вместе завалились на кровать. Я потянулся к её губам, но она, положив руки мне на грудь, немного приостановила меня. Мы находились так близко, что между нами не существовало никаких преград. Фиби лежала подо мной, обхватив мои ноги своими, и сладко шепча мне в самые губы:

– До последнего вздоха.

***

Запах оладий, готовящихся на сковороде, витал по всей квартире. Стоя у плиты, я наблюдал за сидящей за нашим кухонным столом Фиби, пьющей чай с ромашками и задумчиво смотрящей в окно. Сидя на стуле в моей светлой рубашке в полосочку, которая топорщилась на ней в некоторых местах, поставив одну ногу на свой же стул, а другой – болтая в воздухе, она всё равно была для меня самой красивой и нежной девушкой во всём мире. Её умиротворённая поза отнюдь не выдавала того, что несколько минут назад мы вытворяли на нашей кровати. Лишь едва заметно кровоточащие и пухлые губы, раскрывали её с головой.

К сожалению, врач, обследующий Фиби, посоветовал ей воздержаться от занятий любовью с кем-либо в течение пары дней. В итоге нам пришлось довольствоваться горящими от желания поцелуями и попытками Фиби пресечь мои шаловливые руки.

Сковорода с оладьями зашипела на плите и я, спохватившись, принялся переворачивать их на другую сторону, чтобы они хорошенько поджарились. Внезапно в моей голове пролетела мысль о том, что ромашки, пусть в даже чае, могут вызвать аллергию у ребёнка. Слова уже были готовы слететь с языка, но я вовремя прикусил его. Ребёнка уже нет. И беспокоится об его аллергии, уже не имеет смысла.

Уныло смотря на шипящие оладьи, я осознал, что мы с Фиби даже не думали над именем малыша, вот только если бы у нас родился мальчик, я бы точно настоял на имени Мэтью для него, а вот если девочка… тогда бы основное право выбора принадлежало бы Фиби.

Когда наш завтрак был готов, я разложил оладьи по двум тарелкам и, достав из холодильника вишнёвый сироп, сел напротив Фиби. Мы начали молча жевать и даже Флеур, прогуливающаяся где-то по квартире не нарушала повисшего горестного молчания.

– Как дела в колледже? Ты уже все документы подготовила? – Будничным тоном спросил я.

Завтра понедельник, а это означало, что Фиби нужно будет съездить в Сан-Диего и забрать документы для перевода в колледж Лос-Анджелеса.

– Да, осталось только у одной преподавательницы взять бумагу, удостоверяющую, что я сдала сессию и дело с концом.

Полив оладик сиропом, я безжалостно наколол его на вилку и отправил в рот.

– Значит, тебе хоть не придётся тратить чертову бездну времени на дорогу туда и обратно, – констатировал я.

– Ага.

Наш разговор зашёл в тупик, и я с неудовольствием отметил, что Фиби не ест оладьи, а лишь ковыряет их вилкой. Отлично, у неё пропал аппетит.

– Фиби, всё в порядке. Не надо мрачно сидеть и ничего не есть. Подумай о себе! Если ты раньше думала о ребёнке, то сейчас лучше начать жизнь с чистого листа и…

Вилка, до этого сжимаемая между пальцами Фиби, вдруг была с силой брошена на стол.

– Неужели ты не понимаешь насколько мне больно осознавать, что часть меня мертва? – Зашипела сквозь зубы она. – Ты даже не представляешь, какого это понимать, что твой ребёнок умирает и быть не в силах ничего с этим поделать!

На её глаза набежали слёзы, и мне захотелось обнять и утешить моего ангела, но я прекрасно понимал, что сейчас это лишь усугубит её скверное настроение.

– Не забывай, что я тоже в тот момент чувствовал свою беспомощность, и мне было очень и очень неприятно стоять за дверьми реанимации, в которой лежала ты и в которую меня не пускали, – ответил я, сжимая руки в кулаки поверх стола. – Но всё же на этом не стоит зацикливаться. Фиби, у нас ещё будут дети. Кого ты хочешь, мальчика или девочку?

Я пытался заглянуть в её глаза, но она упорно смотрела в свою тарелку, на которой лежали расковырянные оладьи.

– А какое это имеет значение? – Шепотом, лишённым каких-либо эмоций, ответила она. – Ведь откуда мне знать, не бросишь ли ты меня опять в самый неподходящий момент?

Всё это начинало здорово выводить меня из шаткого равновесия, в котором я сейчас находился и на грани которого балансировал.

– Ты теперь всю жизнь будешь указывать мне на мои ошибки? Я, кажется, уже чётко тебе всё объяснил и ты прекрасно знаешь, что если бы я тогда не уехал, то Бия бы точно заставила меня убить тебя!

На некоторое время на кухне воцарилось молчание, а вот в нашей спальне что-то упало. Наверняка, это дело лап Флеур.

– Раен, прости. Я уже убедилась в том, что ты больше меня не бросишь, просто ляпнула не подумав. Прости.

Она искренне извинялась передо мной, но моё достоинство было задето её словами. Я сам постоянно корил себя за тот поступок, но когда другие люди указывали мне на него, это приводило меня в ярость.

– Раен, ну, не молчи, пожалуйста! Хотя бы посмотри на меня! Когда ты так игнорируешь меня, я чувствую себя чужой и не нужной. Раен, – она всхлипнула, – я люблю тебя. Пожалуйста…

Я вскинул на неё голову, уже не держа на неё ни капли зла. Фиби любит меня и если я смог заслужить это, то просто не в праве её потерять.

Накрыв её ладонь, лежащую на столе, своей, я заговорил, удерживая взгляд Фиби на себе.

– Нет, это ты прости меня. Я понимаю, что эти слова у тебя просто вырвались, но давай больше не будем об этом вспоминать? Давай начнём всё сначала.

Закусив губу, Фиби осторожно кивнула.

– Мы будем помнить всё только хорошее. Нашу первую встречу, первое свидание и поцелуй, первый… ну, думаю, ты сам понял, – она смущённо улыбнулась и я, легонько сжав её руку, облегчённо вздохнул. Больше никаких плохих воспоминаний. Теперь в нашей жизни будет всё только хорошее.

Когда мы решили вместе посмотреть телевизор, то наткнулись на старую мелодраму про вампиров. Как мне сказала Фиби, сейчас показывали первую часть, которую она видела уже много раз и знала практически наизусть, так что особого желания смотреть этот фильм у неё не было. Полистав каналы, мы так и не нашли ничего интересного и остановившись на мультиках, решили всё же смотреть их.

Мультики, конечно немного развеселили нас, но я всё равно хотел разрядить обстановку чем-нибудь весьма необычным. Отлучившись от Фиби «на минутку» я зашёл в ванную и быстро просмотрел репертуар её косметички, которая лежала на полочке над раковиной. Взяв в руку ярко красную помаду, я накрасил её помадой губы (причём даже почти ровно!), а лазоревыми тенями раскрасил брови, соединив их в единую монобровь.

Смотря на свой образ в зеркале, и улыбаясь во весь рот, я тушью накрасил ресницы и, закончив это ответственное дело, снял с себя всю одежду, обмотавшись коротким банным полотенцем, которое едва ли прикрывало мой детородный орган. Увидев своё отражение в зеркале, я был готов упасть на пол и дрыгать руками и ногами со смеху, но вместо этого, закусив внутреннюю сторону щеки, чтобы не смеяться, вышел из ванной к Фиби.

Я, в обличии матёрого трансвестита с небритыми ногами приближался к ней с боку. Пожалуй, меня будут звать мадам Рудс. Уловив движение рядом с собой, Фиби повернула в мою сторону голову и тут же отвернулась, но уже через секунду она повернулась ко мне вновь, вот только на её лице было написано чистой воды недоумение.

– Раен, ты чего?

– О чём вы, милочка, какой Раен? – Я пытался говорить голосом зрелой женщины. – Я мадам Рудс!

Надув губы, я отклячил задницу и выпятив грудь, опёрся одной рукой о свою ногу, приняв при этом довольно интересную позу. Фиби заливисто засмеялась, пока я усердно сдерживал улыбку.

– Дамочка, как вы обращаетесь со старшими? Да вы ведёте себя неподобающе! Я вынуждена преподать вам урок. Ну-ка быстро поднимайтесь с кресла, я вас отшлёпаю.

Весело смеясь, Фиби попыталась встать с кресла, но не смогла и плюхнулась обратно.

– Сейчас, мадам.

Засмеявшись пуще прежнего, она всё-таки смогла подняться с кресла и подойти ко мне.

– Встаньте раком. Так мне будет удобнее шлёпать вас, – пояснил я.

Улыбаясь, она удивлённо приподняла брови, но к моему глубочайшему удивлению, повиновалась. Я встал сзади неё и, подняв с пола игрушечную палочку Флеур, игриво показал её Фиби.

– Нет, пожалуйста, мадам Рудс! Не бейте меня! – Посмеиваясь, умоляла Фиби.

– Если будешь хорошей девочкой, получишь большее… – заманчиво шепнул я, прижавшись к сладкой попке Фиби своим достоинством.

Держа палку в одной руке, другой я опустил руку на талию провинившейся дамочки, плавно ведя ею вниз.

– Мадам Рудс, это домогательство, – прошептала Фиби, когда я неожиданно сжал её грудь.

– Что ж, я смотрю, вы не против, – ответил я, когда она прогнулась в спине от моей внезапной ласки. – Разве вы не мечтаете о том, чтобы стать моей?

– Нет, – шепнула Фиби, – я мечтаю о Раене! Куда вы его дели?

В игру вступила палочка Флеур, которой я начал водить через одежду по ногам Фиби.

– Здесь есть только Раен-младший, – я теснее прижался к попке Фиби, демонстрируя весомое доказательство своих слов.

– Отлично, потому что я предпочитаю мужчин.

Фиби внезапно перевернулась и сев на пол, потянула меня за верх полотенца на себя.