Текст книги "Цвет любви. Медный (СИ)"
Автор книги: stezia
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Солнце почти не пробивается через кроны высоких груш и яблок, здесь пахнет прелыми листьями и теплой древесиной. Эрик гладит рукой шершавый ствол дерева, когда слышит сзади хруст ветки, резко, почти по-звериному разворачивается, вытягивая из кобуры пистолет, и замирает.
Он, действительно, надышался их дурман-травой и явно слишком сильно.
У него галлюцинации.
Это не может быть правдой!
Светло зеленая футболка сползла с плеча, короткие шорты открывают стройные ноги, медные волосы небрежными прядями обрамляют нежное девичье лицо.
Эрику хочется увидеть цвет глаз незнакомки, но впервые за много лет он боится; боится спугнуть это виденье; боится снова горько разочароваться, до волчьего воя, до боли, что парализует тело и душу, что спастись можно, только пустив себе пулю в висок, чтобы уже ничего не болело; чтобы, наконец-то, сдохла и физическая оболочка, так как внутри уже три года все мертво.
Но у мертвецов не может так болеть сердце.
Он с трудом заставляет себя пошевелиться, сил хватает только спрятать пистолет в кобуру на бедре и тяжело привалиться спиной к тёплому дереву.
Он шарит взглядом по девичьему силуэту, позволяя себе ещё немного побыть в мире грёз. Пусть это только эффект от чёртовой травы, он готов курить её тоннами, только, чтобы видеть её, хотя бы в мечтах.
Девушка, замершая при виде бесстрашного, делает шаг в его сторону, и у Эрика перехватывает дыхание. Она так реальна, плавно движется к нему, словно плывет над землёй, его персональный призрак – тринадцатый кошмар, самый страшный из всех, единственный, который он не в состоянии преодолеть.
Она подходит к нему, внимательно смотрит своими карамельными глазами – смотрит в самую душу. Эрик закидывает голову наверх, хваленое самообладание рушится как карточный домик, разлетается яркими картинками – глаза щиплет впервые за много лет.
Теплая ладошка нежно касается кожи.
– Эрик… – слишком осязаемо для галлюцинации. Он пораженно переводит на нее взгляд, девичьи пальцы на щеке мелко дрожат. – Эрик… – она всхлипывает. – Живой…
Он накрывает её ладонь своей, прижимается к ней губами, втягивает аромат её кожи, обхватывает за талию, заключая в объятия, слепо тычется губами в волосы, скулу, находит губы.
– Мол… – он словно в бреду, его трясёт крупной дрожью. – Девочка моя… – сквозь поцелуй. – Я думал ты погибла… Макс сказал… – он замолкает, выдыхает сквозь зубы. – Чертов засранец… Убью!
Молли смеётся, прижимается к нему, утыкается мокрым лицом в шею.
– Отец сказал, что ты разбился насмерть… – она еще крепче обнимает его шею.
– Убью обоих! – зло шипит мужчина. – Интриганы хреновы! Тоже мне Моннтеки с Капулетти, – он отстраняется, заглядывая в ее светящиеся глаза. – Почему Дружелюбие?
– Тест показал. Я думала о Бесстрашие, но поняла, что не смогу. Боялась, что все будет напоминать тебя. Боялась свихнутся окончательно, – она опускает глаза, словно извиняется за свою слабость.
Эрик целует её, пропуская медные пряди сквозь пальцы, лаская затылок.
– Теперь всё будет хорошо!
***
Он хищно крадётся по Яме, мягко ступая по бетонному полу, выныривает за плечом Фора и тихим голосом произносит:
– Они готовы?
Бывший отреченный ели заметно дергается от неожиданности, он не заметил приближение Лидера.
– Ещё нет!
– Это я решу! – презрительно чеканит Эрик. Он окидывает тренирующихся возле груш неофитов взглядом и громко произносит. – Внимание! Сегодня у вас начнутся первые зачётные бои! В этом году правила поменялись! Вы дерётесь до победы, сдаваться нельзя!
– Тебе повезло, что этих правил не было во время нашей учёбы! – язвит Фор.
Лидер криво улыбается, игнорируя выпад и окинув подростков взглядом, произносит:
– На ринг первый прыгун и последний!
Мелкая отречённая вздрагивает и делает шаг к матам, следом двигается маленькая азиатка, Эрик цокает языком:
– У тебя что со счетом проблемы? – рявкает он эрудитке, та непонимающе пялится на него, кажется даже перестав дышать. – Ты что последний прыгун? – девочка замирает.
Он снова смотрит на сбившихся в кучу неофитов, приподнимая в немом вопросе бровь.
– Дружелюбная! – Эрик слегка повышает голос. Подростки молча расступаются, пропуская девушку вперед. Мужчина делает приглашающий жест рукой, указывая на маты. – Или ты хочешь вернутся обратно к грядкам с клубникой?
Подростки пытаются рассмеяться, но взгляд Эрика пресекает это желание на корню.
– У меня аллергия на клубнику!.. И я не дружелюбная!
Бой заканчивается быстро, стифф валяется на матах, получив довольно ощутимый удар в челюсть. Лидер удовлетворенно хмыкает, вызывая следующую пару.
***
Она ждёт его в коридоре, стоит, прислонившись к стене и сложив руки на груди. Он равняется с ней, внимательно всматриваясь в ее лицо, ему хочется провести пальцами по разбитой скуле, отреченная все-таки смогла один раз ударить, но он боится, что кто-то может их застукать. Ей не нужны эти проблемы, которые повлечет за собой, пусть и не явная, но все же связь с Лидером.
– Не жалеешь? – интересуется он.
Она игнорирует его вопрос и спрашивает:
– Как ты смог это сделать?
– Они подделали тест. Я нашёл аргументы, чтобы они передумали и повлияли на Совет, чтобы тебе позволили пройти его ещё раз.
– Я вижу твои аргумфоненты, – она усмехается, кивая на его разбитую губу.
Эрик проводит по ссадине языком, кривясь. Рука у Джона Этвуда оказалась тяжелой, бок до сих пор ноет от его кулаков, но он смог добиться своего.
– Послушай… – мужчина замолкает, словно не может подобрать нужных слов, но девушка машет головой и медленно пятится вглубь коридора.
Эрик хмурится, аппетит резко пропадает, он разворачивается, возвращаясь в Яму, садится на ринг достает сигареты – щелкает зажигалка и едкий дым окутывает мужское лицо, погружая его обладателя в размышления.
Наверное, она жалеет, что перешла – он уже не тот парень, которого она полюбила.
За эти три года он слишком изменился, стал жестоким, бескомпромиссным, властным, резким. За эти дни она увидела темную сторону его характера: он без зазрения совести издевался над тюфяком-эрудитом, чуть не сбросил девчонку-искреннюю в пропасть, он угрозами заставил Фора метать ножи в отречённую.
Он ловил на себе взгляд её карамельных глаз, выражение которых он не мог прочитать. Ему казалось, что, если присмотреться в них, он увидит только страх и ненависть – то, что всегда сквозит во взглядах окружающих его людей.
Эрик задумчиво ерошит волосы на затылке и лезет в карман куртки проверить коммуникатор. Он не видит сообщения, что высветилось на экране; опускает лицо, трет пальцами веки, словно пытается собраться с мыслями, но те мечутся в голове как бестолковые неофиты на захвате флага.
В душе оседает горечь, Эрик тихо рычит, пытаясь угомонить свои чувства.
– Я не жалею, что перешла!.. – в этой фразе столько всего; мужчина вскидывает голову, Молли стоит перед ним, кусая губы. – Я хотела, чтобы ты знал… – она протягивает ему сложенный в несколько раз листок. – Это то, что не давало мне сдаться, – она несмело улыбается и, порывисто развернувшись, почти бегом покидает Яму.
Эрик разворачивает бумажку – это оказывается затертый на сгибах альбомный лист. Тот самый рисунок, что он нарисовал для неё в подарок, три года тому назад на заснеженном пляже.
Идиотская улыбка растягивает губы, он откидывается на ринг и не сразу понимает, что смеётся, легко и весело, словно ему снова семнадцать. Успокоившись, садится, сталкиваясь взглядом с замершими, словно истуканы, бесстрашными, ставшими невольными свидетелями уникальной картины.
Он легко поднимается с ринга, одергивает форму, подмигивает им, заставляя солдат испуганно икнуть, и неспешно направляется в столовую.
Кажется, теперь единороги будут бегать по Яме табунами.
И я люблю тебя дыма лесками,
Самыми свежими ранами,
Прожжеными занавесками,
Моими джинсами рваными.
И я иду по непройденным тропам,
Все чаще теряя сознание.
Я тебя люблю наперекор гороскопам,
Будто бы нет правил, знаков препинания.
