Текст книги "Ореол"

Автор книги: Stepart

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Хорошая книга, рекомендую. Автор – ОМ, – раздался сухой, чуть с хрипотцой мужской голос у меня за спиной. Я повернулся и увидел худого мужчину лет сорока примерно моего же роста. Густые русые мокрые волосы свисали на щёки. Тёмно-карие глаза, левый глаз с прищуром. Нос длинный, с горбинкой. В меру густая борода с прожилками седины. Коротко стриженные виски, впрочем, тоже серебрились. На нём были свободные чёрные штаны и расстёгнутая рубашка на голое тело. Ноги босые. Встав, я протянул руку и представился. Мужчина пожал мне руку и тоже представился:

– Артём.

– Очень приятно. Ничего, что я вот так внаглую зашёл?

Мужчина улыбнулся и покачал головой:

– Я тут уже несколько дней в одиночестве. Компания мне не повредит. Пойдёмте в дом, там тепло, а то я недавно искупался и ещё не обсох, – мужчина прошёл внутрь.

– Извините, Артём. Я тут с помощником. Я его позову, чтобы он там на камнях не сидел? – спросил я.

– Конечно зовите, – послышалось из глубины помещения.

– Шерпа, иди сюда! Всё в порядке! – крикнул я, снял куртку и прошёл внутрь. Хозяин уже стоял у плиты и что-то помешивал в сковородке. Пахло жареной картошкой.

– Присаживайтесь. Сейчас будет готов обед. Там у телевизора стоит открытое вино, угощайтесь.

– Хорошо. Спасибо.

Я был сыт, но отказываться преломить хлеб с хозяином было не в моих правилах.

Из-за своей формы помещение создавало необычное впечатление. Казалось, что кто-то взял и сплющил обычную гостиную. У входа на стене висел плоский телевизор, подключённый проводом к ноутбуку. Напротив стоял узкий диван, сразу за ним стоял квадратный обеденный стол, заваленный исписанными листами. Дальний правый угол являлся кухонной зоной с плитой, раковиной, холодильником и достаточно широкой столешницей, под которой примостились ящики и шкафчик. Левее кухонной зоны была закрытая деревянная дверь. За ней, по всей видимости, находилась спальня и уборная. Я подошёл к маленькому столику возле телевизора у одного из двух окон, где стояло вино и два бокала. Я наполнил оба и подойдя к плите, отдал один Артёму. Мы чокнулись и выпили за знакомство. Вино оказалось в меру терпкое, но менее приятное, чем то домашнее, к которому я привык в Аргентине.

– Вы из отеля, что на обрыве? – поинтересовался хозяин, выключив музыку.

– Да, только сегодня приехал. Вот, осматриваю остров.

– Видимо, исследователь по натуре? – предположил хозяин, повернувшись ко мне с улыбкой. Я пожал плечами и тоже улыбнулся:

– Просто смотрю, чем на этом островке можно заняться. Думаю пробыть тут какое-то время. Боюсь, как бы не заскучать. А что это за такая интересная музыка у вас играла?

Артём удивлённо посмотрел на меня:

– Вы разве не знали, куда едете? А музыка – группа «Tool».

– Да знал, конечно, но вот как приехал, сразу же начали одолевать сомнения, что могу заскучать, – попробовал выкрутиться я от неудобного вопроса. Артём улыбнулся и покачал головой:

– Похоже, что не знали.

Я вздохнул и допил содержимое бокала:

– Ладно, не очень-то и знал, если честно. Но мне бы не хотелось обсуждать подобные детали.

В ответ Артём кивнул и взяв у меня пустой бокал, направился к столику, где стояло вино. Я последовал за ним. Когда бокалы были наполнены, мы уселись на диван напротив окна и продолжили разговор.

– А вы, значит, тут тоже отдыхаете? – спросил я, пытаясь угадать в рассеивающемся тумане за окном другой берег.

– Можно и так сказать. Читаю книги, смотрю старые фильмы, гуляю по берегу озера.

– Да, похоже на отдых. Жалко, что тут по берегу особо и не погуляешь. Берега или обрывистые, или каменистые. Ноги переломаешь, пока сто метров пройдёшь. Да и идти особо-то некуда, – с досадой посетовал я.

– По острову не нагуляешься, это факт. Но погода налаживается. Поэтому я гуляю по берегу на той стороне. Сейчас, кстати, первый раз вижу его из дома. Это вы туман своим приездом прогнали.

Хозяин указал рукой в сторону окна. «Значит, мне не кажется, что в дымке проступили очертания другого берега», – подумал я.

– А на чём вы туда добираетесь? Это вас лодочник отвозит?

Артём покачал головой:

– Нет, у меня своя лодка. С другой стороны дома привязана резинка с мотором. В волну, конечно, жутковато было, но когда приноровишься, то ничего. Но озеро тоже успокаивается.

– Своя лодка – это здорово. Извините за любопытство, но как вы доставили сюда этот дом? Или он тут был? – с искренним интересом спросил я и посмотрел на хозяина. Тот продолжал смотреть в окно и после небольшой паузы с неохотой ответил:

– Я думаю, для вас не секрет, что тут всё решается через военных. Так вот они это всё и организовали.

– Понял. Лишних вопросов задавать не буду.

Мы ещё раз чокнулись и сделали по глотку. За стеклянной дверью на веранде появился Охво. Хозяин встал и отворив дверь, пригласил его внутрь. Тот, не поднимая глаз, поздоровался и стал снимать обувь. Артём убрал со стола бумаги и накрыл на троих. Перед тем, как пройти к столу, помощник посмотрел на меня. Я кивнул ему, и мы все уселись обедать. Жареная с луком картошка с солёными огурчиками, в которую высыпали банку хорошей тушёнки, пошла на ура. Я и не думал, что буду есть с таким аппетитом.

– Кстати, я даже не спросил, как вас зовут, – обратился хозяин к Охво. Тот поднял глаза от тарелки и негромко сказал:

– Шерпа.

– Необычное имя, – констатировал Артём и улыбнулся.

– Вам не нравится? – насупившись, поинтересовался Охво.

– Отчего же. Прекрасное имя. Просто необычное. Как-то связано с народностью Тибета?

– Связано, – серьёзно ответил помощник и вернулся к трапезе. Артём, продолжая улыбаться, поднял правую бровь и посмотрел на меня, покачивая головой. Гримаса вышла очень забавной, и я чуть не рассмеялся. Сдержался, исключительно, чтобы не смущать Охво. Вместо этого я поднял бокал и сказал:

– За прекрасный обед и гостеприимного хозяина, который так радушно приветствует даже незнакомцев!

Артём улыбнулся и ответил:

– Мы тут все на одном острове, поэтому не можем позволить себе такую роскошь как пренебрегать друг другом.

Мы хотели чокнуться, но тут хозяин заметил, что один из гостей сидит без бокала.

– Шерпа, сейчас я и вам налью.

Помощник поднял глаза и пробурчал:

– Не пью, спасибо. И вы не на острове.

Я поперхнулся, удивлённый неуважительным ответом помощника. Пока я откашливался, Артём спокойным тоном парировал:

– Очень верное наблюдение. Я не на острове. Но я в своём доме. А мой дом тут.

– Спасибо за еду, – пробормотал Охво и отвернулся к окну.

– Да что на тебя нашло?! – крикнул я и хлопнул ладонью по столу. Помощник испуганно посмотрел на меня, потом опустил глаза и негромко ответил:

– Простите, шеф. Если вы не против, я подожду вас снаружи.

– Иди уже, – скомандовал я, а сам уставился в стол. Когда Охво вышел и закрыл за собой дверь, я обратился к хозяину:

– Извините. Не знаю, что на него нашло. Он так-то, вроде, неплохой парень.

Артём улыбнулся:

– Не бери в голову. Возможно, он думает, что заботится о тебе. Ничего, что на «ты»?

Я улыбнулся в ответ:

– Спасибо большое ещё раз. Я рад знакомству. Но нам уже пора. Как бы не стали нас искать, чего доброго.

Мы встали, и Артём пошёл меня провожать. Когда мы вышли на веранду, Охво уже сидел на берегу.

– Заходи в любое время. Я собираюсь порыбачить, так что, возможно, к ужину будет рыбка. И не ругай помощника. Бери его с собой вечером. Может, посмотрим кино или просто поболтаем.

– Спасибо за приглашение. Если к вечеру останутся силы, то загляну. У меня была очень дальняя дорога.

– Понимаю. Но если что – заходите.

– Хорошо, – сказал я и показав на книгу, лежащую на столике, спросил:

– можно?

Хозяин взял книгу и протянул мне. Я открыл оглавление и пробежался глазами по первой странице.

– Это какая-то эзотерика, видимо? – предположил я, прочитав названия первых семнадцати разделов. Артём сначала рассмеялся, а потом ответил:

– Нет, я бы не назвал это эзотерикой. Я такое не читаю. Да и автор свои труды не считает эзотерикой. А вообще-то, я думаю, ему плевать, как это называется.

– Говоришь так, будто вы знакомы.

– Знакомы, да, – подтвердил Артём, – возможно, позже я расскажу про наше общение.

Я отдал книгу хозяину, тот взял её в левую руку, а правую протянул мне. Мы попрощались, и я направился к скучающему на берегу Охво.

До радара мы шли молча. Оказавшись у забора, я чертыхнулся, а потом обратился к помощнику:

– Чего ты не пошёл по берегу? Мне же опять сейчас придётся наблюдать смертельный номер. А после того, как ты выставил меня в дурном свете, я тебя спасать больше не хочу.

– По берегу обходить ничем не проще и в три раза дольше, шеф. Не волнуйтесь, я уже понял, как перелезать.

Я вздохнул и подошёл к нависшей над обрывом секции забора.

– Я первый полезу, буду там тебя страховать. Но сначала скажи мне, какого хрена ты так общался с этим человеком? Ты что-то про него знаешь?

Охво потупил взгляд и промямлил:

– Кое-что слышал. А ещё меня смутило, что вы очень похожи.

– Не заметил нашей похожести. Да если и похожи немного, то что с того? Лучше скажи, что ты о нём слышал?

Охво уселся на валун и посмотрел на меня:

– Недавно к нам приезжал генерал с базы, к которой тут всё приписано. Может и не генерал он, но я его для себя так назвал. Он тут главный от военных, по всей видимости. Он разговаривал с Ритой по поводу этого человека. Рита сильно скандалила, поскольку «генерал» приехал договориться, что на острове будет жить ещё один человек. А Рита требовала, чтобы он соблюдал договор, по которому этот остров передан во временное пользование её шефу на условиях того, что на острове не будут находиться посторонние, не считая плановых проверок военными радара. Их разговор закончился тем, что они пожали руки после того, как «генерал» пообещал, что на острове кроме гостей и работников нашего дома никто жить не будет. Но, как видите, он схитрил. Притащил контейнер на понтонах и оборудовал его под дом.

Я усмехнулся и сказал:

– Да, это он ловко придумал.

Охво недовольно посмотрел на меня:

– Шеф, Рита будет в ярости, если узнает, что мы не просто перешли на закрытую часть острова, а ещё и общались с этим человеком.

Я ухватился за прут забора и перемахнул на другую сторону:

– Не нагоняй. Пока что никто ничего не знает. А если она узнает, то будем уже что-то придумывать по обстоятельствам.

Охво подошёл вплотную к забору:

– Если приходится что-то выдумывать по обстоятельствам, то это уже поражение, – выдохнув, он ловко перебрался на мою сторону.

– Чего же ты так в первый раз не перелез? – возмущённо воскликнул я, удивлённый таким проворством.

– Я же говорил, что я ловкий.

Охво подмигнул мне и предложил не терять время и двинуться к дому. Я согласился, и мы быстрым шагом направились к дорожке. По пути я пытался выяснить у Охво, откуда он знает про разговор Риты и «генерала», но тот так и не признался. Зато дважды подметил, какой же он хороший и осведомлённый помощник.

Глава 3. Бояре

За накрытым столом сидели два человека: толстенький с маленькими ушками и носом картошкой в голубой рубашке с коротким рукавом листал газету, постукивая по столу пальчиками-сардельками, а бледный парень в чёрной рубашке с длинными рукавами завис над книгой, лежащей возле тарелки с фруктовым салатом. У обоих на запястье имелись такие же красные браслеты, как и у меня. Мужчине в рубашке с коротким рукавом можно было дать пятьдесят с лишним лет, а вот бледному – не больше тридцати. Это был парень недурной наружности, но со слишком бледной кожей. Видимо, из-за проблем с пигментацией она казалась неестественно белой. Это сложно было назвать уродством, но на некоторых людей это могло производить отталкивающее впечатление. А вот черты его лица, напротив, казались достаточно привлекательными – среднего размера аккуратный нос, густые чёрные волосы и большие, тёмные глаза. В его внешности явственно проступала благородная порода.

На лавке у входа ждали два невысоких, короткостриженых мужчины в тёмно-серых, как у Охво, штанах и рубашках. По всей видимости, помощники господ за столом.

Гости заметили меня только тогда, когда я вплотную приблизился к столу. Лысеющий толстяк, увидев меня, радостно воскликнул:

– Новое лицо, наконец-то!

А вот бледный, мельком глянув на меня, вернулся к своей книге.

– Александр, гость, – кратко представился я и пожал руку вставшему мне навстречу старшему из гостей со светло-карими глазами. От его взгляда мне почему-то стало тревожно.

– Марьянчик, – представился тот и подхватив меня за руку, предложил присаживаться возле него. Я сел и посмотрел на бледного, продолжающего оставаться в книге, не обращая на нас внимания.

– Это Венедикт. Он по утрам всегда не в настроении, – видимо, поймав мой взгляд, пояснил недружелюбное поведение компаньона Марьянчик. Услышав это, Венедикт вздохнул и поправил расстёгнутый ворот рубашки, но говорить ничего не стал.

– Да я и сам по утрам часто не в духе. Особенно, если спал плохо, – сказал я. Марьянчик понимающе кивнул.

– Ну что, надо позвать официанта. Закажите что-нибудь поесть.

– Я только недавно пообедал и вполне себе сыт. Но вот чай попил бы или даже чего покрепче, а лучше и то, и другое, – сказал я и улыбнулся собеседнику. Эти слова подействовали на гостя странным образом. Сначала он замер, потом поднял брови, видимо, что-то обдумывая, потом глянул на золотые механические часы на руке, после чего расплылся в улыбке. Но улыбка продержалась недолго, её тут же сменило сосредоточенное выражение лица. Всё это случилось с ним примерно за пять секунд.

– Так, сейчас мы всё организуем, – очень серьёзно и деловито произнёс он.

– Ох… Ну, началось, – недовольно пробурчал Венедикт и отложив книгу, взялся за фрукты в тарелке. Марьянчик проигнорировал Венедикта и звонко щёлкнул пальцами в сторону лавки, где сидели помощники. Вдогонку к щелчку он громко крикнул:

– Вася, иди сюда, бездельник!

Не дожидаясь, пока бегущий от лавки помощник подойдёт к столу, Марьянчик встал ему навстречу. Он буквально перехватил того на подходе к столу. Ухватив его за плечо, он негромко начал инструктаж:

– Так, Вася. Сейчас берёшь официанта и пусть начинает нам накрывать на балконе. Там вон распогодилось. Сам тем временем тащишь мне баранинку, которую утром должны были привезти. Не забудь специи, лук и всё остальное. Как учили, короче.

Полноватый, но шустрый помощник аккуратно хлопнул в ладоши и негромким, заискивающим голосом прожурчал:

– Владимир Владимирович, сейчас всё в лучшем виде организуем. Никаких проблем.

– Ступай, Вася, ступай. И официанта первым делом шли сюда.

Марьянчик выдохнул и вернулся на своё место.

– Так, может, и мне вас по имени-отчеству звать? Или по имени?

– неуверенно поинтересовался я. Марьянчик посмотрел на меня и улыбнувшись, ответил:

– Да какая разница. Я такой же Владимир Владимирович, как и

Марьянчик, – он рассмеялся, а потом добавил: – хотя я не против быть Владимиром Владимировичем почаще.

– Как скажете, – согласился я.

– Слышишь, Калиостро, я теперь Владимир Владимирович для всех. Хотя нет. Мы с тобой тут уже почти две недели, зови меня просто Володей.

Марьянчик окончательно заразил меня своим приступом веселья, и я рассмеялся в голос. Венедикт снова обречённо вздохнул. Отодвинув недоеденные фрукты и взяв книгу, он отправился с ней на веранду, поправляя на ходу свободной рукой чёрные в обтяжку штаны.

– Смурной у вас товарищ, – заметил я, когда Венедикт вышел.

– Ну да. Решил, как дело на старость повернуло, начать смысл жизни искать, судя по тому, что говорит. Только поздновато вот, – в голосе собеседника послышалась досада. Я пожал плечами и взял с блюда кусок твёрдого сыра, использовав для этого шпажку:

– Мне кажется, никогда не поздно. Да и какая там старость у него. До неё ему ещё очень далеко. Было бы сорок, уже можно говорить о каком-то там повороте.

– На тридцати поворот. Мозгами пора обзавестись уже, а не хернёй маяться. Ещё и в образе ведь. Идиот! – Марьянчик хлопнул рукой по столу, явно желая закрыть тему. – К чёрту его, с его заморочками этими.

– К чёрту так к чёрту, – согласился я.

В зале незаметно нарисовался официант с аккуратной причёской и аккуратными чертами лица в бежевых брюках и бежевой рубашке с большой кастрюлей в руках, в которой, по всей видимости, находилась баранина. Кастрюля была накрыта подносом с луком и специями. Молодой человек подошёл к Марьянчику и поинтересовался, на скольких человек накрывать стол на веранде.

– На скольких, на скольких. На троих. Считать, что ли, не умеешь?

– буркнул Марьянчик.

– Хорошо, а мясо куда вам подать?

– Подай себе на башку. А ставь вон на столешницу, – проворчал Марьянчик. Его настроение, похоже, подпортил разговор про личный духовный рост Венедикта.

– Понял, – подтвердил официант и отнёс кастрюлю, куда велели. Потом опять обратился к недовольному Марьянчику:

– Что-то подать в первую очередь, пока накрываю на стол?

– Подать, подать. Мне сам знаешь, а гостю сейчас уточним.

Марьянчик посмотрел на меня и поинтересовался дружелюбным тоном:

– С чего предпочитаете начать, Александр? Я по Талескеру для начала. Под копчёную форельку.

Я пожал плечами:

– Наверное, для начала что-то помягче Талескера.

– Позвольте предложить, – осторожно вмешался официант. Я кивнул.

– Может быть, что-то из ваших запасов, присланных нам накануне? Я полагаю, там несколько сортов настоек.

Пара секунд у меня ушло на понимание того, о чём говорит официант. Догадавшись, откуда прибыли настойки, я улыбнулся и сказал:

– Точно, запасы же. Посмотри ту, что зелёного цвета. Вот её мне и принеси. Да, и ещё чайничек зелёного чая. Только самого простого, без добавок.

Моё настроение молниеносно пошло в гору. Новость о прибывшей с болот настойке говорила о том, что у ребят всё должно быть в порядке. По крайней мере, я расценивал это именно так.

– Напитки подать на веранду или пока что в зал? – любезно уточнил официант.

– Тащи туда уже, – прикрикнул Марьянчик, раскладывающий баранину на разделочной доске.

– Понял, – проронил официант и отправился на веранду. По всей видимости, с целью принять заказ у Венедикта.

В гостиную вернулся Вася с подносом, на котором стояли несколько бутылочек с соусами. Марьянчик принялся мариновать баранину.

– В доме есть ещё один гость, насколько я знаю. На него, может быть, тоже нужно накрыть? – поинтересовался я.

– А, точно, я про него и забыл. Он то в комнате сидит, то по острову шляется. Я его уже несколько дней не видел. На хрена на него накрывать, если он с нами не сидит? Да и чего сидеть, он вообще блаженный. Траву да овощи жрёт. Как баран. Хорошо хоть не блеет. Буддист или что-то в этом роде. Он хотел по приезду нам задвигать начать, но даже Венечку выбесил. Пытался ему объяснить, что он неправильным путём к просветлению движется. Хотел помешать Венечке погрузиться в мрачные пучины своего сознания. Представляете, с какими кадрами я тут застрял? – Марьянчик усмехнулся и продолжил втирать приправы в куски мяса.

– Ну ладно. Если захочет, то присоединится. А если нет, то и пусть гуляет. Пойду покурю на веранде, пока суть да дело.

– Точно, обдымите этого хмурого.

– Пожалуй, вы правы, лучше выйду во двор, чтобы никому не мешать.

По дороге в прихожую я посмотрел на скучающего Охво и кивнул ему в сторону выхода. Тот тут же поднялся с лавки и направился следом за мной.

Где-то далеко гудел самолёт. Воздух становился прозрачным. В небе ползли полоски перистых облаков. Закинув голову, я облокотился на спинку скамейки и неторопливо пускал дым сигареты в прозрачный, но при этом густой воздух, пытаясь разглядеть самолёт. Охво помалкивал и тоже смотрел в голубое, переходящее в вышине в ультрамариновое, небо.

– Куда, интересно, летят эти самолёты?

– Это транспортники военные. Говорят, они на самом краю что-то серьёзное строят, – задумчиво произнёс Охво.

– У тебя есть семья? – негромко спросил я помощника.

По правде сказать, я и сам не понимал, почему мне захотелось поговорить об этом. Я подобные темы не любил заводить и не любил, когда их заводил кто-то ещё.

– Шеф, мы же не можем обсуждать подобные вещи. И это правило, в отличие от некоторых других, оно хорошее. Я его придерживаюсь и искренне советую так же поступать и вам, – очень серьёзно предложил Охво.

– Да помню я. Меня это правило прямо-таки преследует последнее время. За что боролся, как говорится.

– Не очень понимаю, о чём вы, шеф. Но, похоже, вы заскучали по дому.

Я вздохнул и отправил затушенный окурок в урну.

– Нет. Я заскучал, потому что у меня дома нет. И есть ощущение, что не будет никогда.

Я посмотрел на Охво, тот поднял свой сосредоточенный взгляд на меня и кивнул:

– Уверен, что есть. Как у каждого живого существа на этой планете.

Я улыбнулся и кинул в ответ:

– Тут прямо не санаторий у вас, а сборище философов.

Охво пожал плечами:

– Насчёт меня – неудивительно. Когда насмотришься на все те вещи, которые тут происходят, то волей-неволей призадумаешься о чём-то помимо дел насущных. И гости за этим сюда приезжают, как я думаю.

– Ты о чём? – стараясь не выдавать разгорающуюся во мне заинтересованность, небрежно спросил я. Охво улыбнулся:

– Никогда не бывает одинаково. Каждый раз что-то новенькое. Сами увидите. А о том, что я видел, мне говорить не положено.

– Как что-то интересное, так ты сразу про правила вспоминаешь.

Мне очень хотелось узнать, чего же в этих местах такого происходит, что люди сюда едут за большие деньги, чтобы сидеть на этом каменном острове под надзором Риты. Но наседать на помощника без нужды не хотелось. Ему и так уже пришлось понервничать по моей вине. В то, что всех гостей отправляют на другую сторону, мне верилось с трудом. Сколько бы они не заплатили, Врата подпускают не всех. По крайней мере, так было на болотах. Жутко было представить, что батюшка мог оказаться прав и Врата всё же можно использовать в качестве аттракциона для богатых. И хуже всего то, что в этом случае одним из организаторов данного мероприятия является моё начальство.

– Шеф, вы только приехали. Радуйтесь, что пока что тихо и спокойно. Отдохните немного, – улыбаясь, посоветовал помощник.

– Намеренно масла в огонь сейчас подливаешь?

Охво ехидно улыбнулся и покачал головой.

– Хорошо, не буду тебя допекать. Можешь заняться своими делами, пока я буду общаться с гостями. А то надоедает, наверное, там на лавке зад просиживать.

– Спасибо, шеф, но нет, мне не надоедает. Это моя работа. Вы тут первый день, лучше, чтобы я был под рукой.

– Моё дело предложить…

Я встал лицом к радару и медленно повернулся вокруг своей оси против часовой стрелки, осматривая окрестности. С высоты острова было хорошо видно, как синеватые верхушки елей в южном направлении, частично скрытом радаром, уползают на многие километры вглубь тайги. В сторону востока лес становился более низкорослым и редким. Северное направление было закрыто домом и скалой, а вот на северо-западе виднелись белёсые верхушки гор и предгорья. Я замер, глядя на горы. Внутренний диалог стал тормозиться. Так я простоял достаточно долго. Охво не издал ни звука за всё то время, что я созерцал горы.

Когда мы вернулись в дом, оба гостя находились на веранде. Марьянчик возился с мангалом, а Венедикт с пледом на плечах продолжал читать книгу, сидя у накрытого стола. Край его книги облизывал пар, поднимающийся из высокого бокала глинтвейна с долькой апельсина и ещё чем-то внутри. Я сел напротив него, там, где стоял бокал на толстой ножке из розового стекла с зелёной настойкой внутри.

– Сейчас подойду. Подготовлю эту штуковину. Налей пока нам, – деловито крикнул Марьянчик с другой стороны веранды, пристраивая на мангал большую решётку.

– Может, кого позвать, кто займётся мангалом? – крикнул я в ответ и взял в руки пузатую бутыль с белой этикеткой.

– Да ты чего. Мне же в кайф. Одно из немногих развлечений тут.

Я налил в широкий бокал виски и понюхал напиток. Резкий запах дыма вперемешку со специями ударил в нос. Я поморщился и поставил бокал на стол, после чего взял свой бокал и понюхал настойку. Нос наполнил знакомый травянистый аромат. Я не удержался и сделал небольшой глоток. Никаких сомнений – это была настойка Николая. Я улыбнулся и поудобнее устроился в мягком кресле. К столу, пыхтя, подошёл Марьянчик.

– Ну что, бояре, давайте, наконец, за знакомство и переходим на «ты»!

Рукой, испачканной в саже, он взял бокал с виски и протянул его над столом. Я встал и прислонил свой бокал к его. Венедикт чокнулся с нами, не вставая и не глядя нам в глаза. Сделав глоток, он негромко буркнул:

– Руки бы хоть помыли от сажи. А то, как трубочист.

Я сделал глоток настойки и вернулся в кресло. Марьянчик тоже сделал небольшой глоток и шумно выдохнул. После этого он пару раз причмокнул губами и осушил бокал полностью. Опять шумно выдохнул и уже после этого ответил:

– Ты, Венечка, лучше пей свой компот и не бзди. Ты вон там про высшие материи, блядь, читаешь, а как был зловонючим хмырём, так и остался. Раньше я тебя не знал, но тут сомнений нет. Никакие книжки от такого характера не избавят.

Толстяк взял вилку и насадил на неё здоровый кусок розовой рыбы, понюхал его и отправил в рот. Я глянул, чем бы закусить мне. Закуски стояли у каждого свои. У Марьянчика была рыба и фрукты. У Венедикта – сыры и орешки. А у меня была вазочка с каким-то вареньем или мёдом и блюдце с крекерами.

– А вы, видимо, всегда были деревней, – фыркнул Венедикт, не отрываясь от книги.

На веранде появился официант. Он освежил бокал толстяка и мой тоже.

– Что-то ещё, господа?

Я указал на приготовленные, по всей видимости, для меня закуски.

– А что там в вазочке? Мёд?

Официант покачал головой:

– Это варенье из одуванчиков. Судя по запаху настойки, оно должно хорошо сочетаться. Сейчас принесу зелёный чай.

– Ого. Никогда бы не подумал.

Я макнул крекер в варенье и отпив настойки, закусил предложенным яством.

– Ох, блин. Шикарно сочетается, – буквально прошептал я, отпил ещё настойки и даже рассмеялся от того, какой восхитительный вкусовой букет образовывался во рту. Марьянчик рассмеялся вместе со мной и похлопал по спине официанта:

– Молодец, шершавый! Угодил гостю!

– Не то слово. Теперь всегда буду ждать совета. Ничего не утаивай.

Мы с толстяком опять рассмеялись, а Венедикт, вздохнув, отодвинулся в глубь кресла, ещё плотнее укутываясь пледом. Официант изобразил улыбку и чуть заметно поклонившись, ушёл в дом.

– Ну что, когда баранина по плану? – поинтересовался я и вытянув ноги, посмотрел на присевшего рядом Марьянчика.

– Она, конечно, молодая, но ещё часика два надо подождать.

– Понял. Тогда посидим, полюбуемся. Как я понимаю, первый день такая видимость?

Толстяк безучастно провёл взглядом по окрестностям, кивнул и потянулся за бокалом.

– А до берега всё-таки куда ближе, чем мне представлялось. Отсюда даже причал разглядеть можно.

Марьянчик глянул на мой палец, которым я указал направление, но даже не стал себя утруждать, чтобы посмотреть, куда я им указываю.

– Да, где-то там.

Я встал и прошёлся к перилам. Слева из-за края стены дома показались горы. Я восторженно присвистнул:

– Эх, сюда бы подзорную трубу. Есть, на что посмотреть.

– Так в библиотеке стоит, вроде бы. Не знаю, настоящая или просто для интерьера. Пойду угли засыплю, что ли, – сказал Марьянчик и направился к мангалу.

– Ну, что же. Сейчас проверим, что там у вас за труба.

Я встал и прошёл в гостиную, где позвал Охво.

– Библиотека – это туда? – уточнил я, указывая на деревянную раздвижную дверь в стене между выходом на веранду и диваном.

– Нет, шеф, туда, – помощник указал на дверь между выступом скалы и камином. – Книгу какую-то захотели найти? Снасти я, если что, нашёл.

– Молодец! Там, говорят, подзорная труба есть.

– Есть.

Охво подошёл к двери и открыл её для меня. Прямоугольный зал вытянулся перпендикулярно залу гостиной. Книжные шкафы из светлого дерева тесными рядами примостились вдоль трёх стен. Четвёртая стена была одним большим окном с плотными римскими шторами. Их оставили приподнятыми меньше, чем наполовину, отчего в зале царил приятный полумрак. В центре зала вокруг низкого овального стола расположилось шесть мягких кресел, обшитых белой тканью. Подзорная труба в бронзовом корпусе на деревянной треноге с колёсиками стояла возле окна. На штатив труба крепилась через металлическое основание с большой торчащей шестерёнкой. Чуть ниже были установлены ручки для манипуляций с тяжёлым прибором. Я подошёл и похлопал по бронзовой трубе:

– Н-да. Она, наверное, весит килограмм пятьдесят.

Охво пожал плечами:

– Возможно и так. А зачем вам её вес?

Я усмехнулся:

– Просто хожу и оцениваю на глаз вес тяжёлых вещей.

Охво, начавший поднимать шторы, остановился и удивлённо посмотрел на меня.

– Да шучу я, господи. Открывай штору, проверим, работает ли эта штуковина вообще.

Пока я снимал защитные колпаки с линз, помощник поднял все шторы. Положив маленький колпачок в большой, я вручил их Охво и прильнул к окуляру. К моему удивлению, я сразу увидел достаточно чёткую картинку, и эта картинка заставила меня улыбнуться. Я увидел кошку, развалившуюся на крыльце деревенского дома и вылизывающую что-то у себя под хвостом. Видел я её не как на ладони, но силуэт вырисовывался чёткий. Я отодвинул лицо от окуляра и посмотрел туда, куда была направлена труба. Левее причала угадывались контуры нескольких деревенских домов. Похоже, кошка сидела на крыльце крайнего к причалу дома, стоящего поодаль от остальных домов. Я опять прислонился к окуляру и увидел всё то же крыльцо, но кошки на нём уже не оказалось. Я усмехнулся себе под нос:

– Шредингер спёр кошку. Или кота.

– Вы о чём, шеф?

– Отличный, говорю, прибор. И можно его даже никуда не тащить. Отсюда всё хорошо видно. Разве что на горы взглянуть бы хотелось. Но это в другой раз тогда.

Направив трубу на окно всё того же дома, я замер и улыбнулся. Причиной тому стало то, что я увидел за оконной рамой, а именно силуэт обнажённой девушки с распущенными волосами, подсвеченный бьющими в открытое окно лучами солнца. Подоконник скрывал её длинные ноги только чуть ниже колен. По всей видимости, девушка стояла на кровати или на чём-то ещё. Всё остальное её тело было хорошо видно. Я машинально начал подкручивать резкость, надеясь разглядеть лицо, но это оказалось бесполезным. Расстояние всё же было слишком велико, а прибор не настолько тонок. Вырисовывались только примерные контуры овала лица и большие глаза. Уши и щёки прикрывали струящиеся волосы.

Девушка делала какие-то странные движения, что-то вроде зарядки или гимнастики. Она повернулась боком и стала тянуться ладонями вверх за оконную раму. Теперь было видно, что у девушки была приличного размера грудь. Некоторое время я стоял, не шелохнувшись, и смотрел за её упражнениями, то плавными и тягучими, то резкими и отрывистыми. Меня завораживали движения девушки.