Текст книги "Пепел вечности (СИ)"
Автор книги: Снежная Июль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
***
Юва и Мелиодас сидят плечом к плечу, оперевшись друг о друга, погруженные каждый в свою книгу. Они сидят на полу под самым окном и ловят последние лучики заходящего солнца. Юва не отрывается от исписанных страниц, а Мелиодас то и дело поглядывает на сосредоточенную девушку. Он смотрит на рыжие ресницы, прикрывающие угольные глаза, на россыпь веснушек на светлых щеках, на огненные пряди, выбившиеся из косы, на тонкие пальцы, бережно переворачивающие страницы. Мелиодас не замечает, когда совсем перестает заглядывать в книгу, и только смотрит и смотрит на Юву, впитывая каждое ее движение. Он хочет зарыться пальцами в густые волосы, прижать как можно ближе к себе такое желанное тело и целовать так долго, пока губы не начнут болеть. Но он может только смотреть, и он смотрит, сглатывая вязкую слюну и до боли сжимая кулаки.
– Эй, Мел, – неожиданно шепчет Юва, не отрываясь от книги, – можно я выйду за тебя замуж?
Мелиодас потерянно смотрит в одну точку, Юва тоже не двигается и больше ничего не говорит. Парень свистяще выдыхает и на мгновение прикрывает глаза.
– Дура, – бурчит он и отворачивается, пряча порозовевшие щеки, – это я должен спрашивать.
Юва смотрит на него недоуменно, часто-часто моргает и краснеет с ног до головы.
***
Юва замечает, как девочки смотрят на Мелиодаса. Она хмурится, глядя как они перешептываются и хихикают, крепко хватает блондина за руку и тянет за собой. Она громко топает, выражая свое возмущение, и совершенно не слышит довольного смешка позади. Мелиодас улыбается, перехватывая ее ладонь, и переплетает пальцы. Он вырывается вперед, и теперь он ведет ее за собой. Сестра Серера фыркает, провожая их взглядом, и шутливо журит хихикающих девчонок.
Мелиодас и Юва почти бегут, перепрыгивая через ступеньки. Блондин тянет девушку на улицу, в поле, и там кружит, подхватывая на руки, и сжимает в объятиях. Юва хохочет, зарываясь пальцами в золото волос, и млеет, когда теплые шершавые губы целуют ее щеки. Мелиодас обцеловывает ее лицо: веки, нос, щеки, он целует даже уши, щекоча дыханием и вызывая табун мурашек. Юва подставляется под поцелуи, как под лучики ласкового солнышка, и целует в ответ. Она готова отдать всю себя, но она и так целиком и полностью его. Они были вместе всегда и, Юва уверена, останутся вместе навсегда. Они словно две половинки единого целого, и девушка не может даже представить жизни без Мелиодаса. Она обхватывает его за шею, углубляя поцелуй, и больше ни о чем не думает.
***
Они снова сбегают. Точнее бежит Юва, а Мелиодас, как верный пес, не отходит от нее ни на шаг, сжимая маленькую ладошку. Юва несется через поле и заливисто хохочет. Она бежит быстро, но все равно слишком медленно даже для девчонки, так что Мелиодас легко обгоняет ее, подхватывает на руки и отфыркивается от несильных тычков. Юва хохочет громче, явно довольная положением, и повизгивает, уткнувшись носом парню в шею. Мелиодас слегка подбрасывает ее, и девушка в отместку кусает его за ухо.
Они добегают до леса. Мелиодас ни капельки не запыхался, и Юва ему завидует, потому что сама бы на его месте уже упала замертво. Она хочет спуститься, но парень только крепче прижимает ее к себе и растягивает губы в довольной слегка лукавой улыбке. Они идут вглубь леса и выходят на небольшую полянку, заполненную солнечным светом. На поляне сидит девочка-великан, а вокруг нее летает фея с невероятно красивыми огромными крыльями. Сам мальчик-фея одет в обычную одежду, но крылья, едва ли не в три раза больше него самого, притягивают восхищенный взгляд. Они переливаются на солнце всеми цветами радуги и, кажется, вспыхивают совершенно невозможными оттенками. Мальчик следит за взглядом великанши и подлетает ближе, плавно опускаясь на землю. Юва спрыгивает с рук Мелиодаса и кидается обниматься. Мальчик смотрит на парня слегка виновато и ласково гладит девушку по волосам. Юва жмурится, втягивая носом приятный запах, и слегка раскачивается из стороны в сторону.
– Как же я по вам соскучилась! – она подпрыгивает и хлопает в ладоши.
Мелиодас снова подхватывает ее на руки, когда она едва не падает, споткнувшись о выступающий из земли корень. Юва краснеет и обиженно бурчит, ероша блондинистые волосы. Великанша кладет на землю раскрытую ладонь, и парень легко на нее вспрыгивает. Юва снова вспоминает свою неуклюжесть, она бы точно навернулась. Девочка медленно поднимает ладонь на уровень своего лица; ее щеки слегка порозовели, так что она стыдливо прикрывает их хвостиками. Мальчик-фея взлетает и оказывается совсем рядом с ее щекой.
– Привет, Диана, Кинг! – Юва задорно машет руками и хихикает от собственной глупости.
Мелиодас улыбается и слегка склоняет голову в приветствии, поглядывая на вертящуюся в его руках Юву.
Девчонки шепчутся о чем-то своем, то и дело поглядывая на парней, и хихикают, краснея. Мелиодас и Кинг разговаривают серьезно, но улыбаются, когда слышат очередной взрыв хохота. Солнце постепенно садится, окрашивая поляну в рыжий. Диана учит Юву танцевать, и они обе, закрыв глаза, плавно перемещаются по траве. Мелиодас смотрит, затаив дыхание, и не может отвести взгляд от развевающихся огненных прядей, от тонких белоснежных запястий, и от босых ступней и лодыжек, мелькающих под длинным подолом.
– Вас не будут ругать, если вы поздно вернетесь? – Кинг смотрит в сторону, пряча блеск в глазах.
Вечер давно закончился, и темная ночь опустилась на землю. Тени стали совсем длинными, редкие первые звездочки начали зажигаться на небе. Мелиодас оборачивается и чертыхается. Он зовет Юву, быстро прощается с друзьями и, подхватив девушку на руки, бежит изо всех сил. Юва, перевалившись через его плечо, машет рукой. Кинг и Диана машут в ответ и переглядываются, улыбаясь.
***
Они на цыпочках крадутся по темным коридорам приюта. Дети давно уже спят, но это не касается строгих монахинь. Если они наткнутся на сестру Сереру или сестру Милу, ничего страшного не случится. Монахини просто пожурят их, поулыбаются и отправят по постелям. Однако если им на пути попадется матушка Жозефина, мать-настоятельница и настоящая старая стерва – беды не миновать.
Как назло старая половица громко скрипит, и Юва замирает с поднятой ногой, закусив губу. Сейчас бы быстренько перебежать, ведь до комнат осталась всего пара метров, но за соседней дверью слышится возня. Полоска света расширяется, и на пороге оказывается матушка Жозефина. Юва про себя ругается и крепче цепляется за руку Мелиодаса. Он же спокойно смотрит на воспитательницу и медленно задвигает девушку себе за спину. Женщина сверлит нарушителей гневным взглядом и, словно решив, что с ними делать, зовет Сереру. За ней, испуганно смотря в пол, появляется и сестра Мила. Она сочувствующе смотрит на детей, но молчит и только вздрагивает всем телом, когда говорит настоятельница. Жозефина обращается исключительно к Юве, напрочь игнорируя сверлящего ее взглядом Мелиодаса.
– Как вы можете позволять себе такое поведение, – матушка всплескивает руками и качает головой. – Я понимаю, мальчики, для них инстинкты превыше всего, но ты девочка, Юва, и должна следить за своими действиями.
Матушка замолкает и наслаждается вспыхнувшим в черных глазах страхом. Она потирает руки, подзывает Сереру ближе и шепчет ей на ухо так, чтобы все слышали:
– Двадцати ударов розгами должно хватить, чтобы подобные мысли больше не появлялись в юной очаровательной головке.
Сестра Серера бледнеет, Мила за ее спиной всхлипывает. Юва застывает на месте, от ужаса не в силах пошевелиться. Мелиодас крепче сжимает ее ладонь и делает шаг вперед.
– Это я виноват, матушка Жозефина, – он совершенно серьезен, но сжимает зубы до скрипа. – Юва не хотела идти, но я ее заставил. Так что наказывайте меня, а не ее.
Несколько лет назад они так же попались матушке Жозефине. Ничего не подозревающего Мелиодаса отправили в комнату, а Юву увели «на воспитательную беседу». Она вернулась заплаканная и с окровавленной спиной и слегла на несколько дней с лихорадкой. Мелиодас тогда, скрипя зубами и сжимая в ярости кулаки, поклялся себе, что никогда не допустит, чтобы его девочке делали больно. И вот теперь он сжимает дрожащую ладошку и клянется, что убьет эту мерзкую тетку, если Юва снова будет плакать из-за нее.
– Хорошо, – Жозефина улыбается притворно ласково, – но если издашь хотя бы один звук, Юва получит все двадцать ударов.
Жозефина, кажется, получает удовольствие от слез, застывших в девичьих глазах, и от отчаянного вскрика Милы, и от сдавленного шипения Сереры.
– Хорошо, – вторит Мелиодас и ласково улыбается бледной как мел девушке.
Он защитит ее во что бы то ни стало, даже если для этого придется пожертвовать собственной жизнью.
***
– Ты дурак! – восклицает Юва и утирает выступившие слезы.
Мелиодас лежит на кровати, сверкая изуродованной спиной, и сдавленно смеется. Юва бережно обрабатывает его раны и ругается. На него, на себя, на Жозефину и всех остальных. Потому что она чертовски напугана, и руки до сих пор трясутся, отчего Мелиодас периодически шипит сквозь сжатые зубы.
– Давай сбежим, – он хватает девушку за руку и прижимает ее ладонь к губам.
– Какое сбежим, ты весь изранен! – возмущается рыжая и едва заметно розовеет.
Она вырывает руку и принимается дальше обрабатывать кровавые борозды.
– Да не прямо сейчас же, дурочка, – смеется Мелиодас и ойкает, – когда вся эта красота заживет.
– И что мы будем делать? – Юва бурчит, но Мелиодас видит, что идея пришлась ей по вкусу.
– Путешествовать? – парень не уверен, но лично ему осточертело сидеть на одном месте.
Юва широко улыбается и мечтательно хихикает, и никакого другого подтверждения согласия Мелиодасу не нужно. Он подхватывает ее смех и совершенно забывает обо всем, растворяясь в улыбке любимой девушки.
***
Раны на спине Мелиодаса заживают долго, но уже через пару недель он заявляет, что полностью здоров и готов делать ноги. Юва ругает его, но гораздо большее воздействие имеют ее плохо скрываемые слезы. Они появляются всякий раз, когда девушка видит незаживающие рубцы и натянутую сквозь боль улыбку, и когда мимо проходит матушка Жозефина. Тогда Юва стискивает кулаки изо всех сил и отводит полный бессильной ярости взгляд, глотая злые слезы. Мелиодас берет ее руку, аккуратно разжимает побелевшие пальцы и целует каждый, прежде чем заглянуть в угольные глаза. Он смотрит пронзительно серьезно, без слов заявляя, что с ним все в порядке.
– Если бы ты была на моем месте, я бы себя никогда не простил, – заявляет он как будто между делом.
Он смотрит в сторону, потому что больше не хочет видеть печаль и затаенную злобу. Глаза Ювы должны лучиться счастьем и искриться лукавством, и, он снова клянется сам себе, он сделает ее самой счастливой девушкой на свете.
Юва прикусывает щеку, смаргивает осточертевшие слезы и улыбается, словно читает его мысли. Она переплетает их пальцы и придвигается близко-близко.
– Если мы будем сами по себе, то сможем навещать сестренку Эли, Диану с Кингом и остальных, когда только захотим, – рыжая привычно мечтательно жмурится. – Я хочу познакомиться с Хенди. Эли все уши о нем прожужжала, а я так его ни разу и не видела.
– Уверен, он хороший парень, – подхватывает Мелиодас.
– Не лучше тебя, – возражает Юва и краснеет.
Она запинается, смущенная собственными словами и отворачивается. Блондин усмехается польщено и дергает ее на себя, ловит в объятия и дует в волосы.
– Ты самый лучший на свете, Мел, – девушка мгновение смотрит в изумрудные глаза и прячет лицо у парня на груди.
Он свистяще смеется и целует ее в макушку.
– Я тоже тебя люблю.
***
Сестра Серера просыпается от тихого шороха и сдавленных перешептываний. Она осторожно поднимается и выглядывает в темный коридор сквозь неплотно прикрытую дверь. В ночи почти ничего невозможно разглядеть, но она узнает голоса, тихонько хихикает в кулак и ложится обратно в кровать. Признаться, она была уверена, что эти двое провернут что-то подобное гораздо раньше. Серера знает обоих с самого детства, они ей как родные дети. Но этим детям давно пора покинуть отчий дом и отправиться в самостоятельный полет. Пока они вместе, они не пропадут.
Наутро матушка Жозефина устраивает грандиозный скандал. Как же, двоих воспитанников не досчитались, неслыханно! Серера давит ехидную улыбку и видит, что Мила делает то же самое. Остальные дети отнекиваются, говорят, что ничего не видели и не слышали и втихомолку спорят, через сколько настоятельница успокоится. Еще Серера слышит, что дети восхищаются побегом; многие тоже хотят уйти, и сестра устраивает всем заговорщикам взбучку.
Через пару дней, когда шумиха немного утихает, прибывает принцесса Элизабет с мужем. Она удивленно хлопает голубыми глазами, а мужчина рядом с ней хохочет, утирая выступившие слезы.
– Как ушли? Куда? – немного отмерев, принцесса начинает сыпать вопросами.
Хендриксен обнимает ее за плечи и шепчет что-то на ухо. Элизабет хихикает и слегка краснеет, расслабляясь. Она кивает, улыбается Серере и задумчиво хмурится.
– Я не сомневаюсь, что ты прав, – отвечает она мужу, – вот только где нам их теперь искать?
Жозефина подбегает неожиданно и начинает сбивчиво оправдываться и ругать всех подряд одновременно. Серера кривится от ее противного визгливого голоса и ловит сочувствующую улыбку принцессы. Хендриксен взмахом руки заставляет женщину замолчать и подходит к ней почти вплотную, нависая сверху и как будто придавливая к земле.
– Как же можно вам, матушка, доверять целый приют, если вы не в состоянии уследить всего лишь за двумя подростками? – он говорит тихо и угрожающе щурится. – Тем более, когда в побеге виноваты все, кроме вас?
Настоятельница стремительно бледнеет и застывает с раскрытым ртом. Глаза ее расширяются в непонимании, она пытается что-то мямлить в ответ, но авторитет королевской семьи слишком силен.
– Думаю, я смогу позаботиться о том, чтобы вам нашли более подходящее место работы, – продолжает мужчина.
Элизабет едва может сдержать улыбку, Серера стоит за спиной Жозефины и откровенно скалится. Дети подтягиваются ближе, не желая оставлять без внимания чудесное происшествие. Матушка краснеет, снова бледнеет и в конце сливается цветом с сочной травой под ногами. Она открывает и закрывает рот, резко разворачивается и, под всеобщие смешки, стремительно уходит.
– Я думаю, следует пустить по следу Хорка, – Хендриксен поворачивается к жене и расцветает в улыбке.
***
Мелиодас и Юва вваливаются в ближайшую гостиницу обессиленные, но счастливые. У них почти нет денег, и они берутся за любую быструю работу. Они смеются по вечерам и обнимаются, пока в животе не начинает требовательно урчать. Тогда, держась за руки, они спускаются вниз и сидят там, пока не начинают клевать носом. Они знакомятся с кучей людей, и кто-нибудь обязательно угощает их. Как ни странно они еще ни разу не нарвались на неприятности, словно обходя их круглой дорогой. Перед сном они долго лежат в обнимку и говорят о всяких глупостях: мечтают и строят несбыточные планы, обсуждают прошедшие дни и повстречавшихся людей.
– Было бы здорово открыть свой трактир или бар, – однажды заявляет Юва и вздыхает, – но тогда мы окажемся прикованы к одному месту.
Мелиодас переворачивается на спину и притягивает девушку ближе, заглядывая в мерцающие чернотой глаза. Юва смущается и хихикает, щекоча волосами лицо возлюбленного, и порывисто целует его в кончик носа.
– Как насчет бара на колесах? – он задумчиво морщит нос и убирает рыжие пряди за уши. – Или найдем волшебника, который создаст дом на ножках.
Юва заливисто хохочет и садится, упираясь ладошками Мелиодасу в грудь. Он подхватывает ее смех и аккуратно придерживает соблазнительные бедра, едва сдерживая подрагивающие пальцы. Они смеются пару минут, затихают и смотрят друг на друга пораженно.
– Мерлин! – выкрикивают они одновременно и снова заливаются смехом.
***
– Вы хотите, чтобы я сделала для вас ходячий бар?
Мерлин стоит, сложив руки под грудью, и ехидно улыбается. Мелиодас и Юва синхронно кивают и улыбаются во все тридцать два. Юва сжимает кулачки и смотрит на волшебницу умоляюще, Мелиодас сверкает изумрудными глазами и смотрит так уверенно, словно все уже совершенно точно решено. Мерлин странно дергается и прикрывает лицо рукой. Она отступает на пару шагов, качает головой и снова становится самой собой.
– Нет, – безапелляционно заявляет она.
Мелиодас хмурится и делает шаг вперед, как будто может что-то противопоставить древней колдунье. Юва как-то разом сдувается и смотрит на женщину укоряюще.
– Но почему? – ее голос дрожит, и слезы скапливаются в уголках глаз. – Ты не можешь?
Мерлин усмехается про себя, хваля актерские способности девочки. Ей верит даже Мелиодас, смотрящий на рыжую макушку слегка испуганно и обескураженно.
– Могу, – колдунья лениво тянет слова и склоняет голову набок, – но не буду.
Мелиодас хватает всхлипнувшую девушку за руку и яростно смотрит на Мерлин. Она даже на мгновение пугается и отступает на шаг назад, а потом вспоминает, что у этого Мелиодаса нет и капли прежней демонической силы, и сделать он ей ничего не может. Женщина подходит ближе и гладит обоих по волосам; она улыбается слегка печально, растревоженная нахлынувшими воспоминаниями прошедших лет.
– Вы, я так полагаю, не пересекались с Элизабет и Хендриксеном? – Мерлин закусывает губу и натягивает улыбку.
Ей очень хочется стать маленькой и уткнуться Юве в живот, мурлыча от прикосновения нежных пальцев к волосам. Волшебница сдавленно сглатывает и отходит назад, пригласительно маша рукой.
***
Мерлин переносит их в небольшую комнатку, заставленную столами и стульями. В ней больше никого и ничего нет, только подобие склада мебели и еще некоторой посуды вроде стаканов и тарелок. Колдунья толкает неприметную дверь и выпускает озирающихся подростков в комнату гораздо большую, но тоже уставленную простой, но добротной мебелью. Около одной из стен (стена вообще-то одна и круглая) стоит бар до самого потолка, с которого поблескивают стеклянными боками самые разные бутылки. От столов бар отделяет длинная стойка, около которой тоже стоят высокие стулья без спинки. Мелиодас и Юва крутят головами, восхищенно охая, и разбредаются по помещению, заглядывая во все углы и закоулки.
Мерлин снова исчезает, а после сверху раздается удивленно-возмущенный крик. Со второго этажа сбегает растрепанная Элизабет и возмущенно смотрит на потупившихся подростков. За ней медленно спускается светловолосый мужчина, кладет руку принцессе на плечо и что-то шепчет на ухо. Она машет рукой позволительно и отворачивается, слегка надув губы. Мужчина смотрит на детей с нескрываемым интересом, в два больших шага приближается к Юве, опускается на колено и целует белую ручку. Девушка краснеет и отступает на шаг, а Мелиодас сжимает кулаки и скрипит зубами, оказываясь рядом. Он выхватывает девичью ладонь и крепко сжимает, другой рукой задвигая Юву себе за спину.
Мелиодас высокий, но все равно смотрит на поднявшегося усмехающегося мужчину снизу вверх. Элизабет и Мерлин в стороне сдавленно хохочут; принцесса закрывает красное лицо руками, а волшебница утирает текущие по щекам слезы. Юва совсем смущается и сама прячется за спину блондина, тот же продолжает сверлить недоверчивым взглядом нахального незнакомца.
– Меня зовут Хендриксен, – незнакомец слегка склоняется в приветствии и продолжает лукаво улыбаться.
Юва пикает и лбом прижимается к спине блондина. Мелиодас недоуменно хмурится и переводит взгляд на хохочущих уже в голос женщин. Он хлопает изумрудными глазами и смотрит на Хендриксена с вызовом.
***
– Вы дарите нам бар? – Юва сидит на стуле задом наперед и с интересом оглядывает обстановку.
Мелиодас шустро ходит вокруг и сует свой нос во все щели. Особенно тщательно он осматривает высокий бар, словно мог пробовать каждый из находящихся там напитков. Рыжая хихикает, наблюдая за ним, и быстро отворачивается, когда он бросает на нее пронзительные взгляды.
– О! – блондин исчезает за одной из неприметных дверей. – Здесь есть кухня! Сейчас я что-нибудь приготовлю.
Юва с криком подрывается с места и несется туда, откуда доносился голос. Она резко распахивает только захлопнувшуюся дверь, хватает Мелиодаса за шкирку и вытягивает из кухни. Недовольно сверкая глазами, она возвращается на место, усаживает чешущего макушку блондина рядом и хлопает ладонью по столу.
– Не смей даже приближаться к кухне, – Юва чеканит слова и хмурит огненные брови.
Мелиодас смотрит на нее виновато и неловко улыбается. Трое взрослых замирают за соседним столом с открытыми ртами. Когда они отмирают, Элизабет расплывается в улыбке, Мерлин хмыкает, а Хендриксен кашляет, скрывая смешок.
– Вся еда, к которой он прикасается, удивительным образом превращается в страшную отраву, – Юва смущенно оправдывается и разводит руками.
– И вы хотите открыть бар? – Хендриксен подпирает щеку кулаком и весь лучится ехидством.
– Именно поэтому мы хотим открыть бар, а не трактир, – рыжая отвечает с вызовом, словно мужчина задел что-то очень ей важное.
Они с минуту сверлят друг друга пристальными взглядами, а потом Хендриксен заливается смехом. Юва смотрит на него удивленно, хлопая глазами и приоткрыв рот.
– Но он же все равно стоит на месте, – Мелиодас хлопает рукой по столу и встает.
– Кто это тут стоит, недоумок?! – громогласно раздается откуда-то снаружи.
Земля уходит из-под ног, и Юва удивленно крякает, хватаясь за стол. Мелиодас падает прямо на нее, цепляясь пальцами за талию и утыкаясь лицом в колени. Все остальные, как будто привычные, остаются на своих местах; Хендриксен придерживает жену за локоть, а Мерлин не ведет и бровью, недовольно смотря на дверь.
Первым на улицу выскакивает Мелиодас, за ним протискивается поправляющая юбку Юва. Они замирают на пороге, девушка хватает блондина за руку и осторожно трогает мыском туфли мягкую розовую землю под ногами. Точнее земля, настоящая земля, проносится где-то внизу, а то, что оказалось под ногами, больше похоже на нежную кожу какого-то огромного животного. Девушка, крепко держа руку Мелиодаса, ступает на пружинящую спину и, вытягивая шею, смотрит вниз. Под ними медленно шагает нечто, похожее на огромную перекормленную свинью. Оно весело мотает ушами и похрюкивает, а после так выворачивает голову, что подростки видят свиную морду, хлопающую огромными глазами.
– Меня зовут Хорк, малышня! – громко говорит свинья и подпрыгивает.
Мелиодас едва успевает поймать взлетевшую в воздух Юву. Он крепко прижимает ее к себе и хватается за дверь, чувствуя, как тонкие пальчики сжимают рубашку на его спине. Девушка утыкается личиком ему в грудь и дрожит. Элизабет осторожно выглядывает из проема, обеспокоенно смотрит на подрагивающие плечики и оборачивается на мужа.
Мелиодас ласково целует рыжую макушку и садится прямо на пол, пяткой пиная розовую спину огромной свиньи. Юва сдавленно хихикает, давясь воздухом и, не выдерживая, хохочет в голос, запрокидывая голову.
– Огромная свинья несет на спине бар! – девушка едва выговаривает слова из-за рвущегося наружу смеха. – Да у нас отбоя от посетителей не будет!
***
Семь Смертных Грехов впервые за почти семнадцать лет собираются вместе. Дело вовсе не в том, что без капитана их вовсе не семь, просто они на самом деле раскололись на мелкие компашки и рассеялись по миру. Кинг и Диана засели неподалеку от леса короля фей, Бан, прихватив ожившую Элейн, отправился путешествовать, Мерлин осталась в Камелоте при короле Артуре, Гаутер – в Лионессе рядом с принцессами, Эсканор, нашедшийся спустя несколько лет после битвы в столице, хвостом ходил за волшебницей. Каждый из них то и дело наведывался в маленький приют при церкви навестить двух задорных ребятишек. Каждый из них нашел приют самостоятельно, и никто никогда не договаривался, но периодически несколько грехов встречались под заливистый смех и серьезный взгляд знакомых незнакомых детей.
Диана как всегда остается снаружи, но с интересом заглядывает в окно, на подоконнике которого сидит, подогнув под себя одну ногу, Кинг. Бан налегает на выпивку, прижимая к себе довольную Элейн, и громко шутит. Гаутер, склонив голову набок, наблюдает за всем из-под полуопущенных век и изредка прикладывается к собственной кружке. Мерлин сидит в дальнем углу и с улыбкой смотрит на балаган; Эсканор садится рядом и протягивает ей кольцо на раскрытой ладони. Колдунья берет его и задумчиво вертит в пальцах.
– Ты опять? – она слегка хмурится и смотрит на мужчину исподлобья.
Он ничего не отвечает и только улыбается ей собственнически. Мерлин качает головой и сует кольцо в карман, хлопая Эсканора по руке.
Элизабет наблюдает за всеми с печальной улыбкой, пока ее со спины не обнимает довольная Юва. Девушка дует принцессе в волосы, тянется изо всех сил и пихает замершего Хенди под ребра.
– У тебя тут жена грустит, а ты замер истуканом, – негромко журит она и хихикает.
Хендриксен вздрагивает и неловко улыбается. Элизабет смеется, потому что Юва незаметно щекочет ее под столом. Девушки заливаются счастливым смехом, привлекая всеобщее внимание. Мелиодас свистяще смеется, опираясь локтями на стойку, и прикрывает глаза; Гаутер оказывается рядом и пристально на него смотрит; Кинг с Дианой переглядываются и подхватывают веселье; Элейн отбирает у Бана кружку и целует его в щеку, ероша и без того растрепанные волосы; Мерлин смеется искренне, и Эсканор смотрит на нее, не отрываясь.
Все постепенно расслабляются, помещение наполняется громкими разговорами. Диана обиженно хнычет, и компания перемещается на улицу, где великанша устраивает настоящее танцевальное представление. Юва присоединяется к ней сначала несмело, но быстро втягивается, закрывает глаза и растворяется в плавных движениях. Мелиодас ловит каждое ее движение, каждую мимолетную улыбку, каждый взмах тонких пальцев. Он, кажется, совсем не дышит, поглощенный кружащимся рыжим вихрем. Когда Юва останавливается, тяжело дыша и счастливо улыбаясь, он подрывается с места, подхватывает ее на руки и кружит. Девушка заливисто смеется, путаясь в собственных разлетевшихся волосах и цепляясь за крепкие плечи. Мелиодас замирает, не отпуская ее на землю, часто дышит в шею и покрывает рваными поцелуями острые ключицы.
– Выходи за меня.
Он выдыхает ей прямо в губы и накрывает их жарким поцелуем. Юва пальцами зарывается в светлые волосы, прижимаясь как можно ближе. Оторвавшись, она счастливо смеется и целует возлюбленного в уголок приподнятых в улыбке губ.
***
Посетителей действительно много. Хорк медленно перемещается из деревни в деревню, и везде находится достаточное количество выпивох, чтобы небольшой зал бара был всегда заполнен. Люди громко смеются, разговаривают, сплетничают и делятся новостями. Они стучат кружками, скрипят стульями и громко хвалят хозяев.
– Эй, хозяин, – человек хлопает ладонью по стойке, привлекая внимание, – а вы с сестрой неплохо справляетесь как для таких малявок.
Он указывает рукой на Юву, разносящую заказы и болтающую с посетителями. И ей и Мелиодасу вообще-то уже по девятнадцать, но для многих они по-прежнему выглядят детьми. Посетитель пьяно улыбается и провожает взглядом встрепенувшуюся рыжую косу с вплетенной в нее белой лентой.
– Она не моя сестра, – Мелиодас громко гремит посудой, – она моя жена.
Посетитель смотрит на него удивленно. Блондин продолжает приветливо улыбаться, но смотрит пронзительно серьезно, слегка сощурив изумрудные глаза. Мужчина сглатывает, мгновенно трезвея, и спешит вернуться к веселой компании, подзывая услужливую официантку и осторожно оглядываясь на хозяина заведения. Мелиодас продолжает сверлить его предостерегающим взглядом и улыбаться, протирая чистые кружки.
***
– Давай играть, Гаутер! – светловолосая девочка лет семи размахивает руками и кружится.
Она долго смотрит на Гаутера, дожидаясь его кивка, и срывается с места, прячась среди столов и стульев. Гаутер едва заметно улыбается, ждет совсем немного и медленно двигается за девочкой. Он заглядывает под каждый стол, неотрывно следя за мелькающим краем светлого подола и деланно громко зовет девочку по имени.
– Давай же, Надя, выходи! – Гаутер отодвигает очередной стул и пристально его осматривает. – Ты так хорошо спряталась, я совсем тебя не вижу.
Справа слышится громкий смешок, но Гаутер нарочно идет совсем в другую сторону. Он продолжает заглядывать под столы, краем глаза следя за высунувшейся светловолосой макушкой.
Они играют довольно долго, пока девочке не надоедает прятаться. Тогда прячется уже Гаутер, и принцесса находит его спустя пару минут, сгорбившегося под ближайшим стулом. Парень удивленно хлопает глазами, и Надя смеется, трепля его по волосам.
– В другой раз ты не должен мне поддаваться, – обиженно заявляет девочка.
Она дует пухлые губки, но руку с головы Гаутера не убирает. Он улыбается ей, хватает в охапку и, поднявшись, кружит. Девочка смеется искренне и обнимает Гаутера за шею.
– Я не поддавался, – парень смотрит с улыбкой и по-птичьи склоняет голову.
– Смотри у меня, – девочка недоверчиво качает головой и спрыгивает на пол. – Тетя Эли!
В дверях появляется Элизабет, за ней стоит Хендриксен, а еще чуть дальше (Наде уже не видно) весело о чем-то переговариваются Мелиодас и Юва. Девочка бросается к принцессе и обнимает ее как маленькая обезьянка. Она карабкается выше, обхватывает женщину за шею и целует ее в щеку.
***
– Гаутер снова нянчится с Надей? – Мелиодас стоит за стойкой, раскладывая в баре новую партию бутылок.
Элизабет сидит на высоком стуле, устало сложив голову на руки, и одним глазом поглядывает за происходящим в зале. Юва протирает столы, а за ней хвостом ходит тринадцатилетний парень. Он задает вопросы обо всем на свете и невпопад, но девушка весело отвечает, даже если совершенно не знает ответа.
– Почему ты не оставила с ними Роберта? – блондин то и дело оборачивается через плечо.
– Попробуй его оставь, – бурчит Элизабет в стол, – кроме того, ты же знаешь, что Надя терпеть не может делить Гаутера с кем-либо.
Мелиодас косо смотрит на прилипчивого мальчишку и обреченно вздыхает.
– Хендриксен? Или кто-то из святых рыцарей? – он не оставляет надежды отделаться от надоедливого ребенка.
– Хенди занят. Ты серьезно думаешь, что кто-то остановит моего сына, если он вознамерился увидеться с «любовью всей своей жизни»? – последнюю фразу женщина берет в воображаемые кавычки и фыркает.
– Ты еще ребенок, Роберт, – Юва подходит к стойке и бросает на нее подсохшую тряпку, – а у меня скоро будут собственные дети.
Мелиодас роняет стакан и замирает с раскрытым ртом. Элизабет кашляет, а Роберт низко опускает голову.
