Текст книги "Пепел вечности (СИ)"

Автор книги: Снежная Июль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Они продолжают молча лежать, пока не заходит Элизабет. Принцесса улыбается, но тоже смотрит обеспокоенно, вслед за ней протискивается Хорк. Свин что-то говорит, но Юва совсем его не слушает. Она смотрит, как Мелиодас поднимается, словно случайно задевая губами шею и ухо, сыто облизывается и потягивается. Она тоже пытается подняться, но рука неловко подгибается, и девочка почти падает на пол. Демон осторожно подхватывает ее, ставит на ноги и держит за руку. Он обращается с ней, словно с хрустальной, и Юва не может перестать смущенно краснеть. Ее губы сами собой растягиваются в довольной улыбке; Элизабет у двери улыбается и тоже смущается, а Хорк ворчит и фыркает.

– Я принесла платье, – принцесса осторожно кашляет и протягивает белый сверток, – подумала, тебе пойдет.

Юва осторожно, слегка покачиваясь, шагает вперед и берет сверток, разворачивая. Платье самое обычное: чуть выше колена, с короткими рукавами и квадратным вырезом, но девочке действительно нравится. Элизабет смущена и хочет выйти, но Юва берет ее за руку и просит остаться. Ей очень хочется поговорить, выговориться, выплеснуть накопившиеся лишком эмоции. Мелиодас тоже выслушал бы ее, и девочка не собирается его прогонять, но прямо сейчас ей нужно именно присутствие Элизабет. Хорк хрюкает что-то про женские разговоры и уходит, но никто не обращает на него внимания. Юва тянет принцессу к кровати и вместе с ней усаживается на мягкое одеяло. Мелиодас отходит в угол и там опускается на табурет, он как будто исчезает, сливаясь с тенями, но рыжая прекрасно видит два изумрудных глаза, не отрывающиеся от нее. Юва знает, что у них обоих море вопросов, и как раз собирается ответить хотя бы на некоторые. Она обнимает Элизабет за пояс, утыкаясь лицом ей в грудь, и прикрывает глаза. Принцесса ласково перебирает ее волосы, и Юва совсем успокаивается.

– Наверное, любовь делает людей слабыми, – Юва шепчет совсем тихо и теряется в собственных словах. – Я раньше никогда никого не любила. Так, когда сердце замирает и пускается вскачь, когда дыхание перехватывает, и краснеют уши, и улыбка сама расползается на лице, и всякие глупости так и лезут в голову, – она смеется и крепче сжимает кулаки, – и еще никто и ничто не могло меня поранить. Я не старела, совсем не менялась и жила целую вечность. Целую чертову бесконечную вечность в маленьком слабом неуязвимом теле, я даже покончить с собой не могла.

Юва всхлипывает и надолго замолкает. Молчание расползается пылью, сверкающей в солнечных зайчиках.

– Три тысячи лет назад демон полюбил богиню. Они оба были прокляты: он не мог умереть, а она бесконечно перерождалась. И он раз за разом находил ее, проводя короткие часы с возлюбленной, прежде чем она снова умирала. Я тогда думала, что это чертовски глупо, и на месте демона я бы давно отказалась от такой любви, – Юва громко всхлипывает и ластится к рукам принцессы.

– А сейчас? – Элизабет, кажется, тоже плачет.

Мелиодас сжимает кулаки до хруста костей и не сводит глаз с трясущихся плеч, укрытых рыжими волнами. Юва отрицательно мотает головой.

– Даже если это всего мгновение, – слова обрываются, Юва поднимает заплаканное лицо, – оно стоит целой бессмысленной вечности.

Мелиодас срывается с места, падает перед девочкой на колени, подхватывает ее руки и целует. Запястья, каждый пальчик, выцеловывает просвечивающиеся венки. Элизабет чувствует себя лишней, но не двигается с места и, кажется, даже не дышит, боясь разрушить атмосферу. Ее щеки заливает жаркий румянец, она чувствует себя воровкой. Словно подсматривает в замочную скважину, видит что-то слишком личное, интимное. Ей бесконечно стыдно, но она никак не может оторваться, лишь ближе припадает к замочной скважине, желая увидеть как можно больше.

Мелиодас переходит на колени, оставляя на белой коже рваные жаркие поцелуи. Поднимается выше, сжимает пальцами бедра, целует живот, губами пересчитывает ребра. Припадает к шее, оставляя алые отметины, прикусывает ушко, ведет руки вверх, задирая одежду, и зарывается пальцами в волосы. Тянет назад, открывая шею, и находит, наконец, девичьи губы.

Дверь резко распахивается, громко стукаясь о стену. Мелиодас вздрагивает и рычит, оборачиваясь. Глаза его потемнели, стали почти черными, цвета хвои после долгого дождя. Хорк на пороге совсем немного тушуется, но, видя красную с ног до головы Элизабет, уверенно проходит в комнату.

– Я так и знал, что ты подлый извращенец, Мелиодас! – он едва уворачивается от брошенной в него подушки и сбегает, возмущенно хрюкая.

Юва заливисто смеется, откидываясь на спину, и Мелиодас смотрит на нее недоуменно и слегка обиженно. Элизабет исчезает вслед за свином, аккуратно прикрывая за собой дверь. Юва лукаво улыбается, притягивает Мелиодаса к себе и перекатывается, усаживаясь сверху.

Они спускаются вниз, широко улыбаясь и держась за руки. Юва все же надела принесенное Элизабет платье, но, чтобы скрыть оставленные ненасытным демоном засосы, пришлось поддеть под него такую же белую водолазку с высоким горлом и расширяющимися книзу рукавами три четверти. Мелиодас выглядит как обычно за исключением сияющих изумрудных глаз. Они буквально светятся, наполняя помещение золотыми и зелеными солнечными зайчиками.

Гаутер привычно по-птичьи склоняет голову, и только Юва видит плещущуюся в глубине его глаз вину. Она подмигивает принцессе и быстро подходит к парню, зарываясь пальцами ему в волосы. Она ерошит всегда гладкие ухоженные пряди, тянет из стороны в сторону так, что его голова безвольно раскачивается и, успокоившись, ласково треплет по макушке. Гаутер смотрит на девочку недоверчиво и совсем чуть-чуть приподнимает уголки губ. Юва щелкает его по носу и садится рядом, аккуратно приглаживая подол платья. Диана, заглядывающая в окно, хохочет, кулаком постукивая по земле, и Кинг смотрит на нее умиленно. Бан сидит в обнимку с бутылкой и отпускает язвительные комментарии, Хорк сначала пытается его пристыдить, но вскоре присоединяется, и они уже вдвоем отпускают шуточки. Мелиодас привычно заходит за стойку и оттуда молча наблюдает за всеми; он умиротворен и расслаблен, и просто наслаждается минутами безмятежного спокойствия. Юва громко хлопает в ладоши и подходит к Элизабет. Они о чем-то шушукаются и хихикают и, взявшись за руки как закадычные подружки, направляются к выходу.

Женщина в странном шлеме появляется неожиданно, преграждая путь к выходу. Она больно хватает обеих девушек за плечи, ее пальцы в плотных перчатках наверняка оставят следы на коже. Юва успевает увидеть Мелиодаса, перепрыгивающего стойку, прежде чем мир вокруг смазывается и чернеет.

Юва оказывается в большом светлом зале. Элизабет уже нет рядом, как нет и женщины, зато у одного из высоких окон стоит, заложив руки за спину, мужчина. Он как будто расслаблен, но девочка видит крепко сжатые кулаки и напряженную шею. Он не оборачивается, продолжая стоять полубоком, и Юва осторожно осматривается, не находя, впрочем, ничего, что могло бы помочь. Она чувствует себя ужасно слабой и уязвимой, и ей впервые в жизни страшно за собственную жизнь. Что-то в этом человеке беспокоит ее, мимолетно нервирует, словно что-то очень важное не для нее скрыто от чужих глаз. Он медленно оборачивается и смотрит на нее довольно и почти алчущее, так что по спине Ювы пробегает холодок. Его глаза затянуты чернотой, пугающая бесконечная бездна словно сочится из них, и Юва как будто смотрит в зеркало. Ее собственные глаза точно такие же непроглядно черные, словно поглощающие окружающий свет.

– Ты ведь демон, – догадка вспыхивает и неосторожно слетает с языка.

– Меня зовут Фраудрин, – мужчина удовлетворенно жмурится и растягивает слова, – я позаимствовал это тело.

– И что тебе нужно от меня, Фраудрин? – Юва храбрится и язвит, но колени предательски трясутся, а пальцы перестают сгибаться.

Демон подходит совсем близко и смотрит на нее ласково-ласково, отчего ком встает в горле, а сердце ухает в пятки. Юва дергается назад, но тяжелая рука ложится на ее плечо, окончательно вышибая воздух из легких.

– Когда-то давно мне рассказывали легенду о Вечной Деве, – он говорит медленно, явно наслаждаясь паникой в глазах напротив, – одна капля крови может подарить силу бесчисленной армии. Но вот незадача, ее тело неуязвимо, – мужчина гадко усмехается, – пока она кого-нибудь не полюбит. Ты же ведь любишь, да, милая?

Он наклоняется к ее лицу, смотрит прямо в глаза, он близко-близко, Юва чувствует его дыхание на лице. Сердце замирает, пойманное беспросветной бездной, и тишина заполняет помещение.

– Впервые слышу такую чушь, – голос предательски срывается, переходя на беспомощный писк.

Фраудрин хохочет, запрокидывая голову назад, его смех разносится эхом, застревая в углах и тенях. Юва сглатывает горькую вязкую слюну и пытается вырваться. Жесткая рука перемещается на запястье и тянет вверх; Юва почти отрывается от земли, беспомощно скребя мысами по полу. Острый нож режет тонкую кожу как масло, кровь мгновенно скапливается и течет по руке, обагряя белоснежную ткань. Перед глазами девочки прыгают черные мушки, в ушах звенит, она мотает головой, не видя, как довольно улыбается демон, слизывая кровь с ножа. Рука пульсирует болью, пульс громко стучит в ушах, одежда пропитывается алым и неприятно липнет к телу. Фраудрин снова оглушительно хохочет и швыряет Юву на пол. Она на мгновение закрывает глаза и оказывается в темном помещении.

Откуда-то из глубины веет опасностью и падалью. Юва часто моргает и жмурится, привыкая к темноте, но все равно почти ничего не видит. Она пробует кричать, но слабый голос возвращается эхом и затихает. Вокруг не раздается ни одного звука, тишина давит, и Юва старается дышать как можно громче, чтобы заглушить мертвенный звон. Она с трудом отрывает рукав водолазки и неуклюже перевязывает раненую руку. Кровь все еще течет, впитываясь в одежду и звонко капая на землю, Юве кажется, что она покрыта ей с ног до головы и вот-вот захлебнется, погребенная в толще собственной крови. Ей уже почти не страшно, только очень обидно умирать вот так в угоду чьей-то бессмысленной прихоти. Она, пошатываясь, поднимается на ноги и вслепую бредет вперед, здоровой рукой ощупывая стену. Она идет, пока не натыкается на что-то странное: мягкое и явно некогда живое, оно и было источником зловещей силы. Юва морщится и обходит мертвого демона по широкой дуге, пару раз спотыкаясь и почти падая. Она не хочет даже прикасаться к этому созданию и яростно вытирает руку о платье. Голова кружится, в темноте постепенно теряется ориентация, и Юва тяжело приваливается к ближайшей стене, сползая по ней на землю.

Стены едва заметно вибрируют, сверху доносится еле слышный грохот сражения. От тряски голова кружится еще больше, и неожиданно в том месте, где должен находиться демон, Юва видит костлявое существо в черном балахоне. Оно тянет к ней бледные руки, шепчет что-то зазывно, напевает, переходя в жуткий кашель. Существо хохочет и грозит девочке пальцем, а после исчезает, снова погружая пещеру во тьму.

Юва тяжело вдыхает спертый горячий воздух и откидывает неподъемную голову назад, слегка ударяясь затылком об острые камни. Она одновременно и рада уходу существа и расстроена: снова стало панически темно и тихо, и только кровь продолжает лениво стучать в висках. Земля вибрирует все сильнее, а грохот становится ближе, но даже маленький лучик света не проникает в затхлую темноту. Раненая рука пульсирует болью, и Юва даже немного рада, что никогда прежде такого чувства не испытывала. Еще она рада, что была лекарем, потому что избавление от неприятного ноющего чувства видится блаженством.

Потолок рушится вдребезги, и Юва на несколько мгновений глохнет и слепнет. Пыль и каменная крошка забиваются в легкие, царапают изнутри и вырываются наружу надсадным кашлем, раздирающим горло. Девочка пытается закрыть рот и нос рукавом, но уже слишком поздно, она вся изнутри как будто наполнена острыми гранями песчаной бури. Когда чувства возвращаются, Юва слышит уверенные шаги совсем рядом. В пещере все еще темно, но ей все равно кажется, что она видит нечеткий силуэт впереди. Шаги приближаются, сливаются с глухими ударами сердца, набатом стуча в ушах. Мерзкая сила давит, вжимает в пол; в человеке борются две сущности, светлая и темная, и темная держит верх.

– Какой сюрприз, – человек уже совсем рядом, стоит напротив и победно улыбается, – Дрейфус оставил мне подарок в виде Вечной Девы.

Юва видит его даже сквозь непроглядную тьму подземелья. От человека исходит свет, но изнутри его пожрала тьма темнее самого темного цвета. От контраста рябит в глазах, но девочка не может отвести взгляд. Она смотрит, как человек медленно приближается к мертвому демону. Свет, исходящий от него, неверно мигает и почти затухает, подавленный инородной затягивающей тьмой. Пещера вновь погружается во тьму, но тут же снова освещается. Свет слабый и идет издалека, но уже не иллюзорный, а настоящий, он освещает гораздо больше, чем одного человека.

Человек оглядывается и чертыхается, быстро подходит к Юве и, подхватив ее за руку, ставит перед собой. Ноги подкашиваются, и пальцы до боли впиваются в ее предплечье, удерживая на месте. Свет все приближается, и сердце Ювы заходится в бешеной пляске. Она знает, кто идет сюда, чувствует всем своим естеством. Мелиодас в ярости, он, как и этот человек, наполнен тьмой, но она не кажется чужеродной и отвратительной. Тьма Мелиодаса мягкая и обволакивающая, она защищает и успокаивает, как пушистое одеяло укрывает от холода и опасности.

Мелиодас врывается в помещение раньше всех остальных своих товарищей. Он с ног до головы окутан чернеющей темнотой, кулаки его сжаты до побеления, а ноздри широко раздуваются. За его спиной стоит, довольно ухмыляясь, белокожая фигура в балахоне, и Юва обреченно выдыхает. Фигура потирает руки и призывно раскрывает объятия, смотря девочке в глаза пустыми глазницами. Это конец, определенно точно самый-самый конец, и Юва рада только, что может еще раз увидеть возлюбленного. Одно мгновение тянется безумной вечностью, Юва с мазохистским удовлетворением всматривается в пылающие чернотой некогда изумрудные глаза и видит клубящийся на самом их дне страх.

– Хендриксен, – Мелиодас рычит по-звериному, оскалив заострившиеся зубы, – отпусти ее.

Хендриксен хохочет, так же, как хохотал Фраудрин совсем недавно. Безумно, захлебываясь звуками и упиваясь собственной силой. Он хватает Юву за волосы и тянет наверх, влажно облизывает ее щеку и с упоением втягивает носом воздух. Он отпускает ее неожиданно, толкает вперед, и Юва успевает пробежать пару шагов, прежде чем острая боль пронзает ее грудь. Из горла вырывается булькающий хрип, и Юва видит остекленевшие от ужаса глаза Мелиодаса. Пещеру затапливает чернота, хохот позади обрывается и сменяется отчаянным криком.

Она падает долгую-долгую вечность, прежде чем ее осторожно подхватывают и прижимают к себе. Всего мгновение, и яркий солнечный свет бьет в глаза, заставляя щуриться. Слезы текут из глаз, сливаясь с багряной кровью, пелена перед глазами кроваво-алая и непроглядно черная одновременно. Дрожащие руки осторожно укладывают ее на землю и крепко зажимают сквозную рану. Юва боится открывать глаза, боится увидеть отчаяние в изумрудных глазах, боится их больше никогда не увидеть. Тело содрогается от разрывающего внутренности кашля, кровь насквозь пропитывает некогда белоснежное платье. Теперь оно такое же, как ее волосы, цвета бушующего пожара, и этот, цвет, пожалуй, больше всего ей подходит.

Мелиодас что-то надрывно шепчет сквозь звенящую тишину, убирает налипшие на ее лоб волосы и склоняется близко-близко. На щеки падают горячие капли, их слезы смешиваются и впитываются в вывернутую наизнанку землю. Юва распахивает глаза и снова заходится в кашле, выплевывая, кажется, разодранные в клочья легкие. Глаза Мелиодаса просто огромные, губы искривлены в немом крике, и весь он похож на маленького слишком старого ребенка, сжавшегося в комочек и воющего от ужаса. Юва пытается поднять руку, но тело не слушается, и она только некрасиво дергается. Мелиодас сжимает ее ладонь до боли, его руки залиты ее липкой кровью, но Юва отчего-то чувствует себя счастливой. Тепло растекается внутри, боль отступает, и она улыбается, не в силах, однако, остановить слезы.

Юва тяжело поднимается на неверных ногах, пошатывается, но не расцепляет сплетенных пальцев. Ей кажется, что отпусти она его руку – тут же исчезнет, развеется пеплом по ветру. И Юва сжимает ослабевающие пальцы крепче, утопая в изумрудных омутах. Мелиодас безмолвно молит ее остаться, просит не уходить, не оставлять его одного. Он тянется за ней, как росток тянется за солнцем, и так же не может достать. Юва грустно улыбается и утирает слезы, размазывая кровь по лицу. Делает шаг вперед, наваливается на демона всем телом, рвано дышит ему в плечо. Дрожащие пальцы касаются ее спины, прижимают ближе будто хрустальную – сожми чуть сильнее, рассыплется на осколки. Горячее дыхание путается в волосах, он снова шепчет молитвы проклинаемому богу.

Юва встает на носочки, чуть не падает, обрывочно мажет губами по влажной щеке и припадает к губам. Отчаянно, в последний раз она смотрит в плещущиеся болью изумрудные глаза и расцепляет пальцы.

– Я тебя люблю, – шепчет одними губами и улыбается.

– Стой! – надрывный сип кажется криком в звенящей тишине.

Мелиодас тянет к ней руку, но Юва отходит все дальше. Шаг, еще один, пока не подкашиваются ослабевшие колени. Мелиодас не сходит с места, безумными глазами смотря на нее и протягивая руку. Губы его беззвучно шевелятся, и ветер, поднимающий волосы, доносит с трудом различимые слова.

Звонкий смех разносится колокольчиками, заполняя густую тишину. Рыжие волосы летят на ветру подобно огненным всполохам, и Юва как будто горит. Охваченная пламенем, она продолжает счастливо смеяться, и рассыпается пеплом. Исчезает в мгновение, подхваченная порывистым ветром. Пепел разносит по ветру вместе с колокольным смехом, и Мелиодас падает на колени. Остекленевшими глазами он смотрит вперед, туда, куда они могли бы отправиться вместе.

Тишина лопается и рассыпается, заполняясь яростными звуками. Диана надрывно плачет, громко завывая и утирая слезы кулаками, и кажется, что вместе с ней плачет весь город. Бан молча смотрит на капитана и печально улыбается, разжимая окровавленный кулак. Невесть откуда появившаяся Мерлин стоит в стороне, невидяще смотря вперед, и сжимает зубы. Элизабет тихонько всхлипывает, Гаутер смотрит в землю.

– Капитан… – Кинг сипит и прокашливается.

Он делает шаг ближе, но Бан вытягивает руку, преграждая путь. Бессмертный смотрит пронзительно, и король фей понимает все без слов, но Диана тоже дергается к застывшему демону.

–Он умер, – цедит Бан сквозь зубы.

Он не хочет этого говорить, как не хочет и слышать, но уверенно чеканит слова. Ветер подхватывает молчаливые стоны, окутывая безмятежным звоном и мерным перестуком. Мелиодас так и сидит, застывший с протянутой рукой, и остекленевшими глазами смотрит в никуда. Ветер разбивается об него, и демон рассыпается черно-золотым песком, оседая на земле.

Всхлипывающую Элизабет окутывает золотистый свет, она поднимается в воздух и оседает без чувств. Никто не видит, как исчезает Гроб Вечной Тьмы, а с ним исчезают и томящиеся внутри демоны. Исчезают призраки клана Богини, попрятавшиеся в темных углах и священных реликвиях. Исчезают отголоски давно прошедшей войны, развеивается пеплом память давно минувших дней. Где-то в самом сердце леса короля фей Святая Дева открывает глаза после долгого сна.

Наступает эпоха людей, в которой демонам и богам нет места.

Комментарий к 4

Основная сюжетная линия официально завершена, поэтому ставлю соответствующий статус.

Однако!

Будет еще одна дополнительная часть в формате кучи драбблов. Когда, точно сказать не могу. Может быть завтра или послезавтра, а может быть когда-нибудь еще. Но она обязательно будет, мне нужно только ее дописать (помогите, я не могу остановиться!).

Спасибо всем, кто читал работу до конца. Я буду искренне рада увидеть ваше мнение обо всем этом)

========== Плюс-минус вечность ==========

Комментарий к Плюс-минус вечность

Уф, ну все.

На этот раз окончательно и бесповоротно все.

Я что-то много всего хотела здесь сказать, но, пожалуй, не буду.

Приятного прочтения!

Поздний вечер, солнце давно зашло за далекий лес, на небе воцарилась куцая луна, и все дети в приюте при маленькой церкви как раз легли спать, когда громкий стук сотряс хлипкую парадную дверь. Сестра Серера шикнула на завозившихся детей и, припадая на левую ногу, неспешно направилась к двери. Она бурчала себе под нос и фыркала, перебирая потрепанные четки. Стук повторился, и сестра заковыляла быстрее, опасаясь, как бы несчастная дверь вовсе не слетела с петель. На пороге стояли двое чумазых детей: заплаканная рыжеволосая девочка и серьезный светловолосый мальчик, крепко сжимающий ее руку. Одежда на них была кое-где порвана, а у мальчика и вовсе отсутствовал правый ботинок.

– Господи, помилуй! – воскликнула Серера и распахнула створку шире. – Заходите скорей. Что же с вами случилось?

– Бандиты напали на деревню, – мальчик прошел вперед, ведя за собой девочку, – кроме нас никого не осталось.

Он говорил серьезно и уверенно, четко проговаривая слова, хотя на вид обоим детям было не больше пяти лет. Серера про себя удивилась и повела их в купальню, попросив по пути одну из монахинь погреть воды. Девочка же не произносила ни слова, крепко хватаясь за мальчишескую ладонь и утирая текущие слезы. Она смотрела исподлобья, недоверчиво оглядываясь, и от каждого резкого звука или шороха жалась ближе к мальчику. Серера решила, что эти двое брат и сестра, потерявшие родителей и цепляющиеся друг за друга как за последнюю соломинку.

Детей накормили остатками нехитрого ужина и повели купаться. Когда сестра Мила взяла девочку за руку, чтобы помочь помыться, девочка обеими руками вцепилась в мальчика и спряталась ему за спину. Мальчик ощетинился и напрягся, отступая к выходу, и выставил свободную руку вперед. Мила опешила, и Серера поспешила отослать ее, осторожно подходя к детям.

– Все в порядке, – она обращалась в основном к мальчику, хмуро смотрящему ей прямо в глаза, – сестра Мила только хотела помочь твоей сестре. Здесь вам не причинят вреда.

– Она не моя сестра, – возразил мальчик, сверкая серьезными изумрудными глазами, и продолжил, прежде чем Серера раскрыла рот, – она моя будущая жена.

***

Яркое солнце слепит глаза, около небольшой церквушки играют приютские дети. Они бегают друг за другом, играя в догонялки, плетут венки из разноцветных полевых цветов, прыгают через веревочку и радостно смеются. В компанию мальчишек, играющих в догонялки, затесалась нескладная щуплая девчушка лет десяти. Ее рыжие волосы полыхают на солнце и развеваются от теплого летнего ветерка. Девочка бежит за светловолосым мальчиком, но никак не может его догнать. Она спотыкается и падает, но быстро поднимается, обиженно вытирая нос грязной ладошкой. В уголках глаз ее скопились слезы, но она быстро-быстро моргает и мотает головой – не хватало еще разреветься перед мальчишками, вот еще. Мальчики продолжают бегать, не обращая на нее внимания, и она громко всхлипывает, топая ножкой.

– Вы снова меня бросили! – она возмущенно кричит и всплескивает руками. – Мел!

Светловолосый мальчик останавливается и оборачивается, виновато смотря ей в глаза. Он заигрался и совсем про нее забыл, хотя еще давным-давно пообещал никогда не бросать. Он подходит к ней, оставляя приятелей, и рукавом вытирает испачканное лицо девочки. Она задорно улыбается и лукаво сощуривается, наклоняя голову набок.

– Мелиодас подкаблучник!

– Тили-тили тесто, жених и невеста!

– Променял друзей на юбку!

Мальчишки беззлобно кричат им всякие гадости и убегают, продолжая прерванную игру. Девочка улыбается и счастливо смеется, убирая за ухо выбившуюся из небрежной косы прядь. Мальчик смотрит на нее, следит за каждым движением маленьких пальчиков и тоже улыбается. Он хватает ее за руку и бежит вперед, так быстро, как только может. Изумрудные глаза лучатся весельем, девочка за его спиной хохочет и просит подождать, но он все бежит и бежит по бескрайнему полю, подставляя светлую макушку палящему солнцу.

***

Детям лет по двенадцать. Сегодня они ждут очень важного гостя, так что девочка с самого утра прихорашивается, а мальчик ходит за ней по пятам и улыбается. Они оба вытянулись и теперь похожи на угловатых подростков. У девочки длинные руки и ноги, и совершенно не растет грудь, из-за чего она очень комплектует. У других девочек уже складываются плавные изгибы тела, они постепенно превращаются в прекрасных девушек, и только рыжая выглядит неоперившимся птенцом на их фоне. Она носит длинные юбки и старается скрыть угловатое тело, натягивая рукава и поднимая ворот. Мелиодас на это только фыркает. Он вовсе не смотрит на других девчонок, и ему совсем не важно, как выглядит его собственная. Он, конечно, не говорит ей так, но все вокруг это знают. Все, кажется, кроме нее самой.

– Наконец-то сегодня придет сестренка Эли! – девочка кружится и подпрыгивает, хлопая в ладоши.

Она очень соскучилась по девушке и никак не может дождаться встречи с ней. Мелиодас молчит и улыбается, наблюдая за девочкой. Он тоже соскучился по названной сестре, но еще больше он соскучился по рыжему лучику счастья, кружащему сейчас по комнате. Девочка оступается и падает, но он подхватывает ее и крепко прижимает к себе. Убирает непослушную прядку с ее лица и ловит недоуменный взгляд черных глаз.

– Юва, Мел! – в комнату влетает Сара – черноволосый девятилетний бесенок – и кричит, делая большие глаза. – Красавица пришла!

Девочка отпрыгивает и смущенно приглаживает подол длинного платья, а после радостно восклицает и со всех ног бежит на улицу. Мелиодас медленно следует за ней, трепля Сару по волосам. Он улыбается и убирает руки в карманы, задорно прыгая по лестнице.

Юва и Эли уже вовсю обнимаются, и он налетает на них, сжимая в объятиях сразу обеих. Гостья охает и гладит его по голове, а рыжая тычет под ребра пальцем и щелкает по лбу. Юва показывает ему язык и задорно жмурится, а Эли укоризненно качает головой. Мелиодас не обижается, на Юву он просто не умеет обижаться, и только дает девочке ответный щелбан.

***

– Сестренка Эли, ты кого-нибудь любишь? – Юва задумчиво мотает головой.

Они все втроем сидят в поле прямо на земле. Юва и Эли плетут венки, а Мелиодас смотрит заинтересованно, то и дело проходясь вокруг в поисках цветка покрасивее.

– Я люблю своего отца и сестер, и… – Эли улыбается, смотря на чистое небо.

– Да я не о том! – перебивает ее рыжая и придвигается ближе, заговорщически шепча. – Я имею в виду мужчину.

Юве тринадцать, и она все еще нескладный подросток. Но другие девочки уже рассказывают, как им нравится какой-нибудь красивый мальчик, и Юве нестерпимо любопытно, как это.

– Ты не дала мне договорить, егоза, – Элизабет смеется и треплет девочку по волосам, – я люблю своего мужа.

– Ты замужем? – обиженно переспрашивает рыжая. – Ты никогда не говорила. Кто он?

Мелиодас, заинтересованный разговором, подходит ближе, сжимая охапку полевых цветов. Юва придвигается к Элизабет близко-близко, так, что последняя чувствует ее дыхание на своей щеке.

– Хендриксен, – девушка мечтательно улыбается, – я же рассказывала о нем.

– Что? – Юва кричит и вскакивает, роняя почти законченный венок. – Он же злодей!

Элизабет смотрит на нее недоуменно и слегка виновато, крепко сжимая в пальцах цветы. Мелиодас вздыхает и наклоняется, чтобы поднять венок, и нахлобучивает его на голову рыжей.

– Глупая, – бубнит он, – ты чем слушала? Хендриксен хороший, просто на него повлияли плохие демоны.

Юва тушуется и плюхается на землю, стягивая венок и прикрывая им глаза. Мелиодас садится рядом и начинает разбирать принесенный ворох разноцветных цветов.

– Да, – Элизабет мечтательно улыбается, возводя глаза к небу, – Хенди хороший.

Юва заливисто смеется и пихает девушку в бок. Она думает, что любовь – это, наверное, чертовски интересно. Ей обязательно стоит попробовать.

***

Юве пятнадцать, и из гадкого утенка она превратилась в прекрасного лебедя. Тело приобрело плавные изгибы, наконец наметилась груди, и на девушку стали обращать внимание. Она же как будто ничего не замечает, продолжая вести себя как озорной мальчишка и игнорируя девчачьи перешептывания и мальчишеские взгляды. Мелиодас ходит за ней по пятам, одним хмурым взглядом отгоняя потенциальных кавалеров. Монахини посмеиваются, наблюдая за ними, и иногда весело подбадривают блондина. Он задорно им подмигивает в ответ и тут же оборачивается на исчезнувшую неизвестно куда Юву. Она находится в компании мальчишек постарше, они весело смеются, но, завидев хмурого Мелиодаса, ретируются. Юва недоуменно провожает их взглядом и осуждающе глядит на блондина. Он же молча берет ее за руку и ведет на улицу.

– Сестренка Эли приехала, – бурчит он себе под нос.

Юва не понимает, с чего вдруг лучший друг вздумал обижаться на нее, но обижается в ответ и деланно громко сопит. Мелиодас улыбается и сжимает ее ладонь чуть крепче.

– Сестренка Эли! – Юва бежит со всех ног и обнимает женщину, утыкаясь ей в грудь. – И сестрица Элейн тоже здесь!

Неподалеку стоят двое: девочка-фея с огромными сверкающими крыльями и высокий светловолосый человек. Фея смущенно улыбается и приветствует ребят, а человек, ссутулившись, ухмыляется и отпускает пару неприличных шуточек. Юва, наобнимавшись с принцессой, подскакивает к ним и обнимает сначала Элейн, а потом виснет на шее блондина.

– Привет, Бан. – Мелиодас смотрит немного ревниво и подходит ближе, стукаясь с бессмертным кулаками.

– Слеза-а-ай, егоза, – Бан щелкает Юву по лбу и ставит на землю, – гляди ты, совсем большая стала.

Он треплет счастливо смеющуюся девочку по волосам и улыбается, скрывая печаль в глубине глаз. Элейн трогает его за руку и копирует улыбку, а после задорно подмигивает, взмывая в воздух. Элизабет смотрит на них издалека, пока Юва не машет ей рукой. В уголках глаз принцессы скопились слезы, и она моргает и натягивает неловкую улыбку, прежде чем подойти ближе. Мелиодас смотрит на нее серьезно, словно сканирует взглядом изумрудных глаз, и поднимает бровь, безмолвно спрашивая, все ли в порядке. Элизабет кивает, пряча покрасневшие глаза. Иногда она думает, что это тот самый Мелиодас, что он все-все помнит. Но он никогда не скажет ей об этом, будь даже это так, поэтому женщина не спрашивает, а только приходит раз за разом и снова и снова улыбается, видя счастливых детей.