Текст книги "Мой ангел-хранитель — падший 3 (СИ)"

Автор книги: SolarisBree

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– Что происходит? – спросила она.

– Я изгоню тебя, – заявил Терри. Он подошёл ближе к свету и Клара увидела в одной его руке клочок бумаги, а во второй – святую воду.

– Нет, постой… – попыталась объясниться она, но Терри снова плеснул воду. Кожу мгновенно обожгло, и Клара начала терять всякое желание искать компромисс с барменом.

– Exorcizamus te, omnis immundus spiritus omnis satanica potestas, omnis incursio infernalis adversarii, omnis legio, omnis congregatio et secta diabolica, – затараторил Терри. Его голос всё ещё иногда срывался на истерические нотки, но был увереннее. Клара решила не обращаться больше к нему, и ждала, когда же он поймёт, что ничего от его действий не происходит.

– Ergo draco maledicte et omnis legio… – Терри на мгновение отвлёкся, – что? Я что-то не так делаю?

Клара стояла в центре ловушки, скрестив руки на груди. Весь её вид говорил о том, что изгоняться сегодня она не собиралась.

– Терри, – начала она. – Послушай. Романский ритуал не сработает.

– Но… он всегда срабатывал. У охотников срабатывал, – по виску Терри скатилась капля пота. Рука с листком бумаги дрожала.

– Он сработал бы, не будь я сама демоном. Я не одержима.

Терри в расстроенных чувствах скомкал листок с обрядом экзорцизма и выбросил его куда-то позади себя. Затем прошёл мимо Клары и скрылся у барной стойки.

– Может выпустишь меня и поговорим? – повысив голос, спросила она.

– Нет, прости, не могу, – раздался ответ Терри. Его голос звучал приглушенно, будто он спустился в подвал, но уже в следующее мгновение он стал заметно громче: – Ты ведь убьёшь меня за всё это… шоу.

Клара вздохнула и закатила глаза. Терри вернулся с бутылкой виски и двумя стаканами.

– Но я всё ещё могу налить тебе выпить, – объявил он.

– Надеюсь, виски ты не освятил, – саркастично заметила Клара.

– А так можно? – искренне удивился Терри.

– Не знаю. Но даже не думай об этом. Святой алкоголь плохо скажется на твоём далеко не безгрешном бизнесе.

Терри кивнул. Он налил виски в стакан и подтолкнул его Кларе.

– Расскажешь, как это произошло? – спросил он, наполнив и свой стакан.

– Нечего рассказывать.

– Разве? Я запомнил тебя ещё в первый твой визит. Ты была с Локи, но он часто бывал в компании хорошеньких девушек, поэтому никто не удивился. Однако я заметил кое-что.

– И что же?

– Ну, – Терри пожал плечами. – То, как он смотрел на тебя. Ты чем-то запала ему в душу.

– Тем, что не досталась ему, – разочарованно произнесла Клара. Тема чувств Габриэля порядком поднадоела.

– А кому досталась?

Сам того не понимая, Терри подвёл их разговор к той теме, что вызывала в Кларе самые сильные и неконтролируемые эмоции. После её возвращения с того света она не могла спокойно думать о Люцифере. Необъяснимый страх каждый раз до костей пробирал её, когда она представляла их встречу. Подсознание вопило: «делай, что хочешь, хоть умри второй раз, но не приближайся к нему». Почему? Этого она не знала.

– Считаешь, я вещь, которая достаётся или не достаётся кому-то? – раздраженно спросила Клара. Она нарочно выбила из колеи Терри, чтобы тот не копался в её душе и дальше. Пока бармен думал, как бы ему успокоить демона, застрявшего в очень ненадёжной ловушке, дверь в помещение бара открылась. Клара резко повернулась в ту сторону. Она почувствовала присутствие кого-то могущественного, но точно не Люцифера.

– Что тут происходит? – спросил Габриэль.

– Ничего, – ответил Терри. Он подскочил на месте, пролив виски на пол. Только в компании ещё одного человека он осознал всю нелепость происходящего.

– Оставь моего друга, Гейб, – отозвалась Клара. – Мы только начали находить с ним общий язык.

Габриэль подошёл настолько близко к краям ловушки, насколько это было возможно. Его взгляд был серьёзен как никогда, но нотка печали портила впечатление. Казалось, ему хотелось броситься обнимать Клару, но ловушка будто перестала работать и на вход тоже.

– Что с тобой случилось, Клара? – спросил он. Ему было больно от того, во что она превратилась. В отличие от Терри, он видел её в совсем ином облике.

– Каин сделал меня рыцарем Ада, разве сам не понимаешь? – охотно ответила она. С её лица не сходила ухмылка, за которой она скрывала раздражение от бессилия. – Выпусти меня, Габриэль, и мы сможем нормально поговорить.

– Выпусти её, Терри, – ко всеобщему удивлению, сказал Гейб.

– Ч-что? – не верил своим ушам бармен. Вместо ответа Габриэль поднял руку и щелкнул пальцами. Стекло прожектора лопнуло вместе с лампочкой, и помещение погрузилось во тьму.

Клара решила воспользоваться сложившейся ситуацией и тихо направилась к выходу.

– Я искал тебя там, в Аду, – остановил её голос Габриэля. Судя по его звучанию, он не сходил с места. – Я думал, что ты мертва. Что Каин не сдержит своего слова, несмотря на сделку с Люцифером.

– Сделку с Люцифером? – опешила Клара.

– Ты не знала? Он отдал свою благодать за то, чтобы… как я уже убедился… Каин вернул тебя.

Мир Клары рухнул. Значит, Люцифер хотел этого. Его не устраивало то, что она человек, и таким образом он решил исправить это упущение? Но неужели не нашлось чего-то попроще?

– Мило, – только и смогла произнести Клара.

– Почему ты бежишь от нас, Клара? – вдруг спросил Гейб.

– Потому что я свободна. Потому что я так хочу.

Стоя в темном зале, Габриэль и Терри услышали звук захлопнувшейся двери, но ни один так и не сдвинулся с места. Бармен был всё ещё в шоке от увиденного и услышанного, а Габриэль судорожно соображал, как исправить то, что в очередной раз натворила эта безумная парочка.

========== Провокация ==========

Кроули одной рукой держал плачущую Хейлель, а второй складывал в тележку супермаркета необходимое для ребёнка. Он уже перестал замечать сочувствующие взгляды. Всё, чего он желал – поскорее оказаться в своём убежище.

Хейлель не замолкала ни на секунду. Она будто нарочно изводила Кроули, и он нисколько не удивился бы, если бы обнаружил, что сквозь слёзы она успевает ехидно улыбаться.

Подкатив тележку к кассе, он не поверил своему счастью, что малышка наконец заткнулась.

– Погремушка? И всего-то? – удивился он, проследив за её взглядом. Вожделенная игрушка отправилась к остальным покупкам. – Теперь я знаю, что такое настоящий Ад. Беру свои слова назад насчёт твоего папаши. Ты – хуже!

Хейлель долго и сосредоточенно смотрела в глаза Кроули. Ему стало настолько не по себе от её взгляда, что он даже чуть было не извинился перед ней, но тут до его ушёл дошёл звук, свидетельствовавший, что он поторопился обозначить происходящее Адом.

– Да ты издеваешься! – взревел он. Щелчок пальцев перенёс его, Хейлель и неоплаченные покупки домой. За всё то время, что Кроули воевал с дочерью Люцифера – а иначе, чем война он это назвать не мог – он совсем утратил бдительность, и обнаружил «хвост» только дома.

– Ты вовремя, Горди, – устало сказал бывший Король Ада. Горделиус вскинул брови. Он ожидал любого приёма, но этот уж очень не вписывалось в картину мира. Кроули всучил ему Хейлель, и велел идти с ней в ванную. Горди послушно выполнил просьбу.

– Что в тебе такого, Горделиус? – скривился Кроули, глядя, как Хейлель расцвела на руках у верного слуги Люцифера. – Неблагодарная стерва!

– Следи за языком, демон, – предупредил Горди.

– Сейчас сменю ей пелёнки – и она вся твоя. Посмотрим, вложил ли Папуля в твою башку программу воспитания исчадий Ада!

В ванной Кроули жестом попросил Горди положить малышку на пеленальный столик, а сам пустил воду, при этом убедившись, что она нужной температуры. Хейлель на удивление вела себя тихо. Она во все глаза рассматривала Горди, и вскоре он почувствовал себя не в своей тарелке.

– Сними с неё одежду, – сказал Кроули.

– Что?

– Нам нужно помыть её.

– Но, почему ты просто не щёлкнешь пальцами? – удивился Горди, расстёгивая кнопки на одежде Хейлель.

– Она этого не любит, – чуть тише объяснил Кроули, и покосился на маленькую чертовку. Однако Хейлель будто и вовсе позабыла о нём.

Горделиус передал раздетую Хейлель Кроули, при этом стараясь не смотреть на неё. Даже тот факт, что она была совсем маленькой, нисколько не оправдал бы бесстыжих открытых взглядов.

– Что ты делаешь здесь, Горделиус? – спросил Кроули, не отрываясь от водных процедур для Хейлель.

– Я пришёл забрать её.

Горди стоял спиной к Королю Ада и голой дочери Люцифера. Он впервые испытывал то, что люди назвали бы неловкостью, и дал себе слово разобраться с этим дефектом.

– Не думал, что твоё появление когда-нибудь сможет меня обрадовать.

Оба замолчали. Кроули завернул вымытую малышку в полотенце, и прошёл мимо Горди к пеленальному столику. Хейлель при этом незаметно коснулась полудемона ручкой.

– Чего ты такая довольная? – поинтересовался Кроули, видя огонёк в глазах Хейлель. На мгновение они сверкнули золотым, и Король Ада отдёрнул руки от греха подальше, но когда понял, что ничего не произошло, выдохнул.

– Знаешь, Горделиус, ты доставил мне столько проблем, но даже тебе я не пожелал бы этого кошмара. – Кроули быстро одел малышку, взял на руки, и собрался передать новой няньке. – Вот… наслажда…

Слово оборвалось на половине. Кроули обнаружил, что в ванной был один на один с Хейлель. Он мог бы предположить, что Горди просто струсил, но это было так на него не похоже.

– Твоих рук дело, да? – спросил он, зло глядя на Хейлель, а затем взревел: – Да что тебе нужно от меня?!

Что-то явно шло не так. Кроули собирался использовать дочь Люцифера, чтобы закрепиться на троне Ада, но, похоже, у малышки были свои планы.

***

Дни сменялись ночами, восходы – закатами, но всё это было неважно для тех, кто не нуждался ни в еде, ни во сне, ни в счёте времени. Один убегал – другой догонял. Один шёл спокойным уверенным шагом, другой бежал изо всех сил, не оборачиваясь.

– Этот мир не бесконечен, как мы с тобой! Какое направление ни выбери – ты всегда будешь бежать в одном и том же – ко мне, – звучал его голос в голове. Спокойный, холодный, полный терпения. – Потому что ты принадлежишь мне. Потому что здесь твоё место. И я открыт для тебя.

Глаза Клары заполнили слёзы. Она так отчаянно жаждала избавиться от него, что готова была вопреки осознанию его правоты, продолжать эту бессмысленную пробежку по кругу. Вместо того, чтобы остановиться и подумать, разобраться в своих чувствах, понять причину, по которой её разум каждый раз при опасной близости уносит её тело как можно дальше.

– Королева!

Голос вывел Клару из некого транса. Она обнаружила, что находится в странном переулке, освещенном одним мигающим фонарём. Повсюду был разбросан мусор, а асфальт блестел от недавно прошедшего дождя.

– Королева, постойте.

К удивлению Клары, это был Аллен. Его светлые волосы были взъерошены, а кожаная куртка – разорвана.

– Что тебе нужно?

Аллен не торопился отвечать. Он будто искал нужные слова, но никак не находил. Да и обращение к Кларе удивляло. С чего ему называть её «королевой»?

– Я хочу помочь вам, – наконец произнёс он.

Несмотря на то, что Клара испытывала необъяснимую усталость, она рассмеялась.

– Ты? Хочешь помочь мне?

Аллен дождался, когда королева вдоволь насмеётся, затем подошёл ближе и достал архангельский клинок. Клара тут же напряглась. Она смотрела на знакомое оружие, и вспомнила, как сама держала его в руках, как оно просилось в бой, как почти физически радовалось крови. Она ощутила покалывание в руке и острое желание обладать этим оружием.

– Вот так, значит? – Клара перевела взгляд на Аллена. – Это и есть твоя помощь?

– Если я не смогу иначе заставить вас выслушать меня.

– Мне не о чём говорить с тобой, Аллен. Прости, но искры между нами не проскочило в первую встречу.

Аллен усмехнулся. В отличие от Люцифера, Клара не вызывала в нём противоречивых чувств. Он мог легко представить, как убивает её. В особенности, если она отказывалась содействовать ему.

Не дожидаясь первого шага от противника, Клара взмахнула рукой и Аллена отбросило назад. Он ударился о стену кирпичного здания, но клинка из рук не выпустил.

– Королева, тебя ослепила твоя новая сила, – поднимаясь на ноги, сказал он. – И ты не видишь главного: ты ему не нужна. Иначе он давно пришёл бы за тобой.

Аллен подошёл к Кларе. Она гордо смотрела ему в глаза, хотя слова его нашли отклик в её душе. Он говорил то, что она и так поняла, но не хотела принимать.

– Он ищет дочь, и пустил по её следу гончую, – сказал Аллен, и со всей силы ударил Клару по лицу. – А ты – отработанный материал. – Аллен снова нанёс удар. – Ты могла собрать свою армию, могла привлечь Ад на свою сторону, занять трон и я был бы рядом. Я сильнее Горделиуса. Вместе мы победили бы их. – Аллен взмахнул рукой, и грудь Клары сжало будто металлическими кольцами. – Подумай, королева.

– Я… не стану… твоим прикрытием, – с трудом произнесла Клара. Она понимала, что не умрёт от удушья, но магия Аллена доставляла мучительный дискомфорт.

– Жаль, – только и сказал он. Кларе показалось, что сейчас он отпустит её и уйдёт, но тут он перенёсся к ней, и под рёбрами она почувствовала, как в неё вошёл архангельский клинок, холодный и кровожадный. Он так легко пронзил её тело, что она не сразу ощутила боль. Аллен выдернул его обратно и отшвырнул Клару.

– Давай, Аллен, – вдогонку сказала она ему, дрожащей рукой прикрывая рану. – Убей меня. Не оставляй врага живым.

Но Аллен даже не остановился. Он скрылся за ближайшим поворотом. Ему отчаянно хотелось вернуться и убить Клару. Он чувствовал неприятную давящую пустоту от того, что оставил её в живых, но он не знал наверняка, как отразится это на Люцифере. Ведь архангел – всё ещё хранитель Клары, и это не изменило ни время, ни то, что она – рыцарь Ада.

Габриэль соблюдал дистанцию. С момента ухода Клары из «Полночи» он следовал за ней, но так, чтобы она не почувствовала его. В последствии он корил себя за это, но в тот момент, когда он оказался в переулке, где недавно состоялся разговор между Кларой и Алленом, он мог думать только о том жива она или нет.

Он бросился к лежащей на земле Кларе и перевернул её на спину. Она посмотрела на него, но сил что-либо сказать у неё не было. Она всё ещё прикрывала рану слева под рёбрами. Габриэль мягко убрал её руку и осмотрел. Он сразу узнал оружие, которым это сделали.

Клара хотела оттолкнуть Гейба, сказать, чтобы уходил, но голос не слушался. Она молчала, когда архангел взял её на руки и перенёс в знакомое место – дом у озера.

В окно спальни светили лучи холодного солнца. Клара открыла глаза, и не сразу поняла, где находится. Она не верила, что когда-то вообще вернётся в этот дом, но, встав с постели, и обойдя комнату, убедилась, что и правда там, где недавно была с Люцифером. Подойдя к зеркалу, она увидела, что кто-то раздел её до майки, на которой виднелась дыра и кровь. Приподняв её, она увидела наложенную повязку на левую сторону живота.

– Ты быстро восстановилась, – сказал Габриэль, когда Клара спустилась вниз.

– Я же демон, – с вызовом ответила она. Архангел невесело улыбнулся. Он стоял у камина, в котором успел развести огонь.

– Клара, тебе вовсе не обязательно огрызаться, когда ты говоришь со мной.

– А тебе вовсе не обязательно преследовать меня.

Габриэль в мгновение ока пересёк комнату, и оказался лицом к лицу с Кларой. Она смотрела ему прямо в медового цвета глаза, которые вопреки обыкновению едва ли не горели недобрым огнём.

– Я буду там же, где и ты. Вопреки твоему желанию. И рано или поздно, ты скажешь мне за это спасибо, – сказал он, затем чуть мягче добавил: – Кстати, уже сейчас могла бы.

– Да что ты вообще во мне нашёл, Габриэль? – почти с ненавистью спросила Клара. Архангел молча ждал, что она скажет дальше. – Что тебе нужно от меня? Ты таскаешься за мной потому, что я предпочла твоего брата? Потому что никто не отказывает архангелу Габриэлю?

Габриэль молча слушал, стиснув зубы. Он не сводил с неё глаз, и Кларе начало нравиться его дразнить. Она улыбнулась и сделала шаг назад.

– А что, если я скажу, что у тебя был шанс? Что тогда, у миссис Оллфорд, я подумала, что ты лучше него, что я хочу именно тебя.

Габриэль всё ещё держался, но Клара начала замечать его напряженность. Он терпеливо выслушивал всё, что она ему говорила, но внутри всё закипало, и Клара почти физически ощущала нараставший в нём гнев. Она снова не сдержала улыбки, подумав, что Люцифер уже сжал бы ей глотку и заставил бы пожалеть о дерзости, но Габриэль не такой. Он будет слушать ровно столько сколько она сочтёт нужным. Во всяком случае именно так она о нём думала.

– Но ты решил сдать позиции. Уступил место старшему брату. Скажи, Гейб, почему? Ты был так самоуверен или же просто слеп? – продолжала давить Клара. – Будь он на твоём месте, неужели он поступил бы так же?

– Замолчи, Клара, – тихо сказал Габриэль.

– Что? Прости, я не расслышала, – сказала Клара, приложив руку к уху. – Ты слабак, Гейб. Младший брат, который не в силах отвоевать своё. Ни в Раю, ни среди людей.

Габриэль сам не понял, в какой момент потерял контроль над собой. Его глаза загорелись голубым светом, а рука сжала горло Клары. Он прижал её к стене и поднял над землёй. Вместо страха на лице Клары читалось торжество. Она обхватила ногами его за талию. Габриэль собирался сказать ей что-то насчёт того, что уже неважно, что он нашёл в ней тогда, ведь теперь она – демон, но неведомая сила заставила его податься вперёд.

Не отпуская горла Клары, он впился губами в её губы. Позабыв обо всём, включая то, что Клара больше не была собой, он целовал её, и это было совсем не так, как в его иллюзиях. Она была настоящей. Её мягкие губы прекрасно сочетались с его, будто они созданы друг для друга. Он старался запомнить её вкус, ощущения от прикосновений к ней. От переполнивших его чувств он закатил глаза. Но всё закончилось, когда его пронзила острая боль. Он резко отпрянул от Клары. На её губах осталось немного его крови. Он коснулся кончиками пальцев своей нижней губы, которую прокусила Клара. Не сказав ни слова, он исчез, а она, потеряв в его лице опору, упала на пол.

– Я знаю, что ты где-то здесь, Габриэль! – громко сказала Клара, прохаживаясь по дому. – Ты бы не бросил меня одну. Так покажись же!

Она осматривала комнату за комнатой, но архангела нигде не было. Она улыбнулась. Ей доставляло почти садистское удовольствие играть с его чувствами.

– Ты дуешься, потому что я сделала тебе больно? Ну, прости меня, – говорила она, открывая очередную дверь. – Обещаю, я больше так не буду. Хотя, твоя кровь… ммм…

Габриэль сидел на чердаке. Он не боялся, что она обнаружит его, так как он скрылся от её глаз. Губа успела зажить, но не рана на его душе. Он откинул голову назад, упираясь в стену. По его щекам катились слёзы. Он должен был найти способ вернуть её прежнюю. Даже если она больше никогда не заговорит с ним, даже если ему придётся умереть.

***

– Дин, мне кажется, мы здесь уже были, – сказал Сэм, глядя по сторонам. Они без устали шли куда глаза глядят, надеясь обнаружить хоть что-то отдалённо напоминающее выход.

– С чего ты взял? – спросил Дин.

– Вот, этот камень я вижу уже в пятый раз, – объяснил Сэм. Старший Винчестер вздохнул и со всей силы пнул указанный братом ориентир.

– Напомни мне убить с особой жестокостью Габриэля и Горделиуса, когда вернёмся, – сказал он.

– Я уже начинаю сомневаться, что так уж хорошо, что Ад опустел, – заметил Сэм.

– Здорово, мальчуки, – послышался голос, и оба Винчестера обернулись. Они направляли оружие на бывшего Короля Ада, который и не думал защищаться.

– Кроули! – воскликнул Дин, затем чуть тише: – Выглядишь хуже портовой шлюхи.

– Спасибо, Дин, – поджав губы, ответил он. – Как прогулка в Аду?

– Прекрасно. Смотрим достопримечательности, фотографируемся, – отозвался Дин.

– Тебе-то что? – спросил Сэм.

– А то, что я здесь, чтобы вытащить вас отсюда, – серьёзно заявил Кроули. Оба Винчестера всем своим видом выразили недоверие. – Не бесплатно, само собой.

– Конечно. Как же иначе, – не унимался Дин.

– Слушайте, я вытащу вас отсюда, а вы… заберёте от меня дочь Люцифера. Мне плевать, что вы с ней сделаете. Просто заберите её!

– Что? – не верил своим ушам Сэм.

– Лось, ты оглох?

– В чём подвох, Кроули? Ты же из штанов выпрыгивал, чтобы прибрать её к рукам, а теперь вот так просто отдаёшь?

– Послушай, Дин, я выбрался сюда с огромным трудом. Мне пришлось час петь ей колыбельную, и качать на руках. Она контролирует мои силы, манипулирует мною как хочет. Это совсем не то, на что я рассчитывал. Так как, мы договорились?

Винчестеры переглянулись. Не похоже было, чтобы Кроули замышлял какой-то подвох. Выглядел он слишком потрёпанно, и явно был в отчаянии. Как и они. Немного подумав, Дин спрятал пистолет.

– Веди.

========== Осознание ==========

Клара снова бежала. На этот раз через хвойный лес, окружавший домик у озера. Она замечала, что не задыхается от долгого бега, а мышцы в ногах не ноют от боли, а с каждым километром разогреваются сильнее и выдают ещё большую скорость. Она оставила Габриэля и свои попытки вывести его на эмоции. Ей физически необходимо было выплеснуть нараставшую внутри ярость, но это можно было сделать и без архангела. Она снова ощутила его влияние. Люцифер больше не казался единственным лучом света в её мрачной жизни, он стал будто лазерным прицелом, под который она то и дело попадала. Необъяснимое чувство заполняло её изнутри в такие моменты. Она ни разу не дала себе остановиться и прислушаться. Ей казалось, что стоит поддаться на его зов, и она утратит себя. Навсегда лишится воли, и больше не сможет смотреть на него, как на… нет, не равного. Равными они не будут никогда. Но раньше Клара не ощущала его силы так явно. Одно его имя холодило кровь. Каин наверняка что-то забыл рассказать ей, когда воскресил её.

К этим воспоминаниям Клара старалась не возвращаться. Она сама себя убеждала в том, что помнила только то, что было до её смерти, а потом она оказалась в «Полночи». Но между этими событиями было и кое-что ещё.

Последнее, что помнила смертная Клара – как агония резко закончилась, и на её место пришёл покой. Как судорога, охватившая всё ещё тело, отступила, и в голове утих скрежет её зубов. Она не услышала плач Хейлель, и подумала, что умерла не она, а её дочь. Конечно, это было невозможно. Нефилим не мог быть мертворожденным. Тишина, которой Кларе так не хватало много часов подряд, начала пугать, но помимо неё была ещё тьма. Клара ощущала себя замкнутой в каком-то изолированном пространстве, будто в парализованном теле. Она не могла дышать, не могла открыть глаза и пошевелиться. У неё не было рта, чтобы закричать, не было сердца, что колотилось бы в отчаянье и ужасе.

Паника и клаустрофобия в неразлучном тандеме охватили то, что осталось от Клары. Её сознание, захваченное в плен неизвестности, молило об избавлении. Если это и была смерть, то она явно что-то забыла. Клара представляла её иначе. Она должна была отключиться, перестать существовать, исчезнуть, но всё это произошло не с ней, а с окружающим миром.

Клара застыла где-то между вдохом и выдохом. У неё не было лёгких, как и тела в принципе, но она помнила, как дышать. Казалось, стоит ей сделать вдох и выдох, и она выберется из этой пропасти. Простые действия, которые она выполняла каждый день, не задумываясь, теперь были сродни древнему магическому ритуалу.

Решив, что если не получается дышать, то нужно хотя бы открыть глаза, Клара не сразу разочаровала саму себя осознанием такой же безнадёжности, как и с лёгкими. У неё не было тела. Эта мысль никак не желала укладываться в… голове?

Острая боль пронзила её. Человеческие рефлексы заставляли определить место, которое подверглось повреждению, но чем больше Клара пыталась сосредоточиться на локации боли, тем яснее понимала: болело не что-то одно, болело всё. Болела тишина, болела тьма, болело отсутствие тела, воздуха и пространства как такового. Как, оказывается, важно чувствовать свои границы! Клара не пыталась кричать, она знала, что не сможет. Голос остался там – в мире живых, а здесь была только неосязаемая проекция, больше походившая на единственную мысль, зацепившуюся за промежуточное пространство между одним миром и другим. Боль заставляла молить только об одном: ощутить себя. «Ощути себя, Клара. Что бы это ни значило, ощути себя…»

Свет вспыхнул внезапно, заставив Клару вздрогнуть. Отвратительный красный свет, от которого хотелось избавиться не меньше, чем от кромешной тьмы. Он заполнял собой всё, что окружало Клару. Он и был тем, что её окружало. Он был источником боли.

Интуитивно чувствуя, что нужно делать, Клара вытянула руку вперёд, нащупывая возможное препятствие. Затем она сделала шаг. Сколько она пробиралась через густой красный туман, она не знала и не хотела знать, всё, что ей было нужно – это осознание того, что она наконец ощутила своё тело. Она очертила границы себя, и теперь пыталась выбраться наружу из отравлявшего её света.

С каждым шагом боль усиливалась, но это не останавливало Клару. Раз свет удвоил своё влияние, значит она на верном пути к выходу. Превозмогая разрывавшие её границы ощущения, Клара продолжала идти, и когда ей показалось, что следующий шаг разорвёт её на части, она провалилась сквозь стену красного света и наткнулась на человека. Она успела рассмотреть пронзительные голубые глаза, копну вьющихся волос и довольную ухмылку.

Каин ничего ей не объяснил. Он не был обязан, ведь Люцифер просил вернуть её, а не просвещать. Он исчез сразу, как понял, что она жива. Несмотря на то, что Клара была любопытным материалом, он не стал тратить на неё время. В отличие от Аллена, она уж точно принадлежала Люциферу, и вскоре должна была ощутить это.

Если бы она понимала природу этого чувства, то не стала бы противиться. Ей казалось, что сила Люцифера подавляет её, ставит на колени, требует подчинения, но Каин прекрасно понимал, что это не так. Демоны безусловно ощущали своего создателя, они были связаны с ним. И Клара была рыцарем Ада, но внутри неё всё ещё была человеческая душа. Ей нужно было остановиться и сосредоточиться, как тогда в красном свете Каина, что служил для создания и уничтожения демонов. Душа Клары должна была принять демонскую составляющую её личности. Стать одним целым, чтобы они перестали разрывать на части сосуд. Демон рвался к Владыке Ада, а человек – к свободе.

***

Горделиус в любой ситуации оставался спокоен. Ему было безразлично стоит ли он на вершине горы, глядя на рассвет, или же висит вниз головой над кипящей лавой. Даже его пальто могло похвастаться большим диапазоном эмоций. Но Горди отличался не только стойким нравом. Он содержал в идеальном порядке и свой сосуд. Несмотря на то, что благодати в нём было всего две капли, он был безупречен. Он был творением, в котором сбалансировано было всё до мельчайших деталей, ради одной единственной цели – быть полезным Люциферу. Не задумываясь, Горди приносил себя в жертву, не ожидая, что Отец вернёт его. Без тени сомнения он вышел бы против любого, даже если заведомо знал, что проиграет. В его мировоззрении не существовало иерархии существ, но был только один, перед кем он опускал взгляд, – его Создатель. И ранее он не испытывал ни страха, ни волнения ни перед кем. Но что-то пошло не так.

Горди ощутил что-то необъяснимое с первых секунд, как увидел её. Что-то неподдающееся описанию словами. Это чувство парализовало, сбивало с толку, заставляло ставить под сомнение своё предназначение. Горди презирал демонов за их вероломность, но теперь колебался и сам. За тысячи лет своей жизни он мог не знать куда направляется, переживёт очередной день или нет, испачкает ли пальто, но в одном он всегда был стабилен – в верности своему Отцу.

Белокурая малышка с голубыми глазами заставила его мир перевернуться. Теперь он сомневался, что откликнется на зов Люцифера, если Хейлель он будет нужнее. Когда-то давно Люцифер сказал, что Клара Хьюз – неприкосновенна. Что бы она не сделала, ни один демон не смел её тронуть. И Горди готов был уничтожить любого, кто осмелился бы идти против воли Отца. Однако Люцифер ничего не говорил о своей дочери. Он никогда не просил Горди защищать её, даже быть рядом с ней. Но теперь Горделиус ощущал физически необходимость исполнять этот никогда не озвученный ему приказ.

И теперь он стоял посреди комнаты, которую Кроули оформил под детскую. Кроватка, в которой спала Хейлель, пустовала. Стены в полумраке сияли, напоминая звёздное небо, а кресло-качалка, в котором бывший Король Ада укладывал спать малышку, стояло спинкой к Горди и раскачивалось. Он не смел подойти ближе, не смел шелохнуться или издать хоть звук. Стоя идеально ровно, он завёл руки за спину и ждал.

– Спасибо, что пришёл, Горди, – наконец прозвучал голос. Доселе незнакомый ему. Голос, который был важнее всех прочих, заглушавший даже непреодолимую верность Люциферу.

– Спасибо, что позвала, – ответил он, почувствовав свободу говорить.

– Мне нужно многое узнать, прежде, чем я появлюсь перед остальными. Будь так добр, расскажи всё, что знаешь, – сказала она. Горди увидел её руку, указывавшую на место перед креслом-качалкой, и повиновался приказу.

Сев на пол там, куда указала Хейлель, он позволил себе поднять взгляд. Она расположилась на простом кресле, как на троне. На её лице была такая знакомая ухмылка, тот же прищур глаз, что у её отца. Волосы так и остались светлыми, и Горди отметил, что в Хейлель ничего не было от Клары. Хотя, возможно, он просто не успел этого рассмотреть.

Хейлель выжидающе посмотрела на Горделиуса, и он тут же спохватился.

– Прости, принцесса, со мной такого не бывает.

– Принцесса? – рассмеялась Хейлель. Она испытывала смущение от такого обращения, и пусть формально она была принцессой Ада, но это вовсе не обязательно было ей напоминать. К тому же, она могла призвать кого угодно и просто выудить из его головы нужные ей сведения, но она хотела увидеть именно Горди, и будет ли он ей что-то рассказывать или просто молча посидит рядом – одинаково устраивало Хейлель. Она встала из кресла и села на пол напротив Горделиуса. – Я не хочу, чтобы ты воспринимал меня принцессой.

– Как же мне воспринимать тебя тогда? – спросил Горди, и Хейлель пожала плечами.

– Давай начнём с самого простого. Я буду твоим другом, а ты – моим.

Всё ещё не до конца понимая происходящее, Горди покорно кивнул. В конце концов ему не важна была формулировка, приказ был приказом. И сейчас принцесса приказала быть её другом.

– Ну вот, ты снова воспринял это как приказ, – наигранно разочарованно сказала Хейлель. Горди нахмурился, силясь понять, что же сделал не так. – Ты можешь отказаться, понимаешь? Это отличает приказ от предложения.