Текст книги "Грозовой перевал (СИ)"

Автор книги: sofiyava

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== * ==========

1 сентября, 1996 год

– На самом деле, всё не так плохо.

– Отвянь.

– Ну, немного коротковато, но, с другой стороны, меньше мороки по утрам.

– Я понял.

– Выглядит интересно.

– Отъебись уже, а.

Дождавшись ответной реакции в виде закатанных к обратной стороне затылка глаз, Тео злорадно рассмеялся, опуская голову к аппетитно пахнущему говяжьему жаркому на круглой золочёной тарелке. Сидящий напротив него Драко нервным движением зачесал платиновые пряди чересчур короткостриженых на висках волос и мрачно оглядел находящиеся на столе блюда.

– Брось, всё реально не так уж плохо, – заверил друга Блейз, бросив на Нотта осаждающий взгляд. – Я, правда, удивлён, что ты решил сменить имидж именно к началу учёбы… Осень, горы, суровые ветра…

Прижав костяшку указательного пальца ко рту, Тео напряг губы, сдерживая смех. Малфой поднял на них сверкающий холодной яростью взгляд, чем лишь раззадорил друзей.

– Придурки, – буркнул Драко, когда раздавшийся хохот заглушил голоса разговаривающих рядом сокурсников.

– Не обращай на них внимание, Драко, – проворковала Пэнси под поддерживающие кивки Дафны Гринграсс, устраивая ладонь на обтянутом тканью форменного джемпера плече. – Ты прекрасно выглядишь, и эта стрижка тебе идёт…

– …как Филчу розовый, – пробормотал Тео, накалывая на зубья вилки кусок румяного картофеля.

Пэнси замахнулась на него ложкой.

– Вовсе нет, – припечатала она строго, и Тео приподнял руки в показательном капитулирующем жесте, закинув кусок в рот в качестве подтверждения своего молчания.

Всеобщий гул и разговоры затихли, когда Дамблдор поднялся из-за преподавательского стола, чтобы произнести ежегодную приветственную речь сразу после окончания церемонии распределения новых студентов. Пока старик вещал со своей излюбленной вычурной трибуны с раскинувшей крылья золотой совой – или филином? – Теодор лениво осматривал скамьи соседних факультетов, отмечая, что некоторые сокурсники со столов под синими и жёлтыми флагами отсутствовали. Не то чтобы он общался с кем-то. Если углубляться в обычаи факультета, то общаться с кем-либо помимо слизеринцев было не принято, однако Тео мало волновали эти правила.

Он никогда не был блюстителем чистокровных законов.

Блуждающий по макушкам сокурсников взгляд дошёл до склонившейся над заставленным на удивление разнообразными блюдами столом Грейнджер, которая негодующе что-то шипела в лицо Поттера, следя за тем, как девчонка Уизли прижимала к его окровавленному носу потерявший свою былую белизну платок. Тео выпрямился на скамье одновременно с тем, как Грейнджер перевела взгляд в его сторону, вонзившись тёмными радужками в затылок сидящего перед ним Малфоя. Поджала губы. Посмотрела на прижавшуюся к его плечу Пэнси. Затем обратно. Сжала губы плотнее. Отвернулась.

Тео повторил её шестиступенчатую схему обвинительного созерцания, пропустив последние пять пунктов.

– Что у Поттера с лицом? – поинтересовался он, забрасывая в рот кусочек запечённой говядины.

Драко неопределённо дёрнул плечом, приподняв уголок губ в острой усмешке, не утруждая себя необходимостью хотя бы попытаться скрыть мстительную удовлетворённость в потемневших зрачках.

– Купе ошибся.

– Или школой, – цокнула Пэнси, делая аккуратный глоток зелёного чая.

– Уверен, что не будет проблем? – спросил Блейз, метнув на друга короткий взгляд.

– Шутишь? – фыркнул Драко. – Этот мудень скорее пойдёт на Лорда с Экспеллиармусом, чем заикнётся о своём провале.

Тео хмыкнул, вспомнив, как избранный-судьбой-и-шрамом в прошлом году посещал отработки Амбридж без единого слова декану или директору. Вечное желание Поттера быть не в меру слабоумным и не к месту отважным лучше всего описывало Гриффиндор как факультет.

Дамблдор дважды хлопнул в ладоши, привлекая внимание всех студентов к своей речи.

– Как многие из вас могли заметить, в этом году факультеты Когтевран и Пуффендуй не досчитались некоторых своих студентов. Однако не спешите волноваться, друзья, спешу вас заверить, что они в полном порядке, – произнёс директор, лукаво сверкнув голубыми глазами из-за стёкол очков. – В этом году вам вновь предстоит разделить учебные будни с очаровательными девушками и юношами из Академии магии Шармбатон, которые прибыли к нам по обмену для более глубокого знакомства с программой обучения Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Поприветствуйте наших французских гостей!

Так вот откуда такая щедрость в разнообразии яств.

Двери Большого Зала распахнулись, впуская новоприбывших учеников внутрь, и все студенты без исключения повернули головы, чтобы взглянуть на впорхнувших в помещение волшебников.

Их было не больше дюжины. Одетые в форменные шёлковые платья цвета бледной сирени и светло-васильковые костюмы они изящно ступали по проходу, приветствуя будущих временных однокурсников лёгкими кивками и полуулыбками. Как и на четвёртом курсе, многие из присутствующих в Зале девушек не испытывали восторга от перспективы соперничества с утончёнными француженками, а потому хмуро следили за каждым шагом стройных ног под струящейся материей, даже не обращая внимание на замыкающих шествие трёх парней. Впрочем, мужская половина Хогвартса тоже не отрывала взглядов от плывущих в сторону директора шармбатонок, однако это были отнюдь не неприязненные взгляды.

Сидящий рядом с Тео Блейз тихо присвистнул.

– Мама этим летом пророчила мне славный год с большим количеством новых и приятных впечатлений, – протянул он, скользя блестящим взглядом по стройной цепочке отливающих перламутром платьев. – Я ещё никогда не был так близок к тому, чтобы поверить в прорицания.

Тео усмехнулся, наблюдая за тем, как Дамблдор поочерёдно кивал каждому новому ученику и ученице. Среди прибывших девушек Нотт не увидел ни одного знакомого лица, отчасти лишь потому, что в четырнадцать лет его затуманенный играющими гормонами мозг отказывался воспринимать их как нечто цельное с прилагающимся к голове телом. К тому же, если память ему не изменяла, наблюдать за Турниром могли только потенциальные участники.

Но из всех выстроившихся в ряд шармбатонок выделялась та, что стояла предпоследней.

По сравнению с одинаковыми безлико-белёсыми пучками, зализанными хвостами и выверенными до миллиметра причёсками, её блестящие тёмно-каштановые волосы притягивали взгляд почти так же успешно, как кричащие ожерелья Лавгуд из пробок от сливочного пива, которых с каждым разом становилось всё больше на белой шее. Не такая тощая, как неуверенно мнущаяся рядом с ней блондинка, с приятными изгибами бёдер, тонкой шеей и уверенным взглядом светло-карих глаз.

Она была единственная, кто не стала затягивать шёлковую ленту вокруг шеи до врезающихся в кожу обработанных краёв, из-за чего создавалось впечатление, что для всех остальных шармбатонок основной целью приезда в Хогвартс было удавиться.

Покончив со всеми любезностями и тактично-безразличными вопросами, Дамблдор распределил всех прибывших по пустующим местам на скамьях Когтеврана и Пуффендуя – шестеро отправились под синие флаги и столько же устроились под жёлтыми. Тео взглядом проследил за тем, как брюнетка прошла до свободного места и опустилась рядом с Джастином Финч-Флетчли за стол трудолюбивых и честных.

По большому счёту, этот обмен студентами не играл абсолютно никакой роли. Международное магическое сотрудничество, которое являлось целью всего этого мероприятия, не могло работать в полную силу всего лишь из-за парочки путешествующих волшебников, которые, как помнили абсолютно все с четвёртого курса, едва ли владели английским на достаточном для обучения уровне.

– Надеюсь, в этот раз свежая кровь в школе не станет предшествовать крови настоящей, – вздохнула Дафна, прижав к щеке раскрытую ладонь и уперевшись подбородком в основание пястной кости. – На четвёртом курсе все эти «знакомства» едва ли закончились хорошо.

Тео посмотрел на застывшего напротив него Малфоя, что после слов слизеринки стал таким же бледным, как щебечущие за соседними столами француженки. Ещё с начала июля Нотт стал замечать, что с другом творится что-то неладное. Не то чтобы проживание в одном доме с престарелым безносым садистом могло быть комфортным хотя бы в теории, но поведение Драко с каждым днём вызывало всё больше и больше беспокойства. Несмотря на то, что довольно частые визиты в Нотт-Мэнор не позволяли оценивать внешний вид слизеринца объективно, Теодор мог с уверенностью сказать, что за время летних каникул Малфой похудел не меньше, чем на десять фунтов.

Драко постоянно был не в духе. И так как желание трепаться о своих чувствах направо и налево никогда не входило в список любимых занятий друга, Тео оставалось лишь надеяться на то, что ухудшение его состояния никак не было связано с недавним принятием метки.

– Надеюсь, они не будут доставлять проблем, – Пэнси откинула чёрную челку со лба коротким изящным движением. – Ты ничего не ешь. Тебе не нравится? – она наклонилась ближе к Драко, взглянув на его тарелку с нетронутым стейком и наполненный до краёв кубок с тыквенным соком.

– Я не голоден, – ответил он, едва шевельнув бледными губами.

Пэнси нахмурилась. Её тонкие пальцы опустились на его широкое плечо и медленно скользнули вверх до затылка, зарываясь в короткие волосы, выражая озвученное ранее беспокойство языком тела. Малфой скупо, словно нехотя, улыбнулся, не размыкая губ, и Пэнси просияла, оставив на его острой скуле короткий звонкий поцелуй.

Ежегодный пир в честь начала нового учебного года продолжился под звуки радостных голосов и бурных обсуждений. Тео вновь поднял взгляд на соседние столы, задержав его на улыбающейся брюнетке с выразительными глазами чуть дольше положенного.

6 сентября, 1996 год

Понедельник. Без четверти девять утра.

Какие ещё нужны характеристики для описания худшего дня недели?

– Слышал, что Уизли выбрали вратарём Гриффиндора? – спросил Блейз, когда они вместе сошли со ступеней лестницы, ведущей от вестибюля к подземельям. – Говорят, он взял все пять пенальти.

– Этот восторженный визг прошёл по школе, как стрекот пикси, – фыркнул Драко. – Удивлён, как Вислый до сих пор не обклеил этой новостью весь замок. Держу пари, он дрочит каждый раз, когда кто-то упоминает его вне контекста Поттера.

– Такое разве было? – скептично хмыкнул Тео. Привкус горького табака всё ещё чувствовался во рту даже после трёх выпитых кубков с чаем. Ему срочно нужно найти что-то другое.

– Нет, особенно если учесть, кто новый капитан команды.

Первой лекцией по расписанию стояла двойная пара зельеварения у Слизнорта. Тео безумно радовал тот факт, что на шестом курсе все бездари отсеились прошедшими в конце прошлого года экзаменами, и на лекциях теперь можно было увидеть только тех, кто действительно понимал достаточно в том или ином предмете для того, чтобы не выглядеть тупо во время очередного вопроса преподавателя.

Почему Уизли всё ещё находился в списке прошедших на углублённый курс, оставалось загадкой, вероятно, даже для внутреннего ока Трелони.

Зельеварение у Слизнорта было общим для всех факультетов, и даже несмотря на заниженный проходной балл в группу набралось всего тринадцать человек со всего курса. Прошедший со Слизерина Трейси Дэвис – Салазар, Тео до сих пор думал, что это какая-то чудовищная ошибка в бланках – властвовал над самой последней партой третьего ряда, закинув все свои вещи на оставшуюся часть столешницы и соседний стул, как будто действительно верил, что хоть кто-то захочет занять рядом с ним место.

К тому моменту, как они переступили порог класса, половина из предоставленных для сидения парт были заняты – по понедельникам занятия были исключительно теоретическими. Тео пробежался взглядом по знакомым макушкам, сделал шаг вслед за друзьями, чтобы занять своё место, но повернул голову как раз в тот момент, когда Джастин Финч-Флетчли сворачивал в сторону первого ряда, приближаясь к сидящей за третьей партой девушке. Гладкие тёмно-каштановые волосы, чуть ослабленный жёлто-чёрный галстук, охватывающий тонкую шею под воротником белой блузки.

Всё-таки у этого утра есть все шансы стать приятным.

Хлопнув друзей по плечам и сообщив, что сегодня займёт место на другом ряду, Тео свернул в противоположную сторону, доставая волшебную палочку. Едва уловимый взмах вязовым древком, невербально произнесённое заклинание – и пуффендуец запнулся, запутавшись в собственных шнурках. С визгливым вскриком он полетел вперёд лицом, размахивая руками и пытаясь ухватиться за углы стоящих рядом парт.

Девушка приподнялась на стуле, чтобы придержать новоиспечённого однокурсника, но Тео оказался быстрее. Преодолев разделяющее их расстояние в два длинных шага, Теодор сжал кулак на задней части воротника Финч-Флетчли и дёрнул вверх, предотвращая такое зрелищное в перспективе падение и помогая парню вернуться в устойчивое положение.

– Эй, осторожней, приятель, – произнёс он участливо, разжав пальцы и хлопнув Джастина по плечу. – В этом классе чертовски скользкие полы, в прошлый раз я едва не свернул себе шею.

Повернувшись, Тео сделал шаг вбок, не отнимая ладони от тёплой материи свитера и надавливая на ощущающуюся под ней кость. Финч-Флетчли моргнул, торопливо оправляя сдвинувшуюся форму и потирая саднящее от врезавшегося в кожу воротника горло, и изумлённо посмотрел на слизеринца, продвигаясь дальше угла парты от давления ненавязчиво подталкивающей руки.

– Да, – Джастин натянуто улыбнулся, взглянув за плечо Тео. Приосанился. – Просто оступился, спасибо, что… – его голос неуверенно затих, когда Нотт опустился на свободный рядом с шармбатонкой стул, пресекая все попытки пуффендуйца приблизиться.

– Без проблем, – растянул губы в улыбке, забрасывая школьную сумку на столешницу.

Финч-Флетчли оторопело заморгал, смотря на то, как Нотт с чинной неторопливостью доставал учебник и чернильницу, более не обращая внимания на пуффендуйца. Перевёл взгляд на неловко застывшую девушку, выдавил негромкое: «Ну я, в общем…» и двинулся дальше между рядами, остановившись рядом с Эрни Макмилланом.

Ну ты, в общем, идёшь лесом.

Тео повернул голову вправо, окинув брюнетку взглядом.

– Садишься? – спросил с лёгким прищуром, указав кивком подбородка на пустой стул.

Классическая форма Пуффендуя шла ей не меньше родной шёлковой. И точно так же, как и с бледно-голубой лентой, Тео казалось, что охватывающий горло галстук совершенно точно не являлся её любимым предметом гардероба.

Он бы смотрелся куда лучше на её запястьях.

Девушка – Лара, как узнал Тео на второй день её прибытия – взглянула на него сверху-вниз, а затем, прижав ладонями юбку к задней поверхности бёдер, опустилась на стул.

В класс неторопливо ввалился Слизнорт, придерживавший на раздутом животе полы золотисто-коричневой мантии, и обратился к ученикам едва добравшись до середины кабинета.

– Доброе утро, дети, – садитесь, садитесь! – сегодня у нас по плану теоретическая часть приготовления зелья, которое, вероятно, является самым опасным и самым мощным в этой комнате, – пробасил он, пробираясь между первым и вторым рядами к преподавательскому столу.

Переключив внимание с зельевара на листающую учебник шармбатонку, Теодор откинулся на спинку стула.

– Тео, – лукавая ухмылка чётко очерченных губ, хитрый прищур зелёных глаз. – Нотт.

Лара взглянула на него, слегка склонив голову.

– Это было подло, Тео Нотт, – произнесла она вполголоса с едва уловимым акцентом, сжав тонкими пальцами основание фазаньего пера.

– Пока преследуешь собственные цели, можно играть грязно, – протянул Теодор, небрежно дёрнув плечом. – Ты, кажется, пропустила предыдущие занятия.

Её глаза шутливо блеснули.

– Следил за мной? – усмехнулась уголком пухлого рта.

Тео ответил серьёзно.

– Да.

Кажется, она не ожидала подобной прямолинейности. Стушевалась, дважды моргнув, и заправила за аккуратное ухо тёмную прядь волос.

Очаровательно.

– Я должна была сдать экзамены для посещения углублённых курсов, – пояснила Лара, скрыв неловкость за чуть резковатым движением пера по пергаменту.

Слизнорт призвал учеников к вниманию, лишая Тео возможности ответить.

– Итак, – вытянув пухлую руку над приготовленным для демонстрации котлом, он приподнял оловянную крышку, выпуская в воздух спирали пурпурно-перламутрового пара и неуловимо приятного аромата, – кто мне скажет, что за зелье находится в этом котле?

В воздух взметнулись две руки. Тео удивлённо приподнял бровь, взглянув на вытянувшуюся рядом девушку. Слизнорт просиял.

– Да, вот вы, юная леди! Мисс… – он замолчал, позволив шармбатонке представиться самостоятельно.

– Хьюз, сэр, – ответила Лара. – Это Амортенция или, иными словами, любовный напиток.

– Верно! Десять очков Пуффендую!

Тео был готов поклясться, что если бы прямо сейчас Грейнджер позволили воспользоваться палочкой, то она бы без зазрения совести прокляла девушку за украденный шанс проявить знания и заработать очки для своего факультета.

Мог ли этот день стать ещё лучше? Определённо нет.

– Ты ведь не француженка, да? – поинтересовался Тео, когда Слизнорт задал новый вопрос, предоставив гриффиндорке возможность затянуть десятиминутный монолог о предполагаемых побочных эффектах неправильно сваренной Амортенции.

Лара отрицательно качнула головой, уперевшись локтями в столешницу и улыбнувшись.

– Я из Вернаццы, Италия. Шармбатон принимает всех студентов из граничащих с Францией стран, – опередив новый вопрос Тео, она продолжила: – Да, знаю, Хьюз – не самая итальянская фамилия. Мой отец англичанин, переехал в Италию чуть больше двадцати лет назад.

– Получается, ты из Италии, учишься во Франции и приехала по обмену в Шотландию…

– Великолепно! – воскликнул Слизнорт, начислив Гриффиндору десять очков. – А теперь я попрошу вас открыть учебники на странице…

Тео вновь переключил внимание на девушку, мысленно скрутив громкость зельевара до минимума.

– Значит, ты раньше не была в окрестностях Хогвартса? – спросил он, придвинувшись чуть ближе. От неё пахло тонким парфюмом и чем-то остро-тёплым.

Лара подняла на него взгляд, задержавшись цепкими зрачками на линии губ, огладила тонкий старый шрам, а затем остановилась на хитро сощуренных глазах.

– Ты даже не узнал моего имени, Тео, – произнесла вполголоса, почти обвинительно, уловив смысл сказанной Ноттом фразы.

Теодор медленно улыбнулся, приподняв уголки губ в небрежной лукавой улыбке.

– Я же подлец, забыла? Мне не обязательно спрашивать твоё имя, чтобы знать его, Лара.

22 сентября, 1996 год

Положив перо рядом с практически полностью исписанным пергаментом, Тео запрокинул голову назад, надавливая подушечками на выступающие позвонки на задней поверхности шеи. Затёкшие от длительного напряжения мышцы заныли, и Нотт подумал о том, что даже во внеурочное время травология доставляла ему физическую боль одним лишь существованием.

Тео медленно обвёл взглядом читальный зал библиотеки. Несмотря на то, что это была самая середина учебной недели, за соседними столами сидели всего несколько человек, уткнувшиеся носами в пахнущие чернилами пергаменты и учебники. Нотт взглянул на собственный доклад из двух двенадцатидюймовых свитков и решил, что Спраут оценит его трудолюбие высшим баллом хотя бы за то, что он написал всё это сам. Тео не любил травологию, она была слишком нудной, но предпочитал поддерживать одинаковый уровень по всем предметам без исключения.

Вспышка чего-то светлого мелькнула на периферии, и Тео повернул голову на движение, увидев знакомую высокую фигуру между стеллажами со справочниками волшебных и неволшебных растений. Малфой, который так и не появился после вечернего патрулирования в факультетской спальне, сосредоточенно всматривался в корешки старых книг, пытаясь отыскать нужный экземпляр среди побледневших от времени обложек.

На выходных Тео увидел метку. Наверное, если бы не постоянная бессонница, сопровождающая его на протяжении последних трёх лет, забывчивость Малфоя, который оставил затворы на постели приоткрытыми на ночь, принесла бы им всем ворох абсолютно ненужных проблем. Тео не был спецом в чарах забвения, а применять их на десятке шестикурсников, которые могли ненароком заметить своеобразное произведение искусства на бледном предплечье, и вовсе не стал бы.

Драко Малфой. Самый молодой Пожиратель Смерти в истории. Тео с горечью подумал о том, что, вероятно, это будет единственная личина, которая останется у него на всю жизнь, если исход назревающей войны окажется трагичным.

Тео моргнул, отгоняя мысли, и уже почти поднял руку, чтобы привлечь внимание друга, но опоздал буквально на несколько секунд.

Перехватив вытянутую из общего ряда книгу за переплёт, Драко вышел из-за стеллажа, но, не успев сделать и двух шагов, отлетел обратно от столкновения с вихрем из длинных упругих кудрей и школьной формы. Грейнджер, что влетела в него лбом на полной скорости, глухо пискнула и, отскочив от твёрдой груди подобно мячику от стенки, напоролась поясницей на острый угол ближайшего к ней стола. Её сумка, слетевшая с правого плеча, с грохотом упала на пол, словно вместо пергаментов и пары учебников в ней лежал мировой запас оловянных котлов.

Тео сжал губы, пытаясь сдержать рвущийся из груди смех. Если бы глаза могли убивать, то в Хогвартсе уже бы был объявлен траур по гриффиндорке, потому как взгляд, которым Драко наградил скривившуюся от боли девушку, был куда смертоноснее взгляда Василиска.

– Какого хера ты так несёшься, Грейнджер? – прорычал Малфой, машинальным жестом прижав ладонь к пострадавшему от удара месту.

– Я… – её высокие скулы порозовели, становясь под цвет красно-золотого галстука на шее, когда она наклонилась, чтобы подцепить пальцами коричневый ремешок сумки. Выпрямившись, она откинула с лица выбившиеся из высокого хвоста каштановые кудри и подняла глаза. – Я просто не видела, что ты выходил и…

– Ну так одолжи у Поттера очки, раз слепота настигла тебя в столь раннем возрасте.

Грейнджер поджала губы, сузив горящие негодованием глаза.

– Прекрати грубить, я, кажется, извинилась за это, – произнесла она твёрдо.

Какая милая попытка, Грейнджер.

Драко закатил глаза.

– Проваливай уже с дороги.

Обойдя разозлённую гриффиндорку, Малфой сделал несколько шагов вперёд и, повернув голову, заметил смотрящего на него Тео. Замедлился. А затем, стиснув челюсти едва ли не до хруста, продолжил движение вдоль стеллажей и столов. Сидящая за заваленным газетными выпусками, книгами и научными журналами столом мадам Пинс бросила на него хмурый взгляд, когда Драко на всех парах вылетел в коридор, не дав ей даже шанса на то, чтобы разглядеть прижатую к боку книгу.

Грейнджер вздохнула, пытаясь успокоить распирающее грудную клетку негодование. Закрыла глаза. Покачала головой. И резво двинулась в противоположную сторону от изначального направления, очевидно, передумав насыщать свою лохматую голову очередной порцией знаний.

– Ты знаешь, это немного пугает, – произнёс знакомый женский голос из-за его спины. Тео прикрыл глаза, чувствуя, как губы растягиваются в непроизвольной ассиметричной улыбке. – Получается, ты следишь не только за мной, но и за своими друзьями. Это как-то нездорово.

Медленно пройдя рядом с Ноттом, Лара стрельнула на него игривым взглядом светлых глаз и принялась нарочито сосредоточенно искать среди расставленных в ряд книг ту, которая могла бы помочь ей продолжать затеянную игру как можно дольше. Тео расположился удобнее, наблюдая за тем, как девичьи пальцы скользили по корешкам, мягко надавливая на серебристое тиснение букв.

– «Она была жизнерадостна без грубоватости и отличалась сердцем чересчур чувствительным и горячим в своих привязанностях», – процитировал он негромко и, дождавшись, когда девушка развернётся, чтобы изумлённо посмотреть на него, продолжил: – Следить за тобой куда приятнее, чем за моими друзьями.

– Ты прочёл! – воскликнула она, приблизившись и опустившись на стоящий напротив стул. – Где ты раздобыл его? Сомневаюсь, что маггловские романы имеют свою собственную секцию в библиотеке.

Тео хитро ухмыльнулся, приложив костяшку указательного пальца к нижней губе, вспоминая, как несколько дней назад Лара воодушевлённо рассказывала ему об известном романе «Грозовой перевал» и уверяла, что слизеринец просто обязан прочесть его.

– Мне пришлось заморочиться и отправить несколько запросов в книжные со своим филином, – картинно вздохнул Нотт, поднимая глаза к потолку. – Я нашёл его в одной из лавок Лондона, это было очень сложно, и я потратил на него приличную сумму…

Девушка недоверчиво сощурилась.

– Правда?

Снисходительная усмешка.

– Нет. Мой эльф достал его за пять минут, я даже не успел спустить ноги с дивана в факультетской гостиной.

Лара выразительно фыркнула, однако очень быстро переключилась с нахальства слизеринца на более интересующую её тему.

– И что ты скажешь? – она наклонилась ближе, уперевшись локтями в сведённые колени и подперев подбородок раскрытыми ладонями. Обрамлённые длинными ресницами глаза возбуждённо заблестели.

– Мне понравилось, – пожал плечами Тео. – Хитклифф нашёл в себе силы встать на ноги и отомстить за свою боль.

– Но его месть была бессмысленна, ты же понимаешь? – вздёрнула девушка бровь.

– Месть была целью. Она давала ему смысл существования, и только благодаря ей он стал тем, кем стал.

– Хитклифф жил ненавистью, а это очень скользкий путь. В конечном итоге это принесло ему лишь только боль, он был несчастен всю свою жизнь, потому что не отпускал Кэтрин.

– Но он любил её, – Тео склонил голову набок.

– Он был одержим, – поправила Лара. – Он буквально желал обладать Кэтрин. Это больная любовь.

– Значит, только определённый вид любви заслуживает, чтобы его признавали?

Лара приоткрыла рот, чтобы ответить, но вдруг запнулась, будто напоровшись на невидимую мягкую стену. Насупилась. А затем разразилась долгой и пылкой речью, приводя доводы в защиту своей позиции.

Тео слушал её с мягкой улыбкой на губах, чувствуя обжигающее грудную клетку удовлетворение, когда в порыве эмоций её колени соприкасались с его.

30 октября, 1996 год

Суббота.

«В четыре часа тридцать три минуты студентку седьмого курса факультета Гриффиндор Кэти Белл прокляли по пути от Хогсмида до Хогвартса. Девушка госпитализирована в больницу Святого Мунго. Традиционный пир в честь Хэллоуина отменён. Все находящиеся в стенах школы ученики напуганы, а учителя настоятельно рекомендуют сохранять спокойствие и не поддаваться панике. Действующий директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс Альбус Дамблдор от комментария отказался».

В тот день Драко не появился на ужине, и Тео не мог найти его до понедельника, пока бледный, подобно смерти, друг не объявился на зельеварении, старательно выпрашивая у Слизнорта разрешение на посещение Запретной секции библиотеки для подготовки научной работы.

14 ноября, 1996 год

– Твой друг просто ужасен.

Именно с такой формулировкой Лара встретила его на Астрономической башне, где они договорились увидеться после окончания занятий. Услышав эту фразу, Тео рассмеялся.

– Если ты добавишь чуть больше конкретики, кого именно ты имеешь в виду, то я, возможно, даже соглашусь, – протянул он, опуская сумку на пол и стягивая с плеч мантию.

Лара выразительно закатила глаза.

– Блондин с хроническим недосыпом. Малфой, – пояснила она, сморщив нос. – Надменный и просто ужасный тип. Эта бедная девушка, она всё время выглядит так, будто хочет вздёрнуться после разговора с ним.

Тео вопросительно вздёрнул бровь, не понимая, о ком она рассказывала. Лара нетерпеливо щёлкнула языком.

– Префект Гриффиндора, кудрявая такая. Гермиона, кажется? Позавчера вечером я видела, как она уходила отсюда в слезах, а после неё спустился твой друг. А сегодня они сцепились в вестибюле с Гарри Поттером. Просто невыносимый человек, по каким критериям его назначили префектом…

Задумчиво сведя брови на переносице, Тео слушал её и вспоминал разговор с другом о том, что позавчера вечером Драко должен был отрабатывать наказание у МакГонагалл на втором этаже, а Грейнджер должна была праздновать победу своего факультета в прошедшем матче, и пересечься эти двое не могли ни при каких обстоятельствах.

Поворачиваясь к девушке лицом и заводя разговор на отвлечённую тему, Нотт думал о том, что ложь друзьям, по всей видимости, не самое выдающееся из того, чем промышлял Малфой в этом году.

6 декабря, 1996 год

Сейчас это свершится.

Она ждала этого момента, наверное, целую вечность. Да, по ощущениям это словно было в другой жизни, далёкой и безумно прекрасной, но сейчас…

Сейчас это будет лучшее падение в сугроб когда-либо ею совершавшееся.

– Я сомневаюсь, что это действительно настолько невероятно, но ты выглядишь интригующе.

Поправив сползшую на лоб бледно-розовую шапку, Лара повернула голову в сторону насмешливо сощуренного Теодора с красным стаканом горячего глинтвейна и наградила его искрящимся взглядом чистого восторга.

– Провалиться по горло в снег – удовольствие, которое может оценить только тот, кто сам его испытал.

– Поверю на слово, – хмыкнул Нотт, взъерошив припорошённые белыми хлопьями кудри.

Девушка покачала головой, возвращая взгляд на мерцающую под тёплыми лучами декабрьского солнца снежную гладь. Они стояли недалеко от опушки, на которой находился дом школьного лесничего Рубеуса Хагрида, давнего ухажёра директрисы Мадам Максим. После того, как два года назад прибывшие после Турнира сокурсницы разболтали всей Академии про их интрижку, трескотня сплетниц на задних партах, нанизывающих всё новые и новые факты подобно бисеру, не умолкала примерно около месяца.

Втянув полной грудью свежий морозный воздух, Лара запрокинула голову, подставляя кожу ласкающему солнечному теплу. Климат Пиренейских гор, посреди ландшафта которых находилась Академия Шармбатон, едва ли позволял наслаждаться морозными деньками и свежевыпавшим снегом, поэтому этот день должен был стать самым потрясающим за весь прошедший год.

Раскинув руки в стороны, девушка повернулась лицом к сощуренному от солнца слизеринцу, что наблюдал за ней со своего места с выражением скептичного любопытства в зелёных глазах. Лара несколько секунд смотрела на его вычерченные светом скулы, а затем крепко зажмурилась и упала спиной на пушистое одеяло из снега.

Если Рай выглядит как-то иначе, то она не желает туда попадать.

Мороз защипал ей щёки и шею, когда попавшие на кожу хлопья снега стали превращаться в воду. Насмешливый голос Тео донёсся до неё словно сквозь защитный купол заглушающего.

– Со стороны, конечно, безумно захватывающе, но я всё же поинтересуюсь – ну и как оно?

– Потрясающе, – выдохнула Лара, приоткрывая глаза. – Считаю, что ты пропускаешь лучшие мгновения своей жизни. И небо – только посмотри на него!