Текст книги "Огненная страсть (СИ)"

Автор книги: Still_and_Everdin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Кляйн, уведи всех кроме этой девушки, – я указал на неё.

В её глазах блеснул страх, но она быстро взяла себя в руки. Молодец. Свен ехидно улыбнулся.

– Можешь её не возвращать.

Этот старый извращенец подумал, что я изнасилую девку до потери сознания? Нет уж, у меня на неё совершенно другие планы. Мой приятель начал выталкивать из помещения остальных заключённых, как паренёк с медными волосами закричал:

– Не надо! Не трогайте её! Лучше меня помучайте!

Я заглянул ему в глаза и встретил там твёрдую решимость. Интересно... герой-любовник?

– Калеб, нет! – Взмолилась девушка и потянулась к нему.

Преодолев разделявшее нас расстояние, я встал между этими двумя голубками.

– Здесь всё решаю я, юнец. А ты, если хочешь прожить на этом свете ещё хотя бы день, лучше убирайся отсюда, иначе убью её у тебя на глазах.

На его лице отразилась боль и его плечи поникли. Свен, воспользовавшись этим, вытолкнул его из камеры и закрыл за собой дверь на несколько замков. Девка ринулась к двери и начала со всей силы колотить по ней руками, крича, чтобы её выпустили и не трогали Калеба. Это мне быстро надоело, поэтому я отлепил её от двери и развернул лицом к себе. В её глазах плескался ужас, но почему эти глаза были так похожи на другие? Почему внешность этой девушки так напоминали мне Ану?

– Как тебя зовут?

– Это так важно? – А она не промах. Хоть и боится меня, но дерзить от этого не перестаёт.

– Да.

Она опустила руки по швам и сжала их в кулаки, уставившись мне в глаза.

– Илана.

– Фамилия.

– Сандлер.

Блядь. Они не родственники. Значит все черты сходства с Анастейшей, что я вижу в Илане, лишь игра моего больного воображения.

– А вы кто? – Она довольно мило приподняла брови.

– Кристиан Грей.

– Это мне ни о чём не говорит, – она скривилась. – Что вы собираетесь со мной сделать? – Видимо она хотела, чтобы её голос звучал бесстрашно и решительно, однако он её подвёл и дрогнул.

– Уже ничего.

У меня пропало, какое-либо настроение хоть для чего-нибудь. Мне не хотелось эту девушку, но бить её из-за этого я не собирался, поэтому позвал Свена и велел ему, увести Илану в её камеру. Тот удивлённо посмотрел на меня, но ничего не сказал. Перед уходом девушка бросила на меня, как мне показалось, благодарный взгляд, но скорее всего мне просто показалось.

Через несколько минут я вышел из камеры, и пройдя по длинному коридору, вышел на улицу. Дождь до сих пор не прекратился, и я пошёл сквозь него к ждущей меня машине. Мой приезд сюда не дал мне ничего хорошего, кроме как всё снова и снова всплывающего в памяти образа Аны. И её обнажённого тела подо мной. То, как она подчинялась мне, сводило с ума, и только сейчас я понимал, что повёл себя с ней как полный кретин, послушав «дельные» советы Мии и Дементриуса о том, что я не могу быть с ней. Если бы только можно было отмотать время назад, я бы сделал всё совсем по-другому. Но, увы, время не вернуть, а это значит, что мне нужно сосредоточиться на текущих проблемах, стоящих перед нашей армией и тем самым, отвлечься от скверных мыслей, то и дело посещающих мою голову.

Анастейша

Два дня. Два никудышных и совершенно бесполезных дня я провела, обходя весь город и спрашивая у всех подряд, не видели ли они эту девушку и этого юношу. Я показывала людям фотографии Иланы и Калеба, сделанные около года тому назад, но они с тех пор не сильно изменились, так что если бы кто-нибудь недавно видел их, то думаю, вспомнил бы. Но фортуна отвернулась от меня, потому что с каждым отрицательным ответом, я всё больше отчаивалась и безнадёжность ситуации накрывала меня с головой. О чём мы только думали, когда послушав бабушку, приняли решение спрашивать это у прохожих. Это ведь бессмысленно! Людям сейчас нет никакого дела до чужого горя, ведь у них у самих всё очень и очень плохо.

Кристиан так и не приехал за мной. Глупо конечно, но я надеялась, что он сумеет разыскать меня и вернуть к себе домой. Хотя этого просто не могла произойти, во-первых, потому что документы по которым я устраивалась к нему на работу фальшивые и приведут его совсем в другой город в чужую семью, даже не подозревающею о моём существовании, а во-вторых… я думаю, ему просто не хотелось меня искать. Действительно, как будто у него других дел нет, только беглую служанку разыскивать.

Придя домой под вечер, я первым делом завалилась на кровать в своей комнатке. А что если они не найдутся, и я больше никогда не увижу своего братика и сестрёнку?

Слёзы подступали к глазам, но я сдерживалась из последних сил. Майя сейчас дома и скорее всего, играет с Максом, но если она зайдёт в мою комнату и увидит меня совершенно расклеившуюся, то и сама опустит руки, а я просто не могу этого допустить. Пока в моей сестре живёт надежда, она живёт и во мне.

Я проснулась глубокой ночью от собственного крика. Мне снился кошмар, в котором я собственными глазами видела, как люди в военной форме подводят Илану к стене и наводят на неё пистолеты. Она безумно улыбается им и слышится звук выстрелов.

Тяжело дыша, я провела рукой по мокрому от пота лбу и перевернулась на другой бок, но поспать мне в тот день так и не удалось. Стоило мне хоть на секунду сомкнуть веки, как перед глазами вставали образы людей в форме, безумной улыбки Иланы и слышался звук многочисленных выстрелов.

Настал ещё один бестолковый день, проводимый мною на улице, в течение которого я всем показывала фотографии сестры и брата. Некоторые обходили меня стороной то ли от того, что я спрашивала их уже не один раз, то ли от того, что вид был у меня безумный.

Рядом прошла женщина средних лет.

– Извините, пожалуйста, но может Вы видели недавно этих двух людей?

Протягиваю ей фотографию, и женщина внимательно смотрит на неё. Она из немногих, кто останавливаются рядом со мной и выясняют, что случилось. Большая же часть просто проходит мимо.

– Нет, милая, не припоминаю.

Извиняющаяся улыбка. Женщина идёт дальше.

Следом за ней мужчина с пивным животиком. Тот же вопрос. Столь популярный среди прохожих беглый взгляд на фото и отрицательное покачивание головой. Парень лет двадцати пяти с вымазанным в чём-то чёрном лице. Обычный вопрос. Стандартный ответ. Мальчуган в большой для его головы кепке. Вопрос. Ответ. Я даже не сразу поняла, что именно мальчик сказал и поэтому для большей достоверности переспросила:

– Что прости?

Он уставился на меня своими большими болотными глазами.

– Её Иланой звать, а его, кажется, Калебом кликали.

Я отчаянно закивала головой и присела рядом с ним на корточки.

– Ты недавно видел их?

– Да, я видел, как их и ещё троих ребят насильно усаживали в грузовик.

Всё внутри меня похолодело.

– Кто их усаживал и в какой именно грузовик.

Мальчик нахмурился.

– Немцы кто же ещё, а вот куда везли, не знаю. А ты чего спрашиваешь? Ты сестра этой девочки?

Я вымученно улыбнулась.

– Как ты догадался?

– Вы очень похожи.

И он пошёл дальше по улице, оставив меня наедине с самыми страшными и неопровержимыми фактами.

====== Глава 15 ======

– Мам, мы найдём способ спасти их. Я обещаю.

Мои утешения и обещания не помогали маме прийти в себя. Она, молча, плакала, пока я обнимала её и была тоже на грани истерики. Это был всего лишь второй раз, когда я видела момент слабости Ханны. Первый раз я увидела её слёзы год назад, когда у нас на глазах в лагерь увезли отца. И вот она плачет во второй раз, когда в лагере оказались Илана и Калеб.

Новости, которые я узнала от маленького мальчика, я кроме мамы ещё никому не рассказала, но уверена, что у них будет точно такая же реакция. Кроме Майи. Ей я ничего не скажу. Пусть хотя бы моя маленькая сестрёнка будет верить в чудо. Верить в то, что они вернутся. Я бы тоже хотела верить в это, но, увы, суровая реальность диктует свои правила, которые не терпят ни жалости, ни сострадания и тем более не приемлет никаких чудес.

Ханна всхлипнула и отстранилась от меня. Слёзы больше не текли по её раскрасневшемуся лицу, но судорожные вздохи все ещё вырывались из горла и сотрясали её тело.

– Ана, лучше пообещай мне, что я не потеряю тебя. Слышишь? Пообещай! – В её голосе звучала такая боль, что я невольно вздрогнула.

Мать внимательно смотрела на меня и ожидала моего обещания. В какой-то степени я понимала её. Она потеряла любимого мужа, родителей, а теперь и сына с дочерью. Мама больше не могла потерять хоть одного члена семьи. Она любила нас и всячески оберегала, даже если для безопасности одного, придётся пожертвовать судьбой другого.

– Обещаю, – не без труда выдавила я сквозь застрявший в горле ком.

Ханна сосредоточено кивнула. Услышав моё обещание, она не расслабилась, понимая, что теперь жизнь Калеба и Иланы полностью в руках нацистов. А они, как все знают, не отличались добродушием.

Тыльными сторонами ладоней она вытерла свои влажные от слёз глаза и встала с кровати в моей маленькой комнате. Мама всегда была высокой женщиной, но сейчас из-за горя и безысходности стала казаться меньше.

Она подошла к двери, но взявшись за дверную ручку, повернулась ко мне:

– Никому ничего не говори. Так будет лучше для всех.

Мама оставила меня в одиночестве лежать на своей кровати. Я обдумывала её слова и нашла лишь одно логическое объяснение её слов: она, так же, как и я хотела, чтобы остальные не отчаивались и верили, что Илана и Калеб смогут вернуться домой. И им не обязательно знать, что они заключены в лагере, из которого практически невозможно сбежать.

Лишь спустя полторы недели мне удалось найти себе работу в нашем городке. Теперь я работала сиделкой у старичка американца. Джордж Максфрай был довольно миловидным мужчиной, если бы не его преклонный возраст и отсутствие голени правой ноги. Он лишился части своего тела ещё во времена Первой мировой войны. Максфрай воевал на стороне немцев и по иронии судьбы пострадал из-за них же. Бывший солдат немецкой армии, перешедший на сторону российской, при бое на штыках ранил Джорджа в ногу, которую в госпитале пришлось ампутировать из-за гангрены.

Всякий раз, когда он рассказывал мне эту и другие истории его боевой жизни, меня передёргивало от ужаса и мой подопечный, сжалившись надо мной, переходя на более-менее нормальные темы. Практически всё время я проводила с ним, лишь вечером на час прибегала домой. Наш дом и дом Максфрая находились поблизости, но я не могла оставить его одного на ночь. Он был прикован к своей коляске, поэтому чтобы сделать что-нибудь ему постоянно приходилось звать меня. Всю жизнь за ним ухаживала его жена, но не так давно она умерла, и именно по этой причине ему пришлось искать себе сиделку. Иногда, когда я, например, относила его в туалет, я замечала, как краснели его уши, и он смущался, хоть и каждый раз я выходила из туалета, оставляя его наедине с собой.

Мне нравилось проводить время с Джорджем и очень скоро мы с ним подружились. Однако, я не могла не вспоминать свою прошлую работу в доме у Грея. Его проницательные серые глаза. Сильные руки. И его всего в целом. Каждую ночь я долгое время ворочалась без сна, пытаясь хоть на секунду забыть его образ. Тщетно. Хоть в течение дня мне и удавалось затолкать это красивое лицо куда подальше и не вспоминать его, ночью всё снова возвращалось на круги своя. Я лежала на кровати в полной тишине, пока на меня смотрели эти неземные серые глаза.

Сегодня выпал первый снег, что придавало празднику особый антураж. Именно сегодня у Максфрая было день рождения. Ему исполнялось 75 лет, и по поводу своего юбилея он решил пригласить своих друзей. Я всячески поощряла эту его идею и тоже готовилась к торжеству. Его небольшой, но уютный дом был готов к празднику, и мы с Джорджем радовались как дети, когда к нам приехал первый гость. Это был давний друг именинника, с которым они разговорились в гостиной, пока я хлопотала на кухне и готовила праздничный обед.

– А как зовут эту девушку, которая сейчас суетится на кухне?

Я напряглась и моя рука, держащая разделочный нож, сжала рукоятку, так, что побели костяшки. Это до боли напоминало мне совсем другого человека, который тоже интересовался мною, только в другом доме. И закончилось всё очень и очень плохо.

– Анастейша. Эта милая девушка работает у меня сиделкой.

– Она чем-то похожа на тебя. Сначала мне даже показалось, что это твоя дочь.

Я всё ещё была напряжена, как вдруг Джордж сдержанно рассмеялся.

– Хотел бы я иметь такую дочь, как она, но, увы, не судьба.

Разговор перешёл в другое русло и только тогда я облегчённо вздохнула. На этот раз всё закончилось хорошо.

Примерно через полчаса прибыли новые гости. Это была Моника, кузина Джорджа, со своей семьёй. Ещё через два часа дом был полон людей. Средний возраст гостей составлял лет шестьдесят, поэтому у нас с ними было мало чего общего. Они завели скучный разговор, нить и смысл которого, я сразу же, потеряла. Мне было скучно сидеть за большим столом, полным людей, увлечённо беседующих о чём-то, но я решила не уходить. Максфрай сегодня просто светился от счастья. В его дом редко заглядывали люди, кроме меня, так что ему было весело общаться с людьми своего поколения. А я? А я просто наслаждалась зрелищем счастливой улыбки на его морщинистом лице. Она появлялась не часто, но это стоило того.

Раздался стук в дверь, и я прошмыгнула в коридор, чтобы впустить очередного гостья. С тихим скрипом я распахнула входную дверь и остолбенела. Я не могла поверить своим глазам. К Максфраю в гости пришёл Дементриус. И он выглядел, как мне показалось, таким же удивлённым, как и я

– Э-э, здравствуйте.

На нём было чёрное пальто, чёрная шляпа и неизменная трость. Погода сегодня была отличной, и снег красиво поблёскивал на солнце, которое светило, но не грело. Я зябко поёжилась и отступила внутрь дома, приглашая Дементриуса войти.

– Здравствуй, Ана. Неожиданная встреча, не правда ли?

Я слабо кивнула, не зная, как реагировать на его присутствие здесь. Вдруг я вздрогнула от осознания того, что он может рассказать Кристиану о моём местонахождении. Эта мысль была волнующей, но почти сразу потеряла весь свой смысл. Я попросила Грея не искать меня, значит, даже если Дементриус расскажет всё ему, то тот вполне возможно не предпримет никак действий. И вообще кто сказал, что он всё ещё думает обо мне и вспоминает?

Когда гость снял своё пальто и шляпу, я проводила его в гостиную к гостям. Максфрай был приятно удивлён его приходом, и у меня сложилось впечатление, что эти люди давно знают друг друга. Как только за столом возобновился оживлённый разговор, я поспешила ретироваться в маленькую комнатку, в которой проводила свободное время. В доме Джорджа не было лишней спальной комнаты, поэтому я спала на диване в гостиной. Впрочем, я не жаловалась.

До позднего вечера до меня доносились звуки весёлой болтовни, и несколько раз я даже услышала, как старички запевали песни.

– Ана! Поди, пожалуйста, сюда! – услышала я голос Максфрая, пока читала книгу.

Я тут же встала и пошла в гостиную, где вяло, пировали гости. За окном смеркалось, но люди не спешили уходить.

Я подошла к нему и Джордж, увидев меня, открыл рот, чтобы что-то сказать, однако, Дементриус опередил его. По моей спине пробежал неприятный холодок, когда я его услышала.

– Именинник, позволь мне на минутку похитить твою помощницу.

Максфрай сверкнул в его сторону глазами, но кивнул. Мой бывший сосед встал из-за стола и вышел в коридор, поманив меня за собой. У меня было плохое предчувствие на счёт приближающегося разговора, но на ватных ногах я всё же заставила идти вслед за ним. Люди, сидящие за столом, не обратили на нас никакого внимания.

Оказавшись в коридоре, я наткнулась на задумчивый взгляд Дементриуса.

– Думаю, мы обойдёмся без долгих прелюдий. Скажи мне, Анастейша, почему ты никого, не предупредив, умчалась от Грея?

– Я... я предупредила его. Ну, точнее, написала ему записку о том, что ухожу.

Обычно добрый сосед, сейчас казался рассерженным. Почему это он так переживает? Я ведь не от него сбежала!

– Кристиан прочёл её только тогда, когда ты была уже очень далеко.

Я сложила руки на груди.

– Извините, конечно, но Дементриус, почему это Вас так беспокоит?

Он сжал губы в тонкую линию, и мне внезапно стало страшно.

– Потому что Кристиан мне как сын! А по твоей милости он из целеустремлённого молодого человека превратился в расхлябанную девицу!

Я опешила от такого заявления. И как мне прикажите это понимать?

– Ты вернёшься к нему.

Это был не вопрос. Это было утверждение.

– Нет.

Мне нечего делать в его доме. А если он не прекратил приводить к себе девиц на одну ночь, то меня просто стошнит от отвращения к нему.

Дементриус гневно уставился на меня и его ноздри расширились.

– Ты ведь понимаешь, что я всё равно скажу ему, что ты находишься здесь. И он приедет и заберёт тебя с собой.

– Во-первых, я не вещь, чтобы брать меня, а во-вторых, Кристиан просто не захочет приезжать.

– Ана, не упрямься! – Это был первый раз, когда я услышала, как Дементриус повысил голос. – Я знаю его с пелёнок. Помню, как ещё в Германии его няня нянчила этого маленького ребёнка, который вырос в прекрасного стратега. Ну же, поедем со мной.

Зачем он меня так упрашивает? Неужели он не понимает, что этим доставляет мне ещё больше душевной боли. Я не могу вернуться к нему. Не могу. Не могу!

Он использовал меня, а потом унизил, привёл в дом другую женщину, а сам «в шутку» лез ко мне. И именно это «в шутку» убивает меня. Красавец, которого я несмотря ни на что, чёрт его побери, безумно хочу, не желает меня. Так что у меня нет причин снова возвращаться к Кристиану... или всё же есть?

– Я повторяю: нет.

Дементриус беспомощно всплеснул руками. Накинув пальто и взяв шляпу, он вышел на улицу, громко хлопнув дверью. От чего-то мне захотелось поплакать, но вспомнив, что в гостиной у Джорджа всё ещё продолжается праздник, я натянула на лицо улыбку и вышла к гостям. Праздник продолжается.

====== Глава 16 ======

– Джордж, ты уверен, что это хорошая идея?

Ещё чуть-чуть и меня точно стошнит.

– Да, всё в порядке. Ана, не беспокойся, я крепко держу стул.

Решив верить Максфраю на слово, я оторвала взгляд от пола, который казался очень далеко от меня, взгромоздившуюся на стул. Я встала на носочки и потянулась к верхней веточке красивой раскидистой ели, которую мы с ним украшали. На всех нижних ветках уже красовались симпатичные новогодние игрушки, и теперь я украшала верхние ветви, до которых Максфрай на своём инвалидном кресле не мог дотянуться. Он говорил, что крепко держит мой стул, но в этом не очень-то уверена, всё-таки он инвалид и крепко держать в принципе не может.

Ярко красный шарик был повешен мною, и я спустилась со стула, чтобы взять шпиль для ёлки. Он лежал в одной из трёх маленьких коробок, которые хранились на чердаке этого дома. Джордж рассказывал, что раньше они с женой каждый год вместе украшали ёлку, как и мы сейчас с ним. Думаю, так он вспоминал свою покойную жену.

Покопавшись в куче неиспользованных нами и сломанных ёлочных украшений, я наконец-то нашла шпиль. Он был вытянутой формы с золотого цвета звездой, которая венчала его корпус, в то время, как сам шпиль был серебряного цвета.

Я снова залезла на стул и аккуратно закрепила шпиль на самой верхушке ёлки.

– Ну как?

Максфрай отъехал на своём инвалидном кресле назад и с мечтательной улыбкой на губах лицезрел нашу наряженную ёлку. Я спустилась на пол и подошла к нему. Наша ель смотрелась просто замечательно! Она была чуть выше меня, но зато в несколько раз шире, а с шариками, гирляндами и мишурой она действительно была лесной красавицей. Ещё вчера она росла в лесу, но какой-то друг Джорджа срубил её и принёс нам, так что ёлочка была по-настоящему зелёной и колючей.

– Потрясающе! Давно в нашем доме не было такого чуда, – он ласково посмотрел на меня, и я улыбнулась в ответ.

– Тогда я постараюсь сделать самый вкусный Рождественский ужин!

– Это не помешало бы.

Бом-бом! Бом-бом!

Я посмотрела на напольные часы, стоящие рядом с массивным книжным шкафом. Было уже два часа дня, так что мне уже следует начинать грандиозную Рождественскую готовку на семерых. Я была безмерно благодарна Максфраю за то, что он разрешил мне пригласить сюда свою семью. Он аргументировал это тем, что чем больше нас будет, тем веселее. В тот момент я была так счастлива, что сев на корточки, заключила его в объятия. Джордж покраснел и легонько приобнял меня в ответ. Я сразу же помчалась домой, сообщить всем эту радостную весть. Все обрадовались, особенно Майя, которая была в восторге от того, что мы проведём Рождество Христово в гостях, ведь всегда мы отмечали его только у себя. Они были рады, но в глубине души мы все сожалели о том, что проведём этот праздник без Калеба и Иланы. Мы почти смирились с мыслью, что они заключены в концлагере, но всё равно не оставляли надежду спасти их. Я всё ещё помнила данное матери обещание, но сидеть, сложа руки и полагаясь на удачу, было бесполезно. Все мы понимали это, но что делать, увы, не знали.

Бом-бом! Бом-бом! Бом-бом! Бом-бом! Бом-бом! Бом-бом!

Уже шесть вечера, а у меня ещё не готово жаркое! Давай же, быстрее!

Ещё через час к нам пришла вся моя родня. Бабушка с дедушкой тут же нашли общий язык с Джорджем, Авраам решил разобрать пластинки Максфрая и найти подходящую музыку для праздника, мама предложила мне свою помощь на кухне, а Майя начала бегать по дому с Маком, который заметно вырос с тех пор, как я его нашла на пороге дома Кристиана. Кристиан... интересно, где он и что делает именно сейчас? А вдруг он думает обо мне? Нет, глупости.

– Ну как тебе здесь, нравится? Не жалеешь, что уехала из Кракова и вернулась к нам? – Спросила Ханна, моя в раковине овощи.

На первый вопрос я с уверенностью могу ответить согласием, а вот на второй... я не жалею, что вернулась к своей семье, а вот что уехала от Грея... хм.

– Джордж хороший человек, мы с ним стали настоящими друзьями, так что не жалею, – завуалировано ответила я, чища картофель.

Сестрёнка засмеялась в гостиной, когда Авраам начал щекотать её.

– Майе везёт, её не беспокоят глобальные проблемы нашей нации, – задумчиво произнесла мама.

– Мам, она уже всё понимает, – сестра снова засмеялась, и мои слова прозвучали не очень правдоподобно, – ты же видела, как она переживала из-за Иланы и Калеба, – мой голос дрогнул, и я отвернулась от Ханны, скрывая подступающие слёзы.

– Но все мы переживали больше. Хотела бы я быть такой маленькой девочкой, как она, чтобы не видеть лица своих замученных немцами детей каждую ночь.

Я неверующе посмотрела на маму. Неужели ей и впрямь каждую ночь снятся такие кошмары? По её выражению лица я поняла, что так и есть.

Ханна положила овощи на кухонный стол и выключила кран. Она упёрлась руками по обе стороны от раковины и застыла в такой позе, вот только плечи её начали едва заметно трястись. Я бросила наполовину очищенный клубень картофеля и нож на стол и подошла к ней. Легонько я положила руку ей на плечо, не зная, что могу сделать ещё. Её плечи дрогнули еще раз, и увидела это только я, потому что стояла с ней в непосредственной близости. Ханна повернулась ко мне с натянутой улыбкой. В её глазах стояли слёзы, но она сдерживалась изо всех сил. Она была сильной женщиной, но все эти трагедии подломили её характер. Мне было больно смотреть на ломающуюся Ханну, которую я помнила весёлой и любящей матерью.

– Не надо, не расстраивайся. Сегодня Рождество! Время волшебства и исполнения мечты, так что загадай желание и всё будет хорошо, – пролепетала я, так же борясь со слезами.

– Я загадаю, доченька. Я загадаю, – она провела рукой по моим волосам и отошла к столу, принимаясь нарезать овощи для салатов.

Оставался час до полуночи, когда мы сели за праздничный стол. На холодной улице крупными хлопьями валил снег, а у нас в тёплом доме играла музыка и были расставлены все блюда. Мы ели и разговаривали. Разговаривали и ели. И, конечно же, с нетерпение ждали волшебного момента.

– Прям так и сказал?! – В изумлении спросила бабушка и только сейчас я поняла, что совершенно их не слушаю. Странно, но в груди у меня поселилось какое-то приятное чувство, которое давало волю воспоминаниям. Только из-за того, что сегодня особенный день, я позволила себе унестись в ту чудную страну. Легко догадаться, о чём думала больше всего, конечно же, о той ночи. Я запрещала себе думать обо всех хороших моментах, связанных с Кристианом с тех пор, как уехала от него. Я пыталась думать только о тех гадостях, что он говорил мне или делал, но сейчас оказалось, что хорошего было тоже много и самое главное я помню всё до мельчайших подробностей. Помню каждую чёрточку его лица, его властный голос, то, как он смотрел на меня...

С моих губ сорвался невольный вздох, и я нервно посмотрела на всех остальных. Все были увлечены какой-то беседой и вроде бы ничего не услышали. Удовлетворённая, я откинулась на спинку стула и снова бросила взгляд на часы. 23:53.

Внезапно раздался стук в дверь. В комнате мгновенно стало тихо, и играла лишь мелодия из граммофона.

– Джордж, ты кого-то приглашал? – Спросила я медленно вставая из-за стола.

Он выглядел растерянным.

– Нет, я некого не приглашал, но возможно пришёл кто-то из моих друзей. Ана, будь добра, сходи, посмотри, кто там и если этот человек пришёл с миром, впусти его. Мы будем только рады новому гостю.

– Ладно.

Я направилась к двери, и кто-то ещё раз постучал. Какой друг приходит в гости за несколько минут до полуночи в рождественскую ночь?

Набрав полную грудь воздуха, и борясь с непонятно откуда взявшимся страхом, я открыла дверь. И тут же её закрыла.

О, нет. Нет, нет, нет!

Там, за дверью, стоял никто иной, как Кристиан Грей.

Я попятилась от двери, не веря своим глазам. Может мне показалось? Может это вовсе не Кристиан, а обычный мужичок, которого моё больное воображение приняло за него?

Снова раздался стук в дверь, и я в ужасе замерла. Как мне поступить? Убежать в гостиную и сказать всем, что человек ошибся адресом или же открыть дверь и встретиться с ним лицом к лицу? Я должна быть сильной, я должна открыть ему дверь и сделав непроницаемое лицо, вежливо поинтересоваться, что ему нужно и могу ли я чем-нибудь помочь.

Я подошла к двери и взялась за ручку. Обратного пути уже нет. «Давай же, Ана, быстрее!» – подогнала себя я, как не так давно подгоняла жаркое. Ха, теперь мы с ним поменялись местами.

Дрожащей рукой я открыла дверь и увидела его лицо. Он стоял на пороге дома в тёмном тулупе, весь в снегу, даже на его ресницах лежали маленькие красивые снежинки. Несколько секунд мы стояли молча, смотря друг на друга и не веря в происходящее (по крайней мере, в это не верила я).

Придерживаясь своей тактики вежливости, я решила нарушить тишину первой:

– Здравствуйте, мистер Грей, вы что-то хотели?

Поднималась метель и мне с каждым мгновением становилось всё холоднее и холоднее.

– Здравствуй, Ана, – ну вот, снова он на «ты»! Его не поймёшь. – Да, я хотел бы войти. Можно? – Я ненавидела себя за то, что от звуков его голоса, по коже у меня пробежали мурашки.

Я замешкалась, не зная впускать его в дом Максфрая или нет. Хотя, как он вообще узнал, что сейчас я нахожусь именно здесь? Ах да Дементриус. Но прошёл уже почти месяц с тех пор, как тот побывал у нас на дне рождении Джорджа, так почему же Кристиан приехал только к Рождеству?

– Зачем ты приехал?

– Позволь мне войти, и мы поговорим о...

– Зачем ты приехал?! – Он сделал шаг в моём направлении, но я приказала себе твёрдо стоять на подкосившихся ногах.

– Я не хотел сидеть дома один, когда все вокруг веселятся, – что-то промелькнуло в его глазах, но тут же исчезло. На меня накатила маленькая волна облегчения, когда он произнёс слово «один». Значит, я могу быть уверена, что хотя бы сегодня к нему не приходила проститутка.

– Ты мог бы пойти к Мии или к тому же Дементриусу, – я выплюнула последнее имя. Раньше я считала его приличным человеком, но он оказался доносчиком.

Я стояла в дверном проёме с опущенными по швам кулаками, когда он одной рукой упёрся в дверной косяк по правую сторону от меня. Моё сердце стучало как бешеное, но на Грея я смотрела со всей ненавистью, на которую была способна.

– Зачем мне идти к ним, если я могу прийти к тебе?

– Затем, что я теперь живу далековато от тебя, аж в другом городе.

Ветер, поднявший с собой и снег, подул в мою сторону, и у меня застучали зубы.

– Ана, прошу, давай зайдём в дом. Ты же замёрзнешь! – Чего это он выглядит таким озабоченным? Раньше мои чувства его не особо беспокоили.

– Нет. Сначала скажи, зачем ты приехал именно ко мне?

– Да что же ты такая упрямая!

Он снял с себя тулуп и закутал меня в него. Мне сразу стало теплее, но не от одежды, а от его прикосновений. Даже в суровый мороз Кристиан умудрялся быть горячим.

– Скажи! – Я не собиралась отступать.

Он внимательно всматривался в мои глаза, а затем произнёс:

– Я приехал именно к тебе, потому что... сначала ты согласилась быть моей сабой и подчиняться во всём, а потом сбежала, – почему-то мне показалось, что он хотел сказать что-то совсем другое.

– Это не причина, – прошептала я.

– А что же, по-твоему, послужило причиной? – Он заинтересованно приподнял одну бровь.

Его рубашка, в которой он стоял на холоде, промокла от падающего снега, и я сжалилась над Кристианом, решив, что разрешу ему зайти в дом.

Из гостиной до нас донеслись звуки часов, возвещающих нас о том, что наступила полночь. В доме все загалдели и начали чокаться бокалами с шампанским. Не решительно закусив губу, я так и стояла в дверном проёме в тулупе Грея, не зная поздравить ли его с Рождеством. Он вообще верующий или нет?

– С Рождеством! – Воскликнул он и в мгновение ока притянул меня к себе.

На его стороне был эффект неожиданности, поэтому я не смогла вовремя среагировать и оттолкнуть его, когда он начал целовать меня. Его руки тут же оказались на моём лице, а горячие губы ласкали мои, пока я боролась с собственным телом, потому что оно просто кричало о прикосновениях Кристиана, в то время как разум вопил о том, чем всё кончилось в прошлый раз. Плевать! В конце концов, сегодня Рождество или как?

Я запустила свои окоченевшие пальцы в его мокрые от снега волосы и притянула его голову ближе к себе. Наши языки переплетались, а тела горели от страсти. Почему этот мерзавец так шикарно целуется? Почему он не может оказаться дряхлым беззубым старичком, чтобы мне было даже противно прикасаться к его губам? Почему я не смотря ни на что, хочу его прямо здесь и сейчас?

Грей начал посасывать мой язык, и я громко застонала. Он убрал руки с моего лица, оставив его пылать огнём, и грубо прижал меня к стене дома. Мне уже стало жарко в его тулупе, и через секунду тот был удачно скинут с моих плеч на землю.