Текст книги "Жемчуг и кровь (СИ)"

Автор книги: stacie-elberg

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== I ========== 1971 год Париж, Франция - Мадемуазель Леконт, вы уделите мне минутку? Фрида отвернулась от зеркала и отняла от лица салфетку, которой снимала макияж. Молодой репортер, смущенный и растерянный, замер в дверях гримерной, не решаясь приблизиться. Он оглядывал разбросанные повсюду платья, дивился на ворох цветов, подаренных женщине поклонниками, вдыхал запах пудры и думал, что попал в другой мир. - Все хорошо, мой дорогой. Проходите и присаживайтесь. Хлоя, приготовь юноше кофе. И принеси чистую пепельницу. - Сию минуту, мадемуазель, - откликнулась помощница. Репортер устроился на невысоком стуле по правую руку от Фриды. - Как хорошо, что я застал вас, - сказал он, по-прежнему смущаясь. – Знаю, я должен был ждать у выхода, как остальные, но… мне очень нужно это интервью. Не подумайте, - заторопился он, - не потому, что за него заплатят. Мне хотелось побеседовать с вами вот так, мадемуазель, посмотреть на вас, когда вы… не на сцене. Фрида прижала ладонь к щеке и в притворном ужасе округлила глаза. - Надеюсь, без макияжа я не выгляжу старой? - О нет! Вы прекрасны, как Афродита! – с жаром выпалил молодой человек и покраснел. – Простите. - Это ваше первое интервью? – ободряюще улыбнулась женщина. Репортер покраснел еще гуще. - Я веду себя слишком непрофессионально? - Да. Именно поэтому я не выгнала вас. Профессионалы охотятся за мной всюду. Они скучны. Как вас зовут, месье? - Ришар, - представился юноша. - А вот и ваш кофе, Ришар. Вы хотите записать интервью на пленку? Молодой человек взял принесенный помощницей стакан, благодарно кивнул и сделал маленький глоток. - Я все запомню, мадемуазель Леконт. У меня хорошая память. - Вы любите театр, Ришар? - Очень. Когда-то я хотел стать актером, но у меня нет ни капли таланта. Фрида сложила руки на коленях и посмотрела репортеру в глаза. - Что привлекает вас в актерском мастерстве, Ришар? - Искренность. Актер, в чью игру верит зритель – великий актер. - Чем же это отличается от таланта писателя или журналиста? Вы тоже пишете для того, чтобы вам верили. Это не талант, мой дорогой. Это мастерство. Талант – лишь грань мастерства. Мастерства добиваются не благодаря таланту. Великим становится тот, кто год за годом, день за днем обрабатывает драгоценный камень. Так обретают мастерство. А за ним приходит величие. Юноша наклонил голову, размышляя над ее словами. На его губах появилась улыбка. - Никогда не думал об этом в таком ключе, мадемуазель Леконт, - признался он. - Писать об искусстве так же важно, как заниматься им. Мы преследуем одну цель: сделать мир красивее, дать людям возможность задуматься о том, что жизнь многогранна. Я думаю, что писать об искусстве в каком-то смысле важнее. Без прессы многие и понятия не имели бы о театре. Ришар достал блокнот и зашелестел страницами. - Вы – из семьи банкиров, мадемуазель Леконт. Ваш отец – состоятельный человек. Как он отнесся к вашему решению заняться искусством? - Он принял мой выбор с пониманием. Кроме того, считать деньги я не люблю и не умею, и по его стопам бы не пошла. - Отец приходит на ваши спектакли? - Думаю, что нет. Он ведет замкнутый образ жизни. Репортер снова уткнулся в блокнот, сверяясь с подготовленными вопросами. - Вы сыграли так много ролей… Вам хотелось бы поставить спектакль по собственному сценарию? И сыграть в нем одну из ролей? - Поставить спектакль – да. Сыграть одну из ролей – возможно. Но самая честная форма актерского искусства – это импровизация. - Импровизация? – Ришар нахмурился. – Почему же? - Вы когда-нибудь задумывались о том, в чем суть искусства для актера? Молодой человек пожал плечами. - Выражать себя? Менять мир? - Искусство – это служение, Ришар. Истинное искусство начинается тогда, когда мы забываем об эгоистичных убеждениях и открываемся чему-то большему. В этом оно схоже с любовью. Любовь – это служение любимому человеку. Вы не знаете, что будет завтра, но идете вперед без страха и желания что-то присвоить себе. Вы отдаете. Это и есть служение. В любой написанной роли есть ограничение. Импровизация – это свобода. Вы не знаете, что получится в итоге, но идете вперед. Понимаете? Ришар медленно кивнул. - Да, мадемуазель Леконт. Понимаю. ========== II ========== - Фрида, душечка, я опоздала на спектакль. Кристоф задержался на деловой встрече. Мы почти ничего не пропустили. Ты, как всегда, была неподражаема. Раскрасневшаяся Софи вытерла руки о фартук и поцеловала Фриду в щеку. - Я принесла письма и приготовила ужин, - похвасталась она. – Идем скорее, а то съем все сама. Хочешь принять ванну? - С каких пор ты носишь письма, готовишь ужин и наполняешь для меня ванну? Софи округлила глаза. - Душечка, сегодня суббота! У Патриции выходной! Фрида устало пригладила волосы. - Ох, и верно. Нет, ванну я принимать не буду. Только ужин – и в постель. - И правильно, тебе нужно отдыхать, - затараторила Софи, легко подталкивая подругу в спину и направляя ее к кухне. – Твой театр тебя уже замучил! Три спектакля в неделю – это слишком. – Она перевела дыхание и без паузы перешла к другой теме: - Тебе пора найти человека. Присев у кухонного стола, Фрида придвинула к себе пачку писем. - Эту тему мы начинать не будем, - предупредила она. - Еще как будем! – всплеснула руками Софи. – Отец рассказывал, что таким вампирам, как ты, нужен человек. Инкубы и суккубы могут менять партнеров хоть каждый вечер, но если рядом с тобой не будет постоянного мужчины, твоя жизнь не будет гармоничной. - Много твой отец понимает, - буркнула Фрида, открывая первое письмо. – Ему двести лет. Сколько раз за это время он выходил за пределы клана? Трижды? Четырежды? Он хотя бы знает, что сегодня по улицам ездят машины, по небу летают самолеты, а женщины носят короткие юбки? Или, может, у них там есть телевизор, а слуги-темные эльфы каждое утро привозят свежие газеты? Софи возмущенно фыркнула и принялась накрывать на стол. Фрида открыла первое письмо и углубилась в чтение. Многие вампиры придумывают для мира людей ложную биографию, красивую и складную, но Фрида постаралась свести выдумки к минимуму. Этьен, ее отец – создатель, если говорить языком темных существ - действительно был богат. Каждые две недели она получала от него конверт без обратного адреса, в котором лежал подписанный знакомой рукой чек. Первое время Фрида отказывалась использовать деньги и пыталась найти Этьена, но успехов не добилась. Она знала, что несколько лет после их расставания он провел в вампирском клане, где некогда воспитывался, а потом уехал вместе с одним из братьев. Скорее всего, в Америку. В деловом мире вампиры хорошо знали друг друга, но ни один из знакомых Фриды не мог ответить на вопрос «где живет и чем занимается Этьен Леконт». Со временем она отчаялась и решила, что деньги нужно использовать – как ни крути, а одним театром сыт не будешь. Люди считали Фриду и Софи сестрами, и отчасти это было верно: отца молодой (ей не так давно исполнился век) вампирши и Этьена обратило одно существо, они приходились друг другу братьями. Пять лет назад создатель Софи обратился к женщине и попросил приютить его дитя – в клане той тесно и скучно, она жаждет посмотреть мир. Фрида жила в просторной квартире на берегу Сены, где с лихвой хватило бы места для пятерых, и согласилась, не раздумывая. Через несколько дней Софи, с виду – восемнадцатилетняя смертная девушка, появилась у ее дверей с маленьким чемоданчиком. Через две недели она накупила столько одежды, что гардероб не влез бы и в два огромных чемодана. Фрида водила ее на вечеринки, знакомила с влиятельными смертными и богатыми вампирами и всячески баловала. Софи помогала экономке готовить еду и заниматься хозяйством, чувствуя себя обязанной. Через три месяца она сообщила Фриде, что в восторге от Парижа, а потом позвонила домой и сказала отцу, чтобы в ближайшее время ее не ждал. Как можно вернуться в клан, если за ней ухаживает банкир? Конечно, она навестит отца. Когда-нибудь. После того, как Жан покажет ей Европу и Америку, а еще свозит в Индию и Африку. И, вероятно, в Китай. Раз в полгода Софи покидала Фриду на пару-тройку месяцев, переселяясь в квартиру очередного любовника, но неизменно возвращалась. Не в слезах, как это было принято у смертных женщин, а с довольной улыбкой: наконец-то она сможет найти человека получше. Сегодня место этого человека занимал Кристоф, сын финансового воротилы, владевшего несколькими мясными заводами. Кристоф нравился Фриде: он был умен, честен, обходителен и недурен собой. Вряд ли Софи пробудет с ним дольше месяца, но пока что она в надежных руках. - Ой, Фрида, душечка, - заговорила Софи, ставя на стол тарелки и поднося большое блюдо с жарким. – Совсем забыла. Буквально за полчаса до твоего прихода прислали розы. - Те самые? - Все бы отдала за то, чтобы узнать, кто их посылает! Сейчас принесу. Софи выскочила из кухни, вернулась с букетом цветов и торжественно передала его Фриде. - Что мне с ними делать, моя дорогая? Принеси-ка вазу. - Душечка, все вазы заняты! - Так посмотри, не завял ли какой-нибудь из букетов в гостиной. - Ешь, ешь поскорее! Иначе остынет! Софи отправилась на поиски вазы, а Фрида оглядела цветы и вдохнула их аромат. Букет был упакован просто – прозрачная бумага, никаких лент или украшений, ни намека на визитную карточку. Розы удивительного жемчужного оттенка с тонкой кроваво-красной каймой на лепестках, свежие, полураскрытые. Пятнадцать штук. Такие букеты она получала после каждого спектакля на протяжении двух недель. Цветы без визитных карточек ей присылали часто, но незнакомец был настойчив. И даже если на что-то намекал, давать дополнительные подсказки не торопился. За стеной послышалось приглушенное дребезжание телефона, и через секунду раздался голос Софи: - Фрида, душечка, сними трубку! Наверное, это Кристоф! Но звонил не Кристоф. - Прости, не смог приехать на спектакль, - извинился Леонард. – Дел по горло. - Я получила твою записку, Леон. - Ты злишься? Фрида сидела на подлокотнике кресла и наблюдала за тем, как Софи инспектирует букеты в гостиной. Наконец, она нашла несколько несвежих, сгребла их в охапку и отправилась на улицу для того, чтобы выбросить в мусорный ящик. - Ты знаешь, я не могу на тебя злиться, мой дорогой. - Завтра мадемуазель отдыхает, и я не имею права ее тревожить? - Ты можешь потревожить меня вечером и пригласить на ужин. - Хм… сейчас я не в Париже, но к вечеру вернусь. - Поторопись. У меня появился тайный поклонник, он может объявиться и тебя опередить. Леонард выдержал многозначительную паузу. - Если это вампир, скажи сразу. - Леон, я сказала «тайный поклонник». Он уже две недели после каждого спектакля присылает букет роз. Одни и те же цветы. Без визитной карточки. - Ни намека на фантазию, - высокомерно проронил мужчина. - Не ревнуй, мой дорогой, - успокоила его Фрида. – Даже если он вампир, вряд ли он сможет соперничать с одним из сыновей главы клана. Леонард снова замолчал, но интуиция подсказывала женщине, что напряжение сошло на «нет». Вампиры-мужчины ничем не отличались от смертных мужчин. Лесть была универсальным инструментом. А в устах красивой женщины – еще и идеальным оружием. - Я давно не дарил вам подарков, мадемуазель. - Не преувеличивай, Леон. Ты прислал мне чудесное платье на прошлой неделе. - Это было давно. Пришло время подарить что-нибудь еще. ========== III ========== Фрида пришла раньше на десять минут, но Леонард уже сидел за столиком и просматривал меню. Народу в ресторане была тьма тьмущая, но вампирше это не мешало. Одиночество она не любила, а сегодня провела полдня в пустой квартире, так как Софи уехала по ведомым только ей делам. - Я взял на себя смелость заказать вино. Ты голодна? - Уже пару часов мечтаю о французском омлете. - Неплохая мысль. Попрошу то же самое. Леонард помог женщине снять манто, якобы случайно прикоснувшись к ее шее. Фрида рассеянным жестом поправила собранные в высокую прическу волосы и села на услужливо отодвинутый вампиром стул. - Долго ждешь, мой дорогой? - Четверть часа, не больше. Сегодня ты выглядишь восхитительно. Серые глаза Леонарда светились искренним обожанием. К мыслям Фриды о влюбленности мужчины примешивалась легкая тоска. Она даже пожалела о том, что в очередной раз не удержалась от соблазна надеть на свидание платье, подаренное одним из бывших поклонников. Этот наряд ей нравился – юбка в пол, изящный силуэт, нежный персидский шелк приятно ласкает кожу. Мальчик такого не заслужил. Она и так достаточно над ним поиздевалась до того, как ответить взаимностью на долгие ухаживания. Он умен, красив, богат и перспективен. Любая вампирша на ее месте сочла бы его отличной партией. Необращенные существа в двадцатом веке сделали шаг вперед, женщины становились независимыми, а обращенные в большинстве своем, как и раньше, искали состоятельных покровителей. Иногда они находили постоянную пару и даже заключали браки. Но судьба распорядилась так, что Фрида к числу вампирш, стремящихся обзавестись мужем, не принадлежала. Ее пищей было удовольствие, прежде всего, человеческое. И спутника жизни следовало искать среди людей. В идеале – постоянного спутника, но смертного, рядом с которым ее сердце продолжало бы биться чаще дольше пары ночей, она еще не встречала. Женщина была частой гостьей на шумных или закрытых вечеринках, заводила романы с влиятельными политиками, не брезговала и представительницами своего пола и в целом жила неплохо, хотя с каждым десятилетием добывать пропитание становилось сложнее. Идеальным решением, пусть и краткосрочным, был секс. А уж им-то другие вампиры снабжали ее с огромным удовольствием. Во всех смыслах этого слова. Официант принес вино. Фрида пригубила бокал и осталась довольна выбором Леонарда. Мужчина приободрился и достал из кармана пиджака небольшую коробочку, обитую нежно-голубым плюшем. - Я обещал тебе подарок, - напомнил он. В коробочке женщина обнаружила изящные серьги из темного вампирского золота с темно-зелеными камнями. Не изумруды. Скорее всего, что-то редкое, как и сам металл. Делали на заказ в одном из вампирских кланов. Леонард был ювелиром, специализировался на создаваемых в темном мире изделиях и в своем деле разбирался превосходно. - Они чудесные, мой дорогой, - довольно промурлыкала Фрида. – Не возражаешь, если я надену их в следующий раз? К этому платью они не подойдут. - Не возражаю, душа моя. Как поживает твоя подруга? - Бегает по свиданиям. Сейчас она встречается с сыном мясного короля. Леонард хмыкнул и пригубил вино. - С Кристофом? Не думал, что его заинтересует вертихвостка. - Поверь, это так. Он смотрит на нее как на божество. - Удивительно. Впрочем, о чем это я. Эмоциональный запах тебе подобных может свести в пару даже ангела и дьявола. Фрида обезоруживающе улыбнулась. - Ну а даже если я им немного помогла, что с того? - Ты права, дорогая. Я рад за Кристофа. А как дела у Этьена? Вы так и не видитесь? Одни лишь безликие письма с чеками внутри? Вместо ответа женщина кивнула и достала из сумочки портсигар. - Ты скучаешь по нему? - Очень. Но он отпустил меня, и теперь у каждого из нас своя жизнь. Вампир откинулся на спинку стула и расстегнул пиджак. - Мне всегда было любопытно. Насколько я знаю, инкубы и суккубы редко кого-то обращают. А для того, чтобы они обратили смертного противоположного пола, должно случиться что-то из ряда вон выходящее. Вы были любовниками? - Мы женаты. Леонард вопросительно поднял брови. - Вы обвенчались в церкви?.. - В храме трех лунных сестер на территории его клана. - Инкуб обратил женщину, а потом еще и женился на ней. Странное существо этот твой Этьен. - Ты ревнуешь меня к создателю, Леон? Вампир скосил глаза в сторону кухни, проверяя, не приближается ли официант с заказом. - Ко всем обращенным, кроме твоего создателя. - А зря. У нас были близкие отношения. Не думаю, что со мной когда-нибудь случится что-то подобное. Леонард поджал губы, превратившись из взрослого серьезного мужчины в обращенного пару дней назад вампира. - Думаешь, мне приятно это слышать? Фрида погладила его по руке. - Но ты сам начал разговор об Этьене, мой дорогой. Я хотела быть честной. - Уволь меня от бесед о твоем создателе. Лучше поговорим о приятном. К примеру, о том, где мы сегодня будем ночевать – у тебя или у меня. - Добрый вечер, мадемуазель. Высокий светловолосый мужчина подошел к столику и остановился на расстоянии пары шагов от Фриды. Леонард бросил на него взгляд, способный заморозить весь африканский континент. - Добрый вечер и вам, месье, - ответил он, подчеркнув последнее слово.